Текст книги "Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.). Том 2."

Автор книги: Вадим Магидович

Соавторы: Иосиф Магидович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)

Олай Магнус: первое исследование Скандинавии

28-летний шведский священник (позднее епископ) Олоф Менсон, известный под латинизированным именем Олай Магнус, ревностный католик, по собственной просьбе был послан в 1518 г. на север Скандинавии для сбора «лепты святого Петра» – подушной подати римскому папе – и для распространения папских индульгенций (платных грамот об отпущении грехов). Он побывал в северных областях Швеции и Финляндии, принадлежавших тогда шведам, и в Северной Норвегии – до берегов Ледовитого океана. Он пересек Скандинавские горы в центральной части, у горы Сюларна (у 63° с. ш.), следуя, видимо, обычным путем от Ботнического залива на запад к Тронхейму. Однако этот папский мытарь проявил себя и как географ-исследователь. Он интересовался орографией и гидрографией тех районов, где сам побывал, и собирал расспросные сведения о местностях, им не посещенных. Был он и хорошим художником-анималистом – его зарисовки северных зверей и птиц всегда реалистичны. В частности, он дал первое описание росомахи. В 1518 г. Олай вернулся в Стокгольм и получил приход. Это путешествие заложило основы его позднейших картографических и исторических работ.

В 1527 г. Олай навсегда оставил Швецию, лишившись после завершения лютеранской реформации (1539 г.) церковных доходов и личного состояния. Поездки по Европе и встречи со многими образованными клириками и учеными привели Олая к убеждению, что в Центральной и Южной Европе очень мало знали о Севере. Многие из его собеседников считали Норвегию, Швецию и Финляндию группой гористых островов в Северном океане, населенных отважными, закаленными, но умственно отсталыми людьми. Олай задумал дать ученому миру правдивую и полную картину природы Скандинавии, описать ее жителей и ресурсы. Более 10 лет он собирал сведения о Северной Европе, о прилегающих островах, беседовал с моряками, ходившими по Балтийскому морю и его заливам, изучал карты и лоции, знакомился с печатной и рукописной литературой. В результате Олай Магнус составил и в 1539 г. опубликовал «Морскую карту и описание северных стран и диковинок в них и на соседнем океане». На ней впервые Скандинавия выступает как полуостров Европы, с севера омываемый Скифским океаном. Правда, его очертания весьма схематичны. Так, на севере отсутствуют все выступы и острова, кроме одного, самого северного, – Магнетум. Это о. Магере. Северо-западный берег Скандинавии нанесен в виде почти плавной линии до волнистого фьорда «Доме», очертания которого не совпадают ни с одним из заливов этого участка. Далее к юго-западу норвежский берег показан уже значительно изрезанным, с массой островов.

Несколько лучше представлено побережье Ютландии, Датские о-ва, южные берега Балтийского моря. Так, например, нанесен Рижский залив (Ливонское море) с о-вами Хийумаа и Сааремаа. Ботнический залив, начинающийся к северу от Аландских о-вов, изображен довольно близко к истине: верно его направление и пропорции. Он разделен примерно пополам, на два «моря» – Ботническое (на севере) и Шведское. К югу от Аланда часть Балтики названа Готским морем. Очертания Финского залива, вытянутого на северо-восток, имеют мало сходства с действительностью; центральный бассейн Балтийского моря и Ботнический залив почти одинаковой ширины. И все-таки на карте Олая Магнуса уже почти полностью вырисовался огромный северный полуостров, фигуру которого сравнивают с «прыгающей собакой». Правда, на карте Олая еще нет ее «головы» и «хвоста» – юго-западного выступа и Кольского п-ова. Большим достоинством его карты был также сравнительно верный показ островов Северной Атлантики.

Однако главная заслуга Олая Магнуса состояла в подробном и в первом приближении довольно верном изображении внутренних пространств Скандинавии: водораздельного массива, расчлененного на ряд групп горными проходами (тектоническими долинами); многочисленных рек – они даны без названий, – стекающих с массива; гор на крайнем севере полуострова; крупнейших озер Швеции и всей Западной Европы – Венерн, Веттерн, Меларен, Сильян и ряда меньших. Но на севере Швеции, в Ботнии (Норботтен), Олай поместил два несуществующих громадных озера, из которых берут начало семь рек, впадающих в Ботнический залив: он неправильно истолковал сведения о цепи таежных озер, через которые протекают лапландские реки.

Примерно между 61° 30' и 63° 30' с. ш. Олай показал ряд крупных рек очень схематично, но по названиям приречных пунктов и островов близ устьев можно без натяжки опознать их. Он верно установил истоки р. Юнган – у горы Сюларна; река, вытекающая из довольно крупного озера (Стуршен), несомненно, Индальсельвен, а проходящая через озеро Сильян – это Далельвен. На крайнем северо-востоке Скандинавии Олай Магнус поместил огромное Белое озеро, вытянутое в юго-восточном направлении. Это, вероятно, неправильно понятое сообщение о Кандалакшской губе. В Финляндии, по расспросам, он нанес 10 крупных озер, очертания которых совершенно не соответствуют истинным. На широте северного берега Ботнического залива он поместил «чудовищно длинное лесное пространство, называемое Хребтом Земли», – намек на возвышенность Манселькя длиной более 750 км. Ведущие картографы тогда же оценили новизну и значение «Морской карты» Олая Магнуса, почти 80 лет оказывавшей глубокое влияние на картографию Европы[120]120
  Долгое время парта считалась утерянной, лишь в 1886 г она была найдена в Мюнхенскои библиотеке


[Закрыть].

В 1555 г. Олай Магнус опубликовал книгу «История северных народов». В ней основной упор почему-то сделан на описание североатлантических островов, которые он лично никогда не посещал. О Скандинавии он рассказывал сравнительно мало, но дал первую характеристику трех ее крупнейших озер, сильно преувеличив их размеры, – Венерн (5546 км²), Веттерн (1900 км²) и Меларен (1163 км). Картографическая работа Олая Магнуса, конечно, не удовлетворяла даже минимальным требованиям, предъявляемым к картам чиновниками и военными в XVI в. Но прошло полвека, пока шведское правительство не приступило к подготовке подлинной топографической карты.

А между тем к середине XVI в. карелы, подданные Русского государства, хорошо ознакомились с юго-восточной частью «озерной страны», т. е. Финляндии. Сведения о ней со слов карела Ноусиа были опубликованы в 1555—1556 гг. Рассказывая финскому чиновнику о речном торговом пути от Ладоги к берегам Ботнического залива и Белого моря, он сообщил о ряде озер этого региона, их приблизительных размерах, притоках и волоках между ними. Ноусиа имел достаточно четкое представление о связи озера Пюхяярви с Оривеси и его северо-восточным заливом – озером Пюхяселькя, а также с озером Пиелисъярви через небольшую речку. Он отметил, что от этого водоема можно пройти и к Ботническому заливу, и к Белому морю.

На северо-запад, к Ботническому заливу, у 65° с. ш., связь осуществлялась по коротким речкам, озерам Нуасъярви и Оулуярви и р. Оулуйоки. На северо-восток, к Белому морю, на широте Соловецких о-вов, путь пролегал по коротким речкам и небольшим озерам к озеру Тулос, затем через волок выводил к Лекс-озеру и озеру Ровкуль, после преодоления еще одного волока – в озера Кимас и Нюк, а оттуда на речную систему Кемь и достигал ее устья.

Андере Буре

В 1603 г. шведский король поручил Андерсу Буре, астроному, математику и картографу, провести съемку северной части Скандинавии[121]121
  От 63° с.ш. до побережья Северною Ледовитого океана у 71° с.ш. и от 12 до 42° в.д.


[Закрыть]. Такую большую, совершенно почти неосвоенную и малоизвестную территорию заснять одному человеку было, конечно, не под силу. Но у нас нет сведений ни о составе той топографической экспедиции, которую возглавил Буре, ни хотя бы о ближайших его помощниках.

В течение восьми лет он и его сотрудники положили на карту северные берега Скандинавии на протяжении более 1800 км с многочисленными полуостровами, в том числе (с востока на запад) Рыбачьим, Варангер, Нордкин с одноименным мысом и Порсангер; засняты отделяющие их от основного массива Скандинавии и друг от друга фьорды, узкие и извилистые, запутанные и обрывистые, в том числе (с востока на запад) Мотовский залив, Варангер-, Тана-, Лаке-, Порсангер-, Альта-, Квенанген-, Люнген-, Улье-, Бальс-, Маланген-, Уфут-, Тюс-фьорд. (Все они, за исключением двух первых, названы на карте Буре.) Съемка давала довольно верное представление об этом самом расчлененном участке евразийского побережья Ледовитого океана. У 64° с. ш. они закартировали узкий и длинный Тронхеймс-фьорд. Близ побережья сотрудники Буре засняли много островов, включая наиболее крупные – Сенья, Сер-Квале, Рингвассе, а также группу Вестеролен, в том числе Анне и Хинне.

Лофотены, видимо, были лишь бегло осмотрены, но у 68° с. ш. закартирован район незаслуженно знаменитого водоворота Мальстрем. Положены на карту берега Ботнического залива, шведские и финские, на протяжении около 900 км и ряд мелких островов на нем.

Рельефу Буре тогда не уделил внимания: на карту в виде длинного (более 600 км) меридионального хребта нанесен лишь водораздел между норвежскими и шведскими речными системами. Основной объем работы пришелся на съемку рек и озер полуострова. На крайнем севере А. Буре заснял с небольшими ошибками 16 рек, из них только одна сравнительно крупная – Танаэльв (иначе Танайоки – финское «йоки», как шведское «эльв», означает «река»). На карту был вторично положен самый северный водоем Европы – озеро Инари, со многими островами и стоками – р. Патсйоки.

^{Эскиз карты северной части Скандинавского п-ова А. Буре.} 

Съемщики прошли от устьев до истоков и закартировали 35 северных рек Ботнического бассейна, выше пролива Норра-Кваркен] (63° 30' с. ш.), со многими их притоками и озера, где они берут] начало и через которые проходят. Из рек следующие (с юга на север) «укорочены» примерно на одну треть: Умеэльв с ее левым притоком Вииделельвен, проходящие через цепи мелких озер; Шеллефтеэльв и связанные с ней озера Хурнаван и Стурнаван; Питеэльв, текущая через ряд малых озер; Лулеэльв, верховьями которой является группа проточных, узких и очень длинных озер; Каликсэльв и Турнеэльв (Торниойоки) с двумя притоками – Лайниоэльв и Муониоэльв. Истоки главной реки Буре верно связал с озером Тернетреск.

Впервые Инари (1000 км²) показал на своей рукописной карте, составленной! в 1601 г., голландский купец Симон Ван-Салинген в 1566 г. по торговым делам 1 он побывал на севере России и «между прочим» выполнил обследование Кандалакшевой губы Белого моря, получившей – также впервые – правильное картографическос изображение.

В Финляндии Буре проследил р. Кемийоки, протекающую через озеро Кемиярви, и ее меридиональный приток Оунасйоки, еще около 10 коротких рек, впадающих в Ботнический залив, в том числе Ийоки. Впервые были положены на карту крупные озера Финляндии – Оулуярви и Пиелинен (Пиелисьярви), но водоемы между 60 и 64° с. ш. он осмотрел бегло и только наметил сложнейший озерный лабиринт Финляндии, продолжающийся и далее к югу.

В 1611 г. по материалам съемки Буре составил «Новый чертеж» Лаппонии, Ботнии и Каянии, северных провинций государства Швеции. Это была первая основанная на съемках карта Северной Скандинавии.

Вероятно, по английским и голландским данным Буре нанес на нее Кольский п-ов. Возможно, шведы провели кое-какие съемочные работы и внутри полуострова, к востоку и юго-востоку от озера Инари: на карте Буре появилась система р. Туломы, а восточнее как самостоятельный приток, впадающий в Кольский залив, – р. Кола.

После 1611 г. Буре продолжал съемку; он обновил и уточнил материалы по северу полуострова, заснял о-ва Магере с мысом Нордкап, Сере и ряд меньших. А к юго-западу им выполнены новые съемки нескольких фьордов и островов или получены более точные сведения о побережье между 71 и 63º с. ш., в том числе об о. Хитра, у входа в Тронхеймс-фьорд. Далее к югу последовательно нанесены фьорды Ромдальс, Согне, Хардангер, Бокна и залив Бохус, пусть схематично, но все же отчетливо виден юго-западный выступ Скандинавии.

Гораздо больше внимания на этот раз Буре уделил рельефу. В Норвегии между 64 и 62° с. ш. показан ряд фьеллей – скалистых массивов, в том числе Доврефьелль. В Финляндии прослежены две водораздельные возвышенности: одна длиной 200 км, между речными системами Белого моря и Ботнического залива, – центральная часть Манселькя; другая длиной 425 км, между реками бассейнов Ботнического и Финского заливов – гряда Суоменселькя.

Буре нанес на карту и шведские реки к югу от 63° с. ш.: весь Онгерманэльвен и очень схематично один из двух его крупных правых притоков; Индальсельвен – от истоков до устья, правда, в системе водоемов его среднего течения описано лишь одно озеро – Стуршен. Длины этих рек и следующей к югу р. Югнан были занижены почти наполовину. Гораздо лучше, с ошибкой всего лишь в одну десятую, нанесен на карту Юснан, но длина рек Эстер-Далельвен, протекающей через о. Сильян и р. Вестер-Далельвен – двух составляющих Далельвен – завышена на одну треть.

Топографы – и это было большим достижением – установили почти правильные контуры и истинные размеры трех шведских озерных исполинов: Венерн с его стоком Гета-Эльв[122]122
  Но длина его крупнейшего притока Кларэльвен преувеличена на 25%.


[Закрыть], Веттерн и Меларен, а также менее крупного Ельмарен. Они засняли много малых рек и озер Южной Швеции, создающих сложнейший озерно-речной лабиринт. В Южной Норвегии положены на карту самая большая река полуострова – Гломма (587 км) и ее правый приток Логен, проходящий через озеро Мьеса, но их истоки установлены неверно, а длина занижена на одну шестую. Съемки проводились также в Финляндии, к югу от 63° с. ш. Топографы показали еще около 20 малых рек и систему восточных финских озер, в том числе Оривеси. Но детально разобраться в этой озерной «головоломке» они не смогли.

В 1627 г. Буре составил другую карту – «Новый и точный чертеж арктического круга», охватывающую весь Скандинавский п-ов, Балтийское море с его большими заливами. Как отмечают шведские специалисты, появление этой карты дало «гигантский толчок в, географическом познании Скандинавии». И действительно, впервые на карту был положен крупнейший (800 тыс. км²) полуостров Европы, в основном верно нанесены его главные реки и большие озера, верные контуры получили омывающие его моря и заливы. «Прыгающая собака» обрела «хвост» (Кольский п-ов) и «голову» (юго-запад Норвегии).

Андерс Буре вошел в историю как «отец шведской картографии». Его карта оказала влияние на зарубежную картографию Восточной Европы. В частности, ее широко использовал голландец Исаак Масса. Она охватывала также и часть России. Очевидно, эти сведения Буре получил от шведских дипломатов, видевших «Большой чертеж» или даже снимавших с него копии. Гораздо более точные очертания имеет Белое море с многочисленными островами у западного берега и в Кандалакшской губе. Хорошо выражен Онежский п-ов, а также Онежская, Двинская и Мезенская губы. За Каниным, показанным как остров, к востоку нанесен о. Колгуев. На материке довольно верно изображены озера: Ладожское, Онежское с Повенецкой губой, Ильмень, Белое и Чудское. Очевидно, Буре использовал также карты зарубежных топографов: хорошо изображены реки Неман, Западная Двина, Вента и озеро Пярну. Довольно точно нанесены южные берега Балтики, особенно четко Датские о-ва и Ютландия.

Глава 22.
СЪЕМОЧНЫЕ РАБОТЫ РУССКИХ И ПОЛЬСКИХ ЗЕМЛЕМЕРОВ

«Большой чертеж»

В начале XVI в. московские землемеры приступили к составлению «чертежей» пограничных областей, в первую очередь западных. Появились карты: «Корельские и Лопские земли к Мурманскому морю», «Корельский рубеж», «Литовская и Псковская земли» и ряд других. Они давали представление обо всей западной границе Российского государства, но ни одна не дошла до наших дней. Их составление, по мнению советского историка Б. А. Рыбакова, охватывало период между 1503 и 1517 гг. Видимо, к этому времени относится и создание новой карты Московии. Наиболее достоверной датой он считает 1523 г. На этом чертеже появляются вся Десна, Оскол и Ловать. Волга, Западная Двина и Днепр уже не берут начало из одного озера: Волга и Западная Двина вытекают из маленьких озер, расположенных неподалеку одно от другого; Днепр начинается из-под Вязьмы – истоком его съемщики посчитали р. Вязьму; конфигурация р. Оки такая же, как на чертеже 1497 г. (см. т. 1, гл. 13); р. Дон по-прежнему фантастична, правда, добавлены притоки Сосна и Чир. Чертеж Московии 1523 г., сохранившийся до наших дней, как доказал Б. А. Рыбаков, благодаря карте 1613 г. голландского картографа Хесселя Герритца, воспроизводил детальные географические знания русских о западных окраинах страны, приобретенные за четверть века.

С объединением русских земель вокруг Москвы развернулась работа по сбору материалов и составлению «чертежей» отдельных областей (Иван IV Грозный в 1552 г. «велел землю измерить и чертеж всему государству сделать»). И безвестные землемеры засняли внутренние районы по Волге, Оке, Каме, Северной Двине, Печоре и некоторым их притокам, а также часть зауральских степей (район Мугоджар) и земли к югу от низовьев Дона и в Прикаспии. Этот чертеж также не дошел до нас.

За 30—40 лет накопился обширный картографический и описательный материал, и между 1595 и 1600 гг. (вероятнее последняя дата) был составлен «Чертеж всему Московскому государству». Позднее эта утраченная работа – крупнейшая карта Руси XVI в. – получила название «Большого чертежа»[123]123
  Б. П. Полевой в 1976 г. пришел к выводу, что карты-гиганта, т. е. «Большого чертежа», не существовало: в распоряжении царских чиновников находился атлас, содержащий ряд чертежей рек и дорог. Мы придерживаемся традиционной версии о единой крупной карте Руси.


[Закрыть]. Это была дорожная карта, охватывающая территорию с севера на юг от Ледовитого океана до Черного моря, с запада на восток от Финского залива по меньшей мере до восточного склона Урала. Названий, относящихся к европейской части России (без сел), насчитывается около 1340, в том числе 880 рек, 400 городов и около 60 озер. Такая подробная карта использовалась в первую очередь, видимо, для целей управления. Впрочем, некоторые историки на первый план выдвигают дипломатическое значение карты, демонстрирующей величину и мощь Русского государства. После составления «Большой чертеж» часто находился «в деле» и сильно обветшал – «избился и развалился весь».

^{Северо-восточная часть чертежа территории Московии 1523 г.}

^{Часть карты России, изданной в 1613 г. голландцем Г. Герритцем по автографу царевича Федора Годунова (эскиз).}

^{Цифрами обозначены: 1 – Новая Земля; 2 – Мурманское море; 3 – Лаппия; 4 – Белое море; 5 – Корелия; 6 – Каргополия; 7 – Вага; 8 – Вологда; 9 – Колгуев; 10– Вайгач; 11—Двина; 12 – Пинегар; 13—Кондора; 14 – Пермия; 15 – Вятка; 16 – Черемисы луговые; 17 – часть Татарии; 18 – Тобол р.; 19 – Иртыш р.; 20 – Тобольск – столица Сибирии; 21 – Сибирия; 22 – Обдора; 23 – Горы Земного Пояса, 24 – Самоеда; 25 Белый остров; 26 – тунгусы; 27 – Пейсида; 28 – Тенесея р.; 29 – Байда; 30 – Березов; 31 – Обь р.; 32 – Югория: 33 Пега орда; 34 – Тазовский город.}

В XVII в. широкие картографические работы возобновились, видимо, не позднее 1618 г. После московского пожара (май 1626 г.) начался кропотливый и тяжелый труд по восстановлению утраченных документов и обновлению старых. В 1627 г. в Разрядном приказе[124]124
  Разрядный приказ ведал военными силами.


[Закрыть] решено было перечертить и чудом сохранившийся «Большой чертеж», так как он совершенно обветшал («Впредь по нем урочищ смотреть не можно»), и составить его описание. Это задание возложили на Афанасия Мезенцова, уже проявившего себя при съемке небольших территорий. Ему дали также поручение: по старой разрядной «росписи», охватывавшей узкую полосу между левыми притоками Днепра и правыми Дона, от Москвы до Перекопа по трем южным стратегическим дорогам, составить другую карту – «Большой чертеж полю» – и описать ее.

Мезенцов выполнил все три задания[125]125
  Во время работы Мезенцову пришлось дважды обращаться к царю с просьбой «дать корм», т. е. выплатить жалованье, равнявшееся одному рублю в месяц.


[Закрыть]. И новая копия «Старого чертежа», и «Большой чертеж полю» 1627 г. утрачены. До нас дошло, да и то в копиях («списках»), только описание («роспись») обеих карт, причем вторая считалась дополнением к «Старому чертежу». Это описание позже получило название «Книга Большому чертежу». «Книга» была составлена как официальный справочник, которым пользовались учреждения и люди разных чинов, находившихся на государственной службе во всех концах России. С XVIII в. ее рассматривают как свод географических сведений о Европейской России и части Западной Сибири конца XVI – начала XVII в.; при этом особенно высоко ценились гидрографические материалы, собранные в «Книге»[126]126
  Впервые эта книга была издана Н. И. Новиковым. 1773 г.


[Закрыть]. В историко-географической литературе «Книга Большому чертежу» играет исключительную роль. Она суммирует результаты работы тысяч русских землепроходцев, исследователей-землемеров и гидрографов – на огромной территории Восточной Европы, Западной Сибири и Казахстана. Из однообразных, сначала кажущихся серыми и скучными страниц «Книги» выявляется гигантский труд безвестных топографов, которые с примитивными инструментами в руках прошли со съемкой сотни тысяч километров и собрали материал для картографического изображения территории в несколько миллионов квадратных километров. И материал этот поражает обилием географических сведений, в большинстве правильных и для того времени довольно точных.