Текст книги "Рыба красного цвета. История одной тайной войны"
Автор книги: Уоррен Хинкл
Соавторы: Уильям Тернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. «...РЫБА КРАСНОГО ЦВЕТА»
Это должно было быть чисто латиноамериканское дело. «Мы позаботились,– заявлял заместитель директора ЦРУ Ричард Биссел,– чтобы ни одна белая физиономия не маячила на берегу, ни один современный самолет не появился в воздухе». Все преподносилось так, будто вторжение – патриотический порыв кубинских эмигрантов, финансируемых частными лицами.
ЦРУ поручило майамскому маклеру Чарльзу Миллсу приобрести на рынке военных излишков два судна десантирования пехоты. Они стоили тысяч тридцать каждое. К тому времени, когда их спустили на воду, ЦРУ израсходовало на них в общей сложности 480 тысяч долларов. «Барбара Дж.» и «Благер», приписанный к Ки-Уэсту, были зарегистрированы как собственность подставной компании «Минерал кэрриерс лимитед», которая якобы искала нефть на близлежащих островах Маркесас. Приняв на борт оружие, взрывчатку и другие грузы со склада, в который был переоборудован причал парома Кэ-Уэст – Гавана (паромная переправа уже не функционировала), они кружили вокруг Кубы, снабжая контрреволюционное подполье. Перевозки на Кубу стали делом настолько обыденным, что Грейстон Линч, агент ЦРУ, командовавший «Благером», часто говорил, что ему кажется, будто он служит в почтовой компании.
Первоначально экипажи судов состояли только из кубинцев. Однако ЦРУ, демонстрируя расистское недоверие к своим кубинским подопечным – недоверие, которое будет существовать на всем протяжении подготовки и проведения провалившейся операции в Заливе свиней,– вскоре заменило кубинских шкиперов капитанами, откомандированными из военно-транспортной службы ВМС США. Капитанов предупредили: ЦРУ отречется от них, если «Минерал кэрриерс» будет разоблачена как шпионская «ширма».
Чтобы обеспечить морские перевозки в Гватемалу, ЦРУ обратилось за помощью к своему давнему партнеру – «Юнайтед фрут компани». Бывший вице-президент компании Томас Маккэйн пишет в своих мемуарах:
«Нам подробно рассказали о плане ЦРУ и, конечно, о том, что наемников в Гватемале и Никарагуа обучают кадровые военные Соединенных Штатов. Кульминацией разработанного плана должно было стать широкомасштабное вторжение на Кубу с воздуха и с моря. Тут как раз вступили в игру мы. Причем мы имели дело непосредственно с Робертом Кеннеди. От имени компании контакты осуществлял Артур Маркетт, сварливый новоорлеанец, прирожденный моряк, который, начав с матроса, дослужился до вице-президента компании. Маркетт говорил мне, что недолюбливает Роберта Кеннеди: ему в нем все противно – от надменного высокомерия до «немытых длинных косм». Но Роберт Кеннеди был министром юстиции; и он, и ЦРУ хотели, чтобы мы предоставили два наших грузовых судна для доставки людей и снаряжения во время вторжения. Мы сделали необходимые приготовления – все хранилось в строгой тайне: даже наш собственный совет директоров ничего не знал об этом. В компании лишь очень немногим были доверены столь секретные сведения».
«Армаду» для вторжения ЦРУ собрало в судоходной компании «Гарсиа лайн», имевшей представительства в Нью-Йорке и Гаване. Принадлежащие Альфреду Гарсиа и его пяти сыновьям старенькие грузовые суда курсировали между Кубой и портами Центральной Америки, перевозя рис и сахар. Эта судоходная линия была единственной, которая принадлежала кубинцу и которая еще функционировала в Гаване. Чтобы избежать подозрений, было условлено, что Альфред Гарсиа останется на Кубе до тех пор, пока не пробьет час вторжения.
ЦРУ уже располагало военно-воздушными силами; их нужно было лишь немного привести в порядок. Осуществляя секретные операции по всему земному шару, ЦРУ собрало множество самых разнообразных самолетов, сконцентрированных на военно-воздушной базе Эглин, которая находится на южной оконечности Флориды. На этой базе ВВС США имеют Центр специальных методов ведения войны, где занимаются отработкой авиационной поддержки диверсионных операций. Эта авиадивизия использовала в качестве транспортного самолета дальнего действия С-54, военный вариант «Дугласа DC-4».
Самолеты были специально приспособлены для диверсий: без опознавательных знаков, без клейма на двигателях, без фирменных знаков изготовителей. Зато на них установили новейшее электронное оборудование.
В качестве боевых машин ЦРУ выбрало легкие бомбардировщики В-26, поскольку они достаточно устарели и могли соответствовать разработанной «легенде», к тому же на них можно было нанести кубинские опознавательные знаки, так как Куба тоже располагала подобными самолетами. ЦРУ модернизировало свои В-26 еще в 1958 году, когда была предпринята неудавшаяся попытка свергнуть президента Индонезии Сукарно. Двигатели были форсированы, а в носовой части установлены восемь пулеметов 50-го калибра, В дополнение к уже имеющимся на базе в Аризоне В-26 механики ВВС США лихорадочно подновляли еще некоторое количество самолетов данного типа. Для этого спешно созданная в Вашингтоне подставная фирма «Фолкен аэроноутикл» скупала запасные части и оборудование.
В поисках пилотов-американцев, имеющих опыт управления этими устаревшими самолетами, фирма «Дабл-чек» – еще одна «ширма» ЦРУ, занимавшаяся вербовкой летчиков,– сосредоточила свои усилия на воздушных подразделениях Национальной гвардии Алабамы, Арканзаса и Вирджинии – именно там еще летали последние эскадрильи В-26. Весьма примечателен в этой связи рассказ Альберта «Бака» Персонса из Бирмингема, работавшего в то время пилотом в одной из строительных компаний. Персонс поведал о методах, которые применяло ЦРУ для тайной вербовки. Его вызвали к генерал-майору Джорджу Рейду Достеру, командующему 117-й авиабригадой тактической разведки ВВС Национальной гвардии Алабамы, кабинет которого находился в Бирмингемском аэропорту. «Бак,– сказал Достер,– у меня есть работа для шести летчиков на четырехмоторных самолетах и для шести – на В-26. У этих пилотов должен быть боевой опыт, но никаких связей с армией в настоящее время. Тебе хочу поручить С-54. О самой работе могу сказать только вот что: работать предстоит вне континентальной части Соединенных Штатов, но в этом полушарии; будет стрельба. Наше правительство весьма заинтересовано в этой работе. Продлится она около трех месяцев».
Персонс сразу догадался, что мишенью является Куба. Он ухватился за предложение еще даже до того, как узнал, что жалованье составит 2800 долларов в месяц плюс премии. Он присутствовал на инструктаже, который проводили четыре неизвестных из Вашингтона, под руководством типа – на вид вылитого бандита, называвшего себя Эл. Как вспоминал Персонс, «Эл заявил, что он и его трое приятелей являются уполномоченными группы состоятельных кубинцев, финансирующих операцию по отстранению Кастро от власти...»
На следующем совещании им приказали забыть всю эту историю с богатыми эмигрантами. «Нам сказали, что теперь мы работаем в электронной компании, расположенной в одном из штатов Новой Англии»,– рассказывал Персонс. Пилоты выбрали город, который они знали достаточно хорошо, и ЦРУ подготовило им документы. Согласно документам, пилоты являлись жителями избранного ими города. Для переписки с семьями они использовали подставной «почтовый ящик» по адресу: «Джозеф Гринлсид, п/я 7924, главный почтамт, Чикаго, Иллинойс» (он, возможно, принадлежал Роберту Ломанну, шефу отдела подготовки кадров ЦРУ, который занимал комнату № 302 в здании апелляционного суда США в Чикаго). Каждому пилоту в качестве аванса была вручена пухлая пачка 100-долларовых банкнот. Затем жалованье летчикам переводилось из банка Сент-Луиса на их банковские счета. Никаких чеков. Личность платившего оставалась неизвестной.
После проверки на детекторе лжи в Майами летчиков перевезли ночью в наглухо закрытом микроавтобусе, взятом напрокат в «Херце», на какой-то уединенный аэродром, где посадили в самолет С-54. Персонса привел в недоумение экипаж, члены которого переговаривались на иностранном – но не испанском – языке.
Перед самым взлетом в самолет загнали сорок взбудораженных кубинцев в новеньких пятнистых комбинезонах. На поясе их командира – явно англосаксонской внешности – многозначительно болтался пистолет. Он занял позицию у дверцы в пилотскую кабину – на всякий случай.
«Этому типу придется здорово попотеть, случись что на нашем С-54, битком набитом антикастровскими мятежниками и наемными летчиками ЦРУ»,—думал Персоне под монотонный гул моторов самолета, направлявшегося над Карибским морем к авиабазе Реталулеу в Гватемале.
Среди американских пилотов, выполнявших задания по снабжению с воздуха и летавших в нарушение закона о нейтралитете США прямо из Флориды, был Роберт Пламли. В свое время, чтобы выручить деньги на обучение в летной школе, он совершал рискованные прыжки в воду на потеху туристам на майамских пляжах. Первоначально он работал на «Движение 26 июля», снабжая отряды Кастро. Но позже, когда ЦРУ начало борьбу против Кастро, один из кубинских приятелей Пламли, Рауль Мартинес, завербовал его на службу в корпорации «Додж», располагавшейся на Флаглер-стрит в деловой части Майами. Эта фирма служила «ширмой» ЦРУ. «Название, созвучное автомобильной компании, выглядело вполне правдоподобно, в этом-то и была вся хитрость»,– говорил Пламли. Ему платили 700 долларов в месяц плюс 300 долларов за каждое задание.
Близ Вильямсберга, штат Вирджиния, находится «Уэст Пойнт» ЦРУ – плохо замаскированная военная база под названием Кэмп-Пири. Выпускники этой школы часто называют ее просто «Ферма». В ее учебную программу входили весьма разнообразные предметы: оборудование тайников, средства связи, вербовка агентов, электронное и визуальное наблюдение, взлом замков, фотография, микрофильмирование, тайнопись. Практику будущие агенты проходили в «иностранном городе» Норфолке.
Кубинцев, отобранных для шпионской и подпольной деятельности по подготовке вторжения, доставляли на «Ферму». Тех, кого прочили в аквалангисты и подрывники, переправляли на разукомплектованную базу летающих лодок ВМС США на широкой реке Паскуолепк около города Элизабет-Сити, штат Северная Каролина, известную как «Изолейшн тропик». Туда подвозились железнодорожные платформы, груженные старыми армейскими джипами и бронетранспортерами, на которых практиковались подрывники. Группы подрывников-под-водников проходили обучение в теплых водах у берегов острова Вьекес в Пуэрто-Рико. Командный состав обучался в армейском центре военных действий в джунглях, неподалеку от Форт-Гулика (зона Панамского канала).
Близ Феникса, штат Аризона, эмигрантов учили прыгать с парашютом, сбрасывать с воздуха ударопрочные контейнеры, для чего они усваивали технику упаковки оружия, боеприпасов и рации, а также проходили тренировку на самолетах с укороченным пробегом при взлете и посадке. Как рассказывал бывший сотрудник ЦРУ Виктор Маркетти, небольшая авиакомпания в Фениксе, называвшаяся тогда «Интермаунтин эвиэйшн», выступала в роли «частной авиалинии общего назначения. Она получала контракты от министерства внутренних дел якобы на обучение воздушных пожарных. А чтобы подготовить таких пожарных, надо сделать из них парашютистов – именно для этого ЦРУ и использовало эту компанию».
Одновременно в Гватемалу во всевозрастающем числе прибывали рядовые бригады 2506 (это обозначение было принято в память одного из первых рекрутов, личный помер 2506, который погиб в результате несчастного случая; умники из ЦРУ начинали счет с двух тысяч, чтобы ввести в заблуждение кубинскую разведку относительно численного состава бригады). Командовал учебным лагерем под названием «База Треке» суровый американский подполковник, который носил кличку полковник Фрэнк и которого ненавидели его кубинские ученики, не ладившие, впрочем, и с инструкторами из элитарных «зеленых беретов». Единственно, кто пришелся эмоциональным кубинцам по душе, были вольнонаемные специалисты, которых звали иногда «ковбоями».
Кандидатом на звание самого легендарного из этих флибустьеров был Уильям «Рип» Робертсон, которому было уже под пятьдесят, когда он появился в Гватемале. Громадный техасец – в колледже он играл в футбол – Робертсон во время второй мировой войны воевал на Тихом океане в чине капитана морской пехоты, но так никогда и не смог проникнуться идеей штурма побережий. После окончания войны он был переведен в ЦРУ. Робертсон недолюбливал бумажную работу и отзывался о сотрудниках штаб-квартиры ЦРУ как о «никчемных типах». Он носил вечно жеваную одежду, никогда не снимал бейсбольной кепки, очки были закреплены на затылке веревочкой, а из заднего кармана неизменно торчал дешевый детектив. Кубинцы обожали его. Для них он олицетворял настоящего янки. Робертсон был одним из тех немногих, кто оставался со своими кубинскими подопечными во время многих кампаний тайной войны.
В окрестностях Ретилулеу бирмингемские пилоты и инструкторы ВВС США обучали бывших летчиков кубинской коммерческой авиации и военно-воздушных сил групповым полетам и стрельбе. База Реталулеу, конечно, охранялась, но по одну ее сторону проходила железная дорога, и пассажиры могли чуть ли не дотронуться до крыльев самолетов, выстроившихся ряд за рядом в полной боевой готовности. Это порождало слухи, которые гватемальские власти опровергали, правда не всегда достаточно эффективно.
Кубинское правительство, конечно, знало правду. Для этого ему не нужны были разведчики, хотя Кастро и имел их в достаточном количестве. К этому времени вся Латинская Америка, как о чем-то привычном, говорила о предстоящем вторжении на Кубу. Единственно, чего не знал Кастро,– это места, откуда начнется вторжение. Таким местом был Пуэрчо-Кабесас на карибском побережье Никарагуа. Правящее семейство Сомосы уже сотрудничало с ЦРУ во время переворота в Гватемале 1954 года, и сейчас ему не терпелось вновь заслужить у США галочку за хорошее поведение, оказав помощь в свержении Кастро. Секретный комплекс ЦРУ получил кодовое название «База Тайд». Аэродром, который был построен ВМС США во время второй мировой войны для противолодочных патрулей, назывался «Счастливой долиной».
Персонс вспоминал меры безопасности, которые принимались во время его полетов в Пуэрто-Кабесас, куда ой доставлял различное военное снаряжение: «Чтобы обеспечить секретность этой базы, от нас требовали проверять карты перед началом каждого полета – и ни при каких условиях не допускать, чтобы в руки кубинца попала карта, на которой был бы отмечен курс на Пуэрто-Кабесас» Даже когда бригаду 2506 переводили с базы Треко в Пуэрто-Кабесас, кубинцам не говорили, куда они направляются. А когда они прибыли к месту назначения, то даже не знали, где находятся.
Вопрос о дате вторжения повис в воздухе. Несмотря на прежнюю решимость уйти с поста президента, предварительно сняв с Кастро голову, Эйзенхауэру пришлось отступиться, поскольку бригада 2506 даже и не приблизилась сколько-нибудь к состоянию боевой готовности. Уж в чем-чем, а в днях «Д»[48]48
День «Д» – на военном жаргоне – дата начала операции
[Закрыть] Айн разбирался. Ничего не оставалось другого, как оставить решение о дате вторжения на усмотрение Джону Кеннеди.
* * *
В пятницу 18 ноября 1960 года генеральный инспектор ЦРУ Лаймэн Киркпатрик выступал в клубе «Common-wealth» в Сан-Франциско. По обычаю особо почетным ораторам члены клуба задают вопросы в письменном виде. В тот день генеральному инспектору ЦРУ поступила записка: «Профессор Хилтон из Станфорда говорит, что в Гватемале существует финансируемая ЦРУ база, где разрабатываются планы нападения на Кубу. Правда ли это? Профессор Хилтон считает, что если нападение произойдет, то этот день станет черным днем для Латинской Америки и Соединенных Штатов».
Наступила долгая пауза. В конце концов Киркпатрик ответил: «Черный день настанет, если нас разоблачат».
Из многих поразительных причин, приведших к катастрофе в Заливе свиней, пожалуй, самой любопытной является роль американской свободной прессы. Чуть ли не вишистского сорта коллаборационизм средств массовой информации с правительством в замалчивании и извращении сообщений о готовящемся вторжении начисто устранил американское общественное мнение как фактор в выработке одного из наиболее катастрофических решений в области внешней политики Соединенных Штатов. Роль прессы в кубинском вопросе весьма сходна с «Большим Оцепенением Журналистики» во время эскалации американской интервенции во Вьетнаме – сообщения о надвигающейся катастрофе либо игнорировались, либо пресса вторила правительственной пропаганде. В случае с Заливом свиней американские редакторы, можно сказать, были осведомлены обо всем заранее.
В своей книге «ЦРУ изнутри» журналист Эндрю Талли писал: «Практически каждый в Центральной Америке знал об этой учебной базе (в Реталулеу)». В конце концов о ней сообщили: 20 октября гватемальская ежедневная газета «Ора» опубликовала статью на первой странице. Ее с большим интересом прочитал профессор Рональд Хилтон, директор испано-американского института Станфордского университета и редактор престижного журнала «Хиспэник америкэн рипорт».
«Хиспэник америкэн рппорт» был независимым научным изданием, в нем давалось изложение событий в испано– и португалоязычных странах. Его старые выпуски – один из лучших источников информации о том, что происходило в этом полушарии в 50—60-х годах.
Хилтон опубликовал заметку, в которой указывалось, что «все знают» о том, что ЦРУ обучает кубинских контрреволюционеров в Гватемале, готовя их к вторжению на Кубу. На основе этого сообщения Хилтона 19 ноября журнал «Нейшн» опубликовал редакционную статью, в которой охарактеризовал предстоящее вторжение как «опасное и опрометчивое предприятие» и настоятельно призвал «все средства массовой информации Соединенных Штатов» заняться проверкий этого сообщения. Чтобы быть уверенным, что его обращение не останется незамеченным, «Нейшн» разослал гранки редакционной статьи в АН, ЮПИ[49]49
АП, ЮПИ – сокращенные названия крупнейших информационных агентств США
[Закрыть] и все крупные газеты Нью-Йорка. Четыре экземпляра были направлены в «Нью-Йорк таймс». Никакой реакции не последовало.
Журналисты, похоже, начинают действительно верить в то, что никто из сотрудников крупных изданий просто не заметил короткой редакционной статьи в «Нейшн» и поэтому, видите ли, не набросился на сенсационную новость, как это обычно делают репортеры в кино. Подобную выдумку совсем недавно повторил Питер Уайдеп в своей книге «Залив свиней», вышедшей в 1979 году. Уайдеп пишет, что в «Нью-Йорк таймс» ничего не знали о «малюсенькой редакционной статье в скромном еженедельнике» до тех пор, пока – по прошествии значительного времени – один из читателей не прислал вырезку из «Нейшн» бывшему в те дни помощником заместителя редактора «Нью-Йорк таймс» Клифтону Дэниелу, спрашивая, почему, если эта история – правда, она не попала в «Нью-Йорк таймс»? Однако Виктор Бернстайн, бывший в то время заместителем редактора «Нейшн», утверждает, что он буквально засыпал «Нью-Йорк таймс» копиями сообщений о подготовке вторжения, а затем неоднократно звонил в ее редакцию, обращаясь с просьбой их проверить. Ответ Бернстайн получил через девять дней: 20 ноября на 32-й странице «Нью-Йорк таймс» поместила без подписи заметку из Гватемалы, в которой цитировалось заявление президента Мигуэля Идигораса Фуэнтеса, назвавшего сообщения о подготовке вторжения с территории Гватемалы «лживыми» и утверждавшего, что новая база в горах принадлежит исключительно гватемальской армии. Печальную историю своих попыток привлечь внимание прессы к одной из крупнейших сенсаций десятилетия Бернстайн поведал в 1967 году, опубликовав материал в соавторстве с Джесси Гордоном в издании Колумбийского университета.
Заявления Кастро о том, что Соединенные Штаты готовятся вторгнуться на Кубу, были с негодованием отвергнуты американскими средствами массовой информации и охарактеризованы как «пропагандистская шумиха», Когда 3 января 1961 года Соединенные Штаты разорвали отношения с Кубой, «Нью-Йорк таймс» в воскресном выпуске «Обзора новостей за неделю» писала: «Что истощило терпение США, так это новое пропагандистское наступление Гаваны, обвиняющей Соединенные Штаты в подготовке «скорого вторжения» на Кубу».
10 января «Нью-Йорк таймс» по следам статей в «Сент-Лyиc пост диспэтч» и лос-анджелесской «Таймс», утверждавших, что для сооружения таинственною аэродрома в гватемальских джунглях используются средства из американских фондов, опубликовала на первой странице статью о гватемальской базе. Статья, не содержавшая никакого упоминания о ЦРУ, создавала общее впечатление, будто Гватемала с помощью Соединенных Штатов ведет военные приготовления, чтобы отразить возможное вторжение с Кубы. Корреспондент «Нью-Йорк тайме» довольно едко замечал, что базу, похоже, разместили несколько неудачно для обороны против кубинского наступления – на противоположной Карибскому побережью стороне Гватемалы. Нью-йоркская газета «Дейли ньюс» тут же выступила с серией статей, в которых утверждалось, что военные лагеря финансируются «американскими и кубинскими промышленниками» – то есть повторила слово в слово разработанную ЦРУ «легенду». Правду о происходящем неожиданно сообщил журнал «Тайм»: 27 января он писал, что всей операцией руководит агент ЦРУ, известный как мистер Б.
Сообщение доктора Хилтона наконец-то было подтверждено.
«Хиспэник америкэн рипорт» еще более обозлил ЦРУ, сообщив о весьма сомнительных «шалостях», в Латинской Америке Американского института развития свободных профсоюзов, субсидируемого ЦРУ. Что касается профессора Хилтона, то он в конце концов был вынужден прекратить издание журнала. Хилтон говорил, что руководители университета уведомили его о том, что он «оскорбляет влиятельных лиц, финансирующих университет».
К апрелю участие Соединенных Штатов в подготовке вторжения стало секретом Полишинеля. Издаваемая в Нью-Йорке на испанском языке газета «Диарио» опубликовала адреса местных вербовочных пунктов для желающих принять участие во вторжении, 6 апреля «Нью-Йорк таймс» получила статью Тэда Шульца из Майами, которая недвусмысленно связывала ЦРУ с подготовкой вторжения и предсказывала, что нападение будет предпринято в «самом ближайшем будущем». В 1966 году в своей покаянной речи перед Международным институтом печати Клифтон Дэниел из «Нью-Йорк таймс» расскажет о том журналистском искусстве, с которым была обработана статья Тэда Шульца. Тогдашнего издателя газеты Орвила Драйфуса глубоко обеспокоило то, что статья Шульца разглашает секретную операцию. С другой стороны, Драйфус не исключал провала вторжения и понимал, что в этом случае «Нью-Йорк тайме» будут винить в молчании. Всевластное редакторское перо «почистило» упоминания Шульца о ЦРУ и «близости» вторжения. Статья была помещена в подвале первой страницы под незаметным заголовком – вместо первоначально предполагавшегося видного места под крупной тапкой на четыре колонки. Дэниел утверждал, что он и другие присутствовавшие при этом сотрудники «Нью-Йорк таймс» пытались протестовать против подобных несовместимых с традициями газеты и смахивающих на жульничество редакторских фокусов. По поводу этой печально знаменитой истории президент Кеннеди после Залива свиней скажет заместителю редактора «Нью-Йорк таймс»: «Если бы вы шире освещали операцию, вы бы спасли нас от колоссальной ошибки...»
Такое отношение к свободе печати, однако, весьма нетипично для Белого дома времен Кеннеди. При любой возможности Кеннеди давил на издателей, чтобы не допустить просачивания в печать новостей, называя их «преждевременным разглашением секретной информации». В марте 1961 года Белому дому удалось убедить либеральный журнал «Нью рипаблик» отказаться от публикации весьма пространного материала о ведущихся в Майаме приготовлениях к вторжению. В этом случае маленькому журналу грозил большой президентской дубинкой Артур Шлезингер[50]50
В 1961—1964 годах – специальный помощник президента США.
[Закрыть], который впоследствии признавался, что «этот патриотический акт» вызвал у него «чувство неловкости».
Алан Гулд, бывший генеральным директором Ассошиэйтед Пресс как раз в то время, когда это высокочтимое информационное агентство, прямо скажем, не разрывалось на части от обилия сообщений о предстоящем провале вторжения, заявил после выхода в отставку: «Порой мы придерживали новости в национальных интересах. Когда звонит президент Соединенных Штатов и говорит, что дело касается жизненно важных вопросов государственной безопасности, приходится выполнять приказы».
Роль, которую сыграла пресса в истории «Кубинского проекта», выявила неодолимую склонность руководителей главных средств массовой информации в Соединенных Штатах чутко реагировать на пожелания Вашингтона. Белому дому в случае с Кубой и не приходилось уж очень усердствовать: частенько печать сама была рада стараться. Сразу после провала операции в Заливе свиней была опубликовала статья в «Вашингтон пост». Она констатировала: «Это правда, что некоторые действия американской разведки и ее секретные операции были неумелыми и слишком уж открытыми. И все же мало кто может поставить под сомнение их необходимость».
Английский журналист Генри Фэйрлайт позднее писал: «„Вашингтон пост” подстрекала администрацию действовать более осторожно, толкая ее именно к той секретности, за которую сама же – после опубликования документов Пентагона – будет осуждать администрацию Кеннеди».
II
Джон Кеннеди прогуливался по саду Белого дома со своим . приятелем Джорджем Смазерсом, сенатором от Флориды, также известным как «сенатор от Кубы» – это прозвище он заслужил безоглядной поддержкой Батисты. Они говорили о Кастро. Согласно показаниям Смазерса, Кеннеди затронул тему политических убийств, поскольку ранее «обсуждал кое с кем эту и другие возможности применительно к Кубе». Смазерс предложил, чтобы любое покушение на убийство было предпринято одновременно с инсценированным инцидентом на военно-морской базе США в Гуантанамо, что послужило бы предлогом для интервенции американских войск.
Вскоре после этого Кеннеди, как отмечал биограф Смазерса журналист Хэнк Мессик, «узнал о связях Смазерса с правыми кругами, что заставило его насторожиться. Он по-прежнему ценил сенатора как приятного компаньона на досуге, но приказал ему никогда более не касаться кубинской темы». Однако Смазерс, который был близок Бебе Ребозо, Карлосу Прио и другим эмигрантам, продолжал гнуть свою линию. Однажды за ужином на двоих в Белом доме застольная болтовня Смазерса о политических убийствах привела президента в такую ярость, что он швырнул вилку, разбив на кусочки свою тарелку. И только после этого Смазерс отступил.
В ту минуту гнева Кеннеди, видимо, не подозревал, что в неприлично короткое время после его вступления на пост ЦРУ узаконило политические убийства, создав группу «карательных акций». Дик Биссел вкратце обсуждал этот страшноватый предмет с Макджорджем Банди, своим бывшим студентом в Йельском университете, ставшим специальным помощником Кеннеди по делам национальной безопасности. У Банди не возникло никаких возражений. Но он не информировал президента о беседе, поскольку предполагал, как он впоследствии показывал, что ЦРУ прежде, чем «убить конкретное лицо», запросит соответствующее разрешение.
К этому времени ЦРУ по самые свои электронные уши погрязло в приготовлениях к политическим убийствам. У него существовало два основных плана, которые по времени были приурочены к моменту вторжения: один должен был осуществляться при помощи мафии, другой – в сотрудничестве с кубинским подпольем. Прямые попытки покушения на жизнь Кастро, по всей видимости, предпринимались и непосредственно самим управлением. Как свидетельствует писатель Рой Нортон, «группы убийц ЦРУ проходили обучение во Флориде, на болотах Эверглейдс, руководил ими выпускник террористической школы УСС. Ему помогали офицеры морской пехоты, прикомандированные к ЦРУ».
Полковник ВВС США Флетчер Праути утверждал, что ЦРУ «использовало специальный самолет «Хелио курриэр L-28», который, приземлившись близ Гаваны, доставил на Кубу особую группу, специально подготовленную для покушения на жизнь Фиделя Кастро. Мы тщательно разработали эту операцию, и самолету удалось вернуться в целости и сохранности. Пилот доложил, что высадил группу убийц точно в намеченном месте. Позднее мы узнали, что группа была окружена и захвачена солдатами Кастро».
План покушения руками кубинского контрреволюционного подполья ЦРУ разрабатывало в сотрудничестве с подпольной организацией «Унидад революсионариа». Эту организацию ЦРУ снабдило оружием, снаряжением и деньгами. Доставлены они были на борту морского охотника «Техана-3», переоборудованного после второй мировой войны в прогулочный катер богатым техасским нефтепромышленником. Затем «Техану-3» перекупил у него еще более богатый кубинский эмигрант Альберто Фернандес. Фернандес, бывший сахарный король, являлся координатором «Унидад» в Майами. Он зарегистрировал «Техану» в подставной фирме «Интер-Кп транс-портэйгап компани», после чего ЦРУ переоборудовало судно по-своему в доке на острове Сток-Айленд. Оснащенная двигателями германского производства «Техана» даже в штормовую погоду могла развивать скорость свыше тридцати узлов. На палубе, заполненной в целях маскировки котлами для хранения крабов, были оборудованы турели для мгновенного монтажа и демонтажа пулеметов 50-го и 30-го калибров. Экипаж «Теханы» состоял только из кубинцев. По ночам судно доставляло людей и технику из Ки-Уэста в укромные уголки на северном побережье Кубы. «Обычно того, что нам привозили, хватало на два грузовика,– говорил один из членов «Унидад»,– «Техапа» доставляла пулеметы 30-го и 50-го калибров, винтовки М-1, пластиковую взрывчатку С-3 и С-4, горючую смесь. Часть оружия распределялась между группами. Остальное прятали в тайниках про запас».
В руководство «Унидад» входили Умберто Сори Марин и Альдо Вера. Хотя они и знали о существовании эмигрантского лагеря в Гватемале, ЦРУ но своим соображениям не информировало их о предстоящем вторжении. Но тем не менее рассчитывало на то, что Сори Марин и Ко устраняет Кастро до дня «Д».
Сори Марип планировал путч. Мятежные офицеры ВВС Кубы должны будут захватить военно-воздушную базу Сан-Антонио-де-лос-Баньос близ Гаваны, а корабли ВМС, подняв флаг восстания, выйдут из портов стоянки. «Директорат» – отчаянные ребята из студентов, которые поддерживали Карлоса Прио в недолгой послереволюционной борьбе с Фиделем Кастро,– атакует Гаванский университет. Альдо Вера отвечал за захват средств связи и коммунальных служб.
План предусматривал еще одну деталь, о которой знали лишь немногие вожаки заговора. Фидель и, возможно, его брат будут убиты, что вызовет хаос в оставшемся без руководства правительстве и войсках. Сори Марин, ведавший военными вопросами в «Унидад», знал, как это сделать. Что может быть проще, объяснял он своим дружкам из ЦРУ, чем подложить одну из «петакас» (пластиковых бомб), доставляемых «Теханой», под трибуну и взорвать всё ядро режима разом?
