Текст книги "Кремлевский заговор"

Автор книги: Валентин Степанков

Соавторы: Евгений Лисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Степанков В. Г., Лисов Е. К
Кремлевский заговор

Об авторах

Степанков Валентин Георгиевич, Генеральный прокурор России. 1951 года рождения. Имеет большой опыт следственной и прокурорской работы. Наиболее важные ступени его карьеры: прокурор Перми – крупного промышленного центра на Урале, заместитель начальника Главного следственного управления прокуратуры СССР, прокурор Хабаровского края, заместитель Генерального прокурора России. 5 апреля 1991 года съездом народных депутатов РСФСР утвержден Генеральным прокурором России. Народный депутат, член Верховного Совета России.

Лисов Евгений Кузьмич, заместитель Генерального прокурора России. 1940 года рождения.

В органах прокуратуры с 1968 года.

Первая должность – следователь районной прокуратуры.

Сейчас возглавляет следственный аппарат органов прокуратуры России.

Большой профессиональный опыт определил назначение Лисова руководителем бригады по расследованию обстоятельств захвата власти членами ГКЧП в августе 1991 года.

ПРЕДИСЛОВИЕ
журналиста, помогавшего авторам делать эту книгу

В конце сентября 1991 года в распоряжении журнала «Огонек» оказался документ безусловно сенсационный. Но он не был тогда опубликован, поскольку напрямую пересекался с интересами только что начавшегося следствия по делу ГКЧП.

По имеющимся у редакции сведениям, документ, представляющий собой инструкцию находящимся в предварительном заключении членам ГКЧП, составлен в стенах «Матросской тишины» одним из заговорщиков – Александром Тизяковым. Его советы «подельникам» я цитирую с сохранением стилевых и прочих особенностей оригинала.

«…После ознакомления с содержанием данного письма все подследственные должны немедленно прекратить показания, в категорической форме заявить протест следствию против обвинения нас в преступлениях, которых мы не совершали, отказавшись от ранее данных показаний, а продолжать затягивать следственный процесс под предлогом ничего не значащих рассуждений …

Предлагаю крымским товарищам: Болдину, Шенину, Плеханову, Варенникову, летавшим в Крым к Горбачеву, подтвердить на суде до мельчайших деталей все обстоятельства беседы …Надо со всей четкостью объяснить объективную сторону «заговора» и доказать, что Горбачев в присутствии всех членов делегации не только дал прямое указание: как нам действовать, но он скомандовал, точнее приказал, немедленно ввести чрезвычайное положение…

Непосредственно с ним согласовывались все действия так называемого комитета по управлению народным хозяйством, нами названного ГКЧП, в том числе все детали …по отключению правительственной связи с Президентом. Она была прервана по согласованию с ним…

…Россия проявила неповиновение… Вот почему было принято решение утром 19 августа по предложению Крючкова, Язова и других, которое, очевидно, попало в руки следствия, о штурме «Белого дома», захвате Ельцина, Силаева, Хасбулатова, Яковлева, Шеварднадзе и других и их немедленном расстреле, хотя такой вариант развития событий был согласован с Горбачевым и им санкционирован. Необходимо воспроизвести в ходе следственного и судебного разбирательства…, что в беседе с Горбачевым предусматривался даже вариант, накануне принятия окончательного решения о введении ЧП, уничтожить 18 августа ночью самолет в воздухе, на котором следовала в Москву делегация Российского правительства во главе с Ельциным из Казахстана…

…Наши цели, мотивировки и действия… необходимо сохранить в глубокой тайне до начала судебного процесса…»

Инструкция завершается призывом «превратить уголовное дело в открытый политический процесс против Горбачева и его политики».

Документ из редакционного портфеля «Огонька» ставит довольно основательный крест на широко пропагандируемой красно-коричневыми партиями и движениями легенде о причастности Горбачева к заговору и проливает свет на многие «странности» вокруг следствия по делу ГКЧП.

Становится ясным, почему многие гэкачеписты затягивали следственный процесс «под предлогом ничего не значащих рассуждений», почему прокоммунистическая пресса поднимает на щит «дело ГКЧП», всячески готовя общественное мнение к судебным откровениям «героев августа »,почему сами заговорщики в своих последних выступлениях в печати и по телевидению говорят прямо противоположное тому, что говорили на первых допросах.

Ясно, и с какой целью готовится глобальная политическая провокация на суде. Сегодня, год спустя после августовских событий, обстановку в бывшем СССР не назовешь спокойной. Экономические трудности, межнациональные конфликты – неизбежные беды посткоммунистического общества – способствуют росту социальной напряженности. Красно-коричневые силы с помощью процесса над ГКЧП надеются подорвать доверие к демократическому движению, тем самым еще более дестабилизировать обстановку в стране и облегчить приход к власти.

Эта книга – не обвинительное заключение, а версия следствия, построенная, в отличие от измышлений заговорщиков, только на фактах. Авторы решились опубликовать ее потому, что осознают необходимость противопоставить правду захлестывающей общество дезинформации, особенно опасной во все более обостряющейся политической ситуации, и предупредить о вполне возможной провокации.

Павел Никитин, собственный корреспондент журнала «Огонек».

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ «ЗАРИ»

ПРОЛОГ

Ответственный дежурный 9 отдела КГБ в Крыму [1]1
  9 отдел КГБ в Крыму обслуживал прибывших на отдых высших руководителей страны и их гостей.


[Закрыть]Василий Кравец нес обычную службу. Дел хватало. Из Москвы позвонили от Бориса Пуго. Министр внутренних дел, улетая в столицу, забыл две легкие куртки в санатории «Южный» и просил отправить их в Москву с председателем палаты национальностей Верховного Совета СССР Рафиком Нишановым, который отдыхал с ним в одном санатории. Еще одно высокопоставленное лицо из «Южного», член Совета безопасности СССР Евгений Примаков собрался в гости в соседний дом отдыха. Дежурный заказал машину для него.

Когда средь этой повседневной суеты тревожно замигал красный сигнал радиостанции «Альтернатива», Кравец не поверил своим глазам. Авария на линии связи с дачей президента СССР! Такого никогда не было!

Кравец не мешкая связался с дежурным 21 отдела КГБ в Крыму [2]2
  21 отдел КГБ обслуживал правительственную связь.


[Закрыть]. Тот ответил: «Разберемся». Красная лампочка мигала все отчаяннее. Кравец вновь связался с дежурным. «Связь повредил горный оползень, начались восстановительные работы», – ответил тот.

Часы показывали 16.32 московского времени. Было воскресенье 18 августа 1991 года.

«ЗОЛОТАЯ КЛЕТКА»

В этот момент, минута в минуту, ворота дачи президента СССР, значащейся в документах КГБ СССР как «Объект «Заря»», распахнулись перед пятью «Волгами».

Появление их было полной неожиданностью. Обычно о всех визитах к президенту предупреждают заблаговременно. На этот раз о том, что будут гости, никто не говорил.

Охрана не пропустила бы автомобили. И милицейский пост, расположенный на ближних подступах к даче, не убрал бы лежащий поперек дороги «скорпион» – ленту с устрашающе острыми шипами. Но из головной «Волги» вышли начальник Службы охраны КГБ СССР Юрий Плеханов [3]3
  Все должности здесь и далее указаны по состоянию на 19 августа 1991 года.


[Закрыть], начальник эксплуатационно-технического управления КГБ генерал-майор Вячеслав Генералов и начальник 9 отдела КГБ в Крыму полковник Лев Толстой, а из остальных машин – несколько высокопоставленных руководителей из Москвы.

– И все-таки мы насторожились, – рассказывает дежурный личной охраны президента Сергей Гоман, – узнав, что в ворота въехала колонна автомобилей, о прибытии которой нас никто не предупреждал, мы с Игорем Авосиным, тоже дежурившим в гостевом домике, взяли на всякий случай автоматы. Генералов, увидев нас с автоматами, закричал: «Вы что?! Немедленно уберите оружие!» И понес про Румынию. Не забывайте, дескать, чем все кончилось, когда там охрана вздумала вступиться за президента.

Ничего понять не можем. При чем, думаем, здесь Румыния? Там свергли президента, охрана вступилась за него, пролилась кровь. Но у нас-то, вроде, все слава Богу…

Приехавшее начальство – секретарь ЦК КПСС Олег Шенин, глава военно-промышленного комплекса Олег Бакланов, герой афганской войны, заместитель министра обороны, Главнокомандующий сухопутными войсками СССР Валентин Варенников, руководитель аппарата президента Валерий Болдин – в сопровождении Плеханова начальника Службы охраны, направились к дому Горбачева.

А странности все множились. С постов докладывали: «Пропала телефонная связь». Из автобуса, прибывшего вслед за «Волгами», вышла группа столичных офицеров из Службы охраны КГБ. Москвичи заняли посты у въезда на дачу.

– Я охранял хозяйственные ворота, – рассказывает прапорщик Валерий Шах, – в тридцати метрах от меня – еще одни ворота во внешней ограде, их охраняют пограничники. Обычно в дневное время эти ворота распахнуты. Вдруг их закрывают. И, что еще более удивительно, прямо перед носом машины, в которой в Ялту направились ребята из личной охраны президента. Они, конечно, возмущаются: «Что, не видите, кто едет?! Своих не узнаете?» А пограничники в ответ: «Приказано никого из «Зари» не выпускать». Ко мне тем временем подошел полковник Толстой. Запирай, говорит, и свои ворота, а ключ отдай вот этому офицеру из Москвы, и показывает на плотного мужчину с «дипломатом». Потом, когда Толстой ушел, москвич-офицер достал из «дипломата» автомат, сказав, что службу по охране ворот будем нести вместе…

Из протокола допроса М. Горбачева:

– …Я сидел, работал над выступлением на церемонии подписания Союзного договора. Самолет на завтра был уже заказан, договорились, кто полетит. Раиса Максимовна тоже решила лететь со мной. Днем, примерно в 11–12, разговаривал с вице-президентом Янаевым. Он спросил меня, когда я завтра точно прилетаю. Я ответил, что вечером. Он пообещал меня встретить.

От работы меня оторвал начальник личной охраны Медведев. Он зашел ко мне с известием, что приехала группа товарищей. Я спросил, что это за визит, не согласованный со мной? Как эти люди здесь оказались, ведь охрана не имеет права их пропускать? Говорит, что с ними Плеханов и Болдин, руководитель аппарата президента. Вижу, что состояние самого Медведева необычное. Ну, хорошо, говорю, пусть подождут. Беру трубку, чтобы позвонить Крючкову, узнать, что это за миссия. Странно: уезжаю завтра, и вдруг какая-то группа. Телефон не работает, беру другой – то же самое. Снял трубку внутреннего телефона – не работает. Все проверил – беру красный телефон – и он «мертв». Посмотрел на часы – 16.50…

Страна еще не знала, что поставлена на грань величайших потрясений, что в Крым прибыла группа представителей ГКЧП с целью склонить президента ввести в стране чрезвычайное положение, а в случае его отказа захватить власть.

О том, чем это все закончится, не было известно ни президенту, ни тем, кто явился к нему с ультиматумом. Впрочем, незваные гости, видимо, предполагали, что Горбачев вряд ли согласится с их требованиями. Иначе зачем, еще до начала переговоров, было осуществлять его изоляцию?

Стояла обычная тишина. Ни выстрела, ни шума яростной рукопашной схватки – вообще ничего, что говорило бы о захвате президентской дачи заговорщиками.

Легкость, с которой был лишен свободы человек, столь, казалось бы, могущественный и тщательно охраняемый, у многих, когда события стали известны, вызвала недоумение.

Действительно, охрана была мощной, глубоко эшелонированной и многочисленной. В Форосе покой президента берегли около пятисот, хорошо вооруженных и отлично обученных людей. Только на территории дачи существовали три рубежа охраны. Ближе всех к президенту находились его телохранители во главе с генерал-майором В. Медведевым. Подразделение так называемой выездной охраны несло круглосуточный караул на шести постах. По внутреннему периметру дачи располагалось пять постов 9 отдела КГБ – один из них на господствующей высоте. А за двойной оградой посверкивали стеклами биноклей 34 пограничных наряда. Кроме того, «Заря» находилась под надзором людей из Группы «Альфа», спецподразделения КГБ по борьбе с терроризмом.

И были еще три эшелона морской охраны. На рейде свинцом отливали строгие силуэты четырех военных кораблей. От подводных диверсантов президентский пляж берегла сверхчуткая система сигнализации, реагирующая даже на проплывающих дельфинов. Ее в том сезоне подстраховывали еще десять водолазов.

Во время морских прогулок президента охраняли пограничные корабли, а сверху акваторию патрулировали вертолет «МИ-8» и самолет «АН-24».

Вдоль трассы, по которой Горбачев следовал на какой-либо объект в Крыму, несли службу 90 сотрудников КГБ с радиостанциями, а сам объект брали в кольцо 50 пограничников. Продукты, поступающие в «Зарю», проходили специальную проверку. Тропинки, по которым собирался прогуляться президент, непосредственно перед моционом обследовались служебными собаками, а во время самих прогулок вдоль тропинок скрытно присутствовала охрана.

Парадокс, однако, заключался в том, что все это множество людей, чей профессиональный долг заключался в защите президента даже ценой собственной жизни, фактически не подчинялись ему. Все, кто нес службу на «Объекте «Заря»», даже миловидные горничные, получали зарплату в КГБ, и самым большим начальником для них был Крючков, а вовсе не президент. Сами того не сознавая, они не охраняли, а стерегли Горбачева. Форосская дача была комфортабельной ловушкой, готовой захлопнуться в любой момент.

18 августа отдежурившую смену с «Зари» не выпустили. Помощник президента Анатолий Черняев собирался вернуться в санаторий «Южный», где он жил, но и ему ворота не открыли.

Ловушка захлопнулась…

«В ОТСТАВКУ!»

Сопоставив неожиданный визит с беспрецедентным отключением всех видов связи, личностями «гостей» и настроениями, царившими в последнее время в его окружении, Горбачев заподозрил неладное. Вероятнее всего, подумал президент, они хотят в очередной раз нажать на меня. Причем, самым серьезным образом. Быть может, даже отстранить от власти.

Горбачев поднялся наверх, к семье. Поделился своими опасениями с Раисой Максимовной, дочерью Ириной, зятем Анатолием. Потом пошел к визитерам.

Из протокола допроса М. Горбачева:

…Вопрос:

– Скажите не произошло ли за время Вашего отпуска каких-либо изменений в стране, которые бы потребовали принятия срочных чрезвычайных мер?

Ответ:

– Процесс, как всегда, был не безоблачный. Но поводов для особой тревоги не существовало. Разговаривал с товарищем Назарбаевым, другими: – «Давайте договариваться, как направлять жизнь, кормить людей, решать другие вопросы». 14 или 15 августа мне позвонил Борис Николаевич Ельцин (перед его поездкой в Казахстан)… Я ему высказал свою точку зрения: – «Надо придерживаться избранной линии на подписание Договора, не допускать колебаний, иначе позиций не удержать».

Вопрос:

– Когда Вы находитесь на отдыхе, выполняет ли кто-либо обязанности президента СССР? И наделяется ли это лицо всеми конституционными полномочиями?

Ответ:

– Нет, полномочиями обладает только президент. Подобная процедура не предусмотрена, и никогда ничего подобного не делалось. Вице-президент, как и премьер-министр, действуют лишь в пределах своих полномочий.

Уезжая, я высказал пожелание, чтобы Крючков и Язов находились на месте, так как этим людям я доверял полностью. В этот раз я, словно что-то предчувствуя (но это так, к слову), попросил быть на месте и Ельцина.

Вопрос:

– Непосредственно перед отъездом в Крым у Вас были контакты с кем-либо из будущих членов ГКЧП? Не показалось ли Вам их поведение необычным?

Ответ:

– Да, встречи были, но самого обычного рабочего порядка. Кроме того, они практически все провожали меня на отдых.

Вопрос:

– Ваш отдых в Форосе был организован как всегда?

Ответ:

– В Форос со мной прилетел Плеханов. Пробыл два дня, проверял, как объяснил, организацию охраны. Это бывает каждый год. На второй день Медведев мне сказал, что Плеханов свою работу окончил и ждет моих указаний. Я пригласил его вечером. Втроем – я, он и Раиса Максимовна – попили чай на балконе. Я расспросил, как и что. Я особенно в эти дела не вникал. Есть Медведев, Плеханов – люди, которым поручено. Ничего не заметил. Никаких подозрений не было.

Вопрос:

– В Форосе, до 18 августа, разговаривали Вы с будущими членами ГКЧП? Не поступало ли от них предложений о введении чрезвычайного положения?

Ответ:

– Разговаривал по нескольку раз, а с Крючковым, по-моему, каждый день.

Вопрос:

– А каково было Ваше здоровье?

Ответ:

– У нас с Раисой Максимовной такой порядок: каждый день, независимо от погоды, мы проходим до шести километров в хорошем темпе. И в один из походов вдруг меня дернуло с левой стороны. Обычный радикулит. Сделали укол – вот и все.

Вопрос:

– Как проходила встреча с представителями ГКЧП?

Ответ:

– Они поднялись на второй этаж сами – сидят, ходят весьма бесцеремонно…

Первым, по плану заговорщиков, разговор с Горбачевым должен был начать секретарь ЦК КПСС Олег Шенин, а потом каждый добавил бы свое. Но Горбачев перехватил инициативу. Решив, что Бакланов здесь старший, спросил его, с чего они объявились в Форосе?

Задуманный порядок нарушился. Бакланову пришлось начинать первым. Он, а вслед за ним Олег Шенин, от имени ГКЧП предложили президенту передать временно свои функции вице-президенту Геннадию Янаеву «с целью навести порядок в стране».

Из протокола допроса М. Горбачева:

…Вопрос:

– Они документов никаких не представили?

Ответ:

– Нет, документы мне не предъявлялись. Чувствовали они себя неуютно. Я определился – это же предатели. Разговор с моей стороны шел с ними жесткий, эмоциональный. Начали уговаривать, что я устал, у меня много работы, заговорили о здоровье – эту тему продолжил Бакланов.

Я напомнил, что на 20 августа назначено подписание Союзного договора. Последовал ответ: – «Подписания не будет».

Вопрос:

– Это сказал Бакланов?

Ответ:

– Да, Бакланов. Он же сказал: «Ельцин арестован». Потом поправился: «Будет арестован в пути». Это был, наверное, элемент шантажа, давления. Бакланов мне заявил примерно следующее: «Михаил Сергеевич, да от Вас ничего не потребуется. Побудьте здесь. Мы за Вас сделаем всю грязную работу».

Молчал долго Болдин. Стоял у окна, у меня за спиной, а затем тоже вышел вперед, высказался. Вижу: договоренность была – все должны сказать, все должны быть повязаны.

Я еще раз повторил, что ни на какие авантюры не пойду, никому полномочий не передам, никакого Указа не подпишу.

Варенников сидел напротив меня: – «Подайте в отставку!» Я ответил, что этого не будет. Он стал кричать…

Свидетельствует Валентин Варенников:

– …Беседа, с нашей стороны, проходила корректно. Михаил Сергеевич же допускал в своей лексике непарламентские выражения. Для меня это было странным. Но затем я все это отнес на счет того, что беседующие люди были близки друг к другу, хорошо усвоили традиции и поэтому общались так, как это было заведено.

Мною первоначально было принято решение – отсидеться и отмолчаться, тем более, что мне никто никаких конкретных задач по этой встрече не ставил, но беседа сложилась так, что я был вынужден подать реплику, а затем и предоставить президенту широкую информацию о высказываниях офицерского состава. Офицеры, в частности, спрашивают, почему проект Союзного договора не отражает результаты референдума, проведенного в стране, а также требования съезда народных депутатов СССР о сохранении Союза? Почему сепаратистским, националистическим и всех видов экстремистским силам позволено действовать так, как они считают нужным? Почему военнослужащие во всем ущемлены, особенно в связи с выводом наших войск из Восточной Германии? Почему у нас не выполняется Конституция СССР, хотя президент на ней присягал перед всем советским народом?

Михаил Сергеевич сказал: – «Я все это уже слышал»…

Вопрос:

– Уточните, при каких обстоятельствах закончилась встреча в Форосе?

Ответ:

– Когда встреча закончилась, Горбачев сказал, и эта фраза была обращена ко всем членам группы, что «работа с вами вместе после того, что случилось, невозможна.»...

Из протокола допроса М. Горбачева:

– …Мое итоговое суждение было таким: – «Возвращайтесь и доложите мою точку зрения. И передайте, что если возникла такая ситуация, то немедленно надо собирать Верховный Совет или съезд. Они поняли, что задуманное не проходит. Стали прощаться. Я еще раз повторил: «Уезжайте и доложите немедленно мою точку зрения».

Вопрос:

– Вы попрощались с ними за руку?

Ответ:

– Да. Я все же считал, что после такой встречи, после этого «душа», доложат все и взвесят, обдумают. Потому что разговор мой с ними был очень резкий…

На выходе им встретилась Раиса Максимовна. «С чем пожаловали?» – поинтересовалась она. «Мы ваши друзья.» – не вдаваясь в подробности, ответил Бакланов и протянул на прощанье руку. Но Раиса Максимовна руки не подала…