Текст книги "Попала!. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

Глава 7

– Вставай, соня. Завтрак уже готов, одежда тоже, а ты все продолжаешь сладко сопеть в подушку. Я тебе, Элла, даже немного завидую.

– Уже утро? – сквозь сон пробормотала я и осоловело посмотрела на Марселу. В окна, по краям обрамленные ажурными занавесками, проникало яркое утреннее солнце. В его лучах танцевали пылинки, напоминая перетертые в крошку драгоценные камни или золотые слитки.

Кстати, о золотом и драгоценном. Я крепче сжала руками подушку и с облегчением нащупала сумку. На месте, родненькая.

Хотя бы что‑то хорошее произошло прошлой ночью.

– Утро, – подтвердила Марсела. – Причем позднее. Я бы тебя будить не стала – ты вчера совсем была никакая, но отряд его величества собирается в дорогу. И если хочешь ехать с ними, советую поторопиться.

– Я сейчас. Еще минуточку полежу и встану, – боясь отлепиться от подушки, заверила служанку.

К счастью, над душой она стоять не стала. Сказав, что завтрак в постель здесь подают только хозяйке, а мне за ним прямая дорога на кухню, вышла из спальни.

Когда за горничной закрылась дверь, я тут же подскочила на ноги. Оглядевшись, быстро отыскала свою одежду, аккуратно перекинутую через спинку старого потертого кресла. Все чистое, выглаженное – любо‑дорого посмотреть. Спасибо доброй душе Марселе. Надеюсь, мне представится возможность ее отблагодарить.

Вот есть же в этом мире хорошие люди. Жаль, что до этого мне попадались одни уб… В общем, люди нехорошие. Хотя чего это я? Посланник Сетхэйна, например, тоже замечательный человек. Поделился семейной реликвией, искренне за меня переживал, в любви вот даже признался. Пусть и не мне, а Фантальм, но ведь парень действительно хоть куда.

Не то что Галеано.

Мысль о короле заставила вспомнить о ночном происшествии, закончившемся пленением феи, и настроение снова сползло до нулевой отметки. Наверное, придется все же ему признаться, потому что незнакомка вряд ли сумеет до него достучаться, а вот у девушки, на которой был временно женат, может, и есть крошечный шанс.

Придется, хоть и страшно. Даже не представляю, какой окажется его реакция. Но рискнуть все же стоит. Главное про родственные души не рассказывать. Об этом ему знать точно не надо.

Вчера я была на взводе, а потому не обратила внимания на слова королевской колдуньи. Сегодня же, прокручивая в уме события минувшей ночи, пришла к выводу, что Редфриту известно о моем существовании. Им обоим. Вот только непонятно, в курсе ли он, что я застряла в этом мире или, может, решил, что благополучно убралась в свой. Что ему сказали накаи?

Увы, на этот вопрос пока что ответа не было.

Одевшись в спешке, стянула волосы в хвост, распихала по карманам драгоценности, любовно погладила подарок северянина, уверенная, что он мне еще не раз понадобится, и пошла искать ванную. Опустевшую сумку оставила под кроватью. Просто не знала, куда ее деть, вчера ведь меня нашли без поклажи. Не хотелось бы привлекать к себе лишнее внимание. По крайней мере, до тех пор, пока не побеседую тет‑а‑тет с Галеано.

Сейчас я ругала себя за то, что вчера ему не призналась. Удобнее возможности сложно было представить! Но я испугалась. Испугалась снова лишиться свободы и стать его собственностью. А в итоге свободы лишилась ни в чем не повинная малышка и стала собственностью гадины Мильдгиты.

Кухню, как и ванную, отыскала быстро. Просто шла, влекомая аппетитными ароматами, на громкие голоса и раскатистый мужской смех. Чувство такое, будто в таверну собираюсь, где в самом разгаре шумная попойка.

Мое появление не осталось незамеченным. Стоило мне войти, как солдаты, разместившиеся за длинным столом в центре кухни, рассредоточившиеся по углам (всем мест на лавках не хватило), дружно повернули головы в мою сторону.

– Доброе утро, – поздоровалась негромко, откровенно робея под пристальными взглядами военных.

– А, чужестранка с дороги, – поприветствовал меня хриплым басом крупный мужчина, сидевший во главе стола, будто король в окружении подданных.

– Присоединяйся к нам, красавица! – похлопал по лавке другой. Моложавый военный с роскошными смоляными усами и такими же густыми бакенбардами. Сверкнув в мою сторону глазами, гаркнул на сидящего слева от него парня: – А ну, уступи даме место, Лерой! Быстро!

Паренек в униформе, еще почти мальчишка, подскочил с лавки, будто ему гвоздь в мягкое место вонзился. Неуверенно улыбнувшись, я приблизилась к солдатам, продолжая чувствовать на себе дюжину любопытных взглядов. В присутствии короля они вели себя сдержанно, а без самого главного начальника расслабились, не стеснялись дарить мне улыбки и негромко переговариваться, обсуждая хорошенькую иностранку.

Не роскошную красавицу, как Фантальм, но все же.

– Как спалось, красавица? – будто желая опровергнуть мою мысль, подавшись ко мне, спросил черноволосый донжуан.

– Отлично спалось. Благодарю за внимание, – вежливо ответила я и потянулась за пирожком.

Франтовато пригладив усы, мужчина улыбнулся и продолжил:

– А вот мне не очень. И все из‑за тебя, Элла. Всю ночь о тебе думал. Голову себе сломал, задаваясь вопросом, где же такая красавица, как ты, была всю мою жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В другом мире была. Да там бы и осталась, если бы в один непрекрасный день не сбежала с собственной свадьбы.

– В столице меня ждет жених, – решила сразу пресечь поползновения этого не в меру активного.

– А говорила про тетушку, – заметил он с шутливым укором.

Придвинулся теснее и, кажется, даже обнять собирался, но тут, к счастью, вмешался военный с властным басом.

– Оставь девушку в покое, Ортан. Разве не видишь, она тебя стесняется. Дай поесть спокойно, потому что пообедать у нас не получится. Будем ехать не останавливаясь, чтобы поспеть в столицу к закату.

Последняя фраза была адресована мне, как и ободряющая отеческая улыбка. К счастью, усатый все‑таки отстал, переключившись на одну из служанок, которая была явно не против, чтобы с ней пофлиртовали. А я сосредоточилась на молоке и пирожках с мясом, не забывая прислушиваться к разговорам мужчин в форме.

– Кто бы мог подумать, в теле королевы была иномирянка, – сказал один.

– Тише ты! – шикнул на него другой. – Забыл наказ короля держать язык за зубами. Честное слово, как базарная баба!

Значит, Редфрит точно знает.

– Видели выражение лица короля, когда Дикая заявила, что иномирянки больше нет в этом мире. Думал, выпотрошит ее.

Ого!

– Как пить дать не вернулась девчонка в свой мир – убили они ее. Мерзость какую‑нибудь с ее душой сотворили, – поделился соображениями еще один военный, гневно припечатав: – Проклятые презренные!

А солдат, что сидел с ним рядом, с готовностью подхватил:

– Странно, что королеву отдали.

– Да и то непонятно в каком состоянии, – хмыкнул еще один.

– Хватит! – прикрикнул на них военный, что защитил меня от подкатов усатого, и не менее сурово добавил: – Ешьте и отправляемся.

Солдаты замолчали и сосредоточились на завтраке.

– Я буду ехать в карете с госпожой чародейкой? – не выдержав, спросила я.

Надо же знать, к чему морально готовиться.

– Нет, красавица, ты будешь ехать со мной, – широко заулыбался Ортан. – Его величество с госпожой чародейкой, королевой и небольшим отрядом уехали еще на рассвете. А нам было велено позаботиться о раненых и следом выдвигаться.

Проклятье!

Редфрит

До Жеима Редфрит добрался полуживой от усталости. Думал, приведя себя в порядок, быстро уснет, но не тут‑то было. Тревожные мысли не желали оставлять в покое, а с ними и непонятная тоска, протравившая сердце. Так горько ему еще никогда не было. Даже после смерти родителей. Даже когда узнал о гибели лучшего друга, не чувствовал себя таким опустошенным.

В голове продолжали звучать злые слова накаи. О пришлой, сбежавшей из этого мира. Сбежавшей от него. Рискнувшей отправиться в Средиземье, лишь бы больше никогда не видеть навязанного ей супруга.

«Сам виноват, – мрачно усмехнулся Галеано. – Я только и делал, что ее пугал. Неудивительно, что она пожелала оказаться от меня как можно дальше».

Разозлившись на себя за эти мысли, в сердцах воскликнул:

– Да зачем она мне нужна?! Главное, я вернул Фантальм! А что девчонка сбежала… Что ж, это не ее мир и ей здесь не место. А мне не следует тратить на нее время!

Проще оказалось сказать, чем сделать. Иномирянка ни на секунду не покидала его сознание, как будто навечно намерилась в нем остаться.

Даже в этом она оказалась упряма.

– Уверена, что в этом теле теперь находится душа Даниэлы? – спросил после ужина у колдуньи Редфрит.

Зашел проведать супругу и снова поймал себя на мысли, что многое бы отдал, чтобы застать на ее месте другую. Ту, которую даже ни разу не видел, но о которой не мог перестать думать.

Служанки уже успели привести Даниэлу в порядок, и теперь она еще больше походила на просто уснувшую красавицу‑леди. Грудь мерно вздымалась, на щеках играл нежный румянец. Декольте светлого шелкового платья оттенял кулон с ядовито‑зеленым камнем – тот самый, в котором хранила ее душу ведьма Реалис.

– Наверняка на этот вопрос нам сможет ответить только ее хирата. Но кулон пуст, а душа в этом теле чиста. Я не чувствую на ней никаких злых чар, – ответила Мильдгита.

Пройдясь по комнате, приблизилась к королеве, в то время как Редфрит никак не мог заставить себя сделать к ней даже шага. Продолжал стоять в дверях, глядя на Фантальм, и понимал, что не хочет, чтобы она просыпалась.

«Должно быть, я совсем спятил», – мысленно отругал себя за очередное бредовое желание.

– С казнью леди Реалис придется повременить, – немного погодя проговорила чародейка, кончиками пальцев касаясь шелковистых волос своей ровесницы. – По крайней мере, до тех пор, пока ее величество не очнется. Помощь Эдары может пригодиться.

В ответ Редфрит молча кивнул. В последний раз взглянув на супругу, пожелал Мильдгите доброй ночи и отправился в свои покои, продолжая думать и представлять, что было бы, если бы в теле Даниэлы по‑прежнему находилась другая душа.

– Нет, я точно схожу с ума, – пробормотал он и устало прикрыл глаза.

Сон не шел, воспоминания не отпускали. Редфриту казалась, что стены вокруг него неумолимо сжимаются. Еще немного, и сомкнутся, раздавят. Не способный находиться в спальне, отправился в сад, надеясь, что короткая прогулка поможет одолеть бессонницу.

К своему удивлению, в глубине сада он столкнулся с путешественницей из Айсории. Забавная девочка. И немного странная. Не всякая девица рискнет выйти из спальни в одной ночной рубашке, а эта как ни в чем не бывало разгуливает в ней по чужому саду.

Действительно чудачка.

– Марсела, одна из горничных, постирала мои вещи. Я никак не могла уснуть, вот и решила немного пройтись, – очаровательно краснея, объяснила она свой странный вид и тут же спросила: – А вы?

Сама непосредственность.

Каким бы паршивым ни было настроение, Редфрит не сумел сдержать улыбки, невольно отмечая приятный голос девушки и ее утонченную внешность.

Если его жена обладала яркой, броской и где‑то даже вызывающей красотой, то Эллу можно было сравнить с нежным цветком. Зеленые глаза в опушке светлых ресниц, нежные розовые губы. Очаровательные ямочки на щеках, появлявшиеся всякий раз, когда застенчиво ему улыбалась, опуская взгляд. Светлая шелковистая кожа… Почему‑то вдруг захотелось до нее дотронуться. С трудом подавив в себе это желание, король продолжил обводить черты лица незнакомки взглядом. Аккуратный, чуть вздернутый носик, маленькая родинка на левой щеке, тонкая изящная шея, покатые плечи, по которым мягкими волнами струились светлые волосы.

Ему всегда были больше по душе брюнетки, блондинки казались слишком блеклыми и пресными, но Эллой было приятно любоваться, не хотелось отводить от нее взгляда.

Редфрит предложил ей пройтись по саду, решив, что компания, пусть и такая странная, поможет ему отвлечься. Хотя бы на время.

Странно, но ему понравилось проводить с ней время. Жаль, эту полуночную прогулку так неожиданно прервала Мильдгита, которой взбрело в голову именно сегодня поохотиться за феями. Колдунья Диких на дух не переносила, и в этом они с Редфритом были похожи. А вот в Элле неожиданно обнаружилось сходство с иномирской Даниэлой.

– Отпустите ее, госпожа колдунья, – взмолилась девушка, увидев фею, и Редфриту вдруг подумалось, что так бы мог звучать голос иномирянки.

Но это была не иномирянка. А он просто идиот, в первой встречной девушке пытающийся отыскать ту, которой в этом мире больше нет.

В довершение ко всему девчонка обиделась, взбрыкнула, явно забыв, кто перед ней, чем окончательно сбила его с толку. Решив, что этот сумасшедший день должен закончиться, иначе он точно свихнется, Редфрит вернулся в дом. Оказавшись в спальне, в изнеможении рухнул на постель и наконец забылся тревожным сном.

Проснулся с первыми лучами, быстро собрался, отказавшись от завтрака.

– Не хочу терять время, – объяснил гостеприимному хозяину, тоже вынужденному подняться с утра пораньше.

Следовало как можно скорее добраться до Хельвивы, привести к Даниэле ведьму и надеяться, что Эдара Реалис сумеет помочь своей миаре. Только это сейчас было важно и только об этом следует думать. О матери своих детей. А все остальное… Все остальное действительно не стоит ни его времени, ни внимания. Иномирянка осталась в прошлом. Там же должны остаться и воспоминания, что с ней связаны. Они не должны были встретиться, а значит, самым правильным будет забыть ее как можно скорее.

– Отправляемся! – велел своим людям Редфрит.

Первым рванулся навстречу восходящему солнцу, оставляя позади маленький пограничный городок и мысли о девушке из другого мира.

Глава 8 Месяц спустя.  Даниэла

Сегодня я проснулась с первыми петухами, если не раньше, и сразу начала собираться. Зажгла, зевая, свечи; умылась, плеснув воды в маленький тазик. Несколько раз провела по волосам щеткой, продолжая бороться с зевотой и с жадностью поглядывать на смятые простыни. Такие мягкие, пахнущие фиалками и розой. Как же хорошо было в их нежных объятиях…

И как же плохо мне будет в толчее перед воротами королевского дворца. Но делать нечего, за месяц я так и не смогла подобраться ни к Эдаре, ни к Редфриту. Наверное, проще было вернуться на Землю, чем добиться монаршей аудиенции.

Хотя нет, на Землю тоже не проще. Для этого мне нужна Эдара, а она безвылазно торчит в гостях у Галеано, будто срослась с дворцовыми стенами. Это толкало на нехорошие подозрения: чародейка теперь пленница Редфрита. А может, уже и не пленница, а благополучно почившая ведьма. Уверена, для моего бывшего не‑мужа казнить ту, что водила его за нос, – раз плюнуть. И я тоже, по сути, водила, но… Но хватит бояться и сомневаться! Раз в месяц король открывает двери в святая святых всем страждущим, выслушивает их просьбы, разрешает тяжбы, и сегодня мы с ним наконец поговорим о самом главном – о его непростых взаимоотношениях с накаи.

Я специально проснулась пораньше, чтобы одной из первых оказаться у ворот. Этим утром они точно передо мной распахнутся, и я наконец‑то увижу свою типа родственную душу. Увижу и… во всем ему признаюсь.

Стоило так подумать, как сердце в груди застучало быстрее, и непонятно, то ли от перспективы огорошить Редфрита, то ли от предвкушения новой встречи.

В общем, если вы еще не поняли, за минувший месяц дурь и глупые мысли из меня не вышли. Наоборот, их стало еще больше. Они заполняли мое сознание, как дрожжевое тесто кастрюлю домохозяйки. А времени на душевные метания у меня, поверьте, было предостаточно.

В Хельвиве мне повезло отыскать ювелира, которому сбагрила почти все «позаимствованные» у Фантальм побрякушки. Юркий старичок особо не интересовался, где я их взяла – уж больно они ему понравились. А я была рада предложенной сумме. Возможно, и продешевила, но на тот момент мне срочно нужны были деньги и крыша над головой.

Разжившись пухлой пачкой ассигнаций и увесистым мешочком золота, выяснила у все того же душки‑скупщика, где в Хельвиве находятся приличные гостиницы. Снимать комнату на постоялом дворе было рискованно, да и к тому же я была не готова уживаться с клопами и соседствовать с какими‑нибудь сомнительного вида личностями.

Не хватало еще, чтобы выдуманная мной сказка про ограбленную иностранку воплотилась в реальность.

Остановив свой выбор на более чем приличном заведении – отеле с пафосным названием «Золотая корона», сняла в нем номер. Благо паспорт в «Короне» не требовался. Документом, удостоверяющим личность, послужила новенькая ассигнация, которую я украдкой сунула в руку управляющему.

И вот теперь я госпожа Элла Вертано, уроженка Айсории, проводящая отпуск в столице соседнего государства. Впрочем, отпуск был так себе. Пусть я была свободна и ни в чем не нуждалась, но меня продолжали преследовать неудачи. К королю не пробраться, Эдару не увидеть. А кошелек, между прочим, не резиновый. Рано или поздно деньги закончатся и что тогда? Придется искать работу. Но мне нужна не работа, а обратный билет на родину!

А еще возможность поговорить с Редфритом о Средиземье.

От «Золотой короны» до дворца было рукой подать. Пятнадцать минут неспешного шага по тихим уютным улочкам, укутанным в тающие сумерки, и вот моим глазам открываются вожделенные ворота, добраться до которых можно через просторную площадь. А перед воротами…

– Нет, вы издеваетесь! – с досадой воскликнула я, обозревая шумящую очередь. Огромную. – Люди, ау, пять утра! Вот какого вам всем надо от короля?!

Кто‑то грубо толкнул меня в плечо – пропахший потом и дешевым табаком мужик, уверенным шагом направившийся ко дворцу.

И этот туда же…

Негодующе подхватив юбки, я обогнала грязнулю, но лучше от этого не стало. Передо мной толпилось с полсотни людей, а близость немытого типа, исходящий от него запах… В общем, утром обещало быть кошмарным.

Таким оно, в общем‑то, и было. Чем выше поднималось солнце, тем жарче становилось. Около десяти ворота приоткрылись, и толпа пришла в движение. Зашумела, загалдела. Самые ретивые, а точнее, наглые, начали толкаться, пытаясь протиснуться поближе к стражникам. Получив сильный тычок в бок, а потом еще и щипок за задницу (нет, это точно какое‑то издевательство!), тоже начала продираться вперед, стараясь не обращать внимания на окрики и злые ругательства.

Не успела. Даже половину пути не преодолела, когда за первыми счастливчиками закрылись створки. Но хотя бы удалилась от скверно пахнущего, ну или скорее сильно воняющего. Раскрыв веер, принялась гонять горячий воздух, чувствуя, как солнце раскаляет мне голову.

Зря не взяла с собой шляпку.

За второй группой пришли спустя где‑то час, и удача снова продемонстрировала мне филейное место. Я уже почти добралась до вожделенных кованых узоров, почти за них ухватилась, и тут какая‑то наглая бабища сокрушительным движением бедра оттеснила меня назад, а сама под возмущенный гомон горожан на удивление прытко просочилась в приоткрытые створки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– У меня к его величеству срочное дело! – важно заявила она.

Овца.

– У нас у всех здесь строчные дела! – завозмущались мои друзья по несчастью, которым не хватало удачи, а может, наглости добраться до короля.

Мгновение, и стражник с самым безразличным видом и демонстрацией абсолютного пофигизма снова закрыл ворота.

Постепенно, аккуратно, незаметно я сумела придвинуться к ним вплотную, уговаривая себя быть сильной и не падать в обморок от духоты и вони. Теперь по́том несло со всех сторон, и чувство было такое, будто я и сама уже вся давно не благоухаю. Вот как увидит меня Галеано, как понюхает…

Впрочем, зачем бы ему меня нюхать? Буду держаться от него подальше, говорить с ним можно и на расстоянии. А пока продолжай махать веером, Даня!

Мысленно приободрив себя, горемычную, стала терпеливо ждать и надеяться на благосклонность фортуны, а когда увидела направляющегося к нам стражника, расцвела от счастья. Оглушенная этим чувством, даже не сразу вникла в смысл брошенных им бесцветных слов:

– На сегодня все. Его величество больше никого принимать не станет. Возвращайтесь через месяц.

– Через месяц?! – возмущенно выкрикнули из толпы, и только тут до меня дошло, что зря я улыбаюсь. Пора начинать скрежетать от досады зубами.

Я сейчас кого‑нибудь покусаю!

– Послушайте! – вцепилась я в кованый узор ворот с такой силой, будто от того, насколько крепко буду держаться, зависело мое будущее. – Я здесь с пяти утра стою. Мне очень нужно переговорить с королем. Это, можно сказать, вопрос жизни и смерти. Прошу вас!

– Здесь у всех вопрос жизни и смерти, – усмехнулся кто‑то слева.

А справа ворчливо добавили:

– Я тут уже третий месяц пороги обиваю.

Третий? Нет, столько времени у меня точно не было.

– Пожалуйста, – взмолилась, с надеждой глядя на молоденького военного. – Много времени я у его величества не отниму. Прошу.

Господи, пожалуйста, пусть у него дрогнет сердце! Пусть не останется равнодушным к слезным просьбам хорошенькой, но такой несчастной девушки!

Народ выжидающе замолчал. Видимо, стало интересно, какое решение примет военный. Смерив меня коротким взглядом, он потянулся к задвижке, и тут, как назло, его окликнул грузный детина в темно‑синем мундире.

– Ты что творишь?! Сказано же: больше никого не впускать! Тебе неясен приказ?! – В несколько шагов преодолев короткое расстояние, он продолжил распекать парня: – Купился на смазливую мордашку и ладную фигурку? Нечего девицам вроде этой делать во дворце! Понял? Нечего!

Постойте‑ка… Это что еще за дискриминация по половому признаку?

– Но мне надо переговорить с правителем! – возмутилась я такому выпаду.

Толпа вокруг затаила дыхание. Многие наверняка уже успели забыть, зачем вообще сюда пришли.

– И о чем же госпожа мещанка собралась переговаривать с его величеством? – ухмыльнулся военный, продолжая скользить по мне пренебрежительным взглядом.

Жена от него, что ли, сбежала? Хотя нет, это из оперы про Галеано.

– О Средиземье, – расправив плечи, громко и четко проговорила я. Народ возбужденно зашептался. Сцена, свидетелями которой им довелось стать, их все больше увлекала. – Его величество должен знать…

Но проклятый «мундир» меня перебил:

– Я тебе скажу, что ты должна знать: есть правила, и никто их не станет нарушать ради какой‑то нахальной девицы. Если так не терпится отнять у короля его драгоценное время, напиши письмо. А сейчас уходи! Вы все расходитесь! Да поживее! – отлепив от меня злой взгляд, раздраженно прогремел солдат. – Иначе месяц до следующей аудиенции проведете в тюрьме! Уж туда‑то я вас точно смогу провести. Прямо сейчас и проведу. С удовольствием, – ухмыльнулся он криво, снова сосредотачиваясь на мне.

Вот честное слово, хуже Гиты.

– Лучше уходи, – коснулась моего плеча женщина в простом сером платье. – А то ведь и правда в тюрьму упрячут. И хорошо, если через месяц отпустят. А ведь могут и вовсе о тебе забыть.

Забыть?

Некоторых личностей (не будем показывать пальцем) так и хочется отправить на жертвенник к накаи.

Уходила я злая, униженная, совершенно разбитая. Письмо ему напиши… Думает, я не писала? Да я несколько часов над ним корпела, а потом еще неделю с замиранием сердца ждала ответа! Надеялась, Редфрит явится в «Корону» и заберет меня. Но шли дни, а по мою душу так никто и не приходил.

Пыталась устроиться во дворец прачкой, служанкой… да хоть кем‑нибудь(!) – не взяли. Прислуги во дворце, мол, достаточно, а желающих служить лордам и леди еще больше. Нужны рекомендации, а без них – нечего и соваться.

Ходила я также к колдунье, надеясь, что магия поможет проложить дорогу к чужому мужу. За баснословные деньги купила зелье, которое якобы способно отворить любые двери, но, выпив его, не сумела отворить даже дверь своего номера. Меня вдруг резко скрутило, да так сильно, что думала не выживу.

После того случая с сомнительными снадобьями я завязала и поняла, что помимо чародеек и магов в Треалесе немало шарлатанов.

Обратная дорога по солнцепеку казалась бесконечной. Единственное, чего мне сейчас хотелось, – это скорее добраться до отеля и утопиться в ванне с прохладной водой. А может, просто утопиться. Потому что идей у меня больше не было, а ждать еще месяц в надежде, что в следующий раз повезет и я все‑таки сумею добраться до этого вечно занятого… Нет, не вариант. А значит, надо брать себя в руки и снова что‑то придумывать.

Поднявшись по лестнице, устланной светлой дорожкой, миновала длинный коридор, завернула за угол и запнулась. Дверь в мой номер была приоткрыта, и из комнаты доносились очень подозрительные звуки. Уборка? Вряд ли. Нелира, молоденькая горничная, за которой был закреплен мой номер, всегда убиралась по утрам, а значит…

Мои деньги!

Сердце пропустило удар. Сорвавшись, домчалась до номера, влетела в него с самым отчаянным намереньем бороться с грабителем до последнего и остолбенела. Вся комната была раскурочена. Платяной шкаф распахнут, с вешалок сдернута одежда. Ящики туалетного столика перевернутые валялись на полу. Там же обнаружилась и стеклянная шкатулка, недорогая, но очень красивая, которую я купила, чтобы поднять себе настроение, в маленьком столичном магазинчике.

Теперь шкатулка была разбита.

– Вы что творите?! – завопила я, вонзаясь взглядом в нечестивца, перевернувшего все вверх дном.

Собиралась уже бить тревогу, но вместо того, чтобы закричать, только приглушенно пискнула. Когда мужчина, потрошивший ящик с чулками, панталонами и прочими сугубо личными деталями женского туалета, обернулся ко мне. Длинноволосый блондин с грубыми чертами.

Северянин.

Он все‑таки нашел мою заначку и теперь, презрительно щурясь, протягивал клубок Ярого. А потом – я даже вздохнуть не успела – метнулся ко мне, схватил за руку и, грубо выдернув из номера, поволок по коридору.

– Куда ты меня тащишь?! Отпусти сейчас же!

Северянин не отвечал. Продолжая удерживать за руку, дотащил до последней двери, с силой ее толкнул.

– Нашел, ваша светлость.

– Я буду кричать! – пригрозила ему и осеклась, заметив в кресле возле окна посланника Сетхэйна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Крики вам не помогут, – спокойно проговорил Велебор, поднимаясь и окидывая меня внимательным взглядом. – Госпожа Вертано, я так полагаю? Не расскажете, что артефакт, несколько веков принадлежавший моей семьей, делал среди ваших вещей? Плавное, хищное движение в мою сторону, и вот он рядом, нависает надо мной всем своим немаленьким ростом. Мне даже кажется, что я вдруг стала какой‑то крошечной по сравнению с этим огромным воином. Букашкой, которую он при желании может легко раздавить, не прилагая усилий. Сейчас в чертах лица Ярого я не находила даже намека на интерес или дружелюбие. Это Фантальм он дарил улыбки и свое восхищение, а мне, если продолжу медлить, наверняка свернет шею.

– Ты мне его дал, – ответила максимально спокойно, вскидывая голову и заглядывая Велебору в глаза.

За мгновение до того, как они налились кровью. Даже пикнуть не успела (не то что продолжить), как он схватил меня за горло и прошипел сквозь зубы, обжигая такой злостью, что у меня внутри все перевернулось:

– Я дал артефакт женщине, которая была его достойна! А ты, воровка, не выйдешь из этой комнаты, если не признаешься, почему нити Добронеи оказались у тебя, а не у Даниэлы!

– Я… кхе‑кхе… не воровка… кхе… а Даниэла, – просипела, чувствуя, что еще немного и от нехватки воздуха свалюсь в обморок.

Вот тебе и обходительный лорд‑северянин.

Варвар!

Ярый ослабил хватку, но от этого не перестал быть ярым. Или точнее сказать разъяренным.

– Оставь нас! – приказал притащившему меня сюда любителю дамского белья, и любитель, не говоря ни слова, вышел.

Вздрогнула от громкого хлопка двери, поежилась от наступившей тишины: тяжелой, липкой. Вздохнула и продолжила хрипло, пока посол не передумал и не додушил своими ручищами:

– Я действительно Даниэла. Но… тише‑тише, – шарахнулась, выставив вперед руки, когда этот, блин, викинг снова ринулся в мою сторону. – Но не Фантальм. И я сказала правду. Это мне ты отдал клубок… ну то есть нити Доброженщины.

– Добронеи, – поправил меня Велебор. Чему‑то задумчиво усмехнувшись, резко повелел: – Продолжай, Элла. Или кто ты на самом деле.

И я продолжила. На свой страх и риск и на свою голову.

– Это я поцеловала тебя в библиотеке.

И снова зверское выражение.

Когда это он успел стать таким нервным?

– Это со мной тебя застал мой муж… Ну то есть муж Даниэлы!

Ой! Сейчас, кажется, совсем озвереет.

– Короче Редфрит!

И пока его светлость не пришел в себя от моих признаний, быстро заговорила. Хоть говорить быстро, не переводя дыхание, после того как тебя чуть не задушили, – то еще испытание для голосовых связок. Но я справилась. Рассказала и про то, как стала королевой Треалеса, и про побег в Средиземье, и про Спящего, которого пробудили покойные родители Галеано. Не сказала только про свою непонятную связь с тираном. Я вообще старалась про нее лишний раз даже не вспоминать, не то что направо и налево признаваться, что мы с королем вроде как связаны.

По мере того как говорила, на лице князя, как в калейдоскопе, менялись эмоции. От злости и неверия до изумления и восхищения, когда в подробностях описывала, как шла за гигантом, чтобы вернуть клубок и спасти королевское тело от термальных купаний. А что? Не все же ему одной Фантальм восхищаться. Мне тоже, знаете ли, хочется немного славы.

– Значит, Даниэла… ее величество жива? – с надеждой спросил Ярый, вычленив для себя главное.

– Вроде как. По крайней мере, была жива месяц назад. Что с ней сейчас я не представляю. Но думаю, если бы королева умерла, об этом уже было бы известно каждой собаке в Треалесе.

– Мне нужно во дворец! – Велебор порывисто поднялся и стал мерить комнату шагами, то морщась, словно от зубной боли, то кулаки яростно сжимая.

Интересно, это ему так не хочется к Галеано возвращаться или из‑за Фантальм продолжает убиваться?

– Проснется она – куда денется, – постаралась успокоить северянина. – Главное, душа ее чиста и снова находится в теле.

– Но почему не приходит в себя?! – прорычал Ярый.

И при этом так на меня посмотрел, будто это я стала виновницей летней спячки его расчудесной королевы.

– Может, к мужу не хочет возвращаться? – внесла лестное для него предположение, а потом, решив, что хватит про Даниэлу – уж больно много ей чести, вернулась к своей злободневной проблеме: – Мне тоже во дворец надо. Позарез! Рассказать Редфриту про накаи. Да и про себя тоже, наверное, придется признаться. Потому что Элле из Айсории он точно не поверит, а вот к Даниэле с Земли, может, и прислушается.