Текст книги "Заговор в Насцензе (ЛП)"

Автор книги: В. Брайсленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Может, там сырое мясо или рыба. То, что не должны были готовить, – Эмилия звучала не заинтересованно.

Но Петро не был убежден. Приготовленная рыба не стала бы вызывать такую злую реакцию.

– Думаю, это нечто важнее.

Эмилия подвинулась ближе к нему. Если бы ее рука лежала на его плече, они бы обнимались как возлюбленные.

– У меня есть теория, – сказала она, ее губы задевали его ухо.

Петро забыл о котелке. Он отдал бы все лундри, чтобы она была рядом с ним, чтобы слышать ее голос и ощущать ее губы возле своего уха. Она была потрясающей.

– Хм? – спросил он, почти опьяненный ее присутствием.

Ее следующие слова испугали его.

– За мной, – она вдруг вскочила на ноги плавным тихим движением. Ему не пришлось долго мерзнуть, она потянула его за воротник. Петро запаниковал, боясь, что она заметит реакцию его тела на их близость. Тьма скрыла его позор, и ее следующие слова заставили его забыть об этом. – Думаю, казаррино держат в той палатке.

– Что? – Петро насторожился.

Она схватила его за шею, прошептала на ухо:

– В лесу люди не писают в горшок, если их не держат против воли в замкнутом месте, – она кивнула на палатку. – Или если ходить в лес как в туалет выше них. Я ставлю на первое.

Они медленно крались по краю лагеря лоялистов, и Петро смог оправиться и подумать о вопросах, которые он хотел задать. Если Адрио был так близко, как двое обычных молодых людей одолеют похитителей? Эмилия была способной, но они были в меньшинстве. И если они преуспеют, как они сбегут?

А если Адрио не будет рад Петро после всего, что произошло?

Если бы лагерь был часами, они прятались бы там, где стрелка указывает на семь. Они прошли к дереву, Петро слепо шел за Эмилией, сжимая ее пояс. Свет костра и лун помогал им не оступиться и не врезаться во что-нибудь. Петро старался опускать ноги тихо, словно шагал по скорлупе.

– Шш, – Эмилия остановила его. Она указала на силуэт неподалеку, тени выглядели как обнажение каменной породы.

Перед этим Петро сунул листики дикого базилика между верхними деснами и щекой, надеясь, что сладость отвлечет его от голода. Он понял, что в напряженные моменты проглотил базилик.

– Что…? – начал спрашивать он, когда Эмилия вытащила что-то из одного из многих карманов. Она метнула что-то к камню.

Видимо, камешек, судя по звуку. Петро услышал, как он застучал по земле, но сначала ударил по чему-то мягче. Тихий хрип, который Петро принял за лягушку, заворчал и прогудел злыми словами:

– Эй, отвали!

Петро застыл. Они были в дюжине шагов от лоялиста – дозорного, который не стал выполнять работу. Эмилия застыла, склонилась из-за куста бузины, смотрела и слушала.

– Что такое? – донеслось от костра. – Толстяк, это ты?

Со стороны камней послышалось движение тела, бутылка стукнула об камень, словно дозорный опомнился.

– Нет! – сказал он себе. – Скажите, что я не пролил вино! – они услышали, как бутылка скрипнула снова, мужчина в лагере снова позвал его. – Да, это я, – заорал дозорный и устроился. – Кто еще был бы в этом забытом богами месте?

Эмилия опустила ладонь на плечо Петро, повернула его к лагерю. Трое не спящих мужчин собрались вместе и стояли у палатки, куда носили ночную вазу. Они не только стояли у палатки, но и говорящий мужчина вытащил деревянную дубинку и держал наготове.

– Что там такое? – крикнул он.

– Просто проверяю округу, – крикнул дозорный. Толстяк проворчал под нос. – Я и зайцы. Почему не заниматься своим делом, наглый сын… – он закричал громким голосом. – Пошел на новый круг.

Трио расслабилось. Лидер опустил оружие.

– Смотри мне.

Толстяк бормотал ругательства, пока устраивался обратно туда, где спал.

– Смотри мне, – насмешливо повторил он. Они снова услышали звон бутылки, а потом бульканье и вздох. Через мгновения он снова тихо храпел.

Сон дозорного стал крепче, и Эмилия прошла вперед, как кошка, все еще против часовой стрелки вокруг лагеря, тихо ступая, пока они не оказались подальше от Толстяка и его любимого вина. Она вела их к месту чуть дальше от лагеря, чем они были до этого, и опустила Петро к земле, чтобы они сели.

– Видишь, о чем я? – спросила она, ее губы снова были у его уха, чтобы она говорила едва слышно. – Когда они решили, что там нарушитель, они встали у той палатки.

– И тот, кто шел к палатке, столкнулся бы сначала с ними, – ответил Петро ей на ухо. Он снова начинал думать об их близости в темноте. Но ради Адрио он заставил себя сосредоточиться.

Она согласно хмыкнула и прижала ладонь и рот к его уху.

– Это Петро Диветри, – сказала она. – Я все на это могу поставить. Нужно всего лишь вытащить его.

– О, всего лишь? – пробормотал Петро под нос. У Эмилии это звучало так просто. – Мы не можем одолеть троих мужчин.

– У меня были привилегии, когда я начала как страж замка, и я побывала на лекции Камиллы Сорранто, – сказала Эмилия, снимая что-то, хотя в темноте было сложно понять, что она делала. – Она была телохранителем покойного короля Алессандро, – ей не нужно было объяснять, Петро был в замке достаточно раз за последние четыре года, чтобы знать Камиллу Сорранто, одного из самых важных стражей в стране. – И я узнала от нее важную вещь, что, как женский страж, я вряд ли смогу одолеть грубой силой или массой тела некоторых мужчин. Это меня отрезвило, потому что я всегда думала, что была не хуже парней, с которыми тренировалась, – она сняла плащ с капюшоном, Петро услышал, как она открыла рюкзак, чтобы, наверное, убрать вещь в него. – Бой – не всегда в силе. Но и в разуме, – она сжала ладонь Петро в кулак и подняла его к своей голове, потом к его. – Высший страж Сорранто научила меня, что один человек с умом и вниманием троих может одолеть мышцы и в меньшинстве. И, скажу честно, Вентимилла, те мужчины не выглядят умными.

Она звучала отважно, словно бросала ему вызов перечить ей.

– Это точно, – согласился он.

– Протяни руку и будь очень осторожен, – он не успел понять, что происходило, Эмилия перевернула его ладонь и обвила его пальцы вокруг чего-то твердого и тяжелого. – Это мой кинжал, – объяснила она, не давая его любопытным пальцам коснуться клинка. – Он в ножнах, но они легко слетают, – она прижала его пальцы сильнее. – Это клинок Диоро, он может разрезать что угодно.

– Я ничего не знаю о сражении с оружием! – тут же возразил Петро. От одной мысли, что он пустит кровь, было страшно, и он не боялся признать это. Если она была в инсуле, то знала, что уроки фехтования не входили в расписание.

Она разочарованно вздохнула. Она, наверное, думала, что Петро слушался ее.

– Это не для боя, – терпеливо объяснила она. – А чтобы резать. Ты пройдешь к палатке, где держат казаррино, – она повернула его голову к нужной палатке. – Встанешь за ней и будешь ждать, пока я отвлеку людей в лагере. Пока все отойдут, ты разрежешь ткань сзади, уберешь кинжал в ножны, заберешь казаррино и пойдешь на север. Обязательно идти прямо на север, – сказала она. – Как можно ровнее по прямой. Ясно?

Ее указания были понятными. План имел смысл. Петро сомневался только, что сможет это исполнить.

– Я еще не резал ткань, – выдавил он часть из тех сомнений.

– Это оружие казы Диоро, – повторила она. – Этот клинок разрезал бы камень, не напрягая твою руку. Просто вонзи и проведи вниз, – она направила его руку, повторила движение дважды. Петро не ожидал, что она так свободно будет управлять им, но он и не возражал. – Вонзи. И режь. Хорошо?

– Хорошо, – он старался звучать уверенно. Он дрожал внутри. Почему он не мог отвлекать, пока она делала трудную работу?

Эмилия была снова на ногах, подняла его. Ее хватка была сильной, как у мужчины. Он потянул ее за руку, чтобы снова заговорить на ухо:

– А если он связан? – спросил он. – Или без сознания от веществ?

Она уже это обдумала.

– Если бы он был связан или без сознания, не смог бы использовать горшок, – и он признал ее правоту.

– А брат Нарцисо? – спросил он, потянув за ее рукав, не дав ей отодвинуться.

– Если он еще жив и там, возьми его с собой. Просто пусть оба молчат и идут на север, я вас догоню.

– А если…?

– Вентимилла. Импровизируй. Ты не без мозгов, – ее нетерпение было острым, как кинжал в руке Петро. – Ты справишься со своей ролью? Если нет, я сделаю это сама.

– Я…! Конечно, я смогу это сделать, – заявил он. – Просто сделай свою работу, – он не видел ее лица, но на пару секунд Петро был уверен, что Эмилия сдержалась, чтобы не возмутиться. Она опустила его ладонь на свой пояс, чтобы повести его, ее зрение в темноте было лучше. Они направились к цели.

С каждым шагом к палатке, где его друга держали в плену, Петро мог представить сотню причин, почему он не должен был тут находиться, в лесу на севере от Кампобассо. Он не был стражем. У него не было обучения. Никто не ожидал от него ничего необычного, и он всегда предпочитал скрываться на фоне.

– Оставайся у дерева, – приказала Эмилия, когда они были близко к палатке. Она была в нескольких шагах от него, оказалась выше, чем он думал, скрывала от него костер. Эмилия на миг была видна в свете луны. – У тебя будет несколько минут. Справишься?

– Иди, – шепнул он, радуясь, что не сказал громче. Он мог выдать страх, сдавивший горло. Он вдруг ощутил ее пальцы на своей свободной ладони. Она сжала на миг и пропала без звука. Он выждал миг, отчасти ожидая, что она скажет что-то еще. – Эмилия? – сказал он. – Ты еще там?

Ответа не было. Он был один.

14

Ты слишком много переживаешь за своего мальчика. Что с того, что у Петро нет любви или таланта к стеклу, как у нас? Он милый. Есть много работы в инсуле, которая займет его до конца жизни, и он будет полезен.

– Веста Диветри в письме ее матери, Джулии

Глаза Петро успели привыкнуть к темноте, и, когда он вышел из леса и выглянул из-за палатки, свет костра ослепил его. Он ощущал запах дыма и жареного мяча. Он склонился и сделал шаг, стало видно плечо одного из лоялистов. Мужчина сидел спиной к нему, но Петро решил отодвинуться. Его сердце колотилось. Один неверный шаг, и его раскроют. И он снова пожелал быть где-то еще.

Нет. Так не пойдет. У него не было обучения стража, но он уже показал Эмилии, что мог думать как страж. Ради Адрио и всех ошибок, которые он уже совершил в этом пути, он будет держать себя в руках, чтобы обхитрить трех или более мужчин. Сколько часов они уже были рядом с лагерем, и их не заметили? Он мог пробыть несколько минут сам, ожидая и не двигаясь.

Строгий выговор себе помог. Паника отступала, и он стал обращать внимание на окрестности.

– Прямо на север, сказал он, пытаясь определить, пока было время, направление своего пути. Меньшая из двух лун висела у горизонта где-то справа, куда он должен был идти, ее било видно за стволами деревьев, когда он повернул голову. Да, луна будет медленно двигаться в следующий час, но он хотя бы сможет ориентироваться. Хорошо.

Он слушал звуки из палатки. Он не мог выдать себя заранее, будет плохо, если Адрио позовет на помощь невидимого спасителя. Он вроде уловил глубокое дыхание, но это мог быть один из стражей у костра.

Отвлечение, которое задумала Эмилия, или не удалось провести так быстро, как она ожидала, или время тянулось медленнее без нее. Хотя Петро уже казалось, что ее поймали и пытали, его разум говорил, что он не слышал ни звука от лоялистов. Эмилия, наверняка, просто была осторожна.

Пока он пытался понять, как долго стоял в темноте, взгляд Петро упал на предмет у палатки. Металлический котелок, который он видел до этого у костра. Он лежал теперь между палаткой и грудой мешков, забытый, не убранный. Петро переживал, но и заинтересовался. Что внутри могло вызвать такой гнев? Он всегда хотел проявить себя. Теперь пришло время.

Он мог сделать это сам. Он опустился на колени. Он оставил кинжал у края палатки, готовый схватить, когда будет нужно. Ему нужно было добраться до котелка, даже если будет опасность, что его заметят мужчины у костра.

– Она была самой милой девкой из всех, кого я знал, – палатка уже не скрывала его полностью, и Петро услышал тихое обсуждение. Мужчины пытались не уснуть, развлекая себя так, чтобы не разбудить товарищей.

– Пока ты не видел ее в свете дня, – рассмеялся другой мужчина.

– Как это понимать? – возмутился первый.

Петро сделал еще шаг, земля была холодной под ладонями и коленями. Ему пришлось бы протиснуться плечами под веревки, тянущиеся от палатки, чтобы дотянуться до котелка, или обойти веревку и выйти всем телом в свет огня. Он решил выбрать путь короче, но так, чтобы не выдать себя обитателям палатки.

– Это значит, что она не милая. У нее кривая нога, – сказал второй.

– Как нога с этим связана? Ее нога не рядом с лицом!

Петро приподнял плечи, голова и шея прошли под веревкой. Правое плечо задело ткань, послав небольшую рябь по ней. Он попытался двигаться дальше, но левое плечо врезалось в веревку, и она задрожала. Он не осмелился повернуться и поднять взгляд, но от движения веревки точно дрожала верхушка палатки.

– А могла бы быть, – фыркнул мужчина. – Ведь ее лицо выглядит как задница.

Петро мог дотянуться до края котелка. Может, ему удастся просто подвинуть его.

– О! – первый возмутился. – Лжец! Это твоя мать выглядит как задница осла.

Указательный и средний пальцы Петро поймали край котелка, второй сказал:

– Это правда, – после мига тишины они тихо, но искренне рассмеялись. – Моя мама не красавица.

Смех дал Петро шанс. Он понемногу подтянул котелок, поражаясь тому, какой он тяжелый. Хоть котелок шуршал по земле и грозил вылить содержимое, он смог подтянуть его немного и замер.

– Твой папа тоже не красавец, – пошутил первый, все еще посмеиваясь.

Если в котелке окажется рыба, это будет ужасно, но Петро нужно было потянуться внутрь.

– Точно, – сказал другой мужчина. – Чудо, что я красивый, да?

– Чудо, – Петро хотел отвести взгляд, пока пальцы тянулись в миску. Инстинкты просили закрыть глаза, он не хотел видеть, что будет капать с его пальцев, но он заставил глаза оставаться открытыми. – Конечно, может, ты не смотрелся в зеркало в последнее время, – добавил мужчина.

– Я знаю, что выгляжу лучше тебя, – заявил второй мужчина.

Он должен был сделать это. Петро глубоко вдохнул, наклонил котелок и сунул туда руку. К его удивлению, он не оказался по запястье в червях или кишках, а коснулся чего-то холодного, твердого и похожего на металл.

– Не так говорила твоя милая на прошлой неделе, когда я был с ней, – заметил первый.

Петро слышал, как лоялист бросил что-то в огонь. Бревно, судя по стуку. Он повернул голову, чтобы посмотреть, что держал.

Он не мог разобрать изгибы металла, но не от нехватки освещения. Серебряного света сверху хватало, он смешивался с сиянием огня, и Петро увидел около дюжины амулетов в форме полумесяцев. Все они были на складных кругах мягкого металла, не отличались внешне от амулетов, которые он и Адрио бросали в костры в прошлые фестивали Середины лета. Столько шума из-за побрякушек? В этом не было смысла.

– Давно не получал кулаком? – прорычал второй мужчина.

И началась катастрофа.

Петро пытался понять значение котелка с амулетами и на миг выпустил край миски. Он тут же поймал его снова, но содержимое подвинулось так, что котелок повернулся и упал на землю. Амулеты застучали по стенкам с грохотом.

– Что это было? – услышал он первого мужчину.

– Не знаю.

Жаркая вспышка энергии потекла по спине Петро к макушке и пяткам ног, отталкивая его. Он двигался через треугольник между палаткой и веревкой, спеша. Он слышал осторожное шарканье ног, скрип скамьи, на которой сидели мужчины. Он редко молился, когда его не заставляли в семье или инсуле, теперь он пылко бормотал: «Прошу, прошу, прошу, прошу». Его не могли поймать. Нельзя.

– Наверное, Толстяк снова врезался во что-то.

– Не знаю об этом, – донесся до него голос. Ноги Петро повернули за угол палатки, левая ладонь схватила кинжал, а правая сунула горсть амулетов в карман. Петро прижал кинжал к груди, затаился в тени палатки. Хоть его сердце колотилось, он пытался услышать достаточно, чтобы понять, что происходило за углом.

– Или зверь. Енот, – крикнул мужчина у костра.

– Возможно, – Петро испугался, голос второго мужчины был на расстоянии руки от него. Он услышал звяканье металла, мужчина поправил котелок, пошевелил руками или ногой оставшиеся амулеты. – Могло быть что угодно.

«Прошу, прошу, прошу», – Петро двигал губами в самой простой молитве. Он не знал, ответили ли боги, или Эмилия просто достигла цели, но в этот миг он услышал от лоялиста дальше вопль:

– Огонь!

Мужчина рядом с ним обернулся. Петро услышал хруст, мужчина раздавил ногой несколько пустых амулетов и пнул котелок.

– Мы прокляты? – закричал он и добавил громче. – Воды!

Он ощутил, что лоялист отошел, и Петро вскочил на ноги. Он осмелился быстро выглянуть из-за палатки, чтобы понять, что происходило. Огонь лизал один из углов самой большой палатки в лагере на востоке. За несколько секунд огонь поднялся втрое, охватил две панели палатки и превратил золотистую бахрому в пепел. Петро не знал, что за вещество Эмилия бросила, чтобы огонь так быстро охватил палатку, но это сработало.

– Воды! – кричал первый. – Нужно всех вывести, пока они не сгорели заживо!

Этого хватило. Петро отступил в тень, пока свет огня не озарил его. Он робко вытащил кинжал, тот почти запел, покидая ножны. Края мерцали в свете луны, кинжал шептал предупреждение об опасности. Как Диветри, Петро привык к зачарованным предметам, он вырос, постоянно используя их, считал их обычным делом. Но сила чар в этом клинке все равно поразила его.

Вонзить и резать. Это сказала ему Эмилия. Петро поднял кинжал на уровень глаз и сделал выпад. К счастью, ткань палатки не была так натянута, чтобы сопротивляться. Он ощущал, как кончик вонзился. Он сжал рукоять обеими руками и направил клинок вниз, ощущая, как плотная тяжелая ткань разделяется как тонкий шелк. Еще выпад и грубая параллель с первой линией, и Петро создал откидную дверь. Он поднял ткань и попытался заглянуть внутрь, но там было жарко и затхло, словно кто-то долгое время был там заперт.

– Кто там? – услышал он сонный голос. – Кто происходит?

– Адрио, это я. Петро, – прошептал он. Было слишком темно в палатке, чтобы что-то видеть, но он услышал снаружи крики, лагерь просыпался и спешил тушить огонь. – Тебе нужно идти со мной.

– Что?

Петро слепо ощупывал палатку. Его руки врезались во что-то, похожее на кровать. Его друг пытался встать. Петро провел руками по лицу и плечам мальчика и обрадовался коротким волосам и маленькому телу. Это был Адрио.

– Кто…?

– Времени нет, – Петро отыскал на полу обувь, похожую на сандалии, и сунул в руки Адрио.

– Где брат Нарцисо?

Было ясно, что внутри больше никого не было. Петро вспомнил, что Эмилия сказала о быстром побеге, с Нарцисо или нет.

– Они вот-вот тебя проверят, – подгонял он Адрио, отыскал его руку и поднял на ноги. – Нужно идти.

Воздух снаружи был прохладным и свежим. Петро глубоко вдохнул. Он должен был стать для Адрио таким же, какой для него была Эмилия.

– Держись за мою одежду, – он направил руку друга к петле на спине. – Я уведу тебя в безопасность. Нас встретят.

Бедный Адрио был потрясен. Он молчал, но Петро ощущал, как он крепко впился в его одежду, пока они шли в лес. Земля у лагеря была очищена от веток, собранных для костра, но после этого Петро стал спотыкаться. Как слепой, он брел вперед, вытянув руки и отбивая ветки. Каждый шаг был неуверенным. Он ориентировался только на меньшую луну, которая порой пропадала за деревьями. Он держал ее правее от себя и направлялся на север.

Они слышали крики из лагеря, пока бежали глубже в лес. Когда Петро подумал, что шум утих в ночи, он стал громче, подкрепленный тем, что Петро связывал с ночами в инсуле. Порой зимой, когда в общежитиях горели в каминах огни, мальчики забирали с кухни сковороду с крышкой и наполняли ее сухой кукурузой, нагревали ее в масле над углями, пока они не лопались. Но они не могли слышать хлопки кукурузы сейчас, и почему мужчины кричали бы от этого громче? Может, Эмилия объяснит ему.

– Идем дальше, – он хотел оторваться от лагеря сильнее.

Он не знал, как долго они брели в полутьме. Казалось, часами, но времени не хватало, чтобы оторваться. Адрио молчал. Петро подгонял его порой, рассказывал, где были опасно наваленные ветки. Земля была в камнях, не такой ровной, как у Кампобассо.

Они добрались до склона холма, и Петро услышал свист за ними. Он оглянулся, увидел пылающий факел, движущийся среди деревьев к ним. Ему захотелось заслонить Адрио собой, но это была Эмилия, ее лицо раскраснелось от тепла огня.

– Ты в порядке, – сказала она. Петро чуть покраснел от ее встречи, радуясь, что это были ее первые слова. – А казаррино?

– Я забрал его, – Петро отошел и показал Адрио. – Я не знаю, где брат Нарцисо. Его не было в палатке. Ты же не думаешь, что он…? – Петро не хотел думать о печальной судьбе Нарцисо, ведь сейчас он был рад видеть Эмилию. – Но как ты заставила огонь разгореться так быстро? Ты – чудо, Эмилия. Я нашел это, – он вытащил несколько лунных амулетов из кармана. – Не знаю, зачем они были в том котелке у костра, но я подумал, что ты хотела бы это проверить. Я сделал, как ты и сказала. Разрезал ткань. Твое оружие потрясающее.

Он отдал кинжал рукоятью вперед, осторожно сжимая ножны. Эмилия приняла оружие, но странно молчала.

Петро спросил:

– Все хорошо? Я сделал что-то не так? Из-за котелка? Я не хотел перевернуть его. Он упал. Но вряд ли…

– Где, – сказала Эмилия, глядя на него, – казаррино?

– Тут, – она не заметила его? Петро прижал ладонь к спине Адрио и толкнул его вперед к свету факела, чтобы она лучше его увидела. – В безопасности.

– Это не Петро Диветри.

Он не сразу понял ее слова. А потом повернулся к мальчику, которого спас из лагеря лоялистов. Это был мальчик, маленький и худой, с короткими волосами, но было видно, что волосы были светлыми, и что он был лет на пять младше Петро. Его кожа была бледной, как луны, словно он не видел солнце какое-то время. Он сонно моргнул, словно проснулся от кошмара, и уставился на них большими голубыми глазами.

Петро отшатнулся. Столько проблем и усилий, и он даже не смог уйти с другом.

– Кто ты? – выдавил он.

Когда мальчик ответил, он сделал это идеальным предложением на их языке, хотя тяжелый акцент был из Веренигтеланде.

– Я – Вико, сын принца Берто и баронессы Клотильды вон Раш, – он гордо выпрямился, несмотря на мятую одежду, и посмотрел на них. – Я скоро стану королем Кассафорте. А кто вы?

КНИГА ТРЕТЬЯ: Претенденты на трон

15

Дорогой дядя Густоф, благодарю за маленький меч. Он блестит. Я изучаю книги. Они терпимые. Многие очень длинные. Я говорю на языке отца со слугами, как ты и приказывал. Когда я тебя снова увижу? Прощай.

– письмо Густофу Вернеру от его племянника, принца Вико

Когда Петро проснулся пару часов спустя, он заметил пение птиц на деревьях сверху. Они были такими громкими, что он на пару секунд представил себя в кровати в общежитии, слушал в открытое окно воробьев, воюющих над крошками хлеба. Но нет, он сжался у камня, смотрел на высокие сосны. Деревья отбрасывали длинные тени, но, судя по высоте солнца, было не раннее утро.

Его голова лежала на чем-то мягком, покрытом потертой тканью. Он попытался разглядеть. Это было колено. Колено Эмилии. Он быстро, несмотря на боль в теле, выпрямился.

– Все хорошо, – сказала она. – Мы пока что в безопасности.

– Твое колено, – пролепетал он. – Прости.

То, что она была его подушкой, не было важным для нее, раз она его не поняла.

– О, все хорошо, – она рассеянно потерла его. – Я ударилась им где-то. Будет в порядке. Я об этом больше переживаю, – она опустила тунику и открыла правое плечо и руку до локтя. Там появился желто-зеленый синяк. Петро скривился и повернул голову, потому что вместе с рукой она открыла часть молочно-белой груди. Она коснулась синяка, не замечая смущения Петро. – Цвет неприятный.

Петро с паникой вскочил на ноги и огляделся.

– Где… где мальчик? – он не смог назвать его по имени, тем более, назвать королем. Мило был королем Кассафорте, Семерка дала ему Оливковую корону и Скипетр с шипами два года назад. И все считали, что принц Берто умер без детей после попытки переворота.

– Успокойся. Он там, – Эмилия кивнула на край леса, Вико сидел на упавшем дереве и глядел на что-то между ног. Она зашивала прорехи в плаще, приборы для этого хранились в одном из ее, казалось, бесконечного запаса скрытых карманов. Она поправила тунику и продолжила осторожно зашивать.

– А если он убежит?

– Ему девять, – сказала Эмилия. – Думаю, мы его догоним, да?

Петро на миг захотел извиниться, но закрыл рот. Они думали, что только Адрио лоялисты могли так охранять, и что он был в палатке. Они рискнули и проиграли. Извинения не помогут. Им придется играть с тем, что они получили.

– Что теперь делать?

– Не знаю, – ее ответ был сухим. Отсутствие интереса после того, как пылко она говорила раньше, вызывало холод. Петро следил за Вико, сел ближе к Эмилии, чтобы они могли поговорить. – Я честно не знаю, – продолжила она, не отрывая взгляда от стежков. – Мне приказали защищать казаррино. Но его похитили, два моих товарища умерли. Мне приказали ждать Жиля с подкреплением, но я убежала по следу в лес, думая, что он приведет меня к казаррино. А я нашла тебя.

Петро подумывал все рассказать ей – что она нашла казаррино, хоть и не знала этого. Но он не мог. Хоть он терял надежду, но все еще хотел отыскать Адрио. А она уведет его в Кассафорте, а не станет помогать с этим.

– И прошлой ночью что я получила, пытаясь отыскать казаррино? – сказала Эмилия. – Не Петро Диветри, а малявку, который зовет себя настоящим королем Кассафорте.

– Может, так и есть, – сказал он, а потом объяснил. – Не настоящий король, а лоялист, считающий себя таким. Если он сын принца Берто и женщины-лэндера. И если он у нас, то что у них? – он дал ей обдумать это. – Ничего. У них ничего. Как они могут усадить своего короля на трон, если не знают, где он?

Он, казалось, впечатлил ее, хотя Эмилия все равно качала головой.

– Если он настоящий, то ты прав. Я не знаю… не могу думать, – она сжала кулаки и прижала их к глазам. – Боги, я хочу четкие приказы, как с этим справиться.

– Это жизнь. Четкости нет, – Петро не знал, говорил это себе или Эмилии. – Ты ошибаешься. Пытаешься исправить это. Руководства нет. И протокола нет. Придумываешь свои приказы и идешь.

– Наверное, – она скривилась и моргнула. – Я так устала. Не могу толком думать.

– Поспи, – Петро не знал, как давно Эмилия отдыхала в последний раз. Скорее всего, она не спала, пока он дремал. Он махнул в сторону Вико. – Я присмотрю за ним. Если кто-то придет…

– Вряд ли, – сказала она ему. Эмилия уже начала сворачиваться как кошка на солнце, опустила голову на руку. Она ждала разрешения на отдых? – Наши следы скрыты. Они будут искать нас у дороги, не тут, – она зевнула.

– Я буду… – не было смысла объяснять. Эмилия уже уснула.

Было странно защищать ее, хоть и ненадолго. Он задумался, стоило ли предложить свою ногу как подушку, но голову наполнили стыдные мысли. Он отогнал их и прошел к мальчику, которого принял за Адрио.

Эта ошибка смущала, ведь теперь он видел, что, кроме худого тела и коротких волос, Адрио и Вико не были похожи. Черты Адрио были простыми, словно быстро слепленные скульптором, делающим грубый бюст. Вико был с точеными чертами, такие Петро видел на картинах иностранных аристократов или у породистых псов. Он не выглядел красиво или приятно, но острые черты были как отполированные.

Несмотря на изогнутую верхнюю губу и острый нос, Вико выглядел как мальчик, которому нравилось сидеть на природе летним утром. Дерево, на котором он сидел, лежало тут давно, ветер и погода убрали кору, и ствол был гладким. Насекомые оставили на поверхности неглубокие выемки. Вико разулся и подтянул ноги под себя.

– Знаешь, что? – спросил он с акцентом и правильной интонацией, когда Петро подошел. – Муравьи интересные.

– Да?

– Я и не думал, что они такие. Я думал, они бегают бесцельно, – он опустил голову между колен и смотрел на землю. – Но они нашли ягоду и окружили ее. Я думал, они пытаются съесть ее, пока другие не смогли. Но знаешь, что? Они унесли ее в свою нору. Работали вместе. Интересно, да?

Петро сел рядом с ним, стараясь не раздавить насекомых, которых он разглядывал.

– У муравьев есть королевы. Остальные – рабочие, и они приносят ей еду и убирают за ней. Порой, когда в колонию приходит новая королева…

– Когда меня накормят? – спросил Вико и повернул острое лицо к Петро. – Мне не дали завтрак. Где мой завтрак?

Петро не на это намекал своим рассказом.

– Никто из нас не завтракал, – ответил он. – И короли, и другие.

– Принц, – сказал мальчик. – Я не король, пока Семь и Тридцать не вручили мне Оливковую корону и Скипетр с шипами. А это будет скоро. До этого я – принц.

– Хорошо, принц Вико, но…

– Мне приносили завтрак каждое утро в восемь, – сказал Вико. – А в девять приносили горячую воду и губку для купания. Я предпочитаю очень горячую, спасибо, и тонкий кусочек мыла. В десять…

Звучало так, словно Вико повторял список привилегий не впервые. Петро представил, как он рассказывает это каждому новому слуге.

– У нас нет горячей воды, – сказал он мальчику, стараясь звучать сухо, а не виновато. – Хотя, может. Мы найдем позже ручей и поплаваем.

Петро боялся истерики, не знал, чего ожидать от того, кого растили принцем. А потом мрачное выражение лица мальчика прояснилось.

– Я еще не плавал, – признался он заинтригованно.

– Там, где я вырос, вода со всех сторон. Я мог нырять из окна спальни в прохладную воду на глубину десяти футов, если мама с папой разрешали. А они не разрешали, – с горечью добавил Петро. – Но все в семье плавали.

– В Кассафорте? – заинтересовался Вико.

Его реакция заставила Петро продолжить:

– Да, я вырос в каз… в одном из домов Семи и Тридцати, – исправился он, чтобы не выдать себя.

– Ах, да, – Вико посерьезнел. – Тогда ты подчиняешься мне.

– Эм… – Петро моргнул. – Это не так работает.

– О, да, – сказал маленький правитель. – Я приказываю Семи и Тридцати, и вы заставляете людей делать то, что я хочу. Так делает король.

– Кто тебе это сказал.

Вместо ответа мальчик стал цитировать стихотворение, которое Петро знал с детства – под эти слова дети часто играли в догонялки.

Книги Катарре учат людей,

Башни Портелло стоят до небес.

Люди со всего мира,

Смотрят Буночио картины.

Пиратимаре мастерят

Корабли от якорей до мачт.

Диветри – стекло, Диоро – мечи.

А у Кассамаги слова – это чары.

Он притих на миг.

– Я знаю все о Семи и Тридцати, как видишь. Она из них?

Петро проследил за взглядом Вико. Во сне Эмилия выглядела уязвимо. И от такого взгляда мальчика на нее Петро хотел ее защищать.