Текст книги "Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.). Том 2."

Автор книги: Вадим Магидович

Соавторы: Иосиф Магидович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)

Испанцы на Эспаньоле

Не доходя форта Навидад, матросы высадились на берег Эспаньолы набрать воды и нашли четыре разложившихся трупа с веревками на шее и на ногах. Один из мертвецов был бородатым, следовательно, европейцем. К форту флотилия подошла ночью 27 ноября и дала сигнал двумя пушечными выстрелами – ответа не последовало. На рассвете Колумб сам вышел на берег, но не обнаружил ни форта, ни людей – только следы пожарища и трупы. Обстоятельства гибели испанцев выяснить не удалось, но, несомненно, они были виновны в грабежах и насилиях. Индейцы рассказывали, что каждый колонист обзавелся несколькими женами, начались раздоры, большая часть ушла внутрь острова и была перебита местным касиком (племенным вождем), который затем разрушил и сжег Навидад. Защитники форта, спасаясь бегством на лодке, утонули.

Колумб построил город к востоку от сожженного форта и назвал его Изабеллой (январь 1494 г.). Там появился новый враг – желтая лихорадка: «большая часть людей была поражена недугом». На разведку внутрь страны адмирал отправил небольшой отряд под командой Алонсо Охеды. Через несколько дней он вернулся с известием, что внутренние части острова густо населены мирными индейцами и что там есть богатые золотые россыпи: он принес образцы речного песка со значительным содержанием золота, найденного им в долине р. Яке-дель-Норте, у подножия гор Сибао (Кордильера-Сентраль). В поисках золота 12 – 29 марта Колумб совершил поход внутрь о. Гаити, причем перевалил хр. Кордильера-Сентраль (до 3175 м, высшая точка Антильских о-вов). В Изабелле его ожидало неприятное известие: большая часть съестных припасов испортилась из-за влажной тропической жары. Надвигался голод – следовало сократить количество едоков – и адмирал решил оставить на Эспаньоле только пять кораблей и около 500 человек. Остальных на 12 кораблях он отправил в Испанию под начальством Антонио Торреса с «Памятной запиской» для передачи королю и королеве.

^{Северо-западный берег Эспаньолы по эскизу X. Колумба (1493 г.).} 

Колумб доносил, что нашел месторождения золота, сильно преувеличивая их богатство, а также «признаки и следы всевозможных пряностей». Он просил прислать скот, съестные припасы и земледельческие орудия, предлагал покрывать расходы рабами, которых брался доставлять в большом количестве, понимая, что за товары для колонии нельзя платить одними надеждами на золото и пряности. «Памятная записка» – тяжелый обвинительный документ против Колумба, характеризующий его как инициатора массового обращения в рабство индейцев, как ханжу и лицемера: «…Забота о благе для душ каннибалов и жителей Эспаньолы привела к мысли, что чем больше доставят их в Кастилию, тем лучше будет для них… Их высочества соблаговолят дать разрешение и право достаточному числу каравелл приходить сюда ежегодно и привозить скот, продовольствие и все… необходимое для заселения края и обработки полей… Оплату же… можно производить рабами из числа каннибалов, людей жестоких… хорошо сложенных и весьма смышленых. Мы уверены, что они могут стать наилучшими рабами, перестанут же они быть бесчеловечными, как только окажутся вне пределов своей страны». По этому поводу Карл Маркс замечает: «[Разбой и грабеж – единственная цель испанских искателей приключений в Америке, как это показывают также донесения Колумба испанскому двору]. [Донесения Колумба характеризуют его самого как пирата]; …[Работорговля как базис!]»^{5}.

Открытие Ямайки и южного берега Кубы

Оставив сильный гарнизон в Изабелле под начальством младшего брата Диего, адмирал 24 апреля 1494 г. повел три небольших корабля на запад «открывать материковую землю Индий». Обогнув мыс Майей, он двинулся вдоль юго-восточного побережья Кубы и 1 мая обнаружил узкий и глубокий залив, названный им Пуэрто-Гранде (современная бухта Гуантанамо). Далее к западу берег становился все гористее. «Ежечасно открывались перед ним чудеснейшие бухты и высокие горы…» Это была Сьерра-Маэстра с пиком Туркино (1974 м), самой высокой вершиной Кубы. Здесь он повернул на юг: по указаниям индейцев, «неподалеку [на юге] лежит остров Ямайка, где есть много золота…» (писал Б. Лас Касас). Этот остров показался 5 мая. Колумб назвал его Сантьяго. Нагие индейцы, «раскрашенные в разные цвета, но большей частью в черный», с головными уборами из перьев, без страха подходили на челнах-однодеревках к кораблям, пытались помешать высадке. Колумб приказал стрелять по ним из арбалетов. «После того как шесть или семь индейцев были ранены, они сочли за благо прекратить сопротивление…» и к кораблям подошло много каноэ. «Индейцы привезли съестные припасы и все прочее, чем они владели, и охотно давали привезенное с собой… за любую вещь…»

Адмирал прошел вдоль северного берега Ямайки до 78º з. д. На острове не было «ни золота, ни иных металлов, хотя во всех прочих отношениях он казался раем», и Колумб 14 мая вернулся к Кубе, к мысу Крус. «Море было мелкое – они вошли в мелководный залив Гуаканаябо. Колумб осторожно продвигался на запад, и перед ним открылся странный архипелаг: чем дальше, тем чаще встречались на пути мелкие и низкие островки. Чем ближе к берегам Кубы, тем приветливее и зеленее казались они. Адмирал назвал их Хардинес-де-ла-Рейна («Сады Королевы»). 25 дней плыл Колумб на запад в этом лабиринте островов. Каждый вечер при штормовом ветре шел ливень с грозой. Моряки иногда целые сутки не смыкали глаз. Не раз киль корабля скреб дно. Вскоре показались горы – Сьерра-дель-Эскамбрай. Продвигаясь вдоль обрывистого берега к западу, адмирал пропустил узкий вход в бухту, где позже вырос порт Сенфуэгос, но обследовал бухту Кочинос («залив Свиней»– здесь в 1961 г. высадились и были разгромлены кубинские контрреволюционеры-эмигранты). Затем суда попали в мелководную акваторию – залив Батабано, заинтриговавший испанцев: вода в ней от движения волн становилась то белой, как молоко, то черной, как чернила[13]13
  Причина этого явления установлена много позже: дно залива сложено белым мергелем и черным песком, и волны поднимают то белую, то черную «муть».


[Закрыть]. Мангровые заросли по берегам залива были, по словам Колумба, настолько «густы, что даже кошка не смогла бы достичь берега». 27 мая суда прошли западную оконечность болотистого п-ова Сапата, а 3 июня испанцы высадились на заболоченный северный берег залива Батабано (у 82°30' з. д.).

^{Путь X. Колумба у юго-восточного берега Кубы, у Ямайки и вдоль южного берега Кубы (по С. Морисону).}

К западу (у 84° з. д.) море сильно обмелело, и Колумб решил возвращаться: суда давали течь, матросы роптали, провизия была на исходе. Под присягой почти от каждого члена экипажа 12 июня 1494 г. он получил показания, что Куба – часть континента и, следовательно, дальше плыть бесполезно: острова такой длины существовать-де не могло. В действительности же адмирал находился почти в 100 км от мыса Сан-Антонио, западной оконечности о. Куба. Общая длина открытого им южного кубинского побережья составила около 1700 км. Повернув на восток, Колумб обнаружил большой о. Эванхелиста (Пинос[14]14
  С 1979 г. остров называется Хувентуд.


[Закрыть], 3056 км²) и простоял там около двух недель, чтобы дать отдых людям. С 25 июня по 18 июля он шел на юго-восток через то же усеянное островами море к мысу Крус. «При этом особенно досаждали ему ливни, которые обрушивались на корабли каждый вечер». После отдыха на мысе Крус он пытался идти прямо на Эспаньолу, но из-за противных ветров вынужден был 22 июля вернуться к Ямайке. Он обогнул с запада и юга «эту зеленую, прекрасную и счастливую землю… За кораблями следовали бесчисленные каноэ, и индейцы служили христианам, давая им еду, словно пришельцы были их родными отцами… Однако каждый вечер бури и ливни донимали команды кораблей». К счастью, 19 августа установилась хорошая погода, и на следующий день Колумб пересек пролив Ямайка и подошел к юго-западному выступу Эспаньолы. 40 дней он обследовал побережье этого острова, еще не посещенное испанцами, и только 29 сентября вернулся в г. Изабеллу, истомленный и тяжело больной. Болел он пять месяцев.

Покорение Эспаньолы

Во время отсутствия адмирала его брат Вартоломе Колумб привел из Испании три корабля с войском и припасами. Группа испанцев тайно захватила эти суда и бежала на родину. Отряды вновь прибывших солдат разбрелись по острову, грабили и насиловали; часть из них была перебита индейцами. В связи с этим Колумб предпринял в марте 1495 г. покорение Эспаньолы, выведя 200 солдат, 20 лошадей и столько же собак. Индейцы имели численное превосходство, но самое первобытное оружие, и они не умели сражаться – наступали толпами. Колумб действовал небольшими отрядами, выбирал для сражения местности, где могла развернуться конница. Всадники врезались в густые толпы индейцев, топтали их копытами своих коней. Но особенно пугали несчастных собаки, принимавшие активное участие в военных действиях. Девять месяцев длилась травля, и Эспаньола была почти вся покорена. Колумб обложил индейцев непосильной данью – золотом или хлопком. Они покидали селения, уходили в глубь острова, в горы, десятками тысяч гибли от болезней, которые завоеватели привезли с собой. Кто не смог скрыться – становился рабом на плантациях или золотых приисках. Из-за эпидемии желтой лихорадки колонисты покинули северный берег Эспаньолы и перешли на южный, более здоровый. Здесь в 1496 г. Бартоломе Колумб заложил г. Санто-Доминго, ставший политическим и экономическим центром Эспаньолы, старейшим из европейских поселений в Америке.

Между тем Колумб прислал в Испанию немного золота, меди, ценного дерева и несколько сот индейцев-рабов, но Изабелла приостановила их продажу до совета со священниками и юристами. Доход от Эспаньолы оказался незначительным по сравнению с издержками экспедиции – и короли нарушили договор с Колумбом. В 1495 г. был издан указ, разрешающий всем кастильским подданным переселяться на новые земли, если они будут вносить в казну две трети добытого золота; правительство же обязывалось только снабжать переселенцев съестными припасами на год. Тем же указом разрешалось любому предпринимателю снаряжать корабли для новых открытий на западе и для добычи золота (за исключением Эспаньолы). Встревоженный Колумб 11 июня 1496 г. вернулся в Испанию лично отстаивать свои права. Он привез документ о том, что достиг Азиатского материка, за который он принимал, или делал вид, что принимает, о. Куба. Он утверждал, что нашел в центре Эспаньолы чудесную страну Офир, откуда библейский царь Соломон получал золото. Он снова очаровал королей речами и добился обещания, что никто, помимо него и его сыновей, не получит разрешения на открытие земель на западе. Но вольные поселенцы стоили казне очень дорого – и Колумб предложил населить свой «земной рай» уголовными преступниками – ради дешевизны. И по. королевскому указу испанские суды начали ссылать преступников на Эспаньолу, сокращая им наполовину срок наказания.

Во второй экспедиции, как, впрочем, и в первой, Колумб показал себя выдающимся мореходом и флотоводцем: впервые в истории мореплавания крупное соединение разнотипных судов без потерь пересекло Атлантику и прошло через лабиринт Малых Антильских о-вов, изобилующий мелями и рифами, не имея даже намека на карту.

Глава 3.
ТРЕТЬЯ ЭКСПЕДИЦИЯ КОЛУМБА

Открытие Тринидада и Южного материка

С величайшим трудом Колумбу удалось добыть средства на снаряжение третьей экспедиции, далеко не такой внушительной, как вторая – шесть небольших кораблей, около 300 человек команды. Мало нашлось в Испании охотников добровольно отправиться в «Западную Индию» с адмиралом-«неудачником». И Колумб попросил королей открыть двери тюрем для вербовки среди преступников недостающих колонистов. 30 мая 1498 г. флотилия вышла из устья Гвадалквивира. Не понимая, почему до сих пор он не встречал в своей «Индии» огромных природных богатств, Колумб посоветовался с ученым-ювелиром и по его указанию решил держаться ближе к экватору[15]15
  Колумб обратился к ученому-ювелиру, полагая, что по роду деятельности тот должен знать, где могут встретиться драгоценные камни и золото. В те времена считалось, что они образуются в условиях жаркого климата.


[Закрыть]. У о. Йерро адмирал разделил флотилию: три корабля он послал прямо к Эспаньоле, три других повел к о-вам Зеленого Мыса. Оттуда он взял курс на юго-запад, «намереваясь достичь линии экватора и далее следовать к западу, до тех пор пока остров Эспаньола не останется к северу». 13 июля, по определению адмирала, корабли достигли 5° с. ш. (в действительности – 9º30' с. ш.). «Здесь ветер стих и начался такой великий зной, – писал Колумб королям, – что мне казалось – сгорят и корабли, и люди на них». Штиль продолжался более недели – 22 июля подул попутный ветер, и адмирал решил «следовать все время на запад на линии Сьерра-Леоне»[16]16
  Сьерра-Леоне показывалась тогда на картах Африки близ 10º с. ш.


[Закрыть], пока не откроется земля.

^{Путь X. Колумба у берегов Южной Америки (по С. Морисону).} 

«31 июля матрос [Алонсо Перес] с мачты адмиральского корабля увидел на западе землю… [похожую] на три скирды или три холма». Это был большой остров, и Колумб дал ему имя Тринидад («Троица»). 1 августа корабли прошли вдоль его южного берега к Песчаному мысу (Икакос, юго-западная оконечность Тринидада). На западе виднелась земля – часть Южно-Американского материка у дельты р. Ориноко; Колумб назвал ее Земля Грасия («Благодать»). От этой «земли» о. Тринидад отделялся проливом шириной в 2 лиги (около 12 км). «Я стал на якорь у… мыса, вне этого пролива, и увидел, что вода течет в нем с востока на запад с такой же скоростью, как и в Гвадалквивире во время половодья, и I так днем и ночью». 2 августа с востока к мысу подошел большой челн с 24 воинами с Тринидада. «Они были молоды и хорошо сложены, кожей не черны, белее всех, кого я видел в Индиях, стройны и телом красивы. Волосы у них длинные и мягкие, остриженные по кастильскому обычаю, а головы повязаны платками из хорошо обработанной разноцветной хлопчатой пряжи… Некоторые были опоясаны этими платками… У меня не было ничего, что могло бы… побудить их подойти к кораблям. Поэтому я распорядился вынести… тамбурин и приказал молодым матросам плясать… Но как только они услышали музыку и увидели танцующих, все они оставили весла, взяли в руки луки и… принялись осыпать нас стрелами[17]17
  Островитяне приняли пляску за военный танец.


[Закрыть] …и я приказал разрядить по ним арбалеты. Они отплыли…»

При попутном ветре суда прошли пролив Бока-де-ла-Сьерпе («Пасть змеи»). К северу от него воды были спокойны. Случайно зачерпнув воду, Колумб нашел, что она пресная. Он плыл на север, пока не дошел до высокой горы (Патао – 1070 м) на востоке гористого п-ова Пария, отделяющего залив Пария от Карибского моря. «Там пролив сделался очень узким… и течение также шло в двух направлениях, и вода бурлила с такой же силой, как и у берегов Песчаного мыса. И точно так же вода в море была пресная». Этот северный пролив был назван Бокас-дель-Драгон («Пасти дракона»). Чем дальше на запад шел Колумб вдоль южного берега Земли Грасия (п-ова Пария), тем все более пресной становилась вода. На побережье росло много незнакомых испанцам фруктовых деревьев, на их ветвях резвилась масса обезьян. Испанцев удивляли мангровые заросли, поднимавшиеся «прямо» из моря. Там, где полуостров расширяется, а горы отступают к северу, суда бросили якорь. «Туземцы… стали подходить к кораблям на бесчисленном множестве каноэ, и у многих висели на груди большие куски золота, а у некоторых к рукам были привязаны жемчужины… Они сказали мне, что жемчуг добывается здесь, именно в северной части этой земли».

Высадившихся испанцев индейцы приняли очень радушно. Адмирал полагал, что Грасия – остров, но напрасно искал выхода из залива в западном направлении, следуя вдоль его берегов. А море стало уже опасно мелким. И адмирал направил самое маленькое из своих трех судов – каравеллу «Коррес» – дальше на запад; там оказался тупик.

Тогда испанцы пошли на юго-юго-восток вдоль берега, мимо трех бухт «средней величины» – устья pp. Амана, Сан-Хуан и Рио-Гранде – и достигли четвертой бухты, в которую «впадала огромная река. Глубина в реке была пять локтей, вода пресная, pi текла она в огромном количестве». Судя по описанию, они открыли западный рукав дельты Ориноко. Так разъяснились те странные явления, которые наблюдал адмирал, – водовороты в проливах от встречи морских течений с потоками речной воды, пресная вода в заливе. Зато возникло другое тяжелое недоумение: где и как могла образоваться такая могучая река?

Болезнь и порча припасов не позволяли Колумбу оставаться дольше у берегов этой странной земли, которую он сначала окрестил «Грасия», а потом изменил название на Земля Пария. Адмирал решил скорее добраться до Санто-Доминго. Воспользовавшись попутным ветром, 12 августа он благополучно вывел свои суда через «Пасти Дракона» в открытое море. Повернув на запад, он шел два дня «вдоль высокой, очень красивой земли» – северное побережье п-ова Пария. К северу (у 11°05' с. ш.) он видел группу островов Лос-Тестигос («Свидетели»). 15 августа он подошел к островам, где индейцы занимались ловлей раковин-жемчужниц, и матросы набрали у них жемчуга в обмен на безделушки. Самый большой из этих островов (около 1,2 тыс. км²) был назван Маргаритой («Жемчужная»).

Оттуда Колумб двинулся прямо на север, к Эспаньоле. Лежа на койке, обессиленный недугом, Колумб обдумывал значение своих новых открытий. Из письма, которое он несколько недель составлял для королей, видно, как замечательные догадки смешивались в его уме с фантастикой. Масса пресной воды в заливе Пария свидетельствовала о существовании впадающей в него мощной реки, которая могла образоваться только на материке: «Я убежден, что эта земля величайших размеров и что на юге есть еще много иных земель, о которых нет никаких сведений». Но что это был за материк? И тут с совершенно верным выводом переплетался мистический бред: Колумб утверждал, что подошел к земному раю. Он заявлял, что земное полушарие, куда он проник, «представляет собой [как бы] половину круглой груши, у черенка которой имеется возвышение, подобное соску женской груди, наложенному на поверхность мяча[18]18
  Представление о грушевидной фигуре Земли связано с арабской теорией «купола Земли», с которой Колумб познакомился по книге Пьера Aйu «Imago Mundi».


[Закрыть], что места эти наиболее высокие в мире и наиболее близкие к небу»: «Оттуда, вероятно, исходят воды, которые… текут в места, где я нахожусь. И если река эта не вытекает из земного рая, то я утверждаю, что она исходит из обширной земли, расположенной на юге и оставшейся до сих пор никому не известной…», т. е. течет по неизвестному южному материку, северное побережье которого он открыл примерно на 400 км.

Мятеж на Эспаньоле, арест и высылка Колумба в Испанию

Совершив первое пересечение Карибского моря, адмирал прибыл 20 августа 1498 г. на Эспаньолу и застал там полный развал. Идальго отказались признавать власть начальников, назначенных Колумбом. Они восстали с оружием в руках против его брата Бартоломе. Они для потехи превращали индейцев в мишени для стрел, изнуряли своих новых «подданных» работой на плантациях, держали десятки рабов для рыбной ловли и охоты, для переноски себя в гамаках, а рабынь – «для домашних услуг». Они жили с захваченными ими насильно индианками «в наглом многобрачии». Мятеж закончился унизительным для Колумба соглашением. Каждому мятежнику был отведен большой участок земли, к которому для обработки было прикреплено определенное число индейцев. Так Колумб санкционировал широкое распространение той характерной для начального периода испанской колонизации системы закрепощения индейцев, которая получила название репартимьенто (буквально – распределение, раздел). За побег по усмотрению владельца полагалась смертная казнь или обращение в рабство.

Королевская казна продолжала получать ничтожные доходы от новой колонии. А в это время португалец Васко да Гама открыл морской путь в подлинную Индию (1498 г.), завязал с ней торговлю и вернулся на родину с грузом пряностей (1499 г.). Земли, открытые Колумбом, – теперь это было уже очевидно, – не имели ничего общего с богатой Индией. Сам Колумб казался болтуном и обманщиком. На него посылались новые доносы, обвинения в утайке королевских доходов. Из Эспаньолы поступали сведения о мятежах и казнях дворян. Идальго, вернувшиеся ни с чем на родину из колумбовой Индии, обвиняли адмирала, открывшего «страну обмана и несчастий, кладбище кастильских дворян». Они свистками и бранью преследовали сыновей адмирала – пажей королевы. В 1499 г. короли отменили монополию Колумба на открытие новых земель, чем немедленно воспользовалась часть его спутников, ставших его соперниками. А в 1500 г. на Эспаньолу был отправлен с неограниченными полномочиями Франсиско Бовадилья[19]19
  Он получил словесные инструкции и письма. В одном из них, адресованном адмиралу, значится: «Мы предложили… Бовадилье… сказать вам кое-что от вашего имени. Предлагаем вам верить тому, что он скажет, и повиноваться ему».


[Закрыть]. Адмирал должен был сдать ему все крепости, корабли, лошадей, оружие и запасы. Бовадилья захватил в руки всю власть, поселился в доме Колумба, завладел его вещами и документами, его деньгами, выплатил всем колонистам задержанное жалованье. Он стал всеобщим любимцем, когда разрешил каждому испанцу добывать золото в течение 20 лет, с уплатой в казну лишь седьмой части добычи (вместо прежней трети). Он арестовал адмирала, его братьев Бартоломе и Диего и заковал их в кандалы. После двухмесячного следствия Бовадилья пришел к заключению, что Колумб был человек «жестокосердный и неспособный управлять страной», и отправил трех братьев в кандалах в Испанию. В октябре 1500 г. корабль вошел в гавань Кадиса. Однако заинтересованные влиятельные финансисты сумели «мобилизовать общественное мнение» в пользу разжалованного и униженного адмирала моря-океана. Короли приказали освободить Колумба, письменно выразили ему свое сочувствие, лицемерно негодовали против недостойного обращения с ним, приказали выдать ему 2 тыс. золотых, чтобы он мог явиться ко двору «в приличном виде», обещали восстановить в нравах, но не выполнили этого[20]20
  О мытарствах потомков X. Колумба см. книгу Я. М. Света «Севильская западня».


[Закрыть].