Текст книги "Горький пепел победы"

Автор книги: Валерий Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– В кольцо спрячь его, – Верайль указала пальцем на мягко переливающийся светом ободок металла.

Вдвоём обе старшие волшебницы быстро растолковали своей то ли дочери, то ли Падший знает кому, что тут и как. То ли девица и впрямь обладала незаурядным даром, то ли и впрямь оказалась далеко не дурёхой – но довольно быстро ей удалось заключить отчаянно трепыхающуюся и удирающую тень в кольцо.

Справедливости ради стоит признать, что при виде этого зрелища обретающийся в сторонке Жулик трясся как овечий хвост. Чует, чует вражина, что однажды и его могут так… однако девица не стала издеваться над честным демоном. Лишь поманила пальчиком поближе – а потом с таким аппетитным хрустом врезала тому по физиономии, что бедняга даже трезубец свой потерял.

– Признаёшь хозяйскую руку?

– Тяжёлая, – покладисто кивнул расплющенный по скале Жулик, и с уже постепенно переходящей в привычку сноровкой растёр по харе сопли кровавого огня.

Селина внимательно, с обстоятельностью настоящей сельской ведьмы осмотрелась – ничего ли не забыто или упущено? Заставила Жулика подобрать оставшиеся от девиц одежды. Правда, полосу драгоценного шёлка отобрала и протянула ламии. Та снова заартачилась было, уж в этом отношении она оказалась куда упрямее Ариэлы. Однако мысль о том, что это единственная и любимая одежда дочери, быстро перевесила остальные соображения.

– А здорово, мам, – завязавшая ей повязку новенькая окинула Верайль лукавым взором. – В ней ты ещё более сооблазнительная, голая и развратная, чем без неё.

Удивительно, но три девицы смеялись. Видимо, все страшные и великие события этой ночи настолько опустошили их, что даже для удивления места не осталось. И смех – это единственное, что им оставалось…

В полночном небе за округлившейся от испуга луной гнался посеребрённый её светом дракон. Вернее, дракоша – попавшейся по пути и благоразумно уступившей дорогу ушастой сове то древние инстинкты подсказали сразу. В принципе, съесть не должна бы… хотя, бывает, что и тигрицы забавы ради на мышей охотятся… потому пернатая ночная охотница не стала испытывать судьбу и круто спикировала к проплывающим внизу древесным кронам.

Однако, шаловливой и отчего-то весёлой дракоше, как справедливо приметила сова, ловить её вовсе и не потребовалось. Оказалось достаточным глянуть на ту особым, забытым даже в самых старых легендах взглядом, как с трепыхающимся от страха сердечком птица сама взмыла вверх и опустилась летящей великанше на словно отлитую из серебряных чешуек спину.

Тут оказалось тепло, вовсе не ветрено и как-то даже уютно. Правда, обнаружились две колдуньи непонятного роду-племени, но их она не боялась совершенно – уж эти её не тронут. Уважают отчего-то… мгновенно нахохлившаяся сова сердито щёлкнула клювом, едва какой-то поганый демон вознамерился протянуть к ней лапищу.

– Смотри, тоже в морду двинет, – улыбнулась вольготно разлёгшаяся на драконьей спине Селина. Волосы давно растрепались и стали колтуном, но приводить себя в порядок ведьме было абсолютно лень.

– Да вроде не должна, с их светлостью маркизом вроде уж родства никоим боком, – проворчал Жулик, однако на всякий случай свои поползновения прекратил.

И даже отодвинулся подальше. Кто их знает, этих женщин? Всё у них не как у людей – и даже не как у порядочных демонов. Вон, даже у этой, ужас какие когтищи. А клювище тоже подстать – ежели, к примеру, харю таким раскровянит, куда хлеще чем кулаком выйдет. Опять придётся к хозяйке ползти, магию клянчить… и расстояние между ним и птицей увеличилось опять.

– Дочь, а зачем тебе эта птаха? – задумчиво наблюдающая за быстро уплывающими назад землями Верайль непочтительно постучала ладонью по драконьей шкуре под собой.

Ответ пришёл сразу – и довольно неожиданным образом. Просто у всех отчего-то всплыла вдруг в головах мысль, что серебристых каменных сов в родном для маменьки мире не водится. А эта мало того, что сама по себе милашка, так ещё и вот-вот шесть пятнистых яичек принесёт – вон как животик под перьями топорщится.

И обращённые на сову женские взгляды по вполне понятной причине потеплели. Жулик, правда, страдальчески пытался отворчаться, когда его назначили в довесок ко всему ещё и главным смотрителем пташни их сиятельства – но один только вид лениво сжатой в кулачок ладошки Селины живо отбил у демона всякую охоту своевольничать.

– И мышей да лягушек ловить стану как миленький, – философски заключил он. – В принципе, настоящему демону любая работа по плечу…

Как они пересекли границу иного мира, глядящая во все глаза ламия так и не заметила. Лишь засновали перед взором мельтешащие тени, успокаивающего движения которых так не хватало в этом чужом мире людей, эльфов и прочей нечисти. Миг-другой, а дракоша уже развернулась над бухтой, легонько встрепенула крылами над сумрачным и заснувшим городом – и приветливые огоньки замка быстро приблизились.

– Задушишь! – пискнула из-под Верайль вновь обратившаяся в девицу дочь, едва вся усталая, но довольная компания оказалась на дворе.

Трёхглавый пёс с любопытством принюхался к выбравшейся из-под ламии девахе в символическом мини-платье. Видимо, ему то ли не понравилось, то ли даже очень не понравилось – но все три чёрные головы одновременно чихнули огнём.

– Ах ты ж погань! – откуда в смертельно уставшей Селине взялась злость, толком не поняла и она сама. – А давно тебя ведьминской метлой не потчевали?

Исполнительный Жулик уже послушно притащил прихваченную ведьмой ещё из домика её потрёпанную метлу, и вот ею-то женщина принялась с достойным лучшего применения трудолюбием охаживать завывающего пса. Да по морде, да по другой, да по третьей! Видимо, ведьминская метла оказалась куда более действенным средством убеждения, нежели даже кулаки чёрного мага, ибо чёрный зверюга почти сразу капитулировал. Перевернулся на спину, задрав кверху лапы. И лишь испуганно вздрогнул, когда девица почесала его брюхо да показала тем самым, что пока не гневается.

– Кто б знал, – Жулик уважительно таращился на метлу в руке победно и устало улыбающейся ведьмы, а сам, подлец, так и прикидывал место – куда бы половчее удрать.

Ибо любой мальчишка или девчонка этого мира из сказок знали – удар ведьминской метлы это будет куда покруче, нежели, скажем, если на макушку гора упадёт или моланья с неба прилетит.

– Мам, бабуля – вы спать? А у меня тут ещё кое-какие дела есть… личные, – и переливы шаловливого серебристого смеха непостижимым образом растаяли в образовавшейся пустоте.

Как хорошо, когда проснувшись утром, можно никуда не спешить! Поваляться чуток в постели, всем телом впитывая ласковую, гладкую чистоту постели. И при этом краешком сознания с удовольствием помнить, что дела идут отменно – и никакие долги или неисполненные клятвы не висят над душой, омрачая хорошее настроение одним только своим существованием.

Лежащая почти по диагонали широкой кровати красавица потянулась с наслаждением. И даже легонько застонала от удовольствия, ощущая как стрункой напряглось её всегда молодое и здоровое тело – от вытянувшихся вперёд ладоней с шаловливо настороженными коготками до вынырнувших от такового движения из-под шёлковых простыней розовых пяточек.

Ай, хорошо!

Сандра сладко зевнула. Вздохнула в блаженной неге и только сейчас наконец почтила спальню взглядом изумительных фиалково-сияющих глаз. За окнами, оказывается, уже совсем светло, и розовые цвета рассвета уже сменяются золотистым сиянием полдня.

Выбравшаяся из постели волшебница сначала набросила было на себя гладкую ласку простыни. Однако шёлк предательски заскользил и таки ускользнул с атласного плечика, а напоследок игриво мазнул краем пониже спины. Не сдержавшая улыбки женщина отмахнулась только, сосредоточенно ловя ногами мохнатые розовые шлёпки с пушистыми помпончиками. В несколько шагов она вышла на тот из трёх небольших балкончиков, который смотрел на восход, не озаботясь иной одеждой кроме ласковых прикосновений ветерка да тёплых солнечных взглядов.

Некоторое время она задумчиво смотрела вдаль на плавящийся и дрожащий под солнцем горизонт, грацизно облокотившись на перила и отдав золотисто-русые волосы на потеху осмелевшему здесь ветру. Затем Сандра выпрямилась засмеялась весело, и вытянула вперёд и вверх прекрасные руки, словно желая обнять ими солнце. Застыла на миг, а затем белый ореол постепенно окутал её, словно полупрозрачный светящийся шёлк.

Раз, другой, третий аура ласкового к своей дочери светила прокатывалась по этому безупречному телу, щедро напитывая его благодатным и чистым светом. Пока вся волшебница не оказалась словно пронизанной солнечным сиянием или даже состоящей большей частью из него…

– Впечатляет, – раздался из спальни весёлый голосок, в котором женское ухо всё же различило нотку неуёмной язвительности.

Сандра ещё улыбалась, когда обернулась в комнату и посмотрела на обретающуюся там девицу самых что ни на есть интересных пропорций. Да и мордашка… несколько еле заметных опытному глазу штрихов макияжа, и девонька будет хоть куда.

– Ты моя новая рабыня? – волшебница всмотрелась с интересом, и лишь некстати подвернувшаяся мысль о том, что она вроде бы не заказывала себе новую служанку, заставила чуть воспарить бровь на её челе.

Она обошла гордо и независимо стоящую посреди спальни незнакомку по кругу, задумчиво оглядывая её со всех сторон.

– Хороша, ничего не скажешь, – единственно немного смущала мысль, даже слишком уж хороша.

Хоть Сандра и любила всё красивое, даже рабынь себе подбирала просто загляденье, однако надо же и меру знать – эта девонька запросто могла бы посоперничать с ней самой.

– А, ты моя новая игрушка? – она засмеялась, попытавшись представить – кто же мог расщедриться на такой подарок. Да уж, с такой и полакомиться не грех. А волосы-то, волосы – воистину, выражение насчёт червонного золота так и просится на язычок…

Рука волшебницы скользнула в вырез зелёного шёлка платьица-одно-название, и легонько приласкала обнаружившееся там упругое чудо. Судя по смущённой улыбке девицы и по скользнувшим в глазах заинтересованным огонькам, действо это ей определённо понравилось… ишь, как сосок напрягся…

– Не лапай меня, сучка, – незнакомка неожиданно оттолкнула её ладонь, а затем отвесила изумившейся хозяйке волшебной башни смачную, полновесную оплеуху.

Вот уж… давненько так не доставалось – мозги со звоном именно что всколыхнулись в голове, а по всему телу пробежала какая-то мурашистая дрожь. Сандра всё же удержалась на ногах. Осторожно потирая пострадавшую и уже занимающуюся алым пожаром щёку, она исподлобья глянула на оказавшуюся такой непростой нахалку.

– Дрянь… тебя что, прислали убить меня?

Удивительное дело – девица беззаботно рассмеялась, отчего зелёный шёлк её платья пошёл красивыми золотыми переливами.

– Я ещё не решила. Да и пришла я сама.

Волшебница же пришла в себя и хладнокровно обрушила на незнакомку кое-что из магии – несильное, но изощрённое. Как бы не попортить шёлковую обивку спальни, ведь недёшево обошлась. Однако ощущение оказалось такое будто пытаешься без зеркала углядеть собственное ухо – как быстро ни вертись, а оно всё равно недостижимо взгляду. А если так? Ого! Будто сама себя за волосы пытаешься поднять из воды – силу прикладываешь, а толку ноль.

– Не шали, – девица фыркнула и небрежно, словно что-то несущественное, стряхнула с себя извивающуюся нестерпимым светом ослепительно-белую молнию и шагнула вперёд.

– В моей башне никакая магия мне не повредит, – усмехнулась Сандра.

Однако нахалка вовсе и не подумала колдовать.

– А как насчёт этого? – и совершенно хамски, безо всяких велеречий заехала кулаком в нос.

Да так, что мир на миг озарился радужным звоном, и уже кувыркаясь отчего-то, потускнел и стал каким-то чужим. А затем пол спальни невесть зачем вздыбился и предательски ударил в скулу тугой шершавостью ковра…

В лицо отчего-то косо бил лунный свет. Он мешал, лез в глаза, теребил и всё время отвлекал от какой-то ускользающей, но очень важной мысли. Перед взором мелькнул смутно знакомый профиль. Вот он наконец заслонил упрямо бьющий в сознание лунный диск, и Сандра наконец вспомнила – ах, эта юная смазливая дрянь…

Спина и всё тело ощущали холодную твёрдость каменных плит, и скосившая глаза волшебница обнаружила, что лежит посреди двора какого-то сумрачного замка. Однако горло повиноваться никак не хотело – и воздать должное да устроить тут маленький конец света отчего-то никак не удавалось. Мало того, во рту ощущалось некое сладковато-морозное онемение.

– Не напрягайся, – и незнакомка со смешком показала распростёртой магичке крохотный предмет.

Это оказался сушёный хвост малого чёрного скорпиона. Вон, даже крючочек жала на конце виднеется. Сандра припомнила, что некоторые целители пользуются такими грубыми средствами, когда нужно унять боль дабы поковыряться в ране пациента, а применять для того магию по какой-то причине считается невозможным. Теперь понятно – в язык кольнула, гадина, чтобы защититься от словесных заклинаний.

Хм-м, а как насчёт этого?…

Однако в плечи тут же что-то дважды кольнуло, и вознамерившаяся устроить огненный дождь жестами рук магичка с похолодевшим сердцем поняла, что и это ей не удастся – руки мало того что отнялись, так и вовсе перестали ощущаться. Дрогнули предательски пару раз, и отнялись.

А незнакомка уже демонстрировала смятенному взгляду волшебницы небольшой кинжал с неярко мерцающим драконом.

– Слыхала про рунные клинки? Так вот, этот оказался такая гадость – только гораздо, гораздо хуже… – сильная рука беспрепятственно раскрыла безвольный, словно одеревеневший рот волшебницы.

Слегка мелькнула в лунном свете зачарованная сталь, и с лёгким хрустом отсекла что-то, а затем трепещущий розовый лоскут плоти отлетел к валяющемуся у крыльца здоровенному чёрному псу. Средняя голова лениво приподнялась, прянула вперёд. Щёлкнули мощные челюсти, и словно муху проглотивший зверь вновь безучастно замер.

Сандра билась, из последних сил стараясь сделать хоть что-то, и всё пыталась заорать от ужаса. Нет, это всего лишь сон, дурной и нелепый сон! Однако в опустевшее горло упрямо стекало солоновате тепло с привкусом железа, а в уши так и лез холодно-деловитый голос:

– Это чтоб языком не трепала и не болтала что зря. Так вот, милочка… нанесённые этим кинжалом раны хоть и теоретически считается возможным залечить – но вот ежели что-то отрезать совсем, тут никакие целители обратно не прирастят…

Попытки лягаться тоже ни к чему хорошему не привели – привидевшаяся словно в кошмарном сновидении девица недовольно потёрла бок, куда пришёлся удар. Снова что-то дважды кольнуло – на этот раз в бёдра – и залитая собственной кровью и слезами волшебница ощутила себя беспомощным жалким обрубком, которому только и осталось, что слабо извиваться да судорожно, с надрывом дышать.

– Так? Или отрезать вот тут? – мерзавка деловито приценилась к плечам Сандры, а потом хитро прищурилась. – Ага, сделаю вот так – как у той статуи с отбитыми руками, что стоит слева у входа в эльфийскую Академию…

Хриплый вой вместе с брызгами алой жизненной влаги вырывался из зашедшегося в бессилии горла, а девица орудовала кинжалом деловито и безжалостно, словно нарезающий покупательнице нужные куски мясник. Дважды в сторону что-то отлетело, и поочерёдно это проглотили левая и правая головы чёрного пса с огненными глазами.

– Вот так, довольно миленько получилось, – незнакомка чуть склонила голову, присмотрелась на миг, и довольно улыбнулась. Взгляд её скользнул ниже.

Содрогающаяся в истерике Сандра почувствовала сквозь сковавшую оставшееся от неё холодную вялость, как её бесцеремонно переворачивают. После короткого осмотра нижняя часть тупо шлёпнулась обратно, а девица усмехнулась и мимолётно почесала в раздумьи носик обагрённой алым рукой.

– Нет – пожалуй, ног я тебя лишать не стану. Хороши, да и к такой попе в самый раз. Колдовать не сможешь, и ладно… но если прогневаешь, отмахну враз!

Она наклонилась, что-то прошептала. В истерзанное восприятие волшебницы ворвалась мощная струя чужой, обжигающе-ароматной магии. В плечи и горло полоснула быстро затихающая боль, а незнакомка отодвинулась, и ещё раз осмотрела получившийся результат критическим взглядом. Кивнула удовлетворённо, а потом поинтересовалась куда-то в сторону:

– Жулик, тебе рабыня нужна? Магией полна, как колодец, подзаряжайся сколько влезет, – холодная и липкая ладонь беззастенчиво похлопала обмякшее тело пониже живота. – И в то же время, слова лишнего не скажет – да и в морду не даст.

Мощный рывок поднял безучастно поникшую Сандру на ноги. Мир вокруг окончательно исчез, когда две крепкие руки резко наклонили бывшую волшебницу. А когда властно ворвавшаяся в неё чужая сила едва не разорвала её пополам и принялась безраздельно хозяйничать внутри, словно насосиком жадно выкачивая из неё благословенный Свет, к безучастно взирающей луне вырвался лишь хриплый, полный безумия вой…

Селина осторожно потянулась – тело тут же протестующе ойкнуло. Точно как в тот раз, когда по неопытности сдуру перепутала сбор первоцвета папоротника с таким, же, но собранным в новолуние…

Откуда-то издали, словно с другого конца света, сквозь душераздирающее зевание донёсся голос Верайль:

– Уахх… ощущение такое, словно всю ночь гонялась наперегонки с ветром. Но всё же, Сила вроде со мн – ооой! Фу, это же надо так разоспаться!

Ламия обнаружилась на противоположном краю кровати – причём ночью наверняка ворочалась, и по своей вертлявой непоседливости ухитрилась утянуть да намотать на себя всё огромное одеяло. И теперь с ленивыми проклятиями выпутывалась из него.

Ведьму кто-то укрыл взамен другим. И поддержав подругу таким же отчаянным зевком, чувствующая себя усталой но довольной ведьма стала соображать – в какую же сторону надо ползти к шлёпанцам? Благо кровать размером хоть и уступала замковому двору, но всё же превышала даже размер уже забывающегося домика. Кстати – платье накинуть самой-то можно? Или огненные девки опять ворчать станут, что дескать, их милости не положено – надо целую ораву слуг звать. Постельничих, умывальничих, держателей полотенца их сиятельства и прочей челяди…

Мрачно чертыхнувшись, ведьма всё же сообразила, что если тапочки она с первого раза не найдёт, то кое-кому опять придётся дать в морду – не предугадал желания хозяйки! Однако, обувь обнаружилась именно у того края кровати, куда Селина без особых раздумий и выбралась. Понаблюдав некоторе время, как Верайль уже с раздражением брыкается, она в пару движений освободила ту от душащего одеяла.

– Кстати, сестра, а почему в замке так светлым духом пованивает?

Та миг-другой прислушивалалсь – у самой Селины вот так запросто обращаться с возможностями сооружения пока не выходило, уж больно оно оказалось велико – а потом брезгливо передёрнулась.

– У Жулика наложница появилась – с фиалково-синими глазами. Правда, без рук и языка, да и замок за ней приглядит…

Неодобрительно обдумав эти сведения, ведьма с неудовольствием признала, что жестоко. Слишком. Круто начинает внучка – не будет ли в дальнейшем ещё каких, куда худших неприятностей?

– Знаешь, сестра, – Верайль сегодня позволила именно ей завязать становящуюся постепенно привычной полосу зелёного с золотом шёлка. – Добро должно уметь постоять за себя. Должно быть с зубами и кулаками, в общем.

– А ещё с молниями в глазах и громами в заднице, – Селина не удержалась от ехидного замечания, но всё же неохотно кивнула.

– Да что ты всё ворчишь, как старая ворона? – освобождённая от тесноты одеяла ламия приплясывала вокруг с жизнерадостой мордахой, а пытающаяся хоть кое-как расчесать медно-рыжие волосы хозяйки огненная девица суетливо мельтешила следом.

В распахнутые настежь окна ворвался порыв ветерка – уж ведьма, а пуще того ламия очень любили свежий воздух. Он шаловливо облетел немалого размера дворянскую спальню по кругу. Позабавился с кисейным балдахином, тронул витые кисточки свисающих шнуров. А когда под его мимолётным прикосновением поплыли волны по висящему на стене гобелену, то на миг показалось, что плывущие по шитому гладью морю златотканые корабли резвее помчались к неведомым берегам.

Простого покроя платье с искоркой оказалось впору, да и самой ведьме понравилось – что в зеркале, что ощущением на себе. Уж когда одежда неладно скроена или дурно пошита, то чувствуется сразу.

– Спасибо, угодила, – Селина ласково погладила просиявшую от того огненную воительницу по голове, и обернулась на нарочито шумное топанье за дверями.

Это оказался сотник Зепп, весь отчего-то в утренней росе, но отнюдь не по-утреннему захлопотанный. В спальне не стало ничуть теснее от просочившегося в двери здоровяка-воина, но что немного сумрачнее – это да.

И понеслось.

Камень для восстановления маяка заказывали, вашсветлость? Уже его мастера выбрали, и даже готовы пилить и добывать. Однако неплохо было бы, чтоб кто-то из их сиятельств лично глянули да одобрили – мастер-каменотёс насчёт цвета сомневается. Это быстренько перегрузили на Верайль.

Двое не самых захудалых купцов на пристани не столковались, чуть до смертного боя не дошло. Разнять-то разняли, да спорный вопрос так и не решён, а деньжищи там ох какие немалые замешаны… Селина со вздохом взвалила эту заботу на себя.

А ремонт ведущей к воротам замка дороги и опоясывающего рва, а посуда для столовой и кухонь замка, да ещё и ламии-кавалеристки что-то плохо с отрядами пикейщиков взаимодействуют. И в таком духе, и так далее.

Над мокрым и немного взъерошенным спросонья Ферри-Бэй поднималось новое солнце. Возникали новые вопросы и новые хлопоты, громче и оживлённее становилась суета на улицах да работных местах – короче, начинался новый день.

Однако Селина и Верайль бегло разобрались с текущими делами, а потом переглянулись. Хватит отлынивать, сколько ни оттягивай, а неизбежного не отсрочишь.

– Дочь наша, подойди сюда, – ламия стояла почти у центра тронной залы и пытливо всматривалась в сердце неведомым образом устроенной в полу звезды.

Хотя непонятная даже обеим чаровницам девчоночка и обреталась где-то на кухнях, где втолковывала гоблинским поварам таинства эльфийской кухни, но замок прилежно донёс до той произнесённые вполголоса слова.

Они объявились почти одновременно – задумчивый Жулик, что нёс на подносе по-прежнему завёрнутую в тряпицу книгу – и неприлично красивая невесть кто. Весёлая и беззаботная, словно ей предстояло не отправиться на ту сторону бытия, а съездить на пикник в охотничий домик или прогуляться в сад.

– Встань здесь, – Селина насупила брови, и девица послушно скинула туфельки.

Один маленький шаг. Но когда знакомая незнакомка, воплотившая в себе слишком уж много, встала в центре равновесия Сил, замок внезапно взволновался. По залам и галереям пронёсся холодный ветер, а придремавшая на спинке трона сова приоткрыла глазищи и неодобрительно защёлкала крепким клювом. Соображает, птаха диковинная…

– Возьми книгу, дочь моя, открой – и возвращайся с добычей.

То оказались последние слова, услышанные на прощание представительницей всего самого в мире прекрасного. Потому что руки её нетерпеливо откинули на подносе ветхую ткань. Миг-другой нерешительности – и две женские ладони крепко ухватили толстенький, почти квадратный фолиант. Медные части застёжки щёлкнули словно замочек, до поры запиравший заключённую дверь меж мирами.

И в то мгновение, когда пальцы наугад раскрыли книгу, изнутри хлынул ослепительный свет. Словно помноженное стократ сияние солнца, он заглянул в сразу показавшуюся сумрачной залу.

Удивительно – однако с закрытыми глазами держащая фолиант девица ухитрялась отбрасывать сразу четыре тени. Все разные, приплясывающие, однако легко и безошибочно узнаваемые. И всё же, сияние постепенно, словно нехотя померкло. Каждой из прежних обладательниц теней касались руки Хозяина… а значит, нельзя причинить им вред… придётся подчиниться воле… входи уж…

С сухим хлопком книга захлопнулась. Упала в центр опустевшего круга Силы в центре четырёхлучевой звезды, по которой ещё метались крохотные молнии остаточных разрядов. Сами собою защёлкнулись обратно застёжки – а только что ещё державшая их девица отправилась в неведомое и непознанное.

Да и познаваемое ли? Во всяком случае, Жулик о том загадывать не стал. Воровато зыркнув на впавших в глубокую и печальную задумчивость обеих ведьм-маркиз, демон украдкой цапнул с мраморного пола одну из махоньких толик Силы и торопливо засунул в рот.

Тут же его перекособочило, вздыбило, а глаза полезли на лоб. Он просиял ярким светом, словно стеклянная статуя на солнце – а потом осыпался сухой струйкой дурно пахнущей пыли.

– Дурачок, – мудрая Селина покачала головой. – Всё ему мало было… но, возможно, оно и к лучшему.

Верайль подняла задумчивые глаза и поинтересовалась, выйдет ли всё как задумано? Найдут ли они друг друга там? Что ж, бывают на свете непростые вопросы, на которые не бывает ответов.

Скажем так – всё будет хорошо, даже если выйдет иначе…