Текст книги "Попала!. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

Глава 15

– Ваше величество что‑нибудь слышали о Спящих?

На следующее утро Редфрит снова меня поймал. Столкнулся со мной как бы невзначай и пригласил на прогулку. Отказаться, сославшись на то, что неважно себя чувствую, я не могла. Я как раз бодро спешила в библиотеку за новой дозой знаний и совсем не походила на умирающую.

Сказать, что занята? Но сильным мира сего, как известно, не отказывают. К тому же приглашение Галеано скорее прозвучало как ультиматум:

– Госпожа Вертано, мы с вами сегодня гуляем.

Прежде чем успела ответить хотя бы что‑то, он подхватил меня под руку и повел к лестнице. Вскоре мы уже брели по широкой аллее, наслаждаясь предгрозовой свежестью. Небо обложили седые тучи. С каждой минутой становясь все темнее, они наливались дождем и силой. Еще немного, и нам придется прервать только что начавшуюся прогулку.

Пожелав себе удачи, я коснулась темы, которую до сих пор с подачи Велебора считала запретной. Но раз уж я вроде как против него бунтую, то почему бы не подготовить для накаи благоприятную почву.

Услышав мой вопрос о Спящих, Редфрит нахмурился:

– Не припомню. Расскажешь?

Я ненадолго задумалась, воскрешая в памяти все, что узнала от Арайны.

– Это древние духи. Очень древние и могущественные. Дикие считают, что один из них пробудился и несет в себе опасность для ни много ни мало целого мира.

– По‑моему, госпожа Вертано, вы чересчур осведомлены о накаи для той, кто никогда с ними не встречался.

Король не сумел отказать себе в удовольствии снова меня уколоть, но я сделала вид, что не обратила на его замечание внимания и тихо добавила:

– Это потому они убивали.

Я заглянула ему в глаза и пожалела, что вообще это произнесла. Мгновение, и Редфрита точно подменили. С губ исчезла расслабленная улыбка, черты лица заострились, а глаза, несколько мгновений назад безмятежно синие, вдруг потемнели, как потемнело небо над Хельвивой.

– Это ему, Спящему, они приносили жертвы?

Ну вот, он меня даже толком не выслушал, а уже успел сделать выводы.

– Нет, – поспешила ответить. Вдохнув поглубже, на выдохе продолжила: – Его нужно усыпить, пока он не стал слишком сильным. А для этого нужна телесная оболочка, в которую накаи пытаются загнать духа. Они уверены, что юные девушки подходят лучше остальных. По какой‑то причине тела мужчин духа не интересуют.

– Ну так почему же Дикие не кладут на алтарь своих? – Редфрит мрачно усмехнулся. – Почему страдают люди?

Вот мы и подошли к тому, о чем мне совершенно не хочется говорить.

– Они… они считают людей виновных в пробуждении духа.

Я даже зажмурилась, понимая, что следующие мои слова ему еще больше не понравятся. Каково Редфриту будет узнать, что во всех несчастьях следует винить отца и мать? А вдруг не поверит? Вдруг еще больше разозлится? Решит, что накаи мне просто голову задурили, а я, наивная душа, сразу поверила.

Что, если я сделала только хуже, заговорив о духе? Может, стоило доверить это дело профессионалам – самим Диким? Они лучше знают, что из себя представляет Спящий, а мой рассказ больше похож на страшилку, которыми пугают перед сном непослушных детей.

– Они всегда и во всем винили людей.

– И люди делают то же самое, разве нет?

Редфрит не ответил. Остановившись, повернулся ко мне, заглянул в глаза. Я тоже молчала. Все искала в себе силы наконец дорезать правду‑матку, но язык будто прилип к небу и больше не слушался. Никак не получалось рассказать ему о родителях.

Грянул гром. Крупные капли посыпались с неба, разбиваясь о гравий, о мрамор фонтанов, напитывая землю.

– Нам стоит вернуться. – Я оглянулась на темную, бесформенную в набежавших сумерках громаду дворца.

– И долго ты собираешься выдавать себя за другую? Даниэла… – Редфрит взял меня за руку. Заключив в свои ладони, поднес к губам, согревая кончики пальцев дыханием и поцелуем.

С неба лились реки дождя, но ни он, ни я не обращали на это внимания. Одежда быстро промокла, но я не чувствовала холода. Наоборот, с каждым прикосновением горячих губ внутри меня как будто разгоралось пламя.

Такое не только согреет, но и обжечь может запросто.

– У тебя есть жена, – тихо напомнила я.

Мгновение спустя гром грянул с новой силой, свинцовое небо расколола яркая вспышка и… дрогнула земля. Сильно, яростно. Казалось, вот сейчас она разверзнется, разрываемая глубокими трещинами.

Поднявшийся ветер рвал листву с деревьев, уничтожал клумбы, заставлял воду в фонтанах покрываться рябью. Новый толчок, еще более мощный, и я громко выкрикнула, пытаясь заглушить очередной раскат грома:

– Что это?!

– Скорее во дворец! – Редфрит схватил меня за руку и потянул за собой.

Путаясь в юбках, я бежала по аллее, то и дело спотыкаясь, – земля дрожала не переставая.

Вскрикнула, застыла, когда в шаге от нас рухнула тяжелая ветка. Приземлись она чуть левее, и каждый из нас в лучшем случае отделался бы сильным сотрясением. В худшем – я бы все‑таки ушла из этого мира, пусть и не так, как планировала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Видя, что никак не могу прийти в себя, Редфрит подхватил меня на руки и помчался ко дворцу. Все, что случилось дальше, напоминало дурной сон. От непрекращающихся толчков многие окна подернулись трещинами, с пьедесталов послетали вазы, а с доспехов в Рыцарской галерее попадали шлемы.

Всполошенные придворные метались по залам, своими криками и визгом привнося еще большую панику и неразбериху. На нас никто не обращал внимания и, наверное, к счастью.

– Позаботься о ней, – велел Редфрит Руте и передал ей меня из рук в руки.

Велев стражнику быть рядом на случай, если тот нам понадобится, бросил на меня последний взгляд, а спустя мгновение короля рядом уже не было.

И вот тут я вспомнила, что насквозь промокла. Что мне холодно и очень страшно. И кажется, я уже близка к тому, чтобы, взяв пример с придворных, тоже удариться в панику.

– Это конец света? Это наверняка конец света, – испуганно бормотала Рута, мечась по комнате. – Мы все умрем. Мы все умрем…

Я сидела возле зажженного камина, тщетно пытаясь согреться, и гладила Миура. Перевертыш был напуган не меньше нас, дрожал у меня в руках и тихо пищал всякий раз, когда мебель в спальне начинала ходить ходуном и в рамах дребезжали стекла, в любой момент готовые разлететься осколками.

– Наверное, лучше выйти из дворца, – немного придя в себя, сказала я и вздрогнула от очередного толчка.

– Эти стены и не такое выдерживали, – ободряюще заявила служанка, и непонятно, кого пыталась приободрить: себя или меня. – Скоро все закончится. Все должно закончиться…

К счастью, Рута оказалась права. Спустя несколько минут, невыносимо долгих и в принципе невыносимых, гром стих и небо посветлело. Перестал выть ветер, грозовые тучи постепенно расползались, позволяя солнцу осветить парк. Некогда совершенный, а теперь напоминавшей поле битвы.

– Ну вот, все позади. – Служанка нервно улыбнулась. Дрожащими пальцами разгладив несуществующие складки на фартуке, предложила: – Может, попросить у мэтра Вруктилса, нашего лекаря, для вас чего‑нибудь успокоительного?

– Боюсь, к лекарю сейчас выстроится целая очередь из просящих, – заметила я, но отказываться не стала. Сердце продолжало стучать как ненормальное и успокаиваться без посторонней помощи явно не собиралась. – И для себя тогда тоже возьми.

Кивнув, Рута отправилась к моему старому знакомцу мэтру Фруктису. Вспомнив, что надо бы переодеться, я оставила перевертыша на коврике возле камина и стала расстегивать крючки корсажа, торопясь снять с себя мокрое платье.

Хорошо хоть не успела добраться до нижнего белья – в комнату без стука и предупреждения ворвался мой незабвенный «жених».

– Ты как? В порядке?

Не знаю, где Велебора застала непогода, но выглядел посол слегка потрепанным. Тоже весь мокрый, всклоченный, да еще и поцарапанный: руки и лицо были в ссадинах.

– Уж точно лучше тебя.

Беспокойство в глазах северянина приятно удивило. Последнее время он вел себя не самым лучшим образом, а сейчас скользил по мне взволнованным взглядом. Видимо, тоже искал царапины.

– Садись скорее сюда. – Я кивнула на кровать. Накинув халат и, на ходу завязывая пояс, достала из сундука свою личную аптечку со всем необходимым.

Я ее собрала, как только приехала в Хельвиву. Никогда ведь не знаешь, что в жизни пригодится.

Ярый устроился на кровати, я присела рядом и принялась обрабатывать ссадины.

– Я возвращался во дворец, когда все началось. Меня буквально вышибло из седла, швырнуло на крыльцо дома. Мне еще повезло, что легко отделался. Мог бы размозжить себе голову.

– Рада, что все обошлось. – Я коротко улыбнулась. Закончив с одной рукой, взялась за другую: закатав порванный рукав, приложила к самой глубокой ссадине компресс с обеззараживающим средством.

Велебор поморщился, но промолчал.

– Мне удалось увидеть Даниэлу, – спустя пару минут тишины, нарушаемой лишь потрескиваньем поленьев в камине, признался он. – Я предложил Редфриту показать ее моим чародейкам и сам воспользовался возможностью попасть к ней.

– Что они говорят? Твои чародейки.

– То же самое, что твои накаи. Что, возможно, она просто не хочет возвращаться. – Голос северянина стал тихим и каким‑то глухим.

– Не пробовал ее поцеловать? – пытаясь разрядить обстановку, пошутила я.

Но Ярый шутки не понял.

– Зачем? Чтобы снова навлечь на себя гнев Редфрита?

– Так в сказках принцы будят своих принцесс – поцелуем истинной любви, – пояснила с улыбкой.

– Никогда о таких не слышал, – пробормотал северянин, а потом с усмешкой добавил: – К тому же зачем ей принц, когда у нее есть король?

Ответить я не успела. Дверь снова распахнулась, и я, не отрывая взгляда от «раненого», сказала:

– А ты быстро. Думала, к лекарю сейчас так легко не попасть.

Но это была не Рута. В дверях, наблюдая за тем, как я, подавшись к князю, обрабатываю у него на виске ссадину, стоял Галеано.

– Я не помешал? – резко спросил он, привлекая к себе внимание.

Вздрогнув, отняла руку от лица Ярого и нахмурилась. Эта реплика могла бы подойти ревнивому мужу, заставшему любовника в спальне своей половины, но уж никак не женатому мужчине.

Велебор обернулся.

– Ваше величество?

Перестав препарировать меня взглядом, величество мрачно объяснило:

– Я вас искал. Слуги сказали, что вы у госпожи Вертано.

– Где же мне еще быть после так и не состоявшегося землетрясения? – пошутил посланник, снова превращаясь в эталон дружелюбия и средоточие позитива. – Хвала богам, моя невеста цела. Ваше величество, это что‑то срочное? – Велебор перестал улыбаться. – Я надеялся провести немного времени с Эллой.

Зря он это сказал. Если бы взглядом можно было убивать, у князя не осталось бы шансов, а я, получается, впустую потратила время на примочки. Покойнику они без надобности.

– Срочное, – отрубил Редфрит и, отрываясь от двери, приказал: – Идите за мной, посол.

– Что ж, любовь моя, вынужден вас покинуть. Надеюсь, ненадолго.

Прежде чем я успела хоть как‑то отреагировать на столь непривычное обращение, Велебор подался ко мне и поцеловал. Мгновение, и вот он уже отстранился. Прижав к губам пальцы, украдкой взглянула на тирана и поняла, что продолжи Ярый в том же духе, и даже до вечера не дотянет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но его светлость явно любил ходить по лезвию ножа. Довольный произведенным эффектом, поднялся, нарочито пафосно поклонился Галеано.

– Я в вашем полном распоряжении.

– Пойдемте, – повторил Редфрит. Больше не удостоив меня даже взглядом, вышел из спальни.

Князь не стал задерживаться, последовал за его величеством, а я, дождавшись Руту, стала успокаиваться волшебными каплями. Может, стоило предложить их и тирану? Они бы ему сейчас тоже не помешали.

В тот день умы придворных, да и всей столицы, занимал один‑единственный вопрос: что стало причиной внезапного землетрясения? Оказывается, в этой части королевства их отродясь не было, а потому всем было вдвойне интересно, с чего это вдруг начался конец света.

– Мы так испугались…

– Так испугались! – всполошено лепетали феи, явившиеся ко мне сразу после обеда.

– Вы где пропадали? Я переживала.

– Помогали мэтру Вруктилсу и другим целителям, – хором отчитались малышки.

А Иви с готовностью уточнила:

– Мы неплохо успокаиваем и утешаем. Совсем забрать чужие страхи нам не под силу, но можем их притупить.

– У многих придворных дам случилась истерика, на счету была каждая фея.

Какие же здесь все нервные.

Немного придя в себя, я снова засела за книги, но погрузиться в чтение так и не смогла. Страха больше не испытывала, зато меня вдруг начало снедать чувство вины. Пока я тут голову ломаю, как отречься от Галеано и благополучно отбыть восвояси, люди продолжают пользоваться рабами. Забирают у фей эссенцию, взамен отдавая страхи. И накшерров за живых существ не считают. Бьют их, ругают, приносят в жертву.

Просвещаться резко перехотелось. Захлопнув книгу, я отправила ее к остальным кладезям знаний и помассировала виски, чувствуя, как голова начинает болеть. Слишком много в последнее время в ней роилось тревожных мыслей.

– Что‑нибудь случилось? – заботливо поинтересовалась Ринна.

Не желая, чтобы фей снова эксплуатировали – припрягли успокаивать местных истеричек, велела им не покидать спальню. В конце концов, мне их подарили, а подарки, как известно, назад не возвращаются.

Ни с кем ими делиться больше не собираюсь!

– Да вот думаю о Мие и Эмме. Маркиза забрала их с собой?

Малышки грустно кивнули.

– Говорят, его величество снова дал ей от ворот поворот и настоятельно посоветовал съездить к родственникам в деревню, – понизив голос до заговорщического шепота, с явным удовлетворением произнесла Ринна.

– А также не торопиться возвращаться в Хельвиву, – хихикнула Лиа.

– Нечего ей тут делать! – воинственно заявила Иви, а потом печально завершила: – Но Мии и Эммы мы больше не увидим.

Не мог ей подарить шоколадные конфеты или какое‑нибудь там колечко.

Постепенно разговор переключился на фею, которую прикарманила себе Мильдгита.

– Она почти все время находится с чародейкой, та ее от себя не отпускает, – расстроенно сказала Лиа. – И эссенцию из нее ежедневно выкачивает, опыты на ней ставит.

Меня передернуло.

И как Редфрит не видит, что за стерва и живодерка эта его ведьма?

– Спящего на них нет! – в сердцах высказалась я. – Может, и хорошо, что он пробудился. Люди его явно заслужили.

– Не надо так, – принялись успокаивать меня малышки. – На земле много людей с добрым сердцем и чистой душой.

– А черную душу можно найти и в Средиземье.

– От Спящего никому хорошо не будет, – покачала головой Ринна. – Рано или поздно, если не уснет, он уничтожит все живое.

– Древним сущностям ведь нужна энергия. А получают они ее, вытягивая из всего живого: людей, зверей, природы. Чу́дных народов… – тихо подхватила Лиа.

– То есть Спящий (а точнее, благополучно Пробудившийся) тоже, можно сказать, выкачивает своего рода эссенцию, – задумчиво заключила я. – Только в глобальных масштабах – из всего мира.

– А ведь о его пробуждении предупреждали Сестры скорби, – вздохнула Иви. Описав в воздухе круг, мягко опустилась на стопку книг и сложила крылья. – Давно еще, но никто им не верил. Все считали их сумасшедшими.

– Сестры скорби? – переспросила я.

– Пророчицы Средиземья, якобы способные видеть прошлое и будущее.

Интересно.

– Но они очень странные, – закатила глаза Ринна. – И очень любят изъясняться загадками.

– Может, потому к ним и не прислушивались. Никогда толком не объясняли. Только запугивали.

– Но почему именно скорби?

– Потому что ничего хорошего они ни разу не предсказали, – хмыкнула Лиа и с явным недовольством, адресованным загадочным сестрам, скрестила на груди руки. – Все страшилками наши народы пичкали, пока мы их не прогнали.

Даже так!

– И где они теперь?

– Да кто их знает! – Фея безразлично пожала плечами. – Одни говорят, что сестры облюбовали для себя Черную гору, другие утверждают, что нашли свое пристанище в Мертвых топях. Но большинство уверено, что их уже давно нет в живых. Пусть чу́дные народы и живут долго, но бессмертных среди нас нет.

– Поверьте, Даниэла, они о‑о‑очень старые, – подхватила Лиа.

– И скорее всего, уже очень мертвые, – прыснула Иви, но быстро вернула себе серьезный вид и проговорила: – А вообще у них много имен: Изгнанницы, Шептуньи, Вестницы мрака.

– Шептуньи?

Не знаю, почему я зацепилась за это слово. В голове сразу воскресли воспоминания: туманный лес и голоса, кружащие вокруг меня.

– Любят вещать замогильным шепотом. Вернее, любили. О них уже давно ничего не слышали.

До самого вечера я была с феями: расспрашивала о народах Средиземья, об истоках вражды с людьми, о которых, как выяснилось, никто уже и не помнил. А слушая малышек, то и дело возвращалась мыслями к загадочным Шептуньям.

Могли ли они звать меня в Йенском лесу, или я просто все выдумываю?

Впрочем, этот вопрос, как и многие другие, вскоре отошел на второй план. Случилось то, чего я с таким нетерпением ждала.

Поздним вечером в Хельвиву прилетели накаи.

Глава 16

– Убирайся! – раздраженно выкрикнула чародейка.

Распахнув окно, нетерпеливо тряхнула рукой. Сорвавшиеся с кончиков пальцев искры понеслись к фее, подхватили ее и, прежде чем и без того напуганное создание успело еще больше испугаться, вышвырнули из лаборатории.

– Неуклюжая идиотка, – процедила сквозь зубы Мильдгита, глядя на расползающиеся по юбке пятна.

То, что она сама задела рабыню, и та, не удержав в руках флакон с зельем, его выронила, Мильдгиту не интересовало. Сегодня ее все раздражало, все злило. Она ругала и проклинала весь белый свет.

Даже его величеству не удалось избежать ведьмовского гнева.

– И дернул же его демон так легко уступить северянину и пригласить в Хельвиву накаи! – шипела Мильдгита, пытаясь оттереть с юбки пятна, но те, наоборот, только увеличивались в размерах, а комнату продолжал наполнять резкий запах. – Проклятье!

Швырнув на пол тряпку, с помощью которой пыталась спасти положение, чародейка заметалась по лаборатории, продолжая перемежать возмущения со злыми ругательствами.

– И Ярый тоже хорош! Я так долго взращивала в Редфрите ненависть к накаи, так упорно шла к своей цели, а этому демоновому посланнику подавай ко двору мерзких тварей!

Не сдержавшись, чародейка в сердцах выругалась, а потом нервно продолжила:

– А Редфрит… Как же я в тебе разочаровалась! Так легко забыл о смерти лучшего друга. Чего же стоила твоя дружба? Тьфу! И как самому от себя не противно?! – Колдунья глухо рыкнула. – А ведь я была уверена, что, уничтожив Тео, подтолкну Галеано к верному решению – пойти войной на Средиземье. К тому же Даниэла! Одно удовольствие было наблюдать за ее страданиями. – Мильдгита прикрыла глаза, погружаясь в приятные воспоминания, и, едва не мурлыча, с улыбкой произнесла: – Она чуть с ума от боли не сошла. Я, конечно, не ожидала, что она с горя привяжет к себе короля. Это было неприятно. Но Фантальм всегда была чудна́я. Взбалмошная, непредсказуемая девчонка. А потом появилась иномирянка…

Даниэлу из другого мира в иные моменты Мильдгита ненавидела даже сильнее новоиспеченной королевы. За ее любовь к презренным, за то, что постоянно выгораживала и защищала ненавистных тварей. Да и Редфрит после ее возвращения был сам на себя не похож.

Куда подевался тот жесткий и непоколебимый в своих решениях монарх? Еще каких‑то два месяца назад Редфрит Галеано был уверен, что накаи нужно уничтожить, а мелкие народцы Средиземья поработить, и вот теперь он собирается вести с Дикими переговоры.

– Чудовищная ошибка, ваше величество. А все эта выскочка из другого мира!

Не сдержавшись, Мильдгита схватила первую попавшуюся под руку колбу и швырнула ее в стену. Темные струйки побежали по серой кладке, а запах в лаборатории стал почти удушающим.

Но королевская чародейка этого не замечала.

Она потому и согласилась на предложение Ярого: уничтожить чужачку руками накаи было заманчиво. Если уж смерть друга не ожесточила сердце правителя, то мучительная кончина любимой (пусть он до конца и не осознал, что влюбился) все исправит.

С магами Сетхэйна они уничтожат презренные народы, и ее семья наконец‑то будет отомщена.

– Ты искала меня?

Мильдгита вздрогнула и резко обернулась. Погруженная в беспокойные мысли, она не слышала, как отворилась дверь. Не услышала и шагов посланника, незаметно к ней приблизившегося.

– Искала, – буркнула ведьма.

Велебор скривился:

– Чем здесь так воняет? – В два шага преодолев расстояние до окна, толкнул ставню и жадно глотнул ртом свежий вечерний воздух.

– Надеюсь, наш договор в силе? – нервно спросила Мильдгита.

– А разве я давал повод думать иначе?

– Это ты мне скажи. – Чародейка тихо усмехнулась и, взяв себя в руки, с ядовитой иронией в голосе продолжила: – В последнее время ты меня избегаешь.

– Я был занят.

– И сегодня, не успев вернуться во дворец, сразу понесся к своей… «невесте». Неужто за нее переживаешь?

Велебор помрачнел, но лишь на мгновение, спустя которое его лицо разгладилось, а на губах промелькнула привычная улыбка.

– Конечно, я за нее переживаю. Ее должны уничтожить накаи, а не стихийное бедствие.

– Как? – Мильдгита скрестила на груди руки, решив, что князь не покинет этих стен, пока не посвятит ее в детали плана.

– Что «как»?

– Я хочу знать, как ты собрался натравить на девчонку крылатых? И «когда» меня тоже интересует.

– Ты мне не доверяешь?

Чародейка сощурилась, с пристальным вниманием вглядываясь в лицо посланника.

– Есть подозрение, что ваша светлость начали сомневаться.

– Мне эта война выгодна так же, как и тебе, – жестко ответил Велебор.

– Выгодна чем?

– Вы задаете слишком много вопросов, леди, – холодно отрезал он.

– А вы продолжаете уходить от ответов, князь.

Ярый мрачно усмехнулся:

– Просто я не привык, когда в мои дела кто‑нибудь вмешивается. Но раз уж вы настаиваете… Один из Диких в скором времени обезумеет (не без помощи моих чародеек) и нападет на мою прекрасную невесту. Даниэла погибнет, Редфрит будет страдать. А горе, как известно, ослепляет. Воины Сетхэйна со дня на день прибудут в Хельвиву, и король, не теряя времени, бросится войной на Средиземье. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

Некоторое время Мильдгита молчала, прокручивая в уме слова посланника и продолжая на него смотреть, цепко и внимательно.

– Я видела, как они целовались, – наконец сказала она. – Его величество потом признался, что таким образом пытался досадить вам. Мол, теперь вы квиты (уж не знаю, что он имел в виду), но я вижу, как он в нее влюбляется. Редфрит сильно к ней привязался.

– Вот и хорошо, – задумчиво пробормотал Ярый. – Вот и отлично…

Выглянув в окно, в синий, напоенный ароматами цветов и пролившегося дождя вечер, он пробежался по окрестностям дворца взглядом, а заметив мелькнувшие в безоблачном небе тени, довольно усмехнулся:

– А вот и долгожданные гости. Как чувствовал, что они прибудут именно сегодня… – Посол приблизился к чародейке и с обаятельной улыбкой продолжил: – Ну что ж, леди Мильдгита, предлагаю присоединится ко двору и поприветствовать гостей из Средиземья.

Даниэла

О том, что в Хельвиву прибыли накаи, я узнала от Руты. Позабыв о правилах этикета, служанка ворвалась в спальню без предупреждения и взволнованно выпалила:

– Дикие! Они… они уже здесь! В… во дворце!

В глазах девушки плескался страх, к которому примешивалось и любопытство. Рута переминалась с ноги на ногу, нервно кусала губы, дрожащими пальцами мяла ни в чем не повинную юбку.

– Они все такие… такие большие, – лихорадочно шептала она. Шумно сглотнула и завершила с благоговейным ужасом: – А еще страшные! Просто жуткие!

– Не говори глупости! – Не теряя времени, я поспешила к выходу, краем глаза заметив, что феи метнулись следом. – Они у короля или…

– Я видела, как их встречала стража, а придворные начали собираться в тронном зале, – перебив меня, бойко отчиталась служанка.

– Значит, будет официальное приветствие, – пробормотала я, чувствуя, как по коже бежит дрожь волнения.

Боги, пусть все хорошо начнется и еще лучше закончится!

Понятное дело, я не собиралась торчать в гостевой комнате, когда за ее стенами происходит такое. Переговоры с Дикими! Скорее всего, первые за всю историю Треалеса.

Можно сказать, событие миллениума. Или сколько там натикало у владений Редфрита.

– Пойдем. – Видя, что Рута с удовольствием заложила бы кому‑нибудь душу, лишь бы еще хотя бы мельком взглянуть на «больших», «страшных» и «просто жутких», взяла ее с собой.

Не мы одни сейчас спешили по сумеречным анфиладам. Даже возникло ощущение, что утренний сценарий повторяется. Метались лакеи с канделябрами, заполошно гомонили придворные. Сбиваясь в стайки и стаи, они торопились добраться до тронного зала, чтобы занять места поближе к трону.

Удивительно, что без попкорна.

Нам не повезло войти в зал одними из последних. Пришлось приподниматься на носочках и старательно тянуть шею – дурацкие парики и высокие прически заслоняли все самое интересное.

Редфрит, как ему было и положено, торжественно восседал на троне. Традиционно в гордом одиночестве. Неподалеку от правителя крутилась Гита. Колдунья выглядела так, будто готова была кого‑нибудь растерзать. Наверняка накаи – именно на них она бросала злые взгляды.

– Арайна, – радостно прошептала я, когда от пятерки крылатых отделались их принцесса и, величаво вскинув голову, шагнула к Редфриту.

Не думала, что накаи отпустят свою потенциальную королеву. С другой стороны, Арайна больше всех остальных крылатых заинтересована в предотвращении войны.

– Вот мы и встретились снова, король, – усмехнулась она, даже не пытаясь выказать почтение главе Треалеса. А потом еще и добавила дерзко: – Несостоявшаяся жертва и безжалостный убийца ее брата.

Я зажмурилась, борясь с желанием изобразить мем «рука‑лицо». Ну вот кто так начинает переговоры? Арайна, девочка, ты меня разочаровываешь. Я, конечно, тоже не гений дипломатии (не Ярый), но бросать в лицо Галеано обвинения в убийстве точно поостереглась бы.

Придворные зашептались, возмущенные дерзостью и наглостью крылатой, но на лице у короля не дрогнул ни один мускул.

– О том, в чьей крови перепачканы мои и ваши руки, мы поговорим после, – невозмутимо начал он.

Настоящий король.

– А сейчас я бы хотел просто вас поприветствовать. Рад, что вы откликнулись на мое приглашение. Я дал слово, принес клятву, что в этих стенах вы будете в безопасности. – Секунда, другая, и Редфрит жестко добавил: – Пока будете ценить жизни людей, мы тоже будем относиться к вам с почтением.

О том, что случится, вздумай накаи перестать «ценить» людские жизни, его величество решил не распространяться, но повисшее молчание, тяжелое и мрачное, яснее ясного давало понять, что крылатым тогда придется несладко.

Арайна склонила голову, принимая условия.

– Не бойся, король. Мы явились сюда, рискуя собой, не чтобы найти свою смерть, а чтобы спасти от смерти твоих людей. И наши народы тоже, – немного помолчав, добавила она и почти дружелюбно признала: – Возможно, вместе мы сумеем отвести беду от всего сущего.

В зале поднялся гул, уже не возмущенный – тревожный. Придворные переглядывались, эхом повторяя слова Арайны, спрашивая друг у друга, что они означают.

Когда с приветствиями было покончено, Редфрит поднялся с трона, предлагая Диким следовать за ним. Гита тоже активизировалась, назойливым хвостом потащилась за своим господином. Заметила я и Велебора, но протиснуться к «жениху» не смогла. Князь покинул зал вместе с Редфритом.

Я даже выбраться из толпы не успела, когда за ними закрылись двери. Тут же подступились стражники, давая понять, что дальнейшее общение его величества с экзотическими гостями пройдет в приватной обстановке, без посторонних глаз и ушей.

Черт.

Надеюсь, они там друг друга не поубивают. Надеюсь, Гита все не испортит. А если даже и попытается, то Ярый ей помешает.

Надеюсь, Редфрит поверит Диким, какой бы неприятной ни была правда, и не причинит им вреда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он ведь поклялся.

Редфрит

Стоило крылатым войти в тронный зал, как Редфрит осознал: оставаться беспристрастным будет непросто. Глядя в глаза убийц и хищников, он уже почти жалел о том, что пригласил их в Хельвиву. О чем можно говорить с тварями, похищавшими и безжалостно уничтожавшими ни в чем не повинных девушек? Что бы ими ни двигало, они все равно останутся убийцами.

Но поворачивать назад было поздно. Он принял решение, дал слово и теперь обязан во всем разобраться.

Понять, что хорошего и светлого в этих существах увидела Даниэла.

Пробежавшись по залу взглядом, король отыскал среди придворных «госпожу Вертано». Ее присутствие, беспокойство в глазах, смешанное с надеждой, немного смягчило его сердце. Он даже сумел выдавить из себя некое подобие улыбки и слова приветствия.

Как и следовало ожидать, кланяться Дикие не собирались, а вот упрекать и обвинять – в этом они решили себе не отказывать. С трудом сдержавшись, Редфрит поспешил закончить церемонию и пригласил гостей в кабинет.

Их было пятеро. Дерзкая девчонка с густой копной, заплетенной во множество кос, и мужчины‑Дикие – ее свита. Все четверо с каменными лицами. Только на лице их предводительницы появлялась то насмешливая улыбка, то мрачное выражение, а иногда и враждебное.

– Ты не представилась, – заметил его величество, уже когда они подошли к кабинету.

– А должна была? – заломила бровь крылатая и, покосившись на стражников, распахнувших перед ними двери, вошла следом за Редфритом. – Насколько мне известно, вы, люди, не удостаиваете презренных именами.

– И все же я хотел бы знать твое.

– Меня зовут Арайна. Я наследница, теперь уже единственная, – мрачно усмехнулась хищница, – трона Диких. Уверена, такое обращение вам больше по душе.

Опустившись в кресло, Редфрит окинул собравшихся взглядом. Мильдгита устроилась на диване – скользнула в темный угол, как кошка, и замерла, предпочитая играть роль бессловесной свидетельницы. Северянин прислонился к каминной полке, скрестив на груди руки, и тоже хранил молчание. Накаи остались стоять, не желая принимать приглашение и располагаться в креслах или рядом с чародейкой.

– Не будем терять время и сразу перейдем к причине вашего появления. Смерти девушек… – Редфрит на мгновение замолчал, пытаясь совладать с вновь полыхнувшей в сердце злостью, а потом сдержанно продолжил: – Они как‑то связаны со Спящими?

Накаи кивнула:

– С одним Спящим. Он пробудился уже давно, но первые признаки его присутствия мы начали замечать всего несколько лет назад. Не сразу догадались, в чем дело. Сначала грешили на ваших чародеек, но потом поняли, что животные и урожаи не из‑за вас погибают. Никаким колдунам такое не под силу.