Текст книги "Саркофаг (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Огюста похоронили в глубокой могиле, навалив сверху кучу камней, чтобы зверье не добралось до тела. Хотя, по словам Хулио, ни один даже самый голодный зверь никогда не прикоснется к падали пропитанной ядом страшного паука.

После этого скорость продвижения отряда существенно возросла и уже через два дня они достигли передового поста лагеря повстанцев. Как Стилет и обещал, лагерь был срочно перенесен далеко в джунгли, к самому предгорью высокого скалистого хребта. Встречать вернувшихся высыпали все обитатели партизанского поселения от мала до велика.

Сенсей и Влад глазами жадно искали Ольгу но не находили, до тех самых пор пока она неожиданно не оказалась прямо перед ними. За время их отсутствия она превратилась в самую настоящую латиноамериканку. Светлые волосы были собраны под яркой цветастой косынкой, как и у всех замужних женщин. На ее ладной фигуре прекрасно сидела широкая юбка. Жакет в талию, с глубоким вырезом, выгодно подчеркивая ее прелести, которые просились наружу.

Повиснув на шее у Сенсея, Ольга неожиданно разрыдалась. Тот обнял ее и принялся успокаивать, спрашивая при этом, кто посмел ее обидеть? Но лучше бы ему этого было не вовсе не говорить, потому что Ольга, оторвавшись от него, ловко по-кошачьи влепила ему звонкую пощечину.

– Ты меня обидел и этот урод тоже! Вы должны были взять меня с собой, а не оставлять здесь сходить с ума от безвестности!

После этого Влад получил свою порцию оплеух.

Но как бы, то, ни было, мир был, наконец восстановлен. Ольга больше не сердилась на друзей, или делала вид, что не сердится. Правда для этого им пришлось поклясться, что больше они никогда не оставят ее одну, ни при каких обстоятельствах.

– 22-

Южноамериканский континент,

джунгли,

отряд повстанцев,

2028 год.

Константин остро переживал потерю своего французского друга. За время плена он сдружился с Огюстом. Несмотря на то, что воспоминания об их деятельности в Дахау приятными назвать было никак нельзя, тем не менее, он остро чувствовал отсутствие товарища.

Огюст был для него родственной душой, таким же изгоем, как и он сам. И еще неизвестно, как сложились бы их судьбы, если бы они ухитрились выжить, там в сорок пятом году, после разгрома фашистской Германии. Скорее всего, их судили бы, как пособников военных преступников, проводивших бесчеловечные опыты над заключенными концентрационного лагеря. Так что пуля или веревка им были бы обеспечены. Судьба распорядилась так, что Огюсту достался смертельный укус южноамериканского паука, повлекший за собой долгую мучительную смерть.

Константин воспринимал это философски, как своего рода справедливое воздаяние за все то, что вольно или невольно творил в лагере француз. О том, какую плату придется заплатить лично ему, он старался не думать. Слишком высока могла оказаться цена за его верную службу изуверу в медицинском халате Артуру Нойберту.

Рассказ Константина о созданной Огюстом в немецком плену 'пиле времени' был воспринят основной массой слушателей с недоверием. Лишь те, кто сам соприкоснулся с путешествиями во времени, отнеслись к его рассказу серьезно. Во всяком случае, у Сенсея и Ольги сомнений в его правдивости не возникало. Они просто восприняли эти сведения как данность, не требующую никаких подтверждений.

Зато в лице Хулио, Константин обрел благодарного слушателя, который мог часами выспрашивать у него подробности их злоключений с Огюстом в лагере и во временном пространстве. Мало-помалу Константин сдружился с коротышкой и вскоре они стали закадычными друзьями. Они могли просиживать ночи напролет, выискивая малейшую возможность нанести томиноферам хоть какой-то урон. Командир повстанческого отряда, Пабло с изрядной долей иронии смотрел на их ночные посиделки и умственные потуги, не поощряя, но и не препятствуя их.

И вот однажды, когда солнце почти закатилось за кроны высоких деревьев, а на джунгли опустились длинные густые тени, Хулио с вытаращенными от переполнявших его эмоций глазами, влетел в хижину Пабло.

– Командир, нужно срочно трубить сбор! – выпалил он с места в карьер.

Пабло, который в этот момент, что-то обсуждал с Владом, склонившись над картой местности, недовольно поднял голову.

– Ты что перебрал текилы? – строго поинтересовался он. – Не видишь, мы делом занимаемся?

– Бросайте вашу мышиную возню, у меня есть кое-что получше! – радостно заржал Хулио. – Не то что ваши стрелялки с догонялками.

– Я смотрю, тут одной текилой не обошлось, – раздраженно проворчал Пабло. – Хулио, откуда в отряде дурь? Я же предупреждал, что снесу башку любому, если увижу обдолбанным! Луис, а ну-ка принеси мне мачете!

– Какая дурь, Пабло? Детьми клянусь, ты же знаешь что я после того случая, в глухой завязке! – возмутился коротышка. – Насчет текилы не отрицаю, да принял, но чисто для запаха!

– В-первых у тебя нет детей! И никогда не будет, если ты будешь пить, как не в себя, всякую дрянь! Во-вторых, говори, что там у тебя? Только быстро, а то Луис сейчас принесет мачете, и я могу не сдержаться и отрезать тебе язык.

– Мы с Константином, кажется, придумали, как уничтожить томиноферов! – выпалил Хулио.

– Ты это серьезно? – набычившись, спросил Пабло. – Если это твой очередной пьяный розыгрыш, то он может оказаться для тебя последним.

– Нет, он говорит правду, – вошел в хижину Константин, который все это время тактично стоял снаружи. – Как мне кажется, идея стоит того, чтобы ты узнал о ее существовании.

– Да и неплохо было бы пригласить, всех тех, кто в теме, – встрял Хулио. – Ольгу и Сенсея! Нам может пригодиться их совет. Быть может еще капитана тороида, а? Пабло, как ты думаешь?

– Никаких перебежчиков! – отчеканил Влад. – Если он с такой легкостью предал томиноферов, то спасая свою шкуру, легко предаст и нас!

– Не лишено смысла, – кивнул Пабло, оборачиваясь на вошедшего в хижину Луиса, в руках которого было тяжелое мачете. – Луис, позови Стилета, Сенсея и Ольгу, и как можно быстрее. Постой, оставь мачете! Не исключено что оно мне еще может понадобиться.

После этого Пабло и Влад вернулись к своей карте и принялись вполголоса обсуждать, предстоящую операцию. Повстанцы продолжали регулярно наносить удары по томиноферам, несмотря на то, что по своему эффекту, они были сопоставимы разве, что с комариными укусами. Но Пабло просто не мог сидеть, сложа руки, в, то время, когда гибель его родных и близких, требовала отмщения. А в силу того, что Пабло причислял к родным и близким все человечество, остановить его было невозможно. Тем не менее, в самом начале, Влад на правах кадрового военного пытался вразумить бывшего наркобарона, посетовав ему на то, что любая их вылазка может оказаться последней. Более того, она может закончиться жестоким уничтожением всего повстанческого лагеря, включая беззащитных женщин и детей.

После этого у них состоялся долгий и очень жесткий разговор, после которого Влад навсегда оставил затею с попыткой уговорить Пабло сменить тактику ведения партизанской войны. Как бы то ни было, благодаря этому нелицеприятному разговору были расставлены все точки над и, а собеседники честно высказали друг другу свое мнение. Это привело к тому, что Пабло с тех пор не принимал ни одного ответственного решения, предварительно не посоветовавшись с Владом, авторитет которого после того разговора существенно вырос в его глазах.

Стилет, поначалу довольно ревниво отнесшийся к появлению у командира нового военного советника, вскоре убедился, что русский совершенно чужд каких бы то ни было амбиций, и успокоился. Тем более, что ничего кроме пользы общему делу это сотрудничество не приносило. Наличие опытного боевого офицера в штабе повстанческого отряда позволило качественно улучшить боевую подготовку повстанцев, а также планирование и проведение диверсионных операций против пришельцев.

Когда все приглашенные, наконец, собрались Хулио взял слово:

– Как вам, должно быть, хорошо известно я достаточно давно штудирую язык пришельцев, которых с легкой руки русских, мы начали называть томиноферами. Я уже давно приглядываюсь к информационным порталам, которые можно условно назвать 'межмировой барахолкой' или 'клоповым рынком'. Там продается и покупается все что угодно. Проведя сравнительный анализ, я вывел некую любопытную закономерность. Выяснилось, что человеческая цивилизация, времен своего расцвета, мало чем отличалась от цивилизаций и рас, консолидирующихся в межмировое сообщество. Хотя никакое это не сообщество, на самом деле у них там каждый сам за себя.

– Ближе к делу! – поторопил Пабло. – Ты зарулил очень издалека. Какое отношение все это имеет к грядущей гибели томиноферов?

– Да, самое прямое! – неодобрительно глянул на него коротышка. – И у нас и у них самыми высокооплачиваемыми и востребованными на рынке являются товары и услуги запрещенные законом.

– Ты это случаем не о проституции говоришь? – недоуменно глянула на докладчика Ольга.

– Межвидовая проституция – это всего лишь частность, хотя и приносящая огромные доходы, – довольно кивнул Хулио. – Но я хочу остановиться на другом. На нелегальных 'барахолках' межмирового сетевого пространстве повышенным спросом пользуются наркотики гормонального происхождения. Они разлетаются просто на ура!

– Чего, чего? – недоуменно нахмурил лоб Сенсей, честно пытаясь понять услышанное. – А это еще, что за пакость такая?

– Если позволите, – поднялся со своего мест Константин. – Я в силу ряда щекотливых причин, последние несколько лет, довольно плотно занимался проблемами, идущими параллельно с теми, о которых только что доложил коллега Хулио.

– Профессор, ты не на кафедре! – поторопил его Стилет. – Перед тобой не ученые мужи, а простые бандиты, то есть, повстанцы! Поэтому нельзя ли попроще, пока у меня не кончилось терпение?

– А если короче, то я, пожалуй, знаю, как уничтожить томиноферов, – задумчиво пробормотал Константин. – Правда, делать такие скоропалительные заявления, еще рано. По той причине, что я не могу гарантировать стопроцентного успеха, но обещаю сделать все что могу. Не буду вдаваться в подробности, но боюсь, что без вашей помощи, друзья, нам с Хулио не обойтись.

– Что мы должны делать? – решительно перешел от слов к делу Пабло.

– Мне понадобятся кое-какие железы внутренней секреции томиноферов, – будничным тоном сказал Константин, так словно речь шла о чем-то совсем обыденным.

– То есть ты хочешь, чтобы мы притащили тебе сюда томинофера? – спросил Стилет.

– Это было бы очень хорошо, – фыркнул Хулио, которому надоело непривычно долго молчать. – Но мы понимаем, что это трудновыполнимо.

– Ничего ты не понимаешь, гений хренов! – презрительно расхохотался Стилет. – Это не трудновыполнимо, это вообще невыполнимо, если тебе интересно мое мнение! Даже если нам удастся выкрасть томинофера, как мы попрем такую тушу через все джунгли по пересеченной местности? Ты об этом подумал?

– Мой друг, Хулио, несколько погорячился, – Константин миролюбиво поднял руки. – На первых порах нас вполне устроит, свежеоотрезанная голова томинофера.

– Ни хрена себе, час от часу не легче! – воскликнул Сенсей.

– Прошу простить мою непробиваемую тупость, – подала голос Ольга. – Но я всего лишь глупая женщина. Скажи мне, зачем вам понадобилась голова томинофера, да еще свежеотрезанная?

– Ну как же, ты не поймешь? – возмутился Хулио. – Константин выделит из его желез аналог гонадотропного морфина. Это такой естественный наркотик вырабатываемый организмом человека и прочих гуманоидов, для преодоления стрессовых ситуаций. Грубо говоря, если ты вдруг зарядишь мне коленом по яйцам, я взвою от боли. А чтобы я совсем не подох от болевого шока природа придумала этот гонадотропный морфин, который сразу же будет, впрыснут мне в кровь железами внутренней секреции. И после этого будет мне уже не так больно, и я возможно останусь живым.

– Совершенно верно, наркотики естественного происхождения – это защитный механизм человеческого организма, – поддержал друга Константин.

Хулио благодарно кивнул:

– А мы исходим из того, что томиноферы слепили нас с самих себя. Следовательно, у них в организме тоже имеется аналог этой дури естественного происхождения. Выделив это вещество, мы химическим путем значительно усилим интересующие нас свойства. После чего я выставлю его на межмировую 'барахолку', как дурь нового поколения!

– То есть, если я правильно поняла, ты хочешь намекнуть, кое-кому, что неплохо бы использовать самих томиноферов в качестве сырья? – сделав круглые глаза, спросил Ольга.

– Именно! – восторженно взвизгнул Хулио.

– Оригинально! – по достоинству оценил Пабло взлет мысли. – Стилет собери ребят, и будьте готовы завтра утром отправиться на охоту за головами!

– 23-

Южноамериканский континент,

джунгли,

отряд повстанцев,

2028 год.

Несмотря на то, что Стилет сам отбирал бойцов для предстоящего задания, Хулио все же напросился к нему в группу. Кроме них там был Сенсей, капитан тороида, его помощник и еще три повстанца. Бывших вражеских пилотов Стилет взял с собой умышленно. Он так до конца и не поверил в их чистосердечное раскаяние и решил на деле испытать их лояльность повстанческому движению. По такому случаю, он даже выдал им оружие.

Памятую про Ольгины истерики, друзья решили, что кто-то один из них будет всегда рядом с ней. Поэтому на этот раз идти выпало Сенсею, а Влад остался в лагере. Это помогло избежать изматывающих душу сцен прощания, но Ольга все равно всплакнула и вязла с Сенсея слово, что он будет беречь себя. Ночь, предшествующую расставанию, они провели весьма бурно.

Охотники за головами вышли рано утром, когда солнце еще только позолотило зеленый купол джунглей. Весь лагерь еще спал, за исключением часовых. Углубившись во влажные от утренней росы заросли отряд двинулся прямиком в сторону Черного города.

По первоначальному замыслу Стилета они должны были расположиться возле какой-нибудь дороги и попытаться захватить томинофера. Но зануда Хулио сразу же добавил ложку дегтя к бочке меда. Он сказал, что за три дня пути, их трофей, то есть голова томинофера, на жаре безнадежно испортится и будет никуда не годен. Разозлившийся Стилет накричал на коротышку, что-то в том роде, что рефрижератор на колесах ему никто не приготовил. На что тот пожал плечами и вполне резонно заметил, что тогда можно вообще не затевать эту вылазку, если она заранее обречена на нулевой результат. Лично он с большим удовольствием дул бы текилу у себя в лаборатории в обществе Константина и философствовал на отвлеченные темы, чем тащился бы по колено в грязи черт те куда, и неизвестно зачем. Он еще хотел добавить про тупого командира, но вовремя сообразил, что это уже будет явный перебор. У Стилета и так уже глаза от бешенства повылазили из орбит, при этом он еще нервно хватался за рукоятку длинного острого ножа висевшего у него на поясе.

Сделав поправку в свои планы с учетом пожеланий Хулио, Стилет, удалившись от лагеря на расстояние равное одному дню пути, принялся кружить в поисках патруля томиноферов. Раньше для этих целей пришельцы использовали ксеносервусов, но теперь перебив их всех до единого вынуждены были сами заниматься грязной работой. Но они и тут нашли выход. Если их прислужники передвигались пешком, то гиганты привлекли для этого дела небольшие мобильные вездеходы. Хотя слово 'небольшие', с учетом того, что каждая такая машина была рассчитана на транспортировку четверых томиноферов, звучало, по меньшей мере, странно.

Как остановить мощную бронированную машину, Стилет представлял довольно-таки слабо, поэтому решил действовать по обстоятельствам. А то, что эти обстоятельства рано или поздно возникнут, он нисколько не сомневался.

Вскоре они вышли на проселочную дорогу сплошь изъезженную огромными шипованными протекторами томиноферовских вездеходов. Судя по всему, движение здесь было достаточно оживленное. Рассредоточившись вдоль дороги, по двое, так чтобы находиться в пределах прямой видимости они залегли в кустах и стали ждать.

Если бы не реппелент собственного изобретения Хулио, москиты давно сожрали бы охотников за головами заживо. По тому, как гнус старательно облетал их, было видно, что снадобье получилось отменное. Никто так и не рискнул спросить Хулио, чем обусловлен такой убойный эффект реппелента, а попросту говоря, что за гадость он в него сунул?

За первый день патрули два раза проезжали по дороге, мимо застывших в оцепенении разведчиков. И каждый раз скорость вездеходов была достаточно высока. Из этого следовал вывод, что томиноферы, несмотря на свои пугающие габариты и мощное вооружение чувствуют себя неуверенно.

С наступлением сумерек всякое движение патрулей прекращалось и не возобновлялось вплоть до рассвета. За те несколько дней, что охотники провели в джунглях, им так и не удалось выявить никакой системы в передвижении патрулей. Патрульные вездеходы могли проехать по дороге, раз пять за день, а иногда показывались всего пару раз. Видимо все это патрулирование проводилось чисто для отвода глаз. Никто из томиноферов не спешил сложить голову тогда, когда миссия по зачистке фермы Терра от людей была фактически завершена.

Наконец Стилет посчитал, что собранной ими информации достаточно для того, чтобы перейти к фазе активных действий. Выставив посты спереди и позади облюбованного им участка расстоянием в полкилометра, он начал готовиться к нападению на патруль. При помощи, захваченной из лагеря мотопилы и топоров, по обе стороны дороги были надпилены стволы самых больших деревьев с таким расчетом, чтобы при падении они неминуемо рухнули прямо на дорогу. Имевшиеся брикеты тротила Силет расположил вдоль дороги, снабдив их взрывателями которые должны были сработать от растяжек из крепкой нейлоновой нити, тщательно спрятанных им в придорожных кустах. Проходы в минных полях он пометил, сделав зарубки на коре деревьев стоявших в пространстве между растяжками.

Когда все было готово, они приготовились к встрече гостей. Томиноферы словно чувствуя подвох, не спешили. День уже сильно перевалил за половину, когда вдалеке послышался шум вездехода. В тот момент, когда огромная шестиколесная махина показалась в пределах прямой видимости, Стилет скомандовал приготовиться. Когда транспорт поравнялся с первой группой, огромный ствол с душераздирающим скрипом рухнул прямо перед его бампером. Не успев сбросить скорость, вездеход со всего размаху врезался в легшее поперек дороги дерево. От удара вездеход подбросило и откинуло назад.

Водитель попытался протаранить неожиданное препятствие, но у него ничего не вышло. У Стилета хватило ума свалить не легкое бальсовое дерево, а настоящее 'железное' дерево. Древесина, которого была настолько плотной и тяжелой, что тонула в воде.

Оставив бесплодные попытки столкнуть тяжелый ствол прочь с дороги, водитель вездехода включил заднюю скорость и начал пятиться. Но сделано этот было недостаточно быстро, потому что в следующую секунду позади него рухнули сразу два ствола, намертво перекрыв дорогу назад. Теперь вездеход оказался заблокирован между двумя непреодолимыми преградами. Пару раз, ткнувшись вперед и назад, вездеход остановился. В верхней части его загремел, отъезжая в сторону, тяжелый люк и из него выбрался огромный томинофер облаченный с ног до головы в бронированный боевой скафандр.

Едва гигант спрыгнул на броню, как прямо на вездеход обрушился толстый ствол 'железного' дерева. Удар был настолько сильный, что томинофера сбросило с брони на землю, а сам вездеход глубоко впечатало во влажный грунт дороги. Рухнувшее дерево раскололось от удара об вездеход на две половины. Поверженный томинофер рывком вскочил на ноги и тревожно огляделся, выставив впереди себя ствол незнакомого повстанцам оружия. Так как никто не атаковал его, и опасности со стороны вроде бы не было он отступил в сторону вездехода и проревел что-то в сторону люка.

– Говорит, чтобы вылез еще один! – горячечным шепотом перевел Хулио. – Они попытаются разобрать нашу баррикаду! А третий в это время будет прикрывать их из люка.

– Прекрасно! – потирая руки, воскликнул Стилет. – На такую удачу я даже не рассчитывал!

В это время из вездехода выбрался второй монстр. Вдвоем они сбросили с вездехода обломки дерева и направились в сторону переднего завала. В люке появилась голова третьего томинофера, в руках он сжимал какую-то длинную трубу, самого устрашающего вида..

Стилет, что-то прошептал на ухо одному из своих бойцов и протянул ему несколько брикетов взрывчатки стянутых между собой скотчем. В один из них был утоплен взрыватель от обычной армейской гранаты с кольцом. Повстанец кивнул в знак того, что все понял и взяв тротил нырнул в кусты.

– Так, а теперь нужно будет ему немного помочь! – прошипел Стилет, нагнувшись к старшему пилоту. – Давай, кэп, твой выход! Отойди подальше в чащу и шарахни там из автомата! И сразу же беги в сторону, понял?

Капитан тороида молча, кивнул и, перехватив автомат, двинулся в сторону от дороги, забираясь в самый бурелом.

– А ты не боишься, что он сейчас предупредит своих хозяев? – шепнул Стилету Сенсей.

– Сейчас узнаем! – иронически хмыкнул тот.

И в это время оттуда, где только, что исчез капитан прогорохатала автоматная очередь. Томинофер торчавший из люка направил свою трубу в ту сторону, откуда пришел звук и выстрелил. Хотя, вернее будет сказать, плюнул. Плюнул струей всепожирающего дымного огня, сразу же спалившего всю листву на своем пути, оставив лишь обожженные стволы деревьев. Раздался истошный крик горящего заживо капитана, после чего все стихло.

И тут вездеход потряс взрыв. Это повстанец, подкравшись сзади, зашвырнул в открытый люк связку тротила, не позабыв выдернуть из взрывателя кольцо. Торчащего в люке томинофера вышибло из него, словно пробку из бутылки шампанского. Саму машину раздуло изнутри как бомбажную консервную банку. Из люка подбитого вездехода повалил густой черный дым. Когда томинофер приземлился на собственную голову, оказалось что у него по колени оторваны обе ноги. Впрочем, для него это уже не имело большого значения, потому что в процессе падения он сломал себе шею.

Нужно отдать им должное, двое томиноферов, что собирались разбирать завал, быстро сориентировались и, встав спина к спине, открыли огонь. Из их короткоствольных аппаратов вылетали яркосветящиеся шары, размером с яблоко среднего размера. Наткнувшись даже на самое незначительное препятствие, включая листву, они с оглушительным хлопком взрывались, распадаясь на мелкие острые части.

За считанные секунды они успели накрыть приличную площадь на все триста шестьдесят градусов вокруг них. В результате из всего отряда в живых остался лишь сам Стилет, Сенсей, помощник капитана и как ни странно еще Хулио. Остальные погибли плотно нашпигованные остроконечной скорлупой разрывных снарядов.

Стилет, Хулио и пилот залегли на расстоянии двух метров друг от друга. Сесней же оказался вообще на противоположной от них стороне дороги. Там где он и еще двое повстанцев валили деревья на дорогу. Теперь он остался один. Укрывшись за здоровенным свежим пнем поваленного дерева, он вжался в землю, ожидая града смертоносных осколков.

Но томиноферы видимо посчитав, что выкосили всего противника, прекратили стрельбу. Теперь они внимательно вслушивались в тишину, прикидывая, куда бы перенести огонь. Но четверо выживших повстанцев старались не давать им для этого ни малейшего повода. Наконец видимо решив, что противник уничтожен томиноферы подошли к своему убитому товарищу. Пока один из них прикрывал, второй присел возле тела и, отстегнув с его головы, шлем, убедился, что тот безнадежно мертв. Поднявшись, он рявкнул что-то неразборчивое, и они зашагали в сторону джунглей держа оружие наизготовку.

Стилет, Хулио и пилот с облегчением поняли, что гиганты удаляются в противоположную сторону. Но их тут, же ожгло понимание того, что томиноферы двигаются прямиком в сторону Сенсея. От них его теперь разделяло метров десять низкорослых кустов, своего рода подлесок. Вся надежда была на растяжки расставленные там. Но, во-первых, было неясно, достаточно ли будет мощности взрывчатки, чтобы свалить томинофера закованного в броню? А, во-вторых, был еще большой вопрос, нарвутся ли гиганты на протянутые под кустами нейлоновые шнуры?

Прогремевшие один за другим несколько взрывов ответили сразу на оба вопроса. Да, томиноферы напоролись на растяжки. Одному из них сразу оторвало ступню. Второй отпрыгнул в сторону для того чтобы зацепиться за очередной нейлоновый шнурок. В результате, оставшись без ноги, он рухнул на землю и попал головой еще на одну растяжку.

Джунгли огласились диким ревом оставшегося в гордом одиночестве гиганта. Сенсей находящийся на расстоянии прямого выстрела видел, как тот отстегнул шлем и, подняв ствол небольшого тупорылого предмета, направил его себе в рот. Не дожидаясь, когда тот разворотит себе голову, он прицелился и вогнал ему в затылок короткую очередь. Томинофер дернулся и тут же затих.

Трое оставшихся в живых, охотника за головами, выбрались из засады. Хулио которого трясло от перенесенных волнений, последовательно осмотрел томиноферов. У всех троих, в той или иной степени были повреждены головы. Больше всего пострадал тот, что упал лицом на растяжку. От его головы вообще мало что осталось.

Сесней также отличился, развесив содержимое черепа гиганта по близлежащим кустам. В конце концов, Хулио остановился на томинофере, которго взрывом выбросило из вездехода. Его голова также сильно пострадала, но она, по крайней мере, производила впечатление целой.

К концу следующего дня 'охотники за головами' вернулись в лагерь. Их потери составили четыре человек. Но миссия была выполнена. За плечами Сенсея висел мешок, в котором лежала окровавленная голова томинофера.

– 24 -

Южноамериканский континент,

джунгли,

отряд повстанцев,

2028 год.

Константин с Хулио, подхватив мешок с ужасным трофеем, который добыли охотники за головами, потащили его в лабораторию. Несмотря на претенциозное название – это была обычная хижина, в которой на грубых столах и стеллажах было свалено все околонаучное оборудование коротышки. Поэтому среди повстанцев его лаборатория была больше известна под названием сарая Хулио.

Довольно бесцеремонно вывалив на стол содержимое окровавленного мешка, Константин брезгливо повертел носом.

– В самом деле, она уже пованивает или это мне только кажется? – спросил он, кивнув на голову томинофера. – Если процесс разложения зашел так далеко у нас вряд ли что получится.

– Вот только не надо говорить об этом Стилету! Он потерял четверых людей и сейчас в бешенстве. Если ты сейчас скажешь ему, что все его старания были напрасны, боюсь, наука потеряет в твоем лице большого ученого! – предостерег друга коротышка от необдуманного поступка.

Константин ничего на это не сказал и приступил к разделке трофея. Специальных инструментов у Хулио не оказалось, поэтому в дело пошел обычный плотницкий инструмент.

Провозившись около часа, Константин отложил в сторону нож и тяжело вздохнув, сказал Хулио:

– На данном этапе я сделал все что мог, теперь мне понадобится твоя помощь.

После этого ни Хулио, ни Константина не было видно несколько дней. Они дневали и ночевали в лаборатории. Если бы они могли, то заперлись изнутри, чтобы им никто не мешал. Но так как в хижине дверь не была предусмотрена конструкцией, сделать это было проблематично.

Время от времени к ним заходили Пабло, Стилет, Ольга и Сенсей с Владом.

У всех на языке вертелся один единственный вопрос:

– Ну как?

Для всех визитеров существовала одна и та же лаконичная форма ответа:

– Делаем, все что можем!

После этого надоедливые посетители глубокомысленно кивали и на цыпочках удалялись из хижины.

Хулио только посмеивался им вслед, приговаривая:

– Дурацкий вопрос – дурацкий ответ!

Хотя коротышка на первый взгляд производил впечатление шута горохового и был подвержен пагубному пристрастию к самогону из агавы, все же он был настоящий гений. И Константин имел возможность убедиться в этом не раз. Творческая мысль Хулио бурлила и фонтанировала с силой только что открытого нефтяного месторождения. Если Константин по природе своей был аккуратистом систематизатором, то Хулио являлся в их научном тандеме неиссякаемым источником идей.

Что более всего поражало Константина, так это то, что коротышка относился к гениальным эскападам и кульбитам своего мозга в высшей степени несерьезно. Сам он едва успевал записывать все нетривиальные идеи Хулио, который не придавал им большого значения. Между тем, по глубокому убеждению Константина, каждая вторая идея гениального латиноамериканца после серьезной доработки могла смело претендовать на Нобелевскую премию. В том старом добром мире, который был до пришествия томиноферов.

Причем область интересов Хулио была поистине необъятна. Он словно гигантская губка, жадно впитывал в себя любую, на первый взгляд, казалось бы, совершенно бесполезную, незначительную информацию. Отлежавшись у него в голове, положенное время, она вдруг неожиданно оказывалась именно тем микроскопическим кристалликом, из которого Хулио выращивал огромный блестящий кристалл, который затем превращал в краеугольный камень очередной гениальной идеи.

Фундаментальные познания Хулио в деле производства синтетических наркотиков и их производных были поистине бесценны. Знания ранее служившие для того чтобы наживаться на несчастных, подверженных страшному пороку наркомании, парадоксальным образом оказались востребованы сейчас, когда от человечества остались лишь жалкие крохи. И этим оставшимся людям, сейчас не было никакого дела до дури в любом ее проявлении. Перед ними стояла цель выжить любой ценой. А с одурманенной головой и трясущимися руками нечего было и думать об этом.

И вот, наконец, Хулио и Константин, однажды, заявились к Пабло. Лица их лучились самодовольством.

– Кажется, у нас уже кое-что вытанцовывается! – с места в карьер заявил Хулио.

– Я собственно, не особенно и сомневался в этом, – ободряюще улыбнулся Пабло. – И что теперь?

– Мы неожиданно столкнулись с неразрешимой проблемой, – признался Константин. – Испытания нашего препарата мы проводили на себе. В разумных пределах разумеется! На уровне микродоз.

– Командир – это просто нечто! Будь у нас эта дурь лет этак десять назад! С ее убойным эффектом мы бы поставили всех америкосов на колени! – восхищенно возопил Хулио.

– А я вижу, ты микродозами не ограничивался? – кисло улыбнулся Пабло. – Сколько раз тебе можно повторять, не шути с этим! Для нас всякая дурь – это далекое прошлое, пройденный этап в истории человечества.