Текст книги "Война индюка (СИ)"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Это не твои друзья, Анжела, – сказал он. – Это мои друзья. Но встречаться с ними нам сейчас не с руки. Глаза бы мои их не видели.

Неожиданно для самой себя Анжела подала голос, впервые за последний час (или полтора часа или два, кто их считал…).

– О друзьях так не говорят, – сказала она. – Встречать друзей легко и приятно. Всегда.

– Это смотря какие друзья, – хмыкнул низкорожденный. – Пойдем-ка сюда, а то действительно придется встретиться.

Повинуясь его жесту, она свернула в боковой переулок и следующие несколько минут они шли вдоль огромной реакторной ванны. В какой-то момент Анжелу стало одолевать желание перевалиться через бортик, плюхнуться в мутную жижу и будь что будет. Но она пересилила это желание. В основном из-за того, что ничего, скорее всего, с ней не случится. Только в детских страшилках биореактор безусловно смертелен, а в реальности плещущиеся там жидкости обычно биологически нейтральны.

Обойдя ванну, они снова вышли в магистральный коридор. Дорога стала подниматься вверх по склону, они приближаются к горам. Зачем он ее туда тащит?

– Куда ты меня тащишь? – спросила Анжела.

Низкорожденный ответил вопросом на вопрос:

– Ты разве не догадалась? Освободить, конечно.

Это было неожиданно. Нельзя сказать, что Анжела совсем исключала такой вариант, человеку свойственно надеяться, пока живой. Но всерьез такую возможность она точно не рассматривала.

– Зачем? – спросила Анжела.

– Я сделал большую глупость, – сказал низкорожденный. – Надо было сразу какого-нибудь мертвеца раздеть, а теперь их ищи-свищи… Ладно, обойдемся. Держи.

Он вытащил из складок одежды небольшой артефакт и протянул ей.

– Что это? – спросила Анжела.

– Телефон, – ответил низкорожденный. – Спутниковый. Держи, пригодится.

– Я не умею с ним обращаться, – сказала Анжела.

– Тут не надо ничего уметь, – сказал низкорожденный. – Когда придет время, он зазвонит. Или какой-нибудь другой звук издаст, я, честно говоря, не посмотрел, какой у него сигнал стоит. Когда это произойдет, ты поднесешь его к уху и скажешь: «Алло». И тогда я тебе скажу кое-что интересное.

– Ты Каэссар? – догадалась Анжела.

– Я ему служу, – ответил низкорожденный. – Исполняю его волю.

– И в чем она заключается? – спросила Анжела. – Или тебе это тоже неведомо? Он тебя использует как лошадь?

Низкорожденный загадочно улыбнулся и сказал:

– Раб божий – не лошадь, раб божий – звучит гордо. В целом воля бога Каэссара мне неведома, но кое-что мне известно. Планы Каэссара запутанны и неисповедимы, что неудивительно, он же бог. Насколько мне известно, Каэссар не принял окончательного решения, как поступить с твоей расой. Возможно, он склонится к тому, чтобы стереть вас с лица планеты, и тогда от вас останется только красивая легенда. Но не исключено, что мой бог даст тебе еще один шанс. И тогда ты спасешь свой народ, как Мозес спас жидов в начале первой эпохи.

– Мозес и джузы – миф, – заявила Анжела.

– Мозес – миф, – согласился слуга Каэссара. – А жиды – не миф, это я точно знаю. Но неважно. Впереди метров через пятьсот будет развилка, ты свернешь налево. Десантников там нет, так далеко вглубь они еще не забрались, можешь ничего не бояться. Если я правильно все понимаю, тот коридор плавно переходит в систему пещер. Где-то там ты найдешь своих соплеменников. Если хочешь, можешь рассказать обо мне, но я бы не советовал. Решат еще, что ты предательница… Лучше так. Напали на тебя красножопые твари, но сразу не убили, а стали глумиться и насиловать. А ты сука ловкая и коварная, улучила момент и поубивала гадов, например, нож подобрала кем-то небрежно рядом положенный. Прихватила неведомый артефакт и обратилась в бегство, и никто тебя не преследовал. Или преследовал, но не догнал, это ты уж сама решай, как правдоподобнее.

– Если я уйду, я приведу сюда охотников, – заявила Анжела.

– Конечно, приведешь, – согласился ее собеседник. – А ты думала, зачем я тебя отпускаю? Нет, отвечать не надо, это был риторический вопрос. Знаешь, что такое риторический вопрос? Ну и молодец. Короче, так. Когда будешь воинов приводить, не торопись. Им предстоит встретиться не с жабоподобными орками, а с элитными бойцами, лучшими на всей планете. Атаку надо хорошо подготовить. Я бы посоветовал незаметно просачиваться небольшими группами, держась в стороне от магистральных коридоров, а как войск накопится достаточно… Тут, правда, взаимодействие надо продумать… Но ты что-нибудь придумаешь, ты женщина умная, не зря тебя в комиссары выбрали. Когда будешь планировать атаку, не забывай две вещи: фактор внезапности и пятикратное численное превосходство. Без пятикратного превосходства не справитесь, бойцы против вас стоят реально элитные. Поняла?

– Зачем? – ответила Анжела вопросом на вопрос. – Зачем это нужно твоему богу? Еще раз поглумиться? Поиграть в людей как в шахматы?

– И это тоже, – кивнул раб божий. – Поиграть да поглумиться – это дело боги очень любят и уважают.

– Ваши боги, – уточнила Анжела. – Орочьи.

– Да, конечно, – согласился ее собеседник. – А других не бывает. Ваша Гея – скорее символ бога, чем бог. Сама посуди, какой бог без собственной воли? Не бог, а робот какой-то. Одну кнопочку нажал – извольте благодати отведать, другую нажал – добро пожаловать в дурную реинкарнацию. Профанация, а не бог! Никакой неопределенности, все как в аптеке, тьфу!

– Как где? – не поняла Анжела.

– Не бери в голову, – отмахнулся низкорожденный. – Так вот, Каэссар не такой, он всегда дает шанс. Ты правильно сказала, боги любят играть, но не в шахматы. В шахматах фигуры не обладают свободой воли, это просто фишки, которые двигает игрок. А в жизни бог не двигает людьми, он их уговаривает подвинуться. Уловила мысль?

Анжела подумала, затем отрицательно помотала головой.

– Ничего, со временем поймешь, – обнадежил ее низкорожденный. – Возможно, ты даже поймешь, что эта часть игры – самая интересная. А может, и не поймешь. Это тоже часть игры – поймешь ты или не поймешь.

– Ты меня совсем запутал, – сказала Анжела.

– Это я люблю, – улыбнулся слуга Каэссара. – Ну, давай, беги. И помни, судьба твоей расы зависит только от тебя.

– Скажи мне еще одну вещь, – попросила его Анжела. – Когда бог Каэссар прислал робота, чтобы наши охотники благословили лошадей… он обманывал?

– Не обманывал, а испытывал, – заявил низкорожденный. – То испытание вы не прошли. Развесили уши-лопухи и поверили в этот бред некритично. Бог Каэссар был разочарован.

– А сейчас он тоже меня испытывает? – спросила Анжела.

– Конечно, – кивнул низкорожденный. – Он всех нас испытывает. Всегда. И первая твоя задача – точно уяснить, в чем заключается текущее испытание и как его проходить.

– Стало быть, если я этот артефакт выброшу, это может быть тем, что ждет от меня бог? – спросила Анжела.

– Может быть, а может и не быть, – ответил низкорожденный. – Это решать только тебе. И только тебе нести ответственность за то, что решила. Можешь вообще никуда не ходить, сесть на жопу ровно и тупить, пока десантники не найдут. Все в твоих руках. Но я полагаю, ты примешь более разумное решение. А теперь прощай.

Он ушел туда, откуда они пришли. Анжела проводила его взглядом, а когда цоканье железных лап робота по деревянному полу затихло в отдалении, пошла в противоположную сторону. На развилке она свернула налево.

Джон мысленно приказал роботу сформировать мягкие подушечки на лапах, вернуться обратно и проследить за комиссаром до входа в Дырявые Горы. А потом занять позицию у входа в пещеры и наблюдать. Игры и испытания – дело хорошее, но элементарными мерами безопасности пренебрегать не следует. Боги подобны людям почти во всем, в частности, боги тоже подвержены естественному отбору. Беспечные боги долго не живут.

В этот момент Джон понял, что всерьез думает о себе как о боге. Выругался, сплюнул, еще раз выругался и со всей дури врезал ногой по стене коридора. Окованный носок ботинка пробил тонкую оплетку, нога провалилась в пустоту. Оцарапанную щиколотку резануло болью. Джон выругался еще раз. Вот был бы номер, если бы он сейчас лодыжку сломал. Хороший был бы урок начинающему богу – не выпендривайся, мудило, соразмеряй желания с возможностями. Те боги, которые настоящие, они не лохи и чувством юмора не обделены. И милосердие им не чуждо, а то угодил бы ногой в сколопендровое гнездо…

Из дырки в стене раздалось недоброе шипение. Джон выругался в третий раз и пошел прочь. По идее, на таком расстоянии от жилой зоны опасных тварей в стенах быть не должно, но лучше не проверять. Потому что божье терпение тоже имеет пределы.

Он вышел к своим быстрее, чем рассчитывал, система глобального позиционирования подвела. Несильно, но подвела. То ли черные своды над головой искажают спутниковый сигнал, то ли помехи от недавних взрывов. Последнее сомнительно, слишком много времени прошло после бомбардировки. Может, реакторы помехи наводят? Да ну их к бесам! Можно залезть в базу древних знаний и найти там правильный ответ, это несложно, но лень. Нет в этом никакого смысла. В жизни горалдо куда меньше смысла, чем принято считать. Боги ироничны. Он, дурак, думал, что пудрит мозги бедной тетеньке, а на самом деле… Может, его устами действительно говорили боги? Нет, такие мысли от себя надо гнать, а то как начнешь реально божьи голоса слышать…

– Эй, бойцы! – крикнул Джон, приблизившись к повороту коридора. – Не стреляйте, это я, Джон Росс!

– Пошел в жопу, Джон Росс! – весело и задорно ответил ему кто-то смутно знакомый по голосу.

Джон вышел из-за поворота и увидел того, кто послал его в жопу. Майк Карпентер это был, то-то голос показался знакомым.

Майк тоже увидел Джона и стал похож на остолбеневшую статую с вытаращенными глазами. И со спущенными штанами, и с гордо вздыбленным мужским достоинством. Нет, уже не вздыбленным, оно увядало прямо на глазах, что неудивительно после такого сюрприза.

Майк нервно сглотнул и попытался сформулировать сложную мысль:

– Я… сэр… не знал… думал, шутит кто… извините…

– Веселые вы ребята, – сказал Джон. – Это вы меня извините, ребята, не хотел вас пугать. Продолжайте развлекаться.

Какой-то незнакомый рядовой, тоже без штанов, что-то тихо сказал Майку. Майк смутился еще сильнее (хотя, казалось бы, куда уж сильнее?) и сказал:

– Сэр… не желаете ли… гм…

– Не желаю, – отрезал Джон. – Я не содомит, я женщин люблю. Но против вас ничего не имею, каждый, как говорится, как хочет, так и…

– Я тоже не содомит! – воскликнул Майк. – Тут у нас… гм…

Бойцы расступились, и Джон увидел, что на полу сидит лопоухая девчонка с всклокоченными белыми волосами и выпученными в смертельном ужасе глазами-буркалами. Бедная девочка. Комиссар легко отделалась, ее только трое изнасиловали, да и не похоже, что все трое успели всунуть хотя бы по разу… А здесь раз, два, три… да ну их, считать еще…

– Малолеток любите, – констатировал Джон. – Понимаю. Не одобряю, но понимаю.

– Да какая она малолетка! – возмутился Майк. – Это же нелюдь!

– Если она нелюдь, то вы – скотоложцы, – сказал ему Джон. – И еще садисты, по-моему. Откуда у нее кровь на ушах?

– Так это самое прикольное! – заявил рядовой, тот самый, который до этого шептал Майку на ухо, дескать, вождю тоже предложи. – Они так хрустят, когда их кусаешь!

К горлу подкатила желчь. Какое-то мгновение Джону казалось, что сейчас его вытошнит, но обошлось. И слава богам. Но с лицом явно что-то случилось, то-то бойцов перекосило.

– Нам, наверное, теперь надо… – начал говорить Майк и осекся, не зная, как продолжить мысль.

– Надо вам или не надо – это вам решать, – резко сказал Джон. – Боги вас не зря свободой воли одарили. Хотя, может и зря… Вот гляжу на вас и думаю: зря! А потом вспоминаю, как в Оркланде с Майком беседовал, и думаю: не зря. Вам решать, кем быть – скотиной мерзопакостной или… Да что я, блядь, распинаюсь…

Махнул рукой и пошел прочь. За спиной кто-то страшно захрипел. Джон обернулся и увидел, что Майк Карпентер стоит над несчастной девчонкой, а в руке у него дрожит окровавленный нож.

– Сэр Джон, я все правильно сделал? – спросил Майк.

– Неправильно, – ответил Джон. – Ты все сделал неправильно. И не только ты. Я тоже все сделал неправильно. Я, дурак, думал, нормальные люди кругом! Условия среды, блядь, рабство, херня всякая, но в душе-то нормальные, блядь, люди! Не козлы оркоподобные, не жабы дебильные, а люди, еб вашу мать! Люди! С моралью, с чувством прекрасного, с состраданием, суки, мать вашу! Пошли в жопу, уроды! Чтоб вы сгнили в своем говне первобытном! Какие, блядь, нанотехнологии?! Шакалы вы мифические, а не люди! Одно желание вас одолевает – убивать и насиловать всех других прочих! Если не насиловать, то убивать, не дано вам третьего, потому что дебилы! Ненавижу!

Джон перестал материться и ушел. Ошарашенные бойцы некоторое время молчали и растерянно глядели вслед разгневанному вождю. Затем рядовой Раста (тот самый, который дважды обратил на себя внимание сэра Джона) застегнул штаны и сказал:

– Зря ты, Майк, ее зарезал.

– Да я думал… – пробормотал Майк и осекся.

Отвернулся и утер слезу, неведомо как нарисовавшуюся в уголке глаза.

– Кто ж знал? – подал голос рядовой со странной фамилией Тужур. – Я тоже подумал, что он приказал скотоложество прекратить, а он просто башкой уехал.

– Ты базар фильтруй, – посоветовал ему Раста. – Посмотрел бы я на тебя на его месте, как бы ты башкой уехал.

– Да я чего? Я ничего, – сказал Тужур. – Я же не в наезд, я типа объясняю.

– Заткнитесь вы все, – сказал Майк негромко, но очень внушительно.

Все заткнулись.

– Тоже поехал башкой, – прошептал себе под нос рядовой Тужур.

– Пойду дозором пройдусь, – сказал Майк. – Раста за старшего.

– Командир, может, это… сам-то зачем? – попытался возразить Раста.

– Ты меня еще поучи, – сказал ему Майк.

Он зашел за угол коридора, сел на пол и уткнулся лицом в колени. Очень хотелось заплакать, но глаза почему-то оставались сухими. Когда Джон начал материться, Майку вдруг почудилось, что где-то далеко-далеко мерзкие беложопые твари точно так же насилуют всем отрядом леди Элоизу Брентон, которая давно уже не любимая и вообще шлюха по жизни, спасибо ребятам, что разъяснили… Но дело не в ней, дело в том, что есть ли хоть какая-нибудь разница между богомерзкими эльфами и богоизбранной человеческой расой? Нет никакой разницы, правильно сказал сэр Джон, убивать и насиловать всех других прочих – именно в этом заключается смысл бытия любого человекообразного. Кроме идеалистичных придурков, вроде сэра Джона или самого Майка Карпентера. И так будет всегда, времена будут меняться, а они всегда останутся идеалистическими придурками, поехавшими башкой, а нормальные, уважаемые люди будут продолжать убивать и насиловать. Никогда ничего не изменится, никогда. Все безнадежно.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Месть комиссаров

Джон явился в конференц-зал мрачнее тучи. Алиса бросила на него быстрый взгляд, охнула, вскочила, бросилась к любимому, повисла на шее.

– Что случилось, милый? – спросила она.

– Анжела сбежала, – ответил Джон.

Несколько секунд Алиса непонимающе глядела на него, затем рассмеялась.

– Нельзя так пугать-то! – воскликнула она. – Я уж подумала, что-то важное случилось…

– Это и есть важное, – мрачно произнес Джон. – Если она успеет быстро собрать ополчение или какую-нибудь дежурную часть, я не знаю, как у них гарнизонная служба устроена… Не дай боги, конечно… Как она смылась – не понимаю, только руку отпустил, оглядываюсь – нет никого. Я дурак.

Алиса улыбнулась, чмокнула Джона в губы и сказала:

– Не расстраивайся, милый. Я тебя все равно люблю, глупого. Ой, у тебя кровь на ноге!

Действительно, правая штанина Джона была порвана и запачкана кровью.

– Ерунда, царапина, – смущенно пробормотал Джон. – Это я ногой по стене в сердцах вдарил, а она провалилась.

Сержант Дэвидсон рассмеялся. Джон и Алиса посмотрели на него, он смутился и пробормотал:

– Извините.

– А Седрик где? – спросил Джон.

Теперь настала очередь Алисы смущаться.

– Тут, видишь ли, какое дело… – начала она и запнулась, не зная, как продолжить.

Дэвидсон пришел ей на помощь.

– А это правда, что сэр Мунлайт сэру Рейнбладу… э-э-э… докладывал? – спросил он.

Джон нахмурился.

– Понимаю, – сказал он. – Разболтала, дура.

– Чего сразу дура?! – возмутилась Алиса. – Сам дурак! Вон, мымра у тебя сбежала!

– Я дурак, – согласился Джон. – Но и ты тоже дура. Зря я тогда не сказал, чтобы не болтали насчет Седрика, думал, это само собой разумеется. Глупо получилось.

– Так, значит, правда, – констатировал Дэвидсон.

– Правда, – согласился Джон. – И что с того?

– Ну… – протянул Дэвидсон и замолк.

– Седрик Мунлайт – отличный командир, – заявил Джон. – Если он не дослужится до полковника, я очень удивлюсь. В этом бою он действовал безупречно, достойно всяческого подражания, ты это сам знаешь, он тебе жизнь спас, когда толпа поперла. А что моральные установки нетипичные… Джизес не зря говорил: «Кто без греха, пусть первый бросит камень». Думаешь, я сам никому не стучал? Отвечай, сержант!

Дэвидсон принял стойку «смирно» и молодцевато ответил:

– Не могу знать, сэр!

– Так я тебе докладываю, – сказал Джон. – И стучал, и предавал, и чего только не делал. И что, плохой я командир?

– Так он тебе и признался, – встряла Алиса.

– Никак нет, сэр! – отрапортовал Дэвидсон.

– Где Седрик? – спросил Джон.

– Наверху, – ответила Алиса. – Спит, наверное.

Джон нацепил очки и обвел зал биодетектором.

– А, вижу, – сказал он.

И пошел наверх.

– Ты куда? – спросила Алиса.

– Извиняться, – ответил Джон.

– За что? – спросила Алиса.

– Не за что, а за кого, – ответил Джон. – За тебя. Обидела человека ни за что.

– А ему меня обижать можно? – возмутилась Алиса.

– Ему тоже нельзя, – сказал Джон.

На эти слова Алиса не нашла что возразить.

Джон подошел к Седрику и уселся на краешек соседнего креслодивана.

– Седрик, прости дурака, – сказал Джон.

– Хватит вам унижаться, – отозвался Седрик. – Слушать противно.

– Зря ты так говоришь, – покачал головой Джон. – Когда стесняешься признаваться в прегрешении, это гораздо тяжелее, чем когда признаешься и унижаешься. Я от друзей стараюсь ничего не скрывать.

Седрик скептически хмыкнул.

– Но обычно не получается, – продолжил Джон. – Тогда, на моей бывшей даче, в подвале, когда я всем во всем признавался, я таким счастливым себя чувствовал… Думал, хватит уже врать и изворачиваться, теперь я среди друзей, они люди хорошие, с ними можно по-человечески обращаться… А они…

– А что они? – заинтересовался Седрик.

– Девчонок эльфийских насилуют с нечеловеческой жестокостью, – скривился Джон. – Говорят, мальчиков тоже насилуют.

– Ну, так девочек на всех не хватает, – глубокомысленно заметил Седрик. – А что в этом плохого? Эльфы – они же не люди, а твари богопротивные.

Джон вздохнул и сказал:

– Вот гляжу я на тебя, вроде хороший человек, достойный во всех смыслах, храбрый, ответственный. А как копнешь чуть глубже…

– А вы глубоко не копайте, – посоветовал Седрик. – Я бы на вашем месте, сэр Джон, о морали вообще не стал бы говорить. Постеснялся бы.

– Сэр полковник! – закричал снизу сержант Квинс. – За время моего дежурства происшествий не случилось! Личный состав согласно распорядку… это…

– Сражается и побеждает, – подсказал Джозеф. – Дай пройти.

– Так точно! – громогласно подтвердил Квинс. – Сражается и побеждает!

– Пойдем, с полковником поздороваемся, – сказал Джон, вставая. – Хватит хандрить.

– Пойдемте, поздороваемся, – согласился Седрик. – Хотя здоровались уже сегодня.

– И то верно, – хмыкнул Джон. – Всего-то три часа прошло, а столько событий…

Они спустились по пандусу. Джозеф Слайти ждал их внизу с распростертыми объятиями. Обнял Джона, сильно хлопнул по спине железной рукой, Джон ойкнул и перекосился.

– Извини, – смутился Джозеф. – Никак не привыкну к этим железкам.

– Извини, извини… – пробормотал Джон. – Теперь синяк будет.

– Синяк для воина – ерунда! – заявил Джозеф. – Что с ногой?

– Царапина, – отмахнулся Джон.

Джозеф попытался обнять Седрика, но тот ловко увернулся.

– Герой! – сказал ему полковник. – Говорят, ту баррикаду из трупов перед входом ты один навалил в одно рыло?

– Так точно, сэр! – подтвердил Седрик.

– Герой! – повторил полковник. – Помнишь, что я тебе про левую руку говорил? Так я был неправ.

– Вы были правы, сэр, – возразил Седрик. – Я сегодня чуть не помер из-за этого. Метал нож левой рукой, промахнулся.

– Знаю, бывает, – кивнул Джозеф. – Ты не расстраивайся, такое с каждым может случиться. Я однажды обосрался прямо в боевом строю.

Алиса хихикнула.

– Я гляжу, полная победа? – обратился Джозеф к Джону. – Ты чего такой хмурый?

Джон пожал плечами и сказал:

– Бойцы меня расстраивают. Надо зачистку до конца довести, а они больше эльфиек дерут, чем делом занимаются. Победили, обрадовались… дебилы… Периметр обороны не выстроен, если сейчас контратака начнется, не дай боги…

Джозеф резко посерьезнел.

– Ты за службу не беспокойся, я тут порядок быстро наведу, – пообещал он. – Напомню этим скотоложцам, что такое дисциплина.

При слове «скотоложцам» Джон и Седрик, не сговариваясь, посмотрели на Дэвидсона. Тот покраснел. Слайти проследил за взглядами товарищей, удивленно хмыкнул, но вслух ничего не сказал.

– Давай, наводи порядок, – сказал Джон. – А я пока с программами поработаю, посмотрю, что с этим заводом можно хорошего сделать. Еще меня северо-западное направление беспокоит, там горы подходят вплотную, боюсь, как бы не нашлось прямого прохода в пещеры…

– Я разберусь, – пообещал Джозеф. – Прямо сейчас пойду. Все посты проверю, разберусь как следует, накажу, кого попало… Тебя где искать, если что?

– Да прямо здесь, – сказал Джон. – Лягу на диванчик и помедитирую. В принципе, можно уже обратно улетать…

– А зачем? – удивился Джозеф. – Мы здесь обосновались всерьез и надолго! Давай, Джон, медитируй и не беспокойся насчет службы, я все организую. Какой ты молодец, Джон! Такую операцию провернул…

Джозеф вышел из зала в коридор, на губах его блуждала рассеянная улыбка. Кивнул сержантам-телохранителям, дескать, все в порядке, и решительно зашагал по коридору налево, вглубь поганого эльфийского муравейника. Сержант Флауэр попытался выйти вперед, но Дубовый Джозеф на него цыкнул, и сержант вернулся на свое место за правым плечом командира. Это было не по уставу, но пререкаться с полковником Флауэр не отважился.

Они шли по темному коридору минуты три и никого не встретили, ни людей, ни эльфов. Только эльфийские трупы попадались время от времени. Один из них привлек внимание полковника, он остановился, присел на корточки, осмотрел тело внимательно, покачал головой и пробормотал:

– Чем это его так, копьем, что ли…

Встал и пошел дальше.

Еще через две минуты он снова остановился. Осмотрел боковой коридор и спросил, обращаясь непонятно к кому:

– Так это и есть те самые реакторы?

Сержанты переглянулись.

– Не могу знать, сэр, – ответил сержант Миракл.

– Еще бы ты знал, – буркнул Джозеф. – Пойдем, посмотрим.

Полковник не ошибся, это был один из тех самых реакторов. Большой бассейн, в котором плескалась и меланхолично побулькивала мутная жижа, источавшая слабый, но неприятный запах.

– Глядите, рыба, – сказал Флауэр.

– Парт, подцепи мечом, – приказал Джозеф.

Сержант Парт подцепил рыбу мечом, подтянул поближе и осторожно вытащил. Это оказалась не рыба, а гранатомет, точно такой же, как тот, что валялся на полу конференц-зала. Вот, значит, как их эльфы выращивают.

– Идем дальше, – распорядился Джозеф.

– Может, назад вернемся? – предложил Миракл. – Не заблудиться бы…

– У меня карта перед глазами, – заявил Джозеф. – Не заблудимся.

Джозеф не стал говорить, что эта карта пестрит черными пятнами, и тем более не стал говорить, что в одно из таких пятен они как раз входят. Не такое уж и большое это пятно, пройдут насквозь, и не будет его. Заодно пользу принесут, нанесут на карту еще один участок территории.

Минут через пять Джозеф понял, что Миракл был прав, надо было возвращаться. Стена по левую руку была сплошной, никаких проходов в ней не наблюдалось. Более того, коридор за этой стеной постепенно отклонялся влево, сейчас их отделяло от него метров сто неисследованного пространства, и это расстояние с каждым шагом чуть-чуть увеличивалось. Но не возвращаться же назад, когда уже столько прошли! Тем более, впереди замаячил перпендикулярный коридор, который почти наверняка соединяется с реакторным помещением… Нет, не соединяется.

– Сэр, может, все-таки вернемся? – поинтересовался Миракл.

– Хрен тебе, а не вернемся, – ответил ему Джозеф.

Вытащил меч из ножен и ткнул в стену. Лезвие легко провалилось на всю длину.

– Прорубаемся, – приказал Джозеф.

За минуту они прорубили в стене отверстие, в которое мог пролезть человек. Это было несложно, стена состояла только из переплетенных ветвей, ни одного несущего ствола в ней не было. Не стена, а декоративная перегородка. Словно боковая стенка очень большой корзины.

Джозеф просунул голову в отверстие, огляделся. Коридор был пуст. Ни людей, ни эльфов, ни трупов, никого. Если пойти направо, там должны быть… непонятно… Компьютер заглючил, что ли?

– Идем направо, – приказал Джозеф. – Не шуметь, быть в готовности. Мы уже на периметре обороны.

– Дырку заделывать не будем? – спросил Флауэр. – Брешь все-таки…

Джозеф критически оглядел раскуроченную стену и решил:

– Не будем. Тут кругом одна сплошная брешь.

Хотя заделать ее, конечно, стоило. Или хотя бы замаскировать. Но нечем. Если эльфийские воины проникнут на территорию завода, им не составит труда проковырять сотню таких дырок, но, с другой стороны, предоставлять готовый проход, не отмеченный на карте и не охраняемый… Надо бы это место на карте особо отметить, но как? Джон не объяснял, как это делается. Ладно, потом разберемся.

Они пошли направо: впереди Слайти с мечом наголо, сзади-справа Флауэр, сзади-слева Миракл, оба с метательными ножами наготове, и еще дальше сзади Парт со стрелой на тетиве. Где-то здесь должен быть опорный пункт первого взвода первого эскадрона, но зона ответственности на карте обозначена, а сам опорный пункт не отмечен. И еще странно, что командиром взвода компьютер считает лейтенанта Биста, которого полковник видел в зоне посадки контуженным до полной невменяемости. Не мог он так быстро вернуться в строй, никак не мог.

– Что это там свистит? – донесся шепот непонятно откуда.

– Тсс… – ответил ему другой шепот.

Джозеф открыл рот, чтобы громко представиться, а то примут за эльфов, не дай боги… Но не успел.

В полумраке коридора блеснула тусклая молния. Джозеф машинально выставил левую руку, и меч срезал ему все пальцы, кроме большого, железки так и брызнули во все стороны. Один обрубленный палец ударил полковника в лоб, это его несколько смутило, но рефлексы не подвели. Молниеносный встречный колющий удар, острие меча упирается в сталь доспеха, скользит, лезвие изгибается, находит сочленение и проваливается внутрь, в мягкое. Раненый враг пытается достать полковника на обратном замахе, но Джозеф быстрее, его меч перерубает запястье противника, тот падает и больше не шевелится.

– Засада! – закричал Джозеф. – Эльфы!

– Эльфы! – откликнулось эхо. – Засада!

Полковник успел подумать, что эхо обычно возвращает слова в том же порядке, в каком они прозвучали, и никогда не переставляет их местами. Еще он успел заметить зеленые отметки на биодетекторе. И тут полыхнуло.

Был бы полковник Слайти без очков – однозначно ослеп бы на время, сержанты-телохранители точно сейчас ослепли. Но он был в очках. Уход с линии огня, проход вдоль правой стены, тут, кажется, закоулок был какой-то…

Из закоулка выпрыгнуло тело, взмахнуло мечом-селедкой, какие обычно выдают рядовым бойцам, Слайти парировал удар и завопил во всю глотку:

– Здесь Слайти! Вы дебилы!

– Слайти убили! – отозвалось эхо.

Бластер пальнул еще раз, стрелок промахнулся, пулька разорвалась далеко позади. Джозеф заметил, что его тело отбрасывает вперед заметную тень. Кажется, пожар разгорается.

Противник продолжал наседать, энергично, но не слишком умело. Джозеф дождался подходящего момента, перехватил рукоять меча двумя руками, навалился всем весом, и когда лезвие противника отклонилось далеко в сторону, разорвал контакт и влепил от души плашмя по запястью. Меч-селедка вылетел из онемевшей руки, но боец не потерял присутствия духа. В его левой ладони появился метательный нож, и Джозеф понял, что противника придется убить.

Но не пришлось. Воин отпрыгнул назад, зачем-то спрятал руку с ножом за спину и истошно завопил:

– Это свои! Дубовый Джозеф здесь!

Джозеф повернул голову, чтобы пламя (как же быстро оно разгорается!) осветило половину лица. Кажется, узнали. Ну и слава богам.

– Дебилы! – прокричал Джозеф. – Содомиты козлодрюченые! Жабы выхухольные! Кто командир?

Смущенные козлодрюченые содомиты расступились к стенам, один вышел вперед. В руке он держал бластер, в отблесках пламени было хорошо видно, что оружие стоит не на предохранителе, а на третьей отметке мощности. А ствол направлен идиоту прямо в ступню.

– Сержант Карпентер, – доложил идиот. – Временно исполняю обязанности командира взвода.

Джозеф вспомнил этого парня. Из беженцев, раньше орков пас, где-то в прериях с Джоном Россом однажды пересекся… И еще он все время кого-то смутно напоминает… наплевать.

– Мудак ты, Карпентер, – констатировал Джозеф.

Карпентер неожиданно всхлипнул.

– Отставить уныние! – приказал Джозеф. – Даю вводную: оказать помощь раненым, организовать тушение пожара, через минуту доклад, время пошло!

Карпентер обвел товарищей беспомощным взглядом. Но они сами все поняли, сразу три оболтуса бросились помогать раненым.

– Так это свои были? – послышался сзади изумленный голос Флауэра. – Содомиты жабоголовые! Где Парт?

Парт превратился в мясной гуляш. Первым выстрелом Карпентер, оказывается, не промахнулся. Слава богам, не в того попал, в кого целился.

Раненых нашлось двое, одного проткнул Джозеф, второму Миракл ухитрился в слепом броске попасть ножом в бедро. Первого добили, второго перевязали.

А пожар разгорелся не на шутку. Если бы там, куда угодили орбитальные бомбы, деревья полыхали так же жарко, не пришлось бы ничего захватывать, выгорел бы весь завод дотла. Наверное, здесь какие-то другие деревья растут, более сухие, что ли… А воды нет. Где-то она, несомненно, есть, эльфы по физиологии почти не отличаются от людей, но где они берут воду – загадка. От отчаяния Флауэр предложил таскать шлемами жижу из реактора, но таким путем и костер не всякий затушишь, не говоря уж о большом пожаре.

Джозеф переключил рацию на общий эфир, в его уши ворвалась какофония воплей и шумов:

– Карпентер, Карпентер, отзовись!