355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » В. Бру » Тайные слуги. Подводные диверсанты » Текст книги (страница 4)
Тайные слуги. Подводные диверсанты
  • Текст добавлен: 26 октября 2016, 22:00

Текст книги "Тайные слуги. Подводные диверсанты"


Автор книги: В. Бру


Соавторы: Сет Роналд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Ни дискуссия, ни переговоры не состоялись. Да и какие переговоры мог вести Фавр, когда Бисмарк наперед знал каждый его шаг. Фавр подписался под предложенными ему условиями и выехал в Париж смущенный настолько, что переплатил камердинеру чаевые.

В Париже Фавр доложил о случившемся своим коллегам, которые разделили его удивление. Ни Фавр, ни его коллеги и никто другой, за исключением «камердинера» и Бисмарка, никогда не узнали бы о том, что произошло в Версале, если бы много лет спустя «камердинер» не написал мемуары.

Вспоминая об этом эпизоде, Штибер писал: «Я часто думаю о том, как бы реагировал Фавр на сообщение, что камердинер, который помогал ему мыться, подавал обед, был не кто иной, как я, Вильгельм Штибер, – министр полиции и начальник разведки.

Выйдя за полотенцами, я подошел к секретеру, куда, как я видел, Фавр положил свой портфель. В то время секретер не был заперт. Я быстро просмотрел бумаги и убедился в их огромной важности. Затем, когда Фавр заснул, я открыл секретер запасным ключом и начал переписывать все находящиеся в портфеле документы.

К рассвету я успел переписать только две трети бумаг. Я поспешил к канцлеру, взяв с собой сделанные мною копии, и устно передал содержание оставшихся документов. Князь Бисмарк, решив, что он должен знать все, отложил встречу еще на день. Я должен был закончить работу в течение следующей ночи.

Вторую ночь я проработал до половины пятого. Зато к началу встречи с французом канцлер прочитал и изучил все его документы.

Помню, как, стоя на лестнице, я наблюдал за экипажем, увозившим Фавра в Париж. Я не в силах был сдержать улыбку, бренча монетами, которые француз перед отъездом сунул мне в руку».

* * *

Среди пленных, захваченных пруссаками, был некий генерал де Сиссэ. Бездарный военачальник де Сиссэ был подвижным деятельным человеком и с трудом переносил монотонный режим, созданный для пленных. Как и большинство кадровых военнослужащих, он не мог похвастаться солидными источниками дохода, но, подобно многим своим соотечественникам, питал слабость к прекрасному полу.

По существующим тогда порядкам условия заключения для военнопленных, особенно для высокопоставленных лиц, были намного мягче предусмотренных в настоящее время Женевской конвенцией. А к пленным, которые давали обещание, что не сбегут, не применялся далее этот режим. Дав такое обещание, пленный получал некоторые привилегии. Генерал де Сиссэ, поручившись своим словом, что не станет совершать попытку к бегству, получил некоторую свободу передвижения по Гамбургу, где находился в заключении. В поисках приключений он познакомился с красивой молодой немецкой аристократкой баронессой фон Каулла. Их знакомство перешло в близкие отношения, и оба были вполне довольны этим.

Когда срок плена кончился и генерал мог отправляться во Францию, он подумал, что никогда не сможет расстаться с баронессой Каулла. Патриотизм, однако, одержал верх над любовью. Во Франции генерал был назначен военным министром.

К 1875 году у французов уже созрела мысль о реванше, чтобы отомстить ненавистным пруссакам. Вооруженные силы Франции реорганизовывались. Генеральный штаб разрабатывал план предстоящей кампании.

Однажды на исходе долгого дня, полного треволнений, связанных с подготовкой к реваншу, его превосходительство покинул военное министерство и вышел на улицу. К министру подбежал мальчик и, убедившись, что это генерал де Сиссэ, сунул ему конверт и скрылся в темноте.

Заинтригованный генерал де Сиссэ возвратился в вестибюль министерства, где при свете ламп можно было прочесть послание. Торопливо вскрыл конверт, достал из него лист бумаги и, с трудом понимая смысл написанного, прочитал, что баронесса Каулла приехала в Париж и ожидает его в отеле «Этуаль». Он немедленно отправился туда. Их связь возобновилась.

Мадам Каулла обзавелась квартирой и наняла слуг. Генерал не имел других доходов, кроме жалованья. Но баронесса не позволила ему сокрушаться из–за этого. Обладая состоянием, она, казалось, готова была потратить последнее су, только бы ничто не омрачало их любовь.

Каждый вечер генерал спешил к баронессе. В те дни он был поглощен разработкой планов подготовки войны с пруссаками и часто вставал в тупик, не находя решения той или иной проблемы.

Мадам Каулла неизменно радостно встречала генерала. Она помогала ему раздеться и заботливо укладывала на диван. Потом наливала два бокала шампанского, садилась на краешек дивана и гладила своей нежной рукой разгоряченную голову любовника. Расчувствовавшийся министр посвящал ее в свои служебные дела.

При реорганизации французских вооруженных сил особое внимание уделялось секретной службе. Французская разведка и контрразведка находились когда–то в числе самых преуспевающих секретных служб Европы. Но после больших высот, на которые их поднял при Наполеоне I искусный шпион Шульмейстер, они пришли в упадок, подобно многим другим учреждениям империи.

Через несколько месяцев идиллии генерала и баронессы был положен конец вмешательством беспощадно прозаического Второго бюро [16]16
  Второе бюро – французская контрразведка. – Прим. ред.


[Закрыть]
. Оно установило, что Штибер знал о гамбургской связи де Сиссэ. После того как генерал возвратился во Францию и был назначен на высокий пост, Штибер стал угрожать баронессе ужасными карами, которые падут на ее семью, если она не поедет в Париж и не возобновит связь с бывшим любовником.

Вероятно, это единственный случай, когда умение Штибера распознавать характеры изменило ему. Штиберу вовсе не нужно было прибегать к угрозам. Баронесса и так была готова выполнить его требование, так как знакомство с де Сиссэ доставляло ей удовольствие. Довольный такой уступчивостью, Штибер, который, впрочем, никогда не скупился со своими агентами, превзошел себя в вознаграждении, выданном баронессе.

Так мадам Каулла очутилась в Париже, и прежде чем Второе бюро выслало ее, она представила Штиберу такие полные сведения о французских планах и намерениях, что французам пришлось отказаться от мысли о реванше.

В качестве своих агентов Штибер использовал буфетчиц, официанток, горничных и проституток. И не только их. Баронесса Каулла была не единственной женщиной аристократического происхождения, чье имя значилось в платежной ведомости Штибера.

* * *

По окончании франко–прусской войны Штибер приступил к созданию новой широкоразветвленной заграничной шпионской сети.

Официанты в иностранных отелях, фабричные рабочие, парикмахеры, странствующие немецкие музыканты, очаровательные женщины легкого поведения – все эти люди заняли свое место в шпионской организации Штибера, на содержание которой отпускались огромные суммы. Вся Европа знала о существовании секретной армии Штибера и была запугана ею. Но почти ничего не предпринималось, чтобы противодействовать ей.

В самой Пруссии секретная полиция Штибера тоже была многочисленной и вездесущей. Многие немцы выражали недовольство господствовавшей в стране доктриной, известной под названием «Прусская идея». Эта доктрина была направлена на полное и окончательное подавление свободы личности. (Позволительно в связи с этим усомниться: были ли у нацистов свои собственные идеи. Не подражали ли они старым прусским образцам?) Некоторые политические противники прусской монархии видели единственный путь к восстановлению свободы личности в устранении императора и его канцлера. Штиберу, как министру полиции, постоянно приходилось охранять своих хозяев от покушений.

Штибер создал в Берлине заведение, которому дал название «Зеленый дом». Это был публичный дом, где под покровительством полиции процветал разврат и культивировалось употребление наркотиков. В клиентуру «Зеленого дома» вовлекались люди из общества, которых Штибер хотел так или иначе использовать в шпионских целях. Когда тот или иной человек становился завсегдатаем «Зеленого дома», неожиданно появлялся Штибер и, угрожая разоблачением, требовал услуг.

Для государственных служащих это означало сообщение Штиберу всех секретов их учреждений, знание которых делало министра полиции вторым лицом в Пруссии, если не ставило в один ряд с самим Бисмарком. Для заговорщиков такой услугой являлась выдача единомышленников и раскрытие их тайной деятельности.

«Зеленый дом» был одной из последних страниц в долгой деятельности Штибера, который, пережил Вильгельма I и оставался в своей должности после смещения Бисмарка.

Незадолго до того как Штибер вышел в отставку и приступил к написанию мемуаров о своей пятидесятилетней шпионской службе, его посетила группа низкорослых чужестранцев с миндалевидным разрезом глаз, приехавших из другой части света, – это были японцы. Свой приезд к Штиберу они объяснили так. Прусские офицеры, помогавшие организовывать и обучать японскую армию, считают, что разведывательная система Пруссии – лучшая в мире. У Японии тоже есть враги, говорили гости Штибера, и лучшая защита от них – знание их намерений и секретов. Этого можно добиться только путем шпионажа. В Японии нет шпионской службы, но есть намерение создать ее, и было бы глупо не желать, чтобы она стала лучшей. Не даст ли Штибер дельный совет и не согласится ли обучить японцев своей системе?

Штибер, саксонец по рождению, был пруссаком по наклонностям. Он обладал прусским высокомерием, спесью и слабостью к лести. Его мемуары свидетельствуют об этом. Но он гордился созданной им шпионской службой не без оснований. Японцы не ошиблись, придя к Штиберу. Он познакомил их со своей системой во всех деталях, вплоть до «Зеленого дома».

Японцы оказались способными учениками.

Штибер до своей смерти в 1892 году мог убедиться в том, насколько эффективно применили они его полицейско–шпионскую систему, сделав к ней собственные добавления.

Глава 3

ЗАРОЖДЕНИЕ ЯПОНСКОГО ШПИОНАЖА

В то время когда Вильгельм Штибер защищал своих подопечных в уголовных судах Берлина, спасал короля от ненависти берлинской толпы, ездил по Австрии, продавая статуэтки святых и порнографические открытки, подсчитывал цыплят фермеров во Франции, проникал в секреты генерала де Сиссэ, заманивал людей в клоаку «Зеленого дома», на другой стороне земного шара, на архипелаге островов, известных под названием Ниппон, или Страна восходящего солнца, возникало новое государство.

Ниппон, или Япония – под таким названием она стала вскоре общеизвестна, – на протяжении многих веков оставалась таинственной страной. В прошлом Япония не поддерживала связей с внешним миром. Исключение составляло небольшое число голландских торговцев и буддийских монахов, которые занесли в Японию свою религию из Кореи.

Во главе страны стоял император, подданные считали его богом. Себя они причисляли к детям богини Солнца. Японцы верили, что их земля лучшая в мире, поскольку она создана богами. Люди, посланные заселить эту землю, не могли, по их мнению, не быть избранниками богов.

В середине XIX века Япония все еще была феодальным государством. И хотя император являлся великим сюзереном японцев, они управлялись сёгуном [17]17
  Сёгун – титул военно–феодальных правителей Японии в период 1192—1867 гг., при которых император фактически лишался своих прав. Система военно–феодальной политической власти при сёгуне называется сёгунатом. – Прим. ред.


[Закрыть]
 – представителем высших феодальных владетельных домов. Ниже сёгуна на иерархической лестнице стояли менее крупные феодалы даймё, затем самураи, или воины, и, наконец, торговцы и крестьяне.

В основе экономики страны лежало производство риса.

Японцы не были народом с целиком самобытными национальными чертами. Свой язык, письменность, философию, даже одну из религий они заимствовали от древней цивилизации Китая.

На протяжении более 450 лет Японию раздирали гражданские войны, пока в 1600 году власть не захватил феодальный дом Токугава. 15 лет вел этот дом борьбу со своими врагами, прежде чем добился установления в стране мира.

Сёгуны из дома Токугава стали укреплять свою власть над страной не вооруженным путем, а установлением контроля над экономикой. Они изолировали императора от даймё и ограничили его власть. Власть самих даймё также была ограничена.

Установившийся мир вызвал неизбежные изменения в социальной структуре страны, оказав прямое влияние на положение самураев. Самурай остались без дела, поскольку им не разрешалось заниматься ничем, кроме профессии воинов. Сёгуны стали поощрять занятия самураев науками, что способствовало формированию интеллигенции, чьим предназначением было создать утонченную и артистическую цивилизацию.

При Токугава, как никогда раньше, процветало купечество. Вскоре богатства страны потекли в карманы купцов. В качестве меры контроля над ними были введены строгие законы против роскоши. Но купцы ухитрялись обходить эти законы, пытались уклониться и от уплаты налогов. Усиление купечества могло подорвать власть сёгуна. Дом Токугава понимал это. Опасаясь, как бы те небольшие связи с внешним миром, которые поддерживала Япония, не привели к еще большему усилению купечества, сёгун Иэмицу в 1639 году закрыл страну для иностранцев. Исключение было сделано только для китайцев и голландцев.

Теперь, когда мир в стране, установленный домом Токугава, создал благоприятные условия для развития национальной культуры, изоляция Японии отрицательно влияла на развитие нации. Между тем западная культура процветала. Запрещение въезжать в Японию европейским торговцам, только начавшим проявлять интерес к загадочной стране, лишало ее европейского влияния, которое торговцы неизбежно бы привезли с собой.

В конце концов страна оказалась в тисках финансовых затруднений. Торговцев обложили принудительными займами, деньги обесценивались, началась инфляция. Экономика была полностью подорвана, и вызванные этим обстоятельством бедствия привели к крестьянским восстаниям.

Дело оборачивалось не в пользу сёгуна. Постепенно в стране возникло движение против запрещения торговли с Западом. В этом запрещении, видимо, крылась причина не только экономических бедствий, обрушившихся на нацию, но и задержки в развитии медицины, науки, искусства и военной мощи. Но даже если бы не существовало движения внутри самой Японии, внешние факторы неминуемо прорвали бы барьеры, воздвигнутые между Западом и Страной восходящего солнца.

В конце XVIII века усилилась активность русских на Камчатке, Сахалине и Курильских островах. Расширялась торговля западных держав с этим районом мира, и положение изоляции, в котором находилась. Япония, становилось все более ненормальным. Одновременно значение Японии для развития торговли в этой части света возросло с появлением в середине XIX века пароходов, которым были нужны порты для пополнения запасов угля, воды и продовольствия.

Начало новой фазы в отношениях Японии с Западом положило поражение китайцев в первой войне между Китаем и Великобританией [18]18
  В 1839—1842 годах Англия вела в Китае первую «опиумную войну». Поводом к ней послужило уничтожение китайским правительством в Кантоне принадлежавших англичанам и другим иностранцам запасов опиума и запрещение торговли им. Со стороны Англии первая «опиумная война» была агрессивной, захватнической войной. Слабый в военном отношении феодальный Китай потерпел поражение. Англия 29 августа 1842 года продиктовала ему первый неравноправный договор, так называемый «Нанкинский договор». По этому договору Китай открывал для английских купцов пять своих портов, уплачивал огромную контрибуцию и отдавал остров Гонконг. – Прим. ред.


[Закрыть]
.

Поражение китайцев оказало влияние на сёгунов, и, хотя они все еще не хотели отказаться от изоляции страны, в 1842 году некоторые японские порты были открыты для иностранных судов.

* * *

Планы проникновения в Японию вынашивались американцами с 1815 года. Но они начали осуществляться только с 1846 года, когда коммодор Биддл прибыл в залив Эдо с намерением начать переговоры с японцами. Японцы истолковали вежливость коммодора как слабость, и его миссия провалилась.

8 июля 1853 года в залив Эдо во главе сильной эскадры вошел коммодор Перри. Выйдя на берег в окружении внушительной охраны, он передал японским властям письмо от президента Фильмора. В письме содержались требования о предоставлении США права на торговлю в Японии и портов для снабжения американских кораблей всем необходимым, а также защиты американских моряков, потерпевших кораблекрушение. Перри со своей эскадрой пробыл в заливе целую неделю (чтобы японцы убедились в американской мощи). Перед отплытием он заявил японцам, что вернется за ответом весной 1854 года [19]19
  Письмо президента Фильмора было, по существу, ультиматумом, предъявленным Японии с целью заставить ее заключить выгодный для американцев торговый договор. Действия эскадры Перри – прямой акт агрессии со стороны США в отношении Японии. – Прим. ред.


[Закрыть]
.

Прочитав письмо Фильмора, японские власти пришли в замешательство. Они настолько обеспокоились, что послали его перевод всем даймё, спрашивая их совета. Это было неслыханно.

Даймё советовали избегать войны, но и не принимать требования США, а тянуть с этим до последнего момента. Но когда в 1854 году Перри возвратился и совершенно ясно дал понять, что вопрос стоит только так: торговый договор или война, японцы уступили. 31 марта в Канагава они подписали торговый договор с США.

Поскольку Япония теперь была открыта для торговли, распространение в ее пределах культурного влияния других стран являлось только вопросом времени. Этот процесс ускорился в результате поездок молодых самураев за границу. Правда, их поездки были связаны с риском для жизни, так как указ 1636 года, запрещающий японцам покидать Японию, все еще действовал. Воочию убедившись в том, что такое цивилизация, самураи стали реально представлять себе, чего им не хватает на родине.

За короткое время американцы, англичане и французы настояли на заключении с ними других, более широких договоров. По этим договорам, подписанным в 1858 году, Соединенным Штатам, Франции и Англии предоставлялось право иметь базы снабжения для своих флотов в Йокогама, Хакодатэ и Нагасаки.

Подписание договоров вызвало в Японии вспышку недовольства сёгуном и иностранцами. Дело дошло до открытых выступлений. Те феодальные князья, которые в течение долгого времени тайно находились в оппозиции к сёгуну из дома Токугава, перестали выполнять его распоряжения и сплотились вокруг императора, изолированного от подданных. Иностранцы подверглись избиениям, некоторые британские и американские официальные лица были убиты. В 1863 году было сожжено здание миссии США в Эдо.

В июне того же года сёгуну, вызванному императором в Киото, пришлось издать от имен» императора указ об изгнании из страны всех иностранцев. Феодальный князь княжества Тёсю во исполнение нового указа открыл огонь по иностранным кораблям, находящимся в Симоносэкском проливе, который входил в его владения.

Британцы ответили обстрелом столицы другого феодального княжества – Сацумо. В сентябре 1864 года союзный флот разрушил форты княжества Тёсю. Потрясенные этим, феодальные владыки княжеств Сацумо и Тёсю начали настаивать на установлении связей с Западом.

В результате описанных событий сёгун потерял значительную часть своей власти над страной. Падение престижа сёгуна продолжалось, власть ускользала из его рук. В ноябре 1878 года правящий сёгун, который совсем недавно унаследовал сёгунат после смерти отца, вручил молодому императору Мэйдзи [20]20
  Политика правительства сёгуна, подписавшего неравноправные договоры с иностранцами, вызвала возмущение японцев. Народные массы начали испытывать двойной гнет – со стороны своих феодалов и со стороны иностранцев.
  В пятидесятых – шестидесятых годах прошлого столетия по Японии прокатилась волна крестьянских восстаний и восстаний городской бедноты, направленных против феодалов. В сентябре 1863 года началась гражданская война. С одной стороны, выступали войска сёгуна, отстаивающие старые феодальные порядки, с другой – войска юго–западных княжеств, образовавших вместе с молодой японской буржуазией антисёгунскую коалицию.
  Намереваясь получить дополнительные привилегии, в гражданскую войну в Японии вмешались иностранные державы. Военные корабли США, Англии, Франции, Голландии подвергали обстрелу города и порты страны. Победу одержала антисёгунская коалиция. 12 ноября 1867 года император принял отставку сёгуна Кэйки. В январе 1868 года было образовано новое правительство.
  События, завершившиеся в 1868 году падением сёгуната, явились революционным переворотом, в ходе которого феодальный строй в Японии был заменен капиталистическим. Этот переворот обычно называется в японской историографии «революцией или реформацией Мэйдзи». – Прим. ред.


[Закрыть]
свою отставку.

* * *

В начале января 1868 года бывший сёгун сложил все свои полномочия, и власть в стране снова перешла к императору. В стране начались многочисленные административные преобразования.

Высшие посты были поделены среди придворной знати и феодальных князей. Однако фактическая власть перешла в руки очень способной и честолюбивой группы самураев. Таким образом, уже на заре современной истории Японии военная клика представляла собой большую силу.

6 апреля 1868 года император, следуя древнему ритуалу, принял присягу богам и богиням нации. Эта присяга являлась своего рода хартией, отразившей революционные изменения в стране и открывавшей путь для реформ, которые и были вскоре осуществлены. Пятый пункт императорской хартии подразумевал запрещение антииностранных настроений и антииностранной деятельности и прямо предусматривал политику установления связей с Западом.

Проводимые реформы затронули и социальные отношения; были приняты законы, которые обеспечивали всем японцам свободное передвижение по стране; крестьяне могли возделывать любые сельскохозяйственные культуры; новые законы давали каждому человеку право выбирать профессию; лишали самураев права на кровную месть; провозглашали равенство всех перед законом независимо от классовой принадлежности.

Социальные реформы покончили с существовавшей в стране военной кастой. Появилась необходимость создать вооруженные силы. Здесь идеи Запада воплотились быстрее, чем в других областях жизни Японии.

Для понимания подлинного характера японцев мы должны принять во внимание следующее обстоятельство. Религия, которую японцы придумали для того, чтобы она соответствовала их представлениям о самих себе, и свойственная только Японии, называется синтоизмом.

Мы уже говорили кратко об утверждениях японцев относительно их божественного происхождения. Культ божественного происхождения был введен Дзимму, который в 660 году до нашей эры провозгласил себя первым императором Японии. Он заявил, что является пра–пра–правнуком богини Солнца, дочери творцов небес и земли. Когда из хаоса возникла земля, для управления ею был послан внук богини Солнца со свитой. Он опустился на горе Такатихо на территории Японии. Гора Такатихо, таким образом, была объявлена местом, где образовалась первая страна на земле. У подножия горы родился, провел свою юность и первые годы зрелости Дзимму.

Японцы утверждают, что все императоры Японии, включая и теперешнего – Хирохито, божественного происхождения. Хотя генерал Макартур в своих указах отверг божественность Хирохито, громадное число подданных японского императора даже сейчас не желает отказаться от того, что на протяжении 25 веков было одной из основных религиозных догм японцев.

Поскольку, согласно представлениям японцев, Япония была первой страной, созданной на земле, она стала и самой прекрасной, избранной богами ранее всех других стран. Как избранница богов она должна почитаться населяющими ее людьми. А эти люди в свою очередь тоже божественного происхождения, хотя и более низкого, чем император. Они происходят от свиты, которая сопровождала потомка богини Солнца, когда тот опустился на горе Такатихо. Божественное происхождение, конечно, распространялось только на тех, кто являлся достойными жителями страны, избранной богами.

Эти идеи, как и древнеевропейское понятие об избранном народе, постоянно проповедовались национальной религией, созданной теми же, кто исповедовал ее. Синтоизм, что означает «путь богов», был принят с неоспоримой верой всеми классами и рангами японцев. В его основу заложен культ почитания предков и культ почитания природы.

Сотни тысяч богов и богинь возглавляет богиня Солнца. Ее прямые потомки – все прошлые японские императоры и теперешний владелец императорского трона. Ниже их стоят обожествленные души мертвых воинов и ученых, прославивших своими делами страну и народ. За ними – предки простых японцев.

Горы и реки, землетрясения и штормы, ветры и моря, огонь и наводнения – все, что есть в природе красивого или наводящего ужас, нашло свое место в божественной иерархии японцев. Силы природы почитались с набожностью и благоговением потому, что их видели воочию и испытывали на себе их воздействие.

Синтоизм глубоко проник в японский национальный характер. Когда в VI веке нашей эры корейские миссионеры принесли в Японию буддизм, то для того, чтобы убедить японский народ в преимуществах своей религии, они включили в нее синтоизм, а не пытались заменить его.

Японский двор и весь народ, приняв буддизм, продолжали исповедовать синтоизм.

С конца XVIII века началось возрождение синтоизма, который являлся одним из главных факторов, способствующих свержению сёгуната. Для воспитания в народе чувства преданности императору и правительству не могло быть лучшего инструмента, чем религия синтоизма, столь же древняя, как и сама нация, и чьи догмы вполне отвечали этой задаче.

Но для того чтобы оказывать пользу императорской власти, синтоизм должен был освободиться от наслоений буддизма. При попытке сделать это обнаружилось, что синтоизм и буддизм в умах средних японцев слились в единое целое. Из опасения нанести ущерб синтоизму пришлось отказаться от попытки избавиться от элементов буддизма. И власти попытались установить новую государственную религию, в которой особое ударение делалось на божественность особы императора. Эта попытка оказалась исключительно успешной.

К 1930 году новая религия, известная как государственный синтоизм, имела более 15 тысяч священнослужителей и более 100 тысяч храмов, главным из которых был храм Исэ, построенный в честь богини Солнца. Не имела, значения, к какой религии принадлежал японец, но посещение этих храмов являлось своего рода мерилом его преданности императору и стране.

Через систему образования, первоначально построенную по французскому образцу, а впоследствии по немецкому, распространялась пропаганда государственной религии с ее тремя основными догмами. Эти догмы следует постоянно учитывать при рассмотрении любых действий Японии в период от реформации Мэйдзи в 1868 году и вплоть до 1945 года. Сущность догм в следующем:

1. Император – божественное лицо. Его божественность проистекает от его великих предков, обладавших особенными физическими и, духовными свойствами богини Солнца.

2. Боги покровительствуют Японии. Поэтому ее народ, территория и каждое учреждение, связанное с богами, превосходят все другие на земле.

3. Все это возлагает на Японию священную миссию – объединить мир под одной крышей с тем, чтобы человечество могло пользоваться преимуществом нахождения под управлением божественного императора.

В третьей догме кратко определена внешняя политика Японии, претворению которой в жизнь была подчинена внутренняя политика страны с момента ее зарождения.

* * *

Когда в 1853 году коммодор Перри предъявил ультиматум, Япония на 250 лет отставала от западной цивилизации почти в каждой области жизни, и особенно в экономическом и, в частности, в промышленном развитии.

Руководители движения Мэйдзи понимали, как важно для Японии обладать современной экономикой. Они также отдавали себе отчет в том, что современная экономика может основываться только на современной промышленности.

В последние годы своего существования сёгунат был склонен придерживаться подобных взглядов. К 1860 году были построены судостроительная верфь и арсенал, а уже к 1866 году завезено английское хлопкопрядильное оборудование и приглашены технические инструкторы, а также положено начало строительству известной военно–морской базы Йокосука.

Руководители движения Мэйдзи, получив в наследство эти предприятия, продолжали строить шелкопрядильные, кирпичные, цементные и другие фабрики и заводы, которые должны были положить начало частному предпринимательству.

В 1871 году были основаны почтовая и телеграфная службы, а к 1893 году проложено около четырех тысяч километров железнодорожных путей. Японский банк образовался в 1882 году, а через 25 лет в Японии уже существовала обширная современная банковская система.

Словно по мановению волшебной палочки, благодаря дешевому машинному оборудованию и низкооплачиваемому женскому труду в текстильной промышленности были достигнуты удивительные успехи. Япония стала поставлять одну четвертую часть мирового экспорта хлопчатобумажной пряжи.

Серьезных успехов японцы добились в тяжелой промышленности и в машиностроении. Неуклонно развивалось и торговое судостроение, а к началу первой мировой войны Япония могла уже строить военные корабли всех классов.

Наряду с достижениями японской промышленности и экономики в целом армия и флот, благодаря помощи немецких офицеров были преобразованы в виды вооруженных сил, по мощи почти не уступающие силам западных держав. Создание современных вооруженных сил завершило удивительную картину того, как средневековая страна превратилась в современное промышленное и военное государство в течение жизни всего одного поколения.

Это превращение поставило перед Японией ряд серьезных проблем. Конечно, наиболее важной явилась проблема, сформулированная в третьей догме государственного синтоизма: «Подвести весь мир под одну крышу». Надо понимать – под «крышу» Японии.

Сроков для достижения этой цели государственный синтоизм не устанавливал. Япония, став современной державой и расположенная рядом с менее развитым обществом, существовавшим на китайском материке, приняла на себя новые обязательства.

Однако Китай, в прошлом великая азиатская держава на Тихом океане, находясь ныне в состоянии упадка, вовсе не собирался сдавать свои позиции японским выскочкам без борьбы независимо от того, чем она могла закончиться.

Более серьезная угроза, однако, исходила из Сибири от русских. Вполне естественно, что русские видели в Японии соперника, пытающегося осуществить те же цели, что и они сами. В северной части Тихого океана русские уже добились определенных результатов и намеревались в дальнейшем воспользоваться положением, создавшимся в Маньчжурии и Корее. Со стороны Китая и России Япония видела угрозу ослабления не только своих политических позиций.

Расширение влияния любой из этих стран, особенно России, могло создать прямую и серьезную угрозу экономическому и военному положению Японии, так как азиатский материк представлял собой ближайший рынок сбыта японских товаров [21]21
  К началу XX века влияние царской России в Китае усилилось. Японские правящие круги, стремившиеся к захвату Кореи, Маньчжурии, а затем всего Китая, стали готовиться к войне с Россией. Англия и США, желавшие ослабить Россию на Дальнем Востоке и в Азии, сочувственно отнеслись к этому намерению. 30 января 1902 года Англия подписала с Японией союзное соглашение. США в январе 1904 года заверили Японию в своей поддержке в случае войны с Россией. – Прим. ред.


[Закрыть]
.

Таким образом, как с точки,зрения религии государственного синтоизма, так и в силу более реальных экономических соображений Китай и Россия являлись вероятными противниками Японии. До тех пор пока они не устранены, у Японии были связаны руки на азиатском материке. Избавиться от этого Япония могла только силой, другими словами – войной. Японцы создали армию и флот. Немецкие советники указали им на важность серьезной подготовки до начала войны, причем особую роль, как очень хорошо знали по личному опыту немцы, должен был сыграть шпионаж.

Шпионаж не явился для Японии чем–то совершенно новым. Во времена самодержавного сёгуната существовала необходимость в использовании тайных агентов для выявления возможных противников. Хотя Япония и изолировала себя от внешнего мира, но она не была настолько недальновидной, чтобы не интересоваться событиями в Китае. Туда направлялись японские агенты.

Но этот шпионаж по своим методам и масштабам отличался от шпионажа, который рекомендовали японцам немецкие военные инструкторы. Их доводы имели известные основания. Если Бисмарку удалось создать империю, используя в качестве одного из главных орудий шпионаж, если Наполеон I обеспечивал свои победы с помощью шпионажа, то и Япония, готовясь к неизбежным военным действиям в Азии, прокладывая себе дорогу в будущее, не могла обойтись без такого инструмента.

Поскольку в области шпионажа Япония начинала с азов, она могла выбрать лучшее из того, чем обладал мир в данной области. А этим лучшим была система Вильгельма Штибера. Мы уже знаем, что в середине семидесятых годов японцы послали к Штиберу учеников. Штибер и его помощники научили их всему, что сами знали о шпионаже.

В любой другой области развития японцы являлись всецело подражателями, причем отличными подражателями. Вильгельм Штибер был создателем шпионажа тех времен и не имел себе равных.

И тем не менее, как это не курьезно, японцы сумели внести в искусство шпионажа свои новшества, которые в некотором отношении превзошли штиберовские нововведения. Одним из самых важных новшеств японцев явились патриотические общества.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю