Текст книги "Трудная проблема сознания"

Автор книги: Вадим Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Сторонники всех этих теорий остро соперничали друг с другом. В динамике это выглядело следующим образом. Декартовская теория естественного влияния сменилась окказионалистскими подходами, которые, однако, имели большие недостатки, так как допускали ситуацию постоянного чуда, неизбежного при повсеместном вмешательстве Бога в физические и ментальные процессы. Этот дефект предопределил вытеснение окказионализма теорией предустановленной гармонии Лейбница, являвшей собой антропоморфизированный вариант спинозовского параллелизма. Лейбницевская концепция была подхвачена Вольфом, а затем и сотнями его последователей.

Между тем в середине XVIII века стало очевидно, что лейбни – це– вольфовская система предустановленной гармонии души и тела плохо согласуется с общей идеологией набирающего силу Просвещения. Эта идеология опиралась на здравый смысл, для которого учение о предустановленной гармонии казалось слишком уж экстравагантным и фантастичным. Поэтому с 40–х гг. XVIII столетия все больший вес обретает «исправленная», или «улучшенная», теория естественного влияния[87][87]
  Эта «исправленная» теория естественного влияния, подразумевавшая, что тела, к примеру, не сами производят ментальные состояния, а лишь побуждают душу к этому, восходит к Вольфу, хотя сам он сохранил верность теории предустановленной гармонии. Но ее развил Кнутцен и др.


[Закрыть]. Дальше – больше. Европейские мыслители начинают все чаще говорить о том, что если физическое может воздействовать на ментальное, то почему бы не предположить, что оно может порождать ментальное? При таком подходе сразу отпадает вопрос о возможности взаимодействия двух разнородных субстанций – отпадает просто потому, что двух субстанций не существует. Есть одна субстанция – материя, и она продуцирует сознание.

Возможность такого решения в принципиальном плане обосновывал еще Локк, но он не считал его единственным вариантом. Идеи Локка радикализировал Вольтер, провозгласивший сознание свойством мозга. Тезис Вольтера подхватили и развили его более молодые соотечественники – Ламетри, Дидро и Гольбах. Получили они прописку и за пределами Франции. В Германии подобные взгляды отстаивал, к примеру, Хиссман, в Англии – Пристли[88][88]
  См.: Hissmann M. Psychologische Versuche. Ein Beitrag zur esoterischen Logik. Frankfurt und Lpz., 1777. S. 248–249; Priestley J. Disquisitions relating to Matter and Spirit. L., 1777.


[Закрыть]. Таким образом, натуралистические решения, характерные для современной дискуссионной среды, сформировались уже в те времена.

Но они, еще раз подчеркну, не были доминирующими. В XVII и XVIII веках интересующая нас проблема сознания рассматривалась главным образом в дуалистической и теологической перспективе, которая совершенно маргинальна в наши дни[89][89]
  Главным защитником субстанциального дуализма среди современных аналитических философов (в российской философии таковым оказывается, пожалуй, В. К. Шохин, и о маргинальности дуалистических взглядов в нашем философском сообществе можно говорить лишь условно) является Р. Суинберн, автор «Эволюции души» (1986). Но даже он подчеркивает отличия своей позиции – «мягкого дуализма» – от картезианской версии этой доктрины, отмечая, что считает невозможным высказать что‑либо определенное о природе субстанциальной души, – см.: Swinburne R. The Evolution of the Soul. Rev. ed. Oxford, 1997. P. 10. И этот мягкий дуализм сводится К утверждению, что «личности могут – это логически возможно – сохранять свое бытие при прекращении существования тел» – ibid. P. 154. Если Суинберн хочет сказать, что из того, что мы можем помыслить ситуацию, когда разрушение мозга не приводит к исчезновению личности, т. е. определенной совокупности сознательных состояний, можно сделать вывод, что сознание существует на ином, нежели мозг, носителе, т. е. является состоянием нематериальной души, то очевидно, что это не вытекает из принятых посылок. Максимум, что из них можно вывести, – что сознание могло бы быть состоянием души. Если же он просто отождествляет душу с совокупностью состояний сознания, то такой дуализм уже настолько «мягок», что не может быть назван субстанциальным, и он неотличим от так называемого дуализма свойств. Другие проблемы субстанциальных дуалистов видны из дискуссии в этой книге: Green J. В., Palmer S. L. (eds) In Search of the Soul: Four Views of the Mind‑Body Problem. Madison, 2005. P. 61–73.


[Закрыть]. В этом – существенное отличие старых и новых контекстов «трудной проблемы».

И сразу отмечу, что сам этот факт является свидетельством, позитивных изменений. Ведь теологическая заряженность большинства прежних систем – как убедительно показал еще Кант – это признак их глубинной догматичности, которая противоречит самой природе науки и философии. При выведении же за скобки понятия Бога как объяснительного принципа количество возможных решений вопроса об онтологическом статусе сознания резко сужается. И самым предпочтительным может оказаться именно тот путь, который избирает большинство современных авторов и который в свое время уже опробовали Ламетри, Пристли и другие радикальные умы.

Исходя из сказанного, можно предположить, что сегодняшняя философия сознания является наследницей психологического натурализма Просвещения – с оговоркой о разрыве цепи преемственности, вызванного возрождением теолого – субстанциалистских моделей в конце XVIII и XIX веке как в немецкой философии у Фихте, Шеллинга и Гегеля, так и в других традициях – от Мен де Бирана и Кузена до Брэдли. Однако, хотя в этом тезисе о косвенном наследовании есть рациональное начало, сразу надо предостеречь от его неверных толкований. Суть в том, что при некотором внешнем сходстве с психологическими натуралистами эпохи Просвещения современные философы сознания решают абсолютно другие задачи. И понимание этого обстоятельства, как представляется, должно окончательно убедить читателей этой книги в позитивном отличии современных контекстов «трудной проблемы» от того, что было раньше.

Новые задачи, о которых я сказал, состоят в следующем: если натуралисты XVIII века пытались доказать, что сознание есть продукт мозга, и привлекали для этого как факты, говорящие о зависимости ментальных состояний от физиологических процессов – классическая работа на эту тему – это, конечно, «Человек – машина» (1747) Ламетри, – так и разного рода доводы, вроде того, что ментальное не противостоит физическому, так как ему тоже свойственна некая протяженность (здесь особенно показательны рассуждения Пристли), то современные авторы исходят из тезиса, что мозг так или иначе порождает сознание, и хотят прояснить это отношение.

В этом все дело. Аналитические философы осознали недостаточность простых констатаций производности сознания от мозга. Это не конец исследования природы сознания, а, скорее, только начало.

На мой взгляд, речь идет об очень важных вещах. Поэтому еще немного задержусь на них. Итак, мы имеем нечто вроде консенсуса в отношении того, что мозг порождает сознание (хотя и это не догма, а просто самое естественное объяснение факта динамического соответствия физических и ментальных процессов). Но ведь это, как сказали бы логики, весьма «слабый» тезис – и не случайно я использую для его формулировки метафорическое выражение «порождает». Данный тезис никак не специфицирует ответ на вопросы: как мозг порождает сознание и почему он порождает его? От ответа на них – т. е. от решения «трудной проблемы» – зависит уточнение онтологического статуса сознания. А поскольку ответы могут быть разными, это означает, что здесь может быть место для различных, возможно даже несовместимых теорий. В любом случае столь расплывчатая формулировка, как «мозг порождает сознание», должна подталкивать философов к тщательным изысканиям. Причем эти изыскания не так уж сильно связаны, скажем, с нейробиологическими исследованиями. Допустим, мы установили, какие нейронные процессы соотнесены с конкретными ментальными состояниями. Это не снимет проблему, так как нам еще надо будет понять, почему эти процессы вызывают такие состояния и реальна ли возможность, что их будет вызывать что‑то другое.

Одним словом, при прояснении формулы «мозг порождает сознание» речь должна идти не о фактическом, а о сущностном анализе их соотношения. Но чтобы произвести этот сущностный анализ, совсем не обязательно допускать у нас некую способность проникать в глубины сознания и материи. Сущностный анализ в данном случае совпадает с концептуальным анализом, в уже объясненном смысле: мы должны прояснять сами понятия ментального и физического, т. е. необходимые аспекты нашего мышления о последних, и на этом пути мы сможем выявить то отношение между ментальным и физическим, которое стыкуется с этими концептуальными схемами.

Вот, стало быть, что стоит за прояснением тезиса о зависимости сознания от мозга. Я специально сформулировал это в достаточно абстрактном виде, чтобы читатели ощутили, что за этим тезисом могут скрываться непростые проблемы. Но реальная ситуация еще более интересна – как мы увидим, эти проблемы не только не просты, здесь нечто большее: они прямиком ведут к парадоксам. Иначе говоря: я утверждаю, что, когда мы пытаемся уточнить внешне безобидное положение о зависимости сознания от мозга, мы очень быстро обнаруживаем, что можем оказаться в тупике. Более того, возникает чувство, что, как бы мы ни шли, тупик неизбежен. Это довольно странная ситуация – в чем нам еще предстоит убедиться в ближайших главах. Ведь в них как раз и пойдет речь о возможных – и разнонаправленных – спецификациях Тезиса о порождении мозгом сознания и, как можно предположить, о разных вариантах решения «трудной проблемы сознания». Эти спецификации в известном смысле взаимодополнительны. Более того, может показаться, что они исчерпывают весь спектр возможных решений в контексте общего положения о зависимости сознания от мозга.

Одно из этих решений предложено Джоном Сёрлом, другое – Дэниелом Деннетом, третье – Дэвидом Чалмерсом. Поскольку учения этих мыслителей[90][90]
  Все они – англоязычные философы. И это не случайно. Немецкие и французские философы заметно отстают в этой области. В Германии в последнее время одно за другим публикуются «Введения в философию сознания» (или «духа»), по в них анализируются в основном англоязычные источники. Нечто подобное мы видим и во Франции, только в меньших масштабах.


[Закрыть], олицетворяющих современную аналитическую философию сознания, относительно самостоятельны, порядок их рассмотрения и интерпретации по большому счету неважен. И все же одна из возможных последовательностей представляется более удачной. Объясняется это тем, что система Чалмерса может быть истолкована как своеобразный синтез идей Сёрла и Деннета. Поэтому ее лучше оставить напоследок. Слова о синтезе не могут не пробудить в памяти профессионального философа термины «тезис» и «антитезис». Деннет и Сёрл, кстати, хорошо подходят для их иллюстрации: они и впрямь неприкрытые противоположности – судя хотя бы по их взаимным обвинениям в «интеллектуальной патологии». Чью же концепцию лучше принять за «тезис»? Припомнив Гегеля, трудно удержаться, чтобы не начать с того, кто предлагает внешне простое позитивное решение проблемы сознания, которое соответствует установкам здравого рассудка, исходящего из признания реальности внутреннего мира психических состояний, а на вторую, антитетическую позицию поместить философа, который, напротив, борется с обыденными установками и хочет доказать несуществование или хотя бы иллюзорность сознания. Случайно или нет, но наши будущие герои идеально вписываются в эти характеристики. Сёрл выступает апологетом здравого смысла в решении загадки ментального, а Деннет, напротив, изобретательно разрушает «народный» образ сознания. Так что начнем с Сёрла, а продолжим Деннетом, хотя, конечно, в рассказ будут включены и многие другие персонажи.

Примечания

1 Это не значит, конечно, что периодически кто‑нибудь не пытается возобновить эти темы. См., напр.: Суинберн Р. Философия религии в англоамериканской традиции // Философия религии: альманах. М., 2007. С. 89–136.

Я не разделяю точку зрения Ф. Ч. Коплстона, согласно которой историческое движение философской мысли сводится к переодеванию «вечных проблем» в новые культурные платья.

3 Дальше всех пошел, пожалуй, писатель Тибор Фишер, намекавший, что преподавателям философии в такой ситуации пора заняться чем‑то более серьезным, к примеру грабежом банков.

4 См., напр.: Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 264–292.

5 Основатели аналитической философии Фреге, Рассел, Мур и Витгенштейн не жаловали сам термин «аналитическая философия», но это не значит, что он имеет позднее происхождение. А. Престон отмечает, что в «номинативном смысле», т. е. как обозначение школы или направления, он употреблялся уже в 30–е годы XX века Э. Нагелем и Р. Коллингвудом – см.: Preston A. Prolegomena to any future history of analytic philosophy // Metaphilosophy 35: 4 (2004). P. 454. В описательном же смысле он встречался, по его наблюдениям, уже в конце XIX в. В действительности этот современно звучащий термин, как, к примеру, и термин «философия языка», имеет еще более глубокие корни. Так, в «Философско – медицинском словаре» Ф. Й. Циммермана «аналитическая философия» определялась как «прояснение неясностей в представлениях о наших принципах» – Zinimermann F. J. Philosophisch‑medicinisches Worterbuch. Wien, 1803. S. 190. С такой дефиницией не стал бы по существу спорить ни один аналитический философ наших дней. Развитие аналитической философии в XX в. было таким стремительным, что историки философии не поспевали за его осмыслением. Ясно лишь, что на рубеже XXI в. она вступила в новый, «конструктивный» этап и на первые позиции вышли авторы, имеющие склонность к созиданию систем. Прежде всего это Деннет и Сёрл. В последние десятилетия также неуклонно возрастало насыщение аналитических текстов экспериментальными данными – ср.: Searle J. R. Freedom and Neurobiology: Reflections on Free Will, Language, and Political Power. N. Y., 2007. P. 30–31.

6 См.: McGinn С The Making of a Philosopher: My Journey through, Twentieth‑Century Philosophy. N. Y., 2003 (2002). P. 187; Dummett M. Origins of Analytical Philosophy. Cambridge MA, 1993. P. 2.

7 McGinn С. The Making of a Philosopher. P. 214. Аргументы, приводимые Макгинном, выглядят убедительно: он просто перечисляет ведущие университеты, расположенные в районе Нью – Йорка. Рассуждая об американской философии, следует напомнить, что она не является чем‑то однородным в идейном плане (хотя философское сообщество в США скорее цельно, чем раздробленно, что объясняется в том числе и устоявшейся практикой запрета на работу защитившимся аспирантам в выпускающем университете – это укрепляет межуниверситетские связи). Сами американские философы полагают (см. напр.: Marsoobian A. Т., Ryder J. (eds) The Blackwell Guide to American Philosophy. Malden, 2004. P. XV), что в ней присутствуют три основные линии – собственно американская, т. е. прагматистская, континентальная и аналитическая. Но подавляющее большинство кафедр философии контролируют аналитики. В приватной беседе Дж. Райдер утверждал, что в США есть три – четыре университета, кафедры философии которых работают в континентальной традиции, и два центра прагматизма; при общем количестве философских кафедр, по данным Американской философской ассоциации за 2002 г., более 1730 (из них около 200 с Ph. D программой; среднее количество постоянных сотрудников – 6; ну а лучшей кафедрой философии англоязычного мира несколько лет подряд признается кафедра Нью – Йоркского университета (NYU) – среди 20 ее сотрудников Т. Нагель и Н. Блок). Что касается истоков аналитического движения в США, то решающую роль в его зарождении сыграли иммигранты из Европы. А. Бекерман приводит любопытное свидетельство о мнении У. Куайна на этот счет: он считал, что «начало аналитической философии в США можно точно датировать. В 1935 г. Куайн, Гудман и другие коллеги сопровождали Рудольфа Карнапа, выступавшего перед Философской ассоциацией в Балтиморе. После доклада Карнапу пришлось отвечать на возражение Артура Лавджоя, и он сделал это в характерной для него и для аналитической философии манере: "Если Артур Лавджой имеет в виду А, то р, а если он имеет в виду В, то q"» – Beckermann A. Analytische Emfuhrung in die Philosophic des Geistes. 2 Aufl. В., 2000. S. VIII.

8 Удачный обзор главных идей Скиннера, в том числе и философских, дан в книге Л. Стевенсона – см.: Стевенсон Л. Десять теорий о природе человека. М., 2004. С. 187–203.

9 К созданию этой книги, как вспоминал сам Скиннер, его подтолкнул один философский разговор за обедом – с небезызвестным А. Уайтхедом. Беседа состоялась еще в тридцатые годы. Соглашаясь со Скиннером относительно эффективности бихевиористских объяснений, Уайтхед заметил, что на человеческую речь распространить их все же не удастся. В подтверждение своей мысли он предложил Скиннеру бихевиористски истолковать хотя бы одну фразу, которую он тут же и произнес: «На этот стол не падает черный скорпион». Тогда‑то у Скиинера и возник замысел «Вербального поведения» – см.: Skinner В. F. Verbal Behavior. Acton, 1957. P. 456–457.

10 Chomsky N. A Review of B. F. Skinner's Verbal Behavior // Language 35: 1 (1959). P. 26–58.

11 «Вербальное поведение», кстати, Скиннер определял как «поведение, подкрепляемое при посредстве других людей» – Skinner В. F. Verbal Behavior. P. 14. Т. е. он понимал его в очень широком смысле. Речь, или «вокальное поведение», – лишь одна из его разновидностей.

12 Книга Скиннера и в самом деле насыщена такими «кризисными» для бихевиористской идеологии оборотами, как «приватные стимулы», «субъективное поведение» и т. п.

13 См., напр.: Chomsky N. Recent contributions to the theory of innate ideas//Syntheses 17(1967). P. 2–11.

14 См. на эту тему: Хомский Н. Картезианская лингвистика. М., 2005, а также: Хамский И. О природе и языке. М., 2005. С. 136–233.

15 Разве что Дж. Фодор. Если он не шутит, то его можно легко опровергнуть – см.: Pinker S. The Stuff of Thought: Language as a Window into Human Nature. N. Y., 2007. P. 92–107.

16 Хомский отсылает к исследованиям С. Голдип – Мидоу. Ср. также факты креолизации языков.

17 Ср.: Патнэм X. «Гипотеза врожденности» и объяснительные модели в лингвистике // Философия языка. М., 2004. С. 178–190.

18 См. об этом: Линкер С. Язык как инстинкт. М., 2004.

19 См., напр.: Chomsky N. Reflections on Language. N. Y., 1975. P. 35, 123.

20 Фодор пытался связать модульную теорию сознания с незаслуженно, по его мнению, забытой «психологией способностей» – см.: Fodor J. The Modularity of Mind. Cambridge MA, 1983. P. 1–38.

21 См.: Fodor J, The Mind Doesn't Work That Way: The Scope and Limits of Computational Psychology. Cambridge MA, 2001 (2000). P. 5, 55–78.

22 Результаты дискуссий но модульной теории обобщил П. Кера– терс. См.: Carruthers P. The Architecture of the Mind. N. Y., 2006.

23 Блестящее изложение всей этой тематики дано в книгах С. Линкера, и прежде всего в его «Чистой доске» – Pinker S. The Blank Slate: The Modern Denial of Human Nature. N. Y., 2002.

24 См., напр.: Хомский Н. О природе и языке. С. 74–75.

25 Известно, кстати, что Тьюринг создавал свою Машину с оглядкой на человеческое мышление.

26 На этом настаивал Р. Пенроуз в книгах «Новый ум короля» (1989) и «Тени разума» (1994). Опираясь па теорему Геделя, Пенроуз доказывал, что человеческое мышление хотя и может быть машинообразным, как правило, бывает другим – невычислимым. Однако все его аргументы были подвергнуты серьезной критике, и они мало убедили или хотя бы смутили когнитивистов.

27 Putnam Н. Minds and machines // Dimensions of Mind. P. 148–180.

28 См., напр.: Churchland P. M. Functionalism at forty: A critical retrospective // Journal of Philosophy 102:1 (2005).' P. 33–50. Черчленд критикует и другие тезисы классической когнитивной науки.

29 По словам самого Патнэма, все началось с того, что он обнаружил, что компьютерная метафора плохо согласуется с его собственной экстерналистской теорией значения – см.: Putnam H. Words & Life. Cambridge MA, 1994. P. 443444.

30 Cм., напр, мини – статыо Патнэма, присланную им на одну из конференций в МГУ – Патнэм. X. Химера когнитивной науки // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24–28 мая 2005 г.). М., 2005. Т. 1. С. 276.

31 Что, кстати, не отрицал и сам Патнэм – см.: Putnam H. Words & Life. P. 415.

32 FodorJ. A Theory of Content and Other Essays. Cambridge MA, 1990. P. 198–199.

33 См., напр.: Сакс О. Человек, который принял свою жену за шляпу. М., 2005; Feinberg Т. Е. Altered Egos: How the Brain Creates the Self. N. Y., 2001; Рамачандран B. C. Рождение разума. Загадки нашего сознания. М., 2006.

34 Удачный обзор этих методик дан в книге П. Черчленда – см.: Churchland P. M. The Engine of Reason, the Seat of the Soul: A Philosophical Journey into the Brain. Cambridge MA, 1996(1995). P. 151–158.

35 И получив за это Нобелевскую премию в 1962 г.

36 Так называемые NCC. Подробное обсуждение различных проблем и аспектов этого проекта: Chalmers D. J. What is a neural correlate of consciousness // Neural Correlates of Consciousness: Empirical and Conceptual Questions, ed. by T. Metzinger. Cambridge MA, 2000. P. 17–40. См. также: Churchland P. S. Brain‑Wise: Studies in Neu‑rophilosophy. Cambridge MA, 2002. P. 154–156.

37 Итогом многолетних исследований стала фундаментальная книга К. Коха «В поисках сознания» – Koch С. The Quest for Consciousness: A Neurobiological Approach. Englewood, 2004.

38 Crick F., Koch С Towards a neurobiological theory of consciousness // The Nature of Consciousness: Philosophical Debates, ed. by N. Block, О. Flanagan, and G. Guzeldere. Cambridge MA, 1997. P. 277–292. Первоначально – в Seminars in the Neurosciences 2 (1990). См. также: Crick F. The Astonishing Hypothesis: The Scientific Search for the Soul. N. Y., 1995 (1994). P. 244.

39 Koch C. The Quest for Consciousness. P. 46.

40 Которые, однако, как считают некоторые, могут быть преодолены – см.: Hameroff S. The good, the bad and the octopus // Journal of Consciousness Studies 14: 8 (2007). P. 105–109. Ср.: Singer W. Large‑scale temporal coordination of cortical activity as a prerequisite for conscious experience // The Blackwell Companion to Consciousness, ed. by M. Velmans and S. Schneider. Maiden, 2007. P. 605–615.

41 Обсуждение различных аспектов этих идей на новом экспериментальном материале – см.: Melloni L. et at. Synchronization of neural activity across cortical areas correlates with conscious perception // The Journal of Neuroscience 27: 11 (2007). P. 2858–2865.

42 Koch С. The Quest for Consciousness. P. 98, 311.

43 См.: Baars B. A Cognitive Theory of Consciousness. Cambridge, 1988. Новая версия его теории представлена в книге: Baars В, In the Theater of Consciousness: The Workspace of the Mind. N. Y., 1997.

44 В «Когнитивной теории сознания» понятие глобального рабочего пространства вводится Баарсом следующим образом: «Глобальное рабочее пространство есть некая информационная биржа, позволяющая специализированным бессознательным процессорам в нервной системе взаимодействовать между собой. Если искать аналог в человеческом сообществе, то им окажется школьная доска или телецентр» – Baars В. A Cognitive Theory of Consciousness. P. 74.

45 О трудностях ответа на него – см.: Churchland P. S. Brain‑Wise. Р. 158–164.

46 См.: Koch С. The Quest for Consciousness. P. 307, 309–310.

47 Dehaene S., Naccache L. Toward a cognitive neuroscience of consciousness: basic evidence and a workspace framowork // Cognition 79 (2001). P. 1–37.

48 Он дает понять это в интервью с С. Блэкмор – см: Blackmore S. Conversations on Consciousness: What the Best Minds Think about the Brain, Free Will, and What It Means to Be Human. N. Y., 2006. P. 14, 16. С другой стороны, в более поздней статье он указывает на определенные нестыковки модели Эдельмана и Тонони с некоторыми аспектами своей теории – см.: Baars В. The global workspace theory of consciousness // The Blackwell Companion to Consciousness. P. 243 (на нестыковки указывали, кстати, и Эдельман с Тонони). Речь, в частности, идет о том, что метафора «трансляции», которую он использовал для характеристики глобального рабочего пространства, плохо сочетается с анатомией ряда участков мозга. Баарс готов уступить и даже допускает возможность того, что в мозге существует несколько подобных пространств – ibid.

49 См., напр.: Edelman G. Wider than the Sky: The Phenomenal Gift of Consciousness. L., 2004; Edelman G., Tononi G. A Universe of Consciousness: How Matter Becomes Imagination. N. Y., 2000. Сходную теорию с середины 70–х гг. XX в. разрабатывал А. М. Иваниц – кий. См.: Иваницкий А. М. Мозговая основа субъективных переживаний: гипотеза информационного синтеза // Журнал высшей нервной деятельности им. И. П. Павлова 46: 2 (1996). С. 241–252.

50 Hameroff S., Penrose R. Orchestrated objective reduction of quantum coherence in brain microtubules: the "Orch OR" model for consciousness // Toward a Science of Consciousness, ed. by S. Hameroff, A. Kaszniak and A. Scott. Cambridge MA, 1996. P. 507–540; Пен – роуз Р. Тени разума. Ч. 2. М., 2005. С. 206–269. Впрочем, авторы этой гипотезы полагают, что она может объяснять и единство сознания – если допустить возможность масштабной межнейронной ко– геренции.

51 «Философский метод проявляет свои лучшие стороны при постановке вопросов, но с ним едва ли можно преуспеть при ответах па них» – см.: Koch С, The Quest for Consciousness. P. 7. Нечто похожее говорил и коллега Коха Ф. Крик: «По сути философы часто задают хорошие вопросы, но им недостает технологий для получения ответов на них. Поэтому можно не обращать особого внимания на их дискуссии» – Blackmore S. Conversations on consciousness. P. 74. Некоторые аналитические философы, к примеру Деннет и Сёрл, не стали бы принципиально спорить с тем, что дело философов – задавать вопросы, дело ученых – отвечать на них. Подобные суждения высказывал еще Рассел в знаменитой работе «Проблемы философии» (1912).

52 И если бы они считали иначе, они не смогли бы утверждать, что в паши дни «первой философией» является именно философия сознания – см.: Searie J. R. Mind, Language, and Society: Philosophy in the Real World. N. Y., 1999 (1998). P. IX. О «центральности» философии сознания см. также: McGinn С. Character of Mind: An Introduction to the Philosophy of Mind. New ed. N. Y., 1996. P. 163.

53 В классической статье «Каково это быть летучей мышью» – Naget Т. What is it like to be a bat? // Philosophical Review 83: 4 (1974). P. 435–450. Впрочем, сам Нагель напоминает, что в сходном контексте этим выражением ранее пользовался Т. Спригг. А вопрос «Каково это быть летучей мышью?» задавал еще Б. Ферелл в 1950 г. См.: Nagel Т. The View From Nowhere. N. Y., 1986. P. 15

54 Если бы кто‑то потребовал дать более точное определение созна – ния, я не дал бы его. В этом нет особой необходимости. Я не знаю дефиниций ложки, но умею пользоваться ею. Так же обстоит дело и С сознанием – на первых порах вполне достаточно «рабочих» определений.

55 Считается, что этот термин введен К. И. Льюисом в книге «Сознание и мировой порядок» (1929).

56 Я полностью поддерживаю Сёрла, Чалмсрса и других авторов, утверждающих, что все наши ментальные состояния имеют подобный «качественный» или феноменальный аспект. Это следует хотя бы из того, что, в случае их осознанности, они должны осознаваться так‑то и так‑то.

57 Неважно ведь, знаете ли вы названия тех чувств, которые сейчас испытываете, или не знаете их, все равно вы испытываете их и отличаете их от данностей восприятия, имеющихся у вас, скажем, при наблюдении за работой собственного мозга, которое, возможно, и вызвало у вас те чувства. Это означает, что «трудная проблема» существует независимо от семантических контекстов.

58 Хотя есть исключения – см., напр.: Dennett D. С. Facing backwards on the problem of consciousness; Charchland P. S. The horn‑swoggte problem // Explaining Consciousness – The "Hard Problem", ed. by J. Shear. Cambridge MA, 1997. P. 33–36; 37–44.

59 Некоторый спад активности участников – если судить по количеству поданных тезисов – в 2002 и 2004 гг. (см.: Whitekead Ch. Everything I believe might be a delusion. Whoa! Tucson 2004: Ten years on, and are we any nearer to a science of consciousness? // Journal of Consciousness Studies 11: 12 (2004) был преодолен в 2006 г., и, возможно, новая волна превзойдет прежние.

60 Хамерофф по понятным причинам не называет имен. Но из надежных источников мне известно, что первым выступал влиятельный в 90–е годы философ О. Фланаган, вторым – А. Голдман.

61 Blackmore. S. Conversations on consciousness. P. 116.

62 Трактовка Декарта как последовательного дуалиста, впрочем, нередко оспаривается. См., напр.: Clarke D. Descartes's Theory of Mind. Oxford, 2003.

63 Blackmore S. Conversations on consciousness. P. 41–42.

64 Ibid.

65 Ibid. P. 41.

66 Chalmers D, J. Facing up to the problem of consciousness // Explaining Consciousness. P. 11.

67 См.: Flanagan O. Consciousness Reconsidered. Cambridge MA, 1992. P. 109. Фланаган говорит именно о «новых мистерианцах», чтобы подчеркнуть натуралистические предпосылки их скептических построений, отсутствовавшие у их предшественников – ibid.

68 Макгинн родился в Великобритании в 1950 г., учился в Манчестере и Оксфорде, работал в Лондоне и Оксфорде и перебрался в США лишь на рубеже 90–х гг.: «К концу 80–х годов философия в Британии стала депрессивным занятием» – McGinn С. The Making of a Philosopher. P. 187.

69 Chomsky N. Reflections on Language. P. 137–138.

70 Позиция Хомского по проблеме сознание – тело (в ее «трудном» аспекте) весьма своеобразна. Он утверждает, что такой проблемы попросту не существует, так как понятие тела с НЬЮТОНОВСКИХ времен лишено какой‑либо определенности (см.: Chomsky N. New Horizons in the Study of Language and Mind. Cambridge, 2000. P. 84). Это звучит очень радикально, НО в действительности Хомский вовсе не отрицает существование другой проблемы – сознание – мозг. При этом он не исключает, что эта проблема будет решена вследствие прогресса нейронауки.

71 См.: McGinn С. Problems in Philosophy: The Limits of Inquiry. Maiden, 1993; Pinker S. How the Mind Works. L., 1999 (1997). P. 558–565.

72 В автобиографии Макгини рассказывает, как он пришел к своей теории: «В моей голове перемешивались тогда два ряда мыслей: о потенциальной непознаваемости реальности и о глубоко загадочной природе отношения между сознанием и мозгом… И вот как‑то ночью, когда, лежа в постели, я прокручивал в уме эти вощи… два этих ряда сомкнулись. Это было одно из тех озарений, о которых я читал в воспоминаниях других людей. Может быть, решение проблемы сознание – тело доставляет нам столько трудностей потому, что реальность содержит некий ингредиент, о котором мы ничего не в состоянии узнать. Мы постигаем далеко не всё в сознании и мозге, по если бы мы могли устранить наше невежество, решение этой проблемы сразу и со всей очевидностью раскрылось бы пред нами» – McGinn С. The Making of a Philosopher. P.181.

73 См., напр.: McGinn С. The Mysterious Flame: Conscious Minds in a Material World. N. Y., 1999. P. 72–73. Сходную в некоторых аспектах позицию в 1982 г. занимал Ф. Джексон.

74 См.: McGinn С. The Mysterious Flame. P. 54–62; McGinn С. Problems in Philosophy. P. 37–38, 18–20.

75 Внутреннее чувство Макгинн называет интроспекцией.

76 См.: McGinn С. Can we solve the mind‑body problem? // The Nature of Consciousness. P. 530. Первоначально эта статья Макгинна была опубликована в 1989 г. в журнале Mind.

77 Ibid. P. 534. Макгинн подчеркивает, что поддерживает идею Канта о «пространственности формы внешней чувственности», и добавляет, что свойство мозга, знание которого могло бы раскрыть природу его отношения к сознанию, непространственно и «поэтому ноуменально относительно чувств*. Далее он отмечает, что понятие реальности должно быть таким, чтобы мыслить «ее подлинно независимой от присущих нам когнитивных способностей» (Р. 539; в рамках нашего проекта Международного кантовского интервью Макгинн сказал, что считает главным достижением Канта то, что «тот осознал, что реальность не конституируется ни нашим знанием о ней, ни ее явлением нашей чувственности» – 100 этюдов о Канте. М., 2005. С. 62). Так что свойство, от которого зависит сознание, присуще реальности самой по себе. См. также: McGinn С. The Problem of Consciousness: Essays Towards a Resolution. Oxford, 1993 (1991). P. 84.

78 Позиция Канта является более осторожной, чем позиция Макгинна, так как, в отличие от Макгинна, Кант не утверждает ничего определенного о специфике отношения сознания и мозга.

79 См., напр: Жучков В. А. Кант и проблема сознания // Философия сознания: история и современность. М., 2003. С. 52–74.