Текст книги "Война индюка (СИ)"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Я подчиняюсь только Джону Россу, – невпопад сообщил орк.

Пол рассмеялся.

– Так ты, стало быть, его личный раб? – спросил он. – Стыдно! Не себя позоришь, уродец, хозяина позоришь!

Раб резко побледнел, и Пол мысленно констатировал «трус». Храбрецы в гневе не бледнеют, а краснеют.

– Короче, так, – сказал Пол. – Для начала ты подберешь мусор, который тут насорил.

– Джону это не понравится, – сказал орчила.

– Мне бы тоже не понравилось такого раба иметь, – согласился Пол.

– А что, он его тоже имеет? – поинтересовался незаметно подошедший Чарли. – Не только наложницу? Типа универсал?

– Я не раб, – заявил орчила. – А Алиса – не наложница. Я свободный человек, и имя мое Невилл Росс. Я сейчас встану и уйду, и не дай боги…

Невилл Росс не смог закончить свою речь, потому что Пол перебил его следующими словами:

– Ути-пути, какие мы грозные!

И отвесил дерзкому рабу пощечину.

– Ах ты блядь! – взревел раб.

Попытался вскочить на ноги, но получил под дых и сел обратно.

– Где блядь? – спросил Пол. – Чарли, ты видишь блядь?

– Да вот же она! – воскликнул Чарли. – Сюда идет!

– Ух ты! – воскликнул Пол. – Экую гарную цыпу наш вождяра пользует! И чего я на нее раньше внимания не обращал…

– Раньше у нее харя была разбита, – пояснил Чарли.

– Да, точно! – вспомнил Пол. – Суровый хозяин Джон Росс… Эй, орчила, не спать! Суровый у тебя хозяин? Ты чего, сука, не отвечаешь?

– А куда это Седрик пошел? – заинтересовался Чарли.

Пол обернулся и увидел, что Седрик встал со скамейки и побрел куда-то в сторону общежития.

– Поссать, наверное, – предположил Пол. – Или поблевать. Нехорошо ему сегодня.

В этот момент поганый орчила, именующий себя Невиллом Россом, попытался прошмыгнуть мимо Пола и сбежать. Но не вышло. Чтобы Пол потерял бдительность, его надо упороть куда сильнее, чем сейчас.

– Сидеть, сука! – рявкнул Пол.

Схватил орка за ухо, дважды стукнул бестолковой башкой о дубовую спинку скамейки, отпустил ухо и пнул в бедро железным носком сапога. Хотел попасть в коленную чашечку, но промазал, потому что покачнулся. Впрочем, и так неплохо получилось.

Орк впал в дурную ярость, люто и бешено заголосил и ринулся на обидчиков, будто был не хилым и презираемым существом низшей расы, а могучим кабаном или, скажем, мифическим медведем. Офицеры расступились, тело бунтаря проскочило между ними, Пол двинул его ногой в брюхо, а Чарли кулаком по затылку. Тело охнуло и упало.

– Конец первого акта, – констатировал Чарли. – Сейчас второй начнется.

– Ты о чем? – не понял Пол. – Имеешь в виду, что мы его как бы поимели в переносном смысле?

Чарли рассмеялся и сказал:

– Деревенщина ты необразованная. Акт бывает не только половой. Когда в театре показывают представление, оно состоит из нескольких частей, и каждая такая часть называется актом.

– Сам ты деревенщина! – возмутился Пол. – Не акт, а действие! Мы с Арчером однажды поперлись укуренные в театр на «Утиное озеро»…

Полу пришлось сделать паузу, потому что Чарли громогласно захохотал.

– У меня где-то там… – Пол указал пальцем в дикие поля Оркланда, – в тумбочке то ли в шкафу программка с того представления валяется, там ясно написано: первое действие, второе действие…

– Какая на фиг программка? – спросил Чарли. – Программка – это такой маленький артефакт. Пол, ты упоролся.

– Сам ты упоролся! – возмутился Пол.

– Что тут происходит?! – возмутилась приблизившаяся наложница.

– Цыпа трахаться пришла, – объяснил ей Чарли.

– Чего? – изумилась глупая самка.

– Дура, – констатировал Пол. – Чарли, а не стремно?

– Да пошли они все! – воскликнул Чарли, взмахнул рукой и случайно двинул Полу по уху, но не больно. – Мы с тобой не твари дрожащие, а элитные офицеры. Где наши права и привилегии? Тот-то же! Сейчас вдую.

– Два пальца в рот себе вдуй! – завопила самка. – На ногах едва стоишь!

– Ну все, я разгневался, – сказал Чарли.

Самка изменилась в лице и побежала прочь.

– Пол, лови ее! – закричал Чарли.

– Чарли, лови ее! – закричал Пол.

Они не смогли ее поймать. Глупая самка кое в чем была права – после выпитого свекольного вина господа офицеры бегали куда менее резво, чем в обычном состоянии. Если бы самка побежала в сторону физкультурного городка, она бы, наверное, уклонилась от навязчивого внимания упоротых мужчин. Но она побежала к казарме.

Когда она подбегала к углу длинного балагана, навстречу ей из-за угла вывалилась нестройная толпа из человек примерно десяти. Толпу возглавлял сержант Вайт из первого эскадрона, он как раз говорил: «И вот, значит, ставлю я ее вот эдак…», и показывал, как именно он ставит эту загадочную «ее», и как раз в этот момент бестолковая цыпа вбежала прямо в его объятия. Бойцы отреагировали радостным гоготом.

– Хватай ее! – крикнул Чарли.

Сержант Вайт был человеком дисциплинированным и исполнительным. Услышав команду старшего по званию, он не стал задумываться, следует ли ее исполнять (Вайт служил в эскадроне Мунлайта, Фриман мог приказывать ему лишь в чрезвычайных обстоятельствах), а выполнил команду, не раздумывая. И немедленно получил мягким сапожком в коленную чашечку, а коленом – по яйцам.

– Ух! – сказал сержант.

– Совсем цыпа опупела, – сказал кто-то из рядовых бойцов.

Цыпу окружили, заломили руки за спину и стукнули мордой о дурно оструганную стену балагана.

– А теперь чего? – обратился сержант Вайт к двум капитанам.

Пол и Чарли недоуменно переглянулись. Пока они гонялись за этой дурой, изначальный замысел успел выветриться из их упоротых мозгов. Пол неуверенно предположил:

– Ты вроде трахаться хотел.

Укуренные бойцы стали хохотать один зычнее другого. Чарли собрался было возмутиться, но вспомнил: да, действительно, хотел. Но…

Он не успел додумать последнюю мысль до конца, потому что между бойцами внезапно нарисовался Джон Росс и спросил, обращаясь непонятно к кому:

– Что тут происходит?

Над плечом низкорослого рыцаря выплыла из тумана наглая рожа того самого поганого орка, с которого все началось.

– Вот ты где, жаба! – обратился к нему Пол.

И немедленно получил в рыло. Земля повернулась на попа и подперла спину, чтобы удобнее стоялось. Пол подумал, что сэр Росс, вероятно, ошибочно подумал, что под словом «жаба» Пол подразумевал не стоящего за ним орка, а самого сэра Росса, но это совершенно невероятно, потому что ни один рыцарь-офицер, каким бы упоротым он ни был, никогда не перепутает… Об этом надо так и сказать вслух, чтобы все услышали, потому что офицер он дрожащий или привилегия того…

Пол раскрыл рот, чтобы произнести нужные слова, и его стошнило.

– Мразь, – сказал Джон Росс.

– А что, свекла уже созрела? – спросил сержант Вайт, обращаясь непонятно к кому.

– Ха-ха-ха! – отозвались укуренные воины.

Дурная орчанка вывалилась из ослабевшей хватки бойцов, стала размахивать руками и ногами, отвешивая неумелые, но увесистые удары. Кто-то сунул ей в бубен, Джон Росс тоже кому-то вломил, вроде, не тому. Поднялся галдеж, кто-то толкнул сержанта Вайта, сержант обиделся и двинул в висок Джона Росса, который случайно подвернулся под руку. Великий вождь сполз по стенке балагана и затих.

– Сильный, но легкий, – прокомментировал Чарли и стал хохотать.

Кто-то угостил его косяком. Чарли хотел было отказаться, а потом подумал: «Чего уж теперь?» и стал курить и наблюдать, как бесполезный орчила пытается не то привести оглушенного хозяина в чувство, не то оттащить бесчувственное тело куда подальше, а взбесившейся орчанке кто-то натягивает подол на голову.

– Соизволите приступить, сэр Фриман? – послышался чей-то вопрос.

– Вольно! – невпопад ответил сэр Фриман и стал смеяться.

Затем подумал: «А что я, собственно, имел в виду?» Решил, что ничего важного, и еще решил, что надо поспать. Докурил и улегся прямо на землю.

– Тепло и мокро, – констатировал он, закрывая глаза.

Никто не обратил внимания, что он улегся прямо в лужу, которую минуту назад наблевал сэр Хорзшу.

К этому времени орчила, про которого все забыли, перестал трясти Джона Росса за плечи, и стал лупить по щекам. После третьей оплеухи великий вождь открыл глаза, а на четвертый удар поставил блок. Огляделся недоуменно, и вдруг заорал:

– Ах вы бляди!

И был этот вопль так ужасен, что все вокруг на мгновение оторопели, и перестали делать, что делали в данный момент.

В следующую минуту Джон доказал, что его не зря называют лучшим бойцом Барнарда. Подобно мифическому вихрю торнадо налетел он на разгулявшихся бойцов, щедро раздавая оплеухи, зуботычины и пинки. Выдернул из кучи тел свою наложницу, оттащил в сторону, окинул присмиревших бойцов ненавидящим взглядом, и вдруг принялся хохотать, как безумный. Нахохотавшись, присел на корточки, привалившись спиной к балагану, и спросил:

– Ребята, у кого конопля есть?

Теперь хохотали все, кроме двух вырубленных капитанов и двух напуганных орков.

– Надо трубку мира выкурить, – пояснил Джон свой вопрос. – Нехорошо будет, если такие храбрые парни, как мы, поссоримся из-за такой ерунды.

– Это не ерунда! – воскликнула помятая орчанка и утерла кровавую соплю.

– Цыц, – сказал ей Джон. – Сержант, конопля есть?

– Согласно уставам, употребление… – осторожно начал сержант, но Джон перебил его следующими словами:

– Ты, блядь, не зачет по уставам сдаешь, а отвечаешь, сука, на вопрос великого вождя древней эпохи. Я тебя, мудило, человеческим языком спрашиваю: есть конопля или нет?!

– Так точно! – заулыбался сержант.

– То-то же, – строго сказал Джон. – Давай, крути косяк, большой, чтобы на всех хватило.

– Мы пойдем? – спросил хозяина орк.

– Сидеть! – рявкнул ему Джон.

Оглядел бойцов задумчивым взглядом и сказал:

– Впрочем, идите. Все равно эти дебилы незамутненные трубку мира курить с вами побрезгуют.

Кто-то негромко, но отчетливо произнес:

– Западло.

– Пошли прочь! – приказал Джон своим рабам. И когда они удалились, сообщил бойцам: – Алиса в Драй Крик эльфийского лейтенанта в плен взяла. В рукопашном бою. И еще генералу Брентону меч в жопу вставила.

– Так это та самая! – воскликнул сержант.

Он так изумился, что чуть не рассыпал косяк.

– Та самая, – подтвердил Джон. – А вы ее сразу насиловать… Стыдно должно быть…

– От лица всего поучаствовавшего личного состава приношу смиренные и искренние извинения, – сказал сержант. – Разрешите отбыть на гауптвахту, когда накурюсь?

– Тут у вас гауптвахта есть? – удивился Джон.

– Вроде нет, – ответил сержант. – А что это такое?

Джон рассмеялся и сказал:

– Люблю наглецов, сам такой же. Но вы, ребята, неправы. Вот скажи мне, сержант, только честно, я похож на придурка?

– Никак нет, – ответил Вайт. И добавил, поколебавшись: – Если честно, то чуть-чуть.

Джон нахмурился. Немного помолчал, что-то обдумывая, и сказал:

– Не буду я вам проповедь читать, все равно ничего не поймете, обормоты незамутненные. Давайте лучше косяк по кругу пустим.

3

Герман нашел Джона в физкультгородке. Великий вождь расстелил плащ посреди поля для игры в мяч и разлегся, греясь на солнышке. Подойдя ближе, Герман увидел, что верхняя губа Джона разбита, а на виске набухает шишка.

Джон повернул голову и сказал:

– Протезы у тебя свистят совсем безобразно. Как захватим нанозавод, сделаю тебе нормальный комплект, будешь на человека похож, а не на свистульку ходячую. Чего стоишь печальный? Приляг, отдохни, в ногах правды нет, а в протезах – тем более. Давай, я подвинусь.

Джон подвинулся, Герман присел на край плаща.

– Так это, значит, правда, – мрачно произнес он.

– Что правда? – переспросил Джон. – Что по морде мне настучали? Да, правда. Это ерунда, завтра все заживет, никаких следов не останется. Я сам виноват, видел, что все упоротые, не уговаривать надо было, а сразу люлей раздавать.

– И что теперь? – спросил Герман. – Рукоприкладство к командиру…

– Вот только уставы цитировать не надо, – поморщился Джон. – Какое нафиг рукоприкладство? Рукоприкладство – это когда командир говорит бойцу: «Пойди, почисть сортир», а тот ему вместо ответа в рыло. За такое, конечно, пороть надо. А если в драке сунул непонятно кому, а попал в командира – это не рукоприкладство, а нелепая случайность. Не буду я никого наказывать, и Джозефу не позволю. Впредь умнее буду. Меня другое беспокоит. Я раньше полагал, что из орка можно сделать человека приказом вождя. А теперь вижу, что все сложнее. Буду думать.

– А чего тут думать? – удивился Герман. – Все отлично. Да, люди бывших орков не любят. Ну и прекрасно, злее будут. Нет, я все понимаю, память тела – от нее не избавишься, но…

– Давай не будем об этом, – прервал его Джон. – Ты мое мнение знаешь, я твое тоже знаю, они у нас разные, но это не повод ругаться. В целом все хорошо. А что упоролись и подрались – так бойцы на то и бойцы, чтобы драться. Знаешь, чем боец от ребенка отличается?

– Пенис больше и меч настоящий, – ответил Герман. – Я эти слова теперь вовек не забуду. Знать бы тогда, что внизу эльф караулит…

– Знал бы расклад – жил бы на Лазурном Берегу, – отмахнулся Джон. – Забей и расслабься. Ноги быстро отрастают. Потом забудешь эту историю как страшный сон.

– Надеюсь, – буркнул Герман. – Я вот что еще у тебя спросить хотел. Я когда сюда на истребителе летел…

– На штурмовике, – перебил его Джон. – Ты летел на штурмовике. Истребители – это такие совсем маленькие блюдечки, а те, которые побольше – штурмовики.

– Наплевать, – отмахнулся Герман. – Я когда на этой тарелке летел, вот о чем подумал. Зачем ей пилот? Текущим управлением занимается бортовой компьютер, боевые задачи выдает тактический компьютер, пилот там скорее пассажир, чем пилот. Или в бою не так?

– Быстро ты разобрался, – вздохнул Джон. – Я надеялся, это не так очевидно. По идее, должно быть не так. Боевой дисколет не зря называется боевым, он предназначен для боя. А бой – это что? Это когда ты сражаешься с равным противником, и побеждает тот, кто чуть-чуть лучше как боец, или кому чуть-чуть больше повезло. Когда идет настоящий бой, от пилотского мастерства зависит очень многое. Как и от мастерства командира эскадрильи, управляющего тактическим компьютером. Но у нас настоящих боев быть не должно. Противовоздушная оборона у эльфов если и есть, то в зачаточном состоянии, а военно-воздушных сил точно нет. Я не ожидаю серьезного сопротивления нашим налетам. В такой ситуации, ты прав, без пилотов можно обойтись. Если считать, что наша авиация решает только боевые задачи.

– А какие еще задачи она решает? – спросил Герман.

– Самая главная задача не боевая, а политическая, – ответил Джон. – Или психологическая, так тоже можно сказать. Народ должен твердо знать, что эльфов победил не мифический Джулиус Каэссар, а они сами. В принципе, я могу выжечь весь Эльфланд вообще один, без посторонней помощи. Наклепать мобильным нанозаводом десяток-другой боевых роботов, погрузить их в десантные отделения, захватить большой нанозавод, быстренько перепрограммировать, на второй день там роботов будет уже сотня, а дальше все просто. Но это неправильный путь. Потому что в таком случае люди будут меня не любить, а бояться. Явился из небытия какой-то богоподобный хрен, истребил богомерзких тварей, выдал богоизбранному народу новые заповеди, стал справедливо править… Так только в дурных сказках бывает. Когда начнется война, бойцы Слайти должны верить, что эльфов побеждают они, а не я. Да, наше с Джозефом мудрое руководство тоже имеет значение, но главная заслуга в победе – не у руководства, а у рядовых бойцов. И тогда армия, прошедшая по Чернолесью огнем и мечом, станет опорой нового режима, и любого, кто станет вякать против, растерзают еще до того, как он свой поганый хавальник разинет. В этом и есть главная цель нашей войны – создать армию, готовую пойти за мной хоть Сэйтена свергать с адского трона.

– И тогда ты займешь место Мориса Трисама, – добавил Герман.

– Типун тебе на язык! – воскликнул Джон. – Не дай мне боги занять его место! Не хочу я наркоманом становиться!

Герман поморщился и сказал:

– Хватит придуриваться. Я не в том смысле говорю, чтобы наркоманом стать, а в том, что верховная власть, Самый Дорогой Господин…

– С этим я еще не решил, – оборвал его Джон. – Может, сам сяду на трон, может, Адамса посажу, а может, и Рейнблад справится. Тебе, извини, трон не предлагаю, там нужен человек более авторитетный. Но в совет безопасности ты точно войдешь, в Совет Нации – тоже.

– Да я понимаю… – пробормотал Герман. – Когда войну начнем?

– Завтра опохмел и оздоровительные мероприятия, – сказал Джон. – Послезавтра учения, будем отрабатывать высадку десанта. Затем день отдыха и, если учения пройдут без серьезных замечаний, можно будет начинать воевать. А если на учениях обнаружатся проблемы – значит, дополнительные занятия и повторные учения. Как-то так.

– Рейнблад озвереет, – вздохнул Герман. – Он, небось, думает, что нас эльфы еще на подходах к складу покоцали.

– Рейнблад так не думает, – улыбнулся Джон. – Я дал ему ограниченный доступ к спутниковому наблюдению, он знает о нашей победе. Он даже у радиостанции специальный пост организовал, нас оттуда запрашивают круглосуточно и непрерывно. Бедный Герхард, боюсь, как бы с ним от волнения инфаркт не случился бы.

Герман некоторое время сидел с открытым ртом, затем обрел дар речи и сказал:

– Он же думает, что мы… Трисама свергать собрались?

– Не знаю, что он думает, – улыбнулся Джон. – Но я бы на его месте думал именно так. Тем приятнее будет ему узнать, что мы полетели воевать не на запад, а на восток.

Герман немного помолчал, затем спросил:

– А может, все-таки на запад?

– Нет, на восток, – отрезал Джон. – Наша цель – не мировое господство, а создание на Барнарде условий для всеобщего процветания и благоденствия, раскрытия человеческого потенциала и всего прочего в том же роде. А для этого надо не Трисама свергать, а эльфийские нанозаводы перепрограммировать. Трисама свергать тоже надо, но позже. А может, вообще не придется руки марать.

4

Бывших орков поселили в комнату, ранее предназначенную для временного проживания гостей войсковой части. Слайти предлагал разместить их в общей казарме, но Джон воспротивился. Дескать, это не просто бывшие орки, а мои ближайшие советники, и селить их по соседству с рядовыми бойцами неприлично и неуважительно. А Алиса будет жить и спать со мной, и это обсуждению не подлежит. Полковник тогда просто пожал плечами, дескать, ты вождь, тебе виднее.

Комната была тесная и не слишком обжитая. Кроватей в ней было только две, их разыграли в кости, Невилл проиграл, и ночью ему придется спать прямо на полу, на потрепанном матрасе. Сейчас этот матрас стоял в углу, скатанный в рулон, и было очевидно, что если его разложить, свободного места в комнате не останется, и если Дэну или Дику ночью приспичит посетить нужник, то как они будут пробираться к двери, не наступая на Невилла – загадка.

Сейчас Невилл забрался с ногами на кровать Дика и сидел, прислонившись спиной к стене. Глаза его были закрыты. По настоянию Дэна он только что выкурил трубочку опиума, и его вроде начало отпускать. По крайней мере, руки уже почти не дрожали.

– А все-таки, Невилл, ты лошара, – сказал ему Дик. – Да не дергайся ты, я тебя не ругаю и не обвиняю, такое с кем угодно может приключиться. Растерялся, занервничал… Надо было сразу в морду бить.

– Тебе легко говорить, – вздохнул Невилл. – Это ж такие отморозки, да еще упоротые… Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на моем месте.

– Пойдем, посмотришь, – предложил Дик. – А что? Пойдем! Сяду перед казармой, буду с понтом курить, пусть хоть одна сволочь мне скажет, куда окурок засовывать!

– Не хорохорься, Дик, – посоветовал Дэн. – В лучшем случае по морде получишь, в худшем покалечат. Невилл прав, это отморозки, да еще и упоротые. Они и трезвые привыкли сначала за меч хвататься, а потом уже думалку включать. Лучше не провоцировать.

– Чего не провоцировать? – возмутился Дик. – Что они там о себе возомнили? Джон ясно сказал: «Эти орки теперь люди», а эти козлы его, типа, в цент не ставят! Сам великий вождь приказал! Пойду, скажу Джону, что не дело так делать!

– Сиди! – остановил его Дэн. – Дело, не дело… Джон лучше знает, что дело, а что не дело. Сиди и не выпендривайся.

– Да как ты не понимаешь?! – продолжал выпендриваться Дик. – За что воюем, забыл? Так я напомню! Чтобы прекратилась дискриминация! Чтобы все орки боевого братства получили права человека! По-настоящему получили, не так, как сейчас!

– И что ты предлагаешь? – поинтересовался Дэн.

– Джону надо сказать, что это не дело, – заявил Дик. – Они же Алису чуть было не трахнули!

– Лучше бы трахнули, – заметил Дэн. – Тогда Джон не стал бы с ними трубку мира курить. Впрочем…

– Да хватит вам уже, – подал голос Невилл. – Достали. Спать хочу.

– Ложись, – разрешил Дик. – А я прогуляюсь.

– Зря, – сказал Дэн. – Нарвешься.

– Не нарвусь, – возразил Дик. – А если нарвусь – пусть Джону будет стыдно.

– Оружие не бери, – посоветовал Дэн. – В жопу засунут – больно будет.

– Да пошел ты, – сказал Дик.

Сунул в рукава метательные ножи и вышел, громко хлопнув дверью. Сделал два шага по коридору и вспомнил, что забыл в комнате кисет с коноплей. Пришлось вернуться.

– Короткая выдалась прогулка, – заметил Невилл.

– Что, уже всем все доказал? – поинтересовался Дэн.

– Да пошли вы, козлы, – отозвался Дик и хлопнул дверью еще раз.

Через пять минут он сидел на лавочке в курилке первого эскадрона и курил косяк, агрессивно поглядывая по сторонам. Курилка была переполнена, но рядом с Диком никто не сдился. Один молодой боец попытался было присесть рядом, но сержант подозвал его к себе и что-то тихо сказал на ухо. Боец посмотрел на Дика с ужасом, и сделал жест, отгоняющий злых духов. Дик грозно нахмурился, боец отвернулся.

Докурив косяк, Дик демонстративно раздавил его о край лавки. Сержант напротив неодобрительно цокнул языком и отвел взгляд. В этот момент Дик понял, как эти люди к нему относятся – как к дерьму, которое не воняет, пока его не трогаешь. Чудесно возродившийся Джулиус Каэссар имеет блажь превращать богомерзких орков в людей, ну так боги ему судьи. Но орк всегда остается ходячим дерьмом, и неважно, есть у него на морде жабьи татуировки или нет. Так думают эти сволочи, и никак их не переубедишь.

Дик вздохнул, встал и поплелся прочь.

– Вот свинья ходячая, – сказал ему вслед рядовой Смайл.

– Низшая раса, – глубокомысленно произнес сержант Свити.

Дик не услышал этих слов, потому что удалился достаточно далеко. Но догадаться, о чем сейчас говорят в курилке, было нетрудно.

Возвращаться в комнату не хотелось. Во-первых, на его кровати дрыхнет Невилл, а во-вторых, Дэн обязательно начнет издеваться, дескать, что, всем уже все доказал? Так быстро?

– Эй, боец! – послышалось сзади.

Дик обернулся и увидел, что к нему приближается незнакомый мужчина-человек, пожилой, низкорослый, тучный и ничуть не похожий на воина. Человека сопровождали трое молодых людей тоже совершенно не военного вида. Чиновник с тремя клерками?

– Боец, ты оглох? – обратился к Дику предполагаемый чиновник. – Где Слайти?

– А я-то откуда знаю? – пожал плечами Дик. – Он мне не докладывает.

– Найди быстро! – потребовал чиновник.

– Ты чего, дурачок, что ли? – поинтересовался Дик. – Иди в жопу.

Отвернулся и пошел дальше, куда глаза глядят. Настроение Дика чуть-чуть улучшилось. Как мало, оказывается, для этого нужно, всего лишь послать подальше какого-нибудь урода.

– Ты кто такой?! – заорал ему вслед рассерженный чиновник. – Ты хоть знаешь, кому дерзишь?!

– Я Ричард Росс, – лениво бросил Дик через плечо. – А кому я дерзю – сам вспоминай, склеротик.

Чиновник возопил что-то гневное, но Дик не стал слушать, пошел дальше. Когда он проходил между казармой третьего эскадрона и физкультгородком, ему встретилась Алиса. Она уже умылась и выглядела почти нормально, разве что губы припухли да щека поцарапана.

– Джона не видел? – спросила она.

– Нет, не видел, – покачал головой Дик.

– А кто там только что орал, не знаешь? – спросила Алиса. – Голос вроде знакомый.

– Дебил какой-то, – ответил Дик. – Старикашка в маразме. Сам забыл, кто такой, всех спрашивает, а никто подсказать не может.

– Как его сюда пропустили? – удивилась Алиса.

– Так ведь упоротые все, – пожал плечами Дик.

Дик был не совсем прав. Старикашку этого звали Джеральд Смит, он был прокуратором дистрикта Иден, и имел полное право посещать любое заведение на территории дистрикта. Так что бойцы, дежурившие у ворот базы, пропустили прокуратора не потому, что были упороты, а потому что были обязаны пропустить. Правда, четверо мордоворотов с мечами, сопровождавших сэра Смита, остались за воротами. Сержант Барт, возглавлявший наряд, сослался на только что выдуманный им приказ полковника, и решительно преградил дорогу охранникам. Потому что понимал, к чему может привести появление этих амбалов посреди чужого праздника. Городскую стражу бойцы не любили почти так же сильно, как самого прокуратора.

Сэр Смит вовсе не пребывал в маразме, обычно он соображал очень даже хорошо, и твердо знал, что кому можно говорить, а что лучше не надо. Но сегодня он был сильно расстроен, и из-за этого вел себя не совсем адекватно. Дело в том, что два часа назад кардинал Рейнблад прислал радиограмму, в которой потребовал, чтобы Джеральд немедленно явился в радиорубку на онлайн-беседу. Беседа эта протекала очень необычно. Кардинал нервничал, задавал странные вопросы и генерировал еще более странные распоряжения.

– Что у вас происходит? – спросил Рейнблад, когда прокуратор доложил о готовности к разговору.

Джеральд растерялся.

– Да вроде ничего особенного, – ответил он. – Есть маленькие проблемы с отчетностью по налогам, но мы их за неделю решим.

Эти слова почему-то сильно возмутили его божественность. Кардинал заявил, что Джеральд – оркоподобный наркоманский дебил, вместо головы у него вторая жопа без глаз, и потому Джеральд ничего не видит и не замечает, и в нужник ходит с особым рабом, чтобы тот искал ему необходимые органы. Джеральд обиделся, но возражать не стал, решил подождать, пока начальственный гнев пройдет сам собой.

– Вот что, дурачок ты мой коррумпированный, – подытожил Рейнблад свою эмоциональную речь. – Сейчас ты немедленно, подчеркиваю, немедленно, лично, подчеркиваю, лично отправишься к своему лучшему другу Слайти и задашь ему один вопрос. Слушай внимательно, и не говори, что не слышал. Вопрос такой: «Какого хера?» Понял?

– Извините, нет, – ответил Джеральд.

– Какого хера, – повторил Рейнблад. – Какого хера. Теперь понял?

– Например, да, – невпопад ляпнул Джеральд.

– Ответ выслушаешь внимательно, и передашь мне дословно, – продолжал кардинал. – По ходу визита будешь внимательно смотреть по сторонам, и обо всем увиденном доложишь лично, как можно быстрее и как можно подробнее. И об услышанном тоже доложишь. Возможно, кто-то к тебе подойдет и скажет какую-нибудь глупость наподобие «индюки летят на запад». Запомнишь и повторишь дословно. Понял?

– Не вполне, – сказал Джеральд.

Рейнблад повторил инструктаж еще раз. После этого Джеральд сказал, что все понял. Это было не совсем правдой, но иначе его божественность, несомненно, начал бы повторять то же самое в третий раз, а это было невыносимо.

При всех своих недостатках Джеральд Смит был человеком дисциплинированным и исполнительным. Каждый полученный приказ он старался выполнять максимально быстро и качественно, и искренне расстраивался, когда что-то не удавалось. Вот и сейчас он быстро собрал свиту и направился с визитом к полковнику Слайти, которого ненавидел и боялся. Но никакой страх и никакая ненависть не могли поколебать стремление чиновника исполнить высочайшее распоряжение наилучшим образом.

Однако вернемся на военную базу.

Алиса стояла и думала о том, куда, бесы его раздери, мог запропаститься Джон. Пошел по казармам очередную трубку мира раскуривать? Или спортом пробило позаниматься? Говорят, если много конопли выкурить, такое бывает.

– Эй, Дик! – позвала Алиса. – Не уходи!

Дик остановился, обернулся и увидел, как на его глазах разворачивается прелюбопытное зрелище. Вот на дорожке стоит Алиса, а вот к ней подходит сзади тот самый старичок. Морда злая, лысина блестит… Вот он вплотную приблизился к Алисе, а она ему дорогу загораживает, вот он протягивает руку…

– А ну, с дороги, сука! – рявкнул разгневанный старикашка и грубо оттолкнул Алису.

– Ты чего?! – возмутилась Алиса. – Ты… Ты?!

– Ты?! – отозвался старикашка, как дурацкое эхо.

Некоторое время они стояли напротив один другого и растерянно пялились друг на друга. Затем старичок сказал:

– Ах ты, сука.

– Ах ты, мразь, – отозвалась Алиса.

И стала оглядываться по сторонам, будто искала что-то конкретное. Дик решил, что уместно будет пошутить.

– Вон палка валяется подходящая, – сказал он. – Если сучки обломать, дубина получится ого-го!

– Спасибо, Дик, – серьезно сказала Алиса.

Подобрала палку, стала обламывать сучки. Старичок занервничал.

– Алиса, а этот старый хрен – он вообще кто? – спросил Дик.

– Прокуратор Джеральд Смит, – ответила Алиса.

Дик на секунду задумался, затем вспомнил, где слышал это имя.

– Тот самый, которому ты одно яйцо оторвала? – уточнил Дик.

Один клерк нервно захихикал.

– Нет, оторвать не получилось, – вздохнула Алиса. – Ничего, сейчас исправлю.

– Ты же в розыске! – завопил прокуратор.

– Алиса, а можно, я тебе помогу? – спросил Дик.

– Да я сама справлюсь, – ответила Алиса. – Хотя…

Дик не стал ждать четко выраженного согласия. Подошел к засохшей елочке, поднатужился, выворотил деревце из земли, прикинул вес и центровку… Как боевая дубина – ерунда, но поразвлечься сгодится.

– Печать! – воскликнул Джеральд Смит. – Печать свела, сука! У-у-у, я тебя…

В этот момент Дик вспомнил, что про прокуратора Смита он слышал в другом контексте.

– А не тот ли это казнокрад, который все деньги на оборону дистрикта разворовал подчистую? – спросил Дик.

– Тот самый, – кивнула Алиса.

К этому времени она в основном завершила очистку палки от лишних сучков. Пару раз взмахнула, примериваясь, и пошла на прокуратора.

– Взять ее! – закричал сэр Смит.

Дик расхохотался. Прокуратор испуганно огляделся и стал пятиться в сторону физкультгородка. Дик двинулся ему наперерез.

– Ну что, Алиса, попробуешь? – обратился Дик к подруге.

– Чего попробую? – не поняла Алиса.

– Яйцо оторвать, – пояснил Дик.

– Ах, да, – сказала Алиса. – Обязательно. Только его сначала побить надо, чтобы не сопротивлялся и не визжал.

– А что, обычно визжит? – спросил Дик.

– Как поросенок, – ответила Алиса.

Сэр Смит завизжал, как поросенок, и обратился в бегство. Дик и Алиса припустили за ним, не слишком торопясь, чтобы растянуть удовольствие. Дик начал прикидывать, что если загнать его к турникам и подвесить к перекладине за запястья, ремнем, например, привязать…