Текст книги "Горький пепел победы"

Автор книги: Валерий Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Однако, стоило волшебнику и самому выйти на солнцепёк, как испуганно трепыхающееся сердце подкатило ледяным комком под самое горло. Действительно, словно человека здесь и нет…

– Ведьма! – из толпы сброда, в которую всего за четверть часа превратилась надёжная и испытанная в боях армия, вылетел суматошный вопль. – Ведьма украла мою тень!

"Всё, это конец" – ещё успел подумать волшебник спустя пару мгновений, прежде чем каждый в немаленькой армии успел полюбопытствовать своею и осознать факт её отсутствия.

Высохший до ломкого соломенного звона стог загорается куда медленнее, нежели паника охватила все полки и платунги. Кто ругался, кто божился и в чём-то клялся на коленях и со слезами на пыльных физиономиях. А несколько вон уже упали прямо в пыль, извиваясь в судорожном хохоте и бесцельно царапая пальцами высохшую землю…

– Это что означает? – надо признать, что перехваченный волшебником гоблин, судя по благоухающему пивному аромату, таки потребил в корчме пару кружек, по причине чего находился в благодушном и даже несколько философском настроении.

– Э-э, ваше магичество – не подходите! – опомнившийся зеленоухий коротышка неожиданно ловко отпрянул.

Сунув за пояс кнутовище, пастух старательно замахал руками – не подходи, мол! И даже сотворил над собою отгоняющий Свет знак.

– Живые упокойники, надо же! – он зачарованно обвёл взглядом недобро уставившееся на него скопище потных людей и выделяющихся заплетёнными в косички бородами плечистых гномов. – Во, а я как раз хотел себе костяка-помощника в гильдии некромансеров купить… это хорошо, что не стал – таперича цены, стал-быть, куда ниже станут?

Всё же, из вновь разморенного выпитым, а также жарким солнышком коротышки под угрозой оружия удалось выпытать, что всё – вроде как вы все и живые, да только души ваши все на крепкой увязочке…

– И сбечь отседова не смогёте, все чередой на костяки пойдёте! – гоблин вырвался из державших его вспотевших ладоней и на прощание погрозил кнутом.

Словно дожидаясь этого жеста, придремавшее было на жаре стадо овец и коз очнулось от дрёмы и покорно потекло вперёд по дороге. Вместе с ними послушно побрели и перебирающие ногами тени – а своих собственных по-прежнему как не бывало.

– Слушай мою команду! – зычно гаркнул вскарабкавшийся на лафет штурмовой катапульты Хорхе, и его усиленный заклятьем воздуха голос неожиданно сильно прогремел над усыпавшей поля и перелески оравой вооружённого народа. – Нам остался один путь – взять город и пришибить ту ведьму! Тогда её злые чары развеются, и сможем после победы вернуться домой!

"Браво, дружище – это как раз именно те слова, что ещё хоть как-то могут восстановить дисциплину… очень хотелось бы верить, что на самом деле так и произойдёт, даже если – ведь, убить сильную ведьму не так-то просто" – Кизим смотрел мрачно, хотя в чуть раскосых, чёрных глазах его горело тёмное пламя. – "Да и взять с налёту укреплённый город нелегко – там тоже вдосталь и припасов, и стрелков, и даже пара толковых ведьм имеется"

– …однако, сделать это нужно быстро! – разумеется, Хорхе ни словом не обмолвился насчёт "до возвращения в Ферри-Бэй некромансера" – иначе тогда уж точно всё пропало бы. А сейчас любой ценой следовало заморочить солдатне головы, обозначить перед ними простую и понятную каждому цель.

Победи – или умрёшь.

– Но почему, леди? Мы ведь не сделали им ничего плохого… – на миг едва привитая выдержка изменила маленькой гоблинше, и звонкий голосок её причудливым эхом разнёсся по замку.

Белобрысая девчонка, что было редкостью среди гоблинов, возмущённо топнула по мрамору маленькой сандалией – высокие своды залы на пробу подхватили его, усилили. Повертев так и сяк, замок всё же решил, что топот детских ног ему нравится. А потому разнёс этот звук по всем переходам и комнатам, вынес на галерею и даже швырнул эхо в мрачную бездну, откуда неназываемый древний ужас с недоумением и страхом прислушался к нему…

Бледная и едва дышащая Селина слабо поморщилась. Лежать на холодном камне, пусть даже и в Круге Силы – занятие на любителя. Вернее, на любительницу… ведьма едва наизнанку не вывернулась, наводя на всю округу свои чары. В принципе, сделать то можно было куда проще и многажды легче – но вот чтобы никто ничего не смог почувствовать?

Шалите, дамы и господа пришлые! Не зря когда-то приехавший на лето из Школы внучок растолковывал своей сидящей на крыльце бабке, что проворно сортировала травяной сбор, насчёт теории Равновесия – малого и большого. Кое-что строго поджавшая губы ведьма тогда просто отнесла к новомодной блажи… но кое-что и запомнила. Запомнила, осторожно проверив иные просто принимаемые на веру принципы своим весьма богатым житейским и колдовским опытом. С тем, чтобы однажды сваренное ею по наитию зелье никакими чарами и проверками не обнаруживалось как волшебное – но тем не менее, оно действовало. Уронив на подол натруженные ладони, Селина тогда долго разглядывала это диво. Не раз и не два прикидывала, что за рецепт этот даже не золотом и камушками заплатят – но могут и голову с плеч смахнуть.

И лишь забросив махонькую и такую безобидную с виду склянку в раскалённое нутро печи, старая и бесконечно одинокая ведьма тогда задумалась крепко-накрепко, вперив куда-то сквозь стену свой взгляд в полыхающими в нём отблесками огня…

– Да разве ж тебе объяснишь, такой маленькой – отчего мужчины воюют? Дурости в головах, а силы в руках немеряно, – Верайль было отчаянно неудобно хлопотать над распростёршейся почти у её копытец ослабевшей ведьмой, но она старалась изо всех сил. – Так, Джейн – теперь давай руку и замыкаем круг.

Маленькая гоблинская ладошка доверчиво взметнулась – с тем, чтобы тут же утонуть в ладони ламии. С другой стороны девчонка уцепилась за руку огненной воительницы, старательно умеряющей свой жар. Затем вскипающая всё сильнее волна Силы словно ураган пронеслась над душой Зеппа. Сотник хоть и оказывался напрочь лишён способностей к чародейству, но как объяснила ламия, именно такое тут и нужно – и тот не раздумывая скинул с крепких ладоней кольчужные на кожаной основе рукавицы.

Следом опять оказывалась огненная воительница – и набравшаяся от неё неукротимой ярости огня магическая волна вновь вернулась в ладонь Верайль – но уже в другую. Ещё и ещё раз, всё сильнее, пока Зепп не зашипел глухо от боли – и только тогда ламия ловко опрокинула каждый раз спотыкающуюся на ровном пространстве сотника волну. И неслышно сотрясающая всполошившийся замок Сила покорно вылетела из сдерживающего её кольца – с тем, чтобы на излёте с огненными брызгами войти в тело обессиленно лежащей в центре звезды ведьмы.

– Уй, какая гадость, – Селина и тут не упустила возможности поворчать по своей привычке.

Но всё же, она отмахнулась от участливо протянувшихся к ней рук и утвердилась на ногах сама.

– Ничё-ничё, посплю маленько и всё пройдёт, – она пощипала себя за побледневшие щёки, чтобы сорее вернуть им былой румянец. А затем, подумав, вытребовала себе кувшин томатного сока. Да с солью и сметаной.

– Та эльфа что-то такое знала, раз пила его столько, что аж чуть из ушей вострых не текло… самое оно, – она счастливо вздохнула – но утереть рукавом с верхней губы помидорные усы не решилась. Маркиза теперь, как ни крути – надо соответствовать.

А потому с лёгким кивком приняла платок от подавшей его на подносе Джейн. Маленькая гоблинша сияла от восторга. Ещё бы – ей сегодня позволили участвовать в настоящем целительском обряде! Да не учебном, куда там… госпожа Верайль растолковала, что убивать солько народу, и даже одного, прямо так сразу не стоит – вот леди Селина и навела на тех страху. До урчания в животах и икоты из посиневших с перепугу губ – не последнее дело, как известно. А уж если и тогда не одумаются, тогда уж защищать город надо будет со всей решимостью и без слюнтяйства. Жёстко.

– Оставьте нас, – чуть холоднее обычного распорядилась Верайль, не сводящая с подруги огненных глаз – и все поспешили удалиться подальше. Уже успели уяснить, что и каким тоном изволит произносить высокородная ламия.

Обе чародейки некоторое время словно мерялись взглядами. Да только, не было то состязанием или проверкой сил – Селина в конце концов грустно кивнула и обречённо села на нижние ступени трона. Так она и сидела некоторое время, грустно кивая своим думам. И лишь потом глубоко вздохнула.

– Что ж, другого выхода и я не вижу.

Опустив глаза и чуть виновато улыбнувшись, эта смазливая и с виду беззаботная ведьмочка поведала затем – в её родном мире уже почти все и забыли, что чужаки не отбрасывают теней. Только так пришлецов в старину и обнаруживали. Всё-таки, память людская оказалась на этот счёт куда долговечнее книжных премудростей. Ну вот… а здесь Селина случайно вспомнила о том. Повертела мысль ту в голове так и эдак – и тут её словно обожгло.

– Да всего-навсего помудрила я малехо со здешними, вот они и похитили тени у тех. Даже не похитили… – Селина на миг задумалась, крепко поджав по привычке губы – и сейчас неуловимо став похожей на ту, прежнюю. – Просто, тени ненадолго ушли к своим. Погулять, что ли… и напрасно недогадливые мужчины ищут теперь там, где её нет и быть не может – под ногами. А по сторонам, в мешанине здешних, они свою не найдут. Но страху натерпятся, страху-то!

Обе весело и чуть устало рассмеялись.

– Дня на три-четыре чар этих хватит. Так что, подруга, если там быстрее не управишься, то возвращаться, возможно, тебе будет уже и некуда, – Селина налила себе ещё сока.

Верайль осторожно поинтересовалась – а что там? И вообще, где это? Про другие миры много чего болтают – да вот, слишком малому из того верить можно. И доподлинно неизвестно, чему…

Сидящая ведьма посмотрела на прикрытые шёлковыми шторами окна, за которыми вечер уже готовился обратиться в ночь. Шевельнула губами, словно пробуя произнести некие слова и всё же не осмелившись, а затем поднялась. Несколько шагов, во время которых одна маркиза подхватила под ручку и подвела к высокому стрельчатому окну другую.

– Красиво? – повинуясь даже не приказу, а одному лишь смутному желанию, шёлк с еле слышным шелестом разошёлся в стороны-вверх.

В самом деле, садящееся слева солнце озаряло раскинувшийся по берегам бухты Ферри-Бэй нежным медным сиянием, сейчас так схожим с волосами ламии. А справа, там где небо уже приобрело изумительно-густую синеву, робко и неуверенно зажигались первые звёзды. Вот одна из них, совсем невысоко над морем, загорелась ярче других – с тем, чтобы через миг погаснуть, а затем разразиться ровным, ярким, периодически мигающим блеском. То на восстановленном маяке уже посменно держали огонь мало-мальски сведущие в магии люди, гоблины или ламии.

Селина протянула вперёд руку, словно намереваясь потрогать всю эту картину – и Верайль непроизвольно вздрогнула. Её подруга точно так же не отбрасывала тени.

– Хорошо, что те магики не заметили? – хрипло засмеялась ведьма. – Сейчас на время все пришлые в этот мир такие…

И Верайль не нашла ничего иного, кроме как обнять ту за плечи, пользуясь своей чуть большей высотой. Так они долго и стояли, пока полыхающее в небе солнце не истратило на сегодня последние силы на вечернюю зарю – и в мир пришла ночь. Прохладная, ясная и загадочная. Прекрасная и чуть жутковатая одновременно.

– Что ж, пора? Не будем терять времени? – однако, Селина чуть качнула головой.

– Погоди. Не знаю, правда ли – одни легенды называют те места искажёнными мирами, другие и вовсе воплощёнными грёзами, – ведьма людского роду-племени зябко обхватила себя ладонями. – И вроде как они всего лишь отражение – как могло бы произойти, если бы что-то в прошлом пошло чуть иначе. И те отражения отбрасывают свои отражения, дробятся, наслаиваются. Всё возможно, и нет ничего невозможного.

Она посмотрела чуть вверх зеленоватыми огоньками ведьминских глаз и слабо улыбнулась.

– Ты справишься, подруга – да у тебя и выбора особого нет. Я бы сама пошла, да после сегодняшнего много сил потеряла… ещё долго восстанавливаться придётся.

Замок предупреждающе потеребил восприятие – и обе почти явственно увидали устало поднимающегося сюда по лестнице эльфа. Эндариэль имел вид на редкость измученный и одновременно довольный – однако не оттого Селина улыбнулась.

– Принеси мне Книгу, пожалуйста.

Ламия хоть и догадалась, что ей просто надо чуть поотсутствовать – ведь именно сейчас остроухого целителя пришпилят к стене истиной, словно бабочку булавкой естествоиспытателя – но чуть улыбнулась деликатности подруги и лёгкой рысью понеслась в задние покои…

– Ну что, Эндариэль – хочешь услышать свой приговор? – целитель хоть и вкалывал почти весь день как галерный раб, но заверил, что завтра трое ныряльщиков проснутся не только без увечий, но даже и шрамов.

Эльф остановился в шаге от скамьи у боковой стены, где имел обыкновение отсиживаться возле растущей в кадушке обыкновенной южной сосны, добродушно перешёптываясь с вот-вот разродящейся совой.

– Не нравится мне заранее этот тон, не иначе как зарежут или в масле живьём сварят, – устало признал он. Но всё же уселся, привычно загородив лицо широким кольцом золотистого сияния – дабы не шибало окружающим от одних только отзвуков мощной целительской магии.

Селина мягко улыбнулась. Какими же простодушными бывают эти мужчины! Как часто они силой мысли и доводами разума проникают чуть ли не в самые глубины помыслов богов – и в то же время не замечают очевидного, буквально у себя под носом…

– В одном красивом графстве людей, много лет назад жила молодая и глупая ведьма. Однажды, в тот час когда луна вдосталь напитывает стоячую воду своим серебром и приходит пора собирать это богатство, девчонка не пошла на привычную работу. Отчаяние охватило её – окружающая людская злоба и зависть тогда едва не довели дурёху до крайности. Но вышло так, что в ту ночь постучался в её дверь один возвращающийся из горных долин бесконечно усталый эльф…

Эндариэль слушал насупленно, недоверчиво. Не раз и не два губы его вздрагивали, словно он собирался возразить или опровергнуть слишком уж вольно толкуемые ведьмой давние события – но каждый раз любопытство или что-то иное сдерживало его. И когда Селина закончила свой грустный рассказ об уходящем в утренний туман златоволосом красавце и задумчиво провожающей его на крыльце молодой ведьме, целитель едва не упал со своей скамьи.

– Слишком уж ты много о той ночи знаешь, – он всё же нашёл в себе силы поднять голову, жаждая и страшась дальнейшего одновременно.

– Да, всё верно – несколько лет назад на площади Имменора по лживому навету сожгли именно твою дочь, – жёстко ответила ведьма. – А недавно один старый дурак своими руками, вернее, своими речами толкнул в объятия погибели собственного внука. Именно так, Энди…

Линии большой четырёхлучевой звезды в полу уже давно наливались ровным синим сиянием – но сейчас они полыхнули вовсю, разом словно высветив в голове эльфа страшную и неприглядную истину. Только одна женщина людей и могла знать это тайное имя, доверяемое не всем и не каждому. Шатаясь словно пьяный, целитель сделал несколько шагов на неверных ногах.

Он почти упал в услужливо вымахнувший из центра звезды столб сияния – то замок предупредительно высветил поддержку полуобезумевшему от отчаяния волшебнику.

– Будьте вы прокляты, боги… – целитель глотал слёзы в нервном смехе, и лишь пронизывающий его словно ветер пустыню магический поток не давал сорваться и улететь в безумие трепещущему и корчащемуся в муках разуму.

– Кстати – магия воды. Это подарок Валлентайна замку, и тот с радостью принял этот бесценный дар, – в дверях обнаружилась угрюмая ламия с полотняным свёртком подмышку.

Селина шагнула вперёд.

– Соберись, Эндариэль. Только такой сильный волшебник как ты, может сейчас отправить её в неназываемое – живой и здоровой. Я слишком устала… Способ есть, нужен проводник Силы. Опытный, с железными канатами вместо нервов. Ламия сумеет вытащить всех – и нашего внука, и свою дочь, да и остальных. Связываться с такой редкостной стервой, как Верайль, побоятся даже бессмертные…

Разумеется, таковая характеристика своей особы весьма многого стоила из уст ведьмы – странно, но ламия скромно промолчала.

Хотя эльфы во все времена и не отличались стойкостью к жизненным невзгодам и превратностям судьбы, всё же толковый целитель это вам не барышня из пансионата для благородных девиц.

– Способа я не знаю… – еле слышно шепнул он, даже не пытаясь стереть с лица слёзы. – Но если ты говоришь, что есть…

И тут Верайль швырнула ему почти в лицо завёрнутую в старую тряпку книгу.

– И давай быстрее, – поколебавшись, она отстегнула с ремешков копьё и торжественно отдала на временное хранение ведьме.

Выбросила ещё кое-что из поясных сумочек и чехольчиков – но взамен, примчавшаяся словно раскалённый вихрь огненная воительница принесла из спальни серьги её сиятельства. Два крохотных золотых дракочика алчно блеснули рубиновыми глазками, но покорно заняли своё место в мочках ушей ламии. Не купленные, те только денег и стоят – а подарок, преподнесённый от всей души благодарными моряками и купцами за восстановление маяка. И вот теперь, обычно медно-рыжие волосы сияли синим и медным в свете уже почти гудящего от сокрытой мощи столба Силы, а под ними старым золотом мерцали крохотные драконы.

Стоящий в самой середине синего пламени эльф осторожно развернул ветхую ткань. Зашипел от боли, когда сердитая как мокрая кошка книга обожгла его ладони – даже пшикнуло, а из-под пальцев пошёл дымок. Но сильнее обидеть эльфа, да к тому же целителя, злокозненное изделие неведомых мастеров не посмело. И со столь сильно колотящимся сердцем, что эхо гулко отдавалось во всём замке (да и в доброй половине Ферри-Бэя, как потом выяснилось), Эндариэль отщёлкнул старинную, позеленевшую от времени медную застёжку…

Глухи бессмертные к нашим мольбам. Равно безучастны они и к призывам жрецов, и к воплям впавших в транс, вертящихся словно вихрь дервишей. Безразличны к дарам и подношениям – что они им? Даровали однажды свободу творить добро и зло, и теперь лишь смотрят с любопытством на творящиеся внизу безумства…

Селина присела на корточки у самой кромки воды. Ещё днём тут весело пробегали дети, распугивая важно расхаживающих по мокрому песку чаек и вереща на пол-бухты оглашенными воплями. Чинили и расправляли рыбаки свои сети, чадя короткими носогрейками. Однако сейчас полночный пляж опустел – лишь приотставший эльф сел где-то на последний пучок тощей травы и осторожно посматривал на тайное ведовство ведьмы.

Да не было тут никакого чародейства. Всего лишь зачерпнула Селина обеими ладонями пригоршню лунного серебра из покорно замершей у её ног светящейся дорожки. Поднесла к лицу, осторожно принюхалась.

Эта водица не чета озёрной или из лесной старицы. Морская, солёная – и непокорная как родная ей стихия. Ишь как трепыхается в ладонях, словно просится обратно.

И всё же, ведьма осторожно покосилась на маленькое светящееся зеркало в своих ладонях одним, затем другим глазом. Наконец, она нашла нужное положение – и только сейчас легонько, осторожно дохнула на пойманный кусочек лунного света. Затем смелее, сама не зная что и зачем делала.

Длинный караван верблюдов, уныло и надоедливо позвякивающий колокольцами посреди раскалённого горнила пустыни. А потом-то как прёт от этих горбатых животных! Нет, не то… и легчайшее дуновение отправило в небытиё и караван, и пустыню, и сам тот мир.

Бешеные сполохи смертельной схватки, где могучий вертлявый демон в самом центре медленно уступал натиску хлещущей словно бич молнии в руках мрачного и недобро оскалившегося человека. Тоже не оно – и битва титанов то ли прошлого, то ли и вовсе будущего покорно исчезла в лунной ряби.

Двое лохматых и потрёпанных то ли детей, то ли от роду коротышек сидели у костра и готовили ужин – а на цепочке за пазухой у одного висело крохотное кольцо. И сияло оно огненным колесом настолько притягательно, что всматривающаяся Селина невольно подалась чуть вперёд, к этому сокровищу… нет, что-то уж слишком замудрёное – и это видение тоже утонуло в лунном сиянии.

Так и сменялись диковинные картины в ладонях ведьмы, рождаясь и исчезая после недоверчивого разглядывания. И лишь когда из ладоней полился чистый золотой свет полуденного солнца, высветивший вход в узкую каменистую лощину, лёгкая улыбка подтвердила – это именно оно.

И несколько слов, неслышных ухом но прекрасно воспринимаемым умеющим ждать и любить сердцем, слетели с женских губ – туда, в истерзанный и опалённый войною мир.

Где же ты, внук, кровинушка моя?