Текст книги "Книга власти (СИ)"

Автор книги: Валерий Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 78 страниц)

   -Да, если только работники не накосячат с системой одновременных вычислений, и не превратят процессор в однозадачную систему, что выполняет все расчёты тупо последовательно, и это простой, но неверный путь. Но тут уж, надо просто следить и вовремя включать голову. А вообще, слишком большое число вычисляющих микрочипов процессора тоже хорошо, безусловно, необходимо, чтобы процессор мог одновременно выполнять хотя бы 20 задач вычислений, но дальше, требуется повышать скорость процессора и каждого его чипа, а не их количество. Поэтому, если бы у меня было бесконечно много ресурсов, то, создавая компьютер под одну конкретную математическую задачу, я бы остановился на числе микрочипов в процессоре не более 16 тысяч, больше просто не требуется. Хотя возможно, для работы со сложной графикой понадобится гораздо больше микрочипов, чем я сейчас заявил. И конечно, потребное число микрочипов зависит от характера задачи, и всё равно для многих рядовых задач вычислительного характера, слишком большое количество микрочипов в процессоре не требуется. Например, если человек использует компьютер просто как интерфейс информационной базы данных, либо для того, чтобы печатать текст.

   -Спасибо, за подробное введение, надеюсь, это будет не зря, давайте лучше займёмся дешифровкой.

   В принципе, возможно, я зря загружал шифровальщиков этой информацией, а может, и нет, всё-таки они математики, работающие с теоретическими алгоритмами и обработкой данных, возможно, в будущем их запрягут в мой проект, и нам ещё с ними программировать. Создавать самый первый в истории людей язык программирования и операционную систему. Мощный компьютер должен иметь нечто более совершенное, чем просто функции калькулятора. И эта операционная система должна быть изначально стандартизирована под множество задач.

   Надо сказать, загрузив всех своих работников работой по созданию микрочипов. Я сам занялся разработкой устройства, которое могло бы производить оперативную память автоматически. Я подумал, что в будущем самой большой проблемой станет нехватка самой оперативной памяти, и автоматическая линия сборки хотя бы элементарных микрочипов на 8 байт была бы очень к месту. Поскольку одно дело паять микросхемку вручную, другое дело иметь готовую деталь, и прикреплять её к плате. Вообще, по плану было изготовление микросхемы из куска материала. Увы, первые же тесты и попытки продемонстрировали, что изготовление деталей из кусков невозможно. Даже если их как-то резать, надо иметь минимум манипуляторы аналоги человеческих рук. И, тем не менее, я всерьёз занялся созданием такого устройства, широко применяя микроэлектронику для контроля процесса. В итоге, за два с лишним месяца работ финалом стало незаконченное устройство, что на стадии производства контролировалось микрочипами, и способно было из заготовок правильной квадратной формы, изготавливать оперативную память блоками по 8 байт. Но зато со скоростью один чип памяти раз в две секунды, при этом устройство так и не было закончено.

   На меня навалились новые работы, за два с лишним месяца работ мои рабочие подготовили значительное количество микрочипов, и теперь их надо было собрать воедино. Мне пришлось заниматься этим своими руками, люди плохо понимали, куда что девать. А создавать под каждое несерийное устройство чертёж это слишком долго, проще самому сделать, итак я просидел две недели. К концу трёх недель работы первый компьютер был создан, и в его архитектуре было изначально заложено много инновационных решений. Я впервые создал очень простой и примитивный язык, этот машинный язык был механическим и позволял кодировать не только сами программы, но и взаимодействия между процессором и памятью. Однако, чтобы работать на нём надо было глубоко понимать само устройство компьютера. Зато, я постарался сделать язык универсальным, с тем, чтобы поставить его на машины следующих поколений. И уже спустя две недели я приступил к созданию первой операционной системы. По сути, написанное мной тогда было очень примитивной версией DOS. В этой операционной системе все участки информации разделялись на файлы, которые хранились на восьми дисках, каждый из которых можно было выбрать. При этом скорость переключения диска была рекордно высокой и занимала две секунды. Причём две секунды занимал процесс скачивания заглавия диска и кластеров на оперативную память, после чего можно было увидеть все файлы и их размер на диске. При этом, все файлы диска, конечно же, имели дискретную величину, и минимальный размер одного файла один кластер. Но я подумал, что сохранение в одном кластере более одного файла, увеличит строчку загрузки и снизит производительность системы. В этом плане, скорость работы была важнее, чем экономия места. Поскольку, уже тогда я понимал, что создать жёсткий диск, что на пять, что на 50 мегабайт, в будущем будет не проблема, тем более, когда требуется больше памяти, целесообразно просто взять несколько дисков сразу. Гораздо важнее скорость работы считывающей либо пишущей головки. И я уже тогда предполагал, хранить крупные файлы на нескольких дисках сразу через рэйд массив, если понадобится высокая скорость загрузки. В связи с чем, скорость головки превыше всего, а не объём, вот такая политика. После выбора диска, спустя две секунды, пользователь мог увидеть все файлы лежащие там. И вот тогда я впервые создал несколько типов файлов и расширения к ним, чтобы было видно с чем ты работаешь. Первый файл txt для запоминания текста, второй файл exe для запуска программ, и третье расширение eng, что значило вовсе не английский, а энигма, язык то в моих компьютерах был только английским. Также система была устроена так, что в будущем можно будет ввести и другие расширения под нужные типы файлов. По расширению файла система решала, какую среду использовать для запуска данного конкретного файла, и это было важное с точки зрения интерфейса изобретение. Файлы с расширением eng создавались программой, что запускалась с exe, причём я предположил уже тогда, что расширение ехе может иметь не одна программа, а разные, но они должны были иметь одинаковые пусковые настройки. Уже сейчас с ехе запускался прообраз программы расчёта энигмы и мой компьютерный язык, который назывался АА, то есть дубль А версии 1,00. Итак, на этом моя работа по созданию операционной системы была закончена, и компьютер был полностью готов.

   Я презентовал его офицеру ЦРУ, который занимался проектом расшифровки энигма, тот был доволен, также прилетел посмотреть на чудо техники и сам Рузвельт, а заодно рассказал про ситуацию на фронте. Сейчас была весна 1941ого года, и шла отчаянная битва на море между Англией и Германией. Причём, Германия стремилась полностью отрезать снабжение Англии морем, нередко топила американские суда, что шли под английским флагом, но Рузвельт так и не решился объявить войну Германии, заявляя о нейтралитете. Хотя огромные средства текли из государственного бюджета США на снабжение Англии, правда, очень часто, Англия получала помощь не бесплатно, а за ранее накопленные деньги или долговые облигации, но не вся помощь оплачивалась. Часть помощи поставляли в Англию бесплатно, поскольку та уже задыхалась. К тому же, я сам имел много денег за свои работы, и частично спонсировал войну с Германией из своего кармана.

   В общем, все прибывшие остались крайне довольны моим компьютером, и это была невероятная машина, мощностью 4х битного процессора в 150 килогерц при 2048 байтах кэш памяти и заявленным ранее объёмом оперативной памяти в 256 килобайт. Я показал всем удивительный новый монитор, интерфейс управления был просто фантастическим, космическим. Никогда и никто раньше не видел таких устройств.

   А позже, не отпуская с базы, дал месячный отпуск всем рабочим, которые работали наизнос предыдущие два месяца. Теперь они отдыхали, играли в бильярд, теннис, смотрели кино и имели доступ к другим развлечениям, кроме сигарет и алкоголя. Моя база к тому моменту уже основательно отстроилась, и места отдыха персонала имелись в достаточном количестве. И жили люди уже не в бараках, а в очень неплохих и комфортных многоквартирных двухэтажных домиках, где имелись все удобства, включая бани и бассейны.

   Сам же я в начале апреля я приступил к программированию самой Энигмы, а также научил шифровальщиков работать с моей супермашиной. Увы, работать над программированием на языке АА мог только я. Во-первых, никто его не знал и не понимал как и что работает внутри машины, во-вторых, работа была последовательной, то есть я не мог перейти к следующей части, не закончив предыдущую, в итоге пришлось работать одному. Шифровальщики ЦРУ консультировали меня по математическим аспектам алгоритма, а я переводил их в код так, как считал нужным. Мы работали с утра до ночи более месяца и в финале я создал программный код, который мог универсально обсчитывать ключ Энигмы всего за несколько часов работы. Созданная мной программа позволяла буквально за 5-6 часов расшифровать один из ключей, а менее, чем за неделю, мы расшифровали все остальные ключи. Поскольку те были типовыми, в будущем сотрудники ЦРУ смогут работать над ключами Энигмы без моего участия. В итоге разведка Англии и США получили ключ от великой машины шифрования нацистской Германии, и теперь знали обо всех её планах. И даже смена ключей была не страшна, теперь можно было расшифровать любой новый алгоритм шифрования немцев, всего лишь запустив программу, настроив несколько сотен цифр, которые дальше компьютер расшифровывал сам, сравнивая сигнал, переводя его из аналогового состояния в цифровое. Увы, с японцами работать также полностью не получилось, часть их шифровок удалось расшифровать машиной, но не все, поскольку японцы часто использовали чисто человеческие приёмы шифрования, что математической логике поддавались не до конца. Немецкая же система шифрования вообще оказалась очень слабой и ненадёжной, и легко и быстро расшифровывалась машиной, что сопоставляла знаки и делала выводы на основе статистики.

   В конце апреля, когда моя работа была окончена, ко мне на базу прилетел поздравить меня сам Рузвельт, а вместе с ним была Юань, они вошли ко мне в комнату рано утром. Я даже не успел выйти их встретить, только оделся, я увидел Франклина и её, она была красива.

   -Как дела? – Поинтересовался Рузвельт.

   -Вы знаете, мы расшифровали код.

   -Поздравляю, и, кстати, Юань родила девочку около недели назад. Это немного тяжело для неё, но я решил захватить её с собой, она не знает, чем ты занимался. Мы сказали, что ты занимался шифрованием Энигмы. Я думаю, ей интересно будет посмотреть на твои работы. А что касается второго ребёнка, давай пока подождём, сейчас начинается тяжёлый период, а беременность нашего ведущего специалиста по многим направлениям, не позволяет осуществлять на неё достаточную нагрузку.

   -Да я вообще-то только за, чтобы подождать и не плодить бессмертных.

   -А чем он занимался? Наверное, пока я лежала, рожала ему, идеальному папе, замечательную и любимую бессмертную дочку, он пытался догнать мою корпорацию микроэлектроники? Осваивал создание процессоров на 50 герц? – Попыталась пошутить и подколоть меня она. При этом, я не думаю, что она Юань была на меня в сильной обиде за моё отношение к её ребёнку, она всё прекрасно понимала. Да и не демонстрировал я открыто злости или ярости, и всё же её ребёнка решили мне не показывать.

   -Да, тебе, наверное, говорили, что я на вторых ролях и занимаюсь выпуском вспомогательных вычислительных машин.

   -А разве нет? Я думала отрасль суперкомпьютеров надёжно закрепилась за мной.

   -Пошли, покажем ей, – сказал Рузвельт. – Я долго этого ждал, думаю теперь можно, ей будет интересно.

   -Ты хочешь объединить наш труд?

   -Нет, и не рассказывай ей даже ничего про устройство твоих калькуляторов, мы просто покажем ей, а она будет пытаться работать и дальше, сама, в своей корпорации. В кои то веки, я заметил, что в ваших семейных отношениях компьютеры являются единственным объединяющим фактором.

   -Вы меня пугаете мальчики, – улыбнулась Юань.

   -Пошли.

   -Быть может, вы освоили выпуск серийных процессоров на 300 герц? Просто мой последний проект, серийная машина на 140 герц, я считала её пиком совершенства. Как никак 140 герц на 300 тысяч срабатываний, рекордная стойкость и долговечность, 16 килобайт оперативной памяти, и...

   -Безусловно, ты молодец. Пошли.

   Мы отправились в тот домик, где находился наш суперкомпьютер, спустя пять минут Юань увидела интерфейс работы компьютера, мой монитор, правда он был выключен.

   -Странный монитор, почему ты отказался от светодиодных цифр?

   -Потому что одних цифр уже недостаточно. Этот монитор имеет разрешение 400 на 320 пикселей, и изображение на экране строится видеокартой с частотой обновления экрана 8 герц.

   -Постой, чтобы обновлять такое количество точек с частотой 8 герц не хватит никакого процессора, разве что только если он будет иметь 8 килобайт кэш памяти или более.

   Я молча включил компьютер, и тот спустя пять секунд загрузился, она увиделся диск С1, первый из жёстких дисков, я пару раз поменял на диски С2 и С5, показывая ей, что дисков несколько.

   -Эта машина использовалась, чтобы расшифровать код Энигмы, когда её программа была завершена, она смогла расшифровать код Энигмы за шесть часов, а каждый последующий новый ключ расшифровывает за два часа.

   -Это диски, С1, С2, и С8, всего дисков восемь, каждый диск имеет объём пять мегабайт. Скорость загрузки диска до 4х килобайт в секунду, при этом головка может скачивать файл из любой точки диска. Общий объём оперативной памяти машины составляет 256 килобайт, и это не предел.

   -Но постой, как же ты организовал потоки данных столь больших объёмов, ведь процессоры не могут работать так быстро, или ты всё распараллелил на огромное число микрочипов?

   И да она до сих пор не поняла, а я продолжил.

   -Вот здесь в файле txt можно печатать текст и он может быть достаточно большим, сюда помещается несколько сотен гигантских книжек в текстовом формате. Я даже создал на этой машине небольшую техническую библиотеку, а вот это графический файл, я закончил работать на нём вчера. В нём можно рисовать, правда, излишне примитивно. Обрати внимание, мы можем мгновенно получить доступ к любому файлу на диске, и это очень важное отличие от магнитных плёнок, что наматывались на катушку раньше.

   -Постой, то, что ты показываешь, это совершенно невозможно, даже машина на 16 килобайт кэш памяти, даже при оперативной памяти 256 килобайт, такое совершенно невозможно, и она должна быть размером с десятиэтажное здание.

   -Эта машина имеет размер маленькой комнаты с невысоким потолком. Мы наладили выпуск особо малой оперативной памяти. Она гораздо меньше большинства твоих суперкомпьютеров Юань. Правда, мы создали её в единственном экземпляре и создавали её полгода, вместе с программным обеспечением конечно. Причём программный код и работа с ним заняла минимум треть времени создания машины. Сложная система кодов позволяет управлять большими потоками данных.

   -Я вижу, ты разбил систему на файлы, и как-то быстро находишь их, имея доступ к любому файлу. Программа выполняет любые действия мгновенно, за доли секунды, постой, тут есть уравнение, крупное, можно я заставлю её посчитать?

   -Конечно, забивай на здоровье.

   Она забила длинные и очень длинные цифры, умножение деление и корень. И да, у меня впервые появился корень числа, а также синусы и косинусы. В итоге уравнение Юань достигло пяти строчек, и она нажала ввод, и прошло чуть более секунды, да и то, так долго только потому что таблицы Брадиса для тригонометрических функций хранились в постоянной памяти, а не на оперативке. И расчёт был окончен, очень быстро.

   -Не может быть, даже тригонометрические функции за секунду, а простые уравнения считает вообще мгновенно, при последовательных вычислениях, кадр на экране не успевает смениться, какова же скорость процессора, – она была поражена, – неужели десять килогерц? Неужели больше? Как ты смог?

   -В этой машине использован 2048 байтных процессор, то есть около 16 тысяч микрочипов, и каждый развивает скорость 150 килогерц.

   -Невозможно, 150 килогерц? А мне сказали меньше, чем полгода назад, что самый лучший твой процессор работал на 239герц, сделанный тобой лично в единственном экземпляре?

   -Да, этот компьютер Юань работает со скоростью выше, чем твой более, чем в тысячу раз. А то, что сказали тебе тогда, это была дезинформация, чтобы запутать наших врагов.

   -И сколько же циклов срабатываний у этой машины?

   -Нисколько.

   -В каком смысле? Ведь столь быстрый процессор должен изнашиваться за считанные секунды работы.

   -Этот процессор уже отработал на максимальной скорости несколько суток, я бы даже сказал более двух недель. За это время каждый микрочип совершил порядка 150 или 200 миллиардов операций, и ни один микрочип не сгорел, и ни разу не было даже сбоя, и возможно, процессор сможет работать многие месяцы. Эта машина создана, чтобы невероятно быстро рассчитывать огромное количество данных, и Эдвард уже использует аналогичную более простую модель компьютера с процессором на 120 килогерц уже пол года, рассчитывая и ведя поиски нужных источников нейтронов. При этом машина Эдварда, что работает уже полгода, также сохранила работоспособность, без какого-либо ремонта.

   -Зачем же тогда весь этот цирк со мной? Зачем вы потратили столько денег на мой центр микроэлектроники Америки, я не понимаю, зачем столько усилий впустую, когда здесь в глуши стоит машина что в сотни раз мощнее всех моих суперкомпьютеров вместе взятых.

   -Я думаю, ты понимаешь зачем.

   -Я приманка, я просто масштабная акция дезинформации, почему же вы не сказали раньше?

   -Так было надо, и я надеюсь, ты продолжишь свою работу, тебе ещё долгие годы предстоит напрягать свой мозг, осваивая новые высоты микроэлектроники. Впереди у тебя высота, механический процессор на 400 герц, потом на 500 герц и выше. Враг не должен знать, что у нас имеется столь совершенная технология. Благодаря этому мы создадим ядерную бомбу уже через несколько лет, а заодно мы уже сейчас можем слушать все переговоры врага.

   -Я поняла, простите, но вы могли бы сказать мне раньше, и если не сказали сразу, то зачем говорите сейчас?

   -Ты должна знать, так тебе будет спокойнее. Сколь бы не были велики твои неудачи, США не потерпит поражения на компьютерном фронте. А теперь, мы позволим году работать дальше.

   -Но как, расскажите мне? Как был сделан столь мощный процессор? Это же невозможно, или это какая-то микронная технология особо малых устройств?

   -Мы расскажем тебе потом, но не сейчас, через несколько лет. Мы хотим, чтобы ты знала, такое возможно, и стремилась к этому сама. Если ты будешь знать секрет, твоя работа не будет выглядеть натурально. Тем более, мы теперь знаем.

   -Что?

   -В Германии уже более трёх лет ведутся работы над компьютерами. Причём, в особо интенсивную фазу они вступили три месяца назад, когда разведданные про твой центр микроэлектроники Юань легли на стол Гитлеру. И немцы тоже создают компьютеры, и скорость их чипов достигает 90 герц в секунду. И самое главное, они соревнуются в скорости с тобой, а не с годом, а значит, они даже не подозревают, каких высот мы достигли, и они никогда не победят.

   * * *

   И я продолжил свои работы по созданию нового поколения компьютеров. И самое главное, я потратил несколько месяцев, и создал инструменты особой малости, которые позволили моим сотрудникам изготавливать под микроскопом, почти что уже и не вручную, отдельные устройства, имеющие размеры проводков до 0,1мм. А самое главное, после нескольких месяцев усилий, мне удалось создать устройство, производящее микрочипы оперативной памяти, каждый по 8 байт, и объединять их сразу в каскады по 64 байта. В итоге теперь мои люди производили эти чипы на сложном устройстве почти автоматически, по 64 байта зараз. Правда, устройство было сложным, и его работу обеспечивало несколько человек сразу, но оно работало. К июню первая партия памяти с 8 байтным кластером сошла с конвейера. И это устройство могло производить чипы по 64 байта, по 100-200 единиц в сутки. Я приступил к проектированию первого суперкомпьютера для расчёта ядерного взрыва, к тому моменту я уже понимал, что придётся задействовать весь технологический потенциал. Потому что для расчёта ядерного взрыва понадобится супермощный компьютер. Опыт работы с Энигмой на самом деле был бесценен. Он продемонстрировал, что для расчёта по-настоящему сложных алгоритмов надо писать специальные программы, а потребное количество операций в секунду и памяти может превышать все допустимые пределы. Так трёхмерная симуляция какого-либо процесса масштаба на 100 на 100 на 100 отрезков в 100 изменений времени, это уже 500 миллионов операций или более, а это минимум, что необходимо для вычисления прогрессии нейтронов в детонаторе.

   Длительные работы Эдварда и попытки посчитать ядерный взрыв доказали, что впереди во много раз более сложная задача, чем мы думали раньше. Если год назад мы полагали, что нужна просто машина чуть быстрее и умнее людей, то теперь стало ясно, нужна сложнейшая симуляция процесса в трёхмерном пространстве. И многочисленные бесконечные расчёты, которые просто невозможно выполнить вручную. И для взятия этой высоты я планировал создать компьютер во много раз более мощный, чем тот, что взламывал код Энигмы. И я не торопился, потому что понимал, что если заложу в проект недостаточно мощную вычислительную машину, то потом в какой-то момент сами работы над ядерной бомбой затянутся неимоверно, и возможно придётся просто заново делать ещё более мощный компьютер.

   Я сильно продвинулся и в создании языка программирования, теперь у меня был язык программирования АА версии 1,53, хотя раньше был 1,00. Его возможности сильно расширились, так я впервые ввёл в язык одномерные массивы длинной до 256 значений, а также широкий набор формата переменных string, char, integer, byte и real, которые позволяли задавать буквы и цифры разных размеров. Я понимал, в будущем оптимизация программы играет большую роль, в связи с чем нужно иметь возможность брать как малые цифры, занимающие 1 байт, так и крупные на 6 байт. Впервые в язык была введена метка, переводящая программу в любую её часть, и самое главное логический оператор if, а также procedure, которая позволяла вставлять фрагменты программ написанных ранее в других местах. Всё это позволило мне создать примитивный язык почти современного уровня и типа. Который позволял быстро писать сложные программы для расчётов сложных данных.

   22го июня 1941го года Германия объявила войну СССР, подло напав ночью, войска СССР не были приведены в состояние полной боеготовности, и уже вечером 22го июня премьер Великобритании Уинстон Черчилль объявил о полной поддержке Англией героического советского народа. А значит, мы выиграли, началась война в Европе между двумя сильнейшими военными блоками СССР и Гитлеровской Германии. Первые несколько дней не было никаких данных о развитии хода боевых действий. И только к 30ому июня стало известно из донесений немцев и русских, о тяжёлых поражениях советского союза в этой войне. Армия СССР была полностью разбита в приграничных сражениях всего за неделю. Также СССР потерял большую часть своей авиации, распоряжаясь ею весьма неумело, и теряя её в огромных количествах на земле.

   К началу июля стало ясно, что Германия стремительно наступает на восток и остановить её советский союз не может. Тяжёлые танки СССР и их многочисленные когорты, на которые мы так надеялись, быстро сдулись и к началу войны оказались не на ходу. Генералы Германии сообщали о полной победе и обещали взять Москву за шесть недель. Однако, правительство США понимало, что возможно Москва протянет несколько месяцев. Территория СССР велика и русским было куда отступать. К тому же, потеряв огромные армии в начале войны, СССР рекордно быстро провёл мобилизацию, поставив под ружьё несколько миллионов солдат. При этом, мы полагали, что мобилизация займёт несколько месяцев, но жители СССР сами на следующий день войны пришли в военкоматы, и первые армии призывников были сформированы очень быстро, и брошены в бой. Я думаю, если бы не высочайшая сознательность, или страх репрессий, жителей СССР начального периода войны, СССР проиграл бы войну ещё в августе 1941ого года. А значит, невероятно важно для общей победы, чтобы каждый гражданин государства сделал всё возможное для победы. Эта решительность и готовность пожертвовать собой повышает шанс на победу в войне во много раз. Увы, не все государства и не всегда готовы к такой войне, очень часто бывает и наоборот, стоит войне начаться, а все воины уже бегут за границу в соседнюю страну, лишь бы их не призвали в армию. И враг наступает на всех направлениях, а мобилизация гаснет, и в итоге проходит всего месяц, а твою страну уже оккупировали, и сил нет никаких. Так что это очень важно, чтобы люди имели честь и достоинство, либо боялись наказания. Не важно, что заставит их пойти на фронт, но все должный пойти на фронт, и каждый рабочий на военном заводе должен встать к станку, а каждый учёный должен создать оружие победы, а не выдаивать накануне войны из государственного бюджета многие миллионы на изучение липовых свойств параллельных вселенных. В итоге, несмотря на чудовищные потери и жуткие поражения, снова и снова СССР бросал в бой свои армии, и его резервы не кончались, зато падал наступательный дух в армии Гитлера. И лёгкие победы первых недель войны сменились тяжёлыми боями. А мне как-то позвонил по телефону Рузвельт:

   -Год, вы должны поторопиться, в прошлом, я говорил, что у нас есть несколько лет, возможно, у нас нет этих нескольких лет на создание ядерной бомбы. Видимо, советский союз падёт в ближайшие несколько месяцев. СССР успешно начал мобилизацию, и у него есть армия, но он отступает, и помочь ему некому, а резервы германской армии бездонны, за Гитлером вся Европа. Его падение это вопрос времени, потери в боях с немцами 1 к 20, при таком раскладе наступит момент и в СССР просто не останется взрослых мужчин призывного возраста.

   -Я постараюсь работать быстрее, но не торопите меня, создав слишком слабый компьютер сейчас, потом придётся полностью переделывать, и начинать всё с нуля.

   -Я понимаю, просто вы стратег, и должны знать. Если СССР падёт через три месяца, то через шесть месяцев Германия обладая огромными трудовыми и природными ресурсами, начнёт постройку гигантского флота, и ещё через два года высадит свой десант сначала в Англии, а потом и на восточном побережье США. И если к тому моменту у нас не будет ядерной бомбы в нескольких десятках рабочих экземплярах, годных к военному применению, это будет конец.

   -Понимаю Франклин, я всё понимаю.

   А 25го июля 1941ого года, США, понимая неизбежность войны с Японией, объявили той нефтяное эмбарго. Причин было несколько, не последнюю роль сыграло и военное вторжение Японии во французский Индокитай, который являлся нашим союзником. А меж тем, Япония всё более и более смотрела на Германию, которая обещала той огромные территории, в том числе и в СССР. При этом сама Япония сейчас вела кровавую войну в Китае и оккупировала Корею, желая расширить себе жизненное пространство и ресурсы. И форма правления в Японии империя фанатиков, также не располагала к миру, я понимал, объявление Японией войны США это вопрос времени. В связи с чем США усиливали до предела свой флот на востоке, а моряки роптали, что их заставляют посылать эсминцы в Атлантику, в помощь погибающей Англии.

   И, тем не менее, после начала войны с СССР, Германия перебазировала свои авиационные армии на восток, разрывая СССР. А Черчилль в июле 1941ого года, впервые за всю войну, смог прорваться несколькими бомбардировщиками и нанести бомбовый удар по одному из городов Германии. Укус комариный, на фоне опустошительных нашествий авиации Геринга на территорию Англии, но это был наш первый ответный укус. И это символично, меж тем, дела СССР становились всё хуже и хуже. Вскоре Немцы взяли Минск и Киев, захватили огромные территории, лишив СССР части промышленности и людских ресурсов, и готовились к осени начать наступление на Москву. И всё же, не смотря на обещания немецких генералов, сейчас уже прошло шесть недель войны, а Москва так и не пала. Русские развернули мощную пропаганду, и трусость в войсках СССР начала войны, сменилась на стойкость и непоколебимый дух. Наступление Вермахта захлёбывалось, и стало ясно, если СССР вытянет до зимы, то война затянется. А Сталин не собирался сдаваться, эвакуируя промышленность далеко на восток, в глубокий тыл. Значит, если понадобится, русские будут отступать до Урала, но не сдадутся.

   Глава 34: Программа орлиный глаз.

   Я к августу 1941ого года развернул масштабнейшее строительство на территории своей горной базы. Мы быстро воздвигли около десяти корпусов для производства, построили ещё несколько жилых домов, и число занятых трудом достигло тысячи человек. Все они работали под присмотром ЦРУ, и им как рабам запрещено было общаться с домом. Максимум одно письмо в месяц, ничего о базе, и личная переписка читалась агентами ЦРУ. Правда, в отличие от рабов, этим людям платили и много, зарплаты в конвертиках оседали на счетах банков, и люди работали, старались, учились. А я создавал всё новые и новые сборочные линии, и сам работал очень много, у меня также появилось несколько руководителей проекта. Стоит ли говорить о том, что все электронные платы паялись вручную, и большим успехом было то, что производство самих микрочипов, хотя бы частично было поставлено на полуавтоматическое производство, где достаточно мощные и сложные станки под контролем компьютеров небольшой мощности отвечали за изготовление новых чипов. А как люди любили эти высокотехнологичные машины, они буквально влюблёнными глазами смотрели на сложные автоматы, что с невероятной точностью печатали платы. И их создание было сложным для меня, мне пришлось использовать дальнометры на ультразвуке, отражающие устройства и фотоэлементы, чтобы механизировать работы.

   Я пока не собирал сам компьютер, но люди потихоньку собирали на будущее платы оперативной памяти, я предполагал, что по завершении работ оперативная память для 8 битного процессора составит 4 мегабайта, огромную величину. Сборка примерно 32х миллионов ячеек оперативной памяти, даже по 64 байта, это 62500 деталей, что надо в верной последовательности и идеально аккуратно припаять к сотням деревянных пластин оперативной памяти. Весь труд был очень мелким, и у меня уже стали немного садиться глаза, к счастью, я знал, что это временное явление. Моё зрение не портится, оно приспосабливается видеть близко и очень чётко, настраивается под особо мелкие предметы, и да теперь я плохо вижу на больших расстояниях.