Текст книги "Навязанный брак (СИ)"

Автор книги: Ульяна Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

50

Когда Кэтрин проснулась, за окном все еще лил дождь. Стараясь не шуметь, она выбралась из постели и прошмыгнула в свою комнату. После сна ее волосы напоминали гигантское воронье гнездо, поэтому пришлось потратить достаточно времени, чтобы расчесать их и стянуть в низкий узел. Кэтрин не стала звать горничную и вполне справилась сама. К тому же процесс одевания ее успокаивал.

Одни и те же целенаправленные действия, которые приводили к ожидаемому результату. Если бы только все в жизни было точно так же.

Кэтрин расправила подол платья, посмотрелась в зеркало и, удовлетворенная результатом, покинула спальню. Ей хотелось повидаться с родными без мужа.

Пусть его поддержка оказалась как нельзя кстати, но она должна была встретиться сними лицом к лицу.

К счастью, мать и Лилиан бодрствовали в светлой гостиной, куда Кэтрин проводила одна из служанок. Ей бы хотелось пройтись и осмотреть все поместье, как обещал Майкл, но обстоятельства сложились иначе. Возможно, когда позднее у них появится свободное время, не отведенное для ругани, препирательств, или супружеского долга, то они смогут это сделать.

– Ваша светлость – воскликнула мать, когда Кэтрин вошла в гостиную.

– Матушка, прошу, – заставила себя улыбнуться Кэтрин. – Мы же можем обойтись без формальностей, когда остаемся наедине. В узком кругу:

Она села на диванчик рядом с Лилиан и взяла ее за руку, ободряюще сжав. На лице сестры мелькнула бледная улыбка, но когда их мать деловито кашлянула, она угасла.

– Конечно. Китти, я думаю, ты не оставишь свою бедную мать и сестру прозябать в нищете. Мы и без того долгие четыре года кое-как справлялись, пока ты была неизвестно где, – начала без прелюдии миссис Моррисон.

Кэтрин налила себе чай, потому что мать, похоже, не намерена была быстро закончить свой монолог. И вскоре она узнала, что они продолжили жить, как и прежде, только без нее. Кэтрин не видела в этом чего-то страшного, как об этом говорила ее мать. Просто раньше все держалось на ней. Но они вольны были пойти куда хотят и могли общаться с другими людьми, тогда как она вынуждена была жить затворницей. Только труд не позволил ей впасть в уныние.

– Вы не хотите узнать, как я провела эти четыре года? – сделав глоток, Кэтрин поставила чашку на колени и воззрилась на мать.

– Должно быть, неплохо, – отмахнулась миссис Моррисон. – Ты же герцогиня!

Кэтрин провела пальцами по тонкому фарфору и поняла, что не может вспомнить, как выглядят кружки в ее доме. Сколько дней назад она уехала?

– Ты права, – согласилась Кэтрин. – Моя жизнь превратилась в сказку после того как я вышла замуж за человека, который этого не хотел и пытался предотвратить наш брак, дав отступных. А когда не получилось, сразу же после свадьбы отослал меня подальше с глаз, не дав попрощаться с родными. Ты об этом, матушка?

Кэтрин показалось, что она вот-вот задохнется, но если бы она не сказала сейчас, то не решилась бы сделать этого в другое время.

Миссис Моррисон пару раз раскрыла и закрыла рот, словно выброшенная на берег рыба, а после прищурилась.

– вот видишь, вышла замуж и отрастила зубы, что даже так разговариваешь с матерью, – с ехидством проговорила она.

– Я просто говорю, как есть, – ровным тоном ответила Кэтрин.

ЕЙ хотелось, чтобы мать обняла ее, пожалела и расспросила о том, как ее младшая дочь в шестнадцать лет справлялась со всем. Но вместо этого та предпочла сыпать ядом. Нежность была не в ее характере, миссис Моррисон всегда думала только о себе, и о том, как выгоднее сбыть дочерей с рук. Остальные аспекты, такие как счастье, любовь, уважение в браке, ее не интересовали. Женщина, прожившая в весьма скромных обстоятельствах всю жизнь, считала, что деньги могут решить абсолютно все.

– Чего вы от меня хотите?

– Кэтрин, дорогая, – перешла на другую тактику мать. – Ты стала богата и теперь везде видишь подвох. Но разве случится что-то плохое, если ты позаботишься о своей старой матери и сестре, которая из-за тебя не вышла замуж?

Кэтрин проглотила обиду. Ничьи доводы рассудка не образумят эту женщину. Она ощутила тонкую, как хрустальная игла, грусть. Больше она не принадлежала к семье Моррисон, и теперь это было слишком очевидно. Кэтрин сама хотела увидеть их, связаться, узнать, как они жили все это время. Но оттого, как именно все случилось, на душе скребли кошки.

– Я обсужу это с его светлостью, – Кэтрин поднялась, поставив чашку на стол, уставленный сладкими и холодными закусками. – Прошу меня извинить.

Кэтрин почти выбежала из комнаты. Хотелось спрятаться, но едва она свернула в первый попавшийся коридор, как налетела на экономку.

– Ваша светлость, – женщина средних лет первой пришла в себя. – Могу я вас спросить?

– Да, конечно, – ответила Кэтрин, сморгнув слезы, которые собиралась пролить

где-нибудь в одиночестве.

– Что подать на ужин?

– А что вы обычно подаете? – выпалила первое, что пришло в голову, Кэтрин.

– Обычно мы не подаем, ваша светлость. Его светлость не бывал здесь с малых лет имение пустовало. Но не волнуйтесь, мы готовы исполнить любую вашу просьбу.

Кэтрин сглотнула, не зная, что ответить. Она была готова к тому, что ее могут встретить с холодностью или просто не будут замечать, но к тому, чтобы к ней обращались с бытовыми вопросами, она оказалась не готова.

– Я поняла, – кивнула Кэтрин, сцепив руки в замок и намереваясь выиграть для себя немного времени, чтобы собраться с мыслями. – Можете проводить меня на кухню, там я смогу принять решение.

– Конечно, идемте.

51

Майкл, к своему удивлению, после пробуждения не обнаружил Кэтрин в постели.

Он заглянул в ее комнату, посетил пару гостиных и галерею, которая, как казалось Майклу, могла бы заинтересовать его жену.

– Да где ее черти носят, – процедил он, начав беспокоиться.

Заметив одного из слуг, он махнул ему рукой.

– Где моя жена?

– Ее светлость на кухне, – ответил лакей и отвел глаза.

Майклу это не понравилось. Что она могла забыть там, где ей быть не полагается?

Ему с трудом верилось, что проведя столько времени засучив рукава, она до сих пор не оценила прелести богатой жизни. Он быстрым шагом направился к лестнице для слуг намереваясь выяснить, чем занята Кэтрин. Еще в коридоре он услышал голос жены и это пробудило любопытство. Остановившись у открытой двери, за которой обычно кипела жизнь, он осторожно заглянул внутрь, чувствуя себя вором.

Кэтрин стояла рядом с большим длинным столом и о чем-то увлеченно болтала с поваром, тогда как остальные работники кухни тихо копошились, занимаясь своими делами. Герцогиня выглядела безупречно, не считая небольшого пятна муки на щеке и подоле платья.

– Ваша Светлость – пискнул чей-то тонкий голосок и присутствие Майкла оказалось обнаружено.

Кэтрин повернулась к нему и приветливо помахала рукой. Сердце тяжело ухнуло в груди. Ямочка на щеке Кэтрин, ее открытая улыбка. Он так хотел видеть ее такой увлеченной. Легкой, радостной, по-настоящему счастливой, и теперь стоял, боясь приблизиться и все разрушить.

– Чем вы заняты, душа моя? – прочистив горло, спросил Майкл, насладившись тем, как Кэтрин порозовела от его слов.

– Мистер Перкинс показал мне, как приготовить пирог с грушей.

– произнесла Кэтрин так, будто была занята чем-то интересным.

– Вот как, – протянул Майкл, приблизившись к столу.

На его взгляд было похоже на самый обычный пирог Он съел сотни таких, даже не обратив внимания, какими завитушками они были украшены. Теперь же причудливо нарезанные листья, плетеная корзинка поверх начинки, заиграли новыми красками, после того как Кэтрин обратила на это свое внимание.

– Буду рад попробовать его за ужином, – хмыкнул он.

– Уже так поздно? – встрепенулась Кэтрин.

– Да. Думаю, вам пора переодеться.

Кэтрин явно не желала уходить и с тоской оглянулась на широкий стол. Здесь она чувствовала себя куда увереннее, нежели в гостиной, где и приличествовало находиться герцогине.

– Идемте, – Майкл предложил ей руку и повел Кэтрин наверх.

Они молча поднялись в свои покои и только за закрытой дверью Кэтрин заговорила.

– Я бы хотела кое– что спросить.

– и что же? – улыбнулся Майкл, заправив за ее ушко непокорную вьющуюся прядь.

Кэтрин не отстранилась, и он хотел бы продолжить. Спуститься пальцами по ее шее, проникнуть за вырез декольте, но его жена начала нервно теребить манжет рукав: поэтому он заставил себя сделать шаг назад и принять серьезный вид.

– Моя матушка, – начала Кэтрин и умолкла. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться и вновь заговорить. – Мне бы хотелось, чтобы она жила рядом.

Она не так молода...

Майкл смотрел на пылающее лицо жены и пропускал мимо ушей ее лепет. Не слишком-то это было похоже на правду. Едва ли Кэтрин так уж стремилась жить, рядом с той мегерой, которая с радостью выдала ее замуж, пренебрегая всеми правилами приличия. Майкл моргнул, будто получив пощечину. Он все еще смотрел на Кэтрин, которая говорила о пользе пребывания ее матушки рядом, но не слушал.

Ну конечно. Ведь это только миссис Моррисон вела себя как гарпия, вцепившись в него когтями и не желая выпускать. Его жена, молодая, неопытная, очаровательная девушка, выглядела ничуть не счастливее, чем он сам, в тот знаменательный день.

Майкл глубоко вдохнул, опасаясь спугнуть появившуюся уверенность, что Кэтрин ни в чем не была виновата.

– Любовь моя, – негромко проговорил он, прервав поток тихих объяснений. – Я соглашусь на все, о чем бы вы ни попросили. Но пусть ваша мать живет хотя бы за пару кварталов от нас.

– Что? – захлопала ресницами Кэтрин, не осознавая, какую бурю эмоций сейчас испытывает Майкл.

Больше всего сейчас ему хотелось сгрести ее в объятия и кружить, смеяться вместе и бесконечно целовать. Но он мог напугать ее подобным поведением, поэтому Майкл запретил себе действовать необдуманно.

– ЕЙ нужны деньги, наряды, положение? – изогнув бровь, спросил Майкл. Он звучал резче, чем планировал и это отразилось на лице его жены. Надави он чуть сильнее, она бы согласилась на все, даже ради родственников, которые относились к ней лишь как к билету в хорошую жизнь. Прежде Майкл поступил бы именно так.

Он дождался, пока Кэтрин неуверенно пожмет плечами.

– Я моту обеспечить им вполне достойное существование. Но при условии, что вы этого хотите. Если же нет– то я сейчас же прикажу заложить карету и едва ли вы снова увидитесь когда-нибудь.

Майкл протянул руку и подхватив пальчики Кэтрин, ободряюще их сжал.

– Так каким же будет ваше решение? – спросил он.

52

Кэтрин помогли снять дорожный плащ и шляпку, а после проводили в гостиную.

Путь до городской квартиры оказался не близким, пусть и весьма комфортабельным.

Она опустилась на мягкий диван кремового цвета и позволила себе ненадолго расслабиться, откинувшись на спинку, а не сидя с идеально прямой спиной. Она и подумать не могла, что ее слова приведут к такой цепи событий. Она всего лишь сказала Майклу, что хочет помочь родным, а он развернул бурную деятельность, как только услышал это. Теперь, спустя три дня, они вернулись в Лондон, но добирались с матерью и сестрой в разных каретах.

– Почему? – пыталась допытаться Кэтрин, однако Майкл отвечал лишь, что так будет лучше для всех них.

Спорить Кэтрин не стала, сожалея лишь о том, что пришлось оставить дом, таки не узнав его. Наверно, это была та сторона богатой жизни, к которой она не могла привыкнуть. Когда у тебя не один дом, о котором нужно заботиться, а множество. И все, что от тебя требуется – это присутствовать время от времени хотя бы в одном.

Хотя, Кэтрин сомневалась, что кто-либо поступает подобным образом.

В гостиную заглянул Майкл и она заставила себя выпрямиться. В дорожном костюме из синего сюртука и черных бридж он выглядел неотразимо, и даже небрежность в прическе и потемневшая линия подбородка из-за отросшей щетины, лишь придавали герцогу очарования.

– Вы еще здесь, – удивился он, протянув руку Кэтрин и тут же поцеловав ее, будто они не расстались внизу несколько минут назад.

– Захотелось побыть в тишине, – ответила Кэтрин.

Не признаваться же, что она как могла, оттягивала возвращение в супружескую спальню. За время пути Майкл почти не прикасался к ней, только обнимал ночью, без каких-либо намеков. Сначала это сбивало с толку, потом успокаивало, но на третий день Кэтрин уже начала волноваться. Она провела носком туфли по мягкому ворсу ковра и заставила себя улыбнуться.

– Я провожу тебя в спальню, – Майкл приобнял ее за талию и повел прочь из комнаты. – А когда отдохнешь, можешь заниматься, чем пожелаешь.

Кэтрин неопределенно промычала. Все уже казалось ей весьма странным сном, но за что она была благодарна, так это за возможность провести время в одиночестве.

– А ты? – спросила Кэтрин, когда они поднялись по лестнице на третий этаж и оказались перед лакированной дверью из темного дерева. Она взглянула на Майкла, который быстро наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Нужно отлучиться по делам, вечером я вернусь.

Он ушел прежде, чем Кэтрин успела спросить, куда именно он направляется. Ей не осталось ничего, кроме как зайти в спальню, а затем последовала череда обязательных процедур. Ей помогли раздеться, принять ванну, накормили обедом, поданным в постель и Кэтрин не заметила, как ее сморил сон.

Она очнулась, когда за окном было уже темно. Тяжело вздохнув, Кэтрин перевернулась на бок и погладила подушку. Возможно, следовало закрыть глаза и попытаться уснуть снова, но она несколько минут прислушивалась к тишине.

Вероятно, Майкл все еще не вернулся. Стараясь не думать, где и с кем он мог задержаться допоздна, Кэтрин заставила себя подняться с постели. Совсем немного времени ушло на то, чтобы одеться в простое домашнее платье.

Она спустилась вниз и просмотрела карточки, которые успели доставить желающие посетить их, или только герцога Синклера?

Кэтрин не могла найти себе места и зашла в столовую.

– Ваша светлость, – лакей, расставлявшая подсвечники, сделала книксен.

Кэтрин кивнула и прошлась рядом со столом. Ей ужасно хотелось узнать, что будут подавать на ужин, но язык словно прирос к небу

– Хотите узнать меню? – спросил юноша, избавив хозяйку от необходимости задавать вопросы.

– Да, я бы хотела ознакомиться, – согласилась Кэтрин.

Когда Майкл вернулся домой, стол уже был полностью сервирован. Кэтрин сидела во главе, изучая что-то похожее на брошюры и Майкл проклял себя за то, что вынужден был отлучиться. Но узнать подробности о Леопольде и его жене он считал делом первостепенной важности.

– Прошу прощения, я задержался, – Майкл отдал пальто слуге и сел рядом. Он успел заметить какой-то список, в котором промелькнула «индейка, сыр и спаржа», дальше прочитать он не успел. Кэтрин сгребла небольшие листы вместе и положила на соседний стул. Она поднялась, но Майкл накрыл ее ладонь своей. – Сидите, дорогая. Что у нас на ужин?

Когда с едой было покончено, Майкл предложил Кэтрин бокал виски. Не то чтобы он пытался ее напоить, но предпочитал, чтобы она оказалась в наиболее расслабленном состоянии. Он почувствовал себя ребенком, который боится признаться в разбитой вазе, опасаясь, что его наругают.

– Кэтрин, – начал он и взял жену за руку – Думаю, настало время нам поговорить,

– О чем?

Майкл залпом осушил свой бокал виски. Решение далось ему с трудом и он боролся с собой все то время, что они потратили на возвращение в город. Но признаться во всем и ожидать, что Кэтрин примет правду и тут же его простит, он не решился. Сначала они станут по-настоящему близки, а уже тогда он признается, когда это потеряет важность.

– Я хочу, чтобы мы стали настоящей семьей, – чуть хриплым голосом проговорил Майкл. – Хочу, чтобы ты родила нам ребенка.

53

Кэтрин хотелось переспросить, не послышалось ли ей. Майкл Синклер, ее муж – мот и повеса, предлагал ей родить ребенка, о котором они оба должны будут заботиться?

– Ребенка? – все же тихо спросила она и Майкл кивнул. – Наследника?

Она замерла в ожидании. Конечно, каждый мужчина был обеспокоен наличием наследника мужского пола, которому смог бы передать титул и прилагающиеся к нему блага. Ведь если у них не будет детей или на свет появится девочка, то после смерти Майкла все может перейти тому, кого они даже не знают Кэтрин нахмурилась, осознав, в какие далекие и невеселые дебри ее саму завел этот вопрос. Возможно, она смотрела бы на все иначе, если бы на себе не ощутила последствия подобной ситуации.

– Наследника, – Майкл сжал ее руку. – А если будет девочка, то мы вольны продолжать. Пусть у нас будет хоть дюжина очаровательных кудрявых малышек, лишь бы они были похожи на тебя.

Кэтрин шумно втянула воздух, боясь, что если сейчас попробует хоть что-то ответить, то голос подведет ее. Глаза защипало. Она не думала, что подобные слова могут вызвать в ней такой неожиданный отклик. Перед мысленным взором появилась маленькая девочка с темными кудрями и ясными голубыми глазами, как у ее отца.

Кэтрин сглотнула подступивший ком и молча кивнула. Согласиться оказалось так легко. Она могла бы поклясться, что почувствовала, как некая преграда, все еще остававшаяся между ними, разрушилась. Она хотела ребенка. И в тот момент в голове не было посторонних мыслей.

– Тогда позволь мне проводить тебя наверх, – Майкл не стал дожидаться, когда она встанет. Он подхватил Кэтрин на руки и отнес ее в спальню.

Этой ночью его ласки были особенно нежными. Кэтрин словно купалась в блаженстве, принимая мужа и стараясь доставить ему такое же удовольствие.

Следующим утром она проснулась одна.

«Дорогая, меня не будет всего два дня. Надеюсь, ты соскучишься по мне». – гласила короткая записка, написанная размашистым почерком и оставленная на секретере в ее комнате.

Сначала захотелось смять и выбросить бумагу; но потом Кэтрин перечитала ее еще пару раз и записку было принято решение сохранить. Она не представляла, чем можно себя занять. Оказывается, за всю деятельность отвечал Майкл. Это по его инициативе они выходили на приемы или поехали за город. Сейчас же Кэтрин оказалась озадачена свободой действий, к которой так стремилась.

Она выбрала простое домашнее платье из светло-зеленого муслина и позволила горничной уложить волосы в модную прическу. Кэтрин решила, что может вполне занять себя чтением, пока не решит, чем ей стоит заниматься, кода дворецкий оповестил ее о прибытии мисс Кассандры.

– Дорогая, кажется, прошла целую вечность – рыжеволосая красавица опередила остолбеневшего от ее нахальства дворецкого, и подошла к Кэтрин, взяв ее за руку.

– Кассандра! – воскликнула герцогиня, забыв о статусе и почувствовав себя обычной девушкой, которая очень рада увидеть подругу, что было не далеко от истины. – Как ты оказалась здесь?

– Пришла, – пожала плечами модистка, сверкнув улыбкой, которая могла бы вскружить голову любому мужчине, у которого имелись в наличии глаза. Она не забыла обернуться к слуге, который будто не знал, куда себя деть, привыкший работать с господами мужского пола.

– Вы можете идти, – кивнула ему Кэтрин. – Пожалуйста, подайте чай в красную гостиную.

– Да, ваша светлость, – чопорно ответил дворецкий и удалился.

– Похоже, я не совсем вовремя, – предположила гостья и Кэтрин поспешила уверить ее в обратном.

– Нет я очень рада видеть тебя. Просто сама нахожусь в небольшой растерянности. Возможно, прислуга чувствует себя также.

Кассандра на это лишь цокнула языком, не взявшись комментировать.

– В любом случае, я здесь лишь для того, чтобы не позволить Вашей Светлости скучать, – проговорила Кассандра, кода они комфортабельно разместились в большой гостиной, заняв уютный столик у окна.

Кэтрин улыбнулась. Визит подруги оказался как нельзя кстати, а она даже не вспомнила о том, что можно ей написать, слишком занятая мыслями о том, чем заполнить свой досуг. От осознания этого ей стало чуточку стыдно.

– Итак, опера? Прием? С чего желает начать герцогиня Синклер? – приняв предложенную Кэтрин чашку чая, спросила Кассандра.

– Если честно, у меня нет мыслей на этот счет, – призналась Кэтрин.

Она не думала, что может выходить в свет без мужа и не знала, как он к этому отнесется. Но, в конце концов, ведь это его светлость покинул ее без объяснений. И как бы она не пыталась мыслить в позитивном ключе, против воли в голову пробирались сомнения, от которых стремительно портилось настроение.

– И сопровождение.

– Оставьте это мне, – пожала плечами Кассандра. – Здесь мало кого заботят такие приличия, когда у вас имеется определенный статус. А у вас, дорогая, он есть. Так зачем становиться затворницей в столь юном возрасте.

Кэтрин вздрогнула. Подобное определение словно приклеилось к ней. В душе на миг вспыхнула обида, но она тут же заставила себя забыть о ней. Сейчас у нее нет оснований называть себя так. И почему бы не воспользоваться возможностью почувствовать на себе ту свободу, которую Майкл сам дал ей в руки.