Текст книги "Вик Разрушитель (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

На большой перемене меня неожиданно отозвал в сторону какой-то мальчишка из старшего класса. Он стоял за углом второго учебного корпуса и тайком смолил сигарету. Увидев меня, махнул рукой. Я узнал его. Вместе с Измайловым постоянно крутится.

– Здорово, дуэлянт! – сказал он, выпуская в меня дым. – Дело есть.

– Кому-то еще нос расквасить? – отмахиваясь от вонючих клубов, поинтересовался я.

Паренек хохотнул, как будто я великую шутку сказал.

– Тебя Егор хочет видеть.

– Какой Егор? – буркнул я, ощупывая в кармане яблоко. Мне почему-то захотелось съесть его, но я переборол это желание.

– Борзый больно, – ощетинился парламентер. – Егор Дубровский хочет, чтобы ты подошел к нему. Он в беседке напротив парника сидит, ждет.

– Пусть и дальше ждет, – я развернулся. – Собачек ручных у него здесь навалом. Хочет поговорить – мог бы и сам подойти.

– Ты охамел, голяк? – парень схватил меня за воротник костюма. – Совсем страх потерял? Тебя же Дубровские в порошок перемелют.

Резко перехватываю руку, как учил Сидор, и выламываю запястье. Парень взвыл и присел от боли. Свободной ладонью легонько бью по лбу, но почему-то голова нахального посыльного едва не слетела с шеи. Да что же такое? С чего у меня сила-то прибавилась?

– Вежливости не учили? – скрыв испуг, я сверху смотрю на извивающегося парня и отпускаю его. – Дергай отсюда. Передай своему хозяину, пес, что с людьми надо вежливым быть. Попросил бы нормально – пришел.

Бегунок исчезает за углом здания. Отсюда мне видно, как он бредет в сторону парника. Нисколько не жалею о своем поступке. Вбитые в голову приютские истины слишком сильны, чтобы перестраиваться на новый лад. Гимназия – такой же приют со своими законами подчинения и доминирования. Здесь этот Дубровский никто, обычный ученик, пусть и с клановой поддержкой. Даже после дуэли мне ничего не сделали. Насколько я знаю, Главы Домов Булгаковых и Дубровских разговаривали через посредников, не считая нашу стычку чем-то серьезным. Ну, подрались, кровь друг другу пустили, хотя Кирилл сделал серьезную ошибку, за которую мало что драть ремнем надо. Я фактически проиграл дуэль, но кровь не остановила Дубровского. И он снова ринулся в атаку. Имеет то, что имеет.

Перемена еще продолжалась. Площадка была забита галдящими учениками. Возле фонтана вижу пацанов из класса. Затеяли игру с девочками в прыгалки, расчертив мелом асфальт на квадраты. Федька Татищев махнул рукой, приглашая присоединиться, но я жестом показал, что не хочу, мельком отметив, что среди игроков нет Светы и Иланы. Неприятные мысли забегали в голове. Как бы девчонки друг другу глаза не выцарапали, деля меня. Очень уж озадачило поведение Рудаковой.

Я нырнул в покрытый желтым листом парк, покружил по дорожкам, внимательно поглядывая по сторонам. Нету. Странно, куда могли деться? Обычно во время большой перемены, когда хорошая погода, дворник Матвей никого не пускает в здание. Так что в классы никто не может проникнуть.

Вот еще одна дорожка с разбитым асфальтом. Корни деревьев уже начинают свою подрывную работу, разрывая покрытие на мелкие кусочки. Осторожно, чтобы не споткнуться, иду дальше. Впереди густые заросли декоративного кустарника, брошенного на произвол судьбы. Видимо, садовник махнул на него рукой. Работы и так хватает.

В кустах что-то белеет. И девичьи голоса, пока спокойные.

– И как это понимать? – ага, это Света. Знакомые холодные нотки так и расплескиваются по сторонам. – С чего вдруг бросилась защищать Вика? Яблоком его угостила. Раньше что-то такой заботливой не была!

– Он не твоя собственность! – голосок Иланы дрожит. Я ее понимаю. Все-таки Булгакова по статусу стоит выше дочери государственного служащего, пусть и военного. Я уже знаю, что у Рудаковой отец – боевой офицер, а сейчас в отставке. Семья ни в какой клан не входит. Точнее, он служит империи. – Разве запрещено угощать соседа по парте?

– Угощай, ради бога. Мне просто интересно: раньше голову в его сторону не поворачивала, а теперь улыбочки без конца!

– Ревнуешь, что ли?

– Не твое дело, коза!

Ох, как бы не вцепились друг другу в волосы. У Иланы-то роскошная коса, получше чем у Светы. Жалко будет, если испортит.

– Не обзывайся! – голос Иланы дрожит. – Ты тоже хороша, Булгакова! Зачем так говоришь? Вик для вас все равно игрушка. Вы его не усыновили, а только опекаете! И к чему такое внимание с твоей стороны? Чтобы другие не перехватили?

Ого! Ловко Рудакова вывернулась!

– Так надо, – Света смягчилась. – Я приглядываю за Волховским по просьбе отца. Чтобы по неопытности глупостей не натворил. Вроде поводыря.

Ну, это мне не ново. Знаю, поэтому и не возмущаюсь. Хотя сердце неприятно дрогнуло и заныло.

– И вообще, он мне как-то безразличен, – хмыкает «сестра». – Хочешь, дружи с ним. Так глупостей меньше сотворит. Он, кстати, на Наташку Тучкову заглядывается.

– Да ты что! – ахнула Илана, мгновенно забыв про вражду. – Она же старше Волховского на два года!

Ах ты, мелкая интриганка! И ничего я не заглядываюсь! Да, приятная девушка, не чета вам, дурочкам безмозглым! Едва сдерживаюсь, чтобы не запулить в кусты яблоко. Сдерживаюсь. Фрукт не виноват, как и Рудакова. Вот только понять не могу ее внезапного интереса ко мне. Хоть убей, не пойму! Надо еще немного послушать, вдруг Илана раскроет свою тайну. А Светка-то? Эх, сестричка! Разочаровала меня! Просто приглядывает, значит?

А эти… Понизили голоса чуть ли не до шепота. Уже подружились, лисички! Плюнув с досады, пошел обратно, держа руки в карманах штанов. Честно сказать, расстроила меня Светлана. Как будто предательство за спиной обнаружил. «Безразличен»! Вот, значит, как? А я надеялся, что девчонки сцепятся из-за меня, волосы повыдирают друг у друга. Слюни подбери!

– А вот и он! – насмешливый голос выводит меня из задумчивого состояния. На скамейке сидит Егор Дубровский с двумя своими свитскими, учащимися в его классе. Оба – здоровенные лбы, что сразу наводит на мысль о второй ипостаси парней: их готовят к работе телохранителями при Егоре. Так и будут всю свою жизнь прикрывать хозяина. Ребята из вассальных родов. Фамилий, правда, не знаю. И Егор не спешит представлять их передо мной, жалким дворянчиком. – Может, остановишься и поговоришь? А то намеков накидал бедному Сереже, что он нажаловался на тебя. Зачем обижаешь моих людей? Псом обозвал. Шею едва не свернул.

– Хамло он, – я остановился. – Пусть благодарит, что я сегодня добрый. Да он пес и есть. Ручная собачонка при тебе.

Дубровский закинул ногу на ногу и с прищуром посмотрел на меня.

– Присматриваюсь к тебе, и понять не могу: ты настолько смел или глуп, малыш? Думаешь, за спиной Булгаковых тебе будет все время спокойно? Запомни одну вещь, Волховский: ты не в Роде, и в любой момент тебя могут выбросить на помойку. Не знаю, по каким причинам тебя опекают, но я докопаюсь до истины.

– А тебе зачем? Я тебя чем-то разозлил? Убить хочешь?

– Нет, – усмехнулся Егор. – Ко мне недавно Светка Булгакова подходила, узнавала, нельзя ли тебя взять в техническую группу пилотов. Интересно стало. Ты в самом деле хочешь управлять УПД?

– Хочу, – признался я.

– Я могу поговорить с руководителем секции, и тебя возьмут, – Дубровский с улыбочкой смотрит на меня. Свитские же – как на врага. Дай им приказ, тут же разорвут на мелкие кусочки. – Есть у тебя жилка, Волховский, зубами выгрызешь свое… если дать тебе такую возможность.

– Сам себе противоречишь, – я усмехаюсь.

– Нисколько. Хочу тебя получше узнать. Вдруг подружимся?

– Ты из княжеского рода, а я сирота. У нас не может быть дружбы. Старшие не позволят.

– Ну, я же не буду всю жизнь под крылом родителей жить, – у Дубровского в глазах интерес. – Вдруг да пригодишься. Ты еще не передумал? Пойдешь в команду?

– Передумал, – отвечаю честно. – Буду выступать в индивидуалке.

Свитские откровенно заржали. Кажется, они знали о чем-то больше меня.

– Серьезно? – Дубровский тоже улыбнулся. – А кто будет твоим инструктором? Кого возьмешь в команду? Таких же нахальных пацанов? Самое-то главное забыл сказать! За индивидуальное выступление платят взносы, кстати. Думаешь, Булгаковы выложат за тебя денежку?

– Не переживай, а лучше готовься, – я строю из себя героя, а самому ясно, что, если Кобылкин опоздает с постройкой «скелета» – меня выставят треплом перед всей гимназией. Все остальное – вторично. Будет костюм – вывернусь как-нибудь.

– Тебя размажут в первом же туре, – Егор покачал головой. – Не хочется, чтобы тебя потом в медкапсуле два месяца восстанавливали. Жалко ведь. Индивидуалы – очень опытные пилоты. Кстати, я там тоже выступаю.

– Я знаю. Тогда встретимся на арене?

– Да у него голова отшиблена напрочь, – лениво произнес один из свитских, чернявый парень с аккуратно зализанной назад челкой.

– Зато смелый, – хмыкнул Дубровский. – Ладно, топай отсюда, малыш.

Я махнул рукой на прощание, подавив соблазн показать жест с согнутым локтем и сжатым кулаком. Не стоит дразнить опасного соперника. День какой-то странный. У Рудаковой ко мне интерес проявился; Егор Дубровский ни с того ни с сего решил протекцию устроить. А оно мне надо? После разговора с Олей и Гришкой Булгаковыми я твердо решил освоить УПД на механической основе. Тяжеловато будет, но и я уже не такой рыхлый слабак, кем был полгода назад. В зеркало после болезни погляделся и остался доволен. Похудевший подросток, слегка вытянувшийся, распрямившийся, с крепкими плечами – это был совершенно другой человек. И он мне нравился.

У скамейки возле фонтана я заметил сидящих Свету и Илану. Они, видать, обходной тропкой шли, минуя меня и Дубровского. Оглянулся по сторонам и вцепился в пробегавшего мимо Ваньку Смирнова.

– Дай ножик! – попросил я, зная, что вихрастый всегда носит с собой перочинный складень с перламутровой наборной ручкой.

– Тебе зачем? – цыкнул слюной на асфальт Ванька.

– Яблоко хочу порезать, – я подкинул на руке вытащенный из кармана фрукт.

– Ого, просим, боярин! – нагло произнес Смирнов, с щелчком распрямляя лезвие ножика.

Я молча разделил яблоко на четыре части, одна из которых перешла к Ваньке в качестве приза. Тот удивился, почему-то ожидавший, что я зажилю угощение. Но свою половинку взял и даже поблагодарил.

Подошел к скамейке и без приглашения сел между Иланой и Светой, увидев небольшой зазор. Девчонки молча отодвинулись, и я задобрил их дольками яблока.

– Одному много будет, – пояснил я.

– С чего это ты такой добрый? – подозрительно спросила Света.

– А я разве был злым? – очень пристально смотрю на свою «сестру», отчего она, вдруг смутившись, отвела взгляд. Илана же аккуратно откусила кусочек своими ровными зубками и аппетитно захрустела. У меня рот свело от желания слопать яблоко. – Я самый добрый в мире человек. Никому зла не делаю. В отличии от некоторых.

Девчонки, не сговариваясь, фыркнули. Дурочки. Намека не поняли.

– Кстати, меня Дубровский звал в команду, – сам не зная почему, сказал я.

– Надеюсь, ты не согласился? – напряглась Светлана.

Рудакова с удивлением посмотрела на нее, потом перевела взгляд на меня. Ей казалось, что после таких предложений каждый мальчишка должен с радостным визгом бежать под крылышко «золотого» высокородного.

– Я сказал, что встречусь с ним на арене, – что-то меня сегодня за язык тянет глупости говорить.

– У тебя есть свой «скелет»? – захлопала ресницами Илана. – Ой, как интересно! Покажешь? Пригласишь на тренировку?

– Угомонись, – прошипела Светлана. – Пригласит он, разбежалась!

Время перерыва подходило к концу. Площадка постепенно пустела, многие уже подтягивались к главному входу, образуя бурлящую толпу в ожидании звонка. В этот момент откуда-то вынырнула стайка девушек во главе с Наташей Тучковой. Моя инструкторша, горделиво вышагивая в окружении подруг, демонстрировала всему миру свою осанку и ладную фигурку. Вот вроде бы и платье обыкновенное, ученическое, но сшито таким образом, что показывает все плавные обводы взрослеющей девушки, от которых любому парню гарантированы мучительные переживания.

– Ой, Викеша! – остановилась напротив меня Наташа, откинула косу за спину и заулыбалась. – С выздоровлением!

Девушки по акробатическому братству тоже приветливо замахали руками.

– Привет, девчата! – я не остаюсь в долгу и расплываюсь мягким воском по скамейке. Мои одноклассницы угрожающе молчат. – Какие же вы все красивые!

Танцовщицы заразительно смеются.

– Ты не забывай, сегодня репетиция! – напоминает Тучкова. – Самсон Яковлевич переживает, что тебя так долго не было. Придешь, надеюсь? Не передумал заниматься?

– Приду! – обещаю я. – На коленях приползу, если ноги откажут!

Опять хохочут, и поглядывая на меня, уплывают в синюю даль грациозными лебедями.

Жесткие тычки под ребра с двух сторон выводят меня из мечтательного созерцания. На меня глядят две пары злых глаз. Коалиция начинает действовать. Опять не понимаю логики в поведении одноклассниц. Ведь для одной я всего лишь навязчивое задание по присмотру, а вторая явно не просто так воспылала заботой. Не дурак, понимаю. Кто-то надоумил Рудакову быть ко мне ближе.

– Пошли в класс! – шипит Светка. – Слюни распустил, гляди-ка! Ты для Тучковой всего лишь игрушка. Над тобой хохочут, а тебе и в радость!

Насчет этого тезиса я бы поспорил, но не хочется терять то очарование, в которое меня вогнала темноволосая и смуглолицая девушка. Ну и пусть я ей не ровня, но в танцевальную пару к ней хотят поставить именно меня, а не того же Дубровского или других старших ребят.

Глава 12

1

Желтое пятно, взмывшее вверх на десяток метров, сделало изящный переворот вокруг своей оси и ловко ушло от трассирующей очереди, выпущенной из короткого ствола с дырчатым кожухом. Обросшая пластинами пилотируемая машина красного цвета, не дожидаясь результатов обстрела, пошла на сближение.

Ольга, окутавшись бледно-фиолетовой сферой, легко отразила огневое нападение, и сама, скользнув по плоскости, чуть ли не боком понеслась навстречу брату. Гришка штопором сорвался вниз, уходя от силового удара в виде «воздушного кулака», которым славились многие Булгаковы. Я представил себе, какие перегрузки сейчас испытывает Григорий, резко переходя из вертикального падения в горизонт, и поежился.

Сидящая рядом со мной на импровизированной трибуне полигона Света, кутаясь в теплую куртку, правильно поняла мои переживания.

– Нагрузки компенсируются амулетами, – сказала она, задрав голову вверх, где две фигуры, крутясь вокруг невидимой оси, пытались достать друг друга различными техниками, сформированными с помощью воздушных элементалей. – С ними ничего не будет. А вот броню иногда приходится менять. Деформируется.

Между тем брат и сестра, закончив первую фазу атаки, решили сойтись в поединке. Подозреваю, что для них, играючи подчиняющих себе Воздух, такие коленца выделывать проще простого. Но обычно «скелеты» используют на земле, и мало кто рискнет столкнуться в смертельном бою на сотне метров от ее поверхности. Булгаковы сполна пользовались своим преимуществом.

Гришка сделал несколько хитрых маневров и сумел зайти за спину Ольге. Сформированная техника «подсечка» опрокинула на спину девушку, и она сорвалась вниз. Мое сердце екнуло. Нехорошо будет, если грохнется со всего размаха на пыльную и истоптанную землю. Но желтый «скелет» скомпенсировал падение невероятным маневром, и оказавшись на десяток метров внизу, Ольга всадила в парящего Гришку длинную очередь магических трассеров из своей бортовой пушки.

Замигавшая алым внешняя защита показала полную победу девушки. Оба «скелета» мягко опустились на землю и зашагали в сторону трибун. На ходу сняв сферический шлем с тонированным забралом, пилоты с удовольствием подставили лица свежему осеннему ветерку.

– В шлеме так жарко? – удивился я.

– Нет, – покачала головой Света, закинув ноги на переднюю скамью. – Вся система регулируется с помощью артефактов, настроенных индивидуально на каждого пилота.

– Ну как впечатления? – крикнул Григорий, аккуратно положив шлем на один из столов, расставленных под брезентовым тентом. Тут же перед ним засуетились два техника, специально взятых на полигон для помощи. До этого они сидели тихонько внизу и отчаянно дымили сигаретами. Хорошо, что ветер дул в сторону.

Я показал большой палец, демонстрируя, что мне понравилось. Григорий кивнул и на что-то нажал. Бронепластины с щелчком разошлись в стороны, и он вытащил ноги из стопорных колец, после чего спокойно покинул свой костюм. УПД, в принципе, были несложны в эксплуатации, я давно об этом знал и частенько смотрел через проектор соревнования разнообразных «скелетов», как они управляются. Вот ППД – серьезная вещь, а про тяжелый доспех и говорить нечего. Трехметровая махина с усиленной броней наводила ужас на любого врага, не имеющего в наличии ЗРК с магической компонентой, разбивающей чародейскую защиту. Но, если честно, учебный костюм мне импонировал больше. Он легкий, подвижный, его можно трансформировать, исходя из текущей задачи.

– Иди сюда, Вик! – Ольга, наконец, тоже выскочила из каркаса, и с наслаждением распустила свою прическу, тщательно сложенную в какую-то завитушку, скрепленную золотой булавкой. Под шлемом красоту не наведешь. Поэтому пилоты всегда стараются стричься коротко. Девушки нещадно срезают свои косы, если частенько пользуются «скелетом». Ольга же не хочет со своей красотой прощаться. Ну да, ей же скоро замуж выходить. А я считаю, что сестра Светы и с короткими волосами очень милая.

Я послушно сбежал вниз прямо по ступеням, а Света осталась сидеть на месте, щурясь на блеклое осеннее солнце. Да, скоро зима, снегом покроет полигон, заниматься негде будет. Но Сидор меня предупредил, что перенесет тренировки в спортзал. Измывается, гад!

– Начнем занятия? – Ольга кивнула техникам, и те снова послушно убрались подальше дымить своим вонючим табаком.

Григорий сел на стол и лениво болтал ногами. Раскрытые и замершие УПД стояли как удивительные сказочные чудовища с распахнутыми клешнями-руками, поблескивая красной и желтой эмалью на пластинах.

– Итак, начнем с азов, – девушка заложила руки за спину. Не хватало еще очков с тонкой элегантной оправой, чтобы быть похожей на Машу-Няшу, как за глаза называют старшеклассники учительницу биологии Марию Павловну Сарычеву – очень хорошую и милую женщину, которой, по моему мнению, не хватает жесткости промыть мозги нахалам. Светлана тоже узнала образ и засмеялась сверху. – Экзоскелет, иначе и проще «скелет» – костюм для усиления физической и магической силы человека. В первую очередь он предназначен для одаренных, но и обычные пилоты, имеющие слабую искру или вообще ее не имеющие, могут управлять без проблем с помощью технических артефактов, интегрированных в систему костюма.

Я слушал внимательно, хотя знал предназначение «скелетов». Не хотелось обижать симпатичную мне девушку. Пусть говорит.

– По способу действий и эксплуатации костюмы делятся на активные и пассивные, – продолжила Ольга, слегка покраснев от моего проницательного взгляда. Похлопав ладошкой по своему «скелету», она пояснила. – Вот этот тип – активный. Все костюмы подобного рода тоже активные. Они оснащены приводами, получающими энергию от магических источников питания, внедренных в систему костюма. Иначе – артефакты, амулеты, магические платы. А еще проще – интегратор. Броневая защита разделяется на классы. УПД имеет защиту пятого уровня, самую простенькую. Но больше и не надо. Это же обучающий костюм. ППД – боевые «скелеты». Они имеют защиту от четвертого до первого уровня в зависимости от выполняемых задач. Например, разведчикам вешают броню третьего уровня. Тех, кто участвует в прямых боевых действиях, облачают в защиту первого уровня. Для примера, Вик, только для примера. Записывать не надо.

– Не буду, – обещаю я. Ольга так шутит, чтобы сбить мою энергетику. Я ничего не записываю, а ем глазами своего инструктора. Мне вообще нравятся красивые и умные девушки. А сестра Светланы – одна из тех, кто попадает под эту категорию.

– Система управления – простая, – продолжила Ольга, снисходительно глядя, как я хожу кругами вокруг «скелета». – Есть несколько контрольных плат на магической компоненте, сведенных в тот самый интегратор. Он отвечает за активацию брони, за технику магических плетений, дает пилоту возможность плести техники и отражать магоформы противника.

– А сколько весит твой костюм? – спросил я.

– Я сама вешу около шестидесяти плюс двести кило в нагрузку на плечи, – Ольга даже не задумывалась с ответами. – Больше всего, конечно, весят бронелисты. Но для этого и существуют магические платы, снижающие вес. ТПД весят невероятно много, но пилоту помогает сдвоенная система управления: магическая и механическая. Там все просто.

– Хорошо, я все понял. А пассивные «скелеты»?

– «РЭКСы» – рабочие экзоскелеты любой модификации. Они эксплуатируются в гражданском сегменте, – Ольга смахнула с брони своего УПД невидимую соринку. Видно, что обожает его. – Переноска или поднятие тяжестей, очистка или углубление речного русла, ну и в войсках тоже их используют для рытья капониров, окопов, различных фортификаций.

– Здорово у тебя получается лекцию читать, – восхитился я. – Любому мужику-инструктору фору дашь. Термины от зубов отскакивают!

– Я же увлекаться доспехами стала лет в восемь, если не раньше, – белозубо улыбнулась Ольга и шутливо потрепала меня по волосам.

– А вот полностью механические «скелеты» – они пассивные или все-таки их можно классифицировать по-другому? – мне хотелось выяснить побольше про этот тип костюмов.

– Нужно знать, что механические «скелеты» – всегда пассивные. Они же не требуют источника энергии для своей работы. Принцип их работы основан на базовых законах механики, – тут уже вступил в разговор Григорий, которому наскучило болтать ногами. – И все за счет применения противовесов и рычагов. «РЭКСы» бывают разными, и не везде в их эксплуатации нужен человек. Самые большие – это уже класс роботов.

– Роботов видел, – кивнул я. – Однажды русло Волхова углубляли. Управлялись с помощью сигналов оператора с берега.

– Ну вот, представление имеешь! – обрадовалась Ольга.

– А мой костюм к какому типу относится? Если его удастся создать?

– Я думаю, что-то ближе к ТПД, – чуть подумав, ответила девушка. И Григорий согласно кивнул. – Но у тебя должна быть сплошная механика. Летать ты точно не сможешь, а вот подпрыгивать и зависать с помощью специального движка можно попытаться. Опять же, этот движок нужно еще сконструировать.

– Задал ты задачку Кобылкину, – усмехнулся Григорий, соскакивая на землю. – Он теперь ночами не спит, над чертежами сохнет. Я недавно вечером заглядывал в мастерские, так дядя Боря сквозь меня смотрит и не понимает, что я у него спрашиваю. Весь в астрал ушел.

– Ладно, нам пора, – посмотрел на часы Григорий и крикнул техникам, чтобы они грузили костюмы на машину. «Скелеты» привезли не на красном автомобиле Ольги, а на пошарпанном маленьком грузовичке с целой системой тросов для крепления транспортируемых бронекостюмов. Там же стоял бортовой кран, с помощью которого парни шустро погрузили УПД, закрепили их и погнали к мастерским.

Ольга добросила нас домой, и, прежде чем попрощаться, дала мне плоскую коробочку.

– Здесь накопители с записями турнирных боев за несколько лет, – сказала она. – Изучай. Кстати, можешь полюбоваться на Дубровского с самого начала, как он начал выступать в индивидуальных боях.

– Спасибо! – обрадовался я, цепко схватит нежданный подарок. – Обещаю, все пересмотрю!

– Надеюсь, пригодится, – усмехнулась девушка и махнула рукой нам на прощание. Машина радостно взревела, развернулась на пятачке возле ворот и умчалась в обратном направлении.

– Ты какой-то помешанный на этих «скелетах» стал, – заметила Света, держащаяся чуть позади, словно скромница. Весь день молчит, словно почувствовала изменение в наших отношениях. А как я еще должен себя вести, если для нее мое общество навязано отцом или Главой Рода? Сама отдаляется, какие-то мысли в голове гоняет, а потом дуется на меня. Я ведь про подслушанный разговор ничего говорить не стал. Мне просто интересно стало, почему Светлана так сказала Рудаковой? Может быть такое, что она стесняется проявления своих чувств ко мне? Вполне. Так что я зря отгораживаюсь от подруги. Мягче надо быть.

– У меня мало времени на подготовку, – пояснил я, обернувшись. Замедлил шаг и дождался, когда «сестра» поравняется со мной. – Всего полгода осталось. Обидно будет, если дядя Боря не успеет сделать УПД. Балаболом прослыву.

– От тебя не зависит срок изготовления, – возразила Света. – И болтать не нужно на каждом углу, что ты будешь в индивидуалке участвовать. Сам понимаешь, как потом к тебе будут относиться в гимназии.

Мы подошли к крыльцу.

– А что у тебя с танцами? – поинтересовалась девочка.

– Кирш уговорил меня, – развожу руками. – Я бы, может, и отказался, но меня вся группа защекотала, чтобы не вздумал сказать «нет». А я щекотки боюсь.

Света рассмеялась и шлепнула ладошкой меня по спине.

В гостях у Булгаковых был Старейшина. Он разговаривал с Иваном Олеговичем, сидя в мягком глубоком кресле, и был чем-то недоволен. Мы как воспитанные дети вошли в гостиную и скромно поздоровались. Старик поворочал своей мощной шеей и жестом подозвал нас к себе. Светлану приобнял и поцеловал в макушку. Потом что-то шепнул на ухо и мягко подтолкнул ладонью пониже поясницы. Дескать, иди-ка ты отсюда, красна девица, не мешай разговору мужчин.

– Как твои успехи, отрок? – прогудел старый великан. – Не ленишься?

– Нормально, – отвечаю, пожимая плечами.

– Что-то ты немногословен, – усмехнулся дед. – Разговаривать не хочешь?

– Так о чем? В гимназии учеба идет, на полигоне меня гоняют как сидорову козу, – смело бросил я. Иван Олегович побагровел, но рыкнуть в мою сторону не осмелился. Как-никак сам Старейшина со мной беседует. – Мне, вообще-то, только четырнадцать скоро будет.

– Ты его ремнем не порол за язык блудливый? – поинтересовался Семен Игоревич у внука.

– Думаю, пора, – ноздри Ивана Олеговича раздулись. – Викентий, ты забываешься!

Внезапно с ладони Старейшины срывается маленький зеленовато-оранжевый огонек и летит в мою сторону. Не успеваю испугаться и элегантно, как на танцевальной репетиции, делаю шаг вперед, четко зная, что любая магия вблизи меня гарантированно «умрет», разворачиваюсь боком, уменьшая площадь поражения, и обеими руками, сведенными воедино, отталкиваю невидимую опасность от себя. Магоформа с хрустальным звоном рассыпается на тысячи холодных искорок, которые запрыгали у меня под ногами.

Кажется, Иван Олегович сильно испугался.

– Зачем в доме показывать технику «ледяного огня»? – едва придя в себя, спросил он сердито. – Дед, это было опасно!

– А хотя бы и так! – сверкнул глазами Старейшина. – Благодари Викентия, что осваивает защиту! Если бы дом развалился, поделом тебе было бы! Не смог, значит, заставить мальчишку использовать свой Дар во благо Семьи! Но вижу, вижу! Работаете. Хм… А что, отрок, не желаешь в путешествие съездить? Зимой же у вас каникулы будут целых три недели. На юг, к морю. Считай, награда.

– Я бы летом не отказался, – скромно заметил я, унимая бьющееся сердце. Да это же моя мечта: путешествие в вагоне, да еще к морю, пусть и зимой! Я не привередливый. Сойдет и так!

– Будешь прилежен – и летом можем устроить большой выезд, – усмехнулся старик, не обращая внимание на скрежещущего зубами Булгакова-внука. – На «Крымском экспрессе», а? Кто там комендантом, Ваня?

– Семечкин, – выдохнул Иван Олегович. – Деда, зачем мальчишку посылать на две недели в поездку? У него и здесь дел хватает. Не забыл, что возле Крыма кыпчаки шалят? А если боестолкновение произойдет?

– Броня на что? – возразил старик. – Семечкин не дурак, знает как поступить в таком случае.

– Глава Рода не разрешит, – выставил свой главный аргумент Иван Олегович. – Если для Вика существует риск – он его не отпустит.

Старейшина махнул рукой.

– Тебе, кстати, тоже не мешает съездить на семейную дачу в Евпаторию, посмотреть, что там творится, – хитро прищурившись, произнес он.

– Ну, не знаю, – растерялся отец Светланы. – У меня в Москве своих дел хватает.

– Егор с Владимиром могут на себя взять часть твоих проблем. Да и какие проблемы-то увидел? Механизм отлажен, только вовремя смазывай.

Старейшина вдруг понял, что я до сих пор стою возле них и слушаю разговор с мученическим видом. Махнул рукой, разрешая идти, и я с облегчением рванул в свою комнату смотреть архивы боев, которые мне любезно предоставила Ольга.

2

Посмотрев вслед убежавшему мальчишке, старик театрально покряхтел, словно хотел вызвать сочувствие у внука, и потерев колени, строго спросил:

– Ты к Гусаровым с визитом не собираешься?

– Да как бы не планировал в ближайшее время, – пожал плечами Иван. – Но я выяснил, что княгиня Аксинья сейчас живет здесь, в родительском имении.

– Хорошо, что следишь за ситуацией, – похвалил Старейшина. – Не будем афишировать, что мы мальчишку под опеку взяли.

– Есть вероятность, что она рано или поздно узнает об этом, – Иван и в самом деле опасался утечки информации. – И тогда скандал неизбежен. Вскроется истинная фамилия Викентия, и до Мамоновых сразу докатится слух. Претензии начнут выдвигать.

– Княгиня не будет скандалить, – поднял палец старик. – Она до сих пор боится за сына. Нам не мешает выяснить, в чем настоящая причина, чтобы обезопасить себя со всех сторон, когда придется за Викентия…тьфу, за Андрея Гусарова-Мамонова бодаться. Сможешь найти осведомителя из семьи Гусаровых?

– Гусаровы нам не враги, – возразил Иван. – Зачем портить с ними отношения, скрывая истину? Проще будет договориться о встрече, чтобы вместе с княгиней присутствовал ее отец и братья. Они-то в курсе событий. Не думаю, что побегут докладывать Мамоновым.

– Ты все-таки считаешь лучшим вариантом раскрыть наши козыри? – Семен Игоревич сцепил на животе пальцы, а сам откинулся на спинку кресла. – Так уверен в кротости Гусаровых? А если потребуют вернуть мальчишку в Род?

– Я бы не стал так категорично утверждать, – Иван налил себе в стакан бренди, не предлагая деду. Тот не являлся любителем выпить под неспешную беседу. Предпочитал трезвый язык. – Княгиня Аксинья недаром до сих пор не заявила своих прав на Вика – уж позволь мне так звать мальчишку. Привык! – то и сейчас не станет требовать от нас отказа опекать ее сына. Боится она, дед, боится до сих пор своего мужа! Гусаровы перед Мамоновыми мелкая мошка, которую раздавят одним ленивым хлопком ладони. А «Золотой клан» привык среди гнуса и мошки жить. В Ленске они давно толстокожими стали. Вот представь, узнает Жора про пацана и нагрянет со своей гвардией в Москву требовать сына в свой Род. Гусаровы не пойдут воевать за мальчишку. Себе дороже выйдет. Когда им грамоту на пожалованное дворянство выдали? Лет сто будет? Представляешь, какой вес у Мамоновых?