Текст книги "А этот пусть живет"

Автор книги: Валерий Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

По приезде Гангут уверенно двинулся к желтому двухэтажному особнячку без каких бы то ни было опознавательных знаков.

– Мне поговорить надо с одним из ваших, – сообщил он охраннику, находившемуся у входа в здание рядом с турникетом.

Тот окинул посетителя чрезвычайно подозрительным взглядом:

– С кем конкретно?

– Ну, есть тут у вас белобрысый такой чувачок.

Советник, стоявший несколько в стороне и сознательно уступивший право ведения переговоров Гангуту в надежде, что тот запорет все дело, в душе усмехнулся.

Однако секьюрити, хотя и с неодобрением воспринявший лексику бригадира, видимо, догадался, о ком идет речь:

– Он вас ждет?

– Еще как! Ждет – не дождется. Я ему бабки должен, – привел Гангут, самый, на его взгляд, убедительный аргумент.

– Сейчас узнаем. – Охранник потянулся к внутреннему телефону.

И в этот момент где-то в здании раздался взрыв. Охранник замер, а когда в той же стороне послышались выстрелы, бросился на их звук.

Гангут призывно махнул рукой Советнику и, перескочив через турникет, тоже юркнул в здание. Окунь, поколебавшись, направился вслед за ним.

Охранник помчался по лестнице на второй этаж. Гангут остановился и повернулся к Окуню:

– Нам туда же.

Тот пожал плечами:

– Пошли, раз уж мы здесь.

Они поднялись наверх. Двери одного из кабинетов были распахнуты, оттуда доносились отрывистые крики.

– Блин! Это ведь та самая комната, где белобрысый сидел, взволнованно сообщил бригадир и, приблизившись к дверному проему, сунул в него голову.

За ним последовал и Советник.

Но едва они попытались разглядеть, что и как, – их по-хозяйски раздвинул руками мужчина в цивильном костюме и при галстуке, который, войдя в комнату, спросил, обращаясь сразу ко всем присутствующим:

– Что здесь произошло?

Один из четверых человек в камуфляже, находящихся в помещении, указал на мужчину, лежавшего на животе и истекавшего кровью, и на девицу, сидевшую на полу, прислонившись спиной к стене, и бессмысленно хлопавшую длинными ресницами:

– Вот эти двое Эдика взорвали.

Камуфляжник сопроводил свои слова ударом тяжелого армейского ботинка девушке по лицу. Та почти беззвучно свалилась на бок, разом перестав моргать и широко раскинув по грязному полу свои модельные ноги.

Советник немало удивился, узнав в поверженной молодой женщине посетительницу "Сакли" и "медсестру" из "Феррари". Но изумлению его просто не было предела, когда он увидел Огонька – причем в абсолютно мертвом виде!

– Идем отсюда, – быстро сказал он бригадиру, и подельники скоренько покинули здание.

Гангут выглядел совершенно потерянным.

– Теперь нам хана, – объявил он.

– Почему? – бодро спросил Окунь.

Смерть Огонька вновь заставила его пересмотреть свои планы. Теперь, когда главная опасность как бы самоликвидировалась, охота за общаком стала уже не столь рискованна. Более того, мосты отныне не выглядели сожженными абсолютно все можно валить на покойного Огонька. Прохор проглотит любую более-менее связную интерпретацию происшедших событий в изложении Советника, поскольку опровергнуть его будет некому, да и незачем. Ведь и остальные балаковцы, участвующие в этом деле, смогут списать на Огонька все свои грехи.

А отчего тот погиб и при чем здесь эти двое из "Сакли" – конечно, любопытно, но не жизненно важно. Важно, что Огонек погиб.

– Потому, что белобрысый окочурился, – последовал тем временем мрачный ответ бригадира.

Нахмурился и Окунь:

– Ну да, тот самый Эдик...

Сейчас было самое время остановиться, выйти из рискованной игры, придумать подходящее объяснение всему случившемуся и изложить его по телефону Прохору, а потом осуществить свою голубую мечту об отдыхе вместе с матерью на песчаном берегу у лазурного моря...

Но шестеренки в голове у Окуня уже закрутились в обратную сторону.

– Поехали на квартиру, где ты Финка брал, – решительно сказал он.

В глазах бригадира засветилась надежда:

– А оружие?

– Теперь придется захватить.

В Сокольники балаковцы прикатили на "Волге" Советника. На ней он не ездил лет восемь, и машина все это время пылилась в его гараже. Казалось, место ей на свалке, но Гангут сумел привести антиквариат в чувство за какие-нибудь полчаса.

– Окна квартиры помнишь? – спросил Окунь бригадира, когда они оказались у нужного дома.

– Да, темно в них. Подождем, посмотрим?

– Нет смысла тянуть. Пошли. Кстати, когда ты вчера уходил, дверь на ключ закрыл?

– Нет, просто захлопнул. Но ключи у меня все равно с собой. Войдем в любом случае, проблем не будет.

У квартирных дверей Гангут с минуту постоял, прислушиваясь.

– Пойдем, – не выдержал Советник, – а то соседи высунутся. – Он вытащил оружие.

Бригадир медленно зашел в квартиру. За ним последовал Окунь.

Гангут зажег в прихожей свет.

– Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, – констатировал он и проследовал в комнату. – Да, вроде как все на своих местах. Что искать будем?

– Финк ведь ничего с собой не брал? Никаких документов, так?

Бригадир кивнул:

– Вообще ничего. Только то, что было при нем в постели.

– Человек, сдавший кассира, – безусловно из его ближайшего окружения. Имя этого деятеля наверняка есть в телефонной книжке Финка.

– Значит, ищем книжицу?

– Да. И вообще... – Окунь неопределенно покрутил в воздухе рукой. – Ты Финка, между прочим, с какой-нибудь девицей симпатичной в последнее время не видел?

– Была у него такая, вся из себя...

– Не девочка по вызову?

– Нет, – твердо сказал Гангут, – она совсем по-другому держалась. Да я о ней сегодня уже тебе говорил.

– Давно ты их в последний раз встречал?

– Месяца три назад.

– Подходящий объект, – задумчиво произнес Окунь. – А зовут ее как?

– Да я ж говорил: не помню. У меня на эти имена, блин... напасть прямо...

– Ну, ладно, давай за работу. – Он подошел к гардеробу и, растворив двери, удивленно воскликнул: – Э-э! Да здесь одна женская одежда!

– Что это значит?

– Это означает, что здесь проживала именно женщина Финка, а не он сам. Нам надо искать то, что поможет установить ее личность.

За час они перерыли всю квартиру, но ни документов, ни записных книжек не нашли. Не обнаружили вообще ничего такого, что помогло бы им выйти на след Финка или его подруги.

Советник подумал, что, может, это и к лучшему – неудача приближает его отдых на берегу лазурного моря. Но подумал почему-то с грустью.

А Гангут совсем потух, и Окуню было на него даже больно смотреть. Бригадир же, наоборот, искал взглядом глаза Советника в надежде, что в них промелькнет некая гениальная мысль, которая подскажет выход из безнадежного положения.

Но Окунь ничем порадовать подельника не мог и перевел взор на красочный плакатик над ночным столиком у широченной кровати. Плакатик этот был почему-то разорван, будто кто-то в ярости пытался сорвать его со стены, но сумел отодрать только небольшой фрагмент.

Туда же вперил взгляд и бригадир. И вздрогнул.

– Это она! – заорал Гангут.

– Тише, – осадил его Советник. – Кто – она?

– Баба эта, что с Финком в ночном клубе гуляла. Вот ее-то я и видел с ним три месяца назад. Да и раньше тоже видел.

– Александра Ликина, – прочел Окунь. – Пьеса "Цезарь и Клеопатра"... Черт, название театра оторвано... И дата тоже...

– Точно она!.. – разве что не прыгал от радости Гангут. – И я тебе скажу, Советник: в жизни эта бикса ничуть не хуже.

Окунь порылся в своей записной книжке и набрал номер телефона:

– Привет, старый хрен!.. Да, это я... Так всегда бывает: то один занят, то – другой. Ну, ничего, еще свидимся... Веня, у меня к тебе небольшая консультация. Ты ведь у нас – профессиональный театрал. В каком московском театре ставилась пьеса "Цезарь и Клеопатра"?.. Ну, в последние лет пять... Может, и гастроли, точно не скажу... Вот как!... А там играла некая Александра Ликина?.. Отлично! Веня, мне надо срочно ее найти, а у меня в этом театре никаких знакомств нет... Ну, попробуй... Позвони мне сразу на мобильник... – Он разъединился и повернулся к Гангуту: – Если она зарегистрирована в Москве, мы ее легко без посторонней помощи найдем, если – нет, возможны проблемы.

Но Гангут уже не сомневался в успехе:

– Никуда теперь эта Ликина не денется! Из-под земли ее достанем! Коньячку по этому поводу не хочешь выпить, Советник? Я в баре серванта нашел початую бутылку.

Подельник не возражал.

Они успели выпить по паре рюмок, когда заверещал мобильник Советника. Молча выслушав своего собеседника – сказав лишь "спасибо", – Окунь сообщил бригадиру:

– В театре Ликина уже давно не работает. Одно известно доподлинно: сама она родом из подмосковного городка Малинино. Сейчас мы выясним, имеет ли Ликина московскую регистрацию. Если – нет, то ты немедленно отправишься в Малинино. Снимешь номер в местной гостинице.

– А ты как же?

– Я подъеду завтра, часам к одиннадцати.

С девяти до десяти утра Советник всегда навещал свою мать.

14

Ресторан "Южный вечер" (окончание)

Он возвратился к столику и убедился в том, что Саша сидит своем месте. А на его месте сидит... Миша Крутилин!

– Ты что здесь делаешь? – в растерянности спросил Костя.

– Так-то ты приветствуешь старого кореша! – усмехнулся черноволосый молодой человек с симпатичным интеллектуальным лицом, одетый в кремовую сорочку без галстука и светлый летний пиджачок из грубой легкой ткани. Наверно, боишься, что я уведу у тебя эту красивую девушку, а? – Он лихо подмигнул каким-то особенным образом сразу и Саше, и Косте и весело рассмеялся.

– Кишка тонка, – сурово ответствовал Митин и, поскольку Крутилин продолжал нагло сидеть на его месте, старший лейтенант стал озираться по сторонам в поисках свободного стула.

И тогда Михаил встал.

– Я предлагаю, господа, пройти в мои апартаменты. – Он указал рукой в ту сторону, где располагались закрытые кабины. – Получилось так, что я заказал небольшой банкет, но по форс-мажорным обстоятельствам гости прийти не смогли. Не пропадать же добру. Столик накрыт, между прочим, на шестерых.

Сама по себе встреча со старым приятелем, которого Костя не видел примерно с год, не могла его не радовать, но он желал немедленно объясниться с Сашей по поводу ее возмутительного танца – даже флирта! – с гаишником, да и вообще хотел побыть с девушкой наедине, и потому предложение Крутилина встретил без энтузиазма. В то же время и отклонить его было совсем не по-товарищески.

Он вопросительно посмотрел на Сашу в надежде, что отказ последует от нее. Но не тут-то было!

– Вот и чудесно! – весело воскликнула девушка. – У нас как раз черная икра кончилась, да и коньячок на исходе. – И она поднялась с места.

Возмущенный ее легкомысленным поведением, Митин решил прибегнуть к мелкой мести сразу им обоим.

– Раз у тебя в кабине так много места и столько всего заказано, обратился он к Мише, – давай еще двух моих друзей пригласим.

– Каких таких друзей? – Видно было, что ответное предложение Кости ему совсем не понравилось, чего в частности Митин и добивался.

– Вон за тем столиком сидят. Мой коллега лейтенант Курский со своей подругой.

– Курский, говоришь? – задумчиво произнес Крутилин. – Это не тот ли Курский, которому товарищ Сбитнев в главке такой промоушен делает, будто впарить лейтенанта областному начальству за большие бабки хочет?

– Наверно, так оно и есть. Лейтенант Курский у нашего полковника в большом авторитете.

– А как он тебе?

– Сыщик милостью божьей, – не поскупился на похвалу Митин.– Фанат сыскного дела, вроде тебя.

– Ну что ж, зови.

– Это – мой старый университетский друг Миша Крутилин, – представил хозяина застолья остальным его участникам Митин. – Сейчас он работает в новом комитете по наркотикам. Говорят, Миша стал там большим бугром. Но я, впрочем, точно этого не знаю. Спросите его сами. Миша – человек прямой и все расскажет, как есть. Но, если и соврет, недорого возьмет.

– Спасибо на добром слове. – Крутилин разлил по рюмкам заказанный, с подачи Ликиной, молдавский коньяк. – А обо всех присутствующих мне Костя уже подробно рассказал. Так что за приятное знакомство.

– Я заранее извиняюсь перед дамами – может, это им все не слишком интересно, но ты хотя бы в двух словах расскажи, что знаменательного творится там, в больших кабинетах, – предложил Митин, когда все выпили и более-менее закусили. – Ты сам-то чем конкретно занимаешься?

– Я работаю в Главном управлении Госкомнарка по Центральному федеральному округу начальником отдела по органическим наркотикам.

– Ишь ты! – подивился Митин. – Должность-то, поди, майорская?

– Верно.

– А сам ты в каком звании?

– Капитан всего лишь.

– Может, товарищ капитан, ты нам с лейтенантом популярно объяснишь, как достичь карьерных успехов, хоть по малости сопоставимых с твоими достижениями?

– Все очень просто: надо уметь брать взятки и давать их.

Крутилин сказал это без тени улыбки, и Митин, поймав на себе иронически-победный взгляд Саши Ликиной и не понимая, что на самом деле стоит за словами старого приятеля, не без раздражения спросил:

– А как такая политика отражается на борьбе с преступностью?

– Самым положительным образом. Вообще с криминалитетом лучше бороться его же оружием.

– Вы занимаетесь органическими наркотиками, так вы сказали? вмешалась в их диалог Саша.

– Совершенно верно.

– А что это такое?

– Те наркотики, что производят из естественного сырья. Героин, например.

– А сколько сейчас на рынке стоит этот самый героин? – продолжала допытываться Ликина.

– Цена в московском регионе стабилизировалась на уровне двадцати пяти долларов за грамм. Но это в розницу. Оптовые цены – в районе пятнадцати долларов.

– А платят хоть прилично в вашем управлении? – поинтересовался Митин.

– Не особо... Но, если у тебя есть голова на плечах, а в ней мозги хотя бы с парой извилин, то ты сам себе на жизнь заработаешь.

– Вы хотите сказать, капитан, – наконец открыл рот и Курский, – что сотрудничаете с наркодельцами?

– Почему бы нет? – невозмутимо ответил Крутилин. – Ну, в разумных пределах, конечно. Контролируемый сбыт наркотиков – всегда лучше неконтролируемого, – назидательно пояснил он.

– А начальство твое как на такие вещи смотрит? – Митин, задавая этот вопрос, начал подозревать, что его дружок совсем не шутит.

– Положительно. Ведь ему тоже кое-что перепадает, а наркопоток всегда под контролем.

Костя с большим подозрением оглядел богато накрытый стол, за которым они сидели:

– А вот это все, значит, на барыши драгдилеров? Уж не с ними ли ты собирался сегодня встречаться?

– На данные вопросы я тебе, Костя, не отвечу, – очень серьезно произнес капитан. – Потому как о своих деловых партнерах не даю никакой информации.

– А своему начальству тоже не даешь?

– И своему начальству тоже. Ему важен результат, а не избыточная информация.

– Костя, может, тебя твой товарищ под свое крылышко возьмет? Поговори с ним по душам, – с улыбкой предложила Саша и поднялась из-за стола. – Я на минуточку.

– А что? – вроде как ухватился Крутилин за эту идею. – Переходите ко мне вдвоем с лейтенантом. – Он кивнул в сторону Курского.

– Да мы взятки брать не умеем, – хмуро отозвался Митин. – А давать тем более.

– Это дело поправимое, я вас быстро научу, – убежденно заявил капитан.

Саша почему-то долго не возвращалась, а когда появилась, на ней не было лица:

– Костя, мне пора домой. Ты не проводишь меня?

– Конечно! – тут же вскинулся Митин.

– Не забудь, что завтра с утра стрельбы, – напутствовал его Курский.

Костя махнул всем рукой, искоса взглянув на Раю, не проронившую за столом ни одного слова, – вид у нее был совершенно убитый.

На улице Саша распорядилась:

– Лови машину.

Это не заняло много времени.

– До Праздничной за полтинник подбросишь? – спросил он у рыжего водителя "Форда", среагировавшего на его поднятую руку.

– Я вообще-то не местный, в ваш город пассажира подвеэ. Покажешь дорогу – подброшу.

Вскоре они мчались по направлению к "району красных кирпичей".

– Что все-таки случилось? – осторожно спросил Костя.

– Прошлое не отпускает меня, – туманно ответила девушка после небольшой паузы.

– Я могу тебе чем-то помочь?

Ликина вздохнула:

– Ты можешь ради меня убить человека?

Вопрос она задала вполне серьезно – так, во всяком случае, воспринял его Митин, – и столь же серьезен был ответ старшего лейтенанта:

– Я не умею этого делать. Да и рука у меня не поднимется.

– Я так и думала, – вновь вздохнула Ликина. – Может, именно за это я тебя и люблю.

Они подъехали к ее дому, и Костя вошел с ней в подъезд. Потом они поднялись на лифте, и Саша открыла дверь квартиры.

– Ну что ж, до свидания, – вдруг произнесла она.

– Как это? – обиделся Митин. – Ты разве не угостишь меня чашечкой кофе?

– Не сегодня, – твердо сказала Ликина. – А завтра с утра я тебе обязательно позвоню.

– Но у меня с утра стрельбы!

– Плюнь на них! Разве ты не сказал, что бросишь все и уедешь со мной?

– Да... Но когда это еще будет!

– Будет очень скоро – послезавтра. А завтра мы с тобой поедем на пляж.

– На пляж! – изумился Митин. – Ильин день уж давно прошел.

– На улице – двадцать пять градусов, а вода – немногим холоднее.

– Ну, хорошо, – пробормотал Костя, – на пляж, так на пляж.

– Тогда до завтра.

– А...

– Да, конечно.

Она взяла его голову двумя руками и притянула его рот к своим губам.

Косте показалось, что где-то внизу послышался чей-то крик, но ему уже ни до чего не было дела...

Появление Гангута в ресторане "Южный вечер" изумило и испугало не только Сашу Ликину. Схожие чувства испытал и Топор, когда увидел входящего в зал бригадира автоугонщиков – ведь тот, по словам Огонька, сгорел в расстрелянном, а потом загоревшемся и взорвавшемся "мерсе".

Когда на своей даче у Минского шоссе, он остался вдвоем с Огоньком и тот рассказал ему всю эту историю про общак, Финка, Гангута и Советника, Топор понял, что ему без всяких натяжек только что вынесли и огласили смертный приговор.

Огонек влез в безумную гонку за балаковской кассой и мог в любой момент схлопотать маслину в тыкву, но до сих пор это было его личным делом. Теперь же он решил взять к себе в помощники Топора, и деваться тому некуда.

Отказаться невозможно, поскольку Огонек, охотясь за общаком втайне от Прохора, по сути, пошел против него. Если Прохор пронюхает об этом – его главному телохранителю кранты. Но узнать об измене Огонька он может теперь в первую очередь от Топора. И, если тот откажется участвовать в этом деле вместе с Огоньком, совершенно ясно, каким будет финал: телохранитель Прохора избавится от Топора просто автоматически.

Но, если их и ждет успех, то есть удастся прибрать общак к рукам, Топору все равно не жить. Огонек никогда ничем ни с кем не делился, и, когда ему удавалось сорвать банк, своих сообщников он попросту уничтожал.

Конечно, Топор согласился помочь своему шефу за четверть доли с будущей добычи, но решил сам при первой же возможности устранить чересчур кровожадного подельника.

Это он предложил Огоньку идти в "Центурион" одному как бы для того, чтобы не нервировать детектива, который должен стать их информатором. Топор и "поставил базар" телохранителю – про общак ни слова, речь с детективом следует вести разговор только о мести за убитого "другана Гангута".

Топор также снабдил Огонька кейсом с пятьюдесятью тысячами фальшивых долларов, не сказав ему, однако, что деньги ненастоящие, дабы тот не нервничал, что при передаче их проверят на детекторе.

Не сказал Топор и еще кое-что, а именно: в кейс были вмонтированы радиоуправляемое взрывное устройство и чуткий микрофон. Весь разговор Огонька с детективом Топор слушал в своем "Форде", надев наушники. А когда было по имени названо нужное лицо и место его проживания, он нажал кнопку на пульте дистанционного управления.

А потом, не слишком долго думая, боевик направился в Малинино. Главные действующие лица – Огонек, Гангут и Советник – сошли с дистанции, и он полагал, что ему не составит особого труда управиться с какой-то там бабой по фамилии Ликина.

А дальше видно будет. Во всяком случае, выйти из игры никогда не поздно.

В Малинине он снял номер в гостинице и, как многие ее постояльцы, по совету администратора направился в ресторан – местную достопримечательность.

Здесь-то и попался ему на глаза главный балаковский автоугонщик, и Топор сразу почувствовал себя крайне неуютно. Гангута как такового он не боялся, но этот братила, скорее всего, прикатил в Малинино не один, а с командой, Топор же был один-одинешенек.

Кроме того, по словам Огонька, Гангут и Советник погибли. Но бригадир жив, а значит, и вся информация Огонька может быть недостоверной.

Осторожный Топор решил поскорее уносить ноги из этого Малинина, и, конечно, так бы и поступил, если бы вдруг не засек, что Гангут стал таращить буркала на некую шикарную девицу. Но пялился он на нее не как мужчина на приглянувшуюся женщину, а будто хищник, почуявший добычу.

Топор не сомневался, что Гангут с компанией, если таковая действительно здесь имелась, тоже приехал забить стрелку с той самой Ликиной, которую разыскивал и он. Этот поиск не обещал быть особенно легким, но, кажется, счастливый случай помог Топору. Похоже, Гангут сделал всю работу за него, и просто грех не воспользоваться такой удачей.

Потому Топор, уже расплатившийся с официантом, остался сидеть за своим столиком.

И вот пошла на выход предполагаемая Александра Ликина под ручку со смазливым пацаном. Баба явно заметила Гангута и, видимо, по такому случаю сильно нервничала. Выходит, что знала его раньше.

Парочка вышла из ресторана, вслед за ними направился и Гангут, и Топору ничего не оставалось, как сделать то же самое.

Хахаль Ликиной начал ловить мотор, и Топор бросился к своему "Форду". Уже когда он завел двигатель, то заметил, как заметался вдоль дороги Гангут. Вот оно что, ухмыльнулся Топор, – у бригадира угонщиков нет при себе тачки! Сапожник без сапог!

Он подкатил к этой парочке и скоренько договорился доставить их куда надо. Главное, было быстро исчезнуть с глаз Гангута – пока он не поймал частника и не сел "Форду" на хвост.

Кажется, это Топору удалось. Во всяком случае, он не заметил, чтобы какая-то машина катила за ним слишком уж долгое время.

Но что дальше?

Ясно, что эти двое едут на чью-то квартиру для совместной ночевки. Значит, пацана придется вырубить. Не похоже, что это будет очень сложно. Парнишка хоть и высок ростом, но не выглядит качком. В конце концов, в случае активного сопротивления его можно будет попросту пристрелить.

А потом Топор займется бабой. С ней уже можно будет делать что угодно. Даже поразвлечься немного...

Он высадил этих двоих у нужного подъезда, а когда они вошли в него, двинулся вслед за ними, держа в руке ствол с навернутым глушаком.

Топор тихо открыл подъездную дверь и вошел в темный тамбур.

И тут он удивился. Так удивился, что даже вскрикнул от этого чувства удивления.

А все потому, что боевик внезапно почувствовал, как кто-то сбоку всадил ему перо под ребро.

15

Лейтенант Курский

Он сильно припозднился: вместо полуночи приехал в баклановский гараж лишь двумя часами позже. Тому причиной было отнюдь не интимное продолжение вечера с Раей, планируемое ранее, – оно сорвалось, поскольку девица чересчур расстроилась, увидев в ресторане Митина в компании с неизвестной ей эффектной дамой, за столом в основном помалкивала и отказалась от услуг Курского в качестве провожатого.

Такой финал бурного дня был для него, конечно, неприятен, но оказался напрочь заслонен другими – чрезвычайно интересными! – событиями этого вечера.

Роль главного ньюсмейкера сыграл, конечно, капитан Крутилин. Его поведение не могло не вызвать множества вопросов, но Курский полагал, что на большинство из них он знает ответы. Вполне очевидно, что целью приезда в Малинино Михаила Крутилина являлась Александра Ликина. Ясно и другое: они не были друг с другом знакомы – значит, интерес офицера Госкомнарка к бывшей актрисе носит чисто ведомственный характер.

Видимо, он полагает, что госпожа Ликина обладает некоей важной для него информацией – скорее всего, об очень серьезной партии наркотиков. Можно сказать и более определенно – речь идет о героине, поскольку именно на него "вывел" Крутилин разговор в ресторане, для чего даже придумал себе несуществующую должность "начальника отдела по органическим наркотикам". Ведь только для не сведущих в современных методах сыска лиц слова Михаила Крутилина о его коммерческих связях с наркодельцами выглядели обычным застольным стебом. Нет, он делал Ликиной самое настоящее предложение: информация в обмен на денежное вознаграждение, анонимность и отказ от преследования по закону.

Другой вопрос – собирался ли капитан в действительности следовать своим декларированным обязательствам? На него Курский ответить не мог, но и считал этот вопрос достаточно второстепенным.

Но совсем не второстепенным он был, конечно, для Ликиной. Судя по всему, она не поверила капитану и никак не откликнулась на его предложение.

Любопытно, преследовал ли Крутилин служебные цели или собственные корыстные! – интересы? Второй вариант нельзя исключить хотя бы потому, что чиновник "компетентного" федерального органа прибыл во владения полковника Сбитнева, которого, кстати, лично знал, не поставив его об этом в известность. Так не бывает, если официальное лицо и действует официально.

А ежели встреча между ними все-таки состоялась, то Крутилин скрыл истинную цель своего приезда. В противном случае Сбитнев проинформировал бы лейтенанта о специальном интересе Госкомнарка к личности Александры Ликиной – ведь та являлась фигуранткой по делу об убийстве, которое расследовал Курский. Полковник, рассчитывавший, "поставивший" на Сергея не только в данном деле, но, пожалуй, во всей оперативно-розыскной деятельности Малининского РУВД, просто не мог не сказать об этом своему протеже.

Персональная заинтересованность капитана в контакте с Ликиной вытекала также из того, что он работал уж чрезмерно скрытно – втайне, похоже, даже от собственного начальства: не провел у актрисы на квартире официальный обыск и не учинил ей допрос хотя бы в качестве свидетельницы.

Вместо этого Крутилин устроил настоящий цирк с якобы отмененным банкетом в "Южном вечере", что наверняка ввергло лично его в существенные расходы. Но уж очень, видимо, велика цена вопроса. Овчинка, имеющаяся у госпожи Ликиной, определенно стоила выделки.

Впрочем, всей этой конспирации могли быть и другие объяснения. Обыск, возможно, и был проведен – но нелегально и ничего существенного не дал, а на допрос Ликину не вызывали, чтобы не спугнуть раньше времени крутящихся где-то возле нее наркодилеров и прочих криминалов.

То, что за актрисой ведется слежка со стороны преступных элементов, подтвердили и последующие в ресторане события.

Когда внезапно спавшая с лица Ликина вышла вместе с Костей из кабины, он почти сразу направился вслед за ними.

Лейтенант засек, что на хвост им сел здоровенный детина явно криминального толка. Курский, обеспокоившись, тоже вышел на улицу.

К счастью, парочка быстро схватила тачку и благополучно отвалила по своим амурным делам. Амбал же, не сумев оперативно поймать машину и поняв, что окончательно потерял голубков из виду, понуро побрел в гостиницу.

Оказалось, он снимал там номер, и Курский, предъявив удостоверение портье, зафиксировал паспортные данные подозрительного постояльца.

В ресторане Крутилин быстро свернул свой "банкет", а Рая предпочла коротать ночь в одиночестве, но в данном случае все это Сергею было на руку.

Он приехал домой и засел за компьютер, в который ранее успел перекачать всю картотеку МВД, точнее, более-менее доступную ее часть.

Гангутова Юрия Георгиевича лейтенант нашел быстро. Он оказался бригадиром из балаковской группировки по кличке Гангут. Ничего особенного, кроме криминального автобизнеса, за ним не числилось. Какое отношение он имел к Ликиной и наркотикам, выглядело пока непонятным.

Курскому стали приходить в голову весьма неприятные мысли, и он, опасаясь теперь самого худшего и проклиная себя за беспечность, набрал телефонный номер актрисы и в ответ на ее сонное "алло!" попросил позвать Костю. Ликина узнала лейтенанта и, сказав нечто вроде "хорошего же вы обо мне мнения!", положила трубку.

Ему удалось дозвониться и до Митина. От разбуженного и не понимающего, зачем его подняли с постели, старшего лейтенанта Курскому довелось услышать несколько специфических фраз, но он не обиделся – главное, что все живы-здоровы.

Однако стало очевидным, что Ликина находилась под контролем либо наблюдением балаковской криминальной группировки. Причем актриса Гангута наверняка знала – ясно, что именно его она заметила и испугалась.

Отношения Ликиной с балаковской бандой выглядели чрезвычайно загадочными, но о них, конечно, что-то знал Крутилин, потому, возможно, и действовал столь таинственным образом.

Вот из-за этого своего небольшого расследования лейтенант и опоздал в баклановский гараж, да и в принципе фигура Козлова в тот момент как-то отошла для него на задний план.

Хозяин гаража его все-таки дождался и не высказал оперу ни слова упрека – имелись, видно, за Бакланом немалые грешки!

Они прошли к боксу Козлова, который Бакланов без всяких проблем открыл, первый в него вошел и включил свет.

– Понятые не нужны? – осведомился он с обычным для себя непроницаемым лицом.

Курский юмор оценил, но даже не улыбнулся, а сразу же спросил:

–Яма здесь есть?

– Есть. Она у Козлова под прицепом.

Прицеп стоял посреди гаража и был нагружен красным кирпичом.

Участковый Рогов в беседе с Курским ни разу не упоминал о том, что у Козлова имелся прицеп, да и гаишник Фомичев – тоже.

– Давно он тут стоит? – мягко, не напористо спросил лейтенант Бакланова, памятуя о том, что днем хозяин гаража не был чересчур разговорчив.

Вот и сейчас он некоторое время молчал, видимо, соображая, стоит ли откровенничать с ментом, но наконец процедил:

– По-моему, он вообще им не пользовался. Как закатил его Козлов года три назад, так он тут и стоит.

– Угу... А соседи у Козлова кто?

– Слева – адвокат, справа – хирург из нашей городской больницы.

– А кто был прежний съемщик?

– Бывший член городской управы. Сейчас он вроде в Москву подался.

Записав фамилии этих людей, Курский всем своим видом дал понять, что более вопросов не имеет и хотел бы остаться в одиночестве.

Баклан оказался догадлив и покинул бокс.

Лейтенант за пару минут осмотрел не богатый на обстановку гараж и сделал главный вывод: здесь никаких значимых событий в прошедшую ночь не случилось. Пустые ведра, канистры с маслами были покрыты пылью, очевидно, что с места они давно не сдвигались, свежих следов на полу в виде комков грязи тоже не наблюдалось.

Осталось заглянуть в яму и, может быть, пошурудить кирпичи в прицепе.

Совсем не уверенный, что найдет хоть какую-нибудь ерундовую улику, он все-таки стал разгружать прицеп. Что делать – работа у него такая. Через четверть часа он освободил несамоходное транспортное средство от кирпичей, но, как и ожидал, совершенно ничего не обнаружил.