Текст книги "Рыба красного цвета. История одной тайной войны"
Автор книги: Уоррен Хинкл
Соавторы: Уильям Тернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЗАГАДКА КЭМП-СТРИТ, 544
«Теперь я окончательно осознал, что, лишь обладая полномочиями президента, можно раскрыть тайну смерти моего брата».
Роберт Кеннеди,
3 июня 1968 сода, за два дня до того, как он был смертельно ранен
I
Справедливости ради, а вовсе не для того, чтобы подорвать репутацию Нового Орлеана как центра развлечений Юга США, следует отметать, что летом 1963 года для постоянных читателей новоорлеанской «Таймс-Пикэюн» ее сообщения были, в общем-то, невеселые. Страницы газеты заполняли материалы о новом курсе Джона Кеннеди в области гражданских прав, который в целом не встречал одобрения в этом городе, и телеграммы о ходе переговоров о контроле над вооружениями между Вашингтоном и Москвой.
Однако 1 августа в первом выпуске «Таймс-Пикэюн» появилась-таки заметка на местные темы, но имеющая международное значение, которая, на первый взгляд, могла внести оживление. Заголовок гласил: «Захвачен тайник с компонентами для бомб». В своем предварительном заявлении по этому поводу ФБР указывало, что обыск и конфискация упомянутой нелегальщины были предприняты в связи с ведущимся расследованием заговора с целью «осуществить военную операцию против страны, с которой Соединенные Штаты живут в мире». Радость читателей была существенно омрачена, когда из последующих выпусков газеты стало ясно, что речь идет о Кубе.
Накануне агенты ФБР обыскали розовый коттедж в малонаселенном курортном районе к северу от озера Поншартрен и конфисковали более тонны динамита, двадцать корпусов 100-фунтовых[70]70
45,36 кг (англ.).
[Закрыть] авиабомб, множество взрывателей, все необходимые компоненты для изготовления напалма.
Шеф новоорлеанского отделения ФБР Гарри Мейнард, брюнет с квадратным подбородком и расчесанными на прямой пробор прилизанными волосами, изложив эти сухие фаты, наотрез отказался от каких-либо комментариев. Он не будет обсуждать вопрос о том, являлась ли объектом заговора Куба. Он не желает сообщить, будут ли произведены аресты. Для этого у него имелись серьезные основания, поскольку ФБР уже освободило подозреваемых преступников, водворив их в родную среду обитания – в шпионское болото ЦРУ.
То, что мишенью была Куба, выяснилось после беседы журналистов с женой хозяина коттеджа Уильяма Джулиуса Маклейни, бизнесмена, имевшего в прошлом прямое отношение к игорному бизнесу в Гаване. Миссис Маклейни рассказала, что они с мужем уступили на время свою летнюю резиденцию недавно прибывшему в Новый Орлеан кубинцу по имени Хосе Хуарес. Она лично не знакома с Хосе Хуаресом. Сдав коттедж, они оказали «услугу друзьям», которых знали с добрых старых времен в Гаване. Что же касается людей, с которыми мог быть связан мистер Хуарес, то миссис Маклейни прямо заявила: муж «такой добряк, он не задавал никаких вопросов».
В импровизированном бомбохранилище ФБР задержало одиннадцать человек, которых затем освободило без предъявления каких бы то ни было обвинений. В состав «поншартренской сборной», отпущенной ФБР, входил и Сэм Бентон, посредник между заправилами игорного бизнеса и кубинскими эмигрантами, связанный с гангстерами.
В 50-е годы Бентон работал в гаванских казино и называл себя «торговцем латиноамериканскими товарами» – в том числе и такими, что не фигурировали ни на одной бирже. В показаниях сенатской комиссии по расследованию рэкета[71]71
Рэкет – одна из форм шантажа и вымогательства, широко используемая гангстерами.
[Закрыть] его характеризовали как «торговца фальшивой валютой, американской и иностранной, замешанного в купле-продаже ценных бумаг, как ворованных, так и имеющих прямое отношение к... игорному бизнесу в Майами».
Другим лицом, которого ненадолго побеспокоило ФБР, был Рич Лоучли. Один из основателей фанатичной группировки «Минитмен», Лоучли в свое время снабжал оружием временное кубинское эмиграционное правительство, созданное Паулино Сьеррой в Чикаго.
Это правительство финансировали гангстеры. Остальные задержанные ФБР были в основном кубинцами. Таинственного гостя миссис Маклейни, мистера Хуареса, так и не нашли.
События на озере Поншартрен показали, что в ходе тайной войны самые воинственные эмигранты, считая, что Кеннеди их предал, начали обращаться к мафии и правым экстремистам в США за поддержкой, а также к ЦРУ, которое оказало им большую помощь.
Поншартренский заговор был гораздо шире, чем пытался его представить Мейнард из ФБР. К его раскрытию привела целая цепь событий, начавшихся в Майами. Тогда, 14 июня, осведомитель ФБР донес «о планах группы кубинских эмигрантов взорвать нефтеперерабатывающий завод компании «Шелл» на Кубе». На следующий же день агенты таможенной службы, очевидно уведомленные ФБР, нагрянули на заброшенный аэродром к югу от Майами как раз в тот момент, когда двухмоторный самолет «Бичкрафт» готовился принять на борт две 250-фунтовые бомбы, 300 палочек динамита, 55 галлонов напалма, большое количество гранат и винтовки М-1. Возле самолета суетился Бентон и еще четверо из тех пяти кубинцев, которых вноследствии застигли врасплох в коттедже Маклейни. Их задержали, но ненадолго.
Сообщения об этом рейде тоже попали в газеты. Как писала майамская «Геральд», пилот прилетел из другого штата, по пути в «одну из дружественных центральноамериканских стран» он собирался сбросить парочку бомб на промышленный комплекс на Кубе. В донесении ФБР из Майами в штаб-квартиру от 3 октября 1963 года указывалось: «Установлено, что деньги и взрывчатку для этой операции предоставил Майк Маклейни». Майк Маклейни – бывший управляющий в одном из гаванских казино. Бентон являлся связником Маклейни.
19 июля осведомитель ФБР сообщил что «существует новый план бомбардировки Кубы начиненными динамитом оболочками авиабомб, хранящихся на окраинах Нового Орлеана». Эта информация и была той нитью, которая привела ФБР к коттеджу Маклейни, После арестa заговорщиков поспешно эвакуировался близлежащий учебный лагерь эмигрантов, о котором ФБР, по всей видимости, ничего не знало. Лагерь по просьбе новоорлеанского отделения «Кубинского революционного совета» организовали за год до описываемых событий Джерри Хемминг и Фрэнк Стерджис.
Во время рейда ФБР учебный лагерь под предлогом подготовки охранников для лесопилки в Гватемале занимала группировка «Христианское демократическое движение». Впоследствии военный руководитель «Христианского демократического движения» Лауреано Батиста признался окружному прокурору Нового Орлеана, что и действительности курсантов готовили для устроенной ЦРУ военно-морской «партизанской» базы Мануэля Артиме в Гватемале.
А вообще лагерь использовали различные правоэкстремистские группировки эмигрантов: «Директорат», «Движение 30 ноября», «Повстанческое движение за возрождение революции» – все, кого взял под крылышко Паулино Сьерра со своим недолговечным, связанным с гангстерами временным правительством. В 1970 году специальная сенатская комиссия по расследованию деятельности разведывательных органов установила, что руководило лагерем «осуществляли те же самые лица, которые были причастны к приобретению динамита, конфискованного ФБР»,– имеются в виду Поули, Сэм Бентон и его кубинцы-контрреволюционеры, которые переметнулись из хиреющей группировки «Хрипл А» в набирающее силы «Повстанческое движение за возрождение революции». Эту группировку возглавлял доктор Орландо Бош, бывший педиатр, разделявший крайне правые взгляды; даже майамскую «Геральд» он считал местной «Дейли уоркер»[72]72
«Дейли уоркер» – под таким названием в упоминаемый период выходила газета «Дейли уорлд» – орган Компартии США.
[Закрыть]. До Залива свиней боевики «Повстанческого движения», обученные в ЦРУ искусству диверсий, проникали в горы Эскамбрай. Всем необходимым их снабжал Фрэнк Стерджис, совершавший на катерах рейды на Кубу.
В то время, как другие эмигрантские лидеры стремились быть в центре внимания, Бош старался держаться в тени. Особенно тесно он был связан с группировкой «Операция 40», отличавшейся особой жестокостью. Быстро убедившись, что ЦРУ не полностью и малоэффективно использует возможности эмигрантов, Бош открыто восстал в 1963 году, когда ЦРУ урезало состав участников его важнейшей операции по внедрению на Кубу, оставив в группе всего пять человек. «Мы согласны, если пошлете с нами свою мамашу»,– заявил он своему шефу в ЦРУ.
Свои операции Бош проводил совместно с «Интернациональной антикоммунистической бригадой» Фрэнка Стерджиса. Всего Бош и Стерджис совершили одиннадцать воздушных налетов на Кубу, первый из которых состоялся 25 апреля, когда были сброшены бомбы на нефтеперерабатывающие заводы «Шелл» и «Эссо» близ Гаваны. Этот инцидент газета «Нью-Йорк таймс» назвала «первой бомбардировкой после Залива свиней». Однако облавы ФБР на флоридском аэродроме и озере Поншартрен насторожили Боша. Он решил держаться подальше от правительства, обрушивающегося на своих. Бош объявил, что отныне «Повстанческое движение» будет осуществлять воздушные налеты силами трех двухмоторных самолетов с площадок одной из стран Латинской Америки, «ничего не имеющей против». Позже бывший летчик «Повстанческого движения» Карл Дэвис внес ясность: этой страной была Гватемала. Там, где-то в джунглях на огромном участке в полмиллиона акров, принадлежащем компании «Юнайтед фрут», была расчищена взлетно-посадочная полоса.
Командовал авиацией у Боша друг Стерджиса, который одновременно выполнял по контракту задания ЦРУ. Этот приятель Стерджиса набрал летчиков, выплачивая им по две тысячи долларов за полет (с Боша же он брал по четыре тысячи), и самолично выбирал цели: авиабаза Санта-Кларе, нефтехранилище близ Касильды, крупный сахарный завод. Бошу надлежало также доставать самолеты, и это ему влетало в копеечку. Никто не знал, откуда у него деньги. Кое-какие средства Бош получал от временного правительства Паулино Сьерры и его попечителей – боссов игорного бизнеса, но их было явно недостаточно, чтобы Бош сохранял постоянную боевую форму. Некоторое время считали, что деньги дает Карлос Прио, открыто поддерживавший Боша.
В конце концов стало известно, что главным попечителем является Г. Хант из Далласа. Хант был благодетелем бесчисленных правых групппровок. Тони Весьяна вспоминал случай, когда его связник из ЦРУ Морис Бишоп вызвал его в Лас-Вегас. «Мы сидели в гостиничном номере, и Бишоп зачем-то вышел, – рассказывал Весьяна. – В его раскрытом чемоданчике я увидел бумагу с описанием всего, что мы делаем, наших планов, контактов, деятельности отрядов коммандос в Техасе. На бумаге значилось «Для Г. X.». В Техасе был один такой миллионер, весьма консервативный. И я подумал, что Бишоп, сам крайне правых взглядов, вероятно связан с этим миллионером. Порой мне приходило в голову, что он работает с Говардом Хьюзом (который к тому времени еще не переехал в Лас-Вегас) тоже. Во время судебного процесса над группой Боша была воспроизведена магнитофонная запись телефонного разговора, в котором Бош намекнул, что его финансирует мистер Хант.
Орландо Бош представлял собой загадочную фигуру, закулисного манипулятора, то и дело покидавшего страну со смертельно опасными заданиями. Многие из партнеров Боша погибли или насильственной смертью, или при невыясненных обстоятельствах. Среди них был Алекс Рорк. 30 сентября он вылетел из аэропорта Форт-Лоудердейла в южном направлении. С ним в его бело-голубом двухмоторном «Бичкрафте» находились летчик Джеффри Салливан и кубинский эмигрант. В полетном листе Рорк указал курс на Панаму, хотя жене сказал, что летит в Никарагуа на встречу с генералом Сомосой по важному делу. Позднее ходили слухи, что он выполнял задание Боша.
Через несколько часов «Бичкрафт» приземлился на мексиканском острове Косумель у берегов полуострова Юкатан для заправки горючим. Затем взлетел – и бесследно исчез. Никто так никогда и не узнал, что случилось с Рорком. До Фрэнка Стерджиса дошли слухи, что самолет сбили кубинские ВВС. Джерри Хемминг убежден, что пассажир-кубинец был агентом-двойником, который угнал самолет на Кубу. Существует версия, согласно которой Рорк – анонимный осведомитель, донесший ФБР об экспедиции «Вайолинн III», о готовившемся на флоридском аэродроме воздушном налете на Кубу, о тайнике оружия на озере Поншартрен – короче, о всех заговорах, подготовленных Бошем. Бош каким-то образом узнал об этом, считают сторонники этой версии, и отправил Рорка в последний полет.
Среди многих загадок озера Поншартрен остается еще одна: почему ФБР, которое в других случаях беспрекословно выполняло приказ Джона Кеннеди не щадить нарушителей закона о нейтралитете США, освободило одиннадцать заговорщиков, более того, пыталось скрыть сам факт их задержания. Чтобы ответить на этот вопрос, следует выяснить, что за связь существовала между летним коттеджем Маклейни и близлежащим учебным лагерем эмигрантов, с одной стороны, и закоптелым административным зданием в деловом центре Нового Орлеана – с другой.
II
До выхода в отставку в 1955 году въедливый и раздражительный Гай Бэнистер был шефом чикагского отделения ФБР. Он не отвечал обычным представлениям о сотрудниках этого учреждения. В наплечной кобуре под пиджаком носил длинноствольный револьвер, позволял себе дерзкие высказывания о начальстве («бюро и уголовники давным-давно живут в адюльтере»). После выхода в отставку служил в полиции Нового Орлеана, откуда был уволен за стрельбу в баре. Тогда он открыл частное детективное агентство по адресу Кэмп-стрит, 544.
Один из ею бывших сотрудников так описывал бизнес Бэнистера: «Гай принимал участие во многих антикоммунистических переворотах в Южной и Центральной Америке; был причастен к антикоммунистическим выступлениям в Латинской Америке, которые поддерживало правительство Соединенных Штатов».
В период вторжения в Заливе свиней Бэнистер сотрудничал с представителем Нового Орлеана в «Кубинском революционном совете» Серхио Аркачой Смитом, в свое время служившим в дипломатическом корпусе Батисты. По весьма благоприятному стечению обстоятельств контора Аркачи помещалась прямо напротив агентства Бэнистера в том самом вестибюле дома № 544 по Кэмп-стрит. В целях получения пожертвований от англосаксонской общины Аркача учредил «Крестовый поход за освобождение Кубы». А на паях с Бэнистером, но из тех же высоких побуждений сколотил организацию «Друзья демократической Кубы». По словам Рони Каира, исполнявшего в то время при Аркаче обязанности координатора по связям с общественностью, «Друзья демократической Кубы» – это организация, которую сколотили ФБР и ЦРУ. «Друзья» осуществляли перевозку людей и материалов на Кубу и обратно».
Адрес «Кэмп-стрит, 544» фигурировал в планах отвлекающего удара вo время вторжения в Заливе свиней. Снаряжение, находившееся на борту «Санта-Аны», было поставлено Аркачой и Бэнистером. За неделю до ее отплытия Аркача и два агента ЦРУ, Дэвид Ферри и Гордон Поувел, забрали его из бункера компании «Шламбергер уэтл сервисез» на окраине Нового Орлеана. Впоследствии Поувел описывал бункер как «перевалочную базу ЦРУ для снаряжения, предназначенного к использованию во время провалившегося нападения в Заливе свиней». После этого снаряжение временно хранилось дома у Поувела и Ферри и в агентстве Бэнистера. Близкий друг Бэнистера вспоминал, что видел там множество деревянных ящиков с маркировкой «Шламбергер». «Пять или шесть, ящиков были вскрыты, – рассказывал он,– В них лежали гранаты для гранатометов, противопехотные мины и еще какие-то снаряды, каких я прежде и не видывал. Когда кто-то из знакомых предупредил Бэнистора о возможных неприятностях из-за хранения боеприпасов, Бэнистер заявил: «Ничего, все в порядке», у него есть разрешение от кого-то. Он сказал, что все эти штуковины останутся только на ночь, а потом их заберут. Его, мол, попросили подержать их недолго одни ребята, связанные с кубинским делом».
Миссия «Санта-Аны» провалилась, когда самозваные повстанцы перетрусили и отказались атаковать американские войска, что должно было создать предлог для широкомасштабной интервенции со стороны Соединенных Штатов. После Залива свиней Бэнистер активизировал свою подпольную деятельность. В его агентство на Кэмп-стрит частенько наведывался полковник Орландо Пиедро, бывший шеф тайной полиции Батисты, наводивший на окружающих ужас. Возможно он был связан с «Операцией 40». Пиедро и Бош часто обсуждали планы убийства Кастро. Как вспоминал эмигрант, присутствовавший на одной из встреч Бэнистера с Пиедрой, обсуждалось предложение «вспрыснуть отравляющее вещество в вентиляционные каналы системы кондиционирования воздуха в гаванском президентском дворце и прикончить всех его обитателей».
Джерри Милтон Брукс, в прошлом член группировки «Минитмен», затем политический советник Бэнистера, рассказывал, что бывший сотрудник ФБР стал координатором деятельности «Минитмен» в Луизиане. Бэнистер сотрудничал также и в «Карибской антикоммунистической лиге», организации, деятельность которой поощрял никарагуанский генерал Сомоса. «Карибская антикоммунистическая лига» влилась в международную «семью», которая вела свой род от «Антикоммунистической лиги азиатских народов», созданной по инициативе тайваньских лидеров. В эту «семейку» входили также пробатистская «Антикоммунистическая лига Кубы» и базировавшаяся в Чикаго «Антикоммунистическая лига Америки». Соратник Бэнистера, новоорлеанский адвокат Морис Гитлин, был юрисконсультом «Карибской антикоммуннистической лиги» и вместе с близким другом Ричарда Никсона Альфредом Колбертом входил в руководство «всемирной антикоммунистической лиги». Ее филиалы занимались пропагандистской и лоббистской деятельностью и активно сотрудничали с разведывательными органами своих правительств.
Бэнистер не скрывал своих расистских взглядов. Он издавал грязный погромный листок под названием «Луизиана интеллидженс дайджест», в котором клеймил движение за гражданские права как вдохновляемое коммунистами и обрушивался на Джона Кеннеди за его «розовую» поддержку «черных». Бывший шеф чикагского отделения ФБР располагал разветвленной сетью юных осведомителей в ряде университетских городков штата Луизиана. Бэнистер похвалялся, что собрал самое подробное досье «антикоммунистических разведывательных данных» на всем Юге. Джерри Брукс регулярно переправлял добытую Бэнистером информацию в новоорлеанское отделение ФБР, которое подшивало ее в свои досье.
Летом 1963 года на улицах деловой части Нового Орлеана появился бывший морской пехотинец с аккуратной короткой стрижкой по имени Ли Харви Освальд, который раздавал прохожим прокастровскую литературу. На одной партии брошюр был проштемпелеван обратный адрес: «„Комитет за справедливость для Кубы“, Луизиана, Новый Орлеан, Кэмп-стрит, 544». По этому адресу, на углу Кэмп-стрит и Лафайет-стрит, находилось обветшавшее здание, на первом этаже которого разместился ресторан «Манкусо». На втором этаже располагалось помещение «Кубинского революционного совета», ныне пустующее: год назад Аркача отбыл в Техас после скандала из-за невесть куда пропавших денег из фонда «Совета». На этом же этаже помещалось детективное агентство Бэнистера. Правда, хитрец Бэнистер в целях секретности предпочитал пользоваться угловым расположением дома и указывал свой адрес как «Лафайет-стрит, 531».
Как же объяснить то противоречивое обстоятельство, что Освальд получал левую литературу в логове правых экстремистов на Кэмп-стрит? Недостающим звеном между Освальдом и правыми экстремистами являлся Дэвид Уильям Ферри, в свое время агент ЦРУ, который помогал в перевозке военного снаряжения из бункера Шламбергера и был весьма тесно связан с Гаем Бэнистером. Бывший новоорлеанский окружной прокурор Джим Гаррисон, склонный к преувеличениям, однажды назвал Ферри «одним из самых важных людей в истории». Бесспорно лишь то, что Ферри был одним из самых странных людей в истории. Как мотылек на свет, Ферри бросался в любую антикоммунистическую авантюру. В 1950 году он предложил свои услуги ВВС США, заявив: «Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем рвать на клочки каждого чертового русского, коммуниста, красного или кого там еще». Пилот авиакомпании «Истерн эйрлайнс» Ферри стал командиром учебной эскадрильи. В 1956 году под его командование ненадолго попал юнец по имени Ли Харви Освальд. На фотографии подразделения Ферри запечатлен мрачноватый Освальд в мундире и фуражке.
Ферри уже давно принимал участие в антикастровской деятельности. Еще в 1959 году он совершал воздушные бомбардировки, за которые ему платил бывший кубинский конгрессмен Эладио дель Валле, сколотивший состояние на контрабандной торговле в сотрудничестве с Сантосом Траффиканте, одним из видных боссов мафии. Поражение и Заливе свиней глубоко потрясло Ферри. Он никак не унимался, утверждая, что ЦРУ провалило вторжение, и частенько набрасывал на грифельной доске схемы боевых действий, объясняя своим соседям пo комнате, какие были допущены ошибки. Как рассказывал его коллега по «Истерн эйрлайнс», Ферри постоянно твердил, что его преследуют «коммунисты», стремящиеся с ним расправиться.
Вскоре после Залива свиней Аркача Смит написал капитану Эдди Рикенбекеру, президенту «Истерн эйрлайнс», письмо. В нем oн давал высокую оценку деятельности Ферри по чистке инакомыслящих, которой тот нанимался в «Кубинском революционном совете». Аркача настоятельно просил Рикенбекера предоставить пилоту длительный оплачиваемый отпуск с тем, чтобы тот смог «завершить свою работу». Надобность в отпуске отпала, поскольку «Истерн эирлайнс» уволила Ферри, обнаружив, что он гомосексуалист. Гай Бэнистер летал в Майами, чтобы замолвить за него словечко во время служебного расследования.
После этого Бэнистер взял Ферри в свое детективное агентство. Талантами Ферри обладал разносторонними: медик-дилетант, специалист по классической греческой филологии, подзаборный адвокат. Одним из клиентов Ферри был Карлос Марчелло, главарь новоорлеанской мафии. В 1901 году иммиграционная служба депортировала Марчелло в Гватемалу. Но в феврале 1962 года ему удалось проскользнуть обратно в Соединенные Штаты. «Малыш», как называли низкорослого Марчелло, в декабре 1963 года должен был предстать перед судом, и Ферри помчал готовить защиту на процессе.
Когда на озере Поншартрен открылся эмигрантский учебный лагерь, Ферри стал там инструктором. Своим приятелям он рассказывал, что обучает кубинских «партизан» и летает на Кубу и обратно, перевозя «пассажиров». А однажды обмолвился, что «под руководством морской пехоты Соединенных Штатов» обучает группы по пять человек каждая «тактике партизанской войны для акций на Кубе».
5 августа, всего через пять дней после облавы ФБР на озере Поншартрен, Освальд появился в магазине, принадлежащем Карлосу Брингьеру, местному представителю эмигрантского студенческого «Директората», который помогал «Христианскому демократическому движению» эвакуировать своих курсантов из учебного лагеря. Освальд заявил Брингьеру, что «служил в морской пехоте и хотел бы обучать кубинцев воевать против Кастро».
При этом разговоре присутствовал приятель Брингьера, вспоминавший потом, что Освальд хвастался тем, что «знает кое-что о партизанской войне... Он заявил, что больше всего ему понравилось учиться взрывать мосты».
Поэтому Брингьер глазам своим не поверил, когда через несколько дней столкнулся на улице с Освальдом, совавшим прохожим прокастровскую литературу. Последовала перебранка, а затем и драка. Оба были арестованы за нарушение общественного порядка.
После драки Мануэль Гил, занимавшийся в «Кубинском революционном совете» связями с общественностью, организовал 21 августа знаменитый радиодиспут между Освальдом и Брингьером, в ходе которого Освальд объявил: «Я – марксист». Через три месяца после убийства Кеннеди, эти слова будут воспроизведены по радио и прозвучат на всю страну.
Джордж Хиггенботэи, один из секретных агентов Бэнистера, вспоминает, как однажды, когда он стал поддразнивать босса за то, что тот делит кров с людьми, засоряющими улицы левой литературой, Бэнистер одернул его: «Спокойно, один из них – мой человек».
В 1979 году специальная комиссия палаты представителен установила, что Джек Манкусо, владелец ресторана, над которым располагалось детективное агентство Бэнистера, частенько кормил Освальда и Бэнистера – оба были завсегдатаями. А Делфайн Робертс, секретарша Бэнистера, заявила в специальной комиссии палаты представителей в 1978 году, что «несколько раз видела Освальда в конторе Бэнистера, а впервые встретила его там летом 1963 года, когда он пришел наниматься на работу». И вряд ли можно объяснить случайным совпадением тот факт, что Освальд получил работу в «Рейли коффи компани», находившейся менее чем за квартал от агентства Бэнистера. Управляющим в «Рейли коффи» был бывший агент ФБР.
Среди служащих «Рейли коффи» Освальда выделяло только одно: он постоянно отсутствовал. В конце июля его уволили, и он тут же приступил к своим проповедям на улицах, хотя вскоре отказался от обратного адреса «Кэмп-стрит, 544» в пользу нового почтового абонементного ящика, снятого под вымышленным именем. В конце августа его видели в Клинтоне, штат Луизиана. Освальд стоял в очереди, чтобы принять участие в кампании регистрации голосов, проводившейся в этом районе «Конгрессом по расовому равенству». В числе шестерых, видевших там Освальда, были член законодательного собрания штата Ривс Мортан, заместитель шерифа и регистратор голосов, которые обратили на Освальда внимание, поскольку он приехал в огромном черном автомобиле. С ним, утверждают свидетели, были Дэвид Ферри и Клэй Шоу из Нового Орлеана. Последний известен своими давними связями с ЦРУ.
Любые сомнения в том, что Освальд намеренно предпринял мистификацию в Новом Орлеане, демонстративно щеголяя своими левыми взглядами, были развеяны показаниями Делфайн Робертс в специальной комиссии палаты представителей и ее подробным рассказом британскому журналисту Энтони Саммерсу, автору недавно вышедшей книги «Заговор».
Ей было известно, что ее босс получает деньги от ЦРУ и что он руководит сетью молодых агентов. Когда появился Ли Освальд и заполнил «бланк агента», а потом долго беседовал с Бэнистером за закрытой дверью, у нее создалось впечатление, будто эти двое давно знают друг друга. После этого Освальд частенько наведывался и Бэнистеру. Вместе с Дэвидом Ферри он ездил в учебный лагерь на озере Поншартрен «поупражняться с винтовкой». Поэтому Робертс была потрясена, когда увидела на улице Освальда, раздающего прокастровскую литературу. «Он с нами,– успокоил ее Бэнистер,– он из нашей конторы». Робертс поняла. «Я ведь имела представление о таких вещах, как шпионаж и контрразведка,– заявила она,– и сознавала их важность».
Освальд вторгся в смертельно опасный мир. Oн разыгрывал прокастровскую пантомиму по антикастровскому сценарию, который создали агенты разведки и гангстеры.
В «Директорате» относились к Ли Харви Освальду с подозрением. Полагали, что он старается внедриться в его ряды. Одного из помощников Брингьера отрядили с заданием проникнуть в «ячейку» Освальда. По мнению вернувшегося помощника, никакого отделения «Комитета зa справедливость для Кубы» у Освальда не существовало и в помине. «Директорат» считал, что для действительного сторонника Кастро Освальд ведет себя весьма странно: предлагает свои услуги в качестве убийцы главы кубинского правительства, похваляясь, будто может подстрелить любого. Так, он упоминал, что его возможной мишенью будет Джон Конноли, в то время морской министр США. Потом в «Директорате» узнали, что Освальд получил какие-то деньги и исчез.
На самом же деле Освальд был на пути в Мехико. 25 сентября он сел в автобус, чтобы начать первый этап своего долгого путешествия. В тот же вечер произошел примечательный случай. В Далласе трое неизвестных явились без приглашения в дом к Сильвии Одно, известной кубинской эмигрантке, которая поддерживала группировку Мануэля Рэя. Один из трио, игравший, вероятно, в нем роль лидера, по виду латиноамериканец, представился как Леопольде, признавшись, что это его «военная кличка». Своего смуглого, атлетического сложения товарища он назвал Анхело. Третий, скромно державшийся немного позади, был представлен как Леон Освальд.
Леопольдо заявил, что они только что прибыли из Нового Орлеана и собираются «продолжить поездку». Он также сообщил, что все они связаны с группировкой Рэя. В доказательство этого он сообщил Сильвии немало свежих подробностей о ее родителях, которые находились в кубинской тюрьме на острове Пипос за укрывательство одного из несостоявшихся убийц, посланных Тони Весьяной. Леопольдо обратился к Сильвии Одно с просьбой дать им денег «на покупку оружия для Кубы и свержения Кастро». Одно, не будучи уверенной, с кем имеет дело, никакими обещаниями себя не связала.
Через день, когда Освальд уже ехал на автобусе по Мексике, рассказывая двум австралийским туристам о своих намерениях посетить Кубу в надежде встретиться лично с Кастро, Леопольдо позвонил Сильвии Одно. Он, захлебываясь от восторга, говорил о Леоне, о том, что тот служил в американской морской пехоте и стреляет без промаха. «Леон просто великолепен. Он заявил нам, что мы, кубинцы, мол, трусы. Ведь после Залива свиней надо было прикончить президента Кеннеди... Это так легко – так он нам сказал».
Освальд прибыл в Мехико с томиком Ленина под мышкой. Сразу же отправился в кубинское посольство и обратился с просьбой о выдаче визы для поездки на Кубу по пути в Советский Союз. Он всячески старался расположить к себе сотрудников консульского отдела. Показывал вырезки из газет с сообщениями о драке с Брингьером, американский паспорт, где было зафиксировано, что он уже бывал в СССР, а также подложные документы, «свидетельствующие», что он является секретарем новоорлеанского отделения «Комитета за справедливость для Кубы». Освальд страшно торопился. Как «друг кубинской революции» он потребовал немедленной выдачи визы для въезда на Кубу. Освальду сообщили, что это невозможно, так как сначала необходимо получить советскую визу. Он поднял такой шум, что пришлось вызвать консула Эусебно Аске. Аске заявил, что «подобные типы больше вредят кубинской революции, нежели помогают». Освальда выставили из посольства – естественно, без визы.
Освальд тем не менее не унимался. Он сновал из кубинского посольства в советское и обратно. Ни то, ни другое не уступало. Добивался он главным образом того, чтобы все время быть на виду. Строились разного рода домыслы относительно странного поведения Освальда в Мехико. Согласно одному из объяснений, имевшему определенные основания, Освальд – а возможно, и Освальды (существует множество доказательств, что некто, выдававший себя за Освальда, мог появляться в Мехико) – стремился утвердить себя в качестве левого с тем, чтобы инкриминировать Кубе участие в преступлении в Далласе.
