Текст книги "Вик Разрушитель (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Старейшина отмахнулся рукой, как будто хотел сцапать ту самую мошку, про которую говорил Иван, и сказал:

– Они могут указать на нас. Чем не вариант?

– Если никто с длинными ушами не прознает, что мы встречались – Мамоновы и дальше будут находиться в неведении, – твердо заявил Иван.

– Ох, Ванька, с огнем играешь! – задумался Семен Игоревич. – Бочка с порохом рядышком стоит. Зазеваешься, весь наш Дом уничтожишь! Берешь на себя ответственность?

– Нужно заранее прикрыть все дыры в нашем плане! – Булгаков-младший допил бренди и со стуком поставил стакан на журнальный столик. – Гусаровы – та самая брешь. Дозволь закинуть наживку! Если Федор Ильич согласится, лично поеду на переговоры! Тем самым заимеем союзников!

– Союзнички! – фыркнул старик. – Толку-то от них!

– Запасный полк переломил ход побоища на Куличках, – напомнил Иван. – Пусть в сторонке стоят, не велика потеря. А вот за своего родовича, у которого есть реальный Дар, но обиженного Мамоновыми, в глотку вцепятся обязательно. Или я ничего о людях не знаю!

– Бойся ошибиться, – пробормотал Старейшина. – Ладно, даю санкцию на встречу, внучок. Но прежде поговорю с Главой. Спрошу его мнение, поиграю вариантами. Не торопись пока. Подожди денек.

Он театрально закряхтел, поднимаясь на ноги. Отмахнувшись от бросившегося к нему на помощь внука, затопал медвежьим ходом по заскрипевшему полу. Обернулся, зачем-то покачал толстым пальцем, на котором как влитой сидел гербовый перстень, и не говоря больше ни слова зашагал к выходу. Было слышно, как Людмила прощалась с дедом.

Иван опустился в кресло и налил еще на половину стакана янтарно-желтого напитка, чего не позволял себе без видимой причины, да еще в присутствии жены. Проводив Старейшину, она зашла в гостиную и с укоризной покачала головой.

– Расстроил тебя дедуля? – с ноткой участия спросила женщина.

– Скорее, не развеял мои сомнения, – хмыкнул Иван, но все же допил бренди и показательно отодвинул его подальше от себя, как и бутылку. – Я же хочу, чтобы у Вика была мать, чтобы он не чувствовал себя безродным щенком, отторгнутым стаей. А то получается, Мамоновы сначала испугались непонятно чего, потом испугали Аксинью Гусарову, которая, в свою очередь, испугалась за сына. Вот так все и дрожат, а мальчишка растет без ласки как придорожный бурьян.

– Вторая порция бренди была излишней, – улыбнулась Людмила и вдруг присела на колени мужу, обхватив его руками за шею. Уткнулась лицом в макушку. – У тебя сердце слишком мягкое, а для Булгаковых такие сантименты недопустимы. Не показывай свои слабости, милый. Викентий все равно не будет жить с нами вечно. В восемнадцать лет император вспомнит о нем и пришлет высочайшее распоряжение. И пойдет мальчишка на государственную службу.

– А если он пойдет от нашего клана? Надо как следует проштудировать Уложения.

– Только не пытайся обеими руками за него держаться, – предупредила жена. – Захочет государь видеть Вика в своей Семье – ничем не поможешь.

– До этого события чуть меньше пяти лет осталось, – усмехнулся Булгаков. – Поэтому я и хочу помочь Вику обрести семью. Как не крути, а Гусаровы и Мамоновы по закону имеют больше прав, чем мы.

– А Старейшине ты в другом контексте подавал свою идею, – приподняв голову, заметила Людмила. – Смотри, как бы тебя не заподозрили в мягкотелости и в игре на чужую сторону. С твоих родственников станется обвинить.

– Не очерняй всуе, – рассмеялся Иван. – Никто меня не обвинит. Да и я не лыком шит.

– Хорошо, – встрепав волосы мужа, Людмила поцеловала его в макушку. – Делай, как решил. Только не афишируй свою поездку к Гусаровым.

3

Тонкие, причудливо изогнутые пластины и трубки облепили мое тело, приятно холодя кожу даже через рубашку. Двое помощников дяди Бори защелкнули фиксаторы ножных и ручных колец, для верности подергали меня из стороны в сторону как мешок с картошкой, и убедившись в надежности хватов, отошли, удовлетворенно переговариваясь. Борис Терентьевич засунул карандаш за ухо и с помощью штангенциркуля измерил зазоры между сочленениями, вслух называя цифры. Парни торопливо записывали мелом параметры на большую доску, похожую на ту, которая была в нашем классе.

– Нигде костюмчик не жмет? – шутливо спросил инженер, встав на колени, чтобы измерить нижние сегменты прототипа.

– Нормально, – ответил я, пошевелив руками. Никелированные направляющие, прихваченные к каркасу, послушно двигались, не создавая никаких неудобств, и не съезжали набок.

– Вес?

– Терпимо, – кидаю взгляд на запись в уголке доски. До облачения в каркас я весил сорок восемь килограммов, а как только нацепил железо, сразу потяжелел на двадцать кило. Дядя Боря пояснил, что трубки сделаны из легких сплавов, да еще полые внутри. Направляющие дают больший вес, чем каркас. А ведь еще нет сервоприводов и движка с аккумулятором. – Сколько будет в окончательном варианте?

– Думаю, еще тридцать накинем, – почесал переносицу кончиком штангенциркулем инженер и поднялся. Оглядел меня со всех сторон, остановился за спиной и тоже подергал за какую-то деталь. – Бронеплиты еще не готовы. Обещали через седмицу подвезти. Время-то терпит?

Я глубокомысленно посмотрел на красочный календарь с видами какого-то тропического острова в закатном свете жаркого солнца, висевший над обеденным столом конструкторов. Октябрь заканчивается, а уже есть какие-то подвижки, радующие сердце.

– Пока терпит, – отвечаю и снова замираю. Помощники отщелкивают замки и вытряхивают меня из каркаса.

– А когда соревнования начинаются? – спросил дядя Боря.

– Обычно после окончания учебного года. Но в апреле нужно подавать заявку на участие. Комиссия проверяет каждого участника, его костюм, платежеспособность, – я приуныл. – Борис Терентьевич, а вы не хотите в мою команду вступить? Техническое обеспечение нужно. Я же «индивидуал», мне команда нужна во как!

Я провел ребром ладони по горлу.

– А кто руководителем будет? – усмехнулся инженер, поднимая на лоб очки.

– Ольга согласилась. Она на себя возьмет оформление заявки и взноса.

– Хм, а какой взнос? Если не секрет, конечно, – Кобылкину даже интересно стало, забыл про измерения. – Наши ребятишки не выступают на таких развлечениях, кроме Григория. Но у него своя команда, а я лишь помогаю в редких случаях.

– Сто тысяч надо, – уныло пробурчал я. – Это такая хитрость, чтобы только высокородные могли между собой соревноваться. Отсекают лишних.

– Ну, судей тоже надо понять, – по-доброму усмехнулся инженер и похлопал меня по спине. – Там все свои, друг друга знают. Так, значит, не нужен «скелет»? Все?

– Я буду выступать! – сжимаю кулаки и набычиваюсь. Такие деньги мне никто не даст, если даже на коленях буду умолять Старейшину залезть в родовую кубышку. А вот заработать могу. Мне недавно по секрету Наташа Тучкова шепнула, что на весенних каникулах они поедут в Крым на танцевальные соревнования под эгидой Императорского Дома. Сам наследник там будет присутствовать. Призы очень хорошие. Если я с Наташей займу первое место в спортивных танцах, мне точно в карман тысяч пятьдесят упадет. Это уже половина взноса. Можно еще что-нибудь придумать.

С поездкой в Крым удивительное совпадение получается. Если удастся подгадать по срокам, можно поехать со всей группой в одном экспрессе. Было бы здорово. Все свои, да и соперников можно изучить во время пути. Правда, сразу придется забыть о ленивом времяпровождении и об отдыхе, который мне гарантировал Старейшина. Самсон Яковлевич очень требовательный и настойчивый учитель. А еще он умел уговаривать, и после долгой обработки образовал-таки пару со мной и Наташей Тучковой.

Но вначале нам предстояло в начале следующего года выступить в отборочном сите от Щукинской гимназии. Об этом событии в классе уже знали, и теперь вовсю шушукались, как я буду отрабатывать поддержку девушки старше меня на пару лет. Ленька Дементьев попробовал неудачно пошутить на эту тему и лишился переднего зуба. Врезал я ему смачно, отчего он кувыркнулся через парту, вызвав нешуточный визг девчонок. Надо бы свою силу немного сдерживать.

После болезни я стал чувствовать в своем теле странные изменения. Ну, во-первых, значительно похудел, вытянулся. Хорошо, что это событие произошло до того момента, когда мастерская дяди Бори получила комплект пластин, трубок и направляющих. Иначе вся работа насмарку. Во-вторых, я действительно стал сильнее. Физические нагрузки на полигоне дали прирост мышечной массы, и среди одноклассников я уже выделялся своим ростом. Для примера: почти догнал Наташу, не хватило полголовы, чтобы сравняться с нею. Кирш был очень рад такому обстоятельству.

– Дерзай, парень, – усмехнулся инженер, увидев, как я взъерошился. – Я же не против. Постараюсь побыстрее собрать прототип, чтобы было время на его обкатку. Самому интересно стало.

Попрощавшись с механиками и дядей Борей, я накинул куртку и выскочил из мастерской на улицу, где меня дожидался велосипед. Вскочив на него, быстро закрутил педалями. Небо тяжело набрякло черными тучами, грозясь вылить на землю тонны воды. Наши чародеи предупреждали о дождевом фронте, который пройдет над городом, и готовились к неожиданностям вроде наводнения со стороны Москвы-реки. Хотя от усадьбы до нее было далековато, но кто знает, как повернется дело. В каждом столичном клане есть мощные «погодники», которые могут отогнать надоедливые тучи в сторону, увеличивая и без того шаткую природную систему. В одном месте будет солнышко светить, а в другом беспощадно заливать. Бывало, из-за таких фокусов родовитые Семьи между собой нешуточно воевали.

Я успел вовремя. На небосводе засверкали молнии, расчерчивая чернильную темноту фиолетовыми линиями, насыщенными жуткой энергией. Резко затормозил и положил набок свой транспорт, отчего заднее колесо занесло в сторону. Подхватываю велосипед и ныряю вместе с ним под крытую веранду. Стоявший в дверях один из телохранителей Людмилы Ефимовны кивнул мне приветливо.

– Оставь авто здесь, не неси грязь в дом, – сказал он шутливо. – Тебя Светлана искала.

Проскользнув в дом с надеждой, что меня не заметят – я ведь пропустил ужин, что приравнивалось в семье Ивана Олеговича к жутком преступлению – бочком проскользнул по краю гостиной, и уже поднялся на второй этаж, когда за спиной раздался звонкий девчачий голос:

– Вик! Стой! Ты где был?

– Извини, дела! – я обернулся и развел руками.

Светлана нахмурилась.

– С тобой Наташка Тучкова хотела поговорить! Срочно! Что-то там по вашим танцулькам!

– Спасибо, Свет! – дружелюбно улыбаюсь и скрываюсь в своей комнате.

Все проблемы у меня от проклятого Дара. Я не могу пользоваться амулетами связи, боясь мгновенного разрушения магических плетений, интегрированных в артефакты. Не могу пользоваться конференцсвязью, по которой можно общаться и видеть друг друга. Кстати, один такой стоит в Светкиной комнате. Если провести сопряжение с дополнительной консолью, можно рубиться в разные игрушки. Мне бы такую. Мечта каждого приютского пацана. Эх, если бы не разрушительная искра, начисто убивающая все мои желания!

Переодевшись, я вышел в коридор и наткнулся на Людмилу Ефимовну. Она укоризненно выговорила мне за пропущенный ужин, и я клятвенно пообещал, что такого больше не повторится.

– А куда ты собрался? – с любопытством спросила хозяйка.

– Мне нужно было поговорить с одним человеком, а я не знаю, как это сделать. Через конференцсвязь боюсь, вырубит артефакт, – я почесал затылок, демонстрируя растерянность.

– Так позвони по стационару, – удивилась женщина. – Ему-то ты ничем не навредишь.

– Не знаю номер, – признался я. – Все же привыкли через амулеты общаться, а я не могу.

– Пошли, – улыбнулась Людмила Ефимовна и потащила меня по коридору. Возле комнаты дочери остановилась и требовательно постучала. Услышав недовольный голос, распахнула дверь и спросила:

– Дорогая, к тебе гости. Позволишь?

– Кто? – удивилась Света.

– Мальчик один стеснительный.

– Игорь Тетерин, что ли? Он у нас в классе единственный боится с девочками общаться.

Ого, приятно, что не про меня сказала!

– Какой Игорь? Заходи…

Света была в шортах и футболке. Она удобно устроилась в кресле, подложив под себя длиннющие худые ноги как восточный падишах, и читала какую-то книжку. Увидев меня, едва не рассмеялась.

– Вик? Стеснительный? Мам, ты преувеличиваешь его скромность. Нахал, каких я еще не видела!

– Ему нужно поговорить по «визуалу», – помогла мне Людмила Ефимовна, и подтолкнув меня в спину, закрыла дверь, оставив нас наедине.

– С Наташкой? – подозрительно спросила Света, так и не сдвинувшаяся с места. Вот же логика у человека! Сама же недавно про нее говорила, а теперь допрос пленных проводит! – Не дам артефакт! Ты его сожжешь!

– Я встану возле дальней стены, – догадался я. – В пассивном положении ничего не случится.

– Ладно, – с недоверием сказала Света, слезая с кресла. – Попробую.

Я сразу же отскочил в дальний угол. Проекция, вызванная работой артефакта, давала четкую картинку белесой крупы, забивающей эфир. Потом что-то дернулось, и появилось изображение стены, на которой висели разнообразные костюмы с блесками, рюшками, лентами. Тут же появилось лицо Наташи. Удивленно похлопав ресницами при виде насупленной Светы, воскликнула:

– Ой, Светка! А ты чего это ко мне рвешься в приват?

– Ты же просила предупредить Вика, чтобы он с тобой поговорил. Вот и говори.

– А где он? – Тучкова приблизила свое лицо к артефакту.

– В углу стоит, – язвительно произнесла Светлана, и поколдовав с черной коробкой, чтобы проекция «поймала» меня.

– Привет! – я махнул рукой.

– Тебя наказали? – красивое лицо Тучковой едва держало маску благопристойности. Еще чуть-чуть, и расхохочется.

– Не за что, – отрезал я. – Что за срочность?

– Смотри, какой мне костюм сделали! – воскликнула Наташа и потрясла какой-то тряпицей с золотыми блестками и полосками, словно дикая кошка разодрала юбку когтями. – По эскизу! Тебе тоже нужно в таком же стиле сшить! Понял?

– Не буду я такой надевать, – оторопел я. – На попугая буду похож!

– Не дури, Волховский! – голос Тучковой сразу стал резким. – Эскиз я вышлю на адрес Светы, а ты скинешь образ в накопитель. Шей быстрее! На кону хороший приз, я не хочу его терять из-за твоей упертости!

– Блин! – я не сдержался и машинально сделал несколько шагов вперед.

– Стой! – завопила Светлана, отчего Наташа удивленно вскинула голову. – Ни с места!

От ее крика зазвенело в ушах, а картинка, проецируемая с артефакта «визора» вдруг дернулась, покрылась рябью. Я испугался и непроизвольно сжал кулаки до хруста в суставах. Горячая волна пробежала по позвоночнику, исторгая из себя сотни мелких иголок. Артефакт продолжал работать, и Света перевела дух, обессиленно рухнув в кресло.

– Что у вас происходит? – с любопытством спросила Тучкова, делая попытку обозреть всю комнату, но хозяйка не стала передвигать артефакт в сторону, чтобы танцовщица не узрела меня с вытаращенными глазами.

– Я получила эскиз, – заторопилась Света. – Все, пока-пока!

Раздался щелчок, экран свернулся в тонкую линию и схлопнулся. Я, как стоял на середине комнаты, так и опустился на пол, с тревогой прислушиваясь к своему организму. Ведь что-то же с ним произошло? Какая гадость меня хотела продырявить с помощью ежовых иголок?

– Ты не выжег артефакт! – воскликнула Света, повернувшись ко мне. Уперев руки в бока, она нависла сверху. – Неужели Дар пропал?

– Кинь в меня какую-нибудь неопасную руну, – попросил я, тоже озаботившись случившимся. – Надо проверить!

– «Морской бриз» пойдет?

– Давай, – я напрягся, ожидая неизвестно чего.

Света закусила губу, вздернула руки кверху, плавно повела вниз, и ее пальцы запорхали в воздухе. Едва видимая субстанция набухла перед ее лицом. Толчок ладонями – и магоформа полетела в меня…

Чтобы рассыпаться хрустальным звоном перед прочным щитом Разрушителя.

– Ничего не понимаю, – помотала головой девочка. – А как получилось, что ты не воздействовал на амулеты?

– Может, я теперь могу отключать щит антимага? – мысль была дикой и неожиданной, и ее следовало обдумать со всех позиций. – Когда захочу, например.

– Знаешь, было бы здорово, – обрадовалась Света. – Ведь ты тогда можешь пользоваться магическими предметами! Пошли!

– Куда? – оторопел я, но подхваченный вихрем деятельности «сестры», взлетел на ноги; мы бегом спустились по лестнице в гостевой зал, где в креслах вокруг столика расположилась Людмила Ефимовна с двумя женщинами. Они чаевничали, тихо переговариваясь друг с другом. Я их знал. Это были жены дяди Егора и дяди Володи – братьев Ивана Олеговича. На ходу поздоровался, получив в ответ степенные кивки.

– А где папа? – деловито спросила Светлана.

– В кабинете спрятался с братьями, – усмехнулась Людмила Ефимовна. – Вас, вроде бы, не звали туда.

– Пустит, – уверенно заявила девчонка.

В кабинет нас, конечно, пустили. Иван Олегович с интересом смотрел на наше появление, а я разглядывал его братьев. Дядя Егор был самым младшим в семье Булгаковых, и частенько мотался по Москве, выполняя поручения Главы Рода. Молодой, симпатичный мужчина в тонком вязаном свитере с рунами-оберегами, черноволосый, с жесткими кудрями, больше похож на цыгана. Даже я, мальчишка, мог уверенно сказать, что Егор из всех братьев самый красивый. Ну, бывает такая мужская красота, которую признают все.

Владимира Олеговича я уже видел пару раз. Он заглядывал в мастерские вместе со своей дочкой Ольгой, чтобы проверить, как идут дела по отладке УПД. У него тоже была темная шевелюра, но почему-то левый висок посверкивал белесой прядью. Кряжистый, мастью пошедший в Старейшину, но до сих пор смахивающий на молодого медведя, которому расти и расти до матерого зверя.

– Папа! У Вика что-то с антимагическим щитом произошло! – плотно закрыв дверь, Света выпалила новость, взбудоражившую ее.

Мужчины переглянулись. Про мой Дар они все прекрасно знали, поэтому заметно напряглись, услышав о проблеме. Иван Олегович побледнел.

– Поясни, пожалуйста! – его голос дрогнул.

– Во время конференцсвязи Вик нарушил допустимое расстояние, – отчиталась Света. – Я ожидала, что все артефакты погорят, но ничего не произошло. Более того, мы проверили способность антимага на легкой магоформе. Все работает.

Света уселась на диванчик, поставленный между книжными шкафами. Сердито дернула меня за руку, чтобы я не маячил на виду и тоже сел.

– Пассивная защита перешла в активную? – догадливо хмыкнул дядя Володя. – Ты что-нибудь делал?

– Нет, – замотал я головой. – Просто сидел, потом подошел ближе к проекции. Там произошел небольшой сбой, но амулеты не сгорели.

– Но ведь что-то было? – протарабанил пальцами по столу Иван Олегович. – Слово, неосознанное движение рукой?

Про странное ощущение в спине я благоразумно промолчал. За те несколько месяцев, что я провел в семье Булгаковых, вывод об умении держать язык за зубами пришел сам по себе. Я уже четко осознавал, что меня со своим Даром будут использовать в клановых интересах. Так зачем я буду распространяться о неожиданно возникшем умении регулировать поток антимагии?

– Я ничего не делал, – пожимаю плечами. – Света закричала, чтобы я не подходил к артефактам.

– Может, пассировал руками? – задумался дядя Егор. – Странно получается. Антимаг работает, а в то же время дает возможность пользоваться магическими потоками. Надо архимага звать. Где сейчас Макарий?

– Уехал с Василием на Урал, – поморщился Иван Олегович. – Мне не докладывал. А отец ничего не говорит.

– Плохо. Тогда пусть Степан его посмотрит, – дядя Володя встал, как будто новость его взбудоражила, и прошелся по кабинету. Потом прислонился к подоконнику и задумался. – Какие-то изменения должны быть в ауре. Если прошляпим момент, и антимагия начнет распадаться, старый хрыч всем нам головы отстрижет.

– Света, найди мне, пожалуйста, Степана, – Иван Олегович был взволнован. – Пусть сюда срочно идет. И да, займись своими делами.

Светлана обиженно задрала голову и вышла из кабинета. Мужчины, словно забыв обо мне, зашуршали какими-то бумагами, переговариваясь вполголоса. А я ради забавы попробовал снова вызвать те же ощущения, что испытал в комнате «сестры». Нет, не получалось ничего. Или блокировка антимагических щитов произошла случайно, или я задействовал какие-то скрытые резервы, доселе мне недоступные.

Семейный чародей, или кем он приходился Ивану Олеговичу в иерархии Рода, прибежал чуть ли не вприпрыжку. Тщательно закрыв за собой дверь, Степан дошел до дивана и рухнул рядом со мной.

– Только отдышусь! – он поднял руки, словно отгораживаясь от смотрящих на него Булгаковых.

– Тебя черти гнали? – засмеялся дядя Володя.

– С этим мальцом чертей не надо, – кивнул на меня Степан. – Чего опять натворил, шкет?

– Посмотри его ауру, – приказал Иван Олегович. – Любые изменения, энергетические потоки… В общем, приступай.

Степан вскочил, взял стул и сел напротив дивана, вонзив в меня взгляд карих глаз, в которых замелькали искорки. Его руки, расслабленно лежащие на коленях, дернулись, а пальцы с хрустом сжались в кулаки. Чародей даже подался вперед, силясь рассмотреть ведомое только ему. Я затаил дыхание. Интересно, найдет что-нибудь?

Легкое, едва ощутимое прикосновение невидимой ладони к щеке, неожиданно оборвалось с мелодичным перезвоном. Как будто хрустальные сосульки разбили об камень. Степан отвалился на спинку стула.

– Не томи, колдун, – Владимир Олегович недовольно пошевелился.

– Пассивная защита как работала, так и работает, – осторожно сказал Степан. – Антимаг-щит срабатывает на вторжение в личное поле. Появились очень интересные варианты. Весьма активно заработали узлы прокачки энергии. Что-то я не помню такого оживления. Может, болезнь активировала их? Так Олаф мог сказать, предупредить.

– Ты нормальным языком скажи, – рассердился Иван Олегович. – Общая картина ясна?

– Ну, как сказать, – по-простецки почесал затылок маг. – Общая картина такова: ничего необычного кроме активизации узлов. Возможно, в ближайшей перспективе они дадут новые возможности. Или не дадут…

Закончил он с неуверенностью. А потом вскинул голову.

– Да что случилось-то?

– Оказывается, Вик умеет свертывать свой антимаг-щит, – с усмешкой глядя на Степана, ответил Иван Олегович. – Ты хватку теряешь, чародей!

– То есть, может при случае «выключать» способность Разрушителя? – маг смахнул со лба невидимый пот. – Это совершенно другой расклад! Это же… Но я ничего не вижу! Аура такая же белая, без малейших признаков сваливания в тот или иной спектр цвета! Конечно, это не факт… А вот узлы! Узлы! Почему они активны? Викентий, сам ты ощущаешь в себе какие-то изменения?

– Ничего не замечаю, – с легкой мстительностью говорю я. – Совсем.

– Тогда почему снимается щит? – растерялся Степан. – «Пассив» отрабатывает на все сто процентов. Иван Олегович! Нужно провести эксперимент на полигоне! Мне хотя бы зацепочку маленькую!

– Завтра, когда ребята вернутся из гимназии, – согласно кивнул отец Светы. – Я с вами поеду. Самому интересно стало.

– И я присоединюсь, – оживился дядя Володя. – Если пацан научился блокировать щит, то у нас открываются интересные перспективы.

– Жонглера хочешь из него сделать? – засмеялся дядя Егор. – Захотел – поставил щит, нет настроения – убрал его. Вы бы не торопились до приезда Макария.

– С пустыми руками к нему соваться тоже не следует, – возразил Иван Олегович. – Вик, завтра после гимназии никуда не убегай! Все, иди давай. И дверь захлопни.

Покинув кабинет, я пошел в свою комнату, где в спокойной обстановке можно было поэкспериментировать со своим Даром. Но как бы не старался, ничего не происходило. Никаких знаков мой организм не подавал. Уверенность, что умение снимать щит пришло ко мне во время болезни, только крепла. Я не мог сказать, на чем эта уверенность держалась. Да и что мог сказать обычный мальчишка, которому взрослые старались дать только боевую подготовку, а обучение в гимназии было лишь маленьким кусочком сладкого пирога? Оставалось ждать какого-то архимага. Может, он найдет причину, от которой всполошились Булгаковы?