Текст книги "Война индюка (СИ)"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ. Второй блин комом не бывает

1

Еще когда летающие тарелки только-только прибыли в Иден, сэр Джозеф Слайти установил порядок, чьто все взлеты и посадки разрешались только на специальном поле за территорией части. Это место Слайти назвал летным полем и велел огородить колючей проволокой. Но для себя командир полка сделал исключение, свой личный истребитель он держал рядом с входом в штаб, под специальным навесом. Сейчас этот навес временно убрали, а вокруг посадочной площадки наблюдалось оживление – четверть часа назад полковая радиостанция внезапно ожила и сообщила голосом сэра Слайти, что он вылетает из Барнард-Сити и скоро прибудет в родную часть. Хорошо, что капитан Мунлайт не поддался уговорам и не отменил дежурство по радиостанции. А то какой конфуз вышел бы – возвращается полковник из командировки, а его никто не встречает. Позор!

Истребитель появился как бы из ниоткуда – только что в небе ничего не было, и вот он уже здесь, обдал жаром с металлокомпозитных боков, повалил траву на лужайке гравитационной волной, завис над посадочной площадкой и мягко опустился на опоры. Двигатель выключился, трава, только что разложившаяся вдоль линий силового поля, как шлюха под клиентом, снова распрямилась. В борту дисколета сформировался люк, оттуда вылетела какая-то палка.

– Что за… – пробормотал Седрик Мунлайт и осекся.

Вслед за палкой из люка показалась железная рука, а затем и вторая, с обрубленными пальцами. За руками последовала голова, а затем и весь остальной Дубовый Джозеф. Он неловко плюхнулся в густую и высокую траву, протяжно свистнул экзоскелетом и выпрямился.

– Совсем обленились, раздолбаи! – провозгласил сэр Джозеф. – Кто газон стричь будет? Кецалькоатль?

Седрик нервно сглотнул, принял стойку «смирно» и стал рапортовать:

– Сэр полков… э-э-э… генерал?!

Сэр Джозеф улыбнулся и сказал:

– Да уж не хрен моржовый.

И продемонстрировал ту самую палку, которую выбросил из люка, прежде чем вылезти самому. Это, как оказалось, была не просто палка, а тонкая декоративная трость с позолоченным набалдашником в форме головы ворона.

– Главнокомандующий?! – воскликнул Седрик, почему-то фальцетом.

Майор Кадди, стоящий рядом, глумливо захихикал.

– Чего заткнулся? – осведомился сэр Джозеф. – Продолжай доклад.

Седрик вытянулся в струнку, улыбнулся до ушей и отчеканил:

– Сэр верховный главнокомандующий! За время вашего отсутствия происшествий не случилось! Личный состав занимается согласно распорядку! Докладывал капитан Мунлайт! Разрешите поздравить вас от всей души!

Сэр Джозеф подошел поближе и внезапно ткнул Вороном Войны в майора Кадди, тот едва увернулся.

– Чего дергаешься? – обратился к нему главнокомандующий. – Подержи, я товарища обнимать буду.

Майор принял драгоценную трость двумя руками и застыл в благоговейном трепете, не отводя восхищенного взора от символа высшей военной власти. А сэр Джозеф подошел к Седрику вплотную и они обнялись.

– Рад тебя видеть, дорогой, – сказал сэр Джозеф. И добавил негромко: – Я про тебя гадости думал, ты уж прости старого дурака, я тогда не знал, что ты такой герой. Сейчас, погоди… куда я их подевал-то… неужели в машине посеял…

Копаться в тесном кармане железной рукой было неудобно, Седрик собрался предложить помощь, но Дубовый Джозеф справился сам.

– Вот, нашел! – сообщил он.

Вытащил из кармана маленький бумажный пакетик и вручил Седрику. Внутри обнаружились полковничьи звезды.

– Но я же… – пробормотал Седрик. – Я же на вас…

– Стучал, – кивнул Джозеф. – Это ничего, это героям не возбраняется. Держи звезды, носи с честью, не посрами и все такое. Почему газон не пострижен?

Седрик виновато пожал плечами и ничего не ответил.

– Исправить немедленно! – повелел Джозеф. – Что с летным полем? Колючку заказал?

– Так точно, – кивнул Седрик. – Рабы уже трудятся. За сегодня вряд ли успеют все доделать, но завтра, думаю, будет готово.

– Как ты так быстро управился? – удивился Джозеф.

– А чего тут быстрого? – пожал плечами Седрик. – Летающим тарелкам до Рокки Маунтс полчаса лету.

– Так ты на дисколетах колючку привез! – сообразил Джозеф. – Ловко придумал, молодец, хвалю. Где Джон?

– У себя в комнате должен быть, – сказал Седрик. – Разрешите осведомиться… ну… как в столице все прошло…

– Отлично все прошло, – сказал Джозеф. – Байтер помер от тромба легочной артерии, Раскал тоже, у него еще дом сгорел. Говорят, в ту ночь над ним истребитель кружил, но кардинал говорит, это не истребитель был, а божий ангел. Ангел – это такой демон, но добрый. Короче, добро торжествует. И нечего на меня так смотреть, я не при делах. Мне сказали: «Будешь главнокомандующим», я ответил: «Есть быть главнокомандующим», и больше ничего. Сколько сейчас времени?

– Час пополудни, – сообщил Седрик.

– На три ноль ноль назначь общее построение, – повелел Джозеф. – Парадный камзол обновить успеешь?

– У меня его вообще нет, – смущенно ответил Седрик.

– Как это нет? – удивился Джозеф. – Какой же ты полковник без парадного камзола?

– По моему скромному мнению, сэр главнокомандующий, полковник без парадного камзола во всем подобен полковнику в парадном камзоле, – заявил Седрик. – Но без камзола.

– Это понятно, – кивнул Джозеф. – Где посеял?

– В курильне какой-то, – пожал плечами Седрик. – Или в борделе. Не помню, упорот был. Это когда Брентон приказал наш полк в Иден перебросить. Я тогда переживал… дурак был.

– Великий ум несообразен офицеру, – заявил Джозеф. – Офицер должен быть храбр, физически развит и предан отечеству, а остальное приложится. Ладно, будешь без камзола. О, Джон идет. Мне с тобой беседовать некогда, в три ноль ноль общее построение, там все объявлю. Кадди, давай сюда птичку, хватит на нее молиться, ты не в храме.

Джозеф отобрал у Кадди церемониальный жезл и направился к офицерскому общежитию легкой подпрыгивающей походкой. Время от времени он взмахивал жезлом и сбивал вороновой башкой особо высокие чертополохи. При этом сэр главнокомандующий приговаривал:

– Кар!

И глупо улыбался.

– С протезами у него совсем беда, – заметил лейтенант Тандер, издали наблюдавший это зрелище.

Надо сказать, что походка сэра Слайти была легкой только в его собственном воображении, а реально он двигался как мифический динозавр, пораженный церебральным параличом. С протезами у него действительно была беда.

Джон вышел ему навстречу, они обнялись.

– Вот и все, а ты боялся, – сказал Джон. – Палочку можно глянуть?

– Да хоть совсем забирай, – буркнул Джозеф и протянул Джону жезл главнокомандующего. – Переворот в столице ты организовал?

Джон удивленно приподнял брови и спросил:

– Так, значит, все-таки переворот? Кто на трон сел вместо Трисама?

– Никто не сел, Трисам живее всех живых, – ответил Джозеф. – Байтера убили. Некий Алекс Мортимер по приказу Германа.

– Чего это они так сурово? – удивился Джон.

– Не знаю, – пожал плечами Джозеф. – Я к слухам не прислушивался, мне не до того было. Я, если честно, спиртом злоупотреблял. Говорят, Байтер хотел кардинала сместить, но я не верю, бред, по-моему.

– Злоупотреблял – это зря, – сказал Джон. – Здоровье надо беречь, для печени я тебе протез не сделаю. Тем более, тебе войну скоро планировать, такими делами лучше в трезвом уме заниматься.

– Кстати насчет войны, – сказал Джозеф. – Я тут кое-какие наброски набросал, хотел посоветоваться.

– Давай посоветуемся, – согласился Джон. – Пойдем к тебе в кабинет, там удобнее всего карты раскладывать. А палочку забери, она неинтересная. Я думал, это тот самый жезл, поностальгировать хотел, а он, оказывается, новодел, на тот жезл вообще непохоже. Кстати! Я тебе новые протезы добыл, и Герману тоже. Когда обратно полетишь, отвези ему обязательно. Я гляжу, у тебя руки-ноги помаленьку отрастают.

Джозеф посмотрел на свои руки и увидел, что там, где живая плоть переходит в мертвое железо, на последних миллиметрах плоти кожа стала не загорелая и обветренная, а нежная и розовая.

– Это вот столько уже отросло? – спросил Джозеф.

– Ага, – кивнул Джон. – Еще дней двести, и будешь как новенький.

– Зак Харрисон просил у тебя кое-что спросить, – вспомнил Джозеф. – Он недавно с лошади упал неудачно, лицом на камень, все передние зубы выбило. Эта сыворотка для отрастания…

– Сыворотку выдам, – пообещал Джон. – Шприц, я полагаю, Зак сам найдет. Да, найдет, у него же Алекс Мортимер есть. Чего морщишься?

– Этот Мортимер Байтера очень жестоко убил, – сказал Джозеф. – Его на костер в закрытом мешке возложили, говорят, тело было жутко растерзано, прямо беспредел какой-то. То ли кожу сдирали заживо, то ли еще что-то в том же духе. Причем не для того, чтобы важные тайны узнать, а чтобы ценности выдал. Они с Заком его не только убили, но и ограбили, бриллианты какие-то ценнейшие забрали…

– Твоя школа, – заметил Джон.

– Ты хрен с редькой не путай! – возмутился Джозеф. – Я Смита не пытал, только припугнул чуть-чуть. А кстати, кто теперь прокуратором будет вместо Смита?

– Он и будет, – сказал Джон. – Или у тебя есть кто-то конкретный на примете?

Джозеф растерянно пожал плечами и сказал:

– Но он же, это… казнокрад… Алису твою обижал…

– Казнокрады они все, – сказал Джон. – А Алису мою не обижал только ленивый. Если их всех казнить, мне станет грустно и одиноко. Пусть пока живет, недостатков у него полно, но он, все же, не самый плохой менеджер. Да и не до него сейчас.

К этому времени они уже вошли в кабинет командира полка. Джозеф разложил на столе карту, Джон глянул на нее и скривился.

– Ты бы еще по глобусу операцию планировал, – заявил он. – Сказал бы заранее, я бы тебе нормальную карту сделал, подробную и актуальную.

– Что-то не подумал, извини, – сказал Джозеф и смущенно пожал плечами.

– Когда в столицу вернешься, загляни к хранителям, – распорядился Джон. – Я им в мейнфрейм залью хорошую карту, пусть распечатают красиво и растиражируют. А еще лучше, скажи Рейнбладу, а он пусть сам всех строит. Как там Рейнблад, кстати?

– Хорошо держится, – ответил Джозеф. – Спокоен, как элефант мифический. Если не приглядываться, можно подумать, что все по его плану идет. Он неплохой мужик, по-моему, толковый и невредный.

– Ну и слава богам, одной заботой меньше, – сказал Джон. – А в боевом братстве как дела? Народ сильно воодушевился, когда Дэна и Дика без орочьих печатей увидели?

Джозеф нахмурился и ответил:

– Ты меня извини, Джон, но мне покласть с прибором, как у них дела. Мне до этой орочьей стаи дела нет, у меня своя армия, человеческая.

– Расист ты, – сказал Джон.

– Расист, – согласился Джозеф. – Ты так говоришь, как будто в этом есть что-то плохое. Ты у нас известный орколюб…

– Давай сменим тему, пока не поругались, – быстро сказал Джон. – Лучше давай, план показывай.

Джозеф разложил на столе карту, начал было объяснять, но Джон сразу остановил его:

– Не жужжи над ухом, ты не муха. Я карты читать умею, а если что непонятно – спрошу.

Минуты две Джон сосредоточенно изучал карту, затем вздохнул и сказал:

– Нехило ты размахнулся. Уверен, что справишься?

– Более-менее, – пожал плечами Джозеф. – Сначала надо учения провести, вот, я на отдельном листе план-график набросал.

Джон изучил план-график учений, почесал плешь и сказал:

– По идее, должны справиться… Погоди! Так ты все эти десанты собрался одновременно высаживать?

– Ну да, – сказал Джозеф. – А что? Ах, демоны…

– И бесы, – кивнул Джон. – «Грантчестер» гиперприводом не оснащен, он не может находиться в одиннадцати местах одновременно.

– А с гиперприводом разве мог бы? – удивился Джозеф.

– С гиперприводом тоже не мог бы, – сказал Джон. – А без гиперпривода – тем более. Кроме того, истребительного прикрытия на всех не хватит. Зачем тебе абсолютно все нанозаводы в один день захватывать?

– А сколько надо, по-твоему? – осведомился Джозеф.

– Например, три, – ответил Джон. – Теоретически, для первой фазы хватит и одного, но лучше работать с запасом. Если вторая операция тоже полностью провалится, это всех деморализует. Да и техники под Дарвином мы потеряли немеряно… Короче, так. Десанты первой волны пойдут сюда: Фриско, Портленд и Сантьяго – вот, вот и вот. В один день, с интервалом один час сорок минут. На каждом витке «Грантчестера» одна бомбардировка, очень удобно.

– А почему именно эти заводы? – спросил Джозеф.

– Дальше всего от гор, местность наиболее ровная, – объяснил Джон. – Когда местность холмистая, поражение от орбитальных бомб идет не кругами, а лепестками неправильной формы. Не хочу, чтобы между этими лепестками осталась дорога для эльфов, как в Дарвине.

– Рядом с Сантьяго холмистая гряда проходит, – заметил Джозеф.

– Знаю, – кивнул Джон. – Но в других местах еще хуже. Короче, вот тебе цели, остальное планируй сам. Орбитальную поддержку я обеспечу, все прочее – твоя забота. Если что, обращайся, но я думаю, ты и сам справишься. В военных делах из меня советчик, как из дерьма булава.

– Тут еще один тонкий вопрос нарисовался, – сказал Джозеф. – Кадровый. Те бойцы, которые в Дарвине прошли боевое крещение… ну, в смысле нормальной войны, с бластерами и всем прочим… их, наверное, лучше по разным полкам раскидать, типа как инструкторов… но тогда мой элитный полк придется расформировать…

Джон ехидно улыбнулся и сказал:

– А ты думал, легко быть главнокомандующим? Это тебе не только жезлом размахивать и «Смирно!» кричать, тут сложные решения принимать нужно. Эту работу ты ни на кого не свалишь, а ответственность за нее – тем более. Не смогу я тут ничего посоветовать, Джозеф, я не бог и даже не генерал, в военных делах я лох лохом. Справляться придется тебе. Извини.

– Я так и думал, – вздохнул Джозеф. – Ладно, буду справляться.

2

– Здравствуйте, товарищи генералы, – поприветствовал Джозеф собравшихся. – Прошу садиться. Повестку дня раздали? Листочков всем хватило? Тогда приступаем. Первый вопрос. О расформировании иденского конногвардейского полка и введении в штатное расписание восьми полков согласно приведенному списку отрядов особого назначения. Ответственный генерал Прейер. Сэр Прейер, слушаю вас внимательно.

Генерал Прейер был малоросл, тщедушен и улыбчив. Вот и сейчас, встав с места, он широко улыбнулся и сказал:

– А чего тут докладывать? Все очевидно. Полк расформирован, отряды сформированы. План выполнен точно и в срок.

– Что с матчастью? – спросил Джозеф.

– А что с матчастью? – не понял Прейер. – Что конкретно вы имеете в виду?

– Я конкретно имею в виду распределение штурмовиков по означенным подразделениям, – объяснил Джозеф.

– Каких штурмовиков? – не понял Прейер.

Джозеф глубоко вдохнул и выдохнул. Очень хотелось выругаться, но он счел неуместным проявлять свое знаменитое красноречие на первом же заседании генерального штаба, которое он проводил.

– Боевые дисколеты, имеющиеся в распоряжении наших вооруженных сил, относятся к двум разным типам, – объяснил Джозеф. – Штурмовики и истребители. Истребители – это такие маленькие летающие тарелочки, одноместные. Штурмовики – тарелочки побольше, с десантным отсеком. Теперь понятно?

– Понятно, – кивнул Прейер. – Я только не понял, зачем их распределять.

Генерал Стринг хмыкнул. Джозеф еще раз вдохнул и выдохнул.

– Пятый пункт распоряжения вы читали внимательно? – спросил он.

– Пятый пункт, пятый пункт… – пробормотал Прейер и зашуршал бумагами. – Тут всего четыре пункта… А, на другом листе! Гм…

И замолк.

– Я вас внимательно слушаю, – сказал Джозеф.

– Виноват, – сказал Прейер. – Не заметил.

– Иденский полк расформирован? – спросил Джозеф.

– Так точно, – ответил Прейер.

– Штурмовики, приданные иденскому полку, кому сейчас приданы? – спросил Джозеф.

– Не могу знать, – ответил Прейер.

– Можете, – возразил Джозеф. – Вы не просто можете, но обязаны знать, где находится в данный момент восемьдесят девять боевых машин древней эпохи. Разобраться, доложить. Жду доклада завтра до полудня, затем вызову палача.

– Гм, – сказал Стринг. Встретил суровый взгляд Джозефа и добавил: – Разрешите подать реплику, сэр главнокомандующий. Штурмовики по-прежнему находятся на летном поле в Идене, за них отвечает полковник… Мунлайт, если не ошибаюсь. Полагаю, он ждет распоряжения от сэра Прейера и уже начинает нервничать, почему оно так долго не приходит.

– Откуда сведения? – спросил Джозеф.

Стринг пожал плечами и сказал:

– Ну, я уже не первую сотню дней служу.

– Разрешите уточнить, сэр главнокомандующий, – в задних рядах встал какой-то полковник. – Полковник Лонг докладывает, командир седьмого егерского полка, он в вашем списке под третьим номером. Докладываю: в мою часть штурмовики прибыли вчера утром. Освоение боевой техники идет согласно план-графику, на сегодня запланированы индивидуальные тренировки.

– По чьему приказу перебазированы дисколеты? – спросил Джозеф.

– По договоренности с полковником Мунлайтом, – ответил Лонг. – Мы решили не ждать официального приказа. Я готов понести ответственность за самодеятельность.

– Разрешите обратиться к полковнику Лонгу, – подал голос какой-то генерал. – Ты на Мунлайта по радио вышел? В главном списке нужной волны почему-то нет.

– Так точно, по радио, – ответил Лонг. – Волна там есть, просто в приказе номер полка не указан, написано просто «иденский полк».

– Так он не из этих особых! – воскликнул генерал. – А я-то думал, бль… Виноват, сэр главнокомандующий, не сдержался.

– Садитесь, Прейер, – сказал Джозеф. – Я вами очень недоволен, очень. Поспешных выводов делать мы не будем, козлов, как говорится, на переправе не меняют. Жду вас в кабинете завтра в десять ноль ноль, с готовым приказом. Вопросы по первому пункту?

Генерал Боксер поднял руку, дождался одобрительного кивка, и сказал

– Разрешите вопрос, сэр главнокомандующий. Лонг говорил, что существует план-график освоения новой техники, я правильно понял? Но через меня никакой график не проходил.

– Сэндмен, в чем дело? – спросил Джозеф.

– Я как раз хотел обсудить с вами этот вопрос, сэр главнокомандующий, – сказал Сэндмен. – Есть детали, требующие уточнения.

– То есть, никакого план-графика нет? – спросил Джозеф.

– Так точно, – ответил Сэндмен.

– Лонг, что вы людей путаете? – возмутился Джозеф.

Полковник Лонг вскочил, будто иголкой кольнули, и заявил:

– Осмелюсь доложить, сэр главнокомандующий, утвержденного план-графика я тоже не видел. Я посоветовался с полковником Мунлайтом и принял решение начать тренировки, не дожидаясь. Техника простаивает – нехорошо. Приношу искренние извинения, если что не так.

Джозеф вздохнул, и некоторое время молчал, подбирая слова, подходящие к ситуации и допустимые для произнесения в этом зале. Так ничего и не подобрал. Наконец, Джозеф сказал:

– Садитесь, Лонг. Не нужно извинений, вы действовали достойно всяческого подражания. Сэндмен, по деталям план-графика консультируйтесь с Мунлайтом, он не хуже меня знает, на что обратить внимание. Завтра в одиннадцать ноль ноль жду доклада. Переходим ко второму вопросу. Гм. Не переходим. С планом-графиком освоения новой техники уже все понятно. Третий вопрос. Сэр Роудз, вы готовы доложить предложения по организации учений?

Сэр Роудз стал докладывать, и уже через минуту стало ясно, что лучше бы он не начинал. Джозеф терпел, пока мог, затем оборвал докладчика на полуслове:

– Садитесь, сэр Роудз. Сэр Прейер, сэр Сэндмен, я отменяю распоряжения, которые только что отдал. Завтра собираемся в десять ноль ноль тем же составом, повестка дня та же самая. Я принял решение воспользоваться двести двадцать седьмым приказом.

– О как, – крякнул Стринг.

– Генерал Стринг, полковник Лонг, вы освобождаетесь от мероприятия, – продолжил Джозеф. – Возлагаю на вас обязанность проследить за исполнением. Сэр Стринг, вы знаете, что такое двести двадцать седьмой приказ?

– Так точно, – ответил Стринг. – Казнить каждого десятого. Насколько мне известно, он никогда не применялся.

– Теперь применится, – заявил Джозеф. – Вы, сэры, войдете в историю. Сэр Стринг, проследите, чтобы жребий был честным, и обязательно пересчитайте личный состав по головам до и после. Трупы утилизировать с воинскими почестями. Все, заседание окончено.

3

Однажды вечером Джон Росс сидел на лавочке и курил косяк. К нему подошла его подруга Алиса, присела рядом, тоже закурила. Некоторое время они молчали, затем Алиса спросила:

– Мы когда в Барнард-Сити вернемся?

Джон пожал плечами и ответил:

– Когда-нибудь.

– Я серьезно спрашиваю, – сказала Алиса и ткнула его пальцем в бок.

– А я серьезно отвечаю, – сказал Джон. – Не знаю, когда мы туда вернемся. Дней через сто, наверное, вряд ли раньше.

– Сто дней! – воскликнула Алиса. – Да ты… А почему так долго?

– Потому что перед этим надо сделать два больших дела, каждое из которых распадается на множество менее сложных мероприятий, – стал объяснять Джон. – Во-первых, надо окончательно решить эльфийский вопрос. Во-вторых, организовать на захваченных нанозаводах выпуск товаров народного потребления в широком ассортименте. И когда наступит всеобщее счастье и процветание, и можно будет въезжать в столицу на белой лошади.

– Почему на белой лошади? – удивилась Алиса. – Может, лучше на летающей тарелке прилететь?

– «На белой лошади» – это такое устойчивое выражение, – объяснил Джон. – По-научному называется фразеологизм. Вот, допустим, ты можешь сказать кому-нибудь: «Отстань от меня!», а можешь сказать: «Пойди, пососи у дохлого эльфа». По сути говорится одно и то же, но второй вариант – фразеологизм, а первый – нет. Поняла?

– Ты мне зубы не заговаривай, – сказала Алиса. – Мне эта степь уже обрыдла, я в столицу хочу. А в Чернолесье не хочу.

– А придется, – сказал Джон. – Одну я тебя в Барнард-Сити не отпущу. Отпустил уже однажды на базар.

– Я тогда орчанкой была, – заявила Алиса. – А теперь нет. Теперь меня на базаре никто пальцем тронуть не посмеет.

– Может, и не посмеет, – пожал плечами Джон. – А может, и посмеет. Гопники не всегда понимают, кого можно пальцами трогать, а кого нельзя. Но я не гопников опасаюсь, а одного конкретного человека, Герхард Рейнблад его зовут.

– А с ним-то что не так? – удивилась Алиса.

– С ним все так, – ответил Джон. – Отличный мужик, волевой и решительный, почти как я. Если бы я был на его месте и мне доложили, что ты прибыла в столицу, знаешь, что я бы сделал в первую очередь? Приказал бы подготовить план мероприятия по захвату тебя в заложники. Просто на всякий случай, вдруг потребуется.

– А зачем? – спросила Алиса.

– Не знаю, – пожал плечами Джон. – Такие планы составляют заранее. На всякий случай. Вдруг понадобится, а плана нет – нехорошо.

– А ты Рейнблада свергни, и дело с концом, – посоветовала Алиса. – Будешь и Самым Дорогим Господином, и Кардиналом-Первосвященником одновременно. Ты же Джулиус Каэссар, легенда древности! Что тебе мешает?

Джон улыбнулся и сказал:

– Тебе как ответить – высокими словами или цинично?

– Цинично не надо, – покачала головой Алиса. – Цинизма мне и так в жизни хватает.

– Тогда так, – сказал Джон. – Джулиус Каэссар стремится не к личной власти, но к счастью и процветанию всея Человеческой Общины на Барнарде, чтобы в каждой семье был автомобиль, а не в каждой – летающая тарелка. И чтобы на каждом столбе горела электрическая лампочка, и чтобы никто не ушел обиженным. И чтобы пресечь решительной рукой казнокрадство и некомпетентность, и чтобы текли молочные реки с кисельными берегами…

– Хватит издеваться, – перебила его Алиса. – Я серьезно говорю, а ты шутишь.

– Я говорю высокими словами, – заявил Джон. – Сама просила. А серьезно говорить высокими словами не получается. Можно, я цинично скажу?

Алиса вздохнула.

– Все очень просто, – сказал Джон. – Когда дует ветер перемен, только дурак желает стать парусом, чтобы его унесло потоком истории к бесам и демонам. Вот Байтер, например, раздулся, напыжился, и унесло его в момент. Благородный муж, почуяв ветер перемен, не стремится ему навстречу, а окукливается в укромном уголке, и ждет, когда порывы начнут затихать. И тогда благородный муж вылезает из укрытия и ведет народ за собой. А благодарный народ радуется, потому что связывает избавление от потрясений с явлением благородного мужа. Так вот, время являться народу еще не пришло.

– Ничего не понимаю, – сказала Алиса.

– Ничего страшного, – сказал Джон. – Эти слова я не столько тебе сказал, сколько самому себе, чтобы мысли в порядок привести и не волноваться. Ну, давай, попробую понятнее объяснить. Идет война. Войска несут потери. Рынок лихорадит, цены на рабов взлетели до небес. В столице у каждого второго чиновника тромб в легочной артерии, ангелы божьи то и дело из бластеров постреливают, Джозеф Слайти в генштабе децимацию провел…

– Что провел? – не поняла Алиса.

– Децимацию, – повторил Джон. – Казнил каждого десятого по жребию. Говорит, теперь разгильдяйства стало гораздо меньше. Но раньше Дубового Джозефа любили и уважали, а теперь боятся и ненавидят. А я не хочу, чтобы меня боялись и ненавидели. Я хочу выехать на сцену на белой лошади в точно рассчитанный момент, и чтобы все было хорошо. Теперь поняла?

– Поняла, – вздохнула Алиса. – Придется ждать и терпеть, правильно?

– Молодец, правильно поняла, – констатировал Джон.

4

Прошло сорок четыре дня с тех пор, как Джозеф Слайти прилетел в Барнард-Сити на летающей тарелке. Жизнь человеческой общины шла своим чередом, примечательного в ней происходило не больше, чем обычно. Поначалу ждали, что великая война с эльфами начнется в ближайшие дни, многие горячие головы даже изъявили желание записаться в народное ополчение. По столице ходил клеветнический слух, что генералу Слайти, также известному как Дубовый Палач, какой-то полковник доложил о патриотическом порыве населения, и Слайти на это ответил:

– Хотят записываться – пусть записываются. Бумага все стерпит.

Говорят, что после этих слов полковник пожелал уточнить у сэра главнокомандующего, как именно следует организовать запись добровольцев, и услышал в ответ:

– Пойди, разыщи девять товарищей и приведи ко мне. И кости не забудь.

– Какие кости? – изумился полковник.

– Для жребия, – объяснил Слайти.

Получив разъяснение, полковник не ответил по уставу: «Есть, сэр!», но крякнул нечто нечленораздельное и попытался тихо удалиться. Выходя из кабинета главнокомандующего, он не заметил, что дверь закрыта, попытался пройти сквозь, и расшиб лоб.

– Дурное предзнаменование, – якобы сказал ему Слайти. – Вы там осторожнее, берегите себя.

Эта история была не единственным клеветническим слухом, связанным с новым главнокомандующим. Говорили, что когда его божественность сэр Рейнблад приносил в жертву очередную девственницу во имя грядущих побед богоизбранного воинства, сэр Слайти не просто причастился плоти и крови, как положено по уставу, но отрезал целую ногу вместе с ягодицей, зажарил на вертеле и целиком сожрал, запивая запрещенным наркотиком спиртом. Еще говорили, что сэр Слайти по ночам летает над столицей на волшебной летающей тарелке, и когда эта тарелка пролетает над орком, удалившим жабьи печати с чела и ланит богомерзкой магией, этот поганый орчила немедленно падает замертво. Много чего говорили про сэра Слайти.&&&

Как бы то ни было, новый главнокомандующий навел в генштабе и строевых частях кое-какой порядок. Восемь полков, выбранных для непосредственного участия в операции, отправились на полевые сборы в дистрикт Драй Бэдланд, что лежит в полудне пути на северо-восток от столицы. Говорят, что оттуда вернулось несколько раненых бойцов, и когда их спрашивали, что там происходит, они не отвечали ничего вразумительного, а лишь поминали Сэйтена, Калону и какую-то подписку о неразглашении. Еще говорили, что день грядущего вторжения в богомерзкий Эльфланд правильно называется «День Д», а час вторжения – «Час Ч». Насколько эти слухи правдивы, никто толком не знал, но ясно было одно – назревает что-то большое.

И вот оно назрело. Наступил День Д, пробил Час Ч, и орбитальная платформа «Грантчестер» выплюнула из своего чрева двадцать две торпеды класса «Хорнет». И выстроились торпеды в нечто, похожее то ли на кольцо, то ли на многолучевую звезду, и сошли с орбиты в атмосферу, и стерли с лица земли двести квадратных километров поганого чернолесья. И поднялись в небо летающие тарелки, большие и малые. На этот раз внутри у них не было живых пилотов – тренировки показали, что необученный пилот не помогает в бою тактическому компьютеру, а только мешает.

Четыре беспилотных истребителя обрушились с неба, как падающие звезды, и сразу попали под огонь стингеров, а также автоматических бластеров, снятых эльфами с подбитых летающих тарелок. Когда в генштабе разбирали итоги неудачного рейда на Дарвин, генералы почему-то решили, что все подбитые штурмовики полностью уничтожены последним орбитальным ударом, но это было неверно. Даже очень мощный высокоэнергетический взрыв вызывает полное разрушение только в непосредственной близости от эпицентра, а сбитые дисколеты валялись довольно далеко. Так что ничто не помешало эльфийским инженерам воспользоваться трофейным оружием.

Если бы вторая десантная операция проходила по той же схеме, что и первая, эльфы отбили бы атаку быстро и с минимальными потерями. Но Джозеф Слайти, когда планировал вторую операцию, подошел к делу намного ответственнее, чем Джон Росс в первый раз. Зенитных бластеров он не ожидал, но ожидал стингеров в большом количестве, так что предпринятые меры все равно оказались адекватны текущей ситуации. Серией сложных маневров истребители вышли из зоны поражения, и, оказавшись в безопасности, подавили выявленные огневые точки залпом «Фебосов». Микроядерные бомбы были запрограммированы подрываться не непосредственно у цели, а на некоторой дистанции, чтобы, не дай боги, не запалить большой пожар. Впрочем, у «Фебосов» зажигательное действие не слишком сильное, несравнимо слабее, чем у стратегических петаджоульных боеголовок.

Трижды истребители снижались до самой земли, имитируя посадку, и трижды взмывали в поднебесье, и забрасывали бомбами вновь выявленные точки ПВО. После третьего раза эльфы поняли замысел противника, и четвертый маневр истребителей не удостоился никакой реакции обороняющихся. И тогда началась высадка десанта.

На этот раз штурмовики заходили на цель не по экономным баллистическим траекториям, а с противоракетными маневрами. Непосредственно перед посадкой каждый штурмовик выпускал дымовую завесу, при этом некоторые после выпуска дыма снова взлетали, а окончательно садились в другом месте, тоже выпустив дым.

В целом высадка прошла удивительно удачно. Убитых и раненых не было вообще, сбитых машин тоже не было, несколько дисколетов получили легкие повреждения от шальных осколков. По сравнению с предыдущим разом – невероятный успех.