Текст книги "Попала!. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

Редфрит вспомнил о внезапном ненастье, потрясшем столицу, и задал вопрос – один из многих, что не давали ему покоя:

– Зачем духу уничтожать ваш скот и ваши урожаи?

– Не только наши, – резко возразила Арайна, а смягчившись, добавила: – Такова их природа. Они питаются всем сущим, черпая энергию из животных, растений, людей. Если Спящего не усыпить, со временем этот мир станет таким же, каким был когда‑то – мертвым и пустым.

– Мы можем попросить помощи у богов, – подал голос Велебор. – Они не допустят, чтобы их дети страдали.

– Умасливая их жертвоприношениями фей и накшерров? – ядовито поинтересовалась накаи, покосившись на посланника. – Ваши боги жалки и алчны и не такие уж всесильные, как вам кажется.

В чем‑в чем, а в этом Редфрит был с ней согласен.

– Обойдемся без жертв, – мрачно возразил он.

– Сожалею, король, но без жертв обойтись не удастся, – покачала головой Арайна. – Духа нельзя уничтожить – только усыпить. А для этого нужен живой сосуд. Тот, в чьем теле его заточат и будут удерживать, пока не уснет.

– Что станет с тем, в кого он войдет?

– Это существо погибнет, – просто ответила Дикая, почти безразлично. – Как гибнет все живое, не способное удерживать в себе высшую суть. Главное, чтобы не погиб слишком быстро. Те несколько ничтожных попыток, что мы предприняли, ни к чему не привели.

– Несколько ничтожных попыток? Значит, так это называется? Ты сейчас говоришь о юных девушках, которых вы лишили жизни! – чувствуя, что даже мысли о Даниэле больше не помогают успокоиться, взревел Редфрит.

Вскочил с кресла, мечтая только об одном: отомстить крылатым за смерти его людей. Охрана девчонки тут же подступила к ней вплотную, давая понять, что не позволит причинить ей вред.

– Мне напомнить, скольких накаи вы загубили, а скольких фей и накшерров поработили? – не смутилась принцесса.

– Нужно было сразу рассказать о Спящем, а не ставить эксперименты!

– Мы пытались! – перестав усмехаться, зло прорычала накаи. – Я и мой брат. Но нас поймали и лишили возможности говорить. Твоя ведьма и лишила! Мы жизнью рисковали, чтобы ты узнал правду. А ты убил моего брата!

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Никто, кроме короля, не решался ее нарушить.

Вскинув на ведьму взгляд, он приказал:

– Мильдгита, отвечай. Ты заставила их молчать? Чародейка расправила плечи, откинула назад волнистую прядь и сказала с легкой улыбкой на губах:

– Да, я наложила на пленников заклинание, как вы мне и велели. Но оно лишь блокировало их магию, чтобы они не причинили вреда ни вашему величеству, ни охранявшим их стражникам.

– Странно, что это заклятие заблокировало и наши голоса. – Принцесса скептически фыркнула.

– Непредвиденные последствия, – равнодушно пожала плечами Мильдгита. – Это было новое заклятие, еще не на ком не опробованное. Я решила, что раз уж пленники все равно обречены, почему бы не проверить на них.

Редфрит внимательнее всмотрелся в лицо ведьмы. Мильдгита говорила ровно, без запинки. Выглядела расслабленной и спокойной. Совершенно невозмутимой. Прежде она никогда не давала повода в ней сомневаться, и теперь его величество задавался вопросом, правду ли говорит та, что в течение многих лет была ему верна, или обманывает.

Кому верить? Своей приближенной или безжалостным убийцам невинных девушек?

– Я не давал тебе права принимать такие решения, – резко заметил король, продолжая смотреть на ведьму.

Мильдгита кротко опустила взгляд:

– Признаю, я ошиблась. Желание испытать новое заклинание и нена… не любовь к… эмм… нашим гостям подтолкнули меня к поспешным действиям. Впредь я не позволю себе такие вольности. – Чародейка прижала к груди руку, тем самым показывая, что глубоко сожалеет и искренне раскаивается. А спустя мгновение добавила: – Хотя, если вам интересно мое мнение, я не верю в существование этого ужасного и всемогущего духа, которым нас пытаются запугать. Я перечитала немало рукописей, но не нашла даже малейшего упоминания о древних сущностях.

– Как вы о нем узнали? – снова вступил в разговор посланник, обращаясь к накаи.

– Сказания о Спящих многие столетия из уст в уста передавались в наших землях.

– То есть доказательств его существования у вас нет? – Мильдгита пренебрежительно улыбнулась. – Только устные сказания. Хм… не густо.

– Закрыть глаза и остаться в стороне от беды, которую сами же и породили, – очень похоже на людей, – подал голос один из Диких, и столько презрения в нем звучало, что Редфриту нестерпимо захотелось врезать крылатому.

– Даже так? И почему я не удивлена? Теперь вы заявляете, что в пробуждении этого вашего духа (наверняка несуществующего) виноваты люди? – Чародейка выразительно фыркнула, всем своим видом показывая, что уже давно раскусила накаи.

– Не все. Только королевский род, – ответила Арайна, и Редфрит почувствовал, как грудь словно сдавило стальными тисками.

Скверное ощущение.

– Продолжай.

Мильдгита хотела было что‑то добавить, но король жестом велел ей молчать и сам не произносил ни слова, с жадностью вслушиваясь в слова крылатой. Каждое рождало в душе смятение, неверие и отрицание. С одной стороны, хотелось велеть ей сейчас же умолкнуть, с другой – чтобы продолжала.

Он ведь желал знать правду, желал во всем разобраться. Вот и разобрался.

Вот только такая правда Редфриту совершенно не нравилась.

Он плохо помнил время, когда умерла его малютка‑сестра. С тех пор прошло много лет. Четыре года назад родителей забрала та же болезнь, что отняла жизнь у новорожденной принцессы. Тогда в Треалесе погибло немало людей.

Хотя сейчас, оглядываясь назад, Редфрит понимал, что мать умерла не четыре года назад, а в день, когда лишилась дочери. Если смерть старшего сына ее глубоко ранила, но гибель малютки убила. Королева так и не сумела оправиться, да и отец тоже остро переживал ее потерю.

Могли ли они, отчаявшиеся, ослепленные горем, решиться вернуть к жизни свое дитя? Он еще не успел испытать радость отцовства и при сложившихся обстоятельствах, возможно, никогда не испытает, но что‑то ему подсказывало, что на месте родителей он поступил бы точно так же.

– Почему я должен тебе верить? Откуда вам, тем, кто никогда не бывал в Хельвиве, стало известно, что совершили мои родители?

– Во дворце немало рабов, которых зачастую даже не замечают. А покойная королева была женщиной. – Арайна улыбнулась. – А женщинам, как известно, сложно держать все в себе. Особенно столь болезненные воспоминания.

Слепо доверять накаи Редфрит не собирался, как и, выражаясь словами крылатых, закрывать глаза и оставаться в стороне.

– С завтрашнего дня все маги Треалеса будут посвящать все свое время поискам оружия против духа.

– Я сегодня же отправлю послание в Сетхэйн, – добавил северянин. – Наши колдуны и колдуньи тоже бросят все силы на поиски решения этой проблемы.

Арайна раздраженно тряхнула головой:

– Ты, король, меня так и не услышал. Против него не существует оружия. Единственное, что мы можем, – это заставить его уснуть. А для этого нужен живой сосуд. Сильный и крепкий. Человек. Вы, люди, все это начали – вам и заканчивать.

Меньше всего Редфриту хотелось уподобляться накаи и уничтожать людей в надежде усыпить древнюю сущность.

– К этому разговору вернемся завтра. Сейчас уже поздно, – сказал он и отпустил Мильдгиту и Велебора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Накаи предложил следовать за слугой, что должен был показать им гостевые покои, но Арайна, отпустив охранников, решила задержаться.

– Я так понимаю, ваша жена все еще не очнулась. Могу я ее увидеть?

– Я провожу тебя к ней.

Он уже почти смирился с мыслью, что Даниэла никогда не проснется и что время его правления на исходе. Полтора года, и в Треалесе начнется жестокая борьба за трон.

Но сейчас перед ним лежала куда более серьезная проблема – пожиратель всего сущего.

В спальне королевы густые тени смешивались с теплыми отблесками света. Эти отблески касались ее лица, скользили по покатым плечам, подчеркивали мерно вздымающуюся пышную грудь.

Арайна склонилась над спящей, легонько сжала ее руку и пробормотала:

– Бедная девочка. Сложно вернуться в мир, в котором уже ничто не держит. Возможно, это поможет. – Выдернув заткнутый за пояс цветок с огненно‑красными лепестками, она положила его под подушку королевы.

– Что это? – нахмурился Редфрит.

– Цветок с Радужных холмов. Его аромат способен воскресить самые светлые воспоминания. Воспоминания, за которые хочется держаться. Возможно, магия цветка напомнит ей о чем‑то дорогом, что еще осталось у нее в этом мире, и она все же захочет вернуться.

– Самое дорогое отняли у нее вы. Ее жениха, герцога Сканно, – не сдержавшись, упрекнул принцессу Галеано. – Вы убили его. Вместе с его отрядом.

Арайна обернулась к королю:

– Я не могу нести ответственность за действия всех накаи. Люди уничтожают нас, чу́дные народы отвечают им тем же. Мы на грани войны, которую я надеюсь предотвратить. Помоги исправить ошибку, совершенную твоими родителями, и, возможно, для наших народов начнется новое время, в котором не будет места вражде и потерям. – Арайна печально улыбнулась. – Но, как уже сказала, без жертв не обойдется. Я понимаю твое желание не рисковать людьми, разделяю твою надежду, что магам удастся что‑то найти. Но поверь, мы потратили годы на поиски, пока не поняли, что усыпить его в живом теле – единственная наша надежда.

– Почему вы выбрасывали покойниц? – с горечью спросил Редфрит.

– Чтобы семьи могли с ними попрощаться и похоронить с честью.

В последний раз обернувшись к жене, король покинул спальню. Перед ним лежало непростое решение, которое он мог откладывать в надежде, что магам повезет больше, чем накаи.

Или мог начать действовать уже сейчас.

– Мои маги будут искать, что бы вы ни говорили. А тем временем… – Он поморщился, испытывая к себе чуть ли не отвращение, а потом закончил: – Мы попытаемся призвать и усыпить духа.

– Есть на примете живой сосуд? – Арайна усмехнулась. – Как насчет вашей колдуньи?

Ответив на иронию крылатой мрачным взглядом, Редфрит обратился к слуге‑накшерру, следовавшему за ним тенью:

– К утру мне нужен список преступников, приговоренных к смерти. Самых молодых и крепких.

Глава 17Даниэла

Увидеться с Арайной мне удалось только утром следующего дня. Я специально проснулась пораньше и, выяснив у Лео, где расположились накаи, отправилась дежурить под дверями их спален. Оказалось, бессонница одолела не только госпожу Вертано, но и добрую половину придворных красавиц.

Первые сплетницы королевства, надушенные и нарумяненные, выбрали для променада галерею, что вела в покои крылатых. Неторопливо прогуливаясь туда‑сюда, они бросали взгляды то в окна, то на портреты, в изобилии развешенные на стенах. Время от времени присаживались на изящные кушетки и, захлопнув веера, пристраивали их на пьедесталах рядом с мраморными бюстами и тонкого фарфора вазами.

И болтали, болтали, болтали…

– Ах, вы обратили внимание, во что они одеты?

– Бесстыдно распахнутые на груди сорочки и эти штаны из грубой кожи. Срам да и только!

– Они все такие большие и наверняка очень сильные. Вы видели их ручищи? – подхватила одна из фрейлин, Мейриона, и продолжила исступленно обмахиваться веером, явно представляя охрану Арайны… в бесстыдно распахнутых сорочках и штанах из грубой кожи.

Все с вами, леди, ясно. На экзотику потянуло с утра пораньше.

– А та девчонка, что дерзила нашему королю. – Тонкими пальчиками, унизанными кольцами, еще одна фрейлина, Веллея, поправила прическу и негодующе продолжила: – Под стать своей охране. Могла бы, что ли, одеться приличнее. Как‑никак женщина, и ей оказал честь и милость ни много ни мало сам правитель.

– Тоже мне, женщина! – фыркнула неопознанная мною девица. – Еще скажи леди. Дикая она. Все они такие!

– Но мужчины у них интересные, – томно выдохнула еще одна незнакомая мне бездельница.

Говорить об Арайне дамам быстро наскучило. Куда больше их светлые головы (это я про цвет волос, чтобы вы поняли) занимала свита принцессы. Обсудили все, что только можно: и крылья, и экзотический разрез глаз, и проступающую на коже чешую. А также то, что по утверждениям некой леди Свонсон, накаи – неутомимые любовники.

Судя по выражению лиц кокеток, каждой не терпелось проверить лично, не лукавила ли вышеупомянутая леди, говоря о неутомимых.

Когда дошло до обсуждения, какое дитя появится на свет от столь порочной и богопротивной связи, я поняла, что больше не могу это слушать и, если они сейчас же не заткнутся, или сбегу отсюда, или начну ломиться к Арайне в комнату.

Знать бы еще, которая из дверей вела в ее покои. А то ненароком попаду к ее охраннику, а почтенные дамы недолго думая решат, что я тоже теорию мадам Свонсон тут проверять собралась.

Леди примолкли, когда в галерее показался длинноволосый брюнет со льдисто‑голубыми глазами и вытянутыми в нитку зрачками. Кажется, они даже дышать перестали.

А вот я молчать и лишать легкие кислорода не собиралась. Бросилась к накаи и, преградив ему дорогу, с жаром потребовала:

– Мне очень нужно увидеться с принцессой!

Крылатый смерил меня ничего не выражающим взглядом, но отвечать не спешил.

Пришлось добавить:

– Очень‑очень нужно. Просто жизненно необходимо.

Ноль реакции. С каждой секундой я чувствовала себя все более неловко. В попытке разрядить обстановку подалась к нему и шепотом, по‑дружески, посоветовала:

– Лучше остерегайтесь этих леди. Особенно если дома у вас осталась жена или невеста.

Бросив поверх моей головы взгляд, на притихших дам, накаи снова посмотрел на меня и, продолжая стоически молчать, постучался в одну из спален.

– Принцесса, смертные прислали вам служанку, – проинформировал, когда дверь приоткрылась.

Ну, знаете ли… И этот тоже по одежке встречает.

– Мне не нужна служанка, – донеслось из‑за двери.

Накаи собирался ее закрыть, но я оказалась быстрее. Подскочив, выпалила:

– Арайна, это я! Дан… – осеклась, но, к счастью, Дикая узнала мой голос.

Выглянула, улыбнулась и, пообещав, что сейчас выйдет, скрылась в комнате. Минуту спустя Арайна вернулась. Что‑то шепнув крылатому нелюдю (в том смысле, что выглядел он совсем нелюдимым, да и вел себя соответственно), кивнула мне и сказала:

– Пойдем прогуляемся. Эти стены на меня давят.

Провожаемые взглядами надушенной банды, мы направились к лестнице.

– В этом дворце всегда так… многолюдно? – оглядываясь на исступленно перешептывающихся леди, пробормотала Дикая.

– Только когда здесь появляются гости из Средиземья.

А ведь за Велебором и его свитой так не бегали.

Арайна негромко хмыкнула, а потом спросила:

– Как твои дела? Честно говоря, не ожидала увидеть тебя здесь.

– Но я ведь обещала помочь с Редфритом, хоть… Хоть и не сдержала слово.

И я, покаянно вздохнув, рассказала обо всем, что приключилось со мной после того, как выбралась за завесу.

– Надо было сразу ему рассказать, но моя нерешительность снова усложнила мне жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Арайна неопределенно пожала плечами:

– Даже не знаю… Твой посол хорошо придумал. Пока ты играешь роль Эллы Вертано, у короля нет на тебя прав. К тому же я все равно попала в Хельвиву, так что прекрати себя ругать и давай просто насладимся прогулкой.

Накаи подарила мне еще одну улыбку, светлую и озорную, и, не обращая внимания на любопытных придворных, увлекла за собой в сад жарить косточки под летним солнцем.

Королевский парк уже успели привести в порядок, поэтому ничто не напоминало о недавнем безобразии. Идеально подстриженные кустарники, затканные зеленой травой газоны, пестрые клумбы и птичий щебет в густых кронах – привычная идиллия окутала дворец своим безмятежным коконом.

Трудно было поверить, что где‑то в этом мире притаилось могущественное нечто, способное стереть с лица земли все живое.

– В Хельвиве произошло землетрясение, – сказала я, подставляя ладонь под прохладные брызги, разлетавшиеся во все стороны от ангелочка‑карапуза. – Думаешь, это проделки духа?

– Не думаю, а уверена, – ответила принцесса, с интересом рассматривая фонтан, возле которого мы остановились. – И поверь, это только начало. Дальше будет хуже. И страшнее.

От последнего ее заявления я поежилась и почувствовала, как жар на коже сменяется ледяным ознобом. Солнце светило ярко, но мне было холодно. Колючие мурашки бежали по спине, заставляя вспоминать, как еще совсем недавно столицу охватила паника.

И самое страшное, что мы не знаем, что будет дальше.

– Велебор сказал, что вы так ни до чего и не договорились.

– Напротив, – на удивление весело отозвалась накаи, в то время как мне было не до веселья. – Первый шаг в борьбе со Спящим сделан. Хоть этого и недостаточно, но я тренирую в себе терпение и веру, что люди не настолько безнадежны, как мы считали.

Я нахмурилась:

– Странно. Я вчера целый час пытала «жениха», но он упрямо повторял, что Редфрит свернул разговор, так ничего и не решив.

Ладно, час я князя точно не пытала. Скорее, минут десять порасспрашивала, а оставшееся время ненавязчиво пыталась выставить за дверь. Не знаю, что с ним случилось, но Велебору вдруг приспичило получше меня узнать. Битый час он расспрашивал о доме, семье, увлечениях и друзьях, пока наконец не ушел мрачный и задумчивый.

В общем, странный и непонятный. А у меня, видимо, карма такая – ко мне, как магнитом, притягивается все странное и непонятное.

– Прежде чем пожелать друг другу доброй ночи, мы с его величеством поднялись к королеве.

Мы обошли фонтан и двинулись по аллее, что вела ко входу в сердце парка – зеленый лабиринт. Надеюсь, ему тоже уже успели вернуть первозданный вид.

– Не знаю, что заставило Редфрита передумать, но он вдруг решил попробовать призвать духа в тело преступника.

– Какого еще преступника? – Я даже сбилась с шага, удивленная словами накаи.

Арайна безразлично пожала плечами:

– Любого. Без разницы. Хоть я его и предупредила, что Спящий предпочитает тела девиц. Но твой Редфрит наотрез отказался убивать детей и женщин.

– И как он посмел…

Принцесса пропустила мой сарказм мимо ушей.

– Ну ничего, скоро он убедится, что от мужчин толку немного, и тогда, хочется надеяться, начнет искать сосуд, который уже точно удержит духа.

Меня передернуло. Арайна говорила об убийствах (пусть и во спасение мира) так, будто это было что‑то обыденное. Подумаешь, какого‑нибудь душегуба лишат жизни. Ну кому взбредет в голову убиваться из‑за такой ерунды?

Она только сожалела, что на месте преступника не будет невинной девицы.

Словно прочитав мои мысли, накаи скосила на меня взгляд и глухо произнесла:

– Мне это тоже не нравится, но другого выхода нет.

– Должен быть…

– Мы искали много лет, – упрямо возразила она. – Не нашли.

Некоторое время мы молчали. Арайна продолжала с интересом рассматривать архитектуру парка, а я угрюмо размышляла над ее словами.

– А что потом? – спросила, не выдержав.

– Что ты имеешь в виду? – Накаи нахмурилась.

– После того, как дух уснет.

– Мы перестанем уничтожать людей, если люди перестанут уничтожать нас.

– А как же феи и накшерры? Нужно добиваться, чтобы король отменил рабство.

Увы, Арайна не прониклась моим энтузиазмом.

– У меня есть народ, о котором я должна заботиться. Благополучие накаи – вот, за что я готова бороться, а если потребуется, то и умереть. У фей и накшерров есть свои предводители. Судьба мелких народцев – не моя головная боль.

Черт.

– В этом и заключается ваша проблема, – заметила я с печальной улыбкой. – Если бы вы сплотились, никакие маги севера не смогли бы к вам пробиться. Но вы привыкли, что каждый сам за себя. И если случится так, что войны все же не избежать, люди уничтожат и вас, и мелкие народцы, и все Средиземье.

Мои слова не понравились принцессе. Нахмурившись, она резко произнесла:

– Потому я здесь. Чтобы не допустить этой войны. И я ее не допущу!

Погуляв по лабиринту, мы вышли на центральную аллею и двинулись обратно к белокаменной громаде дворца. Мимо промчался экипаж, сопровождаемый четверкой всадников.

Солдаты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, я решила от него не отставать и ускорила шаг. Вот карета остановилась, а спустя несколько секунд из нее показался мужчина в кандалах.

– Сосуд для духа доставили. – Накаи мрачно усмехнулась и перевела взгляд на меня. – С нами нет жреца, поэтому призывать древнего буду я. Хочешь посмотреть?

Стать свидетельницей убийства? Такое времяпровождение точно не значилось в моем расписании, но оставаться не у дел я больше не собиралась.

Кивнула и, храбрясь, сказала:

– Думаю, я должна это увидеть.

Не теряя времени, мы вернулись во дворец. Арайна шла уверенно, будто уже успела изучить во владениях Галеано каждый закуток. Я старалась не отставать. Подхватив юбки, чуть ли не бежала за крылатой. Было видно, ей не терпится доказать смертным (так ведь они нас называют), что Спящий существует.

– Мы его увидим? Я имею в виду духа.

– Если повезет, – глядя перед собой, ровно ответила накаи. – Будем надеяться, что древний все же прельстится телом заключенного.

А вот мне надеяться на такой исход отчаянно не хотелось. Не знаю, что совершил мужчина в кандалах, может, он какой‑нибудь местный Джек Потрошитель, вот только это все равно было неправильно.

Демонов дух! Глупые король с королевой! Понимаю, смириться с утратой непросто, особенно когда теряешь ребенка. Но возвращать к жизни то, что уже умерло… Нет, не глупые – они были безумны.

С охранниками Арайны мы столкнулись возле входа в одну из дворцовых башен, противоположную той, что облюбовала для себя Мильдгита. Перед лестницей дежурила стража, в обязанности которой входило отгонять от места проведения ритуала всех любопытствующих. Меня стражники тоже пытались отогнать – не позволила Арайна.

– Она со мной, – коротко бросила накаи.

– Посторонним вход воспрещен, – дежурно отозвался солдат постарше.

– Эта девушка не посторонняя…

– Что здесь происходит? – Голос Редфрита, резкий и холодный, разлетелся по коридору.

Даже принцесса от неожиданности вздрогнула, а я так вообще невольно втянула голову в плечи.

– Нас не пускают. – Арайна вскинула подбородок.

– Только невесту его светлости, – заикнулся солдат номер два – молоденький паренек с тоненькой ниточкой усов, и уже не так уверенно добавил: – Посторонним ведь нельзя.

– Тебе там действительно делать нечего, – в упор посмотрел на меня Редфрит. Взгляд темно‑синих глаз скользнул по лицу, задержавшись на губах, которые я тут же начала невольно кусать. – Лучше возвращайся к себе.

Мысленно выругавшись, безмолвно попросила помощи у Велебора. Я вчера весь вечер в четырех стенах изнывала и теперь что, снова от неизвестности черт знает сколько должна буду маяться?

К счастью, князь правильно понял мой выразительный взгляд. Шагнул вперед, к королю, и сказал:

– Ваше величество, если позволите, я бы хотел, чтобы моя невеста присутствовала при обряде.

– Зачем?

Ярый растерялся. Наверное, впервые он не находил что ответить. Просто потому, что мне там действительно нечего было делать.

– Ваша невеста слишком впечатлительна и легкоранима, – упрямо продолжил Редфрит.

– Я сильнее, чем может показаться на первый взгляд, – возразила его величеству и, беря пример с Арайны, независимо вскинула голову.

Наши глаза снова встретились, лишь на долю мгновения, и король… неожиданно сдался, хоть уступать не входило в его привычку.

– Хорошо, – бросил он и тут же забыл о моем существовании. Первым направился к лестнице, а за ним последовали и остальные.

Наверху, в просторном зале, нас уже дожидались Мильдгита, мэтр Вруктилс, чародейки Велебора и несколько магов. Здесь почти не было мебели, лишь несколько грубо сколоченных стульев ютилось возле узких оконцев. Наверное, именно поэтому, из‑за нехватки света, на стенах, чадя, полыхали факелы и в центре зала возвышались напольные канделябры. Никаких ритуальных камней, как в поселении накаи, здесь не имелось, зато обнаружилось наспех сколоченное из досок возвышение с тяжелыми цепями. К нему и собирались приковать заключенного.

Меня передернуло. Мелькнула мысль выскользнуть за дверь и бежать обратно. Но тем самым только подтвердила бы, что я и правда слишком впечатлительна и легкоранима.

Так, Даня, будь сильной! И не вздумай вспоминать о той страшной ночи, когда тебя саму чуть не превратили в приманку для духа.

Я даже зажмурилась, стараясь прогнать замельтешившие перед глазами картины прошлого, а когда открыла глаза, заключенного уже ввели в зал. Теперь я могла рассмотреть его получше. Средних лет, с грубыми чертами и давно зарубцевавшимся шрамом, растянувшимся от виска до самого уголка губ. Крепкий, но сутулый. Взгляд пустой, совершенно потухший, и такое безразличие в глазах, что вдруг стало жутко.

Казалось, его чем‑то опоили, а может, он уже просто смирился и заранее успел попрощаться с жизнью. Безропотно позволил уложить себя на некое подобие алтаря, сковать цепями, и даже не шелохнулся, когда накаи принялись покрывать его руки и плечи темной жижей, вырисовывая магические символы, превращая его тело в клетку для древнего.

Помню, какой ужас тогда охватил меня, как я отчаянно сопротивлялась и какое облегчение испытала, когда за меня вступилась Арайна. А за этого мужчину некому будет вступиться. Я, конечно, могу попытаться, но меня попросту тут же выставят.

Почувствовав мимолетное прикосновение пальцев к своей руке, обернулась и увидела Редфрита.

– Этот человек – вор, насильник и убийца, – тихо сказал король. Скользнув по моему запястью пальцами, убрал руки за спину. – Главарь банды, долгое время державшей в страхе многие города. Его должны были казнить сегодня на рассвете. Будем считать, что накаи подарили ему несколько часов жизни.

Я слабо улыбнулась, благодаря Редфрита за попытку успокоить мою совесть.

– Еще не поздно уйти, – напомнил он.

Покачала головой. Борясь с желанием попросить, чтобы снова взял меня за руку и не отпускал, пока все не закончится, шепотом ответила:

– Я останусь. Все в порядке.

Я справлюсь.

Редфрит вернулся к магам, что‑то сказал Арайне, и та, приблизившись к заключенному, прикрыла глаза и, не теряя времени, начала произносить слова призыва. Медленные, тягучие, они растекались по залу, заставляя трепетать пламя над свечами. Поначалу ничего не происходило. Преступник не шевелился, да и все, кто присутствовал при обряде, сейчас напоминали безмолвные статуи. А потом… просто в какой‑то момент, в один заполошный удар сердца, вдруг все изменилось.

Первое, что почувствовала, – это страх. Липкий и тошнотворный, казалось, он проник мне под кожу. Растекся по венам, ядом наполнил легкие. Ни вздохнуть, ни шелохнуться. Сейчас я была беспомощнее новорожденного.

Кажется, то же самое испытывали и остальные. На лицах собравшихся читался такой ужас, такое отчаянье, будто каждый из нас оказался на волосок от самой мучительной гибели.

А ведь за окном продолжало ярко светить солнце, и безмятежные облака все также неторопливо проплывали по небу.

Ледяная дрожь змеей скользнула по позвоночнику, когда заключенный дернулся. Раз, другой, и тяжелые цепи лопнули, словно жалкая бутафория.

– Держите его! – прорычала Арайна и продолжила еще громче, отчаянно выкрикивать слова заклинания.

Преступник выгнулся, будто одержимый. Впрочем, таким он теперь и был. Я не маг, но всей своей сутью вдруг ощутила присутствие страшной, потусторонней силы. Такой, что всех нас легко может превратить в прах.

– Да держите же!

На помощь накаи бросились и Редфрит, и Велебор со стражниками, но их отшвырнуло от одержимого, словно они были легче пуха. Преступник резко сел, и я попятилась к стене. От безумного взгляда, от жуткой улыбки на весь рот. Она вспорола старый шрам, и теперь кровь заливала его лицо.

Шершавый камень царапнул спину, но я даже не сразу почувствовала. Вот преступник вскинул руку, а спустя мгновение, сорвавшись с места, метнулся к группе людей. Королевскому лекарю, чародейкам из Сетхэйна и… ко мне. Все произошло очень быстро. Редфрит среагировал первым, бросился ему наперерез, прежде чем одержимый успел до кого‑нибудь добраться. Рванул на себя, заставляя развернуться, ударил под дых, но одержимый даже не шелохнулся.

Схватив короля за шею, вздернул над полом, и в то же самое мгновение острый спазм сдавил мое горло, будто вместо Редфрита душили меня. Перед глазами все закружилось. Эта карусель продолжалась до тех пор, пока короля не вырвали из рук преступника. Как подкошенный одержимый рухнул на пол, а спустя секунду от его тела отделилась мутная дымка. Метнулась к покатым сводам, всполошено покружила, словно бьющаяся о прутья клетки птица, и растворилась в камне, оставив после себя бездыханное тело.

– Как я и говорила: не подействовало. – Арайна разочарованно поморщилась. – Но хотя бы теперь понимаете, с чем имеем дело.

Ей никто не ответил.

Башню, что стала местом проведения «казни» для главаря разбойничьей банды, Мильдгита и Велебор покинули последними. Чародейка задержалась, чтобы после королевских магов и северянок еще раз осмотреть место призыва, а князь никак не мог заставить себя сдвинуться с места.

Никак не мог поверить в произошедшее.

– Выглядишь бледным, – обернувшись к нему, заметила колдунья.

– А ты кажешься слишком беспечной. После того, что здесь было, – добавил Велебор после недолгой запинки.

Он до последнего надеялся, что рассказы о пожирателе всего сущего – наглая выдумка Диких. Попытка оправдать убийства невинных. Но вселившееся в преступника создание было более чем реально. Велебор не был магом, но каждой мельчайшей частицей своего естества ощутил давящую, тошнотворную силу. Зловоние смерти, наполнившее комнату; отчаянье, рвавшее на куски душу.

– Не вижу причин волноваться, – беззаботно отозвалась Мильдгита. – Что бы это ни было, уверена, мы сумеем отправить его туда, откуда он выполз. – Бросив по сторонам взгляд, чародейка удовлетворенно кивнула.

Сила вселившейся в преступника сущности все еще ощущалась, но больше не душила как раньше. Она снова могла дышать полной грудью и верила, что люди сумеют разобраться с духом.

Главное сначала разобраться с накаи. Положить конец преступлениям диких тварей.

– Я в хороших отношениях со многими богами Темного пантеона. Уж они‑то точно будут посильнее пробудившегося духа.

– Он же древний, – напомнил Велебор.

– Но и всевышние тоже не вчера родились. – Мильдгита пренебрежительно хмыкнула. – Или ты теперь веришь всем россказням накаи? Вполне возможно, что они и призвали Спящего, а покойных правителей обвинили, чтобы оправдать убийства крестьянок. Жаль, что Редфрит им так легко поверил. Надеюсь, хотя бы ты не настолько доверчив.