Текст книги "Попала!. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

Глава 10 Редфрит

– Вы удивили меня, князь.

После праздника, устроенного в честь гостей из Сетхэйна, король пригласил посланника к себе в кабинет, чтобы продолжить разговор уже наедине. Понимал, о чем должен спрашивать, что должно занимать его мысли – их дальнейшие планы относительно накаи, но в голове занозой застряла девчонка с зелеными глазами.

Госпожа Вертано.

Айсорийка, которую он подобрал в окрестностях Йенского леса и которая теперь стала невестой посла Сетхэйна.

Немыслимо!

– Ваше величество, о чем это вы? – с хмельной улыбкой переспросил Велебор. – Боюсь, сегодня на празднике я позволил себе лишнего и теперь плохо соображаю.

Устроившись в кресле в глубине кабинета, он продолжал наслаждаться крепкими винами из виноградников Треалеса. Лениво взбалтывал терпкий напиток в бокале, жмурился от удовольствия, делая глоток за глотком; вдыхал яркий, немного горький аромат, всем своим видом показывая, как доволен жизнью и произошедшими в ней переменами.

И идиоту ясно, кто сделал его счастливым.

Демоны!

Редфрит едва не выругался вслух. В последний момент сумел взять себя в руки, поморщился и нехотя уточнил:

– О вашем выборе невесте. Ну да ладно… – начал было, собираясь сменить тему и надеясь, что разговор о делах поможет отвлечься.

Но Ярый, как назло, неожиданно перебил:

– Видели, какую я отхватил себе красавицу? Такой только любоваться и любоваться. Жду не дождусь нашей свадьбы, чтобы от созерцания и просто поцелуев (которых мне, как и любому мужчине на моем месте, всегда мало) перейти к действиям. Ну вы поняли, о чем я. – Северянин пьяно ухмыльнулся.

Чувствуя, как раздражение все нарастает, Редфрит сделал над собой усилие и сдержанно поинтересовался:

– А что же ваши чувства к королеве? К моей жене. Уже забыли о ней?

И непонятно, чем это раздражение, почти злость, а еще досада, было вызвано: довольным видом посла или поцелуем в библиотеке, о котором он до сих пор не мог забыть.

Впрочем, к Даниэле, что сейчас находилась в покоях королевы, он не испытывал ревности. А та, другая, уже наверняка давно забыла о его существовании.

Его величество горько усмехнулся. Хотел бы он точно также выбросить ее из мыслей. А теперь еще и эта девчонка! Зачем вообще о ней думает? Зачем еще и ее ревнует?

Может, все дело в неприязни, которую сам того не желая он испытывает к посланнику? Потому и злится. Такой милой девушке, как Элла, не следовало влюбляться в ветреного лорда, которому ничто не стоит попользоваться ею и бросить.

– Ваша королева – это ваша королева, – с покаянным вздохом ответил Ярый. – Признаю, на какой‑то миг я пленился ее красотой, хоть и не имел на это права. Но теперь, когда в моих руках оказался такой бриллиант… Никакие королевы этого мира не заменят мне моей любимой Эллы.

Слушая нетрезвую исповедь северянина, Редфрит представлял, как в его руках оказывается шея Ярого. Душить посла в мечтах оказалось приятно. Еще приятнее было бы ему врезать, здесь и сейчас. А может, вырвать его длинный язык, чтобы перестал о ней говорить.

Но ничего из этого король не мог себе позволить.

– Слышал, ее величеству не здоровится, – как бы между прочим заметил Велебор.

Но теперь уже Редфрит поспешил его перебить, не желая обсуждать состояние жены:

– Ничего серьезного. Скоро поправится. А сейчас я бы хотел обсудить наши дальнейшие планы. Ваши люди прибудут через две недели, я правильно понял?

Северянин вмиг посерьезнел. Кивнул и ответил:

– Да, так решил мой владыка.

– Отлично.

– А еще он просил передать просьбу. – Велебор вернул на стол опустевший бокал. – Поставил одно, скажем, условие.

– Какое же?

Ответить князь не успел. Робкий стук в дверь, и на пороге кабинета показалась королевская чародейка.

– Ваше величество… – Окинув комнату взглядом и заметив в дальнем углу посланника, Мильдгита стушевалась. – Ох, простите, я вам помешала. – Присела в быстром реверансе и неловко опустила взгляд.

– Такая красавица, как вы, леди Мильдгита, никак не могли нам помешать, – приосанился князь.

– Можешь остаться, – разрешил ей Редфрит.

– Не уходите, леди Мильдгита. Скрасьте наш вечер своей приятной компанией.

Чародейка скупо улыбнулась, отвечая на улыбку Велебора, и прошла в комнату.

– Так что же это за условие, князь? – вернулся к разговору Галеано.

– Условие… – Северянин скользнул взглядом по кабинету, явно в поисках чего‑нибудь крепкого, но не обнаружив ни графина, ни бутылки с вожделенным напитком, со вздохом разочарования продолжил: – Лундвар Бессмертный желает, чтобы вы переговорили с накаи. Прежде чем мы пойдем на них войной, мне поручено выяснить, почему они уничтожают невинных.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Редфрит.

Неожиданно и для посланника, и для ведьмы.

– Но ваше величество… – Мильдгита обомлела.

Не обратив внимания на ее слова, король оттолкнулся от стены и продолжил:

– Я и сам уже об этом думал много раз и хотел бы пригласить их в Хельвиву.

– Они никогда на это не согласятся! – с жаром воскликнула чародейка. – Не рискнут. Побоятся!

– Ну почему же? – удивился северянин. – Существует немало способов договориться. Даже с накаи. Взять хотя бы магическую клятву, которую его величество может принести, чтобы презренные не боялись.

– Что ж, я могу поклясться, что не причиню им вреда, пока они будут моими гостями.

– Но это безумие! – не сдавалась колдунья. Утратив привычное спокойствие, Мильдгита нервно кусала губы. Мяла, сама того не замечая, дрожащими пальцами юбку.

– Это желание нашего союзника. И моя воля, – жестко отрезал Редфрит.

Сколько раз, вспоминая слова накаи, он собирался отправить к Диким посланника, но все время что‑то его останавливало. Будто натыкался на невидимую преграду в своем сознании. И вот так кстати появился северянин с требованием от Лундвара – встретиться с презренными, и король с каким‑то странным облегчением принял его условия.

Теперь он уже точно не отступится от своего решения.

– Что ж, – Велебор поднялся, – тогда предлагаю на сегодня закончить. Если ваше величество будет не против, я бы хотел отправиться к себе и как следует отдохнуть. День был долгий, а выпитое продолжает туманить мне голову.

– Конечно, князь, идите отдыхайте, – отпустил посланника Галеано, а когда тот вышел, перевел взгляд на Мильдгиту. – Ты что‑то хотела?

– Ничего срочного и важного. Это может подождать до завтра, – натянуто улыбнулась чародейка, с трудом заставив себя разжать стиснутые в кулаки пальцы.

– Тогда доброй ночи, Мильдгита, – попрощался с ней Редфрит, не желая отвлекаться на несрочное и неважное.

Вернулся за стол, торопясь скорее взяться за послание. Почему‑то сейчас это казалось особенно важным. Делом, не терпящим отлагательства.

Не успела чародейка оказаться за дверью и миновать просторный зал, охраняемый молчаливой стражей, как напоролась на северянина. Велебор уже никуда не спешил. Стоял, спрятав руки за спину, и делал вид, что рассматривает портреты, которыми были завешены стены пустынной в этот час галереи. Но стоило услышать шаги колдуньи, резкую дробь каблуков, как он оставил свое занятие и, схватив Мильдгиту в охапку, зашептал ей на ухо:

– Не так быстро, леди. Куда это вы спешите?

– Вы что себе позволяете?! – возмутилась колдунья, уже готовая отшвырнуть наглеца чарами.

– Пытаюсь вас задержать. Думаю, нам не помешает узнать друг друга получше.

– Может, вам стоит узнать получше госпожу Вертано, прежде чем жениться на простушке? – процедила ведьма, раздраженная неожиданным промедлением.

Ей следовало как можно скорее решить досадную проблему! Разобраться с капризом короля, а не тратить время на пьяного увальня и дикаря!

– Госпожу Вертано я и так уже неплохо знаю, а вот с вами не отказался бы познакомиться поближе. И, уверяю, вы против тоже не будете, когда узнаете меня получше.

– Уберите руки!

Мгновение, и посланник отпустил колдунью, а спустя еще секунду тишину галереи прорезал его голос, спокойный и ровный, в котором больше не было хмельных ноток:

– Уделите мне немного времени, леди. Поверьте, этот разговор окажется полезным для нас обоих.

Удивленная этой внезапной переменой, Мильдгита растерянно кивнула. Наградила северянина не самым дружелюбным взглядом и мрачно сказала:

– Идите за мной, князь.

Миновав портретную галерею и пройдя по сумрачной анфиладе, они поднялись в лабораторию колдуньи. Велебор бросал по сторонам внимательные взгляды, словно пытался запечатлеть в памяти каждый камень и каждую ступень, по которым они поднимались.

Оказавшись в привычной обстановке, Мильдгита вздохнула свободнее – ей всегда легче дышалось в этих стенах.

– И о чем же хотели поговорить со мной, князь? – Отойдя к стеллажу, заставленному склянками с зельями и завешенному, словно гирляндами, мешочками трав, она скрестила на груди руки и замерла в ожидании ответа.

Велебор заинтересованно осмотрелся.

– О вашей ненависти к накаи и нашем союзе, заключив который мы оба останемся в выигрыше.

Чародейка нервно закусила губу и, хоть и пыталась смотреть послу прямо в глаза, не выдержав, отвела взгляд.

– Не понимаю, о чем вы…

– Мне известно, что это вы заставили умолкнуть тех пленников. И сегодня в кабинете его величества показали себя никудышней актрисой. Все страхи отражались у вас на лице.

Почувствовав, как ее захлестывает злость, чародейка порывисто выкрикнула:

– Зачем вы мне все это говорите?! Уж вы‑то точно за мир с презренными, иначе бы не стали подбивать короля на это сумасшествие! Накаи – гости в Хельвиве… Да это даже звучит дико!

Остановившись взглядом на старом кресле, приставленном к камину, Велебор с наслаждением в нем растянулся и, улыбнувшись, заметил:

– Вы слушаете меня, но не слышите. Я точно так же, как и вы, настроен против Диких и желаю им смерти.

– Тогда с вашей стороны было совершенно нелогично давить на короля.

– А разве я давил? – насмешливо изогнул брови посланник. – Я даже рта раскрыть не успел, как Редфрит согласился радушно пригласить их в Хельвиву.

Чародейка раздраженно поджала губы, не зная, как отразить очередной выпад. Приходилось признать, северянин прав. Последние недели она прилагала немало усилий, чтобы уберечь повелителя от необдуманных решений. Открыто действовать не могла. Не могла использовать на Редфрите чары. Приходилось быть осторожной, обходиться одними лишь снадобьями, которые сдерживали его порывы, туманили королю разум. И вот с подачи демонового посланника он собрался пригласить накаи сюда!

– Видно, что его величество сомневается и, может статься, откажется от этой войны, – тем временем продолжал Ярый.

– Благодаря вам вполне может и отказаться, – буркнула колдунья. Не сдержавшись, выпалила: – Мало того, что вы все испортили, так еще и меня подставили! Если король узнает, что это из‑за меня пленники молчали…

– Нужно сделать так, чтобы Редфрит уже точно укрепился в решении напасть на Средиземье, – перебил Велебор чародейку. – Чтобы никакие сомнения не помешали ему довести начатое до конца.

– Вы противоречите самому себе!

– А вы меня постоянно перебиваете, – не остался в долгу Ярый. Подавшись вперед, сплел перед собой пальцы и, хищно улыбаясь, добавил: – Накаи – чудовища и убийцы. Так покажем же его величеству, насколько они чудовищны. Одно дело слышать про смерти подданных и совсем другое – потерять по вине этих тварей того, кто тебе дорог.

Колдунья вздрогнула, как от удара, и почувствовала, как боль, которая даже спустя годы не стихала, снова ее терзает. Словно по сердцу с так и не зарубцевавшимися шрамами полоснули кинжалом.

– Из‑за накаи король лишился близкого друга, но то было давно. Пора освежить его чувства.

– И все равно я не понимаю…

Северянин прижал к губам палец, призывая Мильдгиту набраться терпения и выслушать его до конца.

– Сначала я думал сделать так, чтобы Редфрит овдовел. Пока не понял, что он, скорее, испытает облегчение, чем горечь от потери. И идиоту ясно, на Даниэлу Фантальм ему плевать.

– Это не так… – заикнулась было колдунья, но тут же примолкла, решив, что не стоит посвящать чужака в подробности непростых отношений короля и его так и не проснувшейся жены.

– А потом так удачно подвернулась госпожа Вертано, – тем временем продолжал Ярый. – Она стала фрагментом мозаики, которого мне недоставало.

– При чем здесь ваша невеста?

– При том, что Элла Вертано на самом деле не Элла Вертано, а иномирянка, которая несколько недель играла роль королевы Треалеса. Редфрит ведь в курсе подмены?

Ошеломленная, Мильдгита только и смогла что кивнуть и продолжила жадно ловить каждое слово посланника:

– Что‑то он к этой девушке, несомненно, испытывает. Это было видно еще когда она находилась в теле Даниэлы. Это видно и сейчас. Король не понимает, что с ним происходит, но его тянет к этой девчонке.

– Они родственные души, – призналась Мильдгита.

А Велебор понимающе хмыкнул:

– Ну тогда все логично. И замечательно! Для нас. Он сам не заметит, как снова к ней привяжется. А если ты потом еще и расскажешь, кем на самом деле была эта якобы айсорийка… – незаметно оставил официальное обращение князь. – Скажешь, не сразу, но догадалась, кто такая Элла Вертано.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Не могу. Я поклялась иномирянке, что сохраню ее тайну, – нехотя процедила Мильдгита.

– Поклялась живой иномирянке. Мертвым не нужны наши клятвы. Только представь, накаи являются в Хельвиву, но мирные переговоры заканчиваются трагедией. Неспособные справиться со своей природой, они уничтожают мою невесту – родственную душу Редфрита. Уверен, у короля тут же пропадет желание вести переговоры с убийцами. Останется только потребность в скорейших действиях. Да и я тоже буду обязан отомстить тварям за смерть невесты. Это станет моим долгом и делом чести.

Мильдгита смотрела на посла, пытаясь понять, что скрывается за улыбкой, застывшей у него на губах, за льдом в светлых глазах.

– Зачем тебе это? – наконец спросила она.

Велебор поднялся.

– Я не лезу к тебе в душу и прошу тебя о том же. Главное, знай, я не меньше тебя хочу с ними разобраться. Обещаю, если не будем друг другу мешать, уничтожим ублюдков. Что скажете, леди?

– Скажу, что пока у нас общая цель, я буду твоей союзницей. Но если узнаю, что ты что‑то замышляешь против моего короля…

– Уверен, месть твоя будет страшна, – иронично улыбнулся посланник и, шутливо поклонившись, направился к выходу. – Доброй ночи, леди. Рад, что мы друг друга услышали.

Глава 11 Даниэла

Короткий разговор с Редфритом стал последним в череде нервотрепательных событий. Понимая, что еще одной встречи (да хотя бы с той же Гитой) моя психика просто не выдержит, я покинула праздник. Незамеченной ускользнула из сада, торопясь скорее добраться до спальни.

Последнее, что помнила, это как просила Руту помочь переодеться и разобрать прическу. А дальше… Умирая от усталости, рухнула на кровать, прикрыла глаза, а спустя мгновение уже была далеко от дворца. Мне снился Йенский лес, охота на накаи, обаятельный душка‑посланник, гарцевавший передо мной подобно рыцарю на белом коне. Не перестававший дарить улыбки, забрасывать комплиментами. И я тоже улыбалась. Натянуто, совершенно ненатурально и все оглядывалась на мрачного Галеано, сквозь зубы повторявшего: «Что ж, госпожа Вертано, желаю вам счастья».

А потом беззаботную болтовню Велебора, резкие слова Редфрита заглушили голоса. Они доносились из глубин чащи, просачивались сквозь листву вместе с ядовитым туманом, постепенно заволакивающим все видимое пространство.

– Даниэла…

– Даниэла!

– Пора‑а‑а…

– Даниэ‑э‑эла‑а‑а…

– Ты ему нужна‑а‑а…

Голоса!

Я резко села на постели, жадно глотнула ртом воздух, чувствуя, как сердце заходится как сумасшедшее и в груди жжет, будто в меня только что плеснули кипятком.

Что за черт?

Я совсем забыла про таинственные голоса, они будто стерлись из памяти и вот благодаря бредовому кошмару вспомнила, как что‑то или кто‑то меня тогда звало. В тот день в Йенском лесу я решила, что это были проделки накаи, но почему‑то сейчас была уверена, что они к голосам из тумана не имеют отношения.

Пора? Пора для чего? И кому я вообще могла понадобиться…

Рухнув на подушки, устало вздохнула. А хотя чего удивляюсь? После стольких потрясений и кое‑чьих сногсшибательных заявлений и не такая блажь привидится. Невеста… До сих пор не могу поверить, что он сделал это, не спросив моего мнения.

Перевернувшись на бок, обняла подушку и зажмурилась, чувствуя, как обида на Велебора, обида на Редфрита… на всех этих несносных тиранов, командиров и деспотов(!) отравляет мне душу. Сначала один все решал за меня, теперь другой взял моду мной распоряжаться. Да я вообще с такими успехами скоро стану мужененавистницей! Ну разве что в моем сердце всегда найдется место для Миура и Лео.

Так и уснула, теша себя приятными воспоминаниями о накшерре, феях и малыше‑перевертыше.

К счастью, больше кошмары не донимали. Я не просыпалась до самого утра, не видела бредовых снов, не слышала зловещих голосов. Открыла глаза, почувствовав ласковое прикосновение к щеке, словно кончиком пера провели по коже, и невольно улыбнулась, почему‑то представив, что меня касается Редфрит.

Лаская, проводит по лицу пальцами…

Тут же отругала себя за идиотскую фантазию. Мысленно обрушив себе на голову ночной горшок, открыла глаза и закричала:

– А‑а‑а!

Скорее из неожиданности, а не от страха. А вот перевертыш слетел с кровати, явно испугавшись воплей психованной иномирянки.

Спрыгнув на пол, стрелой промчался через всю спальню, юркнул за кресло, хотя едва ли сумел мимикрировать под его витую ножку.

– Миур, это ты? – подползая к краю кровати, позвала звереныша. – Прости меня, маленький. Просто я не ожидала, что ты ко мне проберешься. Я ведь теперь больше не я. Ну то есть как раз‑таки я, а не… Ой, ладно, ты все равно мою тарабарщину наверняка не понимаешь.

Несколько секунд ничего не происходило. Перевертыш не двигался, и я тоже замерла, спустив с кровати руку. Даже дышать перестала, опасаясь еще больше напугать зверька. Наконец Миур показался из своего укрытия, приблизился несмело, то и дело останавливаясь, будто сомневался, стоит ли знакомиться с истеричной девицей. Приняв решение, дотрусил до кровати и стал сосредоточенно обнюхивать мои пальцы.

– Извини, малыш, у меня нет для тебя ничего вкусненького. Но обязательно скоро будет! Сейчас позову Руту, попрошу принести сюда все, что ты любишь.

Пока я болтала, не веря своему счастью, Миур продолжал тщательно меня обнюхивать. Неужели понял, кто я? Неужели оказался… догадливее короля. Почему‑то эта мысль развеселила, и я тихонько прыснула.

– Иди сюда, мой догадливый.

Перевертыш позволил взять себя на руки и даже погладить. Если и подрос за месяц, то ненамного. Да и по‑прежнему почти ничего не весил.

– Тебя здесь что, совсем не кормят? А кто тобой занимается? Надеюсь, Иви, Эмма и другие малышки о тебе не забывают?

Если, конечно, Редфрит от них не избавился.

Эта мысль значительно омрачила радость, которая затопила мое сердце при виде Миура. Я решила во что бы то ни стало сегодня же узнать, все ли в порядке с феями, выяснить, что там с Лео и хотя бы попытаться разведать, где держат ведьму.

Миур не спешил от меня убегать. И даже наоборот, ни в какую не хотел слезать с рук.

– Лучше спрячься пока, – шепнула ему, когда в спальню постучалась Рута. – Не дай бог Редфрит узнает, где ты прохлаждаешься.

Отцепив от ночнушки острые коготки своего питомца, поставила его на пол. Юркнув под кровать, Миур послушно затаился.

– Войдите!

Рута поприветствовала меня коротким реверансом и светлой улыбкой.

– Госпожа Вертано, ваш жених желает с вами завтракать.

– Мой жених? – переспросила я с непривычки и, снова мысленно чертыхнувшись, кивнула. – Передай, скоро буду готова.

И пусть я все еще злилась на Велебора, избегать его общества не собиралась. Постараюсь справиться с негативом и буду почаще себе напоминать, что Ярый мне нужен. Нужен для наведения мостов между Треалесом и Средиземьем.

– Ах да, полчаса назад доставили ваши платья! – уже выходя, вспомнила Рута.

– Платья? – удивилась я и нахмурилась.

Я ведь лично свои вещи собирала и готова поклясться, что ничего в «Короне» не оставила.

– Из салона госпожи Лиоль, – восторженно возвестила служанка. – Пока их раскладывала, не могла налюбоваться!

Из того дорогущего магазина? Не сдержавшись, фыркнула. Нет, ну вот что за человек? И здесь наплевал на мое решение!

К тому времени как Рута вернулась, я уже успела умыться, проматериться и начать одеваться.

– Какое из платьев желаете надеть сегодня? – жадно косясь на вешалки с безбожно дорогими нарядами, спросила девушка.

– Вот это, – махнула я рукой на скромное светло‑зеленое с кружевным воротничком, как у какой‑нибудь пансионерки.

– Но как же?! – ахнула служанка.

Даже за сердце схватилась, всем своим видом показывая, что несогласна с моим выбором.

Дело было в гардеробной – смежной со спальней небольшой комнате со множеством вешалок и стеллажами, большинство из которых пустовало. Ни тебе шляпок, ни футляров с веерами и другими милыми женскому сердцу аксессуарами – всего этого у меня не было. Вернее, имелась одна‑единственная шляпка, которую я надевала в особо жаркие дни, но она явно не годилась для променадов по королевскому парку.

В дальнем углу возле широкого напольного зеркала Рута еще вчера развесила мои наряды а‑ля «горожанка‑скромница». Нескромные, ну то есть баснословно дорогие, она разместила у самого входа в гардеробную, чтобы я уже точно не обошла подарки Ярого вниманием.

– Это мое любимое платье. Мне в нем очень удобно.

Сухо и комфортно.

– А как же эти? – вконец расстроилась девушка, будто это она собиралась обрядиться в шмотки северянина, а я ей бессердечно запрещала.

– Пусть висят. Есть все равно не просят.

Судя по выражению лица Руты, она явно была не против покрутить у виска пальцем. Но сдержалась. Или ей просто был незнаком этот жест. Скорбно вздохнув, помогла мне затянуть корсет, надеть платье, которое я честно купила на украденные у королевы драгоценности, после чего быстро собрала мои волосы в незамысловатую прическу.

Кстати, про есть не просит.

– Рута, будь другом, принеси еды в комнату. Да побольше.

– Вы передумали завтракать с князем? – обескураженно пробормотала служанка.

– Нет, это для дневного перекуса. Я люблю покушать и часто что‑нибудь в рот бросаю. Привычка у меня такая. Неси все. Я всеядна.

И Миурчик тоже.

Служанка бросила недоверчивый взгляд на мою талию, которая в корсете была как у Гурченко, если не уже. С сомнением кивнув, предложила провести к жениху, пообещав, что после этого сразу займется оформлением перекуса.

Завтрак нам накрыли в одной из комнат, отведенных Велебору. Просторную гостиную наполняли ароматы сладкой сдобы, крепкого кофе, поджаренного до румяной корочки бекона. Мне бы насладиться вкусной едой, но вместо аппетита меня снова одолевала злость на блондина.

– Доброе утро, Элла, – поднимаясь со своего места, поздоровался он. – Надеюсь, хорошо спалось? – И окинул меня долгим, внимательным взглядом.

Вернее, мое платье.

– Лучше бы, если бы ты перестал меня шокировать.

И бесить.

– Все еще обижаешься? – Велебор усмехнулся уголками губ и жестом предложил занимать кресло с ним рядом. – Тебе разве не доставили заказанные мной наряды?

– Ты заказывал, ты их и носи. Кто знает, может, тебе пойдут рюши и воланы, – огрызнулась я и вооружилась вилкой, борясь с желанием кое‑кого ею проткнуть.

– И все‑таки у вас с ее величеством больше общего, чем кажется на первый взгляд. – Снова усмехнувшись, Ярый опустился обратно в кресло, заправил за горловину рубашки салфетку и будничным тоном продолжил: – Боюсь, в своей одежде ты будешь чувствовать себя неловко.

– Меня в ней все устраивает.

– Это ты сейчас так говоришь. А когда попадешь в поле зрения придворных гарпий…

Не желая больше тратить время на разговоры о тряпках, потянулась к булочке и спросила:

– Порадуешь новостями? Ты уже говорил с Редфритом о накаи?

В гостиной мы были одни. Велебор специально отпустил слугу, чтобы никто и ничто не мешал задушевному общению «жениха» и «невесты».

– Король пообещал поклясться на крови, что не причинит вреда Диким. Здесь, в Хельвиве.

– Он собирается пригласить накаи сюда?! – От удивления я чуть не подавилась булочкой. Пришлось запивать застрявший в горле кусок соком под цепким взглядом Велебора.

– Все в порядке?

– Да, нормально. Просто… Просто я не могу представить их здесь.

– И тем не менее это так, – расплылся в довольной улыбке князь. – Его величество согласился. Дело почти решенное. Теперь главное, чтобы накаи не повели себя как глупцы и гордецы.

– Но они могут испугаться. Клятва клятвой, но…

– Редфрит не сможет ее нарушить. Если и они явятся с миром, – после секундной паузы уточнил посланник.

– Уж точно не придут сюда с войной! – вступилась я за крылатых. – Это больше по части людей.

– Если захотят ее избежать, примут приглашение. А если нет… – Северянин замолчал, после чего беззаботно продолжил: – Но предлагаю решать проблемы по мере их поступления.

– Говоря о проблемах… – Сделав небольшой глоток кофе, осторожно произнесла: – А что будем делать с Гитой? Если она узнает, что накаи приглашены, наверняка попытается помешать переговорам и…

– Колдунья в курсе, – снова огорошил меня Велебор (любит он это дело), и я снова чуть не подавилась ароматной сдобой.

Отодвинув от себя тарелку с булочкой‑убийцей, задала животрепещущий вопрос:

– И?

– Она не станет мешать. Не будет вмешиваться в переговоры. – Откинувшись на спинку кресла, Ярый заложил руки за голову и самодовольно добавил: – Я уже об этом позаботился.

– Позаботился как?

– Так, как я умею лучше всего. Я, госпожа Вертано, неплохой дипломат и, хочется верить, знаю, как вкладывать в умы людей нужные мысли.

Да уж, не без этого.

Улыбка посланника приняла хитрый, я бы даже сказала озорной характер, а в светлых глазах как будто заплясали солнечные зайчики. Или, может, бесенята… Я так пока и не поняла, кто же все‑таки там плясал и во что в итоге выльется наш странный союз.

– Также мне удалось кое‑что выяснить о госпоже Реалис, – возвращаясь к тостам с беконом и ароматному кофе, продолжил Ярый. – Думал, ее держат где‑нибудь в подземелье, но все оказалось не так ужасно. Покои Эдары располагаются неподалеку от королевских, но покидает она их только чтобы навестить Даниэлу. Пересечься с чародейкой во дворце или парке у тебя точно не получится. Придется что‑то придумывать…

Я кивнула и, беря пример с Ярого, тоже потянулась за чашкой с уже остывшим кофе.

– Главное, что жива.

По крайней мере, пока. Видимо, хирата для чего‑то нужна своей миаре, потому ее и держат рядом.

– А что с Фантальмами?

– Они под домашним арестом, – усмехнулся северянин. – Генералу запрещено покидать поместье, в столице и уж тем более при дворе они с женой теперь гости незваные и нежеланные.

Вполне предсказуемо.

– И вот еще что… – Достав из кармана небольшой пузырек темного стекла, Велебор поставил его передо мной. – Реакция колдуньи может быть непредсказуемой. Будет досадно, если она раскроет рот и все испортит. Это зелье завязано на тебе. Выпив его, она будет держать язык за зубами. Не сможет, как бы ни пыталась, рассказать о тебе правду.

– Хочешь, чтобы я угостила им Эдару?

– Нужно, чтобы, когда она его примет, ты была рядом.

– Вряд ли она тогда согласится помогать.

– Не согласится – заставим, – просто ответил Ярый, а помрачнев, добавил: – Все то время, что ты играла навязанную роль королевы, она вынуждала тебя молчать. Пусть теперь на себе почувствует, каково это, когда тебя лишают воли.

Зуб за зуб, значит.

– Но можешь, конечно, рискнуть и надеяться, что Эдара тебя не выдаст. А если выдаст… – Велебор выдержал паузу. – Главное, чтобы Редфрит не решил, что против него зреет заговор.

Что он там говорил про умение вкладывать в умы нужные мысли? От зелья я отказываться не стала. Взяла пузырек, решив не перечить князю, но и не торопиться опаивать Эдару.

– Как ты сумел завязать его на мне?

– Мой человек, Магнус, еще когда обыскивал твой номер, снял с твоей щетки несколько волосков. На всякий случай.

– Как предусмотрительно с вашей стороны, князь.

Чем лучше узнавала Ярого, тем больше обнаруживала в нем скрытых до этого граней. Велебор был как шкатулка с сюрпризом. Со множеством сюрпризов.

Главное, чтобы не оказался в итоге ящиком Пандоры, таящим в себе катастрофу.

– Я попытаюсь устроить тебе встречу с хиратой. Сама ничего не предпринимай, – уже когда заканчивали завтракать, наказал Ярый.

Кивнула, показывая, что принимаю условия игры, а сама для себя решила, что не стану сидеть сложа руки. Нужно отыскать фей и Лео. Возможно, они подскажут, как увидеться с Эдарой. Без надзирателя в лице посланника.

После завтрака Велебор поспешил проститься, сказав, что у него какие‑то срочные дела в столице. Я же сказала, что немного погуляю. Воздухом подышу, может, что‑нибудь почитаю. Удовлетворенно кивнув, князь отправился заниматься своими срочными делами, а я навострила лыжи к королевским покоям, намереваясь осторожно разведать обстановку. После почаевничаю с Рутой, подкормлю ее пирожными и порасспрашиваю о феях. Надеюсь, девушка любит посплетничать, а еще…

Ход моих мыслей неожиданно прервал звонкий журчащий голос:

– Госпожа Вертано, вы вчера так скоропалительно покинули праздник, лишив нас возможности познакомиться с невестой князя.

Фрейлины. Уже не мои, но все равно горячо нелюбимые. Дорогу мне преградила банда из трех прелестниц, возглавляла которую самая нелюбимая – Алана Тешен. Остальные, Рослин и Ярика, стояли в шаге от маркизы, будто это она была венценосной особой, которую сопровождали преданные фрейлины.

Интересно, у них с Редфритом все… возобновилось?

– Доброе утро, леди, – сухо поздоровалась я, раздраженная своей последней мыслью и оценивающими взглядами, как выразился Ярый, придворных гарпий.

Судя по этим взглядам, просканировавшим мое платье, оценку я заработала ниже среднего. В общем, сдала экзамен по внешнему виду на неудовлетворительно.

– Не составите нам компанию? Мы как раз собирались пройтись по парку, – продолжила щебетать Алана.

А девицы сзади активно поддакнули:

– Прогуляйтесь с нами.

– Ваша история любви такая захватывающая!

Хотела уже вежливо отказаться, но потом решила засунуть чувства куда подальше и с улыбкой сказала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– С радостью, леди. Мне очень приятно ваше внимание.

Фрейлины самодовольно хмыкнули и еще выше задрали носы, явно считая, что делают мне огромное одолжение, зазывая в свою компанию.

Как бы мне ни претило их общество, эти леди могли дать куда больше информации, чем несколько Рут вместе взятых. Уж они‑то точно все и обо всех знают. И о своей королеве, и об Эдаре, и наверняка о феях.