Текст книги "Рыба красного цвета. История одной тайной войны"
Автор книги: Уоррен Хинкл
Соавторы: Уильям Тернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Преемником Биссела на посту шефа тайных операций стал Ричард Хелмс, вышедший из передряги провалившегося вторжения без единой царапины. («Представляете, в ЦРУ нет ни единого клочка бумаги, связывающего Дика Хелмса с Заливом свиней»,– восхищенно сказал однажды своим коллегам один из сотрудников ЦРУ.) Высокого роста, с редеющими волосами, Хелмс в свои 48 лет пробился на верх иерархической лестницы ЦРУ, в совершенстве играя роль законченного бюрократа. Его Стилем были расплывчатые формулировки, ни к чему не обязывающие словесные увертки. Он избегал наживать себе врагов: если какая-либо операция ему не нравилась, он предпочитал медленно удушить ее, нежели рубить с плеча.
Хелмс вступил на пост заместителя директора ЦРУ по оперативной части в феврале 1962 года. Это на него была возложена задача привести «Мангусту» в действие.
* * *
Дом № 6312 по Ривьера-драйв в Корал-Габлс был одним из солидных зданий, выстроившихся по обе стороны тихой, окаймленной пальмами улицы в нескольких кварталах от Университета Майами. Приходящих и уходящих в самые неурочные часы кубинцев принимали за слуг, которых в большом количестве поставляла «Малая Гавана». От посторонних глаз двухэтажное здание с черепичной крышей скрывали каменная стена с железными воротами. Крышу дома венчал купол. Задний двор выходил на протоку Корал-Габлс, впадающую в Бискейнский залив. Пассажиры проплывающих мимо прогулочных судов скользили рассеянным взглядом по совершенно невинному с виду катеру, ошвартованному в крытом эллинге. Этот катер был специально переоборудованным вооруженным рейдером, принадлежащим ЦРУ, а дом № 6312 по Ривьера-драйв – «военно-морской базой», используемой состоявшими на службе ЦРУ кубинскими катерниками-асами. Среди них был и Эухенио Мартинес, которому через десять лет предстояло стать матросом «уотергейтского флота».
В районе дороги Тоймайами-трейл в самом сердце национального парка Эверглейдс извивающаяся к северу тропинка обрывается у болота. Здесь установлен знак «Охотничий лагерь «Уоллус глейдс». Частная собственность. Проход воспрещен». На поляне – два сборных цельнометаллических дома казарменного типа. Частенько здесь приземляется вертолет «Белл Н-13», доставляющий «очень важных лиц». Этот «охотничий лагерь» – одна из оперативных баз ЦРУ.
Среди коралловых рифов неподалеку от островка Эллиот-Ки группа кубинцев толпится на песчаном пляже у ветхой хибары. Эти кубинцы – подразделение десантников, лачуга – их конспиративная квартира. В углу гостиной – скульптура непорочной девы из Кобре: в память о павших товарищах. Раз в неделю кубинцы отправляются катером в Майами на свидание с семьями.
Упомянутые «заведения» – лишь небольшая часть многочисленных замаскированных баз, которые создавало ЦРУ по всей Южной Флориде по мере того, как разворачивалась операция «Мангуста». Агенты ЦРУ толпами валили в Майами, и его местное отделение стало крупнейшим в мире. Ежегодный бюджет отделения превышал 500 миллионов долларов, штат сотрудников-американцев составлял 500—600 человек. Во всех основных зарубежных резидентурах ЦРУ по меньшей мере один сотрудник получил задание заниматься исключительно сбором разведывательной информации, имеющей отношение к Кубе, распространять враждебные Кастро слухи в стране пребывания и шпионить за кубинскими официальными лицами с целью их вербовки. Донесения этой разветвленной сети сходились в майамском отделении ЦРУ для сравнения, координации и выработки плана действий.
Дневной рейс авиакомпании «Истерн эйрлайнс» из Вашингтона в Майами стал считаться в ЦРУ «своим», поскольку обычно не менее половины его пассажиров составляли штатные сотрудники управления. Агенты ЦРУ, которых переводили в Майами для участия в операции «Мангуста» (многие прибывали с семьями), буквально наводнили город, вызвав бум на местном рынке недвижимости.
Отделение ЦРУ прикрывалось теперь бессмысленным кодовым названием JM/WAVE. Оно переехало из Корал-Габлс на пустующую авиабазу ВМС Ричмонд к югу от Майами. Во время второй мировой войны база Ричмонд использовалась для электронного обнаружения германских подводных лодок во Флоридском проливе. Огромные ангары были разрушены ураганом, обнажившиеся фундаменты и торчащие во все стороны балки создавали фантастическую картину. ВМС передали этот участок земли Университету Майами для полевых изысканий и последующей застройки. На картах он значился как «Южный университетский городок». В свою очередь Университет услужливо впустил ЦРУ на правах арендатора. Окруженное колоннами белое каркасное здание штаба, приведенное в порядок и подновленное, превратилось в «главную контору» подставной компании «Зенит текникл энтерпрайзис», служившей ЦРУ «ширмой» во время вторжения.
ЦРУ не пожалело усилий, чтобы придать достоверность фирме «Зенит», которая по идее должна была заниматься исследованиями в области электроники. Капитан Бредли Эрл Айерс, прикомандированный к JM/WAVE из армии, вспоминал:
«Я убедился, что они не упустили ни малейшей детали, устраивая «ширму» – «Зенит текникл эптерпрайзис». На стенах были развешаны фальшивые графики производства и сбыта продукции, лицензии федерального правительства и правительства штата. Около входной двери висело объявление для коммивояжеров, уведомляющее о приемных часах в различных отделах. Последним – и таким эффективным – мазком была почетная грамота, которой Объединенный благотворительный фонд наградил «Зенит» за активное участие в сборе пожертвований».
Главой отделения JM/WAVE был Теодор Шекли. Высокий, с изысканным бостонским выговором, Шекли руководил резидентурами ЦРУ в Лаосе и Сайгоне – в излюбленном районе генерала Лансдейла, затем был откомандирован в Берлин под начало Уильяма Харви. Вскоре после Залива свиней его отозвали в штаб-квартиру ЦРУ и включили в группу, которая изучала «слабые и сильные стороны» режима Кастро. В феврале 1962 года Шекли прибыл в отделение JM/WAVE.
Заместителем шефа отделения был Гордон Кемпбелл, щеголявший военной выправкой. Кемпбелл курировал морские операции, имеющие решающее значение в действиях против острова Куба. Он и жил на яхте, стоявшей на якоре у эспланады Диннер-Ки в южном Майами. Верзила из штата Нью-Мексико по имени Дэйв держал в ежовых рукавицах оперативный отдел.
По мере расширения JM/WAVE начало напоминать своего бюрократического прародителя в Лэнгли. «Я ожидал увидеть гибко и бесперебойно действующую организацию,– говорит Бредли Айерс,– но она оказалась растущим на глазах бюрократическим монстром». В общей сложности автомобильный парк JM/WAVE насчитывал более сотни машин, для обслуживания которых отделение располагало собственной бензоколонкой.
Самой многочисленной группой в штабе отделения были «гувернеры», под бдительным надзором которых находилось почти три тысячи агентов, кубинцев по национальности. Многих из них рекомендовали родственники или друзья, уже находившиеся на службе ЦРУ. Но ненасытному управлению требовалось еще и еще. Новички, прошедшие через фильтрационный центр ЦРУ в Оупалоке, заполняли самые разнообразные вакансии: от рулевых-мотористов катеров и лодок до поваров и уборщиков в лагерях десантников.
В целях маскировки ЦРУ создавало подставные корпорации и частные компании в таком количестве, что их едва поспевали ставить на учет. Таких «ширм» было 55. В ряде случаев были просто заменены вывески на входных дверях подставных компаний, учрежденных еще во времена подготовки вторжения в Заливе свиней. А с «Радио Суона», пропагандистской радиостанцией ЦРУ в районе Карибского моря, произошло чудесное превращение, однако для этого потребовались большие усилия. В сентябре 1961 года центральная контора подставной фирмы «Гибралтар стимшип корпорэйшн», дочерней компанией которой числилось «Радио Суона», переехала из Нью-Йорка в «Лэнгфорд билдинг» в деловой части Майами. Любопытные репортеры заметили, что багаж, который грузчики вносили в помещение конторы, был помечен именем Джорджа Уэсса, предположительно сотрудника «Радио Суона». После этого «Гибралтар стимшип корпорэйшн» бесследно исчезла с лица земли, но зато появилась фирма «Вэнгард сервис корпорэйшн», предлагавшая услуги в качества «консультанта». Исчезло и «Радио Суона», чтобы возникнуть в качестве «Радио Америкас», дочернего предприятия фирмы «Вэнгард».
Действовало в данном случае ЦРУ весьма неуклюже. «Вэнгард» сохранила за собой помещение компании «Гибралтар» и ее номер телефона – несмотря на полную смену штата и руководства. Президентом стал хорошо известный во Флориде бизнесмен Уильям Уэст, которого, впрочем, очень скоро сменил Рузвельт Хаузер, директор крупного Национального банка Майами. Руководитель «Радио Америкас» Роджер Баттс характеризовал свое заведение как «принадлежащую частным лицам коммерческую радиостанцию на острове Суон», которая финансируется за счет «поступлений от заказчиков рекламных программ». Однако радиостанция не передавала рекламы и даже не имела соответствующей лицензии Федеральной комиссии связи США.
Еще одну подставную фирму «Пэрегенэйр сервис» учредили в штате Делавэр. Бредли Айерс, прикомандированный к «Пэреген эйр сервис» под псевдонимом Дэниел Уильямс, рассказывал:
«Деятельность компании по своим масштабам являлась международной и сосредоточивалась в Южной Флориде и бассейне Карибского моря. Компания располагала конторой в Майами, номером телефона и почтовым адресом, банковскими счетами, адвокатами, бухгалтерами и другими атрибутами взаправдашнего бизнеса. В «Пэреген айр сервис» можно было позвонить по телефону, к аппарату, установленному в отделе прикрытия (отделения JM/WAVE), подходил один из сотрудников отделения. Мой псевдоним Д. Уильямс подкрепляли послужной список, карточка социального страхования, характеристика и кредитная карточка на это имя».
Айерс пользовался то настоящим, то вымышленным именем, и, как сейчас говорит, ему «порой было трудновато упомнить», под которым из них он «выступал в той или иной конкретной ситуации».
Для переброски десантных групп на Кубу ЦРУ собрало целый флот модифицированных катеров, которые базировались на эспланаде Хоумстед, неподалеку от отделения JM/WAVE, и других причалах, разбросанных по бесчисленным флоридским островкам. Катера были зарегистрированы, как принадлежавшие компании «Эйс картографи», учрежденной в июле 1962 года в качестве фирмы, ведущей «морские изыскания». Значившийся на бумагах компании адрес, как оказалось, принадлежал некоему майамскому адвокату, числившемуся ее вице-президентом. Гораздо больший, однако, интерес представляют имена ее зарегистрированных, как того требовали законы Флориды, агентов. Ими были не кто иные, как Уильям Робертсон и Грейстон Линч – «Рип» и «Грей», первые янки, высадившиеся на берег в Заливе свиней.
Операция «Мангуста» предусматривала беспрерывные диверсионные рейды на Кубу, поэтому ЦРУ набрало из числа контрреволюционеров группу аквалангистов, обученных подводным взрывным работам. Они числились в штате подставной компании «Марин инджиниринг энд трейдинг», созданной вслед за «Эйс картографи». В качестве адреса компании указывался адрес адвокатской конторы в пригородном Хоумстде, а финансирование осуществлялось через Федеральный резервный банк в Атланте. Экономить деньги американских налогоплательщиков ЦРУ старалось только в одном: контрреволюционеры получали 275 долларов в месяц в период обучения и 325 долларов – во время выполнения заданий.
Операции тайной войны из Флориды предполагали сотрудничество с представителями местного истэблишмента. Десантники-эмигранты могли получать жалованье чеками, выписанными из фондов заработной платы местных частных фирм и универсальных магазинов Майами. Эти и другие «особые» чеки оплачивались – «вопросов не задаем» – Первым национальным банком Майами на бульваре Бискейн. В других банках смотрели сквозь пальцы на откровенно липовую информацию в заявлениях о предоставлении займов.
Неограниченные услуги оказывал существующий на частные пожертвования Университет Майами. Его факультеты служили «крышей» для агентов ЦРУ, а ряд армейских офицеров, прикомандированных к ЦРУ, числился в несуществующей группе, которая якобы вела в Университете научно-исследовательские работы в области подводного и другого секретного оружия.
Газеты Майами, как и во время подготовки вторжения в Заливе свиней, неизменно оказывали услуги. Бывший сотрудник отделения JM/WAVE вспоминает:
«В какой-нибудь газете вроде «Геральд» один-два репортера специализировались по Кубе. Им был открыт доступ в отделение. Таким образом мы снабжали их нужной нам информацией, а они делали карьеру на наших готовых текстах. Эти парни быстренько научились не вредить нам. Время от времени, когда на то были важные причины, мы запускали им здоровенную «утку». А вообще газеты всегда старались с нами ладить».
Редактор майамской «Ньюс» Билл Боггс являлся близким другом братьев Кеннеди, а ведущий репортер по латинской Америке Хэл Хендрикс был тесно связан с ЦРУ. Тесная взаимосвязь федеральных властей с властями штата была необходима еще и потому, что ЦРУ нарушало все существующие законы. Документы частных компаний содержали заведомо ложные сведения. При уплате подоходных налогов сообщались фиктивные источники дохода. В нарушение правил Федерального авиационного управления подавались липовые карты полетов, наклеивались регистрационные номера самолетов. Перевозка взрывчатки по дорогам Флориды осуществлялась вопреки законодательству штата. Противоречили существующим законам и нелегальное хранение взрывчатых веществ и других военных материалов, приобретение автоматического оружия. Каждый раз, когда катер отплывал на Кубу, нарушался закон о нейтралитете США, каждый раз, когда он возвращался, обходились правила таможенной и иммиграционной служб.
ЦРУ негласно добилось того, что на него действие законов не распространялось. Полиция и шерифы от Майами до Ки-Уэста тут же отпускали сотрудников ЦРУ независимо от того, за что они были задержаны: будь то нарушение границ частных владений или управление автомобилем в нетрезвом состоянии.
Точно так же закрывали глаза на проделки людей ЦРУ и чиновники таможни, иммиграционной службы, казначейства, агенты ФБР. Была разработана целая система опознавания, предусмотрены особые номера телефонов, по которым следовало звонить в случае затруднений. Экипажам катеров, например, сообщался пароль, которым они могли воспользоваться при задержании морской пограничной службой.
Роберт Пламли, числившийся пилотом в подставной фирме «Додж корпорэйшн», рассказал авторам этой книги, как ему благодаря контактам ЦРУ с армией удавалось избегать обнаружения радарами. Вместе с заданием лететь на Кубу он получал от служащего фирмы «Додж», пакет с инструкциями, картами и координатами укромного места на Кубе, где ему предстояло приземлиться, Пламли перелетал на островки Мэресен-Ки или Локса-хатчи и выжидал там точно предписанного момента взлета. Разработанный для него маршрут вел через временную «мертвую зону» на экранах радаров, которая возникала, когда огромные самолеты «Локхид констеллэйшн» разворачивались и ложились на обратный курс на границе района патрулирования. «"Додж" получала расчеты времени от военных»,– утверждал Пламли.
Фрэнк Стерджис являлся одним из многих «сезонников» тайной войны. Номер его телефона был засекречен. Обычно ему звонил Хоакин Санхепис, командир группы «Операция 40». Стерджис выполнял «ознакомительные полеты», как их называли на той стадии операции «Мангуста», когда велась интенсивная разведка. После звонка Санхеписа он отправлялся в аэропорт, взлетал на своем самолете и следовал определенным маршрутом, сознательно вторгаясь в воздушное пространство Кубы. Стерджис был «подопытным кроликом». В его задачу входило привести в действие систему береговой обороны. Растревоженные гулом моторов его самолета и «зайчиком» на экранах радаров, кубинцы начинали переговариваться по радио, включали следящие устройства и принимались прогревать двигатели ночных истребителей МиГ. По темному небу начинали шарить стволы страшных счетверенных зениток, управляемых радаром, а ракетчики усиленно «ловили» нарушителя на экранах слежения за целью.
Электронные сигналы, возникавшие в результате этих приготовлений, перехватывались американскими шпионскими кораблями «Оксфорд» и «Поконо», которые по очереди дежурили в нейтральных водах неподалеку от кубинских берегов. Благодаря изучению этих сигналов в Вашингтоне удавалось многое выяснить о характере и эффективности обороны. За службу в качестве летающей «приманки» (Стерджис рассказывал, что не раз попадал под обстрел) ему платили 600 долларов за вылет, на случай гибели предусматривалась двойная выплата вдове – и только.
Стерджис также был привлечен к операции «Фантасма» – от испанского слова, означающего «призрак»,– которая проводилась в рамках операции «Мангуста». Он и другие летчики, нанятые ЦРУ по контракту, разбрасывали листовки над провинциями Камагуэй, Сьенфуэгос и Матансас (Центральная Куба), призывающие кубинцев объединяться в подпольные «ячейки» для осуществления саботажа и диверсий. Членам «ячеек» полагалось всегда иметь при себе спички, чтобы при любой возможности поджигать плантации сахарного тростника, оставлять снятыми трубки телефонов-автоматов, чтобы нарушать телефонную связь, и любыми иными способами досаждать правительству. К тому же призывали в передачах «Радио Америкас» с острова Суон.
Один из полетов в рамках операции «Фантасма» окончился трагически. 14 декабря 1961 года самолет «Пайпер апаш» вылетел из аэропорта Форт-Лоудердейл в восточном направлении. На борту находились пилот Роберт Томпсон, второй пилот Роберт Суопнер и Стерджис.
Чтобы их не обнаружили, перешли на бреющий полет. Приземлились на рифе Нормана (Багамские острова), где Стерджис устроил перевалочную базу. Самолет загрузили листовками, после чего Томпсон и Суоннер срочно взлетели, направляясь на Кубу. И не вернулись.
Через три дня после исчезновения самолета Стерджис позвонил жене Томпсона и сообщил ей, что «Пайпер апаш» пропал в открытом море. Незадолго до рождества она получила по телеграфу анонимный денежный перевод на 500 долларов. «Веселого рождества»,– было написано на бланке. «Я знала, что деньги посланы... Стерджисом и ЦРУ, потому что это была точная сумма, которую выплатили бы мужу, если бы он вернулся», – говорит миссис Томпсон. Муж признался ей, что он один из пилотов, завербованных для выполнения секретных заданий.
Эухенио Мартинес, катерник ЦРУ, тоже был «сезонником». Ежедневно он отправлялся из своего дома в Майами на «военно-морскую базу» ЦРУ на Ривьера-драйв или на один из рассыпанных по островкам мелких причалов, где стоял флот ЦРУ. Экспансивный жгучий брюнет с блестящими черными глазами, Мартинес был когда-то владельцем больницы, отеля и мебельной фабрики в своей родной провинции Пинар-дель-Рио. Теперь его съедала жажда разделаться с Кастро. Пытаясь свести до минимума причастность ЦРУ к «Уотергейту», Ричард Хелмс принизил роль Мартинеса, назвав его осведомителем, который «вел беседы с эмигрантами» и поставлял скудную информацию за какие-то сто долларов в месяц. Такой отзыв о друге, которого он называет «Роландо», привел Фрэнка Стерджиса в ярость. «Роландо получал двенадцать сотен в месяц, и если бы Компания платила ему двенадцать тысяч, то и этого было бы мало. Роландо никогда не был никаким осведомителем. Он командовал катером ЦРУ, который нелегально доставлял агентов на Кубу или забирал их оттуда и переправлял в Ки-Уэст. Более опасной работы не сыщешь. А Роландо занимался ею десять лет – дольше всех... Вот вам и осведомитель!»
Мартинес – один из тех контрреволюционеров, занятых на оперативной работе, которые знают береговую линию, как свои пять пальцев. «Я лично выполнил по заданию ЦРУ 350 рейсов на Кубу»,– с гордостью заявил Мартинес после «Уотергейта». Мартинес хотел вывезти с Кубы своих родителей, но не добился разрешения от ЦРУ. Там боялись, что его могут схватить, а это затруднило бы морские операции.
Высадив десантников, экипажи катеров поддерживали с ними связь посредством портативных раций типа «уоки-токи» с тем, чтобы подобрать их по окончании рейда.
У катерников были свои винтовки, и они могли, если возникала необходимость, обеспечить огневое прикрытие. Иногда они и сами сходили на берег. Их снабжали кубинскими песо и подложными документами на тот случай, если их отрежут от судна. При задержании им было приказано говорить, что они ведут «изучение морских ресурсов». Самым опасным и рискованным заданием считалось снятие ранее высаженного десанта: всегда существовала возможность, что группа будет схвачена и принуждена открыть время и место встречи с катером.
В нескольких милях к югу от отделения JM/WAVE пыльная дорожка ведет через сосновую рощу от Куэйлруст-драйв к невзрачному бледно-голубому строению. Здесь размещалась школа кубинских агентов-новобранцев.
Эта школа – один из многих разбросанных по Южной Флориде учебных лагерей, где преподавались самые разнообразные предметы – от тайных средств связи до приемов партизанской войны. Их выпускники пополняли быстро растущую подпольную армию, снабжение и оснащение которой требовало больших усилий. Близ штаб-квартиры отделения JM/WAVE в Южном университетском городке располагался полувоенный «супермаркет» – огромный склад, в котором было все, что может представить себе воображение: от формы армии Кастро до гробов. В старых бункерах, когда-то принадлежавших ВМС США, лежали тонны военного снаряжения и оружия. Планируя операцию, ее руководитель имел возможность составить список необходимого оружия, руководствуясь 54 страницами каталога. Чтобы облегчить составление и выполнение заказа, все «товары» были разбиты по категориям, указывался номер каждого из них по каталогу. Но были проставлены только цены.
Начало операции «Мангуста» не предвещало ничего хорошего, ЦРУ спешно обучило оставшийся личный состав бригады 2506 тактике диверсионных действий на базе близ Ки-Уэста и направило одну из групп с заданием взорвать железнодорожное депо и мост на северном побережье. Десантники, проходившие подготовку под руководством Грейстона Линча, должны были высадиться в ночное время совершенно не замеченными с тем, чтобы, согласно сценарию операции – «Мангуста», диверсию отнести на счет местного подполья. Но кубинский сторожевик обнаружил их судно, и вылазка сорвалась. «Мы не имели права обстрелять их, потому что получили приказ тайком высадиться на Кубе, взорвать мост и атаковать депо,– объяснял Роберто Сан-Роман.– Нападение предполагалось осуществить таким образом, чтобы создать впечатление, будто это дело рук самих кубинцев».
Затем был разработан куда более дерзкий план: взорвать огромный медедобывающий комплекс Матаамбре а провинции Пинар-дель-Рио. Вывести из строя эти рудники – значит нанести жесточайший удар по экономике Кубы. «Они здорово нас подготовили,– говорит Сан-Роман.– На моделях-копиях шахт мы изучали, как руда подается на-гора. У нас было специальное взрывное оборудование для крупных объектов. Тренировались в течение двух недель. И вот после этого они дают нам никуда не годное судно. Уже в море сел аккумулятор, вышел из строя один двигатель, открылась течь, рация отказала». Грейстон Линч вынужден был пересесть в катамаран, который они вели на буксире, и отправиться за помощью. Его подобрало проходящее грузовое судно, с борта которого Линч радировал морской пограничной службе о бедственном положении дрейфующих десантников.
Такое положение вещей никого не устраивало. Братья Кеннеди решили подстегнуть операцию «Мангуста». В состав специальной группы были введены Бобби Кеннеди и Максуэлл Тейлор. Она стала называться расширенной специальной группой и занималась теперь почти исключительно Кубой. Согласно заметкам, которые сделал сотрудник ЦРУ во время заседания специальной группы 19 января 1961 года, Роберт Кеннеди витиевато объявил, что «решению кубинской проблемы правительство Соединенных Штатов придает первостепенное значение. Мы не пожалеем ни времени, ни денег, ни усилий, ни людских ресурсов. Вчера президент указал ему, что последняя глава еще не написана, но она должна быть и будет написана».
В то время как Белый дом ужесточал экономическое эмбарго против Кубы, агенты ЦРУ в Европе оказывали нажим на судовладельцев, стремясь вынудить их отказаться от перевозки кубинских грузов. Специальная техническая группа в штаб-квартире ЦРУ занималась разработкой акций – от блокирования кубинских кредитов за границей до отравления экспортируемого Кубой сахара. Во Франкуфурте-на-Майне одного из владельцев шарикоподшипникового завода уговорили поставить на Кубу децентрированные шарикоподшипники; в Англии автобусы марки «Лейланд», изготовленные по заказу Кубы, были выведены из строя в доках.
Однако братья Кеннеди считали все это недостаточным. Стремясь получить более ощутимые результаты, они оказывали постоянный нажим на Лансдейла, которого чуть ли не ежедневно вызывали к министру юстиции. Лансдейл намекал, что «нам, возможно, придется добиваться результата вне утвержденной программы, осуществление которой мы сейчас форсируем». Хотя впоследствии он и отрицал, что под этим высказыванием он имел в виду террор, вопрос о политических убийствах часто обсуждался постоянной группой. На ранней стадии разработки операции «Мангуста» Лансдейл представил план «Основные направления действий», в котором предлагал убивать руководителей революционной Кубы, а также сотрудников кубинской разведки, советских и чехословацких специалистов. Однако, поскольку недовольство безрезультатностью операции «Мангуста» росло, министр обороны США Роберт Макнамара однажды напрямик спросил: «А не обсудить ли нам устранение или убийство Кастро?»
IV
Джим О’Коннелл притаился за кустом, откуда был виден оставленный на пустыре через дорогу трейлер. Рядом с ним скорчился Джонни Роселли. Было это апрельским утром 1962 года в Майами. Начинало припекать солнце, но они хотели убедиться, что трейлер попадет в надлежащие руки. В него было загружено добра на пять тысяч долларов: взрывчатка, детонаторы, винтовки, пистолеты, рации и судовой радар.
Забрать трейлер должен был Тони Варона или кто-нибудь из его людей. Роселли, все еще пользовавшийся изрядно затасканной «легендой» о том, что он действует от имени дельцов с Уолл-стрит, уговорил Тони Варону возобновить попытки убить Кастро в обмен на упомянутое снаряжение. Он уже передал Вароне ключи от трейлера. Трейлер был арендован Тедом Шекли, начальником отделения JM/WAVE, и Уильямом Харви, руководившим теперь «особой кубинской группой W» и прибывшим вместе с О’Коннеллом из Вашингтона, чтобы помочь раскрутить операцию «Мангуста».
О’Коннелл обливался потом и беспрерывно поглядывал на часы. Наконец на пустырь медленно вполз автомобиль. Озираясь, из него выбрался кубинец. Роселли тронул агента ЦРУ за плечо и молча кивнул: все в порядке. Кубинец прицепил трейлер и поспешно укатил с пустыря.
Операцию самовольно предпринял Билл Харви, которому были не по нраву существующие ограничения. Специальная группа установила жесткий контроль за «Мангустой», отложив осуществление плана Лансдейла, в котором, в частности, предлагалось использовать «гангстерские элементы» для нападения на «главных руководителей» Кубы. Харви восстал против этих ограничений. Он жаловался директору ЦРУ Маккоуну, что не может проводить сколько-нибудь «серьезных операций, выходящих за рамки сбора разведывательной информации», без предварительного утверждения расширенной специальной группой.
Харви был несказанно рад, когда получил, по его выражению, «совершенно определенный приказ» от Ричарда Хелмса возродить к жизни проект Роселли, не обращаясь за разрешением в расширенную специальную группу. В своих показаниях специальной сенатской комиссии в 1975 году Хелмс признался, что не получил распоряжений поступить именно так, но в то же время никто ему этого не запрещал. Хелмс не посвятил в свои планы даже Маккоуна. «Дело выглядело не совсем благовидно: речь шла о связях с мафией,– объяснил он,– а мистер Маккоун пришел в нашу организацию сравнительно недавно...»
После поездки в Майами Харви решил, что Мэхью и Джанкана «ненадежны» и только «мешают», и отстранил их от операции. Его недоверие к этой парочке, похоже, было вызвано печально известным эпизодом с неудавшейся установкой подслушивающего устройства в Лас-Вегасе.
21 апреля Харви вновь прибыл в Майами и привез с собой четыре таблетки с ядом, изготовленным отделом технической поддержки ЦРУ. Он заявил Роселли, что они «сработают в чем угодно, в любом месте и в любое время». Роселли передал таблетки Тони Вароне, после чего доложил Харви, что исполнители нацелились не только на Фиделя, но и на Рауля Кастро и Че Гевару. Харви одобрил их замысел, сказав: «Хорошо, пусть что хотят, то и делают».
Тот, кому доводилось стать объектом ярости Бобби Кеннеди, помнил это долго. «Если вы видели, как глаза мистера Кеннеди приобретают стальной оттенок, как он стискивает челюсти, слышали, как его голос становится тихим и размеренным,– вспоминал бывший генеральный советник ЦРУ Лоуренс Хьюстон,– вы чувствовали, что душа у вас уходит в пятки». В мае полковник Шеффилд Эдвардс, один из инициаторов планов убийства Кастро, был вызван к министру юстиции после того, как кто-то донес Роберту Кеннеди, что ЦРУ и мафия заключили союз. Эдвардса сопровождал Хьюстон. Перетрусивший полковник «выложил все», даже тот факт, что Мэхью поручили «предложить Джанкане 150 тысяч долларов, чтобы нанять какого-нибудь бандита, который отправился бы на Кубу и убил Кастро». Кеннеди вышел из себя, так как ему ничего не сказали об этом.
Совместные проделки ЦРУ и мафии приводили к осложнениям. Незадолго до Залива свиней Эдвардс воспрепятствовал расследованию ФБР дела об установке подслушивающего устройства в Лас-Вегасе, имеющей отношение к подружке Сэма Джанканы, на том основании, что следствие не только раскроет «разведывательную операцию», связанную с вторжением, но и сорвет планы на будущее, которые еще «принесут плоды». Эдгар Гувер злорадно направил меморандум Кеннеди, сообщая о вмешательстве Эдвардса и о том, что ЦРУ использует Мэхью в качестве «посредника» в сделке с Джанканой, который помогает в «тайных усилиях» против правительства Кастро, имеющих неопределенный характер. Эдвардс, правда, не открыл, с какой целью устанавливался подслушивающий аппарат в Лас-Вегасе.
Меморандум Гувера создал проблему. Кампания Роберта Кеннеди против организованной преступности начинала набирать силу, а Сэм Джанкана в списке числящихся в розыске занимал одно из первых мест. Теперь же оказывалось, что гангстер сотрудничал с федеральным учреждением,– ситуация, которая подразумевала, что он защищен от судебного преследования за любое преступление, кроме, разве что, измены или особенно злодейского убийства. Однако, по формулировкам меморандума Гувера, можно было предположить, что альянса между ЦРУ и мафией более не существует. И Роберт Кеннеди написал на полях меморандума: «Надеюсь, будут приняты самые энергичные меры».
