Текст книги "Хочу тебя в долг (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц)
Всего секунда. Реально. Не дольше.
Вот я спокойно и уверенно рассекаю пространство, а вот уже лежу на спине, не способная двинуться с места. Мои руки и ноги меня не слушаются. Не ощущаю собственное тело. В ушах до сих пор звучит чудовищный хруст.
Это был мой позвоночник? Лыжи? Что случилось?
Я не могла сама так упасть. Не могла. Спокойно ведь ехала. Медленно и осторожно. Что-то в меня влетело, врезалось.
Проклятье, дышать не могу. Серьёзно, кислород забивается во рту, но дальше не проникает. Судорожно хватаю воздух, а продышаться не удаётся.
Я не чувствую боли. Ничего не чувствую. Совсем. Никак. И мне дико страшно. Пробую шевельнуться. Без результата. Шок захлестывает сознание.
Хруст оглушает. Повторяется снова и снова. А может, это не кости ломаются? Просто шаги рядом? Свежий снег скрипит? Что за…
– Привет, – раздаётся голос рядом. – Вы как?
Лицо незнакомого мужчины зависает над моим лицом.
– Вы в порядке? – спрашивает он.
И кажется, трогает меня. Прикасается к плечу. Тормошит. Я не чувствую. Или чувствую? Трудно сообразить. Мне ещё трудно дышать.
Я не порядке. Точно. Даже близко не там.
– Меня зовут Йон, – продолжает говорить этот человек. – Я из Румынии.
У него и правда есть акцент. Необычный. Ощущение, словно мужчина намеренно растягивает слова.
– Простите. Я был не слишком внимателен. Я сбил вас. Я виноват. Скажите, пожалуйста, вы можете пошевелиться?
Я не знаю. Не знаю. Что-то щеки обжигает. Слезы? Кровь? Господи, прошу, не надо. Я не хочу умирать. И вообще…
– Вам больно? – снова спрашивает незнакомец. – Вы плачете. Не молчите. Скажите же что-нибудь. Извините, я не хотел причинить вам боль.
Амир.
Я чувствую его. Слышу. Ближе и ближе. Его дыхание. Бой крови.
Он рядом. Здесь. Опускается передо мной на колени. Молча мой взгляд ловит. Ничего не спрашивает. Просто трогает. Ощупывает все мое тело. И я от этих прикосновений оживаю. Отзываюсь и откликаюсь, слабо подергиваюсь.
Значит, все не так плохо. Я могу шевелиться. Я ничего не сломала. А если и повредила, то несерьезно. И дышу уже полной грудью. Им дышу. Его запахом терпким насквозь пропитываюсь.
– Амир, – шепчу и улыбаюсь.
Я так хочу, чтобы он меня обнял и согрел. В его руках безумно тепло и уютно. Так приятно. Горячо, жарко и волнующе. Пусть продолжает. Пусть не отпускает никогда.
Но мужчина уже отводит взгляд. Разрывает контакт с моим телом, отстраняется и смотрит мимо. Не пойму куда. На этого незнакомого румына?
Крик. Бросок. Хрип. Звуки ударов. Тут происходит нечто странное. Я больше не вижу Амира. И того мужчину, который меня сбил. Солнце слепит.
Приподнимаюсь на локтях. Копчик простреливает молния острой боли. Кривлюсь. Но стараюсь думать о том, что боль это тоже хороший знак. Чувствительность есть.
А потом я поворачиваю голову – и мои внутренности в момент стынут.
Амир избивает этого незнакомца. Так жутко и жестоко, что это сначала кажется дурным розыгрышем, постановкой. Не верится, что такое может происходить. Прямо посреди известного курорта. При свидетелях. Среди бела дня. Это не закрытый ресторан, не площадка перед студенческой столовой, где людей явно меньше.
Если сравнить то, что я вижу сейчас, то и Андрея, и пресловутого «Лютика» Амир буквально приласкал, приложил совсем слегка, мазнул кулаком по касательной.
Громила сбивает румына с ног и буквально забивает здоровенными кулаками, молотит, будто боксёрскую грушу. Плюет на окружающих зрителей. Дубасит беднягу, не ведая усталости. Долго, безжалостно, методично. Отделывает так, точно хочет превратить в кашу.
Снег окрашивается в красный.
– Амир! – восклицаю и вскакиваю, мчусь к нему, будто и не падала, не была парализована шоком и болью. – Амир! Хватит. Прошу! Не надо…
Но мужчина глух к мольбам и возгласам. Входит в раж. Наслаждается. Кайф от этого ловит. Явно моментом упивается.
Вот он настоящий. Без маски. Без прикрас. Вот его суть и сущность. Бандит и убийца, преступник, кровожадный и жуткий.
Сегодня он этого типа молотит, а завтра меня изобьет. Глупо иллюзии строить, когда имеешь дело с головорезом. Он сорвётся. Такие люди всегда срываются. Иначе не бывает.
– Амир, – умоляю. – Пожалуйста, не надо. Амир…
Громила все же прекращает. Точнее просто заканчивает. А я отворачиваюсь, потому что страшно смотреть на изувеченного румына.
– Чтоб я этого дегрода здесь больше не видел, – хрипло бросает Амир, отдаёт приказ кому-то из подоспевших людей.
– Он тут с компанией, – произносит кто-то. – Вчера приехали.
– Значит, всю компанию на хрен, – выдает отрывисто. – Отсюда. Из страны, сука, выслать. Прямо сейчас всех этих долбоящеров пакуйте и выкидывайте.
Мужчина подходит ко мне. Его дыхание ровное, словно он совсем не напрягался, избивая того несчастного, чья вина была лишь в случайном столкновении со мной.
– Амир, – дурно смотреть на его кулаки, залитые кровью, и хоть экипировка чёрная, многое скрывает, но багровые капли созываются вниз, на чистый снег, уродуют белоснежный покров. – Он же не хотел. Он случайно. Просто по своей дурацкой неосторожности.
– Он тебя чуть не прибил, – цедит мрачно. – Ему повезло, что я сдержался.
– Сдержался? – задыхаюсь.
– Бляха, не важно, – отрезает. – Тебя должен осмотреть врач.
– Нет, я…
– Врача сюда, – приказывает очередному прихвостню. – Быстро.
Наш разговор завершён. И моя жизнь тоже. Потому что Амир не остыл и не охладел, жаждет меня по-прежнему и своего добьётся. Не отступит ни на шаг. Он меня даже мне не отдаст.
Глава 35
Зая. Зайчонок. Зайчишка.
Глаза громадные. Только их на лице и видно. Больше ничего не разглядеть. Бросишь один взгляд – и тонешь в этих долбаных омутах. Черные. Бездонные. А под солнцем вдруг светлее становятся. Днем глянешь – зеленые. Ядовитые. Отравой пропитанные. Проклятые. Как вся она. Смотришь – и насмотреться не можешь. Жизни мало, чтобы досыта ее видом нажраться.
Невинная. Нетронутая. Непорочная. Прямо долбанный цветочек. Даже странно, никто прежде не сорвал, в грязь не втоптал.
Дрожит. Трясется. Глазищи свои выпучивает. Хлопает ресницами. И не догадывается, что таким простым жестом мои кишки на свои крохотные кулачки наматывает. Жилы наружу тянет. На нервах выплясывает, играет.
Выглядит так, будто член ей в глотку вгоняю. Воздух перекрываю нахрен. И при этом чистая. До черта наивная. Щеки краснючие. Горят, точно пощечин ей своим болтом надавал. Отходил по роже как последнюю дрянь.
Но дьявол. Она целомудренная. Даже мой прибор ее не попортил.
Обалдеть. Вот таким сопливым дерьмом башка забита. Сутки напролет. Не выбить, не вытравить. Дьяволова девка в тряпку меня превращает. Вертит мною как пожелает. Яйца в тисках сжимает. Кто бы узнал. Ржал бы. Подох от смеха. Я и вдруг залип.
Забавно. Жесть. Сам и не понял, как в это попал. Никогда и ни на что так сильно не подсаживался. Тем более, от бабы не крыло, нутро не грызло.
Вибрация мобилы отвлекает.
– Алло, – бросаю хмуро, принимая вызов.
Тихо. Ни звука. Номер скрыт.
– Алло, блядь! – рявкаю.
– Простите, шеф, – раздается знакомый голос. – Проблемы со связью, звоню по защищенному каналу, сигнал с опозданием доходит.
– Чего тебе? – спрашиваю.
– Встреча у нас, – откашливается. – Ждем вас. Все уже собрались и… немного переживают, почему вы еще не приехали. Я решил уточнить. Возможно, у вас возникли более важные дела.
Бля. Точно. Встреча. Долбаная сходка. Как раз сегодня обещал заехать на пару часов, уважить своим присутствием. Вопросов накопилось много. Неотложных. И даже праздник не повод откладывать разбирательство. Враги-то не дремлют, без перерыва на рожон лезут.
– Я занят, – выдаю в ответ. – Завтра приеду.
– Слышал, есть трудности с румынами, – начинает и замолкает. – Если я могу оказать помощь или посодействовать. Только скажите. Хватит одного вашего слова.
– Нет там трудностей, – отрезаю. – Без тебя разобрались.
– Понимаю, но если…
– Встреча на тебе, Зураб, – снова обрываю его, чувствую, как ярость в жилах бурлит, заставляет кровь закипеть. – Порешай с поставками. Остальное не важно.
– А долг? – интересуется вкрадчиво.
– Тема закрыта, – хмыкаю и отключаю телефон.
Действительно. На кой хрен мне нужен бизнес? Зачем решать проблемы? Встречаться с партнерами? Напрягать мозг? Лучше думать членом и дожидаться девчонку как пес. Под откос все пустить и наблюдать, как рушится то, что годами выстраивала моя родня.
Но я и правда не могу уехать из дома сейчас. Врач осмотрел мою деваху, просветил на всех тех штуковинах, изучил сраные снимки, анализы взял. Нормально. Серьезных травм нет. Переломов тоже не обнаружено. Синяки, ушибы. Повторный осмотр назначен через три дня.
Теперь она спит. Проснется – снова ее обсмотрю. Врачи врачами, а я только себе самому доверяю.
Мир подождет.
Вытягиваюсь в кресле. Смотрю на полыхающий камин. Выжечь бы мысли о ней прочь. Огнем. Дотла спалить и пепел выгрести. А не выходит. Не удается.
Как в первый раз увидел девчонку, так и залип. Намертво присох. Сразу решил: моя будет. Выдеру до судорог. До пара из ушей. Выдолблю как шлюху. Грязно, развязно, с оттяжкой и на всю длину. Часами засаживать буду. Без жалости. Без пощады.
Я и лица ее не видел. На жопу повелся. Деваха лихо из тачки вырулила и вперед помчала. Там все охренели. По ходу даже тот слюнявый Андрей в момент прозрел.
Никто такого расклада не ждал. Застыли. Зависли.
Картина маслом. Дьяволица. Задница роскошная. Круглая. Крепкая. Джинсами обтянута. Впритык прямо. Ягодицы ходят как поршни у «Феррари». Четко. Нагло. Дерзко. Дразнят и приманивают.
У меня аж член встал. Яйца заныли. Представил, как это – вогнать туда, промеж этих булок всадить и долбить до отключки. Чуть штаны не обкончал. Как мальчишка.
Вот для чего цензуру придумали. Для таких роскошных задниц. Их законом нужно запрещать, иначе любой прибор задымится.
– Я вам ее привез, – прогнусавил хмырь. – В счет долга. Она расплатится. Реально, мы обо всем с ней добазарились. Заметано, братан. Зачетная же баба.
Ну, спасибо, что напомнил. Вернул к реальности.
– Сука, – врезал ему, не жалея сил. – Какой я тебе братан?
Удар за ударом. Чуть легче. Убивать его не хотел. Во всяком случае, тогда. Деньги сперва надо сбить, а потом пустить в расход.
– Откуда девка? – спросил, пока урод кровью харкал.
– На с-с-сайте… п-подцепил, – бросил тот, откашлявшись. – Она охотница. Разводит мужиков типа вся такая порядочная, туда-сюда… строит из себя приличную, но по факту на ней пробу ставить негде… Один кореш сдал… Она из него круто бабла выдоила… выжала всего… тоже там встретил… ну в инете. Думал, честная телка, правильная, а обчистила его до копейки. Хитрая тварь… и на все согласная.
– Сладко ты запел, – усмехнулся я. – Выходит, на сайте нашел?
– Д-да, – кровь с рыла обтер, отдышался. – Приложение есть. Для знакомств. Сам глянь, там переписка нудная, ни о чем, она только при встрече раскололась, когда фактами про своего кореша прижал. Матерая шалава. Профи. Хотя биография чистая, работа офисная. Ну типа схвачено. Комар носа не подточит. А на деле та еще стерва.
– И с чего бы ей за тебя расплачиваться? – хмыкнул.
– Ну она сговорчивая, – оживился. – Вам бабло нужно срочно, а мне все равно нечем отдавать. Так хоть телку улетную получишь. Разве плохо?
Занятное предложения. Но телка и так моя. Уже решено.
– Запакуйте мусор в багажник, – отдал приказ. – Телефон его заберите. Бабу пробейте по всем фронтам. Досье собрать. Поживее. Ждать не стану.
Может, развод? Спецом эту шлюху под меня пихают? Для слежки? Для слива паленой инфы? Может, реально охотница со стажем, способна поиметь мозги?
Не нравятся мне случайности. Никогда.
Только эта деваха и правда чистая оказалась. Как на зло. Проверили биографию, напрягли все стандартные каналы, никакого криминала не нарыли.
Мутная хренотень. Даже непонятно, кого она там разводила. И вообще не гониво ли это? Андрею веры нет. Соврет задешево. Ему лишь бы долг покрыть. Подставил бы и собственную мать.
Ничего, ублюдок за все рассчитается. Выплатит каждую копейку. Не деньгами, так кровью взыщем. Но долг долгом – там спешить некуда. Проблема заключалась в другом.
Я хотел эту девку. Дико хотел. Одержимо. Сам не понимал, почему настолько резко и сильно покрутило. Фотки ее потом глянул. Ну, симпотная. Не уродина. Не красотка. Обычная, таких пачками на улице можно встретить. Чем проняла? Неясно. Даже роскошная жопа не оправдание.
Думал – отпустит. Гляну живьем и сам с себя проржу. Прежде за бабами не гонялся, а тут аж стойку сделал. Член по ветру. Как долбаный компас на нее настроился.
Дьявольский цирк. Ад. Смех.
Когда с формальностями было покончено, когда все данные собрали, перетряхнули и ничего подозрительного не обнаружили, я лично за ней помчался. В раздевалке девку перестрял и поплыл. Член вздернулся. А на горле петля затянулась. Позорный конец.
Чудом ее прямо в том долбаном зале не выдрал. Полотенце с нее содрал. Свою новую собственность изучил и понял, что не скоро на волю выпущу.
Сиськи мелкие. Нечего лапать. Но жопа. Черт, ее шикарная задница дорого стоила. Все точно как я помнил. Гребаный орех, который так и тянет надвое расколоть, пройтись по нему молотом, отдубасить, как следует. Тут никакой воли устоять не хватит.
Я с ней нежничал. Базарил долго. Условия пояснял. Проявил недюжинное терпение.
Я обычно с телками меньше трындел. Сухо. По делу. О чем растекаться? Отодрал. Оплатил. Отправил к черту.
Попади она в лапы к другим – бабла бы точно не зашибла. Выдрали бы и на помойку вышвырнули. Дохлую. Вряд ли бы тугая жопа спасла. На Андрея у многих зуб уже наточен. Всю ярость бы на ней сорвали. Плевать им, кто виновен, а кто нет. Есть у нас совсем бешеные. Отморозки. Такую сочную девчонку жалеть бы не стали, на круг бы пустили и дело с концом.
А я к ней с манерами. Вежливо. Сразу настроился на серьезные отношения. Не пару раз отодрать, не для перекуса и уж точно не для дележки. Но постоянку: растрахивать медленно и со вкусом.
Начал осторожно. Ласково. Болтом по губам водил, чтоб распробовала, волну поймала и кайфонула. Готовил. Заводил. Возбуждал. Как привык. В своей манере.
Кто ж знал, что она целка? В двадцать пять гребаных лет. Видная девка. Рожа милая. Фигура зачет. И целка. Охренеть. Самая натуральная. Не сделанная, не подшитая. Вот реальная.
Понял, только когда вогнал.
Как сдержался? Как сумел задний ход дать? Как член выдернул?
По ходу охренел. От осознания. Очнулся. Протрезвел. Даже похоть спала, когда понял, что невинную девчонку попортил, протаранил с одного удара.
Дерьмо. Долбануться. Дерьмо.
Я привык трахать бывалых телок. Понятливых. Опытных. Эта на прожженную шалаву не тянула. Ломалась, слезы и сопли пускала, млела. Но сука, я был уверен, это такая игра. Цену набивает. Распаляет. Полно таких баб, что до последнего мнутся, а как засадишь, сразу искры летят. Да и кто здесь хранит девственность до долбанных двадцати пяти лет? Просто комедия. Кому рассказать – не купятся, не поверят.
Я знал, что парень у нее был. И не один. Долгие отношения. Разные. Несколько раз. Мог ли подумать, будто она столько провстречалась с мужиками и не перед кем из них ноги не раздвинула? Фантастика. Сраное кино.
Целки меня не возбуждали. Не тянуло к ним. Блок. Запрет. Да и как-то сразу понимал, кого трогать не следует.
Дьявол. Раздери меня гром. Ну какая целка так булками вертит? Какая целка такие круги жопой выписывает? Бред.
Зая. Зайка. Зайчишка.
Я как увидел ее в том обруче с ушками, так и представил, что под хвост долблю. Хотя куда там. Ха. Я бы даже не пытался ее задницу распечатывать. Это же как хомяка на пушку натягивать. Треснет. Лопнет по швам.
Но вот по стандарту… откатал. Ох, как бы я эту девчонку откатал. До утра и гораздо дольше. Ночь за ночью. Чтоб голос сорвала и спину мне расцарапала, в кровь разодрала.
Теперь с этим можно попрощаться.
Откат назад. Конкретный.
Зря я того лыжника при ней дубасить начал. Надо было по-тихому грохнуть. Но резьбу сорвало. Еще неделя воздержания – на всех подряд кидаться начну. Ох, главное, с ней не сорваться, не наломать еще больше дров.
Я и так наворотил дерьма. Не разгрести. Увяз по самые брови.
Кулаки сжимаю. Челюсти стискиваю. Член тверже камня. Похоть наружу прет. Живот раздирает когтями. Внутренности выворачивает. Выкручивает.
Девчонка рядом. Здесь. Наверху. Так близко. Гребать. И так охренительно далеко. В моей полной власти. Никто не спасет ее. Никто не рискнет помешать. Пара шагов, удар по двери. Настигну жертву в секунду. Разложу. Подомну под себя. И вгоню. Буду драть ошалело. Рвано. Жестко. Размашисто. Проклятую чистоту напрочь из нее выдолблю. Членом выдеру.
Стоп. Тормози. Пах саднит. Разрядки требует. Надо бабу найти. Любую. На раз. Спустить сперму, переключиться. А то совсем осатанею. Сам не замечу, как на долбанную зайчишку полезу. И в клочья порву. Очнусь – поздно будет.
Размер у меня не для первого раза. Явно. Тут долго готовить надо. Разминать, растягивать, разрабатывать. Приласкать.
Но стоп, когда я таким занимался? Да никогда. Бывалую телку нашел – и погнал. Проблем не возникало. Желающих прыгнуть на член полно, еще и за бабло.
Рык продирает горло. Глаза закрываю. Вижу ее. Голую. Готовую на все. Сама себя предлагает. Умоляет. Как на том чертовом корпорате.
От желания трахаться череп плавится. А я не под дурью. Не под наркотой. Даже капли спиртного не пробовал. Но будто пьяный. Вдрызг. В стельку. Гребануться просто. Я же за здоровый образ жизни. Спорт. Физические нагрузки.
Но сейчас ничего не спасает. Ледяной душ мимо. Тренировки с железом по боку. На лыжах часами рассекаю – бесполезно. Уже не расслабляет. Не отвлекает. Никак не переключает.
Одержимость.
Я точно на этой бабе помешался. По ходу что-то в башке заклинило. Надо добиться ее, дожать и заполучить. Без принуждения. Без насилия. По согласию. По доброй воле. А потом во все щели отодрать. Показать ей небо в алмазах. Накачать спермой до отказа. Натрахаюсь и попустит. Всегда попускает. Один рецепт на все времена.
Понятно, чего меня корежит. Привык каждый день баб раскладывать и долбить. Утром и вечером. Регулярно. Плюс перекусы. Теперь на сухом пайке. Онанирую, скоро до кровавых мозолей дотру. Даже в юности меньше дрочил. А тут член как по свистку дергается. Хоть так напряг сброшу. Можно телку снять. Но лениво. Не тянет. Не то. Тупо ведь аппетит перед главным деликатесом перебивать.
Ха. Хитрая она. Да? Ни черта не сделала. Просто всех баб вытеснила. Раньше потрахивал шлюх на стороне, не особо стеснялся, но после того, как девчонка меня за этой хренью застукала – сука, как отрезало, вмиг. А я дебил. Будто сам нарывался. Хотел, чтоб она меня поймала. Заревновала.
Молодец. Своего добился. Сижу в этом сраном кресле с распухшим от возбуждения членом. Стратег. Чертов гений.
Где моя гребаная премия?
Спит в своей кроватке. Мирно. Тихо. Сладко. Свернулась калачиком. Колени к груди прижала. Жопу подставила. Славно. Ладно. Аккурат под мой хрен.
Ох, мля…
Разве я раньше верность хранил? Кто она мне? Никто. Даже не жена. Пустое место. Самая обычная девка. Пусть и целка, не великая это ценность. Хотя…
Сперма в башку бьет. Вот и вся причина. Кровь горячая. Жаждет. Впадает в бешенство.
Хочу девчонку. Рычу. Скулы сводит. Десна ноют. Внутри назревает взрыв, тьма затягивает все дальше, все глубже, за грань уводит.
Что меня держит? Что останавливает?
Трахнуть бы ее. Здесь. Сейчас. Засадить по самые яйца. На всю длину вогнать и выдолбить. Вонзиться вглубь. До сердца достать. Пронзить. Пронять.
Чего жду? Зачем сдерживаюсь?
Она сама хочет. Мокрая. Мокрющая. Без всякой наркоты. Нет тут ее подружки-подстилки. Без всякой помощи течет. Без дурмана. Без левой дряни.
Ладно. В первый раз удержался. Понятно. Пожалел. Сам охренел и долбежку свернул. Нельзя так с невинной девочкой. Не шлюха она, не какая-нибудь давалка. Особенный подход нужен.
Ладно. После сраного корпората не выдрал. На дух эти вещества не переношу. Даже на своей территории не позволяю торговать наркотой. Никому. Никогда. Если какой там сморчок решит против порядка высунуться и такую срань толкать, быстро загашу. В толчок смою.
Прошлое позади. Ясно. Понятно.
Теперь – почему торможу?
Член на каждый ее взгляд отзывается. Всхлип. Вздох. Вскрик. Каждый звук от нее будоражит. Запах. Тело кожи. Ощущение податливое плоти.
Чувствую себя законченным извращенцем. Чокнутым дрочером. Рад даже мелочи, рад просто подышать рядом, потереться об нее, прижаться, уткнуть заведенный прибор между булками. Сладкими. Сдобными. Так бы и сожрал. Всю бы ее вытрахал и затрахал.
Чем я лучше ее дружка? Тот бывший. Илья. Обоссанный омега. Жалкий. Чмошник. Жмусь по углам, до боли болт наяриваю, слюнями захлебываюсь.
Мрак. Полная безнадега. Жестяк.
Но бляха. Не хочу принуждать. В чем кайф?
Она должна сама прийти. Без страха. Без наркоты. Сама на колени встать, член мой принять. Без слез. Без истерик. Без всякого дерьма. Реально. По своему желанию.
Отлично. Жди. Кретин.
Гребаная западня.
Девчонку трахать нельзя. На других баб стояк опадает. Резко. Сразу в лом становится. Как по кругу хожу. В горящей клетке запираюсь и ключ выбрасываю. Дурею, шалею окончательно.
Глаза прикрываю. Грязные картины разум наполняют. Затапливают. Она в этих плюшевых ушках. Жопой ко мне стоит. Раком нагнута. Тугая. Тесная. Жаркая.
И… нет. С ней так нельзя. Туда не положено.
А как разрешено? Как позволено? Кто эти сучьи ограничения ставит?
Скрип половиц. Едва различимый. Тихий-тихий. Шорох. Шепот шагов.
Ура. Круто. Хоть бы это был грабитель. Наглый говнюк, которого я прямо тут урою, снаружи прикопаю. Зло сорву, тьму выпущу, жажду уйму.
Дьявольщина.
Запах. Звук. Чужого не чувствую.
Родное. Мое. До одури.
Оборачиваюсь.
Она.
Как кипяток. Как кислота. Шпарит. В момент. Без пощады и без жалости.
С лестницы сходит. Соскальзывает. Ближе и ближе подбирается. Подплывает. Сокращает расстояние. Краснеет. На стояк мой пялится.
– Чего? – рявкаю. – Холодно наверху? Замерзла? Чего подскочила? Тебе лежать надо, постельный режим, так что двигай обратно.
– Ничего, – бормочет. – Нормально.
В пижамке. Вся такая милая и домашняя. Безразмерная хрень на ней надета. Еще и рисунок дебилистический. Гребаные мороженки. Цветные. Розовые, фиолетовые, голубые. Тапочки-единорожки. Ну, смехота. Взрослая, а вырядилась черти как.
Хотя я сам велел это говно в чемодан запаковать. Ей же нравится. Прет на такую лабуду.
Зубы до скрипа сжимаю.
Какого хрена?!
Зачем она лезет ко мне? Зачем провоцирует?
Но я мужик. Сдержаться должен. Волю проявить.
Кривлюсь.
– Шла бы ты наверх, – бросаю хрипло.
Башкой мотает. Отказывается. Вплотную подступает. Дрожит, но подходит. Застывает между моими широко расставленными ногами. На стояк уже не пялится. Хуже гораздо. Глаза в глаза.
– Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной, – на одном дыхании выпаливает, за раз всю обойму в меня разряжает. – По-настоящему. До конца.
