Текст книги "Тяжелой поступью"
Автор книги: Валери Фрост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
ГЛАВА 16
– Ты уверена, что желаешь быть видимой? – Аня наносила губкой толстый слой тонального крема на лицо призрака. – Брр, как это…
– Страшно? – подсказала Камель.
– Да, наверное, сейчас именно страшно.
Анины пальцы касались обретшего форму воздуха. Невольно сравнивая ощущения с мягкостью и неосязаемостью шерсти шиншиллы, Анна с присущим ей упорством продолжала начатое дело.
– От чего ты умерла? – спросила брюнетка и резко отшатнулась: измазанное кремом лицо открыло рот, но вместо привычных зубов и языка Аня увидела ковер. – Надо надеть на тебя или парик, или капюшон.
– Я не помню от чего. Не помню как. – Искамель сморщила носик. – Я, кроме своего имени, ничего не помню.
– Ой, как жутко-то. – Земная сглотнула. – Давай-ка сделаем тебе лицо, покажем старожилам замка – может, узнает кто. А потом пойдем гулять без макияжа.
– Что, очень страшно? – разочарованно протянуло привидение.
– Страшно, жутко, прости, что так откровенно. И, к сожалению, моя косметика не профессиональная. Как у человека-невидимки не получится…
– У кого не получится?
– У одного киношного героя. Ладно, давай закончим и разберемся с твоим прошлым, дабы узреть будущее.
– Точно! – наброшенный на плотный воздух плащ подскочил со стула и махнул полами. – Узреть будущее – это именно то, что нам надо! Леди Анна, вы умница!
Через час без пользы потраченного времени брюнетка в сопровождении по-прежнему невидимого призрака Искамель покинула замок и направилась в сторону водопада.
А еще через полчаса, если бы кто проходил мимо, глазам бы своим не поверил: у самой кромки воды, рядом с искрящимся радугами водопадом, на покрытом расписным ковром валуне сидели трое и заливисто хохотали.
– И вот, девоньки, представьте: сижу я в ведерке, на своем законном месте, как оговорено было ранее, вкушаю дары театрального искусства. И слышу, творится что-то на сцене, а мне не разглядеть. Ракурс не того. – Ее Мокрейшество раскинуло руки-щупальца. – Я малехо выдвинулася – не видно. Я еще малехо, дотянулась даже до бортика, глянула на сцену, а там – страсти. Чернявенький зазнобу свою в объятия заключил и тискает. Распереживалася я, слезу пустила, да так неудачно, что аккурат на лысину господина в партере попала. – Властительница поставила ударение на первый слог, отчего повествование стало еще более самобытным. – А я-то! Я-то не заметила сего происшествия и пуще прежнего за героев переживать начала. А людишки внизу, слышу, тоже внемлют, сопереживают, кто-то шушукается, кто-то в голос сетует.
Аня, начавшая догадываться, что стало причиной волнения зрителей, сдерживала улыбку и ждала окончания истории. Искамель, до сих пор невидимая, но достаточно осязаемая для того, чтобы широкополый плащ облекал фигуру, тихонько хихикала.
– Не вынесла я страстей сценических, всхлипнула и зарыдала в голос. Да только слезы мои дождем для почитателей театральных обернулись. И прям посреди зала зрительского! А когда узрела беду – поздно было. Ну, все, думаю, закрыты отныне для меня двери в большое искусство, и пуще прежнего зашлась, остановиться сил не хватило. Но спасли меня! И знаете кто?
– Кто? – хором отозвались девушки.
– Чернявенький мой!
– Отелло, что ли?
– Ну да. Он, родимый. Бросил он свою зазнобу оземь, вскинул руки к небесам, бухнулся на колени да как заголосит: «Горе мне, грешному! Небо разверзлось, узрев грехи мои! Плачет небо по любви ушедшей! Лейся, вода, лейся, святая! Смой грехи мои с души черной!» – и лбом своим чугунным о подмостки как трахнется! Аки гром грянул с небес. И тут мое ведро, будь оно неладно, с балкончика моего с ужасным скрежетом в зал покатилось и грохнулось! Ой, визгу-то было. Шкандаль на всю деревню!
Уже никто не сдерживался – смеялись от души.
– А зрителям потом конферансье рассказывал, что это не просто спектакль был, а экспериментальная постановка с глубоким погружением в сюжет, – процитировала повелительница и гордо задрала нос.
– Ох и потеха. И закрыли перед вами двери в большое искусство, Ваше Мокрейшество?
– Милочка, – протянула властительница, вытягивая в сторону Камель щупальце, – кто ж меня теперь остановить посмеет? Я дождем прольюсь, потоком подземным проберусь, в щелочку выгляну, паром изойду, да на новую премьеру без билетика попаду. Незачем меня теперь ведерком пленять.
И хитро глянула на Аню.
– Ваше Мокрейшество, – брюнетка поспешила свернуть в сторону от скользкой темы, – мы к вам с просьбой пришли, как к самому древнему и мудрому жителю здешних земель.
Владычица только кивала, подтверждая все вышесказанное.
– Вы же знаете, где я живу теперь? – Снова кивок. – А раньше там Камель жила. Или не жила. Но вот уже лет сто как обитает в замке. Так вот, не могли бы вы поискать в своих архивах и закромах, поспрашивать у водяных своих, что за история с девушкой приключилась. И почему она до сих пор в призраках ходит?
– Отчего ж не поспрашать? Спрошу. – И уставилась на Аню.
– Только в обмен на что-то… – предположила девушка и оказалась права – повелительница кивнула. – И чего же вы хотите?
– Помири меня с братом моим.
Не сдержавшись, брюнетка крякнула и тут же зажала рукой рот, словно боялась, что нечто неприличное сможет родиться на свет.
– Далеко он от меня живет. Мне в те земли хода нет, – грустно сообщила владычица.
– Как же нет хода, Ваше Мокрейшество, если вы и дождем можете, и паром?
– Нет хода мне в те земли. Эльфовая магия запрет наложила.
– Ага, – чему-то своему сказала Аня. – Эльфовы земли, говорите. А не связано ли ваше желание с будущей свадьбой эльфийской четы?
– Связано, как же. Сильно связано. И я бы погуляла. Да нет мне хода в земли те.
– С этим мы, пожалуй, уже разобрались. А брат ваш тоже владыка?
– Тоже.
– А поссорились вы из-за чего?
– Из-за свадьбы.
– Вы хотели белые каллы, а он настаивал на розовых пионах? – съязвила Аня.
– Нет, я ему своего блага не дала. Невеста мне противна была.
– Просто противна? – вступила в разговор Камель.
– Не противна внешне, а противна естеству моему. Человечка она была простая.
– Ой, какая знакомая ситуация.
– Какая? – не поняли собеседницы.
– «Жениться по любви не может ни один король», – процитировала Аня поп-диву современности. – И дальше что?
– Рассердился на меня братишка, бросил меня и ушел из дому. К эльфам. И там властителем стал. И запрет поставил на чужую воду.
– Ого, сильный братец, – прокомментировала Камель.
– Даушки, ни одной тучки не пропустит на территорию эльфовскую.
Аня тяжело вздохнула: если разделение воды возможно на вашу и нашу, то скоро и воздух делить начнут, вот тогда не надышишься.
– А как же я его найти смогу?
– А вот и не знаю, девонька. Хотите про привиденьице узнать, покумекай, как мне с братцем снова дружить.
– То есть информации про Камель мы не получим до тех пор, пока вы свою семью не воссоедините?
– Да уж, так и выходит.
– Жаль, – произнесла брюнетка, поднимаясь с ковра. – Пойдем, Искамель, будем думать.
Владычица на прощанье махнула щупальцем, обдав девушку косыми брызгами, и стекла по камню в свое водное царство.
– Может, еще в деревню сходим, там старожилов поспрашиваем? – предложила брюнетка.
– Мне нельзя на глаза людям показываться.
– А кто тебя увидит, невидимую, а, Камель? Даже наши маги не видят, а ты простых людишек боишься.
– Тогда я без плаща пойду.
– «И это правильное решение!» – опять процитировала Аня киногероя и решительно зашагала сквозь неухоженный парк в сторону замка.
Поездка в деревню не принесла ожидаемых результатов. Немного расстроенная и разочарованная Аня ехала впереди, за спиной в нескольких шагах от девушки трусил грустный дракон: отныне отпускать графиню одну в далекие и не очень путешествия не позволяли совесть и встроенный в Аню магнит для притяжения неприятностей. Сегодня сопровождать неформального главу государства по жребию выпало Гарду. А ведь такое интересное совещание пропускает!
– Знаешь, Гард, это совершенно неприемлемо! – Брюнетка остановила лошадь и обернулась к наблюдателю. – Больше в данный момент всех должна быть огорчена Камель. А ты должен ее утешать. Мы ведь ничегошеньки не узнали. Вообще. Как будто и не случалось в жизни замковых обитателей ничего чрезвычайного.
– А может, и не случалось? – угрюмо предположил дракон.
– А может, больше энтузиазма?
– Скажи красавчику, Аня, что я могу поделиться с ним хорошим настроением, – совсем бодро заявил игривый голос привидения.
– Хорошо, что он тебя сейчас не слышит, Камель…
– А что она сказала?
– Говорить? – еще раз решила уточнить брюнетка.
– Нет, не надо, – передумал призрак.
– Она попросила не говорить тебе, Гард.
– Женщины, – прошипел под нос дракон и первым тронул коня.
Выезжая из деревни еще затемно, медлительные спутники были застигнуты сгустившимися сумерками на полпути к дому. Солнце в горах садится рано, да еще и вековые деревья, ограничивающие доступ света, – вот вам и ночь среди дня.
– Мне казалось, что в прошлый раз дорога в деревню отличалась от этой, – Аня повысила голос. – Гард, а мы той дорогой едем?
– Судя по запаху жареного мяса, наш любимый повар будет баловать нас бараниной. И запах доносится оттуда. – Рука Гарда указала в направлении убегающей за деревья дорожки.
– Нашего повара, Гард, зовут Григорий…
– Нашего повара, леди Анна, зовут Агришай…
Злобная тирада дракона была невежливо прервана вставшим на дыбы жеребцом. Не удержавшись в седле, телохранитель рухнул на землю. Паника чужого коня захлестнула и Анину лошадь: животное дико заржало, резко дернулось вправо, сбросило седока и умчалось в чащу не разбирая дороги.
– Чего это они? – Гард помог Ане подняться.
– Я не знаю. Но мне это очень не нравится.
– Искамель, ты ничего не видишь? Можешь подняться повыше и проверить? – Брюнетка кривила губы, держась за ушибленное место.
Дракон судорожно дергал носом, шумно втягивая воздух. Рука автоматически легла на рукоять меча.
– Я ничего не вижу, – вернулось с докладом привидение.
– Я ничего не чувствую, – отчитался дракон.
– А запах мяса?
– Нет запаха. Исчез. – Гард замер на мгновенье, затем схватил графиню за руку и, сильно дернув, потащил прочь с дороги. – В кусты! Быстро! – зашипел змей.
Аня не стала уточнять, чего следует бояться, а просто выполнила приказ. Наверняка встроенный в нее и ушибленный магнит в очередной раз решил притянуть то ли приключение, то ли неприятность.
Укрывшись в кустах, парочка видимых и одно невидимое существо притаились. Дорога вопреки ожиданиям дракона оставалась пустой. Через четверть часа бесполезного сидения в кустах Аня подала голос:
– Чего сидим? Кого ждем?
Дракон зло зыркнул на графиню.
– Если ты хотел меня разыграть и поучить уму-разуму – у тебя не вышло, – решила Аня пойти ва-банк. – Я все равно не буду сидеть в четырех стенах.
Дракон скрипнул зубами, продолжая сверлить дырку в девушке.
– Аня, не обижай мальчика, – пригрозило привидение.
– Что-что?! И ты заодно с ним?! – Аня была крайне возмущена. – А я для нее стараюсь!
– Ладно, – дракон встал. – Идем домой.
– Гард, – брюнетка умоляюще сдвинула брови, – а может, мы полетим?
– Вот на это даже не рассчитывайте, леди! – по всей строгости, словно учитель, дракон отчитал подопечную. – Прогулка, значит, прогулка.
– И вот теперь я могу даже не предполагать, а твердо верить в то, что сидение в кустах – чистой воды розыгрыш и не было никакой опасности. И коней ты сам подговорил!
– Аня, не пори чепухи, – промычала на ухо Камель.
– Отстань, предательница. – Аня отмахнулась от так называемой подруги.
– Как хочешь.
Легким дуновением ветерка обозначился уход соратницы. Дракон продолжил продвижение вдоль дороги, не выходя из кустов. Ане пришлось следовать за Гардом.
С каждым шагом лес темнел и увеличивал расстояние между путниками и дорогой, разделяя два пути колючими ветками кустарника. Легкую настороженность дракона Аня все еще воспринимала как детскую обидчивость.
«Тоже мне, пропустил военное совещание! – бурчала про себя девушка. – Зато свежим воздухом подышал».
Изменения в природе две пары глаз заметили одновременно: до сих пор плавно темнеющий лес стал излучать мягкое сиреневое свечение. Где-то совсем близко, всего в нескольких десятках метров, ровно между кромкой кустарника и основной дорогой Аня обнаружила полосу светящейся земли.
– Гард, что это там? – полушепотом спросила горе-путешественница.
– Первый раз вижу. Предлагаю держаться курса. – И телохранитель махнул рукой в сторону предполагаемой дислокации замка.
Еще четверть часа они шли параллельно светящейся тропе.
– Ты видишь, Гард? – Аня нагнала дракона и схватила его за руку.
В темноте листвы светящаяся сиреневым светом субстанция, теперь уже совсем не похожая на неподвижную землю, переливалась оттенками теплых цветов и текла подобно густому киселю.
– Я-то вижу, леди, но, думаю, и оно нас видит.
– Что – оно?
– Это. – Палец указал на сиреневую поземку.
– Думаешь, оно опасно?
– Думаю, что это вариация опасности.
– Как шипы у розы?
– Да, как сладкие листья липы.
– Но как же красиво… Ой, смотри, это заяц?
Пушистый зверек смело прыгнул на светящийся ковер, подергал ушами, не обращая внимания на притаившихся путников, и стал активно работать челюстями, обгладывая кочку. Там, где побывали острые зубки зверька, образовывались крохотные черные проталинки, и сиреневая поземка не спешила затягивать проплешины.
Аня напряглась, приготовившись увидеть нечто не совсем эстетичное – пищевую цепь магического леса в действии. Брюнетку передернуло от того, что она представила, но оторвать глаз от пушистого комочка сил не было.
Наевшись, видимо, до отвала, заяц преспокойно запрыгал дальше и скрылся за деревьями.
– Не опасно, – резюмировала девушка, разжав пальцы и отпустив запястье мужчины.
Дракон тоже расслабился. Шлепнув себя в очередной раз по голой шее и стряхнув с пальцев трупик комара, Аня дернула ногой.
– Пошли, что ли, по светящейся дороге? Хоть ноги целы будут. Да что за черт?
Продолжая дергать ногой, Аня все сильнее ощущала жжение на ступне.
– Что случилось? – Гард внимательно наблюдал, как графиня смешно трясет ногой, словно кошка, со всего разбега сиганувшая в лужу.
– Жжется что-то, не пойму. В туфлю, что ли, попало? Давай к свету ближе.
Но сделать следующий шаг Ане не удалось, потому что, дернув в очередной раз ногой, девушка лишилась туфельки: обувка пролетела сквозь негустые ветки кустарника, упала прямехонько на светящийся ковер и запищала противным писком.
– Что это?! – испугалась Аня.
Но вместо ответа дракон сорвался с места, сгреб в охапку Аню и крайне неаккуратно бросил девушку на сиреневую подстилку.
– Снимайте обувь! Срочно! – приказал мужчина и сам разулся и швырнул сапоги в глубь леса.
И снова Аня не стала задавать лишних вопросов, а просто подыграла принцу в новой постановке «Золушки» – вторая туфелька улетела вслед за сапогами.
– Зачем мы разулись?
– Нога еще чешется?
– Ну, жжет немного. А что такое, Гард?
– Смотрите, леди Анна. – Дракон кивнул на туфельку, которая улетела первой.
Противный писк постепенно трансформировался в легкое шипение, напоминающее звук, издаваемый горящими углями. От туфельки осталась лишь верхняя часть: подошва отсутствовала напрочь, и обычная кожаная средневековая модель превратилась в более современную, «с вентиляцией», сквозь которую вовсю светилось сиреневое поле.
– Это что такое, Гард? – Аня начала повторяться.
– Мы с вами попали на интересную игру. Или войну.
Ане было не до игр. А тем более не до войн.
– Что за игра? Или война? Мы-то тут при чем, Гард? – почти заскулила новоявленная Золушка.
– Мы попали в ловушку, леди Анна. Похоже, что вот эта сиреневая колония гладикусов будет в скором времени поглощена колонией кворциков, а мы с вами – славная добыча победителей.
– Кро… кворцики нами закусят?
– Кворцики – хищники. Гладикусы – мирные. Тот, кто окружен, – тот проиграл.
«Схема китайских шашек? Или японских…» – мозги не соображали. Ане хотелось домой и не хотелось становиться закуской планктона.
– Кворцики – это что-то вроде кислотных растворителей? Поэтому они съели мою подошву?
– Да.
– А почему ты не подумал о черных, когда увидел сиреневых?
– А я никогда и не видел сиреневых. Слышал только, давно.
– Это кворциков испугались кони?
– Вполне возможно.
– А чего испугался ты?
– А вот такого звука. – Гард снова махнул рукой на туфельку.
– Почему ты решил, что гладикусы проиграют?
– Они окружены.
– Мы можем как-то разорвать оцепление?
– Только магически, – развел руками дракон.
– Тогда давай быстренько превращайся, и улетаем отсюда к чертовой бабушке!
– Не могу…
– Что такое?! Превращалка поломалась?! – Аня уже не сдерживала негативных эмоций.
– На меня наложили арест. – Дракон опустил голову.
– Какой такой арест? Когда? И кто?!
– Драконы наложили арест за то, что проворонил вас у озера! – взорвался Гард.
Аня осеклась:
– Надолго?
– На месяц.
– Нарушить можешь ввиду смертельной опасности?
– Не могу. Механизм просто заклинили.
Диалог перешел на пониженные тона, дракон с Аней переговаривались почти полушепотом, и посему совершенно неожиданным и слишком резким оказался крик.
– Искамель! Искамель! На помощь! – Аня почти сорвала голос, а Гард смачно плюхнулся на землю.
– Чего кричишь? Ой, мама! – Привидение явно было не очень в курсе происходящего, но ушло не так уж и далеко. – Это что такое? Какая прелесть! – лепетал призрак.
Голос Камель перемещался, Аня старалась следить за ним и не потерять прилетевшую помощницу.
– Камель, прошу тебя, срочно лети в замок, вызывай Эдэра на помощь…
– А как его вызвать, он же меня не слышит. – Голос звучал уже в отдалении, почти на границе светящегося ковра.
– Так напиши ему записку! – гаркнула Аня и тут же осеклась: – Пожалуйста, – проблеяла брюнетка.
– Хорошо, сейчас, только рассмотрю поближе, что это такое.
Ане очень хотелось спросить, сколько лет было привидению, когда оно стало привидением, но девушку остановили несколько моментов. Во-первых, Камель не помнила ничего, кроме своего имени.
«Кстати, странно. Может, она играет со мной, а на самом деле помнит все, но не рассказывает?» – закрались сомнения насчет подруги и тут же испарились.
А во-вторых, то место, откуда звучал голос – прямо на границе двух колоний, – вдруг стало окрашиваться в сиреневый цвет, вытесняя черноту кворциков.
– Камель, ты где? – Аня с надеждой продолжала смотреть на сиреневое щупальце.
– Я тут. – Голос донесся именно оттуда, откуда девушка надеялась его услышать.
– Камель, ты стоишь на земле?
– Да, – как-то неуверенно, словно вопрос был с подвохом, ответило привидение.
– Сделай, пожалуйста, шаг назад.
Нечто незримое отодвинулось и потянуло за собой сиреневое щупальце.
– Гард, ты видишь?!
– Вижу. Что это?
– Это Камель!
– Какая молодец, – не очень радостно произнес дракон.
– Вот какая я молодец! – похвалила сама себя Искамель, продолжая маленькими шажками отходить в темноту и увлекая за собой почти проигравших сиреневых гладикусов.
Аня присела на корточки, погладила заклубившуюся под пальцами светло-фиолетовую колонию цветов. Из темноты доносилось победное пение привидения на непонятном Ане языке.
– У нее приятный голос. – Рядом на корточки опустился Гард.
Анина рука замерла без движения.
– Слышишь ее? – не поднимая глаз, уточнила брюнетка у дракона.
– Слышу.
– Давно?
– Только что.
– Врет и не краснеет, – похвалила графиня наблюдателя, рассматривая прищур зеленых глаз и отсвечивающую сиреневым цветом кожу. – Еще чуть-чуть, и домой. Вымолить тебе прощение у драконов я смогу, как думаешь?
– Не надо молить. Срок скоро закончится.
Аня лишь покачала головой:
– Не говори ей и другим, что слышишь наше привидение.
– Не доверяешь?
– Проверяю.
ГЛАВА 17
– Мне чертовски жаль, Камель. – Аня налила в бокал красного вина, затем переместила руку с бутылкой ко второму бокалу, на миг замерла и, решив что-то для себя, наполнила его.
– Чего тебе жаль, Аня? – Голос прозвучал прямо над ухом.
– Жаль, что ты не можешь выпить со мной вина. Жаль, что тебя, кроме меня, никто не слышит…
– Да, уж-таки и никто, – съехидничал голос.
Аня, собиравшаяся уже глотнуть пряного напитка, снова поставила бокал на стол и застыла, не зная, куда смотреть.
– Да-да, – продолжало хитрить привидение. – Я знаю, что дракон меня слышит. И знаю, что ты об этом знаешь.
Аня не шевелилась.
– Ой, леди, успокойтесь! – именно от таких слов Земную обычно бросало в жар, и она судорожно начинала искать пути отхода. – Я не злюсь. Но эта интересная игра меня забавляет.
Если бы не невидимость призрака, графиня могла бы наблюдать, как странная девушка пустилась в пляс. Бокал снова очутился в похолодевших пальцах. Только на этот раз Аня отхлебнула вина.
– Искамель, а я тебе нравлюсь?
– Что это за вопрос?
Волна призрачного возмущения материализовалась и пронеслась по комнате прохладным ветерком.
– Ты меня прости еще раз, Камель, но я настаиваю на ответе.
– Зачем?
– Затем, – Аня вздохнула. – Мне кажется, что я разобралась в механике твоей материализации. Кажется! – еще раз подчеркнула изобретательница велосипеда.
– И как же работает механизм?
– Ладно. Допустим, ответ на мой вопрос – да…
– Какой ответ?
– Ответ на вопрос, нравлюсь ли я тебе…
– И какой ответ?
– Да ты издеваешься?!
– Нет, – по-детски непосредственно ответило привидение.
– Мне точно нужно узнать, сколько тебе было лет, когда ты умерла, – пробурчала Аня.
– Ох, а как мне хочется узнать, – вздохнул призрак, и графине показалось, что лепестки цветов в вазе шелохнулись от чужого дыхания.
– Ладно, Камель, слушай. Мне кажется, что ты приобретаешь форму, осязаемость и слышимость каждый раз, когда проявляешь эмоции.
– Это как?
– Смотри, в замке появились мы. Ты обратилась ко мне, и я тебя услышала после того, как ты проявила сочувствие по отношению ко мне. Правильно?
– В общем-то да, – задумчиво протянуло привидение. – Только я тебе не сочувствовала.
– Не сочувствовала…
– Нет, я тебе откровенно завидовала.
– Ух ты, – Аня сделала для себя открытие. – А сейчас?
– А сейчас мне тебя жалко.
– Откровенность за откровенность. – Девушка качнула головой и снова наполнила бокал.
– Жалко, что тебе пришлось поставить условие и ждать целый месяц…
– Итак, нам друг друга жалко, – проигнорировала Аня причины возникновения чувств. – Это эмоции?
– О да, еще какие эмоции!
– А ты за мной в лесу подглядывала?
– Да ну, что ты!
Искамель сделала вид, что сказала правду, Аня сделала вид, что поверила.
– Теперь дальше. Ты мне неоднократно сообщала о своей симпатии к дракону. Так?
– Так, было такое.
– А он ответно заинтересовался тобой. Значит…
– Значит, меня начинает слышать тот, к кому я испытываю какие-либо эмоции.
– И мне кажется, что, если эти эмоции будут расти, усиливаться, тогда твои возможности, или характеристики, или как там еще их назвать, тоже станут более… мм…
– Материальными, – подсказала Камель.
– Точно. – Земная щелкнула пальцами.
– И как же их, эти самые эмоции, нам удастся усилить?
– Самые сильные эмоции – это любовь, это гнев, это ненависть. Страх…
– Ха, мне бояться нечего, – парировала Камель.
– Повезло тебе. Значит, необходимы другие эмоции.
– Любовь, – мечтательно протянул призрак.
– Опция недоступна, ик, – Земная выдала нечто.
– Что такое опция?
– Боюсь, дорогая, пока ты призрак, любовь и страсть, а тем более ответное чувство тебе испытать не придется. – Второй бокал вина разогнал кровь и повысил градус настроения. – «The greatest thing you’ve ever learn…» – пропела Аня. – Нат Кинг Коул – талант!
– Ой, как красиво, – пропела Камель. – Давай еще.
И Аня выдала еще. Полночи обитатели замка и близлежащих земель слышали чудесный голос, что пел порою странные песни, периодически разговаривал сам с собой и икал.
Утро началось с идеи.
– Камель! Камель, ты здесь?
Разум певички был кристально чист, энергия била ключом, обещая заразить энтузиазмом всех вокруг.
– Камель, ну ты где?
– Тихо, не шуми. – Призрак порывом ветра раздвинул шторы, ворвавшись в комнату. – Идем лучше наверх, посмотришь.
– А что там? – Аня уже облачилась в неизменный домашний наряд и босиком побежала по любимым пушистым коврам на крышу.
– Там красота, – поведала по секрету Искамель.
– У тебя все красота, Камель, – Аня не бурчала, она восхищалась непосредственностью и оптимизмом привидения. – Ты за сто лет не научилась ни злиться, ни мстить.
– А на кого злиться или кому мстить, если ничего не помнишь?
Аня ошарашенно застыла на последних ступенях.
– Ну, конечно! Вот откуда у тебя… вот почему ты не похожа на других – у тебя нет воспоминаний!
– Давай, давай, пошли! Потом обо мне! Там такая красота!
И Аня снова побежала.
А полюбоваться действительно было на что: срок наказания подошел к концу, и теперь в лучах утреннего солнца, поражая округу, резвился черно-желтый дракон.
– Какой он красивый, – зачарованно произнесло привидение.
– Искамель, я знаю, как тебе обрести форму в сжатые сроки! – Аня за пять минут достаточно налюбовалась на рептилию и теперь готова была свернуть горы ради нового друга.
А в подруги записывать Камель было еще рано. Недавние и давешние поступки Аниных соратниц не позволяли Земной бросаться обещаниями. В первую очередь Аня не готова была давать клятвы самой себе. Что уж говорить про малознакомых особей.
Привидение пропустило замечание брюнетки мимо ушей, скорее всего, продолжало любоваться драконом.
– А ты ведь можешь присоединиться к нему? Не так ли, Камель? – Аня смотрела на вершины гор.
– Ой, правда. А я как-то и не подумала.
– Заодно ты можешь сообщить Гарду, что ты его слышишь. Только прошу тебя, – поспешила предупредить Аня, – не говори ему о причине столь выборочной способности к общению.
– Почему?
– Потому что он – мужчина.
Ответа не последовало, но уже через несколько секунд резкий вираж Гарда убедил Аню в том, что Искамель сменила дислокацию на более приятную ей самой.
– Ладно, Камель, ты мне на балу еще понадобишься в невидимой форме, – совсем тихо произнесла Земная и пустилась в обратный путь.
До празднества в честь эльфийской четы оставалась пара дней. Наряды были готовы, образы подобраны, появлялась возможность заняться государственными делами. И еще следовало немного подумать над способом розыска Мокрейшего брата и в условиях ограниченности исходной информации попытаться воссоединить семью.
Никаких мыслей в голову не приходило, поэтому Аня решила серьезно заняться своей фигурой. Конечно, ощутимых результатов два дня строгой диеты не принесли, но моральное удовлетворение по десятибалльной шкале оценивалось на двенадцать.
– Ой, какое красивое платье, – восхищалось привидение Аниным внешним видом.
– А прическа? Как тебе? – Модница крутилась перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон.
– Ой, как красиво, – снова взялась за свое Камель.
– Это называется «асимметрия».
– Ой, какое красивое слово.
За несколько дней общения с восхищенным любым проявлением мира привидением Аня привыкла к ограниченному, но довольно эмоциональному словарному запасу Искамель.
– Камель, мне нужен шпион, а не полуголая девица с восхищенно открытыми глазами и отвисшей челюстью. Прошу тебя, попридержи эмоции. Иначе нас раскроют раньше времени.
До выхода в эльфийский свет оставалось чуть меньше часа, но Аня волновалась, словно на первом в жизни экзамене. Арендованный заранее небольшой домик на краю большого города радостно раскрыл свои объятия и вместил всю делегацию графства Монако: красавчик-граф, его надменная незамужняя сестрица, личные секретари и охранники – всем досталось по уютной комнате.
До места назначения решили добираться верхом: опыт прошлых поездок на официальные мероприятия оставил неприятный осадок. На вечерний прием гостей ожидали в центральном замке столицы: парк на равнине, мостики через ручейки, огромное количество галерей, бальные залы, балконы, продуваемые всеми ветрами, и, естественно, единственный центральный въезд.
Расфуфыренные господа и дамы, стоящие в очереди на въезд, обмахивающиеся веерами и презрительно зыркающие на свободно передвигающихся правителей новоиспеченного государства, нисколько не волновали Аню – она приветливо улыбалась и стреляла глазами в особо понравившихся представителей знати.
Не отставал от сестры и граф Эдэр. На фоне зализанных франтов граф Монакский выглядел дорогим экзотическим экземпляром. Словно павлин в стае фазанов.
– Нос не задирай, – посоветовала Аня.
– Прости, дорогая, не расслышал, – невинно махнул ресницами граф.
– Будь проще, и люди к тебе потянутся, – так же невинно парировала брюнетка. – Нам не нужны враги. Нам нужны друзья и союзники.
– Да, дорогая, как скажешь, – Эдэр, широко улыбаясь, цедил сквозь зубы, тем самым заставляя усомниться названую сестру в том, что первый официальный выход в свет не оставит за собой тропу, усеянную трупами.
– Эдэр, прошу тебя, влюби в себя как можно больше чужих жен. И дочерей. И сестер.
– А вы, леди, возьмете на себя другую половину?
– А я, горячо любимый братец, возьму на себя правителя.
У кольцевой дороги, что венчала подъезд ко дворцу, монакской чете пришлось спешиться. Зевс и Гард молниеносно испарились по направлению к черному ходу: личный секретарь должен был сообщить глашатаю о прибытии гостей, а Гарду следовало оглядеться и приобщиться к армии телохранителей – невидимых и опасных.
Аня была полностью расслабленна, полагалась на брата, не обращала внимания на детали, лишь изредка ловила на себе завистливые взгляды. Девушка надеялась сегодня хоть чуть-чуть дать себе отдохнуть, позволить алкоголю вскружить голову, а музыке – закружить в танцах.
– Граф Монако Эдэр Риддик Первый и графиня Анна Фанни Риддик, – громогласно объявил глашатай.
Брюнетка даже не успела обратить внимания на момент, когда монакская чета влезла без очереди, и перед ними открылась дверь в большой зал.
– Ой, какая красота! – от очередного восхищенного вздоха Аня вздрогнула.
– Что случилось? – Граф озадаченно взглянул на спутницу.
– Никак не привыкну к незримому присутствию наблюдателя…
– Искамель?
– Искамель! – подтвердила брюнетка и снова лучезарно улыбнулась. – Господин Пэйон! Как я рада вас видеть.
Непомерно располневший господин чинно облобызал Анины пальчики и слащаво улыбнулся в ответ.
– Леди Анна, вы неотразимы. Граф, – последовал почтительный короткий поклон в сторону Эдэра.
Спутница Пэйона поспешила протянуть руку для поцелуя, игнорируя приличия.
– Граф, – промурлыкала девица в ярко-красном платье, с непомерно огромными перьями в волосах.
– Прима императорского театра, леди Кварси, – отрекомендовал певицу белобрысый лорд.
– Бескрайне рад лицезреть вас, – Эдэр аккуратно коснулся губами перчатки, косясь при этом на Аню.
– Ах, вот вы где! Как приятно видеть вас! Леди Анна, лорд Эдэр, добро пожаловать на карту Арарты!
