355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вадим Магидович » Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.). Том 2. » Текст книги (страница 9)
Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.). Том 2.
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 18:17

Текст книги "Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.). Том 2."


Автор книги: Вадим Магидович


Соавторы: Иосиф Магидович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

Фернандиш в Мономотапе

О золотоносных областях Африки, расположенных западнее побережья Индийского океана, португальцы услышали, едва обосновавшись в Софале (у 20° ю. ш). Очевидно, от арабских торговцев они узнали, что основным поставщиком желтого металла было государство Мопомотапа, правильнее Мвене Мутапа, постоянно находившееся в состоянии войны с другими, менее крупными «странами золота». В 1501 г. в Софале с одного из судов П. Кабрала за какое-то преступление на берег высадили корабельного плотника Антониу Фернандиша (не смешивать с его однофамильцем и тезкой португальским миссионером, действовавшим в Эфиопии в начале XVII в.). К 1511 г. ссыльный плотник хорошо изучил ряд языков приморской области и, вероятно, предложил свои услуги властям Софалы в качестве разведчика глубинных районов. В первое путешествие он отправился в январе 1511 г., поднявшись по р. Бузи, впадающей в океан у 20° ю. ш., к возвышающемуся над прибрежной низменностью меридиональному сбросовому уступу Иньянгани. Фернандиш обогнул его с юга и по долинам обнаруженной им р. Сави-Саби и ее левому притоку Одзи впервые проник на плоскогорье Матабеле со слабоволнистой поверхностью и многочисленными островными горами – водораздел pp. Замбези, Лимпопо и Саби. Пройдя на север близ западного склона уступа к перевалу у 19° ю. ш., он побывал в «стране слоновой кости», в верховьях р. Пунгве, впадающей в океан чуть севернее р. Бузи. Затем Фернандиш через перевал вновь вернулся на плоскогорье, посетил золотые рудники верхнего течения р. Мазоэ, одной из составляющих Лвеньи, правого притока Замбези, и наконец прибыл в ставку верховного вождя Мономотапы, находившуюся в то время в 120 км к северо-северо-востоку от нынешнего г. Солсбери. Он преподнес вождю подарки от губернатора Софалы и заручился его поддержкой, благодаря чему смог выполнить несколько сравнительно коротких маршрутов. В семи днях пути к западу от резиденции, т. е. в 200—210 км, Фернандиш побывал на огромной реке, текущей с юга и отделяющей Мономотапу от «страны Момбара, богатой медью». На ее берегах шла бойкая меновая торговля. Там он встретил «очень плохо сложенных, низкорослых людей» – очевидно, речь идет о р. Замбези, на небольшом отрезке у 16° ю. ш. имеющей меридиональное течение, и бушменах. К югу от ставки через 15 дней пути Фернандиш достиг границы земель племен машона и матабеле (у 18° ю. ш.). Ему удалось выяснить расположение ряда золотых рудников и собрать сведения о «стране Бутуа», богатой золотом области в центре современного государства Зимбабве (у 19—20° ю. ш.). Идти дальше на юг он не решился: шла межплеменная война и у него иссякли дары для вождей. В Софалу Фернандиш вернулся в мае 1511 г. по водоразделу Замбези – Саби, вновь через перевал в уступе и вниз по долине левого притока р. Бузи. Во второе путешествие он отправился в начале 1513 г., поднявшись к перевалу в уступе Иньянгани. Он передал вождю Мономотапы подарки из Софалы и, не задерживаясь в ставке, проследовал на юг, в «страну Бутуа», – к золотым рудникам на водоразделе Замбези – Сави (у 20° ю. ш.). Оттуда он вышел к верховьям р. Лунди (система Сави), по ее долине спустился к устью и, перейдя на верховья Бузи, прибыл в Софалу к середине 1513 г. Рассказ Фернандиша о торговых путях по золотоносным странам плоскогорья Матабеле, которое он пересек в широтном и меридиональном направлениях, о его многочисленных реках, о населяющих эти страны племенах губернатор Софалы включил в донесение королю и отметил, что разведчик проник в «глубинку» на 100 лиг (600 км); в действительности же самый западный пункт, достигнутый Фернандишем, находился от побережья в 720 км по прямой. Третье его путешествие захватило весь 1513 г. и большую часть 1514 г. Он поднялся по Замбези от устья на 200 км, до впадения р. Шире и выяснил у местного князька, что этим путем пользовались арабы для торговли с Мономотапой. Вероятно, по его рекомендациям португальцы, правда далеко не сразу, начали строить укрепленные посты по берегам Замбези, среди которых выделился Тете, ставший главным центром «золотого бизнеса».


Португальцы в Индонезии

Еще Ф. Алмейда лично убедился в том, что торговля с одной только Индией не удовлетворит португальцев, так как самые ценные пряности растут не в самой Индии, а привозятся с далеких «Островов пряностей» через Малаккский пролив. Туда он и направил в 1509 г. новую экспедицию. С помощью арабских лоцманов из Кочина пять кораблей под общим начальством Диогу Лопиша Сикейры перешли к Северной Суматре, вошли в пролив и стали на якорь перед г. Малакка. Сикейра навязал правителю города выгодный для Португалии торговый договор и начал скупать в Малакке мускатный орех и гвоздику, которые там были гораздо дешевле, чем в Индии. Однако через несколько недель после нападения мусульман-малайцев на его корабли Д. Сикейра бежал из Малакки[38]38
  По этому поводу испанцы язвили: «Esclavos, no clavos» («рабы – не пряности»), намекая, что в Африке португальцам было значительно легче.


[Закрыть]
.

В феврале 1511 г. А. Албукерки подошел к Малакке, командуя флотилией из 19 судов, на борту которых находилось около 1400 солдат. Через своих тайных агентов он сговорился с влиятельными врагами правителя, опиравшимися на многочисленные группы иностранных купцов, и с их помощью захватил Малакку. Город он разграбил, но пощадил иностранные кварталы, кроме населенного выходцами из Гуджарата (Западная Индия), так как они поддерживали малайского правителя. Учтенная добыча была огромна – в переводе на золото около 3,5 т. В Малакке Албукерки основал наблюдательный пункт. Через пролив мимо города двигались сотни кораблей. Португальцы останавливали их, но не грабили, а требовали одного: чтобы каждое судно принимало на борт португальского моряка. Так они узнали пути ко многим островам Индонезии. В том же, 1511 г. португальцы достигли густонаселенной Явы и, что для них было особенно важно, нашли путь к настоящим «Островам пряностей» – к Молуккам. Для их исследования в ноябре 1511 г. Албукерки направил флотилию из трех судов, возглавлявшуюся Антониу Абреу, одной из каравелл командовал Франсишку Серран, двоюродный брат Ф. Магеллана. В инструкции запрещались грабежи и насилия и рекомендовалось установить дружеские отношения с населением – португальцы слишком дорожили «пряным дном» и стремились стать монополистами в торговле специями для сохранения высоких цен на них на европейском рынке.

Абреу прошел вдоль северного берега Явы и высадился на побережье узкого пролива, отделяющего ее от о. Мадура. Вероятно, здесь он собрал дополнительные сведения об «Островах пряностей». Вскоре после выхода в море судно Серрана потерпело крушение, команду удалось спасти. Два оставшихся корабля пересекли моря Бали и Флорес; штурман экспедиции Франсишку Родригиш нанес на карту ряд островов, вытянувшихся цепочкой к востоку от Явы, в том числе Бали, Ломбок, Сумбава, Флорес, Алор и Тимор. Севернее небольшого о. Ветар (у 8° ю. ш.) Абреу повернул на север, пересек море Банда и высаживался на о-вах Буру и Амбон (у 4° ю. ш.), разделенных проливом Манипа. Затем экспедиция проследила весь южный берег узкого и длинного о. Серам и бросила якорь у его юго-восточной оконечности.

Часть Больших Зондских о-вов (эскиз карты Ф. Родригиша).

Воспользовавшись стоянкой, Родригиш собрал сведения о мелких островах близ Серама, о его северном побережье и получил неверно им понятую информацию о каком-то крупном «острове Папуа»: на своей карте остров с таким названием он поместил к северу от Серама – в этом пункте на современных картах находится о. Хальмахера. Но совершенно очевидно, что информаторы Родриги ша имели в виду Новую Гвинею – об этом красноречиво свидетельствует надпись: «Остров Папуа, и его люди являются кафрами»; к тому же п-ов Чендравасих, северо-западная оконечность гигантского острова, расположен к северо-северо-востоку от Серама. Изза испортившейся погоды пришлось сняться с якоря и перейти к соседним небольшим о-вам Банда, где удалось приобрести китайскую джонку и закупить груз пряностей. На обратном пути в море Банда джонка Серрана наскочила на рифы и затонула. 10 морякам во главе с капитаном удалось добраться до о. Амбон; остальные суда благополучно достигли Малакки в декабре 1512 г. После многочисленных приключений, включая захват пиратской джонки, Серран и его спутники проследовали на север в Молуккское море и и 1512 г. прибыли к о. Тернате (у 1° с. ш.), близ западного побережья о. Хальмахера. Они оказались первыми европейцами, побывавшими на настоящих «Островах пряностей». Вскоре Серран стал военным советником султана острова и помогал ему в военных действиях против соседнего о. Тидоре[39]39
  В 1515 г. к Тернате и Тидоре на двух судах подошел Альвиру Куэлью; враждующие султаны продали ему много гвоздики и позволили основать фактории, ища у пришельцев поддержки в борьбе с «домашним» врагом.


[Закрыть]
. По его сведениям, достигшим Малакки в середине 1513 г., насчитывается всего пять островов, где выращивают специи, – Тернате, Тидоре, Мотир, Макиан и Бачиан; «они могут производить около 6 тыс. бахаров [около 1100 т. пряностей] ежегодно».

Почти за девять лет пребывания на Тернате Серран (он умер в 1521 г.) мог посетить некоторые острова огромного архипелага. Очевидно, он побывал на о. Джилоло (Хальмахера) и верно указал его северное окончание близ о. Моротай (у 2° с. ш.), богатого попугаями, но значительно удлинил на юг – до широты о. Серам. Серран посетил и островные группы Сула и Бангай, лежащие на юго-западе от Тернате (за Молуккским морем), откуда к «пряному» султану поступали изделия из железа. Можно предположить, что он бывал также на северном и восточном полуостровах о. Сулавеси – возможно, «с его подачи» португальцы считали их отдельными островами. Некоторые факты позволяют предположить, что во время своих морских скитаний Серран достигал и о. Минданао: когда ф. Магеллан прибыл к Филиппинам, жители одного островка сказали ему, что уже встречались с похожими людьми; около 1538 г. губернатор Молукк прямо сообщал о посещении Минданао Серраном.

Ф. Родригиш по возвращении в Мачакку составил восемь карт, основанных на собственных наблюдениях и расспросных сведениях. На этих картах нанесены северный, восточный и юго-западный берега о. Калимантан. Правда, Родригиш ошибочно назвал его «Великим островом Макассар», спутав с Сулавеси, так как сведения португальцев о двух крупнейших островах архипелага были отрывочными и основывались на данных из вторых рук. К северу от Калимантана он показал огромную мель – это группа коралловых рифов, отмелей и около 100 островов, называемых ныне Наньшацюньдао, протягивающихся на 500 км. Восточнее помещен остров, по форме и размеру весьма похожий на о. Палаван, юго-западный «форпост» Филиппинского архипелага. Между Калимантаном и Молукками он разместил несколько островов – первое схематическое изображение о. Сулавеси, имеющего иа наших картах очень причудливые очертания, показав в том числе длинный и узкий о. Вдама, по форме напоминающий северо-восточный Минахаса.

В июне или июле 1512 г. в Малакке появился потомственный аптекарь Томе Пирши, полушпион, полудипломат, получивший «дополнительные полномочия» от А. Албукерки. Пирит побывал на Яве в марте – июле 1513 г. и, помимо успешных торговых операций, собрал из китайских, индонезийских и других источников сведения о Зондских о-вах. Пополнив их материалами Родригиша и данными Серрана, он в 1515 г. закончил свою книгу «Сума Ориентал», вскоре совершенно забытую и «открытую» вновь лишь в 1937 г. Она содержит историческое и экономико-географическое описание ряда стран – от Египта до Китая, – в котором основное внимание обращено на вопросы торговли и на политико-административное деление. В то же время работа Пириша – самый правдивый, полный и детальный рассказ о Южной и Юго-Восточной Азии первой половины XVI в., включающий пусть фрагментарные и скупые, но иногда сравнительно близкие к действительности физико-географические характеристики тогда почти неизвестных островов восточнее Явы. Об о. Калимантан Пириш имеет смутные представления, считая, что он состоит «из многих островов, больших и малых», и называет их «Центральными». Лишь более столетия спустя европейцам стало ясно, что это единый огромный остров. Вот почему все гавани, бухты и пункты южного, юго-западного и юго-восточного побережья Пириш описывает как отдельные острова: он отмечает о. Белитунг в проливе Каримата, о. Сате (Лаут) у юго-восточной оконечности Калимантана и впервые сообщает об «островах Луосе», отстоящих от него в 10 днях плавания, – первое для Европы упоминание о Филиппинском архипелаге, названном по крупнейшему о. Лусон.

Острова Макассар, по Пиришу, находятся в четырех-пяти днях плавания к востоку от Калимантана, их много и протягиваются они в меридиональном направлении от о. Бутон (Бутунг) далеко на север; среди них он называет острова Селебе и Толо, располагающиеся к западу от Молукк, – это первое указание на о. Сулавеси, долгое время считавшийся архипелагом. Пириш дает подробную характеристику «Островов пряностей» и сообщает, что индонезийцы плавают «От Джилоло (южный полуостров Хальмахеры) к Папуа, лежащему в 80 лигах (480 км) от Банда» – приблизительно верное расстояние до о. Новая Гвинея. Кроме практически совсем неизвестных островов, Пириш описал также Яву, Бали, Ломбок, Сумбава, Флорес, Алор и Ветар, а детальность его характеристики Суматры была превзойдена лишь через несколько веков – напомним, что здесь речь идет не о физико-географическом описании.


Португальцы у берегов Австралии и Новой Гвинеи

Одновременно с укреплением своих позиций на Молукках португальцы предприняли несколько плаваний на восток и юго-восток в поисках мифических «островов золота». Одно из них в 1522 г. завершилось первым – сознательным или случайным – посещением северо-западного побережья Австралии. Лавры первооткрывателя отдают Криштовану Мендонсе. Никаких подробностей плавания не сохранилось, но в 1916 г. в Западной Австралии, к югу от Земли Дампира, на берегу Залива Робак (у 18° ю. ш.), были найдены карронады – небольшие бронзовые пушки с португальской короной, отлитые не позднее начала XVI в. Португальцы нанесли побережье на свои засекреченные карты, частично дошедшие до нас. На французской карте дофина (около 1530 г.), составленной, видимо, по португальским источникам, к югу от Явы показана «Великая Ява», обрезанная на юге рамкой. Очертания ее несколько напоминают северо-западный выступ Австралии. Среди ряда французских надписей там есть одна португальская: «Судно, убирайся прочь отсюда». Эта же «Великая Ява» изображена на серии карт, составленных в 1542—1553 гг. – определенно по португальским материалам – картографами из г. Дьеппа. И на них имеется несколько названий явно португальского происхождения – «опасный берег», «мелкий залив», «терра анегада» («мели и рифы»?). Очевидно, португальские суда до 1540 г. иногда подходили к северному и северо-восточному берегам Австралии. Вероятно, это были хотя и многократные, но все же случайные плавания.

Невольным, случайным оказался и первый выход португальцев в открытый Тихий океан. В июне 1525 г. судно под командой Диогу да Роша направилось от о. Тернате к Сулавеси по торговым делам. В августе или сентябре он двинулся в обратный путь, но разыгравшийся шторм отбросил корабль к северо-востоку примерно на 1800 км, и эта неудача обернулась открытием у 9 или 10° с. ш. вулканического острова, окруженного коралловыми рифами – вероятно, о. Яп в Каролинском архипелаге (близ 138° в. д.), населенный «приветливыми людьми с почти черным цветом кожи и прямыми волосами». Команда оставалась здесь четыре месяца, ожидая попутного ветра и отдыхая: остров отличался очень приятным климатом. В январе 1526 г. Роша вернулся на Тернате; штурман корабля Гомиш Сикейра нанес остров на карту.

Другое открытие португальцев в водах Тихого океана вновь было делом случая. В августе 1526 г. из Малакки к «Островам пряностей» отправился Жоржи Минезиш, только что назначенный на пост губернатора Молукк. Он проследовал вдоль берегов Северного Калимантана через море Сулавеси к «месту службы». Но ветры и течения отбросили судно от о. Хальмахера на юго-восток, к какой-то земле, расположенной чуть южнее экватора. Судовой журнал Минезиша не сохранился, однако разрозненные сведения из португальских хроник первой половины XVI в. позволяют предположить, что он достиг о. Вайгео или мыса Ямурсба (близ 132°30' в. д) на северном берегу п-ова Чендравасих, северо-восточной оконечности о. Новая Гвинея. Здесь, в гавани Верзижа, судно находилось несколько месяцев – с конца 1526 по начало 1527 г. Не исключено, что за это время Минезишу удалось обследовать побережье острова к востоку: на португальских картах того времени восточнее Молукк показывалась береговая линия большой протяженности. Более определенно об открытии Минезиша высказывается советский историко-географ Я. М. Свет, считающий, что португальцы проследили практически все (около 400 км) северное побережье п-ова Чендравасих, обнаружили залив Сарера, у западных берегов которого близ 134° в. д. провели несколько месяцев, ожидая сезонной смены муссона. Они первыми из европейцев познакомились с папуасами, а землю окрестили «Островами папуасов». Так началось открытие второго по величине острова планеты. Когда подул попутный ветер, Минезиш прошел вдоль берегов п-ова Чендравасих в обратном направлении около 500 км и, вероятно, проливом, носящим ныне имя Дампира, обогнув с юга о. Хальмахера, в мае 1527 г. достиг Тернате; впрочем, он мог обойти Хальмахеру и с севера. Португальские контакты с Новой Гвинеей после открытия Минезиша были, видимо, очень слабыми или вовсе отсутствовали.

Жажда наживы влекла португальцев дальше, на север, в дальневосточные моря. Они «открыли» для европейцев берега Восточной Азии, в 1517 г. завязали морскую торговлю с Китаем, в 1520 г. обосновались у берегов Южного Китая, в г. Макао (Аомынь). Первым португальцем, прибывшим к берегам Китая, был купец Жоржи Алвариш, добравшийся в 1513 г. на джонке в Кантон (ныне Гуанчжоу). У 22° с. ш., в устье гг. Сицзян). В следующем году он вернулся с информацией о перспективности торговли с этой страной. Отчеты или судовые журналы первых плаваний португальцев в Южно-Китайское море не сохранились, скупая и разрозненная информация разбросана в многочисленных хрониках того периода и нескольких официальных письмах. Формально морская торговля с Китаем начинается с плавания в Кантон португальской эскадры, доставившей первое – и неудавшееся – посольство уже упоминавшегося Т. Пириша. По прибытии в Кантон командующий эскадрой направил вдоль побережья к северо-востоку судно Жоржи Машкареньяша «открывать» о-ва Рюкю. Тайваньским проливом он поднялся до Фучжоу (у 26° с. ш.) и, вернувшись в Малакку в конце 1518 г., указал путь тем португальским кораблям, которые через несколько лет вошли в порт Нинбо (у 30° с. ш.). Обосновавшись здесь, португальцы начали посещать Японские о-ва, но сначала это были, вероятно, спорадические контакты. Не позднее 1535 г. одно судно, подошедшее к тихоокеанским берегам Японии, сильным штормом, бушевавшим восемь дней, было отброшено в восточном направлении, как считали моряки. Когда океан утих, португальцы увидели два острова, населенные людьми, которые говорили на языке, отличном от китайского и японского. Купец-армянин, находившийся на корабле, провел успешные торговые операции – наиболее ценными приобретениями были серебро и шелк. Эти острова, найденные, по определению португальцев, в полосе 35—40° с. ш., были названы «Островами армянина». Нет оснований считать изложенную историю, рассказанную на Молукках Андресу Урданете одним португальским капитаном, простой выдумкой. Конечно, на наших картах к востоку от Японии нет вообще никаких островов. Видимо, португальцы попали к северо-восточным берегам о. Хонсю, где разговорная речь отличается от диалекта Южного Хонсю, к тому времени в какой-то мере знакомого португальцам. Поиски этих островов, предпринятые позднее, привели, как и в ряде аналогичных случаев, к довольно крупным географическим открытиям.

В 1542 г. португальцам удалось наладить регулярные торговые контакты с Японией; одним из «виновников» этого события стал авантюрист и искатель приключений Фермам Мендиш Пинту. Португальскую активность в китайских водах, политическим итогом которой был лишь захват небольшой территории Макао (Аомынь), нельзя считать открытием, но благодаря ей европейцы получили сведения о побережьях ряда дальневосточных стран и островов.

В 1544 г. при попытке пройти на джонке Южно-Китайским морем в Макао португальский купец Педру Фидалгу был отброшен штормом к востоку. Приблизительно у 9° с. ш. он коснулся какой-то земли и шел вдоль ее берегов, как он считал, к северу до 21° с. ш. Об открытии П. Фидалгу, очевидно, вскоре стало известно:, на одной из итальянских карт, появившейся после 1546 г., показан узкий и очень длинный (около 1500 км) остров, протягивающийся между 9 и 21° с. ш. Не исключено, впрочем, что результаты его плавания были отражены на не дошедшей до нас португальской карте, с которой перекочевали на итальянскую. Южное окончание мнимого единого острова соответствует гористому о. Палаван (около 450 км), северное – побережью о. Лусон и о-вам Бабуян и Батан; центральная же часть этой земли представляет собой несколько мелких островов из группы Каламиан и о. Миндоро.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю