Текст книги "Горький пепел победы"

Автор книги: Валерий Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Надо признать, вся армия драпала столь же усердно и прилежно. Солдаты, сержанты и даже офицеры бросали оружие, доспехи и всё прочее, лишь бы пошустрее унести ноги.

– Да, столь впечатляющего разгрома мне давненько не случалось переживать, – сокрушённо признался кое-как отдышавшийся Дей. Маг земли привычно вырастил из макушки холма подобие широкой земляной ступени, куда все трое волшебников и уселись, утирая пот и пытаясь унять колотящиеся в страхе конечности.

– А всё же, господа, стоит признать – нас попросту пощадили, – невесело признал Кизим и утёр с лица перемешанный с пылью и копотью пот.

Подоспевший с докладом чумазый капитан эльфийских лучников нехотя покивал.

– Я успел вывести всех своих – но запасы стрел, тетив и ремонтных частей… – он обречённо махнул рукой и просто сел у ног волшебников, наблюдая величественно окруживший городские стены пожар.

Дракон завершил весь свой огромный полукруг, а затем полетел обратно, кое-где подправляя недоделки. Впрочем, на приотставших удирающих он внимания не обращал… при его пролёте шурующие в том аду огненные демоны приветствовали крылатого красавца восторженным басовитым рёвом. А тот величественно воздел крыла, последний раз обозрел сверху всё зрелище и наконец исчез где-то в городе за пачкающими небесную синеву клубами дыма.

– Жаль, художника у нас с собой нет, – признал эльф и покачал чуть закурчавившимися от жара золотыми лохмами. – Впрочем, я попробую написать эту картину – не так стыдно будет перед потомками сознаться в позоре…

Вода в ручье заплескалась, заплюхала, и немного пришедшие в себя беглецы узрели весело и как ни в чём ни бывало прыгающего в их сторону трёхголового пса, на котором восседал чернокнижник с корявым посохом наперевес.

– Всё же, проявили благоразумие, – Валлентайн безо всякой даже тени насмешки поглядел на жалкое подобие ещё недавно грозной армии и их неуютно чувствующих себя командиров. – В общем так, дамы и господа – ровно в полдень вы привозите к полуденным воротам Ферри-Бэя выкуп. Всё золото, серебро и камушки, что только можно найти в ваших кошелях и тыловых повозках интендантов, снабженцев и прочих маркитанток.

Он в сомнении покосился на кислые физиономии гномов, которые огорчённо перебирали свои полуобгорелые и намокшие бороды.

– Если величина выкупа меня устроит – ведьма тотчас вернёт вам тени. А я как лорд и чёрный маг даю вам слово, что не стану мешать вашему скорейшему возвращению в свой мир… даже немного поспособствую.

Он погрозил посохом попытавшемуся выстрелить в него эльфийскому лучнику. Вернее, тот совсем выстрелил – но белооперённая стрела, в упор пробивающая даже гномьей выделки доспехи, отскочила с жалобным звяканьем от разодетого в шелка чернокнижника. Несколько неуверенных, больше на пробу, огненных шаров Кизима Валлентайн и вовсе проигнорировал эдак великосветски. И даже оказался столь щедр, что поймал их и позволил трёхглавому псу проглотить это никогда не пробованное лакомство.

Судя по тому, как все три головы радостно взвизгнули, когда в их глотках исчезла магия огня, а также по тому, как помелом заходил из стороны хвост выжидательно уставившейся на Кизима твари, угощение той явно пришлось по вкусу.

– Балаган какой-то, – мокрый Хорхе (он упал прямо в ручей, когда бежал через него) и унылый Дей с обгоревшими бакенбардами переглянулись и даже не стали пытаться.

Валлентайн улыбнулся на прощание, благоразумно не выводя трёхголового пса на берег. Поди разбери, какая тень под ними…

– Я предложил вам разумный, почётный и вполне реальный путь вернуться домой. Без особых потерь среди личного состава, со знамёнами и незапятнанной репутацией – выжить после схватки с чернокнижником это большая удача, знаете ли. Но, в следующий раз столь благодушным я не буду, учтите… – и шевелением ног развернул недовольно чихнувшего огнём пса обратно.

И едва проводившие его взглядами сумели захлопнуть отвисшие челюсти, как ещё дрожащий от только что пережитого ужаса капитан эльфов подхватился на ноги.

– О великий Иллуватар! Что же мы сидим – до полудня всего полчаса осталось! Вы как хотите – а я растрясу своих стрелков до последнего цехина и таки верну солдат нашего рода под своды Вечного Леса живыми… – он бесшумно скользнул под лесную сень.

Больше всех ворчали и даже вопили скуповатые и прижимистые, как у них водится, подгорные рудокопы, кузнецы и воители. Вовсе было схватились они за свои секиры – но Кизим вполне резонно предложил, что бородачи могут оставаться здесь, и послужить сырьём для производства некромансером скелетов.

– Думаю, за ваши он выручит по целых три серебрушки… – проронил маг огня, тщательно пряча в глазах усмешку.

Гномы ещё долго кипятились и разорялись – но к тому моменту, когда отсчитывающий возле ворот последние оставшиеся мгновения Валлентайн уже покрылся от страха, что всё разоблачится, холодным потом – всё же бородачи притащили два тяжеленных и приятно ласкающих слух позвякиванием сундука. Три от людей и эльфов уже стояли у широко, по-хозяйски расставленных ног чернокнижника, и тот лишь сейчас поверил, что он всё-таки победил. Тонкой, неверной оказалась тропочка к нынешнему моменту, но сумел он пройти её… а вот и тени объявились… Порядок!

Отправив несколько отрядов кавалерии сопроводить отступающих, Валлентайн тут же выделил и ещё один пехотный – в походном лазарете неудавшейся осады оставалось некоторое количество обожжённых, а также от ужаса крепко заболевших главою. Ну, и дюжина с бунтующим с перепугу брюхом.

– Ладно, пусть отлежатся немного – прокормим, не обеднеем, – он ещё сумел величественно и холодно кивнуть на прощание, и даже степенно уйти за угол ближайшего к воротам дома, прежде чем позволил тошнотворно вращающимся перед взором небу и земле чудным образом поменяться местами…

Так плохо ему не было ещё никогда. Чайка в ипостаси дракона швырялась огнём беззаботно как гоняющий кошку игривый щенок, и Валлентайну приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы почти не подвластная ему стихия огня не расплёскивалась слишком уж сильно по сторонам. Чтобы пламя не испепелило и не прожгло насквозь многих весьма нерасторопных или слишком уж безрассудно смелых, убегающих последними. И теперь он вполне представлял, как чувствует себя выкрученная и хорошо отжатая тряпка… судороги вновь сотрясли его удерживаемое слугами и друзьями тело – с тем, чтобы завершиться спазмами от желудка к горлу.

– Ох, мать-моя-женщина, до чего же плохо… – кое-как простонал он и обмяк, чувствуя как по коже струится холодный пот.

Впрочем, вполне возможно, что то на самом деле оказывались ещё прабабкины зелья ведьмы или же лёгкая, невесомая целительская магия эльфа – Валлентайн сообразить толком не успел – его вновь и вновь выворачивало наизнанку прямо с края своей постели, куда его уже в забытьи приволокли огненные воительницы.

– Зачем было так напрягаться, наводить страху на ту армию? Можно было и послабее, – Эндариэль что-то изменил в своих чарах, и извивающемуся в судорогах волшебнику стало чуть полегче.

Настолько, что сквозь буханье и колокольчики в ушах удалось расслышать бесцеремонный подзатыльник, а затем и ворчание Селины.

– Дурачина ты остроухий… он же наоборот, усмирял огонь, чтоб как можно меньше народу попалило. Он ведь обещание дал мне – а слово моего внука даже крепшее будет, чем чернокнижное!

Эльф смущенно заткнулся и продолжил своё дело. А мрачная как ночь Чайка у окна, от которой за лигу несло гарью, проворчала, что так оно и было – дракошка за проведенные в могиле тысячелетия почти забыла, как аккуратно обращаться с первородным пламенем.

– Грубовато сработала, чего уж тут, – она с наслаждением потянула носом залетевший в окно порыв ночного ветерка.

Славно повеселившиеся нынче огневики вновь скромно прикинулись пламенными копиями прежней Тэлль и теперь дежурили на верхушках башен, добавляя праздничной иллюминации бурно отмечающего победу Ферри-Бэю. Если бы горожане знали – как же худо сейчас приходилсь уже почти обожаемому в народе маркизу и волшебнику! Но умница Верайль прихватила с собой одну огненную девицу (башен-то шесть) и с почётом посещала все места, не забыв отметить вниманием и визитом ни торжественное собрание в купеческой гильдии, ни расставленные прямо на пристанях столы грубоватого пиршества моряков, ни кварталы работного и ремесленного люда.

– Мой сын очень, очень устал, стараясь по мере возможности пощадить солдат противника. Ведь истинно великому правителю свойственно великодушие, не только жёсткость? – эти слова слушали жадно, забывая даже про кубки и чаши в руках, и тонкие речи ламии находили самую благодатную почву и горячую, даже ревнивую поддержку в простых и честных сердцах.

Какого ж ещё маркиза надобно славному Ферри-Бэю? Вот они, сегодня и город защитили и даже выкуп с лихих людей и елфов стребовали, поместили часть в Купеческий Банк. Чтоб, значит, торговому и работному люду условия и кредит создать. Да пожертвовали на вдов и сирот – таковое обхождение в здешнем мире оказывалось и вовсе в диковинку. А себе ни цехина не оставили! Вот именно последнее так потрясло и даже расстрогало почтенных или не очень горожан, что уважение к лорду и волшебнику взлетело уж и вовсе в недосягаемою высоту.

– Как их сиятельство отдохнут и поправят силы, то непременно, обязательно заглянут к вам! – ламия сладко улыбнулась пирующим и залихватски тяпнула очередную стопку опостылевшего за один этот вечер сока…

– Ладно, Эндариэль – полчаса лорд без тебя продержится? – когда блаженствующяая в ночной прохладе у окна Чайка перекинулась ликом в светлую магичку, не приметил никто. – Нам всё же стоит сказать несколько слов членам Совета Магов.

Валлентайн при виде этой не сдержал проклятий – но всё же, ноги не держали его даже в ярости. Магии не оставалось ни капельки, даже в тайных закромах.

– Шпагу мне! – в бессилии прохрипел он, когда заботливые руки вновь водворили обессиленно упавшего волшебника обратно на кровать. – Проткну эту светлую стерву – и тогда можно умирать спокойно, с чистой совестью… аргх-х…

Селина отмахнулась от встревоженно вскинувшейся светлой волшебницы – не видишь, что ли? Их милость в беспамятстве от гнева, ступай с глаз долой пока… и та с незабываемым выражении на породистой мордашке тут же выскочила в дверь, утаскивая за собой эльфа…

Они наконец встретились под луной за дальним лесом. Да только, век бы не вспоминать ту встречу – уже почти успокоившегося и даже немного воспрявшего духом Кизима словно обухом по затылку приложило, когда он вблизи попытался рассмотреть, какая же теперь она, ставшая словно совсем чужой Сандра.

– Я не вернусь, – глаза красавицы подозрительно сверкали в ночи аметистовыми брызгами, когда она сняла с шеи столь вожделенную для многих цепь Совета Магов и быстро, словно ожёгшись, сунула её в ладонь хмурого Дея.

– Да и я тоже не скоро появлюсь под сводами Вечного Леса, – слегка ссутулившийся от усталости и оттого ставший чуть ниже эльф тоже вернул знак высшей магической власти. – Ведь чернокнижник оказался моим внуком… а та по навету сожжённая в Имменоре ведьма – дочерью… будь прокляты два кичливых вельможи… И не обижайтесь на моё решение, друзья. Мне ещё долго искупать перед Валлентайном свою вину.

Три оставшихся волшебника переглянулись. Вот это новость, так новость! Долго о том ещё будут шептаться по углам посвящённые в тайну, и ломать голову в догадках в ней несведущие!

Голос Хорхе словно охрип на ветру подвластной ему стихии.

– Ну ладно, родная кровь, это я понимаю – но ты, Сандра! Воплощение и украшение самого Света… отчего ты? Ну не верю я в пылкие чувства – твои к чёрному, – он с презрением словно выплюнул последнее слово.

Напуганная было присутствием совсем рядом столь грозных сгустков Силы цикада вновь несмело подала в ночи свой голос, когда волшебница наконец ответила. Да так, что все остальные крепко призадумались, когда в лунном сиянии выткались негромкие и чуть горькие слова.

– Я изменилась. Не просто стала дестикратно сильнее, но очень изменилась. Возможно, изберу тёмную сторону силы, даже скорее всего так и будет. Когда-нибудь мы наверняка встретимся в бою – по разные стороны. Забудьте меня… лишь знайте, что я ни о чём не жалею, – последние слова она то ли пропела, то ли с особым нажимом произнесла, будто пробуя их на язычок.

Кизим хмуро поворчал, что всё равно не видит причины Сандре оставаться в этом проклятом мире теней. Она друг – из тех, которых принимают какими они есть.

– Пошли – мы поддержим тебя и примем любой, – но волшебница лишь покачала головой.

– Когда-нибудь вы догадаетесь – или поймёте – отчего я поступила так. Надеюсь, вам не станет от того очень больно и горько…

Хорхе на прощание снял с железных колец на поясе свою короткую шпагу и протянул её эльфу. Кизим осторожно поцеловал ледяные сейчас пальчики Сандры, а насупленный Дей просто обнял всех каким-то непостижимым образом и тяжело вздохнул.

– Ладно, пошли – без нас армии переход домой не сделать. Заходите как-нибудь в гости – просто поболтать. Да и из Ледяной Бездны мы кое-что любопытное притащили, – он ещё чуть натужно хохотнул, предложив создать объединённую магическую гильдию двух миров.

Идея, в принципе, выглядела неплохо – тем более что Эндариэль без ложного смущения заметил: внучок как волшебник силой ох как одарён. Если в ближайшие лет сто не угрохают, опыта наберётся и тогда самое оно будет.

– Так что, когда-нибудь ждите в гости – уже наш, здешний Совет Магов, – Сандра на миг просияла чистейшим белым светом, так напоминающим снеговые шапки самых высоких гор.

Эльфийский целитель посоветовал присмотреться в качестве его замены к главе гильдии магов Фалинора. Немного молод – но говорят, с возрастом это проходит. Зато силён… Сандра в свою очередь предложила одну опытную ведьму из предгорий.

– Кстати, в ней отчётливо чёрная полоска обозначается – возможно, вам будет очень кстати на будущее.

Покидающие этот мир приняли совет друзей с благодарностью… а затем, осознав что просто тянут и тянут время, неловко распрощались ещё раз и убыли в радужном мельтешении магии. Вместе с ними исчезли не только опять вернувшиеся к своим хозяевам тени – кусочек прежней жизни словно часть души ушёл вместе с ними.

– Ох, что же это я? – Сандра досадливо дёрнула щекой. – Телепортироваться обратно в Ферри-Бэй теперь мы не можем, ведь уже не высокопоставленные… члены.

Она хмуро хихикнула на собственную пошлость, а потом милостиво приняла руку помощи от эльфийского целителя да под ручку с ним направилась в ту сторону, где на постоялом дворе можно было надеяться раздобыть в такую ночь пару лошадей.

– Да хотя бы одну, фриледи – я и на своих двоих от обычной клячи не отстану, – а всё же, в голосе эльфа сквозила неприкрытая грусть…

* * *

С моря прилетел полуденный ветерок, шевельнул листву старой и покрученной невзгодами айвы, неизвестно зачем выросшей здесь, на нависающей над бухтой круче. Зашелестела скупая листва, затрепетали короткие ленточки, которые по объявившейся невесть когда и незнамо зачем традиции тайком повязывали здесь как знак или просьбу в своих желаниях.

Больше всего здесь было безыскусных, полинялых от времени посланий от влюблённых, полыхающих в истинном зрении нежными, переливающимися сполохами. Встречались и от капитанов уходящих в дальние края кораблей – с робкой просьбой незнамо кому о благополучном возвращении на родину. Эти светились спокойной силой добротных, несуетливых морских скитальцев. Попадались и ярко-огнистые… вон ту, к примеру, по весне завязала молодая гоблинша, когда решилась не словом а делом отомстить увёвшей жениха лукавой сопернице.

Лёгкий ветерок шаловливо взъерошил ещё крепкое дерево, отчего на миг показалось, будто в конце лета старая айва вдруг решилась зацвести сотнями белоснежных, мягко-розовых и ярких, плещущихся в воздухе цветков…

Она приподняла склонённую в думах голову, несмело улыбнулась ветру и сотням словно к ней обратившихся сердечных просьб. Сидеть тут, на нагретых солнцем камнях и слушать яростно пылающие или же наоборот, ласковые отголоски былых страстей – это оказывалось куда как занятно.

С этого места, пожалуй, самого высокого на берегу бухты за исключением скалы с замком, вид открывался настолько великолепный… даже и не только в виде дело. Наверное, таки истинно мудр был тот или та, кто посадили здесь крохотный саженец и в меру умений подпитывали с трудом укоренявшийся в неподатливой каменистой почве росток новой жизни – Чайка положила ладонь к основанию узловатого ствола да тоже выплеснула втихомолку из руки немного животворной силы.

Втихомолку – потому что по ведущей снизу немного облагороженной тропе сюда кто-то упрямо карабкался. Не стоило даже и любопытствовать магическим вниманием за угол скалы, чтобы различить то взволнованный шёпот, то взлетающий смех, то многозначительныю тишину, когда уста встречаются с устами – то очередная пара влюблённых сердец решилась влезть на эту верхотуру, чтобы робко объявить небесам о себе.

Чуть подумав, Чайка решила не прятаться и не удирать дабы не нарушать уединения парочки и не обламывать им благородные намерения да их чистые помыслы. Наоборот – она села поудобнее, прислонившись спиной к крепкому, еле заметно покачивающемуся стволу, чуть причесала взлохмаченные игривыми порывами золотистые лохмы и даже сделала эдакую возвышенно-одухотворённую мордашку. В профиль к уже почти взобравшимся, и носом чуть вверх – туда, где дневная луна старательно изображала из себя надгрызенную серебряную монету на лазурном покрывале неба.

Недавно ураган пригнал в бухту Ферри-Бэя истерзанный барк мореходов с дальних островов, и его экипажу дали приют на берегу да оказали помощь целительством. А гильдия купцов и моряков под выжидательным взглядом маркизы Верайль покряхтела-почесалась, да и выделила на ремонт потребное количество леса, смолы и железа. И вот теперь, сын капитана с того парусника и дочь сотника Зеппа? Снюхались уже, молодёжь…

– Я уж думала, вы так и не решитесь, – негромко заметила Чайка, не поворачивая головы в сторону робко переминающейся с ноги на ногу парочки.

И лишь затем скосила глаза на неприкаянную физиономию парня и смущённую мордашку робко прижимающейся к нему девчонки. Как там говорил Валлентайн в одной из реальностей? Когда особого выбора нет, нужно уметь работать с тем, что имеется?

На суше небольшая армия Ферри-Бэя с поддержкой племени ламий уже внушила ближним соседям должное почтение – да и магия обеих маркиз-ведьм тоже дело нешуточное. А вот на море… вкрай необходимо было создавать флот. Военный – а это означало… да много чего означало. И мореходную школу, и новые конструкции кораблей, и иные принципы формирования экипажей. Морскую пехоту, которая своими десантными операциями так впечатлила одну эльфку в иных мирах. И если вот эта парочка, чудным образом объединившая в себе династию моряков и древний воинский род, не есть знак свыше, то уж и не знаю.

– Подойдите ко мне, – тихо и загадочно объявила Чайка. – Я засвидетельствую ваши чувства – и даже похлопочу о вас перед небесами.

Она всем телом перекатилась набок, пристально всмотрелась в гордо выпрямившегося парня и счастливо улыбнувшуюся девушку. Да уж, эти смогут – и награждать надо будет землями да наследственными титулами. Их и их потомков, только тогда Ферри-Бэй со временем станет блистательной столицей всего этого разрозненного и взбалмошного мира теней.

От её благословения глаза восхищённой парочки заблистали, а и без того взволнованные сердца застучали так, что то уже можно было даже услышать со стороны. И когда две руки – крепкая парня и изящная девичья – потянули кончики ленточки в разные стороны, образовав на ветке кокетливый, трепещущий на ветру бантик, только тогда Чайка позволила себе легонько улыбнуться. Ах, как же это прекрасно, выкрикнуть однажды…

Всем ветрам и ураганам, всем стихиям и богам – знайте, мы есть! И мы вечно будем!

* * *

Эндариэль наконец закончил смаковать воду из бьющего под скалой ключа. С ладони его ещё сорвалось несколько блеснувших драгоценной влагой капель, а он поднялся на ноги и одобрительно кивнул старому кочевнику.

– Что ж, вождь Ахмет… как разбирающийся в таких делах эльф и как целитель милостью богов, я подтверждаю – источник очень хорош. Он никогда не иссякнет, и его вода несёт на себе благословение. Возможно, когда-нибудь она даже станет если не священной, то целебной.

Тот кое-как поклонился со своей кривой спиной. Не столько чтобы показать уважение знатному гостю, сколько дабы скрыть блеск вымахнувших на глаза слёз. Своя земля! Свой край, который с полным правом можно назвать родиной – уже трое детей родилось здесь с той поры…

– Послушай, старик, – Эндариэль посмотрел в сторону, на скопище кибиток и юрт, на поднимающиеся среди них дымки костров. – Если хочешь, я поговорю с парой своих друзей в Вечном Лесу… теперь здесь есть вода – да и место ты выбрал хорошее. Светлое, чистое. В общем, если ты не против, тут можно насадить рощу, а со временем вырастет и лес.

Из-за склона каменистого, поросшего жёсткой травой холма вымахнула несущаяся во весь опор молодая ламия. Она хохотала и визжала – и точно так же вопил от радости малыш лет пяти, которого белобрысая четвероногая оторва катала на своей спине и который сейчас крепко обнял свою не совсем лошадку но и не совсем человека за талию.

– Не щипайся, Улан! – ламия встряхнула волосами, отчего они загорелись под солнцем словно снег высоких горных вершин, снова засмеялась бьющему в лицо ветру и плавно сбавила ход.

У крайней юрты она аккуратно отцепила со своей спины протестующего мальчугана и передала его на руки осторожно благодарящей матери в потрёпанном бурнусе.

– Береги малыша, Гюльчатай – хороший наездник из него будет, я-то чувствую, – женщина осторожно улыбнулась и поставила сынишку наземь.

А ламия помахала на прощание ручкой, сделала восхищённо запрыгавшему мальчишке козу. И вновь бесшабашно да во всю прыть, как у ламий обычно и водится, понеслась сюда.

– Привет, Ахмет! – не без весёлости скаламбурила она, скорчив злобную и уморительную мордашку вождю, и чуть посерьёзнела. – Рада встретить и тебя, остроухий демон зелёных лесов.

Эндариэль скромно усмехнулся по своей извечной эльфийской беспечности. Осознавать, что в этом мире все искренне считают тебя демоном, выходцем с того света – ощущеньице это порою то забавляло, то раздражало до чрезвычайности. Но всё-таки, здешние немного уже то ли притерпелись, то ли присмотрелись. Да и слушок насчёт могучего целителя, приходящегося здешнему маркизу дедом, от которого их милость унаследовали не только силу, но и умения к деликатным делам, внушил обитателям окрестных земель должное уважение…

– Привет, свиристёлка, – нарочито сварливо ответил эльф.

Девчонка, почти ещё дитё, которой и лентой-то на груди закрывать ещё почти нечего было, мгновенно окрысилась. И даже сделала вид, будто её изящная полудетская рука всерьёз нашаривает притороченное на ремешках к спине копьецо.

Впрочем, поприветствовавший гостью Ахмет даже и не надумал этим озаботиться. Равно как и эльф, который не стал ломать остроухую голову – отчего именно эта легконогая ламия постоянно беззлобно язвит и прохаживется по его поводу.

– Ахмет – этот эльф оскорбил меня, или же смертельно оскорбил? – смеющиеся глаза приплясывающей от избытка веселья негодницы озарились адским пламенем.

Каждый раз они при встрече устраивали маленький турнир лицедеев – и далеко не всегда победа оставалась за умудрённым жизнью и знаниями эльфом.

– Да нет, госпожа Делия – свиристёлка это птичка такая, поёт красиво, – вождь осторожно усмехнулся в предвкушении.

Ну, точно – та мгновенно перевела взор на утирающего от воды губы эльфа и чётко, разборчиво и чуть ли не высоким слогом послала того. Да так витиевато, гнусно и в то же время без единого запретного при детях словечка, что оба мужчины покатились с хохоту. Это уметь надо, так искусно сплести оттенки смыслов с недомолвками, чтоб вроде и всё прилично – но если вдуматься, выходит просто сущая похабень…

– Ладно, Ахмет – раз уж я завернул сюда, посмотрю твоих людей, научу паре-тройке секретов твою шаманку, – эльф со вздохом поднял перед победно улыбнувшейся ламией руки. – И спину твою подправлю… если ты не против.

Тот задрал руку и осторожно почесал означенное место кривоватым посохом – тем самым, потерявшим после образования источника свою силу, но из уважения непременно носимым при себе. Оно вроде и неплохо – да ведь, одежонку и халаты перешивать придётся… Но с другой стороны, можно будет подкатить к вдовой Зульфие, так и не нашедшей себе нового мужа?

Эльф и ламия жизнерадостно захохотали, когда согбенный вождь на пробу изложил свои сомнения.

– Ох уж, старый греховодник! – Делия для виду погрозила пальчиком.

Эльф, правда, одобрил. Если есть шанс, что появится новая жизнь… это дело они всемерно и всецело поддерживают, остроухие-то. Потому от источника к посёлку Ахмет шёл в приподнятом настроении и с каким-то новым блеском в глазах. Да, предчувствие старого вождя тогда не обмануло – жизнь потихоньку налаживается. А новый маркиз здешних земель прислал своего елфа не подати вышибать, а помочь племени укрепиться да на ноги встать. С умом действует их милость. Наведаться как-нибудь с поклоном да подарком, что ли?

И вот в таких вот безоблачных и даже приятных размышлениях старый Ахмет рядом с этими двумя и направил свои чуть кривоватые ноги потомственного кочевника уже не просто к стойбищу – к дому.

Свой дом, родина… как же сладостно не просто слышать, а осознавать эти простые и немудрёные слова! Век бы смаковал и смаковал их на губах, словно драгоценную воду посреди раскалённой пустыни вечных странствий…