Текст книги "Потерянная богиня (СИ)"

Автор книги: Валерия Богомолова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Я постыдно завизжала. От неожиданности он отступил на шаг, удивленно хлопая глазами, потом зарычал и шагнул снова. Этого мгновения хватило, чтобы желеобразная масса, скрывающая нас, стала менее прозрачной, все больше загустевая, и очертания мерзкой морды уже не были такими отчетливыми, но всему хорошему, однако, приходит конец.

Монстр, клацая зубами, бросился прямо в проем и… увяз на расстоянии локтя от лица Дани.

Мы замерли. Почти все. Кроме, разумеется, самого мага и… ведьмака, одним движением вытащившего из сумки очередной пузырек и с размаху разбившего его об пол. Второй точно такой же полетел в разверзнутую пасть чудовища. В это же мгновение гракх издал душераздирающий вопль, я инстинктивно зажала нос, приготовившись к массированной атаке зловония, одновременно с этим прижимая свободной рукой к себе морду Зверя, пытаясь спасти ни в чем не повинное животное от опасности задохнуться в волне гнилого воздуха, но, к моему удивлению, ведьмак остался спокойным, даже слегка мне подмигнул. Я отняла руку от лица и осторожно вдохнула. В воздухе стоял тончайший аромат лесных трав.

Серая кашица, уже абсолютно непрозрачная, пошла пузырями. Вой остальных гракхов слышался все тише, я сначала не поняла, почему никто из них не пытается вклиниться и разрушить нашу защиту, но потом мне стало ясно – вход в пещеру загораживала жирная туша их собрата, оттащить которую ни одному из них, по счастливой для нас случайности, видимо, просто не пришло в голову, не обремененную более-менее развитым мозгом. Сам же «первопроходец» торчал неподвижно, не делая никаких попыток выбраться и тем самым разрушить стиснувшую его стену «кипящего» камня – из его открытой пасти, истекающей зеленой слизью, торчала рукоять меча Корда. Через несколько минут стена начала затягиваться, обретая мощь монолита и сминая голову гракха, словно гнилой арбуз, с хрустом и противным чавканьем. Ведьмак заблаговременно швырнул еще пару пузырьков «освежителя воздуха», и мы оказались в благоухающем… каменном мешке.

Дани привалился к новообразованной стене и едва слышно что-то шепнул Корду.

– Он говорит, чтобы никто не наступил в слизь – она разъедает, – озвучил Корд предупреждение обессиленного мага.

– Она не более опасна, чем болотный ил, – усмехнулся ведьмак, шаря в сумке со своими «волшебными пузырьками».

Темный эльф благодарно улыбнулся, опуская взгляд на свою забрызганную слизью, но, несмотря на это, совершенно целую куртку – если не считать порезов, нанесенных когтями «летучих мышей». Потом глотнул зелье ведьмака, покрутил головой, потирая горло, и, заметно шатаясь, побрел к противоположной стене. Он провел пальцами по ее поверхности, припал ухом, напряженно прислушиваясь и до крови кусая губы, потом, не отрываясь, переполз в другое место, и так до тех пор, пока, обойдя весь грот по кругу, не вернулся назад. Он прикрыл глаза, еще раз глотнул из склянки, глубоко вздохнул и пристально уставился на то место, с которого начал свои поиски. Ведьмак опустил руку ему на плечо.

– Что, велико искушение махнуть на все запреты и воспользоваться стандартной магией? – улыбнулся он, понимая мучения эльфа.

Дани, грустно усмехнувшись, кивнул.

– Слушай, а может, ну их? – как всегда неожиданно заговорил орк.

Дани беззвучно рассмеялся, тихо всхлипывая.

– А что будет, если эти запреты нарушить? – спросил Эльстан у Корда, тактично не беспокоя темного мага, восстанавливающего голос.

Орк пожал плечами.

– Да все, что угодно. Если никакого прроклятия нет, то – ничего. Зверри, прравда, могут почуять, но это не так страшно – их можно нейтррализовать, и не убивая. А если есть… в смысле проклятие, то – смотрря какое. Могут мерртвые восстать, но это еще ничего, Дани – некрромант, а могут… горры сомкнуться. Он, конечно, владеет магией земли и, если надо, вообще может все эти горры сдвинуть или снести, но… тогда нас сразу вычислят. И вдобавок гномы войну объявят, – печально завершил орк.

Ведьмак присвистнул.

– Да-а, – протянул он, – перспективка…

Дани сидел на полу, скрестив ноги, закрыв лицо руками, и мерно покачивался, выравнивая дыхание. Я подсела к нему, погладив по голове.

– Ну что, великий маг, будем класть большой с прибором на запреты?

Он отрицательно покачал головой.

– Я почему-то так и думала… Витольд, мы тут сколько сможем продержаться, не выковыриваясь?

Ведьмак задумался, но Дани глубоко вздохнул, отнял руки от лица и пристально посмотрел мне в глаза.

– Джен, я готов, – тихо, но очень решительно заявил он.

– Дани, родной, – мягко улыбнулась я, – мы, конечно, очень ценим твое желание положить свою жизнь во имя спасения ближних, но – не поверишь, что-то мне подсказывает, что от тебя живого нам будет все же больше проку.

Он фыркнул, немного повеселев.

– Может, отдохнешь чуть-чуть? – предложила я.

Он на мгновение задумался, но потом энергично замотал головой. Я только развела руками. Он встал, расправил плечи, еще раз сделал глубокий вдох и шагнул к стене.

Часа через полтора мы сидели в просторной пещере, с легким недоумением озираясь на тоннель протяженностью метров в пятьдесят, пытаясь уложить в сознании, как нашему «горному» магу удалось сотворить такое. Сам Дани, наглотавшись всевозможных зелий из бездонного мешка Витольда, отдыхал от трудов праведных, привалившись к каменной стене, с наслаждением уминая сочный кусок жареного мяса, извлеченный из того же мешка, демонстрируя потрясающий аппетит, который, как оказалось, не могло испортить никакое омерзительнейшее в мире чудовище. Несмотря на то, что мы честно пообещали охранять его сон, спать он решительно отказался, и, надо сказать, я была ему за это искренне благодарна, как бы эгоистично это ни звучало – без его бдительного ока я здесь себя чувствовала, мягко говоря, несколько неуютно. И, видимо, не только я, поскольку уговаривать его никто не стал. Впрочем, он и не напрашивался.

Из пещеры вело еще несколько коридоров, и мы очень надеялись, что за ближайшим поворотом нас не будет поджидать новый «сюрприз» в виде очередного представителя местной фауны. Однако Дани нас уверил, что пока… хотя, честно говоря, это «пока» мне не очень понравилось, но выбора у нас все равно не было – итак, пока в ближайшей округе все было спокойно, и никакая опасность нам, по идее, не угрожала. Это радовало.

Воспользовавшись остановкой, Витольд принялся наводить порядок в мешке, подсчитывая оставшиеся снадобья, я же взялась начищать Зверя, уже давно недовольно пофыркивающего в глубине пещеры. Надо отдать ему должное, он был молодцом. Что ни говори, произошедшего с нами хватило бы с лихвой, чтобы свести с ума любого прославленного героя современности, так что такого ледяного спокойствия в более чем критической ситуации от коня я и ожидать не могла. Но, что приятно, исключением он не был – лошадки остальных участников нашей «горной экспедиции» тоже вели себя достойно, и их хозяева, последовав моему примеру, тоже стали приводить их в порядок – кроме, разве что, Дани – заботу над его лошадью взял на себя Корд.

– Кстати, если кто хочет поспать, – предложил Дани, – самое время. Мне все равно еще хотя бы час на минимальное восстановление понадобится.

Мы переглянулись и тут же дружно покачали головами – уж что-что, а спать никто не хотел. Дани пожал плечами.

– Ну, дело ваше… А вот я бы на вашем месте…

– Великий маг, – подсела я к нему, – ты лучше мне вот, что скажи… Ты знал, куда мы проковыряемся?

Он отвел глаза. Я кивнула.

– Понятно. А если бы тут были еще более страшные монстры?

– Тогда… нам бы не повезло, – улыбнулся он.

Я опешила. Он тут же рассмеялся.

– Да нет, теоретически, там никого не должно было быть, – успокоил он меня. Выбирая направление, я просканировал камень, и нашел самый оптимальный вариант – копать не слишком много пришлось и выход безопасный.

– Не слишком много?!

– По сравнению с другими вариантами – совсем чуть-чуть…

– Дани… а как ты это сделал? – не сдержала я любопытства. – Это же не как со входом, там был потайной лаз, а здесь…

– А здесь его не было, – усмехнулся эльф, – поэтому пришлось попотеть. Спасибо господину Витольду, а то я бы совсем без связок остался!

Я задумалась.

– Корд говорил, что ты можешь двигать горы, но это не сможет пройти незамеченным, – заговорила я.

– Так ясный перец, такую махину снести! – развеселился эльф.

– Дани, не уходи от темы, – попросила я.

Он кивнул.

– Я знаю, о чем ты. Магию Земли практикует только Светлая Гильдия. Как ты поняла, я хорошо владею их наукой, только маны слишком много на это приходится тратить… это не страшно, канал у меня бесконечный… надеюсь – только вот Инквизиция нас вычислит в момент.

– Это я помню. Ты, ко всему прочему, владеешь магией гномов, так? Но ты же сам говорил, что это невозможно для другой расы.

Он прищурился.

– Ну… да, я ей пользуюсь несколько… нечестно. Я трансформирую свою магию… ну, маскирую что ли… тоже на это маны немеряно, конечно, нужно, но не столько, чтоб заметить со стороны.

– Меньше, чем при использовании заклинаний Светлой Гильдии? – переспросила я, чувствую явную нестыковку – и Светлая, и Темная – обе Гильдии занимались изучением магии одного рода, в то время как магия гномов была совершенно другой и, соответственно, должна была требовать больших затрат.

Дани замахал руками.

– Да нет, я не о том – если бы я здесь пошуровал заклинаниями светлых, Инквизиция, ясный пень, ничего бы не прознала. Но она бы заметила, если бы я весь хребет снес! Или половину, хотя бы…

– Зачем? – не поняла я, но тут же вспомнила. – Ах, ну да – гномы почувствовали бы чуждую магию, и тебе бы пришлось воевать с их древними проклятиями. А если бы не пришлось?

– Хочешь проверить? – насмешливо приподнял бровь Дани.

– Да нет, – отмахнулась я. – Просто… Как-то нелепо получается… Ты у нас маг офигеть какой великий, а мы…

– Шарахаемся по темным пещерам, рискуя каждую секунду и ожидая, что будет еще хуже? – грустно улыбнулся Дани.

Я прикусила губу.

– Я просто думаю, так ли это необходимо? – я пронзительно посмотрела в глубокие, абсолютно серьезные глаза всегда насмешливого темного эльфа. Он только молча кивнул. Я улыбнулась, дружески взяв его за руку. – Спасибо. Я поняла.

Я начала вставать, но он удержал меня за руку.

– Джен, ты мне доверяешь? – напряженно спросил он.

– Больше, чем себе, – серьезно кивнула я.

Он недоверчиво нахмурился.

– Дани, я правда все поняла, – заговорила я. – Бывают случаи, когда приходится рисковать или молниеносно принимать решения, от которых может зависеть жизнь других. Не всегда получается так, как хочется, как рассчитывал с самого начала. Иногда случаются и проколы, иногда результат бывает совсем неожиданным, но… тот, кто действует и ведет за собой, пусть даже не совсем будучи уверенным в победе, может внушать только уважение. Как говорится, безумству храбрых поем мы песню… Я не буду тебя обвинять, если что-нибудь пойдет не так – если тебя это беспокоит… В конце концов… я даже не знаю, куда приведет тот путь, по которому вы все решили идти вместе со мной. А он, чувствую, будет намного опасней этих безобидных Гномьих подземелий!

Дани рассмеялся и облегченно вздохнул.

– Да, Джен, от кого, но от тебя такой оптимистичной речи я не ожидал услышать!

– А то! – подмигнула я. – Я еще не то могу!

– Так, ну-ка, не увлекайся, – услышала я у себя за спиной голос Витольда, тут же обнявшего меня за талию.

Мы засмеялись уже все вместе. Зверь, правда, фыркнул и отвернулся. Я хотела уже сделать устное внушение моему вороному ревнивцу, как вдруг…

Смех нашей дружной компании оборвался. В соседнем тоннеле явно послышался тяжелый топот, отдающийся вибрацией в стенах нашего убежища. Дани побледнел, широко раскрыв глаза, в которых застыло беспомощное выражения ледяного ужаса.

Из-за поворота показалась клыкастая морда с изогнутыми бивнями толщиной с руку Витольда и около метра длиной. Скажу честно, отреагировать почти никто не успел. Разве что только Эльстан, обнажив меч, тут же… сломал его о крепкую костяную шкуру чудовища, даже не поцарапав ее. Монстр зарычал и…

Я не совсем поняла, что случилось. Корд внезапно вытянулся по струнке и начал что-то говорить на… гномьем языке. Он произнес буквально пару слов, после чего «броненосец» странно дернулся и… застыл. Его кожа начала принимать землистый оттенок, глаза застлала пелена и через несколько мгновений перед нами стояло… каменное изваяние. В тоннеле, из которого он появился, и где до этого продолжал еще слышаться мерный топот, прозвучал характерный шум обвала каменной глыбы. Мы медленно повернулись к орку. Вид у него был не менее растерянный, чем у нас.

– Кори… т-ты ч-чего? – заикаясь, просипел потрясенный Дани.

Орк потряс головой и сел на пол, удивленно хлопая глазами.

– Это что сейчас было? – допытывался темный эльф. – А где ты раньше был? Я тут связки рву, а ты хоть бы сказал, что гномий язык знаешь!

– А я и не знаю, – глухо проговорил орк.

– Ну, заклинания, один хрен! – махнул рукой Дани.

– А я и заклинаний не знаю, – так же отрешенно шепнул Корд.

– Но тогда… а это что было?!

Корд пожал плечами, беспомощно хлопая глазами.

Дани, выдохнув, опустил голову на руки.

– Ну, ты дал, брат! – усмехнулся он, сбрасывая нервное напряжение. – Гном, блин! Знаешь что, провидец хренов, ты… – он всхлипнул от бессильного смеха, – ты ведь нам всем только что жизнь спас!

Орк повернулся к Дани, все также хлопая глазками-бусинками.

– Не боись, брат, – темный эльф, вздрагивая от смеха, хлопнул его по плечу. – Разовьем мы твой дар. Только ты сам не пугайся, хорошо? И всех направо и налево в камень не превращай, если тебе кто на ногу наступит, или еще что… А то, я чувствую, я у тебя буду первый на очереди обретения качественного памятника из цельного… чего, кстати? Давай только, не из глины, как этого урода, а из гранита хотя бы, чтобы простоял подольше, пока меня какая-нибудь добрая душа не расколдует, договорились?

Орк смущенно насупился.

– Дани, не говорри еррунды… – сконфуженно пробурчал он.

– Да ладно, не обижайся, это я от неожиданности. Слушай, – просиял эльф, – а здорово, что у нас теперь есть такое заклинание ништячное – это существенно облегчает нашу жизнь в недрах этой горы!

Корд нахмурился.

– Только я ничего не запомнил, что говорил, так что…

– Так что очень здорово, что у тебя есть такой друг, как я! – торжественно провозгласил Дани, опуская руку на могучее плечо орка. – Потому что я все прекрасно запомнил. Научить? Давай, не отлынивай, повелитель горы, а то я все эликсиры у Витольда переведу, если в одного столько горло драть буду, пора и честь знать, раз ты у нас такой… гном!

Он снова захохотал, повиснув на плече у орка.

Я вздохнула. Да, уж, сюрпризов на моем пути меньше не становилось, напротив, они случались все чаще, наслаиваясь один на другой, и мне только оставалось гадать, что же еще меня ждет, и чем закончится это странное путешествие по Элантиде, для меня и… для самой Элантиды, как бы парадоксально это ни звучало. Однако ответа на этот вопрос сейчас никто бы мне дать не мог. Оставалось ждать. Ждать и надеяться, что, в конце концов, судьбапримет верное решение, и эта игра на чужом поле, уже перерастающая в настоящую битву, завершится на этот раз победой. С правильным, разгромным счетом. В мою пользу.

Глава 19. Латифа. Илидор. Чертоги

Латифа неспешно прогуливалась по Саду, внимая старинным легендам, услышанным от вековых деревьев и смеясь над последними слухами и сплетнями, рассказанными легкомысленными, но очень романтичными цветами. Она очень любила этот Сад, и он отвечал ей взаимностью. Он с удовольствием делился с ней всеми своими секретами, а она умела так коснуться пальчиком молодых побегов, что они тут же начинали радостно звенеть, наливаясь сочной зеленью, от ее дыхания прекрасные цветы начинали благоухать и распускаться, желая ей понравиться, а птицы замирали от звука ее голоса, чтобы потом подхватить изящную, тончайшей красоты мелодию, и вторили ей, радуясь, что их пение пришлось по душе прекрасной Латифе.

Однако была тайна, о которой сад молчал, тайна, которая интересовала красавицу-эльфийку больше всего на свете. Вот уже много лет она пыталась разузнать, что же произошло здесь, в этом саду, среди ее любимых цветов и деревьев, о чем сейчас никто и ничто не может ей рассказать, или же просто не хочет, заставляя ее мучиться от любопытства, с которым она была уже не в силах совладать. В первое время она даже очень сердилась и обижалась на Сад, но он так грустил, понимая, что огорчает свою любимицу, что зелень листвы тут же начинала блекнуть, а цветы – чахнуть, удрученно склоняя до земли свои некогда яркие разноцветные бутоны.

Заметив это, Латифа раскаялась и принялась ухаживать за Садом с еще большей любовью, пообещав никогда больше на него не злиться, и мир был восстановлен. Но тайна так и осталась недоступной для любознательной эльфийки. Дабы не огорчать своих маленьких друзей, Латифа к этому вопросу более не возвращалась, а спросить больше было не у кого. И она решила подождать, пока время все расставит на свои места и прольет свет над неизвестностью, лишившей ее покоя вот уже на много лет. Но время, видимо, пока не пришло.

Она встряхнула прекрасными иссиня-черными локонами, отгоняя свою навязчивую идею. Птицам это очень понравилось – они тут же радостно защебетали, глядя, как туманная дымка тягостной задумчивости покидает тончайшие черты лица их любимой гостьи, а на ее изящных губах вновь начинает играть светлая улыбка. Латифа рассмеялась над простодушной, наивной радостью мелких пташек, отстегнула от пояса маленький расшитый мешочек, высыпала на ладонь несколько зерен и протянула им угощение, вызвав бурный восторг пернатых.

Покормив своих питомцев, она собралась уходить, даже приготовилась, по уже давно установившейся традиции, спеть своим друзьям прощальную песню, как вдруг затаилась, к чему-то прислушиваясь. Птицы, цветы и деревья тоже замерли, но уже через мгновение деревья восторженно зашелестели листвой, птицы запели торжественную песнь, а цветы все до одного распустились и потянулись головками в сторону, откуда сейчас должен был появиться их Повелитель. Сама Латифа, быстрым движением пристегнув мешочек к поясу, склонилась в церемониальном почтительном поклоне. Ее головы коснулась легкая рука, осеняя благословением и приказывая выпрямиться. Она подняла голову.

Перед ней стоял Владыка Илидор, Верховный Маг эльфийского народа, хозяин легендарных Изумрудных Чертог, в которых ей выпала великая честь гостить столько, сколько ей вздумается… и вовсе не из-за того, что ее отец, Талиэн, был министром Илидора, бывая здесь довольно часто – это ровным счетом ничего не значило.

Латифа когда-то была очень дружна с сыном Верховного Мага, молодым Эльстаном… Тогда она относилась к нему скорее как к доброму старшему брату, будучи еще слишком юной для того, чтобы ее светлые чувства окрашивались в романтические тона – и надо отдать должное сыну Владыки, он прекрасно это понимал. Он играл с ней в наивные детские игры, попутно развивая ее Дар. Он научил ее разговаривать с деревьями, цветами и птицами, он был ее Учителем магии, он разбудил в ней дремавшую Силу, сейчас позволяющую ей взращивать Сады и повелевать духами Лесов.

Но Эльстан покинул Чертоги уже много лет назад. Она не знала, что послужило тому причиной, но чувствовала, что с ее молодым господином произошло нечто непоправимое… Какое-то несчастье, о котором она тщетно силилась узнать у Сада… Иначе он не ушел бы, не попрощавшись с ней…

Владыка Илидор сказал, что его сын дал обет скитания и покинул дом на столько времени, сколько прикажет ему судьба. Возможно, навсегда. И попросил ее никогда более не возвращаться к этой теме. Тогда Латифа в первый раз увидела в бездонных глазах вечного Владыки Илидора, пришедшего на Элантиду вместе с богами, жгучую, невыносимую боль, от которой разрывалось сердце, и поклялась никогда не тревожить и не огорчать Владыку.

Однако это не помешало стать ей частой гостьей в Чертогах – оказалось, что так ухаживать за Садом, как она, не может никто – Сад ее полюбил и всегда тосковал без своей подруги и хранительницы, с трудом слушаясь других садовников и мгновенно расцветая при звуке ее легких шагов и переливах серебристого голоса. Заметив это, Илидор сам попросил ее бывать здесь, за что она была ему безмерно благодарна.

Сейчас Владыка был задумчив. Настолько даже, что явно не ожидал ее здесь увидеть. Она с удивлением заметила, что обычно спокойное выражение абсолютной уверенности покинула лицо Илидора, что было ему крайне не свойственно. Ей всегда казалось, что ничто на свете не способно сломить или даже пошатнуть могучий дух Владыки, существовавшего в ее понятии от начала времен. Илидор был для нее светом, воплощенной Силой.

– Владыка, – снова склонилась она, испугавшись отсутствующего взора верховного мага, – прости, что посмела нарушить твое уединение…

Он мягко улыбнулся. Его правильные черты лица засветились привычным выражением несокрушимого духа. Латифа облегченно вздохнула. Илидор слегка погладил ее по голове.

– Ты ничего не нарушила… Это я вторгся в твой Сад…

Латифа распахнула черные глаза, взмахнув длинными ресницами.

– Владыка, я благодарна вам, что вы милостиво разрешаете мне приходить в этот прекрасный Сад, но… я здесь всего лишь гостья, и называть этот Сад моим…

Илидор рассмеялся. Его изумрудные глаза засветились жизнью и волосы цвета пшеницы, струящиеся живой сплошной волной до середины спины, будто налились силой, которую утратили незадолго до этого, под влиянием дурного расположения духа и непонятной тоски, охватившей Владыку. Но сейчас он снова приходил в норму, молодея на глазах. Глаза засияли, волосы заиграли под лучами ласкового солнца, даже птицы, заметив это, ответили хором ликующих трелей, радуясь возвращению своего возлюбленного Повелителя из темного мира печали.

– Спасибо, маленькая фея, – поклонился Илидор с искренней благодарностью. – Ты мне очень помогла. А насчет Сада… он действительно отчасти твой – ты ему очень нравишься!

Латифа смутилась, но Илидор только покачал головой.

– Ты прекрасный специалист, понимающий духов Леса. Это, конечно, не редкость – каждый эльф обладает таким даром в той или иной степени. Но внушить духам такую любовь, какую они испытывают к тебе – согласись, подвластно только единицам.

Латифа насупилась, совсем по-детски кусая губы.

Илидор продолжал.

– Я говорил с твоим отцом, маленькая фея. Не буду ходить кругами, спрошу сразу – это правда, что ты отказываешься выходить замуж?

Латифа ответила не сразу, убедившись сначала, что Владыка настроен миролюбиво и сильно ругать ее не собирается. На какое-то мгновение ей стало ужасно смешно – она уже давно взрослая девушка, завидная невеста с прекрасным образованием и отличными манерами, настоящая гордость своего отца, но… в разговоре с Илидором она всегда терялась и чувствовала себя маленькой девочкой, ребенком, каким она была много лет назад, самозабвенно играя с Эльстаном. Что интересно, она несколько раз была при дворе великого Повелителя эльфов, Верховного Владыки Элионеля, но перед ним она никогда не робела и вела себя как подобает настоящей светской девушке. Хотя, несомненно, испытывала к нему чувство глубокого уважения и безграничной преданности.

А вот такое смущение она испытывала только здесь, в Изумрудных Чертогах, теряясь и зачастую забывая о великосветских манерах, нещадно позоря своего отца, ужасно щепетильного в таких вопросах, который души не чаял в своей дочери, и потому воспитывал ее непрестанно.

– Владыка, – уклончиво ответила Латифа, – боюсь, что вы меня не совсем верно поняли…

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Илидор. – Как же я мог тебя понять, когда ты еще ничего не сказала?

Латифа опустила ресницы.

– Я не собираюсь отказываться от замужества вообще… я просто не хочу выходить замуж за… господина Лантанэля… – совсем стушевалась она.

Илидор понимающе кивнул. А потом спросил прямо.

– А за кого?

Она вскинула на него свои черные глаза, уверенно и пронзительно вглядываясь в самую глубину его души.

– Латифа, – неожиданно тихо заговорил Илидор, – он не вернется.

Девушка кивнула.

– Владыка… разрешите, я заговорю на запретную тему? – она выдержала паузу и, получив молчаливое согласие Илидора, продолжила. – Я не испытываю никаких иллюзий по поводу возможного возвращения господина… – она запнулась, – господина Эльстана. Я также понимаю, что когда… если он все-таки вернется, он будет совершенно другим, не таким, каким я знала его раньше, но и я тоже изменилась. Я понимаю, что нам придется знакомиться заново, поэтому…. Если вас это волнует, я отказываюсь от замужества вовсе не из-за того, что… – она смутилась, но все же закончила свое горячее заявление, – вовсе не из-за вашего сына.

Илидор слегка поджал губы, размышляя над ее словами.

– Я не помню, чтобы упоминал имя Эльстана в своем вопросе… – задумчиво прищурился он.

Латифа покраснела.

– Вслух – нет, – возразила она.

Илидор улыбнулся.

– Хорошо, я рад, что твой отказ никак не связан с моим сыном. Но тогда – почему? Маленькая фея, я знаю тебя слишком давно, и мне бы не хотелось, чтобы ты говорила недомолвками, пытаясь со мной хитрить.

– Прости, Владыка… просто я не люблю Лантанэля, – пожала она плечами.

Илидор кивнул. Потом заговорил с неожиданной мягкостью, в которой звучала глубокая печаль. Латифа слушала, внимая каждому его слову.

– Однажды я совершил непростительную ошибку, за которую расплачиваюсь поныне непомерной ценой. Я приказал своему любимому сыну жениться на женщине, которую он никогда не знал прежде, руководствуясь отнюдь не отцовской любовью, а, как мне тогда казалось, высшим долгом, поступая так, как должен был поступить Владыка Изумрудных Чертог. Я не стал спрашивать желания Эльстана, а он не решился мне перечить, и я дал согласие на этот брак, – из его груди вырвался сдержанный вздох, разбивающей сердце Латифы, – и в конечном итоге я потерял сына, – он помолчал несколько мгновений, усилием воли сохраняя невозмутимое спокойствие. – Теперь же, по прошествии стольких лет я не хочу повторять подобной ошибки. Если ты, маленькая фея действительно не хочешь выходить замуж за, несомненно, достойного Лантанэля, я не буду тебя заставлять. Ты довольна?

Латифа склонилась в благодарственном поклоне.

– Владыка, ты знаешь, моя преданность тебе не знает границ…

– Что-то еще? – недоуменно приподнял бровь Илидор.

– Владыка, мой отец… очень надеется на этот брак.

Илидор покровительственно улыбнулся.

– Не переживай, маленькая фея. Я скажу ему, что ты очень нужна здесь, и твое замужество может сильно помешать твоей службе в Изумрудных Чертогах… Думаю, он не будет возражать?

Латифа восхищенно взмахнула ресницами.

– Возражать?! Тебе, Владыка?! – воскликнула она.

Илидор рассмеялся.

– Только учти, у тебя прибавится много обязанностей. За моим Садом будешь ухаживать только ты, да и за другими садами тоже. К тому же тебе придется появляться почти на всех официальных приемах… уже самостоятельно, не как дочь моего министра Талиэна, а как высокородная эльфийка, занимающая пост при дворе… Повторяю, это очень ответственно, ведь на твои изящные плечики ляжет груз забот о лесах, садах и даже полях Изумрудных Чертог. Конечно, первое время тебе будут помогать почетные садовники, но потом…

Латифа едва сдержалась, чтобы не завизжать от восторга, судорожно вспоминая все правила хороших манер. Насколько она знала, раньше этим занимался Эльстан, но потом, после его исчезновения, Илидор так никого не назначил на эту должность Хранителя Садов, были только почетные садовники, около десяти эльфов, временно деливших между собой эту обязанность, но так, чтобы самостоятельно…

– Мой господин… – только прошептала она, задыхаясь от счастья.

Илидор легким движением поправил ее растрепавшиеся от волнения волосы, а потом улыбнулся и щелкнул ее пальцем по носу.

– Ты уже выросла, маленькая фея. А теперь помоги вырасти молодым побегам моего Леса.

С этим напутствием он слегка наклонил голову, потом тут же развернулся и покинул сад под трели влюбленных пташек и шелест листвы.

Латифа зажмурилась, боясь, что все, что только что произошло, окажется прекрасным сном, который неминуемо должен развеяться при первых лучах солнца. Однако птицы тут же запели торжественную песнь, чествуя нового Хранителя Садов, деревья вытянулись по струнке, а цветы почтительно склонили головы.

Латифа, чувствуя, как слезы счастья заливают ей глаза, обняла стройный ствол ближайшего дерева, а потом закружилась в танце Вечной Весны, парадном танце высокородных эльфов, празднуя начало нового этапа своей жизни, который совершенно неожиданно подарил ей Владыка Илидор. Она прекрасно понимала, что этот щедрый дар вместе с почетным званием принесет в ее жизнь много новых обязанностей, над которыми придется трудиться, не покладая рук, но как раз это ее не пугало. Она почему-то была уверена, что справится. Сейчас она больше всего на свете хотела доказать владыке, что достойна возложенной на нее чести.

А еще… она рассмеялась, представив, как вытянется лицо этого зануды Лантанэля, и закружилась в танце с еще большим воодушевлением.

Владыка Илидор сидел в изящном подвесном кресле на берегу озера, погрузившись в размышления, любуясь волшебным закатом, какой можно увидеть только здесь, в Чертогах Великого Мага. Небо было окрашено в сотни непередаваемых оттенков нежно-сиреневого цвета, кое-где переходило в розовый и даже почти алый, а где-то – становилось уже темно-фиолетовым и, наконец, иссиня-черным, и вся эта великолепная палитра отражалась в кристально чистой глади озера, по которой время от времени пробегала серебристая рябь, окрашивая серебристое зеркало прозрачных вод в причудливые тона. По озеру мерно плавали белоснежные лебеди, неслышно скользя по одним им известным невидимым дорожкам, выгибали длинные изящные шеи и складывали крылья непостижимым образом, словно красуясь друг перед другом и, конечно же, перед Владыкой, который едва заметно улыбался, наблюдая за их великолепным танцем. Рядом с ним стоял резной столик со свертками бумаг, которые он всегда проверял именно здесь, читая государственную почту в этой умиротворяющей обстановке.

За его спиной послышались легкие шаги его министра. Талиэн остановился чуть поодаль, не решаясь нарушить уединение своего Повелителя, но Илидор сделал ему приглашающий знак рукой, и тот подошел, склонившись в почтительном поклоне.

– Владыка, прости, что посмел нарушить…

– Что-то случилось? – равнодушно перебил его Илидор, и Талиэн застыл в изумлении, не понимая, что же должно было произойти, заставив Владыку пренебречь правилами этикета, что бывало с ним только в минуты крайнего душевного потрясения. Конечно, Илидор никогда не отличался ханжеством и позволял иногда отступление от общепринятых правил, но только – другим, сам же всегда был учтив и непогрешимо вежлив.