Текст книги "Вик Разрушитель (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Что же получается, – тихо ошалел от такой новости Иван Олегович, – Волховского вели по императорской линии? А мы его перехватили? Батя, нас же на плаху за это потащат!

– Ты забыл, кто такие Булгаковы для Мстиславских? – засмеялся отец. – Благодари Старейшину – деда своего. Вовремя подсуетился с замужеством дочери – твоей двоюродной бабки Анны. Пусть и не по основной линии, но тоже родственники. Мстиславские используют нас как передовой щит против клацающих зубами кланов Ушаковых и Дубровских, пожалуй, единственных, кто не связан с Рюриковичами. Поэтому, я уверен, Волховский нам достался не просто так. Если до сих пор из Москвы нас не осадили, значит, так задумано.

– Неужели император не понимает, какую силу дает в наши руки? – попробовал рассуждать Иван Олегович. – В нашей Семье появился Разрушитель. А ведь есть еще и кощун. Вот подумают Мстиславские, и решат нас изжить. Дескать, не слишком ли мощное оружие отдали в руки Булгаковых?

– Когда они об этом подумают, будет поздно, – жестко сказал Глава. – И тем более, что о Дмитрии никто не знает. Некромант – наше секретное оружие.

– Уже знают, – не удержался Иван. Необходимо сказать о происшествии в его доме, иначе утаивание ситуации может потом плохо сказаться на всем Роде.

– Кто? – зарычал отец. Настолько мгновенно произошел переход от добродушного пожилого человека в зверя. – У кого язык лишний?

– Дима решил проверить мальчишку, Вика, то есть, ну и вызвал несколько «теней», – поморщился младший Булгаков. – Конечно, ничего у него не вышло, а вот Вик точно знает про кощуна.

– Болван! – словно выплюнул Глава. – Безмозглый щенок! Ну, я поговорю с Владимиром! Распустил своих детишек! Советовал я ему держать Димку в узде, потому как парень вспыльчивый, обидчивый и легко в драку лезет! Кровь высокородного, видите ли, кипит от негодования! Я ему….

Отец захлебнулся от злости и замолчал, бешено вращая глазами. Ивану было неловко подставлять брата, но он сам виноват, что Димку не порет. Не будет же он всю жизнь держать парня на привязи! Детям нужно образование, а для этого придется покинуть родную усадьбу! И кто знает, как все обернется, если Дар кощуна станет известен врагам или императору? Да все! Конец Булгаковым! За некроманта клан огню предадут! Нет, лучше сейчас пресечь глупости, чем потом расплачиваться жизнью детей и жен.

– Все, Ваня, ступай, – махнул рукой отец, разом постарев на десяток лет. Куда делись его лоск и напыщенность? Усталый человек пришел к тем же мыслям, что и сын. А мысли эти заставляют по-другому взглянуть на семью. – На тебе Волховский, не забывай. Пока не могу понять, какого ума сей отрок. Надеюсь, не станет дурью маяться. Светлану когда возвращать думаешь? Подарок ей от меня за Волховского будет.

– Серьезно? – засмеялся Иван.

– А ты как думал? Если бы не она, мальчишка в императорский клан уплыл бы. Или к Мамоновым мог вернуться.

Глава 8

1

После инцидента с Димой-кощуном возле гаражного бокса Артем притих и больше не показывал своего высокомерия. Подозреваю, с ним очень «хорошо» поговорил отец, да и мама – Людмила Ефимовна – приложила руку. Я не хотел, чтобы Артем думал обо мне как о стукаче. Нахально прижав его в дальнем углу дома, пояснил, что не говорил Ивану Олеговичу про курение. Он сам каким-то образом узнал про это или кто-то другой нашептал. Парень, не ожидавший от меня такого нахальства, только глазами хлопал, пока я внушал ему, как нехорошо думать о людях самое плохое. В общем, расстались если и не довольные друг другом, но одно недоразумение я со своего пути убрал.

Про самого Диму я слышал мельком, что за него очень неприятно пострадал дядя Вова – средний брат Ивана Олеговича. Дмитрия я не видел до самой школы.

А вот мелкие старались пакостить самым коварным способом. Непостижимо каким образом выяснив, что магия напрямую не причиняет мне абсолютно никакого вреда, перешли к военным действиям иного плана. Например, нагреют до состояния кипятка холодную воду, поступающую в ванную комнату, от которой я дважды получал неприятные ожоги. Не смертельно, но кожа краснела до состояния зуда. Это ведь уже не магическое воздействие на тело, а обычная физика. Или запускали в мою спальню пойманного в лесу ежа, чтобы он своим топотом не давал спать. Подозреваю, что умысел был в другом. Мелкие паразиты надеялись, что я наступлю босой ногой на иголки и буду орать как резаный. Или классика: подкинуть полоза в постель. Ну, с этим фокусом я был знаком, и после душа с кипятком очень тщательно проверял комнату и кровать. Я бы, например, пустил ужика в канализацию, чтобы он внезапно всплыл в унитазе. Вот где реву было бы! Но нельзя предугадать, в каком санузле змейка выскочит и кого напугает. Чревато для собственного здоровья.

Было весело. Мы изощрялись в пакостях друг к другу как могли, особо не привлекая внимания взрослых. Артем, кажется, нам завидовал. Каждый раз, оказываясь за общим столом, он надувался как хомяк и зло смотрел в мою сторону.

А за несколько дней до начала учебных занятий приехала Света. Вернее, ее привезли люди из охраны Ивана Олеговича. Загоревшая за те две недели, что мы не виделись, с облезшей кожей на носу, выбеленные на солнце волосы – моя «сестра» с визгом повисла на шее матери, потом проделала то же самое с отцом, долго болтая длинными ногами в воздухе, пощипала Ромку с Ленкой, сдержанно обнялась с Артемом, который смутился от таких проявлений чувств, потому что рядом находился я.

– Привет! – Света с улыбкой помахала мне ладошкой. – А ты похудел!

Не знаю, не знаю. Комплимент, конечно, здорово меня обрадовал, но я-то каждый день себя в зеркало вижу. С лица немножко спал, это точно. Кочет загонял меня на полигоне до полусмерти. А вот в остальном не стал бы делать таких скоропалительных выводов.

Школа, а точнее – гимназия, в которой мне предстояло учиться, находилась в районе Военного поля, застроенного сейчас современными домами для состоятельных дворян, неподалеку от Ходынки. Это была элитная академическая гимназия, в которой обучались дети аристократов, их свитские и дети вассальных им родов. Как мне пояснила Света, кроме Булгаковых здесь можно было встретить молодежь из родов Ушаковых, Измайловых, Плещеевых, Дементьевых, Гусаровых. Часть из них были лояльны Булгаковым, составляя родовой союз, многие дружили между собой.

До гимназии ребят довозила охрана или на собственных автомобилях, или на специально выделенном для таких целей большом автобусе с гербом Булгаковых на лакированном темно-вишневом боку. Честно сказать, мне понравился автобус своим мягким ходом, шикарными креслами, обтянутыми бархатными красными креслами, большими чистыми окнами, кондиционером, тонкими светло-зелеными шторами, через которые можно смотреть наружу, не отдергивая их в сторону.

– Вы все время на нем ездите? – поинтересовался я у Светы, сидевшей рядом. По случаю первого дня учебы она была выряжена в темно-синее платье с нарядным белоснежным фартуком, а на голове болтался тяжелый пышный красный бант. Мне же специально сшили костюм такого же цвета с шевроном гимназии на левом рукаве. Белая рубашка чуть-чуть давила на шею, и черный галстук-бабочка казался мне чужеродной вещью в гардеробе.

– Можно было и на машине, – пояснила девочка, – но у папы не всегда находится возможность нам ее предоставить. Так что придется на автобусе.

– Отлично, – расплылся я в улыбке. – Мне нравится.

– Да? – подозрительно поглядела на меня Света. – А вот Артем, как только перешел в старший класс, сразу же пересел к Димке в машину. Их телохранители возят. Так-то у Димки есть свой двухместный «скиф». Спортивная модель. Но дядя Вова запрещает ездить на нем на учебу.

– Я не пересяду, – уверил я Свету. – Буду с тобой ездить.

– Вообще-то я тоже хочу собственную машину, – хмыкнула «сестра». – Папа обещал, что исполнится пятнадцать – подарит. Ну, только в том случае, если хорошо учиться буду.

– У Артема разве нет машины? – удивился я. – Такой большой гаражный бокс! Там, наверное, тачек штук пять, не меньше!

– Мамина, папина, два внедорожника охраны, Артемкин «Меркурий», – стала перечислять Света, – и еще два резервных места.

– Что за «Меркурий»? – мне стало любопытно. Про такую модель я не слышал.

– Тоже гоночная, – махнула рукой девочка, уставившись в окно, за которым пролетали живописные пейзажи парковых зон, нарядных высоток и многочисленных торговых центров. – У нас есть автомобильный трек неподалеку от усадьбы. Километров десять, не больше. Там частенько ребята гоняют.

Наконец, мы приехали. Огромная туша автобуса необычайно легко вписалась в поворот и вползла, порыкивая мотором, на огромную стоянку, забитую всевозможными машинами. Отдельно стройным рядом стояли автобусы с разнообразными гербами своих представителей. Туда влез и наш перевозчик. Света цапнула за шиворот Ромку и Лену, чтобы они не вздумали далеко убежать, и мы вынырнули наружу, сразу попав в бурлящий водоворот сине-белого безумия. Отовсюду раздавались взрывы смеха, кто-то с кем-то обнимался. Толчея постепенно перемещалась с автостоянки на поле самого настоящего стадиона с настоящими трибунами.

Мы расселись на одном из нижних рядом на свежевыкрашенных деревянных скамейках, и Света пояснила, что каждый год в первый день учебы здесь проходит представление: приветственное слово директора, концерт, различные сценки.

– Скукота! – заявил Ромка, вытаскивая откуда-то кулек с семечками, и сразу начав их лузгать. – Вот фейерверк магический – это вещь!

– Не вздумай плеваться! – прошипела Света, дернув за ухо брата. – Если кто пожалуется, сам будешь извиняться!

Я прекрасно ее понимал. Впереди нас сидели несколько высоченных парней с девушками – наверное, старшеклассники – и весело хохотали, о чем-то рассказывая, внося свой вклад в сумятицу. Наплюет Ромка им на спины – по шее получу именно я, потому что как мужчина должен взять на себя часть вины. Свету защищать, например…

Мои размышления прервал свист микрофона. Какой-то долговязый парень возился с аппаратурой на другом краю поля, и никак не мог ее отладить. Мужчина в сером костюме стоял рядом и что-то выговаривал ему. Наконец, они пришли к согласию, и проблемы с техникой закончились.

– Наш директор, – шепнула мне на ухо Света. – Николай Яковлевич. Хороший дядька. Видишь, рядом с ним крокодила стоит в черном длинном платье? Его заместительница, Ираида Степановна. Вот она злыдня настоящая. Карает за любой проступок. Будь с ней осторожней. Она, кстати, в нашем классе русский язык преподает.

Директор много не говорил. Поздравил с началом нового учебного года, пожелал всем успехов не только за партой, но и в различных конкурсах и соревнованиях.

– Что за соревнования?

– Неугомонный ты! – хлопнула меня по колену девчонка. – Потом скажу!

– Соревнования по магическому искусству, – пояснил Ромка, опасливо сплевывая шелуху себе под ноги. – Между гимназиями Москвы. Магия, учебные бои, демонстрация умений на УПД. Круто, я один раз был там, когда Артемка участвовал.

– УПД? – я смутно понял, о чем речь. – В самом деле, что ли? В «скелетах» дерутся?

– Учебный полевой доспех, – пояснила Света, щелкнув по лбу Ромку. – Не лезь поперед, малек.

– Сама ты такая! – огрызнулся Ромка. – Я уже тебя ростом догнал!

– Помолчал бы, кишка вытянутая! – не умолкала сестра.

– Стоп! – я решительно одной рукой перехватил запястье Светы, а другой Ромкину. – Подробности, пожалуйста!

– Каждая гимназия выставляет команду для боев на «скелетах», – пояснила девочка, так посмотрев на меня, что я отцепился от ее тонкого запястья. И тихо извинился. – Обычно это пять человек и один запасной. Есть одиночные и коллективные бои. Общий бой идет в самом конце. Ну и по количеству побед определяют победителя.

Нас услышали с нижней скамейки. Один из парней повернул голову и с интересом уставился на Свету. «Сестра» покраснела, и машинально пытаясь натянуть подол фартука на колени, закрыла их руками.

– Кто здесь собрался в команду «пилотов»? – хмыкнул он. – Мелюзге там не место. Раскатают в тонкий блин.

Я присмотрелся к этому говоруну. Симпатичное, округлое лицо, по– девчачьи тонкие брови, карие глаза, над верхней губой пробивается щетка усов. А вот нос слегка толстоват. Сразу портит всю картину.

– А когда можно? – нахально спросил я, наклонившись вперед.

– Ты в каркас не влезешь, толстяк, – хмыкнул второй, присоединившись к разговору. Крысиное лицо, вытянутое треугольником, неприятный взгляд. – Даже через пять лет. Еще жирнее станешь!

Парни загоготали. Девушки, сидевшие рядом с ними, решили, что бесцеремонно разглядывать позади сидящих им не позволяет воспитание, зашикали на своих спутников.

– Сам Егор Дубровский, – сообщил Ромка трагическим голосом, приникнув ко мне. – Один из лучших пилотов «скелета». Управляет элементалями Воздуха и Огня.

Н-да, еще то убойное сочетание Стихий! Зажарит раскаленным воздухом, и не заметишь, как умрешь от обезвоживания! Фамилия мне ничего не говорила, если честно. Потом все узнаю. А вот стать пилотом хотелось невыносимо!

Я не обращал внимание на происходящее до тех пор, пока на зеленый газон поля не выскочили около десятка высоких спортивных девчонок в коротких красных шортиках и в белых топах. Они как опытные акробатки стали выделывать такие трюки со своими телами, только рот приходилось открывать от удивления. Создавалось впечатление, что все эти красотки созданы из микропоры или какого-то гибкого полимера. Ну невозможно так изгибаться, рискуя сломать позвоночник, или прыгать с высокой человеческой пирамиды, делая невероятные кульбиты в воздухе!

Щелк! Тонкие пальчики хлопнули меня по нижней челюсти, зубы лязгнули от удара.

– Фи, Викентий, как вульгарно! – со смешком произнесла Света, наклоняясь ближе. Гремевшая музыка заглушала одобрительные хлопки и возгласы с трибун. Шумно очень. – Рот прикрой! Ни разу не ходил в цирк, что ли?

– Такого я не видел, честно! – отрываясь от зрелища с акробатическими девушками, ответил я. – А кто они такие?

– Наша танцевальная группа, – пояснила Света. – Выступают на различных соревнованиях между гимназиями страны. Уже целую кучу медалей и кубков завоевали. Я потом тебе покажу стенд с их наградами.

– А кто их учитель? – с подозрением спросил я, внезапно кое-что вспомнив.

– Господин Кирш, – Света захлопала в ладоши после очередного кульбита акробаток. – Он у нас танцевальную акробатику преподает и хореографию.

– Его имя случайно не Самсон Яковлевич?

– Откуда ты знаешь? – удивилась девочка.

– Да так, услышал краем уха, – я про себя улыбнулся. Если он обучает таких симпатичных особ, можно и рискнуть своей репутацией. Пожалуй, не буду отказываться от нескольких уроков по пластике.

После огненного выступления танцовщиц-акробаток на поле вышли двое парней в черных плащах и в дурацких шляпах-колпаках. Они встали напротив друг друга и стали пассировать руками, поднимая в воздух разноцветные шары. Их уже было штук сорок, когда фокусники разошлись в разные стороны, а из музыкальных колонок раздалась торжественная дробь. Взмахнув полами плащей, они закружились на месте – и вдруг пропали, только пыль взметнулась вверх серыми язычками. А шары, перестав кружиться, взорвались яркой россыпью звезд, превращаясь в огненных саламандр и фениксов, летающих вдоль трибун и осыпая ликующие трибуны серебристыми блестками и конфетти.

– Ох…, – у меня чуть скабрезность не вылетела изо рта, вовремя язык прикусил. – Кто это такие?

– Братья Измайловы! – прекратив вопить от восторга, выдохнула Света, обсыпанная конфетти. – Они телепортаторы, а еще стихийники Огня! Шикарно же, скажи!

Я только кивнул, придавленный мощной энергетикой происходящего. Даже говорить не стоило, что никогда с таким зрелищем не встречался. Вокруг орали, топали ногами, хлопали в ладоши – и все с таким энтузиазмом, не напускным, а настоящим, выплескивающим радость от встречи друзей. Хорошо, Света схватила меня за руку и потащила вниз по ступенькам, на ходу поясняя:

– Все! Теперь пойдем в кабинет! Видишь, флажки развешаны в разных местах? Ищи оранжевый! Там наш класс собирается!

До сих пор не очухавшись от праздничного представления, я едва успевал за «сестрой». Ромка с Леной растворились в толпе, но Света за них не переживала так, как за меня, после каждого шага проверяя, не потерялся ли я.

На небольшом пятачке собралась говорливая толпа ребят, радостно приветствующих друг друга. На меня поглядывали с интересом, но пока никто не подходил и не пытался выяснить, кто я такой, собственно. Подошла худощавая молодая женщина в белой блузке и серой однотонной юбке до колен. Блеснув позолоченной тонкой оправой стильных очков, она кивнула, выслушав гвалт приветствий, и приказала идти в класс.

«Щукинская» гимназия, как я успел выяснить до первого занятия, не разделяла мальчиков и девочек на отдельные классы, и продвигала современные методы обучения. Помещение, где мне предстояло учиться – возможно, до восемнадцати лет – оказалось не таким большим. Уютным, чистеньким, с двумя большими окнами, задернутыми бежевыми шторами, и с кучей горшков с разнообразной зеленью на подоконниках, с тремя рядами парт по три в каждом. Не трудно подсчитать, что в нашем классе не больше восемнадцати человек. Но оказалось, и того меньше, после того как все расселись по местам. Пятнадцать вместе со мной. Быстренько подсчитал. Девчонок восемь, нас, пацанов – семеро.

– Эй, новичок, чего застыл? Примерз, что ли? – выкрикнул вихрастый паренек со слегка сдавленной пипкой носа. – Или класс попутал?

Большинство засмеялось, но никто, вроде бы, враждебности не проявлял. Я же продолжал стоять возле доски, дожидаясь учительницу. Лучше пусть она скажет, куда мне сесть. Хотелось бы рядом со Светланой, но там уже местечко оказалось занятым. Худой, как щепка, с нагловатым взглядом пацан, с очень короткой стрижкой и шрамом под нижней губой, смотрел на меня оценивающим взглядом. Соперник? Отлично!

Вошла та самая учительница. Шум сразу утих. Положив на стол кожаную коричневую папку, набитую какими-то бумагами, женщина повернулась ко мне.

– Правильно ли я понимаю, что ты и есть Волховский Викентий?

– Викентий-Иннокентий! – громко фыркнул кто-то на задней парте.

– Не смешно, Татищев! – холодно произнесла классная дама. – Ты бы так остроумно на уроках отвечал, пользы больше было бы. Итак, Викентий, добро пожаловать в наш класс. Надеюсь, тебе понравится здесь. Ребята дружные, хоть и из Родов, имеющих серьезные трения между собой. Я так понимаю, ты под опекой семьи Булгаковых?

– Так и есть, – подтвердил я, краем глаза поглядывая на реакцию новых однокашников. – Я из обедневшего рода, отдан в приют после смерти родителей. Сам из Новгорода. Не знаю, что больше сказать.

Кто-то опять хохотнул, но девчонки, заметил я, поглядывали уже с сочувствием.

– Хорошо, разберемся, – улыбнулась дама. – Мое имя Антонина Елизаровна. Запомнил?

– Да.

– Ну что ж, тогда садись рядом с…, – Антонина Елизаровна обвела взглядом затихшие ряды. – Ага! Девочек не боишься?

– А чего их бояться? – пожал я плечами. – Если не кусаются и не царапаются, переживу как-нибудь.

И что я такого веселого сказал? Пацаны заржали, а некоторые девчонки, сузив глаза, мгновенно занесли меня в списки самых страшных врагов.

– Садись с Рудаковой, – показала классная дама на последнюю парту, за которой сидела невысокая девочка с милым, но рассеянным и мечтательным лицом.

Услышав свою фамилию, она встрепенулась и звонким голоском попыталась отстоять свою обширную территорию:

– А почему ко мне? Можно его к Сережке Ушакову? Он тоже один сидит!

Паренек с густой кудрявой шевелюрой показал ей кулак. Видать, это и был Ушаков. Он с довольным видом развалился на всю парту и нахально вытянул ногу, когда я проходил мимо.

– Вырву, – предупредил я тихо.

Тот мгновенно убрал ее под парту.

А я сел рядом с этой самой Рудаковой и оценил, какая у нее роскошная темно-русая коса, заплетенная толстым жгутом и свисающая до самой поясницы.

– Привет! – стараясь быть вежливым, я улыбнулся.

Девчонка фыркнула, отвернулась и задрала свой носик кверху. Ну и ладно! Больно-то надо!

Постепенно все успокоились, и Антонина Елизаровна сказала, что занятия начнутся после коротких классных мероприятий. Мне понравилось, как здесь обстоит дело с обучением. Не нужно таскать учебники домой, они все хранятся в личных шкафчиках, которые я заметил с самого начала возле дальней стены. И переходить из одного кабинета в другой тоже не нужно. Можно сидеть на месте, только учителя меняются. Домашнее задание на задают, но интенсивность обучения весьма высокая. Обед здесь же, в гимназической столовой. Учеба идет с девяти утра до трех часов дня.

На переменах всех выгоняли во внутренний двор, больше похожий на уютный маленький парк с весело журчащим фонтаном в виде лебедя. Да, чувствовалось, что гимназия содержалась на приличные деньги состоятельных дворян. Все, начиная от единообразной формы и заканчивая великолепной отделкой коридоров и классов, указывало на богатое попечение.

Я понял, что младшие классы обучались в отдельном корпусе со своим входом и парком для подвижных игр. Высокая решетка преграждала путь к малышне.

Ко мне явно присматривались, но пока не подходили. Я же занял место на высоком бортике фонтана и расслабленно получал солнечные ванны. Света уже успела предупредить, чтобы я не вздумал качать свое «эго», потому что она отвечает перед папой за меня. Здесь хватает забияк и провокаторов. Не успею чихнуть – враз впутают в проблемы. Прием, эти проблемы будут разгребать представители ее семьи, а не какой-то опекаемый.

– Не волнуйся, – ответил я, – драться не собираюсь. Если сами первыми не начнут.

– Я тебя знаю, – погрозила пальчиком Света. – Помню, как ты с уличной шпаной задирался. У тебя опыта больше, чем у наших дворянчиков.

Пока я сидел и наслаждался теплом осеннего солнца, ко мне подсел Федька Татищев. Однокашник отличался забавным скошенным в форме треугольника подбородком. Легонько пихнув меня локтем в бок, привлекая внимание.

– Отойдем?

Он кивком головы показал в заросли акации. Стандартная ситуация. Сейчас начнут проверять на «слабо». Я соскочил с бортика, и не оглядываясь, идет ли за мной Федька, дошел до кустарников и нырнул за них, сразу оказавшись в окружении десятка мальчишек, часть из которых была не из нашего класса. Аккуратные мальчики из благородных семей, с аккуратными прическами и нежными лицами, не испорченными вечной борьбой с врагами Рода. Какие-то странные мысли, мне совершенно не свойственные, лезут в голову.

Из моего класса были только Ванька Смирнов – тот самый вихрастый паренек, Серега Ушаков, Ленька Дементьев и подошедший Федька. Остальных я не знал. Чужаки. Подозреваю, что они из старшего потока. А по возрасту мы равны. Ну так и я не с семи лет обучаться стал.

– Ты, что ли, приютский? – спросил один из пацанов, обсыпанный веснушками не только на лице, но и, подозреваю, их можно найти на руках и теле. Он стоял, расслабленный, держа в карманах штанов кулаки.

– А здесь еще кто-то есть? – удивленно спросил я, оглядывая странную компанию. Пока стоят спокойно, почти никто не показывает агрессию. – Ну да, я из приюта.

– Что-то про Волховских я ни разу не слышал, – цыкнув в сторону слюной, заявил конопатый, продолжая держать кулаки, спрятанные в карманах. – Кто такие?

– Мелкопоместные, – вежливо ответил я. – Отсюда не видно.

Кто-то хихикнул, но сразу же заткнулся, как только на него взглянул конопатый.

– А я Измайлов. Мы в Покровском живем, – вдруг снизошел до меня конопатый. – Мне интересно, почему тебя в нашу гимназию устроили, а не отдали в школу для мирян.

Измайлов? Я сразу вспомнил двух братьев-близнецов, на виду у всех нырнувших в телепорт. Кем им приходится конопатый? Близким родственником или вообще родным братом?

Все замерли. Даже самый мелкий отпрыск аристократического рода понял бы, что меня оскорбили. В лицо. Плюнули, как в человека, обманом проникшего в чужую среду. И теперь окружение ждет, как я отреагирую. Если настоящий аристократ – подниму волну, кину перчатку вызова или еще что там может быть в таких случаях? Кулаком в нос – фи! Недостойно дворянина! А по сути – такая же шпана, только в богатом антураже.

Беда в том, что я не знаю, чья кровь течет в моих жилах. Мирянина или дворянина, а может, и вовсе княжеского бастарда! И как я должен реагировать?

– Сейчас была претензия или вопрос? – оставаясь невозмутимым, спросил я.

– Претензия, чудак жирный! – хохотнул Измайлов.

Я задумчиво сорвал носком начищенной туфли травяной покров и углубил ямку.

– Во-первых, я не жирный, – когда же эти идиоты поймут простую истину! – Это всего лишь нарушение обмена веществ в организме. Во-вторых, все претензии прошу направлять моему опекуну: Булгакову Ивану Олеговичу. Он постарается объяснить особо заторможенным, кто я такой и почему учусь здесь.

Измайлов побагровел. Я его не оскорблял, честное слово! Сказал так, как учили. «Заторможенный» – это ведь не оскорбление, а констатация факта! Долго соображает. Лучше готовиться надо к разговору.

Интересно, что остальные пока молчат, а некоторые так и вовсе ехидно улыбаются.

– С какими Дарами дружишь? – овладев собой, продолжил пытать Измайлов.

– Ни с какими, – я развел руками. – Нет искры.

– Так не бывает, – уверенно сказал кто-то. – У дворянина искра всегда есть.

– С чего ты взял? – Федька Татищев уверенно встал рядом со мной. – Искра есть у высокородных, потому что изначально сидят на Источнике и получают от него Дар. Их вассалам тоже перепадает по крови или по заслугам. А вот мелкопоместные могут и пролететь. Если она есть от рождения, то рано или поздно гаснет без подпитки Источника. Не знал, что ли?

– Точно, – поддержал его длинный и нескладный паренек со снулыми глазами. – Слышал я про такое.

– Если у нашего толстячка нет Дара, ты не имеешь права его оскорблять, – с ухмылкой сказал Ванька Смирнов, и хлопнул меня по плечу. – Лучше на кулачках махнитесь. Сразу поймем, кто чего стоит. Ну, Викентий-Иннокентий, дашь Макарке по зубам?

– Зачем же нос разбивать дворянину? – дружелюбно сказал я, не поддаваясь на подначки. Ясно же, что раскручивают на скандальную стычку, после которой отвечать буду не я, а Иван Олегович. А подводить своего опекуна я не хочу. Вдруг тот же Измайлов в хороших отношениях со Смирновым или Татищевым? На первый раз меня просто выпорют по приказу страшного деда Семена, а на втором проколе точно голову отвернут. – Это неприлично. Есть же дуэльный кодекс. Вы хотите, Макар, бросить мне вызов?

Измайлов захлопал глазами и как-то растерянно посмотрел на компанию ребят, с интересом ждущих продолжения. Я, к своему удовольствию, сломал некий сценарий, и понял одну вещь. Макар Измайлов не самый главный персонаж. Кто-то хитро подталкивает его к ситуации, чтобы устроить скандал со мной. Но я твердо помнил слова Забиякина тщательно скрывать свои антимагические способности. Драться с применением магии нельзя. Лучше потерять пять капель крови, чем вскрыть свою уникальность.

– Если ко мне претензий нет, я пойду, господа, – стал раскланиваться я, и почувствовал тычок крепкого кулака в спину. Обернулся.

Один из пришедших в компании Измайлова паренек с нахальным и дерзким взглядом, ростом чуть выше меня, плотно сложенный и коренастый, с кривой улыбкой оглядел притихших пацанов и презрительно сплюнул мне под ноги. Вот он! – ворохнулся противный комок в желудке.

– Как же нет претензий? – проворчал он угрожающим голосом. – У меня есть.

– Какая?

– Ты жирный, а я не люблю, когда рядом со мной жирные стоят!

– Глупая подначка, – я незаметно отставил левую ногу в сторону, сделав ее опорной в случае атаки противника, потому что собирался бить правой рукой. Коренастый напрашивался на драку. – Я не буду драться по магическим правилам, объяснил же уже.

– Давай на кулаках, по-простецки, – предложил паренек.

– С кем имею честь разговаривать?

– Макар! – рыкнул мой противник, не поворачивая головы.

– Кирилл Дубровский, младший сын Главы Рода, – торжественно, как глашатай во время церемониального приема, произнес Измайлов.

– Егор твой брат? – сразу же вспомнил я старшеклассника на трибуне. – Он оператор «скелета»?

– Тебе какое дело, толстяк? – презрительно цыкнул Кирилл. – Так что насчет дуэли?

– На кулаках? – уточнил я. – Без магии? Знай, что у меня нет Дара, и согласно Дуэльному Уложению….

– Да знаю я! – рявкнул Дубровский. – Просто так с тобой разберусь. После уроков на гимнастической площадке за стадионом. Мои секунданты оповестят руководство гимназии, чтобы никаких претензий друг к другу. Согласен?

– Согласен! – твердо ответил я, глядя в глаза Кириллу. Все-таки испугался, поганец, не стал исподтишка завязывать со мной драку. Будем выяснять отношения как полагается между дворянами. Старших родовичей, конечно, известят о вызове, чтобы не возникло трений между Дубровскими и Булгаковыми. Не удалась провокация… Если только я правильно просчитал ситуацию.

2

– Ты с ума сошел? – зашипела Света, как только весть о дуэли стала известна всему классу. На последней перемене она перехватила меня в коридоре и затащила в кабинет, где находились две ее подружки, убиравших и проветривающих помещение между занятиями. Одна из них была моя соседка Рудакова со странным для девочки со славянской внешностью именем Илана. Вторая, миловидная, но жутко худая, с выпирающими локтями и коленями, Аня Лисицына. Обе с удивлением замерли, прекратив промывать доску, и глядели, как Света подобно строительному механическому роботу тащит за собой приличный груз в виде меня.

«Сестра» с грохотом закрыла дверь.

– Тебе кто давал право соглашаться на дуэль? – чуть не завопила она, потрясая кулачками возле моего лица. – Ты знаешь, кто такие Дубровские? Мы же с ними постоянно на ножах! А ты кто такой? Приемыш! Мне уже отец звонил, как только узнал! Слышал бы ты его голос, от страха помер бы!

– Подожди, – я пожал плечами и покосился на Илану, с интересом смотревшую на процедуру снятия шкурки с новенького. – Я взял слово с Кирилла, что он не будет использовать магию. И секунданты его подтвердили, когда оповещали руководство. Подеремся на кулаках, да разойдемся!

– А если он психанет и накроет тебя магоформой? – снизила тональность Света. – Как ты, бездарное существо, будешь потом перед Старейшиной отчитываться? Зачем полез не в свое дело?

– Разве Вик без Дара? – приоткрыла ротик Аня. Мне казалось, что уже все девчонки знали о моей «ущербности», и с жалостью глядели на меня, заранее устраивая похороны. Где была Лисицына, в каких эмпиреях витала – одному богу известно.

– Анька, ты хотя бы иногда наушники из ушей вытаскивала! – прыснула Илана. Что правда, то правда. Аня на переменах ходила с белыми каплевидными наушниками и с плоской коробочкой лингво-мага, изучая французский язык. И это дополнительно к английскому и немецкому, что нас нагружали на уроках! Совсем себя не бережет девчонка!