Текст книги "Очерки по истории географических открытий. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.). Том 2."
Автор книги: Вадим Магидович
Соавторы: Иосиф Магидович
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)
В завоевании Индии и Малакки с 1505 по 1511 г. участвовал бедный португальский дворянин Фернан Магеллан – так его принято называть; подлинная же его фамилия – Магальянш[55]55
Он родился около 1480 г. в Португалии, в 1509 и 1511 гг. на португальских судах достигал Малаккии, а по С. Моригону, даже «Островов пряностей» (о. Амбон).
[Закрыть]. В 1512—1515 гг. он воевал в Северной Африке, где был ранен. Вернувшись на родину, он просил у короля повышения по службе, но получил отказ. Оскорбленный Магеллан уехал в Испанию и вступил в компанию с португальским астрономом Руй Фалейру, который уверял, что будто нашел способ точно определять географические долготы. В марте 1518 г. оба явились в Севилью в Совет Индии[56]56
Учреждение, ведавшее делами новооткрытых территорий.
[Закрыть] и заявили, что Молукки, важнейший источник португальского богатства, должны принадлежать Испании, так как находятся в западном, испанском полушарии (по договору 1494 г.), но проникнуть к этим «Островам пряностей» нужно западным путем, чтобы не возбудить подозрений португальцев, через Южное море, открытое и присоединенное Бальбоа к испанским владениям. И Магеллан убедительно доказывал, что между Атлантическим океаном и Южным морем должен быть пролив к югу от Бразилии. Магеллан и Фалейру потребовали сначала тех же прав и преимуществ, какие были обещаны Колумбу. После долгого торга с королевскими советниками, выговорившими себе солидную долю ожидаемых доходов, и после уступок со стороны португальцев с ними был заключен договор: Карл I обязался снарядить пять кораблей и снабдить экспедицию припасами на два года. Перед отплытием Фалейру отказался от предприятия, и Магеллан, несомненно, душа всего дела, стал единоличным начальником экспедиции. Он поднял адмиральский флаг на «Тринидаде» (100 т). Капитанами остальных судов были назначены испанцы: «Сан-Антонио» (120 т) – Хуан Картахена, получивший также полномочия королевского контролера экспедиции; «Консепсьон» (90 т) – Гаспар Кесада; «Виктория» (85 т) – Луис Мендоса и «Сантьяго» (75 т) – Хуан Серрано. Штатный состав всей флотилии исчислялся в 293 человека, на борту находилось еще 26 внештатных членов экипажа, среди них молодой итальянец Антонио Пигафетта, будущий историк экспедиции. Поскольку он не был ни моряком, ни географом, очень важным первоисточником служат записи в судовых журналах, которые Франсиско Альбо, помощник штурмана, вел на «Тринидаде». В первое кругосветное плавание отправился интернациональный коллектив: кроме португальцев и испанцев, в его состав вошли представители более 10 национальностей.
Фернан Магеллан.
Открытие Патагонии, Огненной Земли и Магелланова пролива
20 сентября 1519 г. флотилия вышла из порта Сан-Лукар в устье Гвадалквивира. При переходе через океан Магеллан выработал хорошую систему сигнализации, разнотипные корабли его флотилии ни разу не разлучались. Несогласия между ним и капитанами-испанцами начались очень скоро: за Канарскими о-вами Картахена потребовал, чтобы начальник советовался с ним относительно всякой перемены курса. Магеллан спокойно и гордо ответил: «Ваша обязанность следовать днем за моим флагом, а ночью за моим фонарем». Через несколько дней Картахена снова поднял этот вопрос. Тогда Магеллан, отличавшийся, несмотря на малый рост, большой физической силой, схватил его за шиворот и приказал держать под стражей на «Виктории», а капитаном «Сан-Антонио» назначил своего родственника, «сверхштатного» моряка Алвару Мишкиту.
26 сентября флотилия подошла к Канарским о-вам, 29 ноября достигла побережья Бразилии близ 8° ю. ш., 13 декабря – бухты Гуанабара, а 26 декабря – Ла-Платы. Штурманы экспедиции были лучшими в то время, выполняя определения широт, они внесли коррективы в карту уже известной части материка. Так, мыс Кабу-Фриу, по их определению, находится не у 25° ю. ш., а у 23° ю. ш. – их ошибка составила менее 2 км от его истинного положения. Не доверяя сообщениям спутников Солиса, Магеллан около месяца обследовал оба низменных берега Ла-Платы; продолжив открытие равнинной территории Пампы, начатое Лижбоа и Солисом, он послал «Сантьяго» вверх по Паране, и, конечно, не нашел прохода в Южное море. Далее простиралась неведомая, малонаселенная земля. И Магеллан, боясь пропустить вход в неуловимый пролив, 2 февраля 1520 г. распорядился сняться с якоря и двигаться как можно ближе к побережью только днем, а к вечеру останавливаться. На стоянке 13 февраля в обнаруженном им большом заливе Баия-Бланка флотилия выдержала ужасающую грозу, во время которой на мачтах судов появились огни святого Эльма[57]57
Электрические разряды в атмосфере, имеющие форму светящихся кисточек.
[Закрыть]. 24 февраля Магеллан открыл другой крупный залив – Сан-Матиас, обогнул выявленный им п-ов Вальдес и укрылся на ночь в небольшой гавани, которую назвал Пуэрто-Сан-Матиас (залив Гольфо-Нуэво наших карт, у 43° ю. ш.). Южнее, в районе устья р. Чубут, 27 февраля флотилия наткнулась на огромное скопление пингвинов и южных морских слонов. Для пополнения запасов пищи Магеллан направил к берегу лодку, но неожиданно налетевший шквал отбросил суда в открытое море. Оставшиеся на берегу матросы, чтобы не погибнуть от холода, укрылись телами убитых животных. Забрав «заготовителей», Магеллан двинулся к югу, преследуемый штормами, обследовал еще один залив, Сан-Хорхе, и провел шесть штормовых дней в узкой бухте (эстуарий р. Рио-Десеадо, близ 48° ю. ш.). 31 марта, когда стало заметно приближение зимы, он решил зимовать в бухте Сан-Хулиан (у 49° ю. ш.). Четыре корабля вошли в бухту, а «Тринидад» стал, на якоре у входа в нее. Офицеры-испанцы хотели заставить Магеллана «выполнить королевские инструкции»: повернуть к мысу Доброй Надежды и восточным путем пройти к Молуккам. В ту же ночь начался бунт. Картахена был выпущен на свободу, мятежники захватили «Викторию», «Консепсьон» и «Сан-Антонио», арестовали Мишкиту, а Кесада смертельно ранил помощника, преданного Магеллану. Они навели пушки на «Тринидад» и потребовали, чтобы Магеллан явился к ним для переговоров. Против двух кораблей адмирала были три мятежных, приготовившихся к бою. Но мятежники не доверяли своим матросам, а на одном судне даже разоружили их.
В тяжелых обстоятельствах Магеллан обнаружил спокойную решимость. Он послал верного ему альгвасила (полицейского офицера) Гонсало Гомеса Эспиносу с несколькими матросами на «Викторию» – пригласить ее капитана для переговоров на адмиральский корабль. Тот отказался, тогда альгвасил вонзил ему в горло кинжал, а один матрос добил его. Шурин Магеллана, португалец Дуарти Барбоза, немедленно завладел «Викторией» и был назначен ее капитаном. Теперь у мятежников было только два судна, а чтобы они не дезертировали, предусмотрительный адмирал, как сказано выше, заранее занял удобную позицию у выхода из бухты. «Сан-Антонио» пробовал было прорваться в океан, но матросы после залпа с «Тринидада» связали офицеров и сдались. То же произошло на «Консепсьоне». Магеллан круто обошелся с бунтовщиками-капитанами: он приказал отрубить голову Кесаде, четвертовать труп Мендосы, высадить на пустынный берег Картахену вместе с заговорщиком-священником, но остальных бунтовщиков пощадил.
Магелланов пролив (эскиз карты А. Пигафетты, на оригинале север находится внизу).
В начале мая адмирал послал на юг на разведку Серрано на «Сантьяго», но 3 мая корабль разбился о скалы у р. Санта-Крус (у 50° ю. ш.) и команде его с трудом удалось спастись (погиб один матрос). Магеллан перевел Серрано капитаном на «Консепсьон». К месту зимовки подходили индейцы очень высокого роста. Они были названы патагонцами (по-испански «патагон» – большеногий), их страна с того времени именуется Патагонией. Пигафетта преувеличенно описывал патагонцев как настоящих великанов[58]58
Название этого племени техуэльчи. Накидки из шкур гуанако с высокими капюшонами и мокасины делали их выше, чем они были в действительности: рост индейцев по замерам конца 1891 г. составлял от 183 до 193 см.
[Закрыть]. 24 августа флотилия вышла из бухты Сан-Хулиан и достигла устья Санта-Крус, где пробыла до середины октября, ожидая наступления весны. 18 октября флотилия двинулась на юг вдоль патагонского берега, который образует на этом участке (между 50 и 52° ю. ш.) широкий залив Баия-Гранде. Перед выходом в море Магеллан заявил капитанам, что будет искать проход в Южное море и повернет на восток, если не найдет пролива до 75 ю. ш., т. е. он сам сомневался в существовании «Патагонского пролива», но хотел продолжать предприятие до последней возможности. Залив, или пролив, ведущий на запад, был найден 21 октября 1520 г. за 52º ю. ш., после того, как Магеллан открыл неизвестное ранее Атлантическое побережье Южной Америки на протяжении около 3,5 тыс. км (между 34 и 52° ю. ш.).
Обогнув мыс Дев (Кабо-Вирхенес), адмирал выслал вперед два корабля, чтобы выяснить, существует ли на западе выход в открытое море. Ночью поднялся шторм, который длился два дня. Посланным кораблям грозила гибель, но в самый тяжелый момент они заметили узкий пролив, устремились туда и оказались в сравнительно широкой бухте; по ней они продолжали путь и увидели другой пролив, за которым открылась новая, более широкая бухта.
Тогда капитаны обоих кораблей – Мишкита и Серрано – решили вернуться и доложить Магеллану, что, видимо, нашли проход, ведущий в Южное море. «…Мы увидели эти два корабля, подходившие к нам на всех парусах с развевающимися по ветру флагами. Подойдя к нам ближе… они стали стрелять из орудий и шумно приветствовать нас». Однако до выхода в Южное море было еще далеко: Магеллан шел несколько дней на юг через узкие проливы, пока не увидел два канала у о. Доусон: один – на юго-восток, другой – на юго-запад. Он послал «Сан-Антонио» и «Консепсьон» на юго-восток, а на юго-запад – лодку. Моряки вернулись «через три дня с известием, что видели мыс и открытое море». Адмирал прослезился от радости и назвал этот мыс Желанным.
«Тринидад» и «Виктория» вошли в юго-западный канал, простояли там на якоре в ожидании четыре дня и вернулись назад для соединения с двумя другими кораблями, но там был только «Консепсьон»: на юго-востоке он зашел в тупик – в залив Инутиль – и повернул обратно. «Сан-Антонио» попал в другой тупик; на обратном пути, не застав на месте флотилию, офицеры ранили и заковали в кандалы Мишкиту и в конце марта 1521 г. вернулись в Испанию. Дезертиры обвинили Магеллана в измене, чтобы оправдать себя, и им поверили: Мишкита был арестован, семья Магеллана лишена казенного пособия. Жена его и два ребенка вскоре умерли в нищете. Но адмирал не знал, при каких обстоятельствах исчез «Сан-Антонио». Он полагал, что корабль погиб, так как Мишкита был его испытанным другом. Следуя вдоль северного берега сильно сузившегося Патагонского пролива (так называл его Магеллан), он обогнул самую южную точку Южно-Американского континента – мыс Фроуорд (на п-ове Брансуик, 53°54' ю. ш.) и еще пять дней (23—28 ноября) вел три корабля на северо-запад будто по дну горного ущелья. Высокие горы (южное окончание Патагонской Кордильеры) и голые берега, казалось, были безлюдны, но на юге днем были видны дымки, а по ночам – огни костров. И Магеллан назвал эту южную землю, размеров которой он не знал, «Земля Огня» (Тьерра-дель-Фуэго)[59]59
По другой версии, он назвал южную страну «Землей Дымов» (очагов) – Тьерра-де-лос-Умос (так показано на испанской карте 1529 г) Но Карл I переименовал ее в «Землю Огней» на том основании, что «нет дыма без огня».
[Закрыть]. На наших картах она неточно называется Огненной Землей. Через 38 дней, после того как Магеллан нашел атлантический вход в пролив, действительно соединяющий два океана, он прошел мыс «Желанный» (теперь Пилар) у тихоокеанского выхода из Магелланова пролива (около 550 км).
Первый переход через Тихий океан
Итак, Магеллан вышел 28 ноября 1520 г. из пролива в открытый океан и повел оставшиеся три корабля сначала на север, стараясь поскорее покинуть холодные высокие широты и держась примерно в 100 км от скалистого побережья. 1 декабря он прошел близ п-ова Тайтао (у 47° ю. ш.), а затем суда удалились от материка – 5 декабря максимальное расстояние составило 300 км. 12—15 декабря Магеллан вновь довольно близко подошел к берегу у 40° и 38°30' ю. ш., т. е. не менее чем в трех точках видел высокие горы – Патагонскую Кордильеру и южную часть Главной Кордильеры. От о. Моча (38°30' ю. ш.) суда повернули на северо-запад, а 21 декабря, находясь у 30° ю. ш. и 80° з. д., – на запад-северо-запад.
Нельзя, конечно, говорить, что во время своего 15-дневного плавания на север от пролива Магеллан открыл побережье Южной Америки на протяжении 1500 км, но он по крайней мере доказал, что в диапазоне широт от 53°15' до 38°30' ю. ш. западный берег материка имеет почти меридиональное направление.
«…Мы… погрузились в просторы Тихого моря. Три месяца и двадцать дней мы были совершенно лишены свежей пищи. Мы питались сухарями, но то уже не были сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями… Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили желтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловьи кожи, покрывающие реи… Мы вымачивали их в морской воде в продолжение четырех-пяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие уголья и съедали. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать» (Пигафетта). Почти все болели цингой; 19 человек умерло, в том числе бразилец и патагонский «гигант». К счастью, погода была все время хорошая: потому-то Магеллан и назвал океан Тихим.
Вероятно, именно во время перехода через Тихий океан в южном полушарии спутники Магеллана обратили внимание на две звездные системы, получившие позднее название Большого и Малого Магеллановых облаков. «Южный полюс не такой звездный, как северный, – пишет Пигафетта. – Здесь видны скопления большого числа небольших звезд, напоминающие тучи пыли. Между ними расстояние небольшое, и они несколько тусклые. Среди них находятся две крупные, но не очень яркие звезды, двигающиеся очень медленно». Он имел в виду две звезды околополярного созвездия Гидры. Испанцы обнаружили также «пять необычайно ярко сверкающих звезд, расположенных крестом…» – созвездие Крест, или Южный Крест.
Пересекая Тихий океан, флотилия Магеллана прошла не менее 17 тыс. км, из них большую часть в водах Южной Полинезии и Микронезии, где разбросано бесчисленное множество небольших островов. Поразительно, что при этом моряки встретили за все время лишь «два пустынных островка, на которых нашли одних только птиц да деревья». По записям Альбо, первый (Сан-Пабло), открытый 24 января 1521 г., находится на 16°15', а второй (Тивуронес, т. е. «Акулы», 4 февраля) – на 10° 40' ю. ш. Магеллан и Альбо очень точно для того времени определяли широту, но так как о правильном исчислении долготы в XVI в. не приходится говорить, то нельзя уверенно отождествить эти островки с какими-нибудь островами на наших картах[60]60
Наиболее вероятно, что Сан-Пабло – один из северо-восточных островов архипелага Туамоту, Тивуронес – один из южных островов Лайн (Центральная Полинезия).
[Закрыть]. На этом отрезке Магеллан выполнил первое измерение морских глубин, которое может быть классифицировано как «научное». Достичь дна с помощью шести связанных линей в несколько сотен морских саженей он не смог и пришел к выводу, что обнаружил самую глубокую часть океана.
Историки недоумевают, почему Магеллан пересек экватор и зашел за 10° с. ш. – он же знал, что Молукки находятся у экватора. Но ведь именно там лежит Южное море, уже известное испанцам. Возможно, Магеллан хотел убедиться, действительно ли оно является частью новооткрытого океана.
6 марта 1521 г. на западе наконец появились два обитаемых острова (Гуам и Рота, самые южные из группы Марианских). Десятки лодок с балансирами вышли навстречу чужеземцам. Они плыли с помощью треугольных «латинских» парусов, сшитых из пальмовых листьев. У Гуама (13°30' с. ш.) жители – смуглые, хорошо сложенные люди, голые[61]61
Женщины носили набедренные повязки, «узкую полоску тонкой, как бумага, коры».
[Закрыть], но в небольших шляпах из пальмовых листьев – взобрались на корабль и хватали все, что им попадалось на глаза, вследствие чего эта группа названа была «Разбойничьими островами» (Ладронес).
Когда островитяне похитили лодку, привязанную за кормой, раздраженный Магеллан высадился на берег с отрядом, сжег несколько десятков хижин и лодок, убил семь человек и вернул лодку. «Когда кто-нибудь из туземцев бывал ранен стрелами из наших арбалетов, которые пронзали его насквозь, он раскачивал конец стрелы во все стороны, вытаскивал его, рассматривал с великим изумлением и так умирал…»
15 марта 1521 г., пройдя на запад еще около 2 тыс. км, моряки увидели встающие из моря горы – это был о. Самар восточно-азиатской группы островов, позднее названных Филиппинами. Магеллан тщетно искал место для якорной стоянки – скалистый берег острова не представил ни единого шанса. Суда продвинулись немного на юг, к островку Сиаргао близ южной оконечности о. Самар (у 10°45' с. ш.) и там провели ночь. Длина пути, пройденного Магелланом от Южной Америки до Филиппин, оказалась во много раз больше расстояния, которое показывали на картах того времени между Новым Светом и Японией. На деле Магеллан доказал, что между Америкой и тропической Азией лежит гигантское водное пространство, гораздо шире Атлантического океана. Открытие прохода из Атлантического океана в Южное море и плавание Магеллана через это море произвело настоящую революцию в географии. Оказалось, что большая часть поверхности земного шара занята не сушей, а океаном, и доказано было наличие единого Мирового океана.
Филиппинские острова и гибель Магеллана
Из осторожности Магеллан 17 марта перешел от Сиаргао к необитаемому острову Хомонхон[62]62
Акватория к западу от него стала знаменитой в наше время: 24—26 октября 1944 г. американские военно-морские силы разгромили здесь японский флот; в итоге американцы заняли все Филиппинские о-ва, кроме о. Лусон.
[Закрыть], лежащему к югу от большого о. Самар, чтобы запастись водой и дать отдохнуть людям. Жители соседнего островка доставляли испанцам фрукты, кокосовые орехи и пальмовое вино. Они сообщили, что «в этом краю много островов». Магеллан назвал архипелаг Сан-Ласаро. У местного старейшины испанцы видели золотые серьги и браслеты, хлопчатобумажные ткани, вышитые шелком, холодное оружие, украшенное золотом. Через неделю флотилия двинулась на юго-запад и остановилась у о. Лимасава (10° с. ш., 125° в. д., южнее о. Лейте). К «Тринидаду» подошла лодка. И когда малаец Энрике, раб Магеллана, окликнул гребцов на своем родном языке, они его сразу поняли. Через пару часов прибыли две большие лодки, полные людей, с местным правителем, и Энрике свободно объяснялся с ними. Магеллану стало ясно, что он находится в той части Старого Света, где распространен малайский язык, т. е. недалеко от «Островов пряностей» или среди них. И Магеллан, побывавший на о. Амбон (128° в. д.) в составе экспедиции А. Абреу, завершил таким образом первое в истории кругосветное плавание.
Правитель острова дал Магеллану лоцманов, которые сопровождали корабли до крупного торгового порта Себу. В журнале Альбо и у Пигафетты появляются новые для европейцев названия островов – Лейте, Бохоль, Себу и т. д. Западноевропейские историки называют это открытием Филиппин, хотя они давно уже посещались азиатскими мореходами, и Магеллан и его спутники видели там китайские товары, например фарфоровую посуду. В Себу они встретили порядки настоящего «цивилизованного» мира. Раджа (правитель) начал с того, что потребовал от них уплаты пошлины. Платить Магеллан отказался, но предложил ему дружбу и военную помощь, если тот признает себя вассалом испанского короля. Правитель Себу принял предложение и через неделю даже крестился вместе со своей семьей и несколькими сотнями подданных. Вскоре были крещены, по утверждению Пигафетты, «все жители этого острова и некоторые с других островов». На о. Себу он беседовал с несколькими арабскими купцами, сообщившими ему сведения о других островах архипелага. В итоге впервые в географический обиход с незначительными искажениями вошли такие названия, как Лусон, Минданао и Суду.
В роли покровителя новых христиан Магеллан вмешался в междоусобную войну правителей островка Мактан, расположенного против города Себу. В ночь на 27 апреля 1521 г. он отправился туда с 60 людьми на лодках, но они из-за рифов не могли подойти близко к берегу. Магеллан, оставив в лодках арбалетчиков и мушкетеров, с 50 людьми переправился вброд на островок. Там, у селения, их ожидали и атаковали три отряда. С лодок начали стрельбу по ним, но стрелы и даже мушкетные пули на таком расстоянии не могли пробить деревянных щитов нападающих. Магеллан приказал поджечь селение. Это разъярило мактанцев, и они стали осыпать чужеземцев стрелами и камнями и кидать в них копья. «…Наши, за исключением шести или восьми человек, оставшихся при капитане, немедленно бросились в бегство… Узнав капитана, на него накинулось множество людей… но все же он продолжал стойко держаться. Пытаясь вытащить меч, он обнажил его только до половины, так как был ранен в руку… Один [из нападающих] ранил его в левую ногу… Капитан упал лицом вниз, и тут его закидали… копьями и начали наносить удары тесаками, до тех пор, пока не погубили… наш свет, нашу отраду… Он все время оборачивался назад, чтобы посмотреть, успели ли мы все погрузиться в лодки» (Пигафетта). Кроме Магеллана, погибли восемь испанцев и четверо союзных островитян. Среди моряков имелось немало раненых. Подтвердилось старое изречение: «Господь бог дал португальцам очень маленькую страну для жизни, но весь мир для смерти»[63]63
На пустынном берегу о. Мактан, где нашел смерть Магеллан, ему поставлен памятник в виде двух кубов, увенчанных шаром.
[Закрыть].
