355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Ефремов » А этот пусть живет » Текст книги (страница 8)
А этот пусть живет
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 09:04

Текст книги "А этот пусть живет"


Автор книги: Валерий Ефремов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– По числу клеток на шахматной доске?..

– Верно, мой друг! У вас воистину логическое мышление! Так вот, я проверял свою "Немезиду" на практике. Знаете, как?..

– Как? – механически повторил Костя.

– Беру какой-нибудь детектив... Любой – хоть Агаты Кристи, хоть самого Конана Дойла... Закладываю в компьютер данные на всех персонажей этого детектива, и Немезида выдает имя убийцы. Попадание стопроцентное! Итак, вам требуется моя помощь?

– Да! – Митин был заинтригован.

– Давайте сюда всех ваших подозреваемых – фигурантов, как у вас говорят, – все данные, которые вы на них имеете, и через каких-нибудь десять минут мы узнаем результат.

Костя назвал имена задержанного Павла Козлова, частушечника Трофимова, актрису Ликину и хулигана Куравлева, снабдив каждого из них сведениями из имеющегося у него досье.

– Между прочим, – добавил он, – вы тоже в числе подозреваемых...

– Включайте в список, – великодушно разрешил изобретатель удивительного автомата.

Ждать, однако, пришлось поболее, нежели обещанные Маркишем десять минут, поскольку он довольно долго возился с какими-то мудреными таблицами, прежде чем заложил все данные в компьютер.

Ответ пришел незамедлительно.

– Сейчас я выведу текст на принтер, – сказал Борис Семенович, что и сделал.

Конечно, старший лейтенант разумом понимал, что ожидать реального результата – несерьезно, но в душе надеялся на чудо, и потому, когда он взял компьютерную распечатку, руки его слегка подрагивали.

Текст гласил:

Павел Козлов – 40,2%

Александра Ликина – 38,4%

Клим Трофимов – 10,2%

Георгий Куравлев – 7,2%

Борис Маркиш – 4,0%

– А чем ваша "Немезида" все это аргументирует? – настороженно спросил Костя, озадаченный таким серьезным подозрением машины насчет Александры Ликиной, нежное чувство к которой у него уже вполне созрело и оформилось.

– Она никогда ничего не аргументирует, она просто выдает результат, важно пояснил изобретатель.

– Но вы говорили, что машина назовет имя убийцы, а здесь какие-то проценты...

Маркиш задумчиво покрутил кистью руки возле виска:

– Насколько я понимаю "Немезиду", она считает, что убийцы среди названных людей нет. Отсюда все эти проценты. Назовите дополнительно какие-нибудь имена, наверняка вокруг данного дела еще кто-то крутится.

Митин вспомнил, что Курский выспрашивал у Саши Ликиной о ее брате, и назвал имя Алексея Жукова, присовокупив до кучи и старшего лейтенанта Фомичева, задержавшего Козлова.

– Хорошо, – кивнул Маркиш, – сейчас мы данные на этих фигурантов формализируем.

– Ох! – Костя вспомнил об исстрадавшемся шофере Володе. – Я лучше вам, Борис Семеныч, попозже позвоню, а то мне срочно ехать надо.

Володя встретил его с ненавистью во взоре и мстительно произнес:

– Звонил дежурный по управлению. Он напоминает вам, что завтра плановые стрельбы в тире. Но, поскольку вы заняты в деле, специально для вас тир откроют в семь утра.

4

Куцый

Тупо глядя на то место, где десять минут назад стоял его "Паджеро", Куцый даже не сразу почувствовал чье-то прикосновение к своему плечу. А когда уразумел, что некто, подошедший сзади и сбоку, положил на него руку, резко развернулся, замахиваясь на неизвестного лопатой,

которой собирался закопать несчастного Ряху.

Однако инструмент землекопа тут же оказался выбит из его рук, а долей секунды позже Куцый был повержен на землю борцовским броском.

Распластавшись на спине, он вылупился на своего обидчика. Обидчиком же оказался не кто иной, как Огонек. Он и четверо его боевиков, глядя на распростертого на траве, растерянного Куцего, надрывались со смеху.

Ну, конечно, только Огонек и был способен на такие вот приемчики. Куцый знал, что этот с виду не слишком могучий боевик являлся когда-то чемпионом страны то ли по самбо, то ли по дзюдо и ловко владел разными там захватами и бросками.

– Ты куда это, братан, намылился? – выдавил сквозь собственное гоготание Огонек. – По огородным делам? Редьки с хреном никак захотелось?

Раздался новый взрыв повального хохота.

Куцый понуро встал и огляделся по сторонам. Его "Паджеро" мирно стоял сбоку от дома под рябиной, пышно усеянной налитыми красными плодами.

Один из боевиков Огонька, Топор, протянул Куцему ключи от его джипа.

– Никогда не оставляй машину на проезде, а ключи – в замке зажигания, – тоном школьного учителя сказал Топор.

Куцый молча взял ключи, отметив, что Топор тело Ряхи, завернутое в зеленое одеяло и лежащее на заднем сиденье джипа, видимо не засек, а может, просто не понял – что это такое.

И мысли Куцего перекинулись на другое. Совсем недавно он думал об Огоньке как об авторитетной фигуре, на которую можно опереться в возникшей трудной ситуации. И вдруг этот самый Огонек откуда ни возьмись появляется на аркановской даче, за добрую сотню километров от Москвы. Прямо-таки настоящий знак судьбы!

К тому же, как окончательно осознал Куцый, он находился теперь в более опасном положении, чем до приезда на дачу. Ряха – убит, Пионер – похищен. Значит, в глазах Советника и Гангута остался только один подозреваемый в пособничестве бегству Финка. А именно – он, Куцый.

– Ты чего здесь? Какое-то задание Гангута выполняешь? – спросил его между тем Огонек.

И Куцый решился, к тому времени сообразив, что, открывшись телохранителю Прохора, он совсем не обязан рассказывать ему абсолютно все.

– Да вроде как... – замялся Куцый, а потом вдруг выпалил: – Мы Финка взяли!

– Иди ты! – округлил глаза Огонек. – И где же он?

– Темное дело, – пожал плечами Куцый. – Взяли мы его вчера вечером, потом Финка Гангут куда-то увез. Сказал, чтоб мы, то есть я, Ряха и Пионер, на следующий день сюда, на хазу, приехали. Я прикатил, и выяснилось, что Ряха убит, Пионер куда-то исчез, а встретили меня здесь Гангут и Советник, причем живые и здоровые. И они мне сразу же допрос учинили, будто это я Ряху замочил, а Пионера – похитил.

– И что потом? – в нетерпении спросил Огонек.

– Потом они свалили куда-то. Вот и все.

– Так где же Финк? – Телохранитель Прохора пока мало что понял из сказанного.

– Я не знаю...

– А кто знает? Прохору сообщали, что Финк схвачен?

– Не думаю... – со значением в голосе произнес зам бригадира. – Гангут приказал нам всем помалкивать...

Огонек не являлся очень уж большим мыслителем, но типовые ситуации просчитывал мгновенно. А ситуация была как раз такого рода и читалась однозначно: Советник с Гангутом вознамерились вытряхнуть из Финка общак группировки и прибрать бабки к себе. Что же делать – позвонить Прохору или сыграть, как Советник с Гангутом, на свой карман? Это была главная проблема, которую Огоньку следовало решить немедленно, все остальные вопросы – где Финк? кто убил Ряху? куда подевался Пионер? – можно было оставить на потом.

Конечно, Прохор уже не тот, что ранее, лет пятнадцать назад, когда он создавал свою первую бригаду. Под него копает и Советник, и тот же Финк. И все-таки босс еще в силе, и, если прокоцает, что кто-то из группировки втихаря от него охотится за балаковским общаком, тому братку несдобровать.

Однако Прохор греет сейчас пузо на испанских пляжах, в случае чего можно сказать, что не удалось дозвониться. А значит, какая ни на есть отмазка имеется, и рискнуть стоит.

– Топор, заводи тачку, – скомандовал Огонек. – Пацаны, шашлычки отменяются. Нашлась работенка, срочно в столицу возвращаемся.

Боевики, уже выгрузившие из мини-вэна "Фольксваген" ящики с пивом, водкой и замоченным мясом стали с постными физиями заносить все это назад, в машину. Но оспаривать решение бугра никто, естественно, не решился.

– А я как же? – заволновался Куцый.

– Включай мотор, я с тобой поеду. У меня к тебе много вопросов осталось. – Огонек повернулся к усевшемуся за баранку мини-вэна Топору. Двигайте в Москву, мы за вами.

Куцый понял, что телохранитель желает задавать свои вопросы без посторонних ушей, но еще не уяснил для себя – начинает ли Огонек самостоятельную погоню за общаком. Куцый не мог определиться по этому вопросу и в отношении Гангута с Советником – все зависело от того, поставили ли они в известность Прохора о найденном и пропавшем Финке.

Впрочем, судьба балаковского общака, как и его кассира, в данный момент его волновала не слишком сильно – главное, было спасти себя самого от неизбежного, как полагал теперь Куцый, возмездия со стороны Окуня и бригадира.

Он завел джип, а Огонек разместился рядом с ним на переднем сиденье.

– Давай теперь поподробнее, – предложил телохранитель. – Как вам удалось выйти на Финка?

– Точно не знаю, бригадир как-то сподобился. Думаю, он получил информацию о кассире в охранном предприятии "Центурион". Мы взяли Финка на частной квартире в Сокольниках...

Куцый во всяческих подробностях описал захват беглого хранителя общака, умолчав, однако, о своих дальнейших действиях.

– Так и не пойму я, где же теперь Финк? Из твоего рассказа неясно, констатировал Огонек.

– Да я ж и сам не в курсе.

– Ну а мысли-то есть какие? Ты ведь – пацан не промах, я знаю,– хитро прищурился телохранитель.

– Я так кумекаю, – Куцый изобразил на лице крайнюю степень умственного напряжения, – сбежал Финк.

– А если сбежал, то почему тебя бригадир в ситуацию не ввел?

Тут Куцый счел возможным сказать правду:

– Подозревает меня, наверно...

– В чем?

– Ну, что я помог Финку свалить.

– А ты помог?

Огонек, сидя сбоку, не мог заглянуть Куцему в глаза, но тот, однако, поверхностью кожи ощутил пристальный, всепроникающий взгляд главного ликвидатора балаковской группировки.

Ответ его, тем не менее, прозвучал мужественно:

– Если б и помог, то вряд ли бы кому стал об этом базарить. – Но после паузы Куцый на всякий случай смягчил сказанное: – Только мне такие фольтики ни к чему: я не любитель искать приключений на собственную задницу.

– Лады. А что с твоими корешами стряслось? С Пионером и Ряхой?

– Надо думать, друганы Финка постарались.

Они свернули на Минку и теперь мчались непосредственно к столице, вплотную держась за "Фольксвагеном" Топора. Огонек надолго замолчал и, к удивлению Куцего, так и не позвонил боссу, чтобы поставить его в известность о происшедшем. Заместитель бригадира все-таки не ожидал, что в жилах телохранителя течет кровь авантюриста.

– Сейчас поедем в "Центурион", – подал наконец голос Огонек. Попытаемся выяснить, откуда они узнали о хазе Финка. Как думаешь, что сейчас Окунь с Гангутом делают?

– Ищут Финка, наверно.

– А как?

– Возможно, тоже в "Центурион" рванули.

– Давно они уехали?

– Около часу назад. Но, если что-то надо узнать, им ведь можно позвонить, – осторожно заметил Куцый.

– Не придуривайся, – отмахнулся Огонек. – Ясное дело, они охотятся за общаком и будут мне при телефонном разговоре полоскать мозги. А нам не стоит раскрываться. Эти ребята не должны знать, что мы сидим у них на хвосте. – Он повернулся к Куцему. – Вот что... Мне с пацанами побазарить надо. Обходи ихнюю тачку и тормози. Я перейду к ним, а ты за нами поедешь.

После осуществления этой несложной операции Куцый остался в "Паджеро" один. Моральное самочувствие его заметно улучшилось. Теперь, когда главные люди группировки начали собственную игру, всем им будет не до Куцего. А там, глядишь, – и такое может быть! – и он включится в гонку за общаком. Ведь Куцый знает чуть-чуть больше остальных по интересующему всех вопросу.

Он теперь более веселым и любопытным взглядом посматривал по сторонам, тем паче пришлось встать на обочине, поскольку остановился шедший впереди "Фольксваген". Из него вылезли пара пацанов и стали менять на мини-вэне номера.

Куцый стоял себе, не рыпался. Что там задумали боевички – не его ума дело, он ни во что вмешиваться особо не собирается. Так если только, на подхвате...

Тут сзади него послышалась сердитая громкая речь, скорее, даже ругань.

Куцый обернулся.

Шагах в десяти от него остановилась красная спортивная "Феррари", за рулем которой находился качок в черной майке. Именно на него изливала свое негодование красотка в сарафане в синий горошек.

"Бикса-то, видно, больших бабок стоит", – заключил Куцый, разглядывая разъяренную, но от того не менее привлекательную девицу.

А та вдруг выскочила из "Феррари" и, смачно покачивая крутыми бедрами, направилась не к кому-нибудь, а прямо к Куцему, точнее к его "Паджеро".

Она заглянула через опущенное стекло джипа и спросила заметно возбужденным голосом:

– Молодой человек, вы меня до Москвы не подбросите?

Прежде чем ответить, он оглянулся на качка в черной майке, который вышел из "Феррари" и теперь приближался к ним, и заколебался: будучи пареньком серьезных габаритов, Куцый тем не менее не любил и не умел драться, всячески избегая контактных противостояний.

С другой стороны, прекрасные, с поволокой, глаза молодой девушки так умоляюще, так зовуще, так многообещающе смотрели на него, а ее высокая крепкая грудь, почему-то вымазанная майонезом, так аппетитно вздымалась...

И он не устоял:

– Хорошо, садись. – И, увидев, что качок уже на подходе, добавил: Только побыстрее, я спешу.

Едва она водрузилась рядом с ним, на переднее сиденье, он газанул. К счастью, тронулся с места и "Фольксваген", за которым Куцый сразу же пристроился.

– Неприятности какие-то? – спросил он в надежде вызвать шикарную девицу на откровенный разговор и искоса взглянул на ее колени.

– Связалась вот с этим малахольным, – кивнула она через плечо.

"Малахольный" между тем, как с неудовольствием отметил Куцый, следовал непосредственно за ними.

– Обидел он тебя, что ли? Может, поучить пацана хорошим манерам? грозно спросил Куцый, совершенно убежденный в отрицательном ответе.

Но ответ этот оказался неожиданным и неприятным:

– Почему бы нет? Видимо, в шашлычной его поучили недостаточно.

Куцый, который уже успел размечтаться по поводу продолжения знакомства со своей случайной пассажиркой в ближайший вечер, а то и провести с нею ночь, сразу почувствовал себя неуютно. Он посмотрел в обзорное стекло "Феррари" продолжала держаться за джипом метрах в десяти, и качок за рулем даже с этого расстояния выглядел очень внушительно.

Отвлекся Куцый, однако, не вовремя. "Фольксваген" вдруг резко замедлил ход, и прозевавшему этот момент заму Гангута пришлось экстренно затормозить. Машина встала, как вкопанная, но в задней части салона что-то загрохотало.

Девушка, упершаяся во время торможения обеими руками в лобовое стекло, совершенно не пострадала, хотя и вскрикнула от испуга и неожиданности. Но этот возглас показался Куцему шепотом по сравнению с тем воплем, который испустила его пассажирка, обернувшись назад – видимо, посмотреть, что там такое упало.

Заместитель бригадира тоже оглянулся и увидел то, что и должен был увидеть, а именно – окровавленное тело испустившего дух Ряхи, про наличие которого в салоне "Паджеро" он как-то запамятовал.

Труп во время торможения выпал из своего зеленого верблюжьего савана и лежал теперь в достаточно неудобной позе: ноги его покоились на сиденье, а голова находилась на полу и глядела совершенно бессмысленными глазами на пока еще живых обитателей джипа.

Насмерть перепуганная девушка мигом вылетела из "Паджеро" и бросилась назад, к остановившейся "Феррари", за рулем которой сидел охаянный ею качок.

Куцый же со смесью ненависти и растерянности разглядывал застрявшего меж сиденьев мертвеца в попытке сообразить, как теперь от него избавиться.

Но тут снова стартанул стоящий впереди "Фольксваген", и Куцему волей-неволей пришлось отвлечься от созерцания покойника и, нажав на акселератор, переключить внимание на дорогу.

Тем не менее с телом убиенного Ряхи что-то делать было надо, причем немедленно. Не тащить же его с собой в столицу?

Он уже хотел было проконсультироваться с Огоньком, позвонив тому по мобильнику, но тут "Фольксваген" пошел на обгон, открыв тем самым взору Куцего зад черного джипа "БМВ". Ему сразу припомнился вопрос Советника о машине именно такого типа, которую Куцый якобы должен был видеть по дороге в Арканово.

Впрочем, вряд ли стоило напрягать мозги – об этой ли конкретно тачке шла речь или о какой другой. Мало, что ли, джипов "БМВ" раскатывает нынче по дорогам Московской области! Чуваков при бабках развелось теперь что тараканов...

Куцый перестроился в левый ряд и увидел следующую машину, которую нужно было обогнать. Братан вздрогнул – перед джипом "БМВ" катил серебристый "мерс". Не было никаких сомнений – "мерс" Советника. Последние две цифры его трехзначного номера запали Куцему в память – двойка и единица, то есть двадцать одно, "очко".

Братан невольно сбросил ногу с педали газа, но притормозил и "Фольксваген"!

Теперь это торможение могло означать только одно – Огонек тоже опознал "мерс" Советника.

5

Лейтенант Курский

Он установил свою "девятку" у здания Малининского РУВД, куда подвез, как и обещал, Костю Митина, и обернулся. Белая "пятерка" продолжала висеть у него на "хвосте", остановившись у магазина "Продукты", все на таком же почтительном расстоянии.

Курский вошел во двор здания РУВД, обнесенный бетонным забором, обогнул дом и на противоположной от входа стороне, под недоуменными взглядами вышедших на перекур милиционеров, с трудом, но перебрался через двухметровое ограждение. Что делать – запасной выход со двора не был предусмотрен.

Обогнув продуктовый магазин, он оказался у белой "пятерки" с тыла, со стороны багажника, и попытался опознать своего преследователя со спины. Это ему удалось.

Лейтенант подошел к передней дверце и через приспущенное стекло положил руку на плечо водителя.

Тот, всецело поглощенный наблюдением за входом в Малининское РУВД, непроизвольно вздрогнул и испуганно вытаращился на лейтенанта.

– А, это вы, – произнес он отнюдь не с облегчением.

– У вас, оказывается, у самого машина есть, Клим Евгеньевич, а вы зачем-то вчера частника брали. – Курский привычно произвел внешний осмотр транспортного средства, заглянув при этом и в салон.

– У меня машина в сервисе была, – быстро ответил частушечник. Коробка передач забарахлила. Могу даже счет из сервиса показать. – Он открыл бардачок и стал в нем рыться. – Черт... Наверно, выбросил все-таки...

– Ничего, данный факт можно проверить и без вашего счета, – хмуро произнес Курский. – Между прочим, для чего вы за мной по всему городу ездите? Посмотрите в своем бардачке – есть ли у вас на этот счет какой-нибудь оправдательный документ?

Клим Трофимов и вправду сунулся в бардачок, но быстро отдернул руку:

– Шутить изволите, товарищ лейтенант.

– А все-таки? Зачем вы за мной следите, если не секрет? – спросил Курский, едва ли не зевая: для расследования этот фигурант никакого интереса не представлял, несмотря на его достаточно подозрительные действия.

– Бес попутал, – пожал плечами поэт, – а вернее, ваш старший лейтенант.

– Каким же это образом? При чем тут вообще наш сотрудник?

– Он меня смутил, сообщив, что за свой детектив большие деньги получил. Но ему-то хорошо – для него нужный материал просто на дороге валяется. Работа такая. Вот я и решил за вами последить – может, за какую информацию зацеплюсь. Мне ведь много и не требуется для раскрутки сюжета.

– Для такого дела вам бы не помешало хоть какое-нибудь юридическое образование получить, – вяло посоветовал Сергей.

– Во, во! У меня есть кое-что на эту тему. – Клим Трофимов обрадовался возможности блеснуть очередным своим перлом.

Вышла замуж я, как дура,

За юриста-адвоката:

Он со мною спит де-юре,

А с соседкою де-факто.

– До свидания, Клим Евгеньевич. Желаю вам дальнейших творческих успехов.

Курский снова пошел к зданию РУВД. Оттуда в это время отъезжал служебный "уазик", на переднем пассажирском сиденье которого восседал Костя Митин. Офицеры помахали друг другу рукой.

Сергей зашел в комнату к экспертам.

Руководитель криминалистического отдела капитан Поршнев что-то напряженно разглядывал в микроскоп. Приоткрыв полглаза и узрев Курского, он не счел нужным прерывать свое занятие.

Но Сергей, успев привыкнуть к постоянной обструкции – а точнее, перестав на нее реагировать – со стороны сотрудников Малининского РУВД, не прощавших молодому лейтенанту благожелательного к нему отношения полковника Сбитнева, бесцеремонно дернул Поршнева за рукав:

– Товарищ капитан...

– Чего тебе, Курский? Не видишь, я занят! – огрызнулся криминалист.

– Срочное дело... Надо сравнить вот эти образцы, – он вынул из кармана целлофановый пакетик с горстью грязи, незаконно изъятой из квартиры Александры Ликиной, – с остатками почвы на подошвах ботинок покойного. Того, что сегодня утром в багажнике частной машины обнаружили.

– А где сопроводительные документы за подписью начальника РУВД или его заместителя? Ты, лейтенант, здесь всего без году неделя, а уже свои порядки заводишь!

– Я руководствуюсь устным приказом полковника Сбитнева, – ровно произнес Курский. – Он еще месяц назад распорядился, а на последнем служебном совещании подтвердил: в особо срочных случаях оперативные сотрудники могут сдавать материалы экспертизы напрямую, без подписи начальства.

Поршневу был такой приказ, конечно, известен, и мусор, аккуратно завернутый в целлофан, он от лейтенанта все-таки взял. Однако главное было сделано: нервы этому сопляку капитан хоть немного, но попортил.

Между тем планы Курского опять претерпели некоторые изменения. Он решил заглянуть домой к старшему лейтенанту Фомичеву, с которым начальник РУВД имел разговор, пока Курский, вызванный полковником, сидел, ожидая своей очереди, в коридоре. Сбитнев ни словом не обмолвился о характере своей беседы с гаишником, даже не упомянул о самом ее факте. Но Сергей, зная о репутации Фомичева – "непомерный стяжатель!" – и о резко отрицательном отношении полковника к сотрудникам ГИБДД в принципе, догадывался, о чем шла речь в кабинете руководителя малининской милиции.

Почему-то именно с гаишниками у лейтенанта Курского не было таких напряженных отношений – возможно, потому, что их дороги пересекались не слишком часто, – как с прочими сотрудниками районного УВД, и он рассчитывал, что сможет получить от Фомичева необходимую ему информацию по факту задержания Павла Козлова. Да и вопросов-то у Сергея к старшему лейтенанту немного. Два-три, не больше.

Фомичев встретил его с легкой усмешкой:

– Я смотрю, господин начальник уездной полиции изволил прислать ко мне своего лучшего сыщика.

– Нет, Филипп, я – по собственной инициативе, – ничуть не смутился Курский.

– Но ты ведь участвуешь в расследовании? Я имею в виду того пенсионера, труповоза?

– Да, это верно.

Гаишник жестом пригласил Сергея из коридора в комнату, куда оба они и прошли, рассевшись на мягкие стулья.

– Так что же ты от меня хочешь? Я ведь, между прочим, уже беседовал по данному делу с полковником.

Тут Фомичев снял с себя треники, взял со стула отутюженные костюмные брюки и стал их надевать.

– Ты куда-то торопишься? – забеспокоился лейтенант.

– Ничего, ничего... Давай свои вопросы. – Теперь гаишник начал облачаться в белую наглаженную сорочку.

– Собственно, вопросов всего два: что ты знаешь об этом Козлове и почему ты его остановил?

– Ну, как почему? – ненатурально удивился Фомичев. – Мы же выходим на новый уровень борьбы с преступностью, о чем не устает вещать тот же господин Сбитнев. Разве ты не слышал? В нынешних условиях развития общества от сотрудников правоохранительных органов требуется повышенная бдительность, – очень похоже передразнил он начальника РУВД.

– И ты что, все подряд автомобили останавливаешь и багажники их проверяешь?

Старший лейтент скривился.

– Я знаю, что тебе полковник по этому поводу сказал. А если не сказал – то, что про меня думает. Мол, Фомичев этого старикана тормознул, чтобы стольник у него стрельнуть. – Он взял в руки пару галстуков и какое-то время переводил взгляд с одного на другой, делая, видимо, нелегкий выбор. Лейтенант терпеливо ждал. – А я, между прочим, Серега, давно за этим пенсионером слежу. Подозрительный тип! Это сейчас Козлов все больше белым днем с пассажирами ездит, а раньше – ночью и порожняком. Якобы порожняком! Дурак я был, что в такие вот ночные поездки багажник его не проверил, наверняка бы что-нибудь интересное обнаружил.

– Значит, ты его остановил, так сказать, из общих соображений? Или заметил что-то подозрительное?

– Знаешь, Серега, когда он повернул с Раздольной и увидел меня, то сразу сбросил ход, будто испугался и раздумывал – ехать дальше или нет. А потом все-таки поперся. Да и деваться-то ему было особо некуда – поворотов других в том месте не имеется.

– А ты полковнику об этом сказал?

– А он меня спрашивал? Я, если хочешь знать, в его кабинете и рта не раскрыл.

– Ну что ж, спасибо тебе, Филипп, за исчерпывающие ответы. – Курский встал. – И последний вопрос... У тебя было сегодня плановое дежурство? Или ты подменял кого-нибудь?

Фомичев, стоя в это время перед зеркалом, спиной к Сергею, вроде как напрягся и, обернувшись, довольно злобно посмотрел на своего гостя:

– Да ты никак, лейтенант, меня подозреваешь в чем-то? – И, отвернувшись, буркнул: – Плановое, плановое...

В это время на кухне зазвонил телефон. Фомичев вышел из комнаты, и Курский сразу же внимательно ее оглядел: он опасался глазеть по сторонам при хозяине квартиры, дабы с самого начала не спровоцировать у того приступ раздражения и недоброжелательности.

Ничего заслуживающего внимания Сергей не обнаружил. Отметил лишь, что квартира – старой планировки, и комната, в которой он находился, проходная.

После секундного размышления Курский быстро пересек помещение, отворил дверь, ведущую в другую комнату, и окинул ее быстрым взглядом.

Над полуторной, "холостяцкой", кроватью Фомичева висела на стене уже знакомая лейтенанту афиша с Александрой Ликиной в роли Клеопатры.

6

Окунь и Гангут

Тот из спасителей ноутбука, что был постарше, сейчас впервые подал голос, и Советник сразу понял, почему он молчал до сих пор: боялся быть опознанным. И не сам вопрос о Гангуте практически деморализовал Окуня, а именно этот голос, который он сразу узнал.

– Так ты – Канат? – безнадежным тоном спросил Советник, поскольку хорошо понимал, каким будет ответ.

– Верно. А ты кто будешь? Ведь это ты говорил, что у тебя наш товар? Так?

Окунь через обзорное зеркало пытался рассмотреть Каната. Ничто в его лице с перебитым носом не говорило о том, что этот тип способен провести его, самого Советника, как последнего лоха. Тем не менее так оно и произошло. Кража ноутбука и его возвращение законному владельцу были инсценированы по всем правилам криминального искусства. И своего хураловцы добились: они – в автомобиле Советника, держат, сидя сзади, его с Гангутом под прицелами пистолетов и могут спокойно диктовать свои условия игры.

Впрочем, и игры-то уже никакой нет. Они с бригадиром обречены сдаться на милость победителей. Торговаться, находясь на мушке, невозможно.

Окунь искоса взглянул на Гангута. Может, этот автобандит что-нибудь придумает? Изобретает же он всякие там подставы на дорогах.

Хотя нет, в основном такие подлянки Куцый разрабатывает. Где-то он сейчас, их балаковский браток? Заодно ли он с хураловцами?

Но имеет ли это сейчас хоть какое-то значение, если жизнь Советника может оборваться в любой момент?! Ведь люди Хурала – натуральные беспредельщики, что они и доказали, без всякой жалости расправившись с Ряхой и Пионером.

– Ты чего там примолк, братан? Чего муму из себя изображаешь? – Канат ткнул Окуню стволом в спину. – Где товар, тебя спрашивают? А то у нас есть средство развязать тебе язык. Работает почище "сыворотки правды". Верно, Тум?

Сообщник Каната кивнул:

– Да уж, не раз проверено.

– Товара у нас нет, – признался наконец Окунь.

– Вот как? А где же он? Давай в то местечко быстренько подъедем.

– Я по телефону понтанул. Ни о каком товаре я ничего не знаю, – уныло произнес Советник.

Его угнетало еще и то, что, как говорят его коллеги, балаковцы, он сейчас действительно отвечал за свой базар. Окунь блефанул, чтобы уязвить хураловцев, и этот пижонский фольтик теперь вполне может стоить ему жизни.

Сейчас Советник впервые пожалел о том, что вообще влез в эту авантюру с Финком. Приз в три-четыре миллиона долларов как будто застил ему разум. Ведь совершенно очевидно, что погоня идет не за чистым налом, а за тем, во что замотанные бабки вложены. Но, каков бы ни был товар – оружие, драгоценности, наркота, – его еще надо реализовать, а значит, располагать соответствующей организационной структурой, подобной хураловцам или тем же балаковцам.

Конечно, Советник обладал неплохими связями и мог договориться с какой-нибудь бригадой, имеющей положительный опыт в такого рода делах, о реализации товара. Но тогда что у него, в конечном счете, останется на руках? Какой навар? Так, слезы, с учетом степени риска. Ведь могут и кинуть, и замести. А то и вообще...

И главное – как же он тогда, в момент принятия окончательного решения, не подумал о самом близком ему человеке, о матери? Ведь она не перенесет его смерть. А если и выдержит этот удар, на что будет жить? Все средства Окуня надежно спрятаны на банковских счетах в офшорных зонах и в наличных евро с долларами, запрятанных в месте, известном только ему одному.

Нет, надо выжить любой ценой, хотя бы ради матери...

– Ты чо байду гонишь, фраерок?! – взъярился между тем Канат. – Тебя за ботало насчет товара никто не дергал. Сам про него базарил.

– Я просто вычислил, что вы ищите какой-то товар, и решил вас слегка подколоть, – мрачно произнес Окунь, слабо веря, что ему удастся убедить хураловцев в своей искренности. – Вот, собственно, и все.

– Понятненько, братан, – угрожающе произнес Канат. – Как твое погоняло-то?

– Окунь.

Хураловский бригадир заглянул в бумажку, зажатую в его руке.

– Похоже на то. Виктор Окунев – владелец "мерса", на котором мы сейчас катим. Так вот, Окунек, мы должны тебя проверить на вшивость. Тормозни-ка свою тачку.

Советник прибился к обочине. Что же задумали эти хураловцы? Движение на трассе оживленное, чересчур людное место для экзекуций...

Сзади подъехал уже знакомый Окуню черный джип "БМВ". И окончательно стало понятно, каким образом хураловцы сумели их вычислить и взять.

Они запомнили его "Мерседес", когда обе машины встретились на аркановской трассе. По номеру установили владельца автомобиля, используя свои связи в органах, или попросту спросили того самого рыжего гаишника, сунув старлею в лапу. А потом, проезжая мимо "Сакли", засекли его, Советника, "Мерседес".

А дальше – все яснее ясного...

Из черного джипа между тем вышли два человека с азиатской внешностью. Тот, что помельче габаритами, был одет в зеленую ветровку – значит, это он инсценировал кражу ноутбука. Ловок, мерзавец, ничего не скажешь.

Как раз к нему и обратился Канат:

– Ян, ты останешься в джипе, а ты, Чанг, – он перевел взгляд на другого азиата, с комплекцией борца сумо, – поведешь "мерина".


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю