Текст книги "Рыба красного цвета. История одной тайной войны"
Автор книги: Уоррен Хинкл
Соавторы: Уильям Тернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. КРОВАВОЕ НАСЛЕДИЕ
I
Однажды утром в июне 1972 года, через неделю после взлома в «Уотергейте», Хоакин Санхенис отправился из своей скромной импортно-экспортной конторы в кубинском районе Майами в местное агентство фирмы «Шевроле» Энтони Эбремса. Хосе Хоакин Санхенис Пердомо обладал заурядной и незапоминающейся внешностью, – качество очень ценное для его занятий: он был профессиональным шпионом. Хоакин Санхенис более десяти лет возглавлял в Майами сколоченную ЦРУ сверхсекретную группировку «Операция 40». Санхенис вел уединенную жизнь. Он ждал предстоящей отставки и заслуженного отдыха, которым ему так и не удалось насладиться.
В то утро, когда он подъезжал к служебному входу автомобильного агентства, на лице шпиона было особенно заметно утомление, накопившееся за десятилетие двойной жизни. Санхенис отправлял десятки кораблей и самолетов в тайные налеты на Кубу, посылал сотни людей на задания, из которых мало кто возвращался. Осиротевшим семьям он не мог предложить в утешение ничего, кроме самых общих фраз патриотического содержания. В тайной войне против Кубы о пропавших без вести не сообщали. Следить за тем, чтобы его солдаты оставались, подобно ему самому, неизвестными, тоже входило в обязанности Хоакина Санхениса.
Агентство «Шевроле» было обычным местом свиданий. В то утро Санхенис встречался со своим старым другом Феликсом Гутиерресом – товарищем по оружию и товарищем по шпионажу. Гутиеррес был первым заместителем Санхениса в «Операции 40». В свое время он служил офицером ненавистной СИМ, тайной полиции бывшего кубинского диктатора Фульхенсио Батисты. Когда к власти в стране пришло революционное правительство, Гутиеррес бежал с острова одним из первых.
Санхенис и Гутиеррес были ветеранами вторжения в Заливе свиней. В «Операцию 40» они вступили еще до вторжения. Эта организация начинала как фаланга головорезов, которые должны были следовать за бригадой вторжения и убивать всех колеблющихся, кто воспротивился бы восстановлению режима Батисты. «Операция 40» выполняла еще одну политическую функцию – очищала ряды кубинской эмиграции от проповедников «фиделизма без Фиделя». Агенты «Операции 40» шпионили за своими товарищами – по заданию ЦРУ. После Залива свиней ЦРУ позаботилось сохранить «Операцию 40» в Майами в целости и сохранности, и Санхенис с Гутиерресом стали «сержантами» новой тайной войны ЦРУ. Они продолжали доносить на своих товарищей – кубинских эмигрантов, не гнушались никакими самыми грязными и подлыми поручениями ЦРУ.
В любой другой день два старых бойца предались бы воспоминаниям о минувших битвах. Но сегодня босс «Операции 40» заметно нервничал, а это было ему совершенно несвойственно. Со времени взлома в «Уотергейте» не прошло и недели. Но уже сейчас чувствовалось, что над «Операцией 40» сгущаются тучи. У Хоакина Санхениca имелись серьезные основания для беспокойства. Среди необычных грабителей, арестованных в «Уотергейте», были выпускники его школы диверсантов, обученные для действий на американской территории. Что касается других бывших и нынешних членов «Операции 40», то они оказались причастны к нелегальной политической деятельности. В случае ее разоблачения могла вскрыться вся подпольная диверсионная сеть ЦРУ в Майами, на организацию и маскировку которой расходовались многие миллионы долларов.
Санхенис и его заместитель поспешно обсудили неотложные шаги, которые они решили предпринять, чтобы не допустить такого нежелательного исхода. Факт существования «Операции 40» необходимо сохранить в тайне – чего бы это ни стоило. Среди секретов группировки были и наиболее взрывоопасные: альянс ЦРУ с мафией, заговоры с целью убийства Кастро, причастность ЦРУ к убийству Че Гевары.
* * *
Пилот двухмоторного «Бичкрафта», следя за светящимися циферблатами на приборной доске, вел самолет над боливийскими джунглями на высоте нескольких тысяч футов. До правого поворота на 90 градусов оставались считанные минуты. Пилот работал в американской фирме «Марк Хэрд аэриел сэрвейз». В его обычные обязанности входила съемка при дневном освещении местности, где будет проходить автострада, которую предполагалось построить в Андских горах. Но сейчас была ночь, объектив камеры, ycтановленной в нижней части фюзеляжа, был нацелен в непроглядную тьму джунглей. Пилот искал Че Гевару.
Шел октябрь 1967 года. ЦРУ охотилось за Че Геварой в нескольких странах. Считали, что Че с группой революционеров участвует в освободительном движении где-то в самом сердце Южной Америки. В последних разведывательных донесениях указывалось, что они передвигаются по ночам боливийскими джунглями. Обнаружить их наземными способами разведки оказалось невозможным. Тогда ЦРУ обратилось к недавно изобретенной фотопленке, которая могла «видеть» ночью.
Первые признаки того, что Че покинул Кубу, появились в октябре 1965 года, когда в новом списке деятелей кубинской коммунистической партии не оказалось его имени и было объявлено о назначении нового министра промышленности. Вскоре поползли слухи. Правящая хунта Доминиканской Республики утверждала, будто Че был убит в первые дни восстания 1965 года. Наконец, стало известно, что Че Гевара прибыл в Боливию, чтобы принять участие в революционной борьбе.
ЦРУ было исполнено решимости не допустить этого. Операцию предполагалось провести только силами Боливии. Однако уже в ходе ее из зоны Панамского канала был доставлен взвод «зеленых беретов». Они должны были обучить боливийских рейнджеров[87]87
Рейнджеры – в некоторых странах (в том число в США) военнослужащие особых частей по борьбе с беспорядками и обезвреживанию террористов.
[Закрыть] методам подавления освободительных движений. Для координации «охоты» из Майами прилетела «группа Че» в составе двух кубинцев, представляющих «Операцию 40». Главный из них в свободное от работы на ЦРУ время служил продавцом автомобилей в майамском агентстве «Шевроле» Энтони Эбрэмса. Немедленно возникли трения, поскольку «зеленые береты» не желали подчиняться каким-то кубинцам.
Смягчению напряженности отнюдь не способствовали высокомерные, с явным оттенком превосходства манеры этой пары из «Операции 40».
К 1967 году Хоакин Санхенис настолько расширил свою группировку, что наряду с хорошо поставленным силовым обеспечением получал от ЦРУ на финансирование ее деятельности более двух миллионов долларов в год,
Группировка Санхениса активно занималась как диверсиями против Кубы, так и подрывной деятельностью в Соединенных Штатах: организовала пикетирование британского консульства в Майами в знак протеста против продажи английских автобусов Кубе, пикетирование мексиканского консульства в Нью-Йорке в знак протеста против нормализации отношений между Мексикой и Кубой, пыталась воспрепятствовать разгрузке японского судна в Майами. При этом насилие отнюдь не относилось к категории запрещенной деятельности. «У нас никогда не было никаких проблем, – говорил один из участников теx акций, – Пару раз нас задерживали, но всегда кое-кто звонил в майамскую полицию, и нас сразу выпускали».
Многие месяцы Че и его группа водили за нос ищеек ЦРУ, по поводу чего Кастро подтрунивал: «Если янки так жаждут найти Че, почему они не пошлют U-2 сфотографировать его?» Кастро шутил, а в ЦРУ такой вариант рассматривался серьезно.
С высоты 68 тысяч футов[88]88
Фут – около 30,5 см.
[Закрыть] U-2 способен делать снимки, четко и ясно изображающие мячик для игры в гольф на зеленой лужайке. Но обнаружить группу Че было труднее, нежели мячик в траве: в дневное время они скрывались в непроходимой чащобе джунглей.
Незадолго до начала охоты за Че лаборатория инфракрасной физики Мичиганского университета в Уиллоу-Ран по контракту с правительством занялась разработкой «техники преобразования сигнала и получения инфракрасного оптического изображения» и применения ее в контрразведке. Идея заключалась в том, чтобы добиться регистрации на фотопленке теплового излучения человеческого тела.
ЦРУ сформировало специальное подразделение воздушного наблюдения для слежки за группой Че на основе регистрации теплового излучения. Каждую ночь самолет с военно-воздушной базы «Говард» в зоне Панамского канала облетал на огромной высоте районы джунглей, фотографируя обширные массивы. Значительно ниже кружил «Бичкрафт» Марка Хэрда, его единственная фотокамера, нацеленная на землю, была вмонтирована в бомболюк. Находящаяся в Миннеаполисе фирма Марка Хэрда вела аэрофотосъемку практически во всех уголках земного шара. В числе его клиентов были нефтяные, строительные компании и предприятия коммунального хозяйства, иностранные правительства и ведомства Соединенных Штатов. Контракт на изыскательские работы в области дорожного строительства в Боливии был получен от Управления международного развития, которое ЦРУ часто использует в качестве «ширмы». Некоторые знатоки ЦРУ утверждают: если вам известно, в каких районах мира получает контракты Марк Хэрд, вы можете предсказать, где возникнет следующая «горячая точка» на планете.
Отснятая фотопленка ежедневно доставлялась в Калифорнию, на центральную базу Марка Хэрда в аэропорту Санта-Барбара. Каждый проявленный ролик, который назывался тепловым отпечатком, прикалывался на свое место на большой доске, установленной в затемненном и отгороженном от постороннего глаза углу принадлежащего компании ангара. По мере накопления отпечатков они образовывали картину, называемую «мозаикой» – в данном случае причудливый разноцветный след, оставленный тепловым излучением компактной группы людей, пробирающейся сквозь джунгли.
В дневнике, который Че вел в ходе боливийской кампании, в записи от 10 сентября 1967 года отмечалось, что самолеты «летают над всей зоной».
Представители «Операции 40» из Майами приехали в Боливию под именами Феликса Рамоса и Эдуардо Гонсалеса. Процедура въездных формальностей оказалась весьма простой, поскольку у них был высокий покровитель – Антонио Аргедас Мендиета, боливийский министр внутренних дел, шеф разведки, который также работал на ЦРУ. Министру внутренних дел ЦРУ поручило «внедрять агентов, в основном кубинских эмигрантов, в боливийские разведывательные службы и в левые группировки». Аргедас хорошо справлялся со своей работой. «Боливия кишит агентами ЦРУ»,– говорил он.
Для ЦРУ Че Гевара был крупной дичью. Чтобы он наверняка попался в расставленные ему на высочайшем техническом уровне сети, ЦРУ сформировало группу специальных операций в Боливии с базами в Ла-Пасе и Камири, городе нефтяников. Группа специальных операций в Боливии координировала работу своих воздушных филёров с деятельностью 8-й группы специальных войск, которая занималась обучением и подготовкой боливийской армии к захвату партизан Че.
Че и его люди попали в засаду 8 октября 1967 года в ущелье близ деревушки Игера. Че был ранен в ногу, Рамос, агент из «Операции 40» немедленно начал фотографировать содержимое рюкзака раненого. Хотя боливийское правительство и объявило, что Че был убит в перестрелке, его еще живым доставили в Игеру и заперли в помещении школы. На следующий день полюбоваться пленником прибыло на вертолете боливийское армейское начальство, в том числе контр-адмирал страны, не имеющей выхода к морю. Как свидетельствуют очевидцы, с ними был агент ЦРУ, которого знали под именем Гонсалес. После полудня в том же школьном здании Че Гевару расстреляли. Его тело привязали к вертолету и отправили в городок Вальегранде, где труп был бальзамирован. Этой процедурой руководили два агента из «Операции 40». В телеграмме Рейтер[89]89
Рейтер – английское информационное агентство
[Закрыть] из Вельегранде отмечалось, что при этом присутствовал и агент ЦРУ, но в американских газетах эта информация не появилась.
ЦРУ наконец преуспело в одном из своих покушений на убийство.
II
Некоторые из лучших в мире умельцев-подрывников живут в Майами.
Капитан Томас Броуди, подразделение полиции по обезвреживанию взрывных устройств округа Дэйд
Врачи, адвокаты, банкиры и издатели бежали с Кубы, где победила революция, в Майами. Туда же хлынуло буквально всё уголовное сословие Гаваны: кубинские гангстеры, наемные убийцы, торговцы наркотиками, «сборщики податей» Батисты, вымогатели и шантажисты, сутенеры. Число этих жуликов выражалось внушительными цифрами, поскольку дореволюционная Гавана была престольным градом организованной преступности, свободным портом для мафии, где в конце 40-х годов «Счастливчик» Лучано создал «кубинское звено» в мировой торговле наркотиками.
«Кубинское звено» в полном составе перебралось в Майами, который стал американской столицей контрабанды наркотиков. В 1980 году журнал «Форбс», к своему величайшему удивлению, обнаружил, что «в наши дни торговля наркотиками – наикрупнейший бизнес во Флориде». Журнал придерживается философской точки зрения по поводу огромных сумм «грязных» денег, вкладываемых в экономику Флориды: «Если война есть логическое продолжение дипломатии, как утверждал фон Клаузевиц, организованная преступность есть логическое продолжение бизнеса».
«Кубинская мафия» занимается контрабандным ввозом марихуаны и высококачественного кокаина из Колумбии, Эквадора и Перу, пользуясь маршрутами, связями и техникой, разработанными в ЦРУ для подпольной деятельности в зоне Карибского моря в ходе тайной войны. Во многих случаях ЦРУ и мафия в одной операции увязывают взаимные интересы. Так, на борту принадлежавшего «Операции 40» и пилотируемого подручным Хоакина Санхениса самолета, который разбился в 1970 году в Южной Калифорнии, оказалось несколько килограммов кокаина и героина. Вскоре после этого в ходе облав, проведенных в Майами федеральными агентами по борьбе с наркотиками, были задержаны еще одни член «Операции 40», бывший батистовский законодатель Хуан Рестой и ветеран Залива свиней Алонсо Пухол. Министр юстиции Джон Митчелл дал высокую оценку этой акции, разгромившей «действовавшую в масштабах всей страны шайку оптовиков, сосредоточивших в своих руках до тридцати процентов всей торговли героином и от 75 до 80 процентов всей торговли кокаином в Соединенных Штатах». Митчелл не счел нужным сообщить, что шайка существовала благодаря заботам ЦРУ, но, когда Рестой попытался бежать из тюрьмы и был убит в перестрелке, «Малая Гавана» полнилась слухами о том, что побег Рестоя был подстроен ЦРУ, которому нужен был предлог прикончить Рестоя и не допустить тем самым, чтобы он давал показания о причастности ЦРУ к торговле наркотиками.
Как бы то ни было, шумиха, вызванная калифорнийской авиакатастрофой, убедила ЦРУ в том, что «Операция 40» стала обременительной. Было принято решение о ее роспуске. В 1972 году Санхениса тайком наградили медалью, затем он вышел в отставку. У «Операции 40» началась вторая – теперь уже самостоятельная – жизнь. «В то время как многие кубинцы считают, что с закрытием конторы Санхениса досье на находившихся под слежкой лиц переданы в Вашингтон,– сообщала из Майами газета «Нью-Йорк таймс» 4 января 1975 года,– некоторые осведомители полагают, что с досье сняли копии, которые до сих пор хранятся в этом районе и используются для шантажа».
Контрабандная торговля наркотиками, которой занималась «Операция 40», представляется частью гораздо более разветвленной сети, возникшей в результате объединения ЦРУ и мафии в попытках убить Кастро. Межведомственная федеральная специальная группа докладывала, что в 1974 году четверо кубинцев из Майами тайно встретились в Лас-Вегасе с Энтони Спилотро, крупным боссом чикагской «семьи» мафии, который, как утверждают агенты ФБР, являясь владельцем ювелирного магазина, на самом деле руководит операциями мафии в Лас-Вегасе. Трое из этих кубинцев были в прошлом связаны с доктором Фернандо Пенабасом, видным гаванским адвокатом, который бежал с острова, принимал участие во вторжении в Заливе свиней. Пенабаса арестовали во время майамских облав 1970 года. Ныне он отбывает в атлантской тюрьме 20-летний срок заключения за нелегальный ввоз девяти с половиной фунтов кокаина. Четвертый кубинец, говорят, был партнером покойного Хуана Рестоя.
В докладе специальной группы утверждалось, что четверо кубинцев являлись членами шайки контрабандистов Сантоса Траффиканте, босса флоридской мафии, который участвовал в заговорах ЦРУ с целью убийства Кастро. Как сообщают, Спилотро вручил «кубинскому квартету» 500 тысяч долларов с тем, чтобы лас-вегасская шайка торговцев кокаином смогла более «плодотворно» развернуть свою деятельность среди «игроков по крупной». Все четверо были ветеранами Залива свиней, а затем «сержантами» тайной войны, которым полученная в ЦРУ подготовка и опыт помогали высококвалифицированно организовывать контрабандные операции. «ЦРУ не только обучило этих лиц, как пользоваться оружием, – отмечала специальная группа, – по и превратило их в специалистов нелегальной переправки людей и материалов с Кубы. Похоже, эти знания применяются ими и сейчас». Один из возмущенных следователей заявил, что ЦРУ снабдило кубинцев необходимыми связями в Латинской Америке и познакомило их «со всеми входами и выходами в Соединенных Штатах».
Человек, называющий себя Рафаэлем, живет на роскошной каютной яхте в Майами и имеет номерной, то есть секретный, счет в иностранном банке. Говорят, что он получает весьма приличный доход от «кубинских капиталовложений». О природе и характере «капиталовложений» говорит тот факт, что довольно часто он выходит на яхте по меньшей мере на тридцать миль от берега и там выбрасывает за борт пистолет с глушителем ручной работы. Рафаэль – профессиональный наемный убийца, чье мастерство было отточено в ЦРУ. Полученные в ЦРУ навыки приучили его избавляться от улик после каждого убийства.
Взбешенный тем, что Кастро конфисковал принадлежавшее его отцу дело в Гаване, Рафаэль добровольно вступил в экспедиционный отряд ЦРУ и был заброшен на Кубу накануне Залива свиней. После того как вторжение потерпело провал, ему удалось бежать в Майами, но подыскать там какую-нибудь подходящую работу он не смог. «Меня пристроили старые приятели по ЦРУ. Другие пытают счастья в торговле наркотиками, букмекерстве, профсоюзном рэкете. В этих вещах я не разбираюсь. Я умею только убивать».
Самым прибыльным клиентом Рафаэля является мафия. Успешно осуществив около сорока «контрактов» по тарифу 20 тысяч долларов за каждый, Рафаэль может позволить себе роскошную яхту. «В Соединенных Штатах я убиваю уголовников по поручению других уголовников, – говорит он. – В Южной Америке я убиваю политических деятелей по поручению других политических деятелей. В Южной Америке я работаю исключительно на консервативные слои общества. Я убиваю только коммунистов и им сочувствующих».
Политические настроения наемных убийц отражают крайне правое мировоззрение кубинской мафии. Многие кубинские торговцы наркотиками при режиме Батисты были правительственными чиновниками или армейскими офицерами. ЦРУ завербовало их для ведения тайной войны и обучило диверсиям и обращению со взрывчаткой, автоматическим оружием и базуками. В ЦРУ они общались с благовоспитанными отпрысками мелкобуржуазных семей, которые познали радость игры с огнем и не могли уже избавиться от своих шпионских привычек. Между многими из них завязалась прочная дружба.
ЦРУ превратило Майами в гигантский склад диверсионного снаряжения. Когда ЦРУ решило свернуть тайную войну, оно изъяло запалы, оставив весь порох. Майкл Таунли, сознавшийся в убийстве бывшего чилийского дипломата Орландо Летельера в Вашингтоне, рассказал, как ЦРУ облегчает «работу» ему подобным: «В Майами... в конце 60-х – начале 70-х годов благодаря поставкам ЦРУ... на каждой улице можно было купить пластиковую взрывчатку – без проблем, как конфеты, – любое оружие, взрывчатку, детонаторы, все, что хочешь, причем чуть ли не даром». Роландо Масферрер[90]90
Роландо Масферрер – сенатор при режиме Батисты, сколотивший отряды головорезов для борьбы с повстанцами Фиделя Кастро; после победы революции бежал во Флориду, откуда продолжал террористическую деятельность против Кубы. За жестокость, проявленную в ходе диверсий, получил прозвище «Тигр»
[Закрыть] говорил авторам этой книги: «Если есть деньги, в Майами можно купить все, что угодно – за исключением, может быть, атомной бомбы, да и то я не уверен».
Тайная война оставила 70-м годам кровавое наследие: все Западное полушарие охватила сеть правых террористических группировок, действующих на территории Соединенных Штатов с очевидной безнаказанностью. В них входят бывшие диверсанты, обученные в ЦРУ и продолжающие действовать, используя полученные в ЦРУ опыт, навыки и технику. У них много клиентов среди полицейских и разведывательных ведомств латиноамериканских стран, связанных с ЦРУ.
Террористическая деятельность кубинских эмигрантов началась с убийств и взрывов бомб в Соединенных Штатах. Она нарастала в 70-е годы и к концу десятилетия связала воедино смертоносными узами кубинских эмигрантов с американским ЦРУ, чилийским гестапо, известным как ДИНА, венесуэльской тайной полицией, южно-корейским ЦРУ и европейскими террористическими неофашистскими группировками. Этот процесс начался в 1968 году, когда ЦРУ законсервировало свои оставшиеся карибские диверсионные базы, которые со времени прихода в Белый дом Линдона Джонсона работали на холостом ходу. «Повстанческое движение за возрождение революции» Орландо Боша, невменяемого детского врача, кануло в прошлое, но зато стала подавать признаки жизни новая террористическая коалиция – «Кубинская сила». 31 мая японское грузовое судно, стоявшее в Тампе, и британское торговое судно, только что отплывшее из Ки-Уэста, были серьезно повреждены взрывами мин замедленного действия. На следующий день некто, назвавший себя Эрнесто, провел в Майами пресс-конференцию, на которой предупредил, что «будут взорваны и другие суда». И хотя Эрнесто появился перед журналистами в глухом черном капюшоне – наподобие тех, что надевают на «расколовшихся» мафиози во время сенатских слушаний,– в нем сразу признали Боша.
Бывший детский врач прописал большие дозы террора всем, кто осмеливался торговать с врагом. В Лос-Анджелесе один за другим произошли взрывы в помещениях мексиканского управления туризма, авиакомпании «Эр Франс» и трех других предпринимателей. В Нью-Йорке были совершены налеты на здания дипломатических миссий и туристических организаций шести стран, которые вели дела с Кубой, а в помещении «Эр Франс», в Рокфеллеровском центре, была обнаружена не успевшая взорваться бомба. Диверсанты на месте своих преступлений оставляли красно-бело-синие плакатики «Кубинской силы».
Обнаруженные на глянцевой поверхности плаката в Лос-Анджелесе отпечатки пальцев привели к аресту и осуждению двух майамских эмигрантов – Эктора Корнильота-и-Льяно и Хуана Гарсиа Карденаса. Корнильот был ветераном Залива свиней, который потом прошел в ЦРУ обучение взрывному делу. «Многие из кубинцев, посланных на задание, в действительности не принимали участия во вторжении, – показал агент ФБР в ходе судебного процесса по делу Корнильота и Карденаса.– Потом мы узнали, что они разбежались по мелким островкам у берегов Кубы, где закопали все свое оружие, зная, что позднее смогут туда вернуться, забрать его и продать».
Попытка Боша захватить и сжечь гордость кубинского торгового флота судно «26 июля» во Флоридском проливе не удалась. Зато он преуспел во взрывах британских, японских, канадских и испанских судов. 16 сентября Бош и отряд «Кубинской силы» вознамерились расстрелять в майамской гавани из 57-миллиметрового безоткатного орудия польское судно «Полансиа». Однако по чистой случайности осуществить эту операцию не удалось: Бош и восемь его сообщников были арестованы и осуждены американским судом. Педиатра водворили в тюрьму Марион в штате Иллинойс, где он поигрывал в картишки с Роландо Масферрером.
Пока Орландо Бош находился за решеткой, «Кубинская сила» раскололась на две фракции. Одна полностью переключилась на торговлю наркотиками и вымогательство денег у бизнесменов в «Малой Гаване» на «освобождение отечества». Вторая фракция присоединилась к «Кубинскому фронту национального освобождения». Как утверждают, она планировала убить сенаторов Джекоба Джавитса и Клейборна Полла во время их поездки на Кубу в начале 1974 года. «Кубинскому фронту» выпала «честь» осуществить серию взрывов бомб-сюрпризов, которые он под видом бандеролей рассылал по кубинским посольствам (сотрудники, распечатавшие такие «бандероли» в Лиме и Мадриде, были серьезно ранены).
Оказалось, что у Орландо Боша были в суде могущественные друзья. Осенью 1972 года он был освобожден из тюрьмы, отсидев только четыре года из десяти, к которым был приговорен. За него вступились политиканы Флориды, сильно рассчитывавшие на многочисленные голоса избирателей-эмигрантов, и среди них мэр Майами Морис Ферр и губернатор-республиканец штата Флорида Клод Керк.
В начале 1974 года Бош объявил, что он сформировал новую группировку «Кубинское действие» и вступил в переговоры о ее слиянии с «Кубинским фронтом национального освобождения». По его словам, «Кубинское действие» вела сбор средств, продавая в «Малой Гаване» облигации, выплаты по которым были обещаны после того, как она возьмет власть в свои руки. При этом объявлялось, что того, кто убьет Кастро, ждет премия в размере трех миллионов долларов. Одновременно Бош заявил о своем переходе на нелегальное положение в Латинской Америке, чтобы «руководить интернационализацией войны».
Но сначала ему надо было позаботиться об одном незаконченном дельце здесь, дома. Через неделю после этого заявления Боша Рикардо Моралес Назарете, осведомитель ФБР, которому Бош был обязан тюремным заключением, сев в свой автомобиль, повернул ключ зажигания и чуть не погиб в результате взрыва, разворотившего полкабины. На предыдущей неделе эмигрантский лидер Хосе де ла Торриенте, один из основателей «Кубинского фронта национального освобождения», вызвавший недовольство воинствующей части эмиграции, был застрелен через окно у себя в гостиной неизвестными лицами. Так началась новая волна насилия среди эмигрантской общины – «убирали» своих же кубинцев, которые выражали недовольство политической линией Боша или по каким-либо другим причинам не угодили этому мяснику. «Малая Гавана» стала выглядеть как осажденный лагерь: ее обитатели расхаживали с заткнутыми за пояс пистолетами, а в машинах всегда держали под рукой автоматы.
В то же время обещание Боша «интернационализировать войну» начало проводиться в жизнь: произошли взрывы бомб в помещениях кубинских представительств в Канаде, Мексике, Перу, Франции, на Ямайке и в Испании. Обеспокоенное возможными последствиями в области международных отношений, министерство юстиции направило в Майами специальную группу следователей. Все люди, к которым они обращались, моментально лишались дара речи. А взрывы тем временем потрясли здания кубинского посольства в Лондоне и консульства в Мериде (Мексика).
В ноябре 1974 года Бош был арестован в Венесуэле – он нагло заявил, что осуществил взрыв в кубинском посольстве. И хотя ФБР разыскивало Боша как нарушителя условий досрочного освобождения, министерство юстиции отказалось требовать его выдачи на том основании, что Бош является нежелательным иностранцем, которому лучше оставаться за пределами страны. Через несколько дней Бош вновь преспокойно разгуливал по улицам Каракаса: на его освобождении настояли кубинские эмигранты, близкие к президенту Карлосу Андресу Пересу. Одним из них был Орландо Гарсиа, советник венесуэльского президента по вопросам безопасности, прошедший обучение в ЦРУ. Другим – Луис Посада Каррилес, сотрудник венесуэльской тайной полиции. Тот самый Посада, который организовывал прикрытие для убийц в ходе подготовки к покушению на жизнь Кастро во время его визита в Чили в 1971 году.
Бош перебрался через Анды и прибыл в Чили, где военная хунта, свергнувшая Альенде, встретила его с распростертыми объятиями. Бош расположился в правительственной резиденции. Как рассказывал майамский репортер Оскар Иборра, бравший у Боша интервью в Чили, во время их беседы присутствовали начальник генерального штаба Венесуэлы и дюжина чилийских телохранителей. «Он заявил мне, – вспоминал Иборра, – что у него есть все для свержения Кастро: деньги, друзья и покровители».
Бош продолжал укрываться в Чили на протяжении почти всего 1975 года, а в Майами росло число убийств, 21 февраля Лусьяно Ниевоса, одного из лидеров кубинской эмиграции, застрелили на автостоянке у больницы, куда он приходил навестить больного сына. 31 октября Роландо Масферрер завел двигатель своего «форда торино» выпуска 1968 года и был разнесен на куски взрывом подложенной бомбы.
В начале 1976 года Бош по подложному паспорту прибыл в Коста-Рику. Через своего осведомителя лейтенант майамской полиции Томас Линч, специалист по борьбе с терроризмом, получил сведения, что Бош планирует взрыв бомбы с целью убийства государственного секретаря Генри Киссинджера во время предстоящего в марте визита в Коста-Рику. Вероятным поводом послужили предложения Киссинджера улучшить отношения с Кубой. Американская сторона уведомила коста-риканские власти, и за четыре дня до прибытия Киссинджера Бош был упрятан за решетку. «Мы предложили депортировать его в Соединенные Штаты, – рассказывал министр иностранных дел Гонсало Фасио Сегреда о своих переговорах с государственным департаментом США, – но нам ответили, что им это вовсе ни к чему».
В Майами продолжались убийства. Майамская полиция обратилась в штаб-квартиру ЦРУ с просьбой срочно прислать поименный список эмигрантов, обученных в ЦРУ изготовлению бомб, а также сведения о количестве пластиковой взрывчатки С-3 и СА, оставленной в Майами после того, как ЦРУ прикрыло там свою лавочку. ЦРУ не потрудилось даже ответить.
Летом 1976 года «фабрика слухов» в «Малой Гаване» работала на полную мощность. Единственной темой было чрезвычайное совещание лидеров эмиграции на высшем уровне, которое проходило в курортном городке Бонао, в Доминиканской Республике.
Формальным поводом для проведения совещания послужило учреждение новой террористической группировки, получившей название «Коммандо[91]91
Коммандо – диверсионно-десантный отряд (англ.).
[Закрыть] объединенных революционных организаций». Создание этой группировки резко расширило возможности террористов в осуществлении убийств и других акций. В нее вошли: «Кубинское действие» Боша, «Кубинский фронт национального освобождения», еще две эмигрантские организации, у которых не было предрассудков в отношении массовой резни. Одна из них – откровенно фашистская группировка, «Кубинское националистическое движение». Ее члены не скрывали восхищения Муссолини и Гитлером. «Свободными охотниками» считали себя братья Ново, Гильермо и Риверо, кубинские эмигранты, числившиеся в «Кубинском националистическом движении». Они понимали гарантированное конституцией Соединенных Штатов право на ношение оружия как право не расставаться с базуками. Гильермо Ново стрелял из базуки по зданию Организации Объединенных Наций, когда там в 1964 году выступал с речью Че Гевара. Риверо Ново был арестован при попытке совершить террористический налет на кубинскую экспозицию на Всемирной выставке в Монреале в 1976 году. «Кубинское националистическое движение» оказалось причастно к убийству Роландо Масферрера в 1975 году, а также к покушению на жизнь чилийского эмигранта-антифашиста, предпринятого в 1975 году в Риме итальянской фашистской организацией.
