Текст книги "Падение терратоса (СИ)"

Автор книги: Валентин Русаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Вот, – мадам Ригер протянула записку Кинту, когда они покинули ратушу, – тут адрес артели, можешь с ними договориться насчет ремонта.

– Спасибо.

Мадам Ригер поймала моторную повозку, которая с грохотом понесла ее в сторону депо, а Кинт поинтересовался у проходящей мимо пары, как далеко находится место, указанное в записке. Выяснилось, что идти совсем недалеко, и Кинт зашагал по тротуару, радуясь первому в своей жизни приобретению, хоть оно и выглядит так, будто в него снаряд влетел, а то и не один. Навстречу шли люди, и Кинту отчего-то хотелось с ними здороваться, что он и делал. Особенно учтиво он здоровался с девушками. Оказавшись в квартале, что граничил с рынком и был больше похож на столярные мастерские, Кинт еще раз сверился с запиской, нашел нужный дом с большими и широкими воротами, которые были распахнуты, и за ними кипела работа – кто-то стругал доски, кто-то мастерил какую-то мебель, везде пахло струганным деревом и лаком.

Кинт дождался, когда один из мужчин допилит брусок, и спросил:

– Подскажите, пожалуйста, как мне найти господина Энсэ?

– Вон, по лестнице, и в контору. – Мужчина показал направление культей указательного пальца, много лет назад потерянного.

– Спасибо.

– Ага... – ответил мужчина и продолжил пилить.

– Господин Энсэ? – открыв дверь, Кинт спросил у единственного находившегося внутри помещения человека.

– Да, заходи... и давай безо всяких там господ? Просто Энсэ, понял?

– Понял, Энсэ.

– Что привело?

– Я приобрел комнату во флигеле, но она в ужасном состоянии... и ей нужен ремонт.

– Что именно?

– Я думаю, вам лучше взглянуть.

– Хм... Ну что ж, поехали, я все равно собирался проехать по важным делам.

Доехали быстро, Энсэ, управляя открытым экипажем, запряженным парой черных, словно уголь, жеребцов, сначала пару раз свернул, а затем выехал на широкую мостовую улицы, которая, как стрела, пролегла от центра Латинга до самого депо.

– Да... – Энсэ стоял посреди флигеля и чесал затылок. – Работы много.

– Много это сколько и насколько?

– Ну, – начал загибать пальцы Энсэ, – черепицу, что потрескалась и течет, меняем?

– Да.

– Полы?

– Да.

– Стены белим?

Кинт снова кивнул

– Рамы, окна, двери?

– Менять.

– Мебель нужна?

– Пару стульев, стол, кровать, шкаф небольшой... ну и все, наверное.

– Понятно... а по срокам – это все зависит от твоей платежеспособности.

– В пару недель уложитесь?

– Уложимся, сейчас больших заказов нет, – ответил Энсэ и стал разгибать пальцы обратно, при этом что-то бубня себе под нос и задумчиво шевеля губами. – Даешь задаток в двести кестов золотом, этого хватит и на материалы и людям за неделю работы заплатить, и мы начинаем работать.

– А потом сколько?

– А потом видно будет, но, думаю, в полсотни золотых кестов уложишься. Ну, так что, писать расписку на задаток?

– Хорошо, – решительно кивнул Кинт и вынул кошелек, подкинув его в руке. – Пишите и начинайте.

Прямо там, во флигеле, Кинт отсчитал двести монет, пока Энсэ, согнувшись на лавке, писал в большом блокноте авторучкой расписку, которая, по сути, являлась контрактом. Затем Энсе подкинул Кинта до гостиницы и сразу поехал на склады торговой гильдии присматривать материалы для ремонта. А Кинт, переночевав еще одну ночь в гостинице, позавтракал, собрал вещи и отправился на вокзал, где за три золотых кеста из оставшихся двадцати пяти приобрел билет на экспресс в Тек. После чего прогулялся по бакалейным лавкам, купив немного съестных припасов да пару газет, и ровно в полдень уже расположился в двухместном купе, глядя в окно на провожающих. Дежурный по вагону сообщил, что попутчиков у Кинта не будет до Мьента – маленького шахтерского городишки в горах, до которого ехать три дня.

На следующее утро, после завтрака, поданного в купе, Кинт погрузился в чтение газет, где, как учил старый капитан самоходной баржи, он вычитал между строк, что все неприятности в столице закончились странным образом... то ли гильдии договорились меж собой, то ли их вынудила договориться какая-то третья сила. Да еще и некрологи о неких знатных людях столичных, надо понимать, это были ключевые фигуры, несговорчивых и непримиримых, а кое-кто просто пропал, и теперь их убитые горем родственники дают объявления в газетах о пропаже и обещают немалую награду. "Утопили в бухте, с цепью на ногах", – подумал Кинт, отложил газету и уставился в окно.

Паровоз новой модели, мощный и скоростной, достаточно быстро тащил за собой по степи девять вагонов на север, семь из которых были пассажирскими, один почтовым и один товарным. Чем дальше на север, тем суровей картина за окном, степь постепенно отступала, начинались холмы, потом появятся густые леса предгорий, будет много мостов через глубокие и быстрые реки, которые пока еще стоят, скованные льдом. Всю дорогу Кинт ехал, не снимая бушлата, прохладно в купе, а ночью, кроме любезно предоставленного суконного одеяла, приходилось накрываться плащом.

В Мьенте в купе подсел пассажир, с виду, так контрабандист с севера, в свое время Кинт их повидал, и гонял, чего уж. В годах, короткие седые волосы и аккуратные усы с небольшой бородкой, тоже седые. Внешность скорее южанина, чем уроженца севера терратоса, хотя она могла достаться ему и от родителей... Дорогой костюм, пальто с меховым воротником и шапка из дорого меха, золотые пенсне на золотой же цепочке, но с обычными стеклами, так, для виду, и дорогущая трость, как показатель принадлежности к определенному слою общества. С собой у нового соседа были объемный саквояж и большой чемодан, судя по тому кряхтению, с которым сосед запихнул все на полку для багажа, все было еще и очень тяжелое.

– Мне, возможно, показалось, хотя у меня глаз наметан, – сел напротив Кинта сосед, – вы случайно не из дорожных жандармов, которые после упразднения мечутся по терратосу как неприкаянные?

– А вы не из контрабандистов, что водят караваны через перевал?

– Ну, вот мы и поняли друг о друге все, – улыбнулся сосед и протянул руку: – Ян Григо.

– Кинт Акан.

Соседи обменялись рукопожатиями, Ян снял пальто, повесил его на крючок, а шапку закинул на полку, затем он снова сел напротив и, откинувшись на стену, спросил:

– Может, за знакомство?

– Я с собой не брал ничего.

– Тогда я схожу к дежурному по вагону и попрошу подать... вы чего желаете?

– Все равно, – пожал плечами Кинт.

– Тогда я на свой вкус?

– Хорошо.

Спустя несколько минут, Григо вернулся в сопровождении дежурного, который принес бутыль шанта и несколько кусочков сыра на крохотном блюдце.

– Хочу сразу вам сказать, – начал Григо разливать шант по стаканам, – контрабанда в прошлом, стар я уже ходить за перевал и обратно, стар стрелять на скаку и вообще, хочется провести остаток жизни в покое.

– Ну, на старость-то накопили?

– Как вам сказать... перестать быть контрабандистом очень сложно, и далеко не всем это удается.

– Понимаю, обязательства перед другими членами вашего сообщества, связи, каналы сбыта и тропы в горах...

– Верно, – кивнул и улыбнулся Григо, – приятно иметь дело с сообразительным собеседником. Так вот, выход из дела мне очень дорого обошелся, стоило приложить немало усилий, чтобы, замечу, не бедно жить другой и спокойной жизнью.

– Но с оружием не расстаетесь? – Кинт поднял стакан и кивнул на нечто выпирающее с правого бока под пиджаком Григо.

– Север, – развел руками Григо, снова улыбнулся и тоже поднял стакан, – будем знакомы!

– Будем. – Кинт сделал пару глотков, понюхал кусочек сыра и положил его обратно на блюдце, затем достал трубку. – Вы не против?

– Курите... я сам уже давно не курю, но запах мне нравится. А что же вы, чем после упразднения дорожной жандармерии занимаетесь?

– Вы верно подметили, мечусь как неприкаянный по терратосу.

– А что же дальше служить не пойдете, возрастом вы не старше двадцати пяти... верно?

– Да, как раз через несколько дней будет двадцать пять. А служить... Не знаю, в городовых у меня терпения не хватит, а в армейских корпусах меня быстрее расстреляют, чем научат дисциплине.

– Да, я наслышан, что в дорожной жандармерии свой устав был при монархе... Но, в тоже время, пока были дорожные корпуса, и порядка было больше, а сейчас, – махнул рукой Григо и снова наполнил стаканы, – моим эм... бывшим коллегам теперь и не нужно напрягать мозги, проявлять смекалку, разыгрывать многоходовые комбинации подкупа чиновников... все в прошлом. Теперь северная граница "дырявая", тот же Тек весь во власти групп контрабандистов, и ведут они себя теперь беспринципно и нагло.

– Разве не об этом вы мечтали?

– Что вы! Порядок должен быть всегда, во всяком случае, баланс порядка и беспорядка должен выдерживаться, а когда что-то перевешивает, то начинается хаос!

– Интересно слышать это от контрабандиста...

– Бывшего, бывшего, замечу, – Григо снова поднял стакан. – За будущее!

– Согласен.

Кинт заметил, что состав стал двигаться значительно медленнее, и посмотрел в окно.

– Впереди несколько небольших перевалов предгорий, – прокомментировал Григо. – Эта горка еще ничего, вот в следующую будем ползти как улитка.

– Скажите, и чем таким занимаетесь, что позволяет вам не бедствовать? Если не секрет, конечно...

– Не секрет. – Григо взял приставленную к стене трость и протянул Кинту. – Как вам?

– Очень дорогая и искусно выполненная трость.

– Я ее сделал сам, – улыбнулся Григо и кивнул.

– Шутите?

– Ни в коем случае! У меня еще с юности было пристрастие к резьбе по дереву, ну и потом иногда развлекался, когда было время и желание. А теперь у меня небольшая мастерская по изготовлению всяких модных вещиц, начиная от бижутерии и заканчивая тростями или роскошными седлами. Как вы думаете, что у меня в чемодане?

– Ну он тяжел, я заметил, хм... вы сели в небольшом шахтерском городке... Неужели самоцветные камни?

– И вы опять угадали! Одной из артелей шахтеров командует мой давний приятель, вот я и езжу к нему иногда погостить да выбрать интересные образцы для работы.

– Чудно, – хмыкнул Кинт.

– Что именно?

– Да вообще вся эта ваша история.

– Вы не верите?

– Почему, вполне допускаю, но еще знаю, что дорожный жандарм навсегда им останется, а контрабандист...

– Не договаривайте, я понимаю, к чему вы клоните... Да, иногда я имею связи на грани законности, но что же делать, я не могу отказать друзьям.

– Если друзья настоящие, то им не откажешь, согласен. – Кинт кивнул на пустые стаканы.

– А у вас есть друзья? – Наливая, Григо попытался рассмотреть глаза Кинта, но увидел в них только мгновенную вспышку боли, потом ненависти, а затем безразличия.

– Пожалуй, есть, но они далеко.

– Тогда за друзей. – Григо поднял стакан, но вдруг с настороженным лицом уставился в окно. – Вот и приехали...

Состав на очередном крутом уклоне значительно замедлил ход, а со стороны леса к нему бежали две дюжины вооруженных людей.

– Похоже, налет, – сказал Григо, расстегнул пиджак и вытащил револьвер. – Доставайте оружие, дружище, сейчас будет жарко... и все же за друзей предлагаю выпить, а то может и не представиться больше такой возможности.

Кинт опрокинул в себя стакан и, жуя сыр, встал и стянул дорожную сумку на свое место, выдернул карабин, покопался в сумке, вытащил пояс, ощетинившийся длинными винтовочными патронами, положил его на стол, затем ножны со штыком перекочевали из сумки за голенище сапога. Григо уже прилагал немалые усилия, чтобы открыть примерзшее окно...

– Посторонитесь! – Кинт с размаху высадил толстое стекло прикладом, сразу прицелился и выстрелил, свалив одного налетчика.

Револьвер Григо шарахнул так, что в ушах зазвенело, и упал еще один из нападающих.

– Григо, вы бы высовывали руку наружу, иначе мы так без ушей останемся.

– Простите, Кинт, что-то не подумал, – кивнул Григо, выставил револьвер за окно и выстрелил еще раз.

Наконец и со стороны налетчиков открыли огонь, в купе влетела пара пуль, оставив немалые дыры под потолком и в двери. Кинт и Григо пригнулись, укрывшись за металлическим корпусом вагона. Кто-то еще начал отстреливаться из вагонов, но как-то вяло и неуверенно.

– Они с другой стороны! – провизжал кто-то за дверью.

– Григо, держите карабин, а я на ту сторону.

Сунув в руки соседа карабин, Кинт расстегнул бушлат, выдернул два пистолета, открыл дверь и, пригнувшись, выскочил в проход, где столкнулся с лежащим на полу дежурным по вагону, он трясся, сжимая в руке револьвер.

– Стреляйте, дьявол вас возьми! – крикнул Кинт и, наступив дежурному на спину, сиганул по коридору к тесному тамбуру, где была единственная дверь в вагон.

Очутившись в тамбуре, Кинт сразу метнулся назад, и почти в это же мгновение прозвучал выстрел от двери, которую налетчики уже открыли снаружи, и один из них почти влез в вагон. Рухнув на пол и выставив руку в тамбур, Кинт высадил все восемь патронов в направлении двери, а услышав то ли хрип, то ли крик, срывающийся на хрип, выскочил в тамбур и двумя выстрелами свалил налетчика, который показался в проеме двери. Затем сильным ударом ноги выпихнул того что корчился на полу и захлопнул дверь, подперев ее пустым магазином. Сев на пол и прислушиваясь к крикам и выстрелам, Кинт вставил новый магазин, дослал патрон и, чуть привстав, посмотрел наружу, через небольшое окно, которое уже было разбито. Выстрел, еще и еще... налетчики, поняв, что сходу взять не получится, устремились к паровозу, который тужился из всех своих железных сил на паровой тяге выбраться наверх, к вершине не такого уж и высокого холма, до которой оставалось совсем немного... Отпихнув пустой магазин, Кинт открыл дверь и, убедившись, что никто не выстрелит в спину, свесился из двери и начал стрелять по налетчикам, которые почти добежали до паровоза. Расстояниие для пистолета было великовато, но опустошив магазин одного, затем второго пистолета, удалось свалить троих, а двое все же успели заскочить в паровоз, и через мгновение состав начал останавливаться...

Глава восемнадцатая

Сменив магазины, Кинт выпрыгнул из вагона и рванул к кустам и деревьям, что в тридцати шагах от железнодорожного полотна. Достигнув ствола толстого дерева, Кинт прижался к нему спиной, отдышался и осторожно выглянул. С его стороны противника не было видно, но Кинт переживал за машиниста, так как совершать еще один зимний переход ему уж очень не хотелось. Пройдя по окраине леса, параллельно составу, Кинт оказался напротив кабины машиниста. Тридцать шагов, много это или мало, чтобы с уверенностью сказать, кого сейчас Кинт видит, машиниста, его помощника или одного из налетчиков? Еще стекло большого окна рядом с узкой железной дверью бликует...

– Ладно, – прошептал Кинт, сунул один пистолет за пояс, подышал на начинающие замерзать пальцы и двумя руками ухватил рукоять второго пистолета, упершись ею в ветку, – надеюсь, машинист и его помощник не сумасшедшие, чтобы в меховой шапке находиться в своей кабине рядом с топкой...

Кинт плавно нажал спуск, ствол немного подкинуло, а с ветвей посыпался снег. Метнувшись в сторону, Кинт перекатился, выглянул из-за ствола соседнего дерева и увидел какую-то возню в кабине машиниста, там явно боролись. Кинт подпрыгнул, и ему показалось, что он даже забуксовал ногами в воздухе, спеша машинисту или его помощнику на выручку. Проваливаясь в снег, высоко поднимая колени и часто перебирая ногами, Кинт, наконец, за какие-то секунды оказался у кабины, дернул дверь и заскочил внутрь, наткнувшись на двух борющихся людей. Поняв, что налетчик никак не может быть в нательной рубахе и комбинезоне из парусины, Кинт со всей силы ударил штыком под лопатку человеку в суконном бушлате, тот мгновенно ослабил хватку на шее пожилого мужчины, и Кинт отбросил его в сторону.

– Вы ранены? – спросил Кинт и закрыл дверь, заблокировав ее большим гаечным ключом.

Вторую дверь закрыл сам машинист, подперев ее каким-то инструментом в виде больших щипцов, и, мучаясь одышкой, ответил:

– Нет, не ранен... Дэка... племянника моего... – Машинист взялся дрожащими руками за голову юноши, без движения лежащего на железном полу, его светлые волосы слиплись на лбу, широко распахнутые глаза смотрели в лицо смерти, а на груди расползлась большим бурым пятном большая кровавая дыра.

– Давайте ходу! Вперед! В вагонах еще люди! – закричал Кинт, затем быстро осмотрелся, разблокировал дверь, через которую попал в кабину, и выпихнул из нее тела двух налетчиков, предварительно собрав с них трофеи.

В стороны с шипением ударили струи пара, машинист с гримасой злости и ненависти крутил вентили и двигал рычаги, а потом нажал педаль топки и забросил в нее несколько длинных угольных брикетов.

– Держите, – протянул Кинт машинисту трофейный пояс с револьвером в кобуре.

– Да на что он мне! Стреляй, сынок! Стреляй в них!

Паровоз медленно, будто с надрывом, тронулся и поволок в гору состав. Кинт осмотрел трофейный охотничий карабин, такой же, как он купил когда-то у Ллодэ, хороший карабин, точный... Высунув немного ствол, Кинт прицелился в группу налетчиков, которые лезли в окно одного из вагонов. Выстрел... затвор, выстрел... затвор, и так четыре раза, и четыре налетчика красят своей кровью снег предгорий. Присев, Кинт откинул скобу затвора и, выдергивая из перекинутого через шею патронташа длинные патроны, стал набивать ими трубчатый магазин приклада.

– Ты из каких будешь, сынок? – спросил машинист, внимательно глядя на показания приборов, значения которых были почти на красной отметке.

– Из жандармов, отец... из дорожных жандармов, – ответил Кинт, встал и сделал подряд еще четыре выстрела.

Машинист ничего не ответил, только одобрительно кивнул и, передвинув какой-то рычаг, сказал:

– Не рванет, так выберемся!

Состав стал ощутимо набирать скорость, может, от того, что почти въехал на холм, а может, и от опасных манипуляций с давлением... Кинт выглянул и снова присел, не желая рисковать и поймать лбом пулю, которыми налетчики сейчас щедро осыпали весь состав, поняв, что добыча уходит.

Состав остановился спустя час на открытой местности, в долине меж двух холмов, дабы исключить возможность незаметно подойти...

– Все же возьмите револьвер и смотрите, чтобы эти уроды, которые еще, возможно, есть в вагонах, не подобрались к вам.

– Хорошо. – Машинист поднял с пола пояс и застегнул его на себе. – А ты что же?

– А я пойду, проверю вагоны, – ответил Кинт и, выскочив наружу, с двумя пистолетами наизготовку пошел вдоль состава.

– Эй... слышишь? Эй... – донесся сверху голос, когда Кинт крался вдоль почтового вагона.

– Чего?

– Подожди, я с тобой.

– Давай живей!

Дверь открылась, и на снег спрыгнул жандарм с револьвером в руке.

– К карабину все патроны расстрелял, – пожал плечами рослый парень охранного корпуса.

– Ну хоть с результатом? – Кинт присел и, несмотря на жандарма, наблюдал за вагонами.

– Еще бы! Уж троих-то точно можно на мой счет записать... и... эм... я же и в тебя чуть не выстрелил, когда ты из леса бежал.

– А чего не выстрелил? – повернулся к нему Кинт.

– Не знаю... взял на мушку, но как чувство какое... решил не стрелять, а чуть погодя и состав тронулся, ну я и смекнул, что ты не с ними, ну, не с налетчиками.

– Это хорошо, – ответил Кинт, и его лоб покрылся потом, несмотря на то, что на улице было холодно, – хорошо, что чувство... Ладно, давай под вагон и иди с той стороны.

– Понял. – Жандарм встал на четвереньки и переполз под вагонами.

– Готов?

– Да.

– Пошли, и смотри на окна.

– Понял!

Следующий вагон был товарный, и его прошли быстро, не могли туда налетчики проникнуть. Кинт двинулся дальше, направив пистолет в левой руке вдоль вагона, а пистолет в правой – на окна. Дойдя до двери, Кинт прокричал:

– Дежурный!

– А кто это? – спросили из-за двери дрожащим голосом.

– Мастер-жандарм северного корпуса охраны дорог Кинт Акан!

Дверь моментально распахнулась, и полный мужчина с раскрасневшимся лицом практически рухнул на колени перед Кинтом.

– О небеса, неужели спасение! – запричитал толстяк, от которого несло обмоченными штанами.

– Ага, дождались... в вагоне есть чужие?

– Нет, – проблеял дежурный, – они не успели пробраться.

– Это я им помешал, – крикнул с другой стороны вагона жандарм, – если есть, то в четвертом отсюда вагоне, уж очень настырно они туда лезли.

– Тогда пошли...

– Кинт! Живой! – Вдоль состава, прихрамывая на перевязанную ногу, спешил Григо с карабином в руках и в сопровождении уже более или менее осмелевшего дежурного, который до этого пластался в проходе.

– Григо! – крикнул Кинт, – в том вагоне могут быть налетчики!

Григо сразу прижался к вагону и начал красться вдоль него. Но тут раздались шум, возня и крики из четвертого вагона. Кинт побежал. Побежал, как мог, и Григо. Они одновременно достигли двери. Кинт рванул ее на себя и выставил вперед оба пистолета...

– Вяжите его, мадам Кокнэ, вяжите! – доносился из вагона старушечий голос, – я держу его!

Кинт влетел в вагон и побежал по проходу на крик, в третьем купе две почтенные дамы в еще более почтенном возрасте боролись с раненым налетчиком. Кинт успокоил его, отвесив тяжелую затрещину по затылку.

– Уф, наконец-то! – Одна из пожилых женщин, растрепанная и в рваной блузе, уселась на обтянутую кожей лавку. – Я уже думала, не справимся.

– Есть еще налетчики в вагоне?

– Нет, этого ранил кто-то, эм... в зад, когда он почти влез в окно.

Единственным из налетчиков, кому удалось влезть в окно, был молодой парень, получивший в зад пулю от Кинта. Проникнуть в купе он смог, и даже до смерти перепугать двух почтенных дам, но кровопотеря взяла свое, и он упустил контроль над ситуацией – попробовал вяло бороться, но день у него явно не задался... Подойти остальным не дал Григо, он израсходовал весь боезапас к карабину, положив немало налетчиков, но при этом поймал пулю в ногу рикошетом.

– Позор! – сокрушался Григо, когда они, уже сидя в своем купе, допивали третью бутыль шанта, а разбитое окно было завешено двумя одеялами, – сколько лет прожил, в каких переделках не довелось побывать, но рикошет...

– Да ладно, Григо, у каждой пули свой полет, и как он закончится, лишь небесам известно, – ответил Кинт, он был трезв и активно накачивал алкоголем Григо.

– Тут ты прав! – кивнул Григо... ну ничего, доберемся в Тек, и кое-кто мне дорого заплатит за дыру в ноге... а ведь еще пулю вынимать!

– Ты же отошел от дел?

– Отошел... но, скажем так, присматриваю по мере сил за...

– За балансом?

– Вот, верно, – кивнул Григо и, уже ничего не соображая, повалился на бок.

Выкурив трубку, Кинт влепил пощечину отрубившемуся Григо, но тот никак не отреагировал, лишь вздохнул и хотел повернуться, но Кинт ему не дал, придержал за плечо. Вспоров ножом штанину на ноге Григо, Кинт достал из своего ранца бритву и полил ее из очередной бутыли, принесенной дежурным, который теперь стоял рядом и держал в руках масляный фонарь. Склонившись, аккуратно нащупал под кожей пулю, быстро резанул бритвой и, запустив в рану острие ножа, под дикий крик проснувшегося Григо, достал пулю и бросил ее на стол. Григо сел с ошарашенным видом и уставился на Кинта...

– Ляг, пулю я достал, надо шить...

– Тымнеещемнямнямммм... – Григо опять провалился в сон.

Проснувшись утром, Кинт застал Григо хмурым и с бледным лицом.

– Болит? – с сочувствием спросил он.

– Что?

– Нога говорю, болит?

– А, не очень... а вот голова – как колокол...

– Станция Тек через четверть часа, – прошел по коридору дежурный.

– Ну, вот и приехали, – сказал Кинт и стал собирать вещи.

– Ты вот что. – Григо все так же хмурясь, посмотрел на бедро, перевязанное белой материей. – Вместе сойдем, и ты будешь гостем в моем доме... не мотай головой, ничего не хочу слышать!

– Хорошо, – пожал плечами Кинт, – но я здесь ненадолго, так, одно дело уладить.

– Вот и поживешь у меня, пока дело свое улаживаешь...

– Договорились.

– Вот это другое дело... а теперь слушай...

Как только состав остановился у перрона, из первого вагона выбежал дежурный и побежал к зданию станции. Встречающие не сразу сообразили, что что-то не так с прибывшим рейсом, и городовые, дежурившие на станции, тоже не отличились проворностью и сообразительностью. За это время Кинт быстро добежал до возниц, стоявших у перрона, и крикнул:

– Яну Григо нужна помощь, идемте за мной.

Кинта чуть ли не на руках отнесли к вагону, откуда затем аккуратно вынесли Григо и положили в фургон, во второй фургон покидали вещи, почти забросили туда же Кинта, и оба фургона понеслись со станции в центр Тека. Уже съезжая с длинного перрона, Кинт оглянулся и увидел, как от станции к поезду бегут городовые и что есть сил дуют в свистки, надувая щеки.

Глава девятнадцатая

В ничем не примечательном снаружи, но роскошном изнутри двухэтажном каменном доме в центре города все бегали и суетились. Уже приведя себя в порядок и стоя у зеркала, Кинт брился и прислушивался к тому, что происходит за дверью. Кинта, как только он вошел в дом, сразу отвели в комнату для гостей на втором этаже, и все начали скакать вокруг хозяина дома.

– Лекарь уже едет, – прокричали внизу.

– Проверьте котел, приготовьте горячую воду! – распорядился кто-то голосом, привыкшим командовать.

Кинт вытер лицо полотенцем, подошел к широкому, высотой до потолка окну и посмотрел вниз. Большой двор, отгороженный от улицы кованым забором, по периметру двора видны контуры газона и стриженых кустов, покрытых снегом, рядом с воротами будка, такая же, как те, в которых в столице дежурят городовые, в ней вооруженный человек. Из подъехавшей повозки помогают выбраться согбенному старику с саквояжем в руках. Кинт прошелся по комнате, все очень дорого, красиво, уютно и со вкусом. Он вообще впервые в таком богатом доме, и когда вошел, то сразу снял сапоги, увидев блеск паркета и вроде как небрежно разбросанные по нему шкуры черных волков, такие же, как Кинт с Дукэ добывали на промысле, но уже отлично выделанные и вычищенные. Низкая широкая кровать с мягкими матрасами и, наверное, с десятком подушек, Кинт не стал их считать... плетеная мебель, покрытая лаком, несколько картин на стенах, камин, в котором потрескивают поленья, и кованые держатели газовых светильников по всему периметру комнаты.

В дверь постучали...

– Да?

В дверях появилась приятной внешности женщина из прислуги, в белом переднике и белом берете.

– Господин Кинт, меня зовут Мадэ, и пока вы в доме господина Григо, я в вашем полном распоряжении. На ужин, чуть позже, я за вами зайду и провожу, а сейчас вам что-нибудь нужно?

Стоя босыми ногами на паркете, Кинт почесал затылок и сказал:

– Вообще, я думал, где тут можно привести в порядок сапоги...

– Это все?

– Эм... да.

– Вы сможете меня вызвать, дернув вот за этот шнур у двери, скоро ужин, и я приду за вами, – скороговоркой ответила Мадэ, присела в поклоне и, схватив сапоги, быстро вышла из комнаты.

– Да вы не... – хотел было возразить Кинт, но махнул рукой, присел в кресле у камина, подставив пятки ближе к огню, и задремал.

– Господин Кинт... господин Кинт, – звала Мадэ от дверей, – ваши сапоги в порядке, обувайтесь и идемте, я провожу вас.

Просторный зал, в который Мадэ привела Кинта, был раза в три больше комнаты для гостей, длинный стол со столешницей из толстенных досок, натертых воском и отполированных до состояния стекла. Вокруг десяток стульев с высокой спинкой, но накрыто на двоих.

– Присаживайтесь, – указала Мадэ на стул с левой стороны стола, – хозяин сейчас подойдет.

Чувствуя себя все же немного неуютно, Кинт сел на стул и покрутил головой, еще раз осматривая помещение. В зал через большие витражные окна попадал свет от солнца, которое еще немного – и скроется за горами, но светильники на стенах уже зажгли. Кинт почувствовал на себе чужой взгляд и повернулся к зашторенному арочному проему. Штора дернулась, а Кинт, медленно положив ладони на стол, пару раз прижал к бокам локти, чтобы убедиться, что пистолеты на месте... отчего-то захотелось ему это сделать, возможно, из-за этого ощущения неловкости, которое его одновременно начинало раздражать. За несколько минут Кинт уже сто раз пожалел, что согласился погостить... сидел бы сейчас в заведении толстой Льюс, разглядывая тамошних девиц, и, ничего не стесняясь, ел бы руками индейку, пил пиво, а потом и до девиц бы дело дошло, но не в гастрономическом смысле, а в смысле порочном.

– Кхм... – Из-за шторы "выплыла" девушка лет девятнадцати, не старше. В строгом длинном платье и корсете с замысловатой вышивкой. Не смотря на Кинта, она поправила пальцем очки в тонкой золотой оправе на чуть вздернутом носике и, высоко подняв подбородок, подошла к столу и выразительно вздохнула.

"Дьявол!" – пронеслось в голове у Кинта, и он начал выковыривать из памяти уроки мадам Эстэр. Кинт встал, быстро обошел стол и выдвинул стул.

– Прошу...

– Благодарю, – девушка кивнула и стрельнула глазами...

Но Кинта это только повеселило, и он чуть заметно улыбнулся. Не работают с ним эти приемы, ну, во всяком случае, он так считает. Прежде чем сесть, Кинт кивнул и представился:

– Кинт Акан.

– Сэт Григо, – кивнула девушка, строго посмотрела на Кинта, перевела взгляд на стол, на потолок, опять на Кинта, но потом вдруг рассмеялась звонко, громко.

Кинт впал в ступор, он не знал и не понимал, как реагировать на поведение этой... этой дьявольски красивой молодой девушки, да, есть что-то потустороннее в ее дерзком взгляде и черных, как уголь, длинных волосах, нетуго собранных на затылке красным бантом и спадающих на спину, в тонких чертах лица и зеленых глазах.

– Не дуйтесь... прошу вас, господин Кинт, и не обижайтесь на меня, – успокаиваясь, сказала Сэт приятным низким голосом.

– И не думал обижаться, – пожал плечами Кинт, – и никакой я не господин...

– Да что вы! Открою вам секрет, – озорно подмигнула девушка, – я тоже вовсе не госпожа, но отец настаивает, чтобы все думали иначе... Прошу вас, Кинт, не ведите себя как на приеме во дворце у монарха...

– Вы будете, наверное, смеяться, но несколько лет назад меня мучили целый месяц, обучая этикету поведения именно на приеме у монарха.

– Правда? – искренне удивилась девушка, – это где такому обучают, если вы не господин?

– Во всех школах сирот, так как по выпуску могла представиться возможность служить в охранном корпусе в Актуре, и все эти правила нужно было знать.

Девушка перестала смеяться, кашлянула и, виновато посмотрев на Кинта, сказала:

– Простите глупую...

– За что?

– Я тоже... до пятнадцати лет была, можно сказать, сиротой, меня воспитывала бабушка. Мама умерла через три дня после того, как я родилась, а отец... отец вспомнил, что у него есть дочь, лишь несколько лет назад. Но я на него не сержусь, я получила неплохое образование, ни в чем не нуждалась никогда, разве что не было рядом близкого человека...