Текст книги "Навязанный брак (СИ)"
Автор книги: Ульяна Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Майкл как-то пугающе усмехнулся. Красивое лицо превратилось в жестокую маску с заострившимися чертами.
– могу; Вы моя жена. Моя собственность. И все, что принадлежит Вам, принадлежит и мне, – с каждым словом он наклонялся чуть ниже, пока их лица не оказались на одном уровне. – Поэтому, будет лучше, если мы найдем общий язык.
ЕЙ хотелось спросить, каков же противоположный хорошему вариант, но ласковый тон в купе со сжатыми на её запястье пальцами заставил молчать.
– Вы не можете ехать, пока рука не заживет – попыталась воззвать к его здравомыслию девушка.
– Ваша мазь и умелые руки помогут мне пережить путешествие, – Майкл разжал пальцы и выпрямился.
Кэтрин перехватила свободной рукой то место, где только что он прикасался и потерла кожу.
Это простое движение вернуло его в реальность. Он только что причинил физическую боль женщине. Майкл сделал шаг назад, почти отшатнувшись. Он никогда не поступал подобным образом. Женщины в его руках таяли, наслаждались и молили о большем. Он никогда не опускался до грубости или насилия. Но с этой женщиной в него будто вселялся бес. Один вид её очаровательного лица и стройной фигуры сводили с ума, пробуждая самые низменные порывы. Он не должен испытывать этого. Только не по отношению к ней.
– Это не просьба, – бросил он напоследок и направился к дому. Рядом должна быть деревня, а где есть люди, там найдется выпивка и развлечения.
Кэтрин смотрела вслед удаляющемуся мужу. Напряженные плечи и спина. Какая муха его укусила? Они провели вполне сносное утро и ей даже показалось, что он не такой, каким показался когда-то. Будто снова промелькнула та искренность, с которой они говорили долгие четыре года назад и которая стоила обоим свободы.
Но она ошиблась. Этот человек избалован, он не думает о других, а только о себе и собственном удовольствии.
Вернуться в общество. От одной мысли об этом по телу пробегал холодок, несмотря на жаркую погоду. Кэтрин с сожалением посмотрела на огромную тыкву у себя под ногами и от досады пнула её носком ботинка.
Возможно, она увидит мать и сестру. От этого стало чуть легче смириться с неизбежным. Она была уверена, что не впишется обратно в общество, что все будут над ней смеяться. Зачем Майклу подвергать её новой порции унижения, после того, как сослал сюда? Осознанно он это делает или действительно хочет все исправить?
Понять его было слишком сложно, а время неумолимо утекало, как песок сквозь пальцы. Кэтрин в последний раз посмотрела на свой огород, в который вложила так много сил и взявшись за ярко-оранжевый бок тыквы, покатила её не к сараю, а в сторону дома.
Супруги Билл должны присмотреть за домом до её возвращения, вероятно, весьма скорого.
Слуги так и не появились, поэтому Кэтрин пришлось самой готовить обед и тыквенный пирог который она сначала намеревалась вручить в дорогу мужу.
Тыквенный суп был готов, пирог дожидался своей очереди, а Кэтрин сидела на кухне, как оглушенная, не зная, с чего начать.
Из вещей была всего пара платьев, которые едва ли годились для того, чтобы показаться в них в приличном обществе. Прожив затворницей столько времени, она забыла все правила, которых и раньше не слишком рьяно придерживалась. Не зная, с чего начать, она поднялась наверх и достала из сундука светлое муслиновое платье. Кэтрин приложила его к себе, не зная, будет ли оно, сшитое два года назад, сидеть по фигуре сейчас. Но другого выбора все равно не было.
Она отложила это платье, подготовила сорочку и чулки, достала те туфли, в которых выходила замуж когда-то и бросила остальные вещи в мешок Чего-то другого у нее попросту не было.
На этом завершилась вся процедура сборов. Нищая маркиза была готова ехать в свет.
С наступлением темноты внизу послышался шум, производимый явно не животными. Кота Кэтрин спустилась вниз, уже готовая ложиться в постель, её взору предстала довольно нелицеприятная картина. Посреди кухни благодаря посторонней помощи стоял Майкл, а двое крупных мужчин придерживали его.
– Куда нам положить этого пропойцу? – грубовато спросил один из провожатых.
Кэтрин испугалась всего на мгновение, а затем взяла себя в руки. Ружье было совсем рядом и она умеет им пользоваться.
– Наверх, – сухо ответила она, указав на лестницу. – Бросьте его на постель.
Мужчины почти поволокли Майкла на второй этаж и Кэтрин от души понадеялась, что ему хотя бы чуточку больно. Удивительно, чего она ждала от повесы?
Благородного или хотя бы приличного поведения?
Она стояла, сложив руки на груди и смотрела, как его укладывают на постели, а когда маркиз перевернулся на больное плечо, то невнятно промычал.
– Где он так напился? – удивленно спросила она.
– Не только он. Угощал каждого пожелавшего пить с ним, поэтому почти половина деревни сейчас в таком же состоянии.
Кэтрин сжала кулаки. Видимо, подобным образом он развлекался все время.
– Спасибо, дальше я сама.
Провожатые были только рады освободиться от этой обязанности и крайне быстро ретировались.
Девушка подошла к спящему мужу и посмотрела на него. Во сне черты лица разгладились и он стал выглядеть моложе. Она стащила с него заляпанные грязью сапоги, от чего Майкл перевернулся на спину и невнятно что-то пробормотав, отмахнулся от нее.
– Боже, какая же Вы свинья, – прошептала Кэтрин, намереваясь уйти, когда мужчина внезапно открыл глаза и дернул её за руку, заставив упасть на него.
Кэтрин пронзили синие глаза, а в нос ударил резкий запах алкоголя.
– Ведьма, – выдохнул Майкл, глядя на Кэтрин. Проведя пятерней по её темным волосам он притянул ее ближе, пока не впился в мягкие губы жестким коротким поцелуем, после чего откинулся обратно на подушки и по комнате разнесся храп.
Будто одеревенев, Кэтрин сползла с него и поспешно вышла из комнаты, забыв про сапоги. Она не знала, чего испугалась больше, внезапного поцелуя или того, как затрепетало все тело, отозвавшись на эту простую и грубоватую близость. Она спустилась вниз и нашла бутылку виски.
Откупорив бутылку, она собралась сделать глоток, но учуяв алкогольные пары, поморщилась и убрала алкоголь на место. Она не будет уподобляться ему и этот поцелуй совершенно ничего не значит. Он даже не вспомнит о нем, а она постарается забыть о первом и скорее всего последнем поцелуе в своей жизни.
7
Сомкнуть глаза Кэтрин удалось всего на пару часов. Она привычно встала еще до рассвета и отправилась кормить кур, собрала яйца, приготовила завтрак и когда откладывать дальше было уже нельзя, облачилась в легкое муслиновое платье, приготовленное для путешествия. Оно оказалось чуть свободнее, чем она рассчитывала, но так было даже комфортнее. Кэтрин надела чулки и закрепила их подвязками. Свадебные туфли ощущались гораздо мягче и удобнее нынешней обуви. Даже в этой старой, но не повседневной рабочей одежде, она чувствовала себя иначе.
Оставалось только решить вопрос с прической. Копна волнистых каштановых волос окутала её почти до самой талии и если здесь она могла себе позволить заплетать волосы в косу или стягивать в низкий узел, то вряд ли подобный вид являлся подходящим для столицы.
Со вздохом она взяла большие ножницы, которыми стригла своих овец, и уже сжала часть локонов в другой руке, когда в кухню вошел Майкл.
Встретив жену за таким странным занятием, он прошипел. – Даже не вздумайте.
– Простите? – Кэтрин надеялась, что они смогут сохранить хотя бы видимость приличных отношений, но заметив помрачневшего супруга, эти надежды рассыпались в прах.
– Не вздумайте резать волосы, – мужчина оказался рядом и перехватил из её рук острый инструмент.
– Я не могу принимать даже такие решения?
Герцог понял, что слишком погорячился. Его леди смотрела с вызовом, вздернув подбородок и глядя прямо на него, хоть для этого ей и пришлось запрокинуть голову.
Плохое настроение, вызванное чудовищной головной болью, рассеялось. Как бы он желал сейчас, чтобы Кэтрин стала ласковой, как кошка, и взобралась на его колени, но грезам не суждено было сбыться.
– Разумеется, можете, – вздохнув, ответил он и отбросил ножницы подальше на стол. – Но я прошу дождаться нашего прибытия в Лондон, где Вами займутся лучшие мастера, а не пытать себя этим чудовищным орудием.
Майкл запустил пальцы в свою шевелюру. Весь план катился к чертям, голова раскалывалась, а его жена, вопреки ожиданиям, оказалась возмутительно самостоятельной и упертой.
Однако же, она стояла сейчас перед ним, готовая отправиться в путь.
– Съешьте завтрак и мы можем отправляться, – произнесла Кэтрин, на ходу скручивая волосы и закалывая их булавками. – Мне нужно отдать ключи слугам, а эти двое куда-то запропастились.
Майкл проводил взглядом стройную фигурку в почти белом муслине и с отвращением посмотрел на яичницу. Ему бы сейчас куда больше пришелся по вкусу стакан ледяной воды или бокал виски. Уже предвкушая пытку, в которую превратится путешествие длиной чуть больше недели с собственной женой, Майкл тихо выругался.
Слуги явились только перед отбытием господ. Кода карета была запряжена, а поклажа надежно устроена, немного помятого вида мистер и миссис Билл явили себя миру.
– Вы составляли компанию моему мужу прошлой ночью? – осведомилась Кэтрин.
– Простите, но мы не могли оставить его светлость одного в незнакомом месте.
– Его светлость? – Кэтрин, заворачивавшая пирог чтобы убрать его в дорожную корзинку, встрепенулась.
И без того красная миссис Билл, зарделась еще сильнее.
– Почему Вы так его назвали? – стараясь говорить спокойно, спросила Кэтрин.
Оставалась небольшая надежда на то, что служанка оговорилась, но по обращению к ней самой такого никогда не случалось.
Миссис Билл быстро оглянулась, чтобы убедиться, что они только вдвоем на кухне и быстро прошептала. – Батюшка нашего хозяина скончался совсем недавно, теперь он герцог, а стало быть и Вы герцогиня.
– Ваша хозяйка я, а не он, – поправила девушка, не желая больше обсуждать этот вопрос. Она могла бы попытаться выведать у старой служанки что-то еще, но то, что они пренебрегли своими прямыми обязанностями, едва Майкл появился здесь, охладило её пыл. Даже люди, с которыми она провела последние четыре года, оказались слишком переменчивы, тут же забыв о ней.
Кэтрин подхватила корзинку и направилась к выходу.
– Я вернусь как можно скорее, – произнесла она, вкладывая ключи в руку служанки, остановившись у входной двери – Поэтому надеюсь на добросовестное исполнение обязанностей.
Не дожидаясь, когда миссис Билл, начавшая шмыгать носом, разразится стенаниями о её отъезде, Кэтрин самостоятельно взобралась в карету, проигнорировав поданную мужем руку. Она устроила корзинку у себя на коленях и отвернулась к окну.
Разговаривать сейчас с кем-либо или видеть одного определенного субъекта совершенно не хотелось.
Кэтрин пыталась понять, что же разозлило её больше: укрытие такой важной информации о приобретенном титуле или слишком быстрое вероломство прислуги.
Расспрашивать о смерти отца она не собиралась, как и обсуждать своих родных.
Получив новый титул, герцог Синклер помчался за своей женой, о которой не вспоминал несколько лет.
Кэтрин ближе придвинулась к окну, в противоположную от мужа сторону. От множества предположений мотивов его поступка, в висках начало болезненно стучать. Она не хочет учавствовать в его интригах, не хочет находиться рядом с ним и чувствовать этот обжигающий взгляд на себе.
Она сделала вид, что не замечает, как Майкл молча сверлит её взглядом. Она сыграет по его правилам и не будет пытаться выиграть, а просто вернется домой, к своей прежней спокойной жизни, к которой так привыкла.
Майкл не мог понять, в чем дело. Только что такая бойкая герцогиня сейчас сидела рядом безмолвной статуей, игнорируя его. Что могло случиться за тот короткий промежуток времени, пока он одевался?
Они не перекинулись и парой слов до самого вечера, пока не добрались до гостиницы, в которой было решено остановиться на ночь.
Служанка отвела Кэтрин наверх. Уставшая после целого дня пути, герцогиня старалась не замечать взглядов, которые на нее бросали из-за старого и тем более сидящего не по фигуре платья. Она предполагала, как может выглядеть в глазах других людей, появившись в таком месте с богатым господином, оплачивающим их совместный ночлег. Сомнений в том, что Майкл намерен спать в одной постели у нее не осталось, когда она увидела большую двуспальную кровать.
– Я бы хотела принять ванну, – обратилась она к горничной и та, коротко кивнув, покинула комнату.
Вскоре Кэтрин забралась в глубокую медную ванну, намыливая руки лавандовым мылом. Отказывать себе в комфорте Майкл не намеревался, поскольку нынешнее временное пристанище не шло ни в какое сравнение с тем, в каких условиях когда-то останавливалась она.
Кэтрин набрала в легкие воздуха и окунулась в воду с головой, надеясь хотя бы так сбежать от собственных мыслей. Какой смысл сокрушаться о днях минувших, взращивая и лелея в себе обиду.
Сейчас она насладится выдавшимся комфортом, позволит Майклу удовлетворить свою совесть, если таковая вообще существует, и после этого вернется в свой дом.
Кэтрин вынырнула из воды и еле слышно простонала, представляя, как там справятся без нее двое не слишком ответственных слуг.
– Вам нехорошо, дорогая?
Девушка вздрогнула и опустилась в воду по подбородок, от чего острые колени появились над поверхностью воды.
– Нет, все в порядке. Просто небольшая головная боль, – ответила она, краснея.
– Хорошо.
Майкл не стал заходить за ширму, которой была загорожена ванна, отчасти, чтобы не мучать свое и без того разыгравшееся воображение. Одна мысль о том, как Кэтрин проводит по обнаженному мокрому телу губкой, заставляла его сцепить зубы и проклинать каждого человека на этой земле.
– Вам требуется моя помощь? – все же не сдержался и спросил мужчина..
– Нет, благодарю, – прозвучал ледяной ответ.
Майкл усмехнулся и бросил на ширму пестрый халат из плотной ткани.
– Возьмите, после купания Вам пригодится. Ваше платье я отдал прачке.
Кэтрин ничего не ответила, не желая вступать в споры о том, что это её прерогатива, распоряжаться собственными вещами. Она привыкла все делать самостоятельно и теперь было странно принимать столь сомнительные знаки внимания. Искупавшись и смыв с тела мыльную воду, Кэтрин накинула на себя халат.
На столе её дожидалось жаркое, холодное мясо, сыр и хлеб.
– Впервые не надо готовить самой, – немного устало улыбнулась девушка, пройдя мимо мужа и усаживаясь за стол. – Вы уже ужинали? – спросила она, расстилая салфетку на коленях.
– Да, внизу, – ответил Майкл, стараясь не смотреть на жену.
Он все же сел напротив нее, налил из кувшина немного легкого эля и пригубил его.
Кэтрин спокойно ела, ничуть не смущаясь их уединения.
Майкл представлял, как выведет жену в общество. За годы изоляции она должна была превратиться едва ли не в дикарку, но перед ним сидела девушка с прямой спиной и спокойно пользовалась столовыми приборами, ничуть не смущаясь того факта, что на ней был всего лишь один халат, потянув за завязки которого Майкл получит полный доступ к телу.
– Мы будем спать вместе, – произнес он.
– Я это поняла.
– Вас это не смущает? – невозмутимость девушки напротив вывела его из равновесия.
– вы мой муж.
Майкл сжал бокал, желая, чтобы это оказалась тонкая шейка его жены. Ему бы радоваться, что она не забилась в угол, боясь даже взглянуть на него, а он злился все больше от её спокойствия. Первым порывом было уложить супругу на этот же стол, не заботясь даже о том, чтобы добраться до постели, но потом.
– Но я не прикоснусь к Вам, можете об этом не беспокоиться, – не позволив ей вставить слово, Майкл продолжил. – Сначала я должен убедиться, что Вы не носите чужого ребенка.
8
Кэтрин перестала жевать и подняла взгляд на супруга. Мужчина, сидевший напротив, сверлил её слегка потемневшими синими глазами и ожидал ответной. реакции.
– В таком случае мы смогли бы развестись, – ответила она и продолжила ужинать, будто они только что обсуждали погоду.
Майкл отпил еще эля из бокала и откинулся на стуле, пытаясь сдержать рвущийся наружу гнев. А чего он хотел? Чтобы Кэтрин оскорбилась, начала кричать, расплакалась? Для чего он постоянно поддевает её, желает оскорбить. Скверное чувство зародилось внутри, сдавливая грудную клетку.
Он порывался извиниться за грубость, но тут же отбросил эту мысль. В его подозрении не было ничего предосудительно. Красивая, молодая, здоровая девушка просто не могла действительно жить затворницей, как он того требовал.
Мог появиться какой-то ухажер, который по ночам пробирался в дом для свиданий с его женой или наоборот, она бегала на встречи. Он стиснул зубы, представив растрепанную Кэтрин, лежащую в куче сена с раскинутыми ногами.
Майкл стиснул зубы, злясь все больше. Лучше бы она попыталась оправдаться или оскорбилась, а не была такой невозмутимой.
Синклер дождался, когда она закончит и поднявшись, произнес. – Помогите мне раздеться.
Кэтрин приблизилась к супругу, быстро расправилась с завязками и стянула с него рубашку, заставив Майкла слегка поморщиться.
– Сядьте, я проверю Вашу рану.
Мужчина опустился обратно на стул и принялся ждать, когда Кэтрин найдет в своей небольшой поклаже нужную баночку с подозрительной мазью.
Окунув пальцы в пахучую вязкую субстанцию, Кэтрин размазала её по затягивающейся ранке и наложила чистую повязку, стараясь не обращать внимания на то, как наблюдает за ней этот ужасный человек.
– Скоро можно будет обойтись без повязки, – произнесла Кэтрин, чтобы заполнить тишину.
Майкл ничего не ответил. Он поднялся с места и сев на краешек кровати, вытянул ноги. Кэтрин никак не выразила неудовольствие, что её эксплуатируют в качестве камердинера. Ругаться и спорить не хотелось, поэтому она безмолвно стянула сначала один сапог, а затем и второй. Майкл продолжил с легкой улыбкой смотреть на нее и кивнул, указывая на бриджи.
– Нет.
– В чем дело, душа моя? Вы и глазом не моргнули, когда я сказал о супружеском долге, но отказываетесь помочь супругу снять с него штаны?
На щеках Кэтрин появился легкий румянец. Подлец. Он так легко поймал её, что она не нашлась с ответом.
– Надеюсь, сейчас Ваше смущение искренне, – уже серьезно произнес он. – Иначе развод будет таким громким и скандальным, что Ваша семья не отмоется несколько поколений.
– Разве не Вы моя семья? – не осталась в долгу девушка, вздернув подбородок.
Майкл усмехнулся и не стал отвечать. Он взялся за завязки на бриджах и потянул их вниз, из-за чего герцогиня поспешила отвернуться, скрывая бросившийся в лицо толи от гнева, то ли от смущения, жар.
– Жду Вас, когда решите лечь, – услышала она и заставила себя повернуться.
Майкл раскинулся на постели, укрыв нижнюю часть тела пледом, тогда как обнаженный торс и грудь остались на виду. Мужчина лежал, закрыв глаза и закинув здоровую руку за голову. Кэтрин задержала взгляд на нем всего на секунду, после чего задула все свечи кроме одной, которую поставила рядом с постелью.
Спать ей не хотелось. Нерастраченная энергия, накопленная за день сидения в карете все еще кипела в ней, подогреваемая раздражением к человеку, лежавшему в постели. Кэтрин села на край кровати и обернулась. Грудь супруга мерно вздымалась и было похоже, будто он уже уснул.
Она поправила полы халата и затянула пояс на второй узел. Внутри кипела обида на мужа. Только все устраивалось более менее, как он вносил свою лепту, разрушая её душевный покой. Сложно радоваться чему-либо, когда рядом всегда есть тот, кто норовит поддеть побольнее. Нужно ли ей стать благосклоннее, чтобы у него не было причин злиться?
Кэтрин горько усмехнулась. Как будто ранее она давала подобные поводы.
Выполняя глупые условия, она жила затворницей, в то время как он развлекался, не сдерживая себя.
Она начала перебирать еще влажные волосы и заплела их в длинную косу.
Страшно было представить, во что превратится прическа, если этого не сделать.
Кэтрин осторожно легла на край кровати, не желая оказаться к Майклу ближе, чем необходимо и прикрыла глаза.
Сон оказался тревожным и не принес ни капли облегчения, от чего девушка проснулась еще до рассвета. Она оказалась на боку, а когда в предрассветной тьме попыталась встать, то не смогла этого сделать. Тяжелая рука крепко прижимала её поперек талии, не позволяя пошевелиться. Кэтрин закусила губу, чтобы не рассмеяться от этой абсурдной ситуации. Объятия были приятными и такими теплыми, тогда как стоит мужчине позади нее открыть глаза, как его рот тут же начнет исторгать яд.
Не с первой попытки сумев снять с себя руку, она отодвинулась обратно на край и пролежала так некоторое время. Занять себя было нечем, а продолжать лежать в постели она не хотела.
Осторожно выскользнув за дверь, Кэтрин направилась вниз. Её не смущало, что она идет босиком. Встретить кого-то в такое время суток из гостей ей вряд ли удастся.
На первом этаже, в общем зале, который служил и столовой и ресепшном, она заметила слугу, расставлявшего стулья
– Простите, – она подошла ближе и приветливо улыбнулась. – Мой супруг вчера отдал одежду прачке, я бы хотела получить её обратно, если это возможно.
– Какой у вас номер? – спросил рыжеволосый мальчишка, даже не глянув в сторону Кэтрин.
– 302.
– Можете вернуться к себе, я передам и платье принесут.
– Благодарю. Можно ли еще попросить чай?
– Конечно, – мальчишка все же обернулся и тут же прекратил заниматься своим делом, уставившись на молодую девушку представшую перед ним в таком фривольном наряде.
Заметив, как на нее смотрят, Кэтрин поспешила еще раз поблагодарить слугу и вернуться к себе.
Спустя всего несколько минут в дверь осторожно постучали. На пороге оказалась молоденькая служанка с аккуратно сложенной одеждой и подносом чая.
Оставалось только удивляться тому, как она в такой темноте поднялась со своей ношей по лестнице.
– Ваш супруг велел найти для Вас новое платье, но за такой короткий срок мы не смогли этого сделать, – прошептала девушка, переставляя пузатый чайник и чашки на стол. – Но слегка изменив один пелисс, наша швея смогла сделать из него очаровательный спенсер.
В подтверждение своих слов, служанка достала малинового цвета предмет одежды из стопки вещей, принесенных для Кэтрин, и с гордостью расправила его.
– 0, я так признательна, – герцогиня приняла короткий жакет и с интересом повертела его в руках.
– Помочь Вам одеться?
– Нет, благодарю. Я справлюсь сама.
Служанка присела в книксене и оставила герцогиню одну.
Солнечный свет начал слабо пробиваться в окна, когда Кэтрин надела свое платье и распустив по плечам волосы, налила в чашку чай. Чиниться было не перед кем, поэтому она позволила себе подогнуть под себя ноги и устроиться удобнее.
Рассматривая парящие в воздухе пылинки, заметные в прямых солнечных лучах, она представляла, как пройдет еще один день в пути.
Самым разумным казалось оставить все разговоры до прибытия на место, а не ссориться в дороге, когда они вынуждены находиться рядом.
В задумчивости, Кэтрин поднесла чашку к губам и поводила ими по немного, шероховатому фарфору.
Майкл из под ресниц наблюдал за сосредоточенным профилем уместившейся в кресле жены. Ни капли того налета уверенности, который она ему показывала.
Совсем юная девушка, растерянная и одинокая.
Что-то внутри заворочалось, из-за чего он почувствовал себя самым отвратительным человеком на земле. Ведь осталось только вывести её в свет, чтобы общество от нее отвернулось. Тогда он утешит жену и на свет появится такой нужный наследник. Плевать, что это низко. Когда-то жена вместе с матушкой не побрезговали воспользоваться гнусным планом, чтобы захомутать его. Так почему он должен сейчас жалеть её?
– Подайте мне чай, – приподнявшись на локтях, сказал мужчина.
