Текст книги "Зеленая звезда (Человеком быть, это трудно)"

Автор книги: Ульмас Умарбеков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Эти здания и будут моей дипломной работой, – сказала Гюльчехра, уставившись в одну точку невидящими глазами.

Абдулле очень нравилось, когда она смеялась, но еще больше нравилось, когда она вот так задумывалась. В это время губы ее напоминали готовый вот-вот распуститься розовый бутон. Абдулла и смотрел на этот бутон до тех пор, пока он не раскрылся.

– Кстати, – промолвила девушка, – в нашем институте объявили конкурс на проект кафе «Ешлик». Я тоже участвую, хотя, наверно, это громко сказано. Целую неделю сидела не отрываясь… Раньше это было невозможно, пока отец… пока отец… не женился… Знаешь, Абдулла, построить бы такое здание, чтобы оно было похоже на взлетающую птицу. Вот-вот оторвется она от земли и полетит! Именно этот момент. Я это очень хорошо вижу, не знаю, смогу ли передать… Да и одобрят ли такую идею? Состязаться с опытными, талантливыми архитекторами, уже проявившими себя, – не много ли я на себя беру?..

– А если все-таки выберут твой проект?

– Ну что ты… это невозможно… – Гюльчехра пожала плечами.

– Л вдруг?! Знаешь, что я бы тогда сделал?

– Что?

– А вот что!

Абдулла обнял девушку и стал ее целовать в глаза, в губы…

– Абдулла! Не надо! Сюда могут прийти!..

– А ты по мне разве не соскучилась? – прошептал он, не выпуская ее из рук.

– Нет! – ответила Гюльчехра и поднялась с места. – Я ведь сюда пришла по делу, и ты можешь мне помочь.

– Ну давай помогу.

– Вон ближе к тому берегу траву видишь? Корни у нее под водой. А мне нужны стебли – это строительный материал для макета.

– Только и всего? Сейчас разденусь и достану.

Гюльчехра отвернулась и посмотрела на Абдуллу, только когда он залез в воду по грудь.

– Бррр, холодно!.. – крикнул он.

Сай был глубиной всего метра в полтора, в родниковой, прозрачной воде отчетливо просматривалось песчаное дно.

– Ты не будешь купаться? – спросил Абдулла, пошлепывая себя мокрой ладонью по шее.

– Если бы тебя не было, я искупалась бы…

– Опять чего-то боишься?

– А вдруг кто-нибудь подойдет?

– Никто не подойдет. Давай.

– Нет.

– Ну как хочешь, вода отличная!

Выполнить задание Гюльчехры оказалось не так просто. Стебли травы, длинные, гибкие, скользкие, крепко держались корнями за дно. Гюльчехра только смеялась над его напрасными усилиями.

– А еще говорил – только и всего! А ну-ка попробуй, попробуй!

Наконец Абдулла вынырнул с длинным стеблем в руках. Оказывается, все дело было в том, чтобы браться за стебель у самого дна.

– Вот… – задыхаясь, он протянул свою добычу Гюльчехре.

– Теперь понимаешь, что это довольно трудно, – сказала девушка. – Поэтому я тебя и попросила.

Абдулла снова нырнул и на этот раз вытащил уж целых пять стеблей.

– Ерунда! – он махнул рукой. – Надо только приноровиться…

– Смотри не замерзни…

Скоро на берегу была уже целая охапка стеблей.

«Как бы и ее заставить искупаться», – подумал Абдулла и решил пойти на хитрость. Он немного отдышался, набрал побольше воздуху, нырнул и уцепился руками и ногами за большой камень, который он приметил во время прежних погружений.

Прошла минута. Гюльчехра забеспокоилась. И вдруг заметалась, забегала по берегу, крикнула: «Абдулла, Абдулла!» – и наконец бросилась в воду. В один миг она очутилась возле Абдуллы. Он был вынужден оторваться от своего камня, и девушка поволокла его к берегу. Он закрыл глаза и не сопротивлялся.

Гюльчехра с трудом вытащила его на розовое полотенце, лежащее возле самой воды, и приникла ухом к его груди.

Абдулла неожиданно обнял ее, и девушка бессильно опустилась рядом с ним на траву.

– Ты очень испугалась? Прости… – Он поцеловал ее холодные как лед губы.

Гюльчехра не отстранилась. Наоборот, она обвила рукой его шею.

– Я тебя люблю, Гюльчехра!

Вместо ответа девушка прижалась к нему еще теснее…

Гюльчехра подняла голову и увидела, с каким обожанием смотрит на нее Абдулла… У девушки немного отлегло от сердца. «Да, очень многие в кишлаке сочтут это бесчестьем, грехом», – подумала она. Но с кем она согрешила? Ведь с Абдуллой! С Абдуллой, которого любит! Ведь все равно бы это случилось. Это неизбежно. Потому что они любят друг друга.

Абдулла закончит свой институт, и будет свадьба. А то, что сегодня произошло, останется в тайне. Это в их власти. Они никому не скажут об этом. Абдулле можно верить. Какой хороший парень, как сильно он ее любит, с какой любовью смотрит! Неужели эти глаза могут обмануть? Этого быть не может. Они всегда будут вместе. Она будет счастлива в любви, как ее мать, но она будет жить долго. Она будет жить столько же, сколько будет жить Абдулла! Так чего же она испугалась? Как будто уже не маленькая. И вроде совсем самостоятельная. Вот и сделала что хотела. Она ведь хотела этого? Ну и что? Что в этом плохого? Главное, чтобы они были вместе. И они будут вместе.

Так уговаривала себя Гюльчехра, но в глубине души сознавала, что обрести спокойствие ей не удастся, что она все равно будет мучиться.

Теперь она уже избегала взгляда Абдуллы. Он поднял связку стеблей и обратился к ней тихо:

– Пошли?

Они медленно двинулись по тропинке и не проронили ни звука, пока не выбрались из тальников.

– Я пойду одна. Ты подожди немного… – сказала Гюльчехра и взяла у него связку.

– Придешь вечером к роднику? – еле слышно спросил Абдулла.

Девушка не ответила. Ушла.

Придет она вечером? А если не придет? Если вообще больше не придет? Как он сможет жить без нее?

Однако его опасения были напрасны: Гюльчехра пришла. Потому что она любила Абдуллу, потому что не было на свете человека более близкого и родного, чем Абдулла…

Гюльчехра пришла и на другой день, и на третий…

О будущем они говорили мало. Будущее было для них ясным, как спелое крупное яблоко, лежащее на ладони.

Надо только закончить учебу. Пятый курс. И тогда никто и ничто на свете не сможет помешать им быть вместе.

И при прощании они тоже не тратили слов. Они только смотрели в глаза друг другу… Потом Гюльчехра поднялась на носках и тихо поцеловала его в губы.

19

Саяра босиком подошла к окну и с высоты пятого этажа попыталась различить в тумане Петропавловскую крепость. Ничего не видно. Рановато в этом году туманы наступили.

Она открыла тумбочку, нашарила на нижней полке яблоко, завернутое в бумажную салфетку, и опустилась на диван. «Все-таки человеку необходимо какое-то время побыть одному, – подумала она. – Можно и халат не надевать, если тепло в комнате, можно развалиться как хочешь на этом вот диване, можно и подремать, а можно и на руках походить – никому мешать не будешь».

На четвертом году обучения Саяре, как и всем старшекурсникам, предоставили в общежитии отдельную комнату. Но Саяра редко оставалась одна. Характер у нее был общительный, и, если к ней никто не приходил, она сама шла к своим друзьям.

Девушка рассеянно обвела глазами свою обитель. Взгляд ее задержался на письме, небрежно брошенном на стол. Письмо было от отца, вчера она мельком просмотрела его, и теперь ей предстояло составить ответ. Отец очень сердился, когда она долго не писала. Ну что ж, отвечать так отвечать, только для этого надо его как следует прочесть. Саяра взяла письмо со стола. Так. Ну, у них как будто все в порядке. Здоровы. Ага! Вот: «Тебе надо аккуратнее относиться к деньгам. Недавно посылал, а ты опять просишь». Девушка улыбнулась. Дело в том, что вчера же она получила от матери почтовый перевод на семьдесят рублей. Отец об этом, конечно, не знает…

Многие в институте считали, что Саяра очень хорошо, красиво одевается. Странно, но она не гонялась за модой и за модными заграничными вещами, как некоторые другие девушки. Безошибочный вкус позволял ей выбирать из одежды то, что безусловно было ей к лицу. И тут уж она за ценой не стояла.

Никакой косметикой Саяра не пользовалась. Да в этом и не было нужды. Руководитель ее дипломной работы, старый профессор, не называл ее иначе как «красавица Востока». Девушке часто приходилось слышать подобные слова, может, поэтому они и не производили на нее особого впечатления.

Обычно на парней какая-то оторопь находила, когда они впервые видели Саяру. До того щемяще она была красива. А потом, поняв, что она недотрога, постепенно привыкали к ее красоте. Чего терпеть не могла Саяра, так это ухаживаний, особенно наглых. Все знали, как отшила она одного из любимцев курса, веселого, бесшабашного Сергея. Он вздумал вольно повести себя с нею и получил звонкую пощечину. Самое смешное, что после этого они с Сергеем помирились, а потом и друзьями стали.

Вообще у Саяры было довольно много друзей и подруг, в обращении со всеми она была проста и весела, но особенно никого не выделяла. Пожалуй, больше всего ей нравилось общество Абдуллы и Пулата. Но ведь это естественно, все они из одной республики, из одного города, из Ташкента. Кстати, сегодня они собирались в Петродворец. Не поедут, наверно, из-за погоды. Жаль.

Девушка поднялась с дивана и распахнула окно. Сквозь туман блеснул золотистый шпиль Петропавловской крепости. «Наверно, скоро туман разойдется», – подумала Саяра и вернулась к письму. Она пробежала глазами страницу и ничего интересного для себя не обнаружила, кроме слов: «И мама твоя говорит, что ты уже не маленькая, пора знать цену деньгам». Тут Саяра снова улыбнулась. Так, вот тут еще что-то на обороте написано. Вчера она этого не заметила: «Как поживает Абдулла? Какие у тебя с ним отношения? Передай ему от меня привет, мы с мамой ждем номер журнала, в котором опубликована его статья…»

Интересно, почему это вдруг отец заинтересовался их отношениями? Странно…

Саяра бросила письмо на стол и машинально стала перелистывать журнал «Огонек», который забыл у нее кто-то недели две назад. Из головы никак не выходили слова отца об Абдулле. «На что это он намекает? Неужели отец подсказывает мне, кого надо любить?.. С него станется, – подумала она. – Отец всегда расхваливает Абдуллу. Да и мать вечно говорит о нем». Что ж, Саяра не исключение, ей тоже нравится Абдулла. Хороший парень. К тому же он очень изменился. Изменился в лучшую сторону. Перестал быть таким стеснительным, как прежде, таким букой. За последние два курса свое время научился нормально распределять. Вроде понял, что на свете существует не только учеба. В консерваторию стал с ней ходить, читает довольно много. Пожалуй, с ним стало интересно разговаривать. Но самое главное – он очень способный. Ребята в шутку называют его «будущим Эйнштейном». Кто знает, может, в этой шутке есть доля правды. Никто не думал, что курсовая работа, которую он сделал недели за три, окажется такой успешной. Да он и сам, наверно, не ожидал. И вот теперь выйдет его статья в серьезном журнале. Абдуллу все в институте уважают, и Саяра тоже, конечно. Но ведь отец намекает на другое. Что ж, был один такой случай сравнительно недавно. Но об этом отцу не напишешь. Да, пожалуй, и никому не расскажешь.

В комнате ниже этажом отмечали начало нового семестра. Посидели, включили магнитофон. Танцы затеяли. А народу тем временем прибавлялось. Саяра танцевала с Абдуллой. Душно было, тесно. В какой-то момент их сильно прижали друг к другу. Саяра грудью ощутила тело Абдуллы, он был в легкой рубашке. Ощущение было таким жгучим и неожиданным, что у девушки ноги подкосились. «Мне дурно», – прошептала она. Абдулла услышал и вытащил ее в коридор, проводил в комнату. Он был, как всегда, безукоризненно вежлив, принес ей воды, посидел немного и, убедившись, что все в порядке, отправился к себе.

Вот какой у нее был случай… с Абдуллой. Можно ли назвать это «отношениями»? «Конечно нет», – решила Саяра. Просто она наконец повзрослела. Это ей предсказывала еще на первом курсе Лиля, соседка по комнате. Потом она перевелась в другой институт. «Ты, Саяра, еще ребенок, – говорила Лиля, – смеешься, когда девушки о своих парнях рассказывают. А я их понимаю. И ты поймешь, – она пристально посмотрела на Саяру, – сейчас скажу когда… Перед пятым курсом».

Как в воду глядела Лиля. Теперь Саяра уже не маленькая. Мать права. Прошло время, когда она порхала словно стрекоза. Многие в ее возрасте уже детей имеют. А у Саяры даже любимого человека нет. Действительно, она «случай замедленного развития», как говорит другая ее подруга – Света. Поэтому, наверно, родители и беспокоятся. Даже подсказывают! Абдулла… А почему бы и нет? Ведь он ей нравится, ей-богу, нравится, по крайней мере, больше, чем все другие. Серьезный человек, будущий ученый. И потом, он просто красивый парень. Удивительно, но он тоже «случай замедленного развития». За девушками не ухаживает, нет у него никакой девушки в Ленинграде. Да и в Ташкенте тоже нет. А то бы не торчал все лето в кишлаке. А как он относится к Саяре? Хорошо относится. Может, он ее даже и любит, только не говорит? Он такой сдержанный… Однажды он как-то странно на нее посмотрел, когда они загорали на пляже, там, внизу, возле стены Петропавловской крепости…

И вообще все-таки что такое любовь? Сейчас умные люди нам все объяснят. Саяра расхохоталась, взяла с книжной полки томик Стендаля и принялась перечитывать знаменитый трактат «О любви».

Через некоторое время за стеной, в соседней комнате, включили радио на полную громкость. Девушка поморщилась, бросила взгляд на будильник, стоящий на столе.

– О-ля-ля! – проговорила Саяра. – Ведь уже шесть. Они, наверно, меня заждались! Что бы такое надеть?

Девушка вскочила с дивана, подбежала к шкафу и вынула брюки. Немного подумала и положила их обратно. Сняла с плечиков темно-зеленое платье. Быстро оделась и, посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна собой. Оглядела напоследок комнату, тряхнула коротко подстриженными волосами, взяла на руку плащ и быстро спустилась вниз. Около двери ее остановил вахтер:

– Вам телеграмма.

– Спасибо! – Саяра взяла бланк, порвала узкую бумажную ленточку и прочла: «Отца избрали академиком мама». Девушка захлопала в ладоши и выбежала за дверь.

Абдулла и Пулат стояли напротив общежития, опираясь на парапет набережной. Она побежала к ним через проезжую часть, не обращая внимания на машины.

Водитель серой «Волги» притормозил, высунулся из окна, погрозил ей вслед кулаком.

– Ребята, простите! – взмолилась девушка. – Я больше никогда не буду опаздывать.

– Прощаем, – сказал Пулат. – Ладно хоть под машину не попала. В другой раз уж лучше не спеши. Абдулла, ты только посмотри, в каком она красивом платье. Хорошо бы к такому платью еще и денег полные карманы…

– Ты угадал, Пулат, – девушка улыбнулась ему. – Вчера пришел перевод от матери на семьдесят рублей.

– Семьдесят рублей? – переспросил Пулат.

– Да. Их надо получить. Пойдем?

– Еще спрашиваешь… Не пойдем, а полетим!

Они направились к почте. Саяра взяла парней под руки.

– Сегодня я вас угощу.

– В чем причина такого великодушия? – спросил Абдулла.

– Сейчас узнаешь. Вот, – Саяра вытащила из кармана плаща телеграмму, – читайте.

– Поздравляю! – произнес Абдулла и протянул ей руку, – Это большое, даже очень большое событие.

– Я рад за тебя, – серьезно сказал Пулат. – Турсунали-ака настоящий ученый. Верно, Аду?

Друзья иногда называли его так.

– Верно, – с чувством произнес Абдулла. – Академик… Это звучит! Академик…

– Аду, – девушка повернулась к Абдулле, – и ты будешь академиком. Вот увидишь.

– Я тоже так думаю, – сказал Пулат. – Могу поспорить: через десять лет Аду станет академиком. Эй, слышишь? Через десять лет…

– Оставьте ваши шуточки, – буркнул Абдулла и покраснел.

Конечно, ему до академика еще ой как далеко… А интересно, что сейчас чувствует Турсунали-ака?! Что он сейчас делает? Может, в институте или дома? Но где бы он ни был, все идут к нему, поздравляют… А он так слегка улыбается и произносит, наверно, нараспев: «Спасибо, спасибо…» И Абдулла живо представил себя на его месте. Вот он сидит в кресле. Кресло большое, мягкое, как в доме у Саяры… И вот идут чередой люди с поздравлениями. На лицах у всех улыбки, но есть и такие, которые поглядывают искоса. Но Абдулла тепло здоровается и с теми и с другими. Что они теперь могут поделать, ведь он академик! Вот подходит на цыпочках Хасанхан. Он прижал ладони к груди, улыбается сладко.

«Абдулладжан, поздравляю, поздравляю от чистого сердца, – произносит учитель, и голос у него такой заискивающий. – Я горжусь тем, что когда-то, хоть и немного, имел счастье быть вашим преподавателем: Как поживает Иргаш-ака… э-э, Гафурджан-ака? Как его здоровье? Как это будет выглядеть, если я навещу его? Найдет ли он время принять меня?»

Абдулла отрицательно качает головой.

«Понимаю, понимаю, – торопливо продолжает Хасанхан. – Сейчас он очень занят. Столько гостей, всех надо уважить, принять… Я беспокоюсь за его здоровье. Если бы вы передали, чтобы он себя не слишком утруждал…»

Да… Вполне мог быть подобный разговор, если бы он стал академиком…

– Он долго смотрел себе под ноги вдумчивым взором ученого, – услышал он голос Пулата.

Саяра рассмеялась.

– Что? – спросил Абдулла.

– Да ты призадумался, а он шутит, – объяснила Саяра.

– А… Я и в самом деле задумался, – сказал Абдулла.

– О чем же это, Аду? – спросила девушка.

– Во-первых, где мы будем ужинать?

– Да там же, в Петергофе, – ответил Пулат.

– Побежали! – Саяра потащила их вперед. – Боюсь, как бы касса не закрылась.

В Петергофе Саяра сразу повела ребят к Большому каскаду. Веселый блеск высоких водяных струй, позолота скульптур, нарядный фасад дворца, зелень листвы и газонов – все сливалось в удивительную картину.

Они приблизились к богатырской фигуре Самсона, раздирающего пасть льва. Из пасти зверя бил могучий двадцатиметровый фонтан – самый высокий в Петродворце.

– Вот красотища-то, а? – сказала Саяра.

– А мне Самсон не очень нравится, – вдруг заявил Пулат. – Другие скульптуры хороши, а Самсон как-то грубовато сделан.

– Это оттого так кажется, – объяснил Абдулла, – что мы подошли к нему слишком близко…

«Правильно, – подумала про себя Саяра, – четыре года назад он бы этого не сказал…»

– Разве не так? – спросил Абдулла.

– Ладно, я сейчас не буду с тобой спорить, – Пулат махнул рукой, – мне надо сначала поесть!

– Не торопись, может, мы здесь в последний раз. В последний раз, понимаешь?

– Ты прав, Аду! – грустно сказала Саяра. – Когда мы это еще увидим, кто знает?

– Не переживай. У нас такая работа, – сразу посерьезнел Пулат, – будем приезжать сюда в командировки.

– Ну, приезжать по работе…

Эти слова Саяры заставили парней задуматься. Да… Осталось всего восемь месяцев. Восемь месяцев юности, восемь месяцев студенческой жизни.

– Интересно, – проговорил Пулат, – что лучше – учиться или работать?

– Я бы так и осталась студенткой, – сказала Саяра.

– Какая бы в таком случае была от тебя польза?

– Стало бы на одного плохого физика меньше. Только и всего. Вот вы с Аду – другое дело.

– Не равняй меня с Абдуллой, – сказал Пулат. – Он, по-моему, создан для работы. А я, говоря откровенно, поучился бы еще годика два. Жаль, что это невозможно.

– Всем нам будет трудно на первых порах. Но ничего, привыкнем… – Абдулла улыбнулся. – Однако, Саяра, я никак не могу представить тебя, к примеру, возле реактора.

– Может, мне поступить в библиотечный институт?

Абдулла рассмеялся, покачал головой:

– Нет. Мы будем работать вместе. Мы так будем работать, что…

– Все станем академиками, – заключил Пулат.

– Вот именно…

В ресторанах Петергофа осетрины в тот день не оказалось. Они погуляли немного по парку, а потом поднялись по лестнице и встали над каскадом у балюстрады, протянувшейся перед фасадом дворца. Вдали серебрился Финский залив, по сторонам в бесконечном разнообразии тонов зеленел парк, вперед к морю уходила узкая полоска Морского канала с двумя небольшими мостиками. А ближе, прямо у их ног взлетали и падали, пенились, кружились, шумели бесчисленные водяные струи…

В город они вернулись опять на «Ракете» и по настоянию Абдуллы направились в «Асторию».

Хорошо они там провели время, славно: ПОД конец этот пышный ресторан показался Пулату обыкновенной студенческой столовой.

– Непонятно, почему это мы сюда раньше не заходили, – говорил он.

К своему общежитию они подошли, когда уже было довольно поздно. Поднялись на пятый этаж. И тут Пулат неожиданно стал прощаться.

– Мы же договаривались чай пить… – удивился Абдулла.

– Хватит мне, – невнятно сказал Пулат и провел рукой по лицу. – Что-то меня ко сну клонит.

И он ушел. Саяра прислонилась к стене.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Абдулла. – Или тоже спать хочешь?

– Нет, все в порядке, – сказала Саяра. Голос ее звучал приглушенно.

– Ты очень рада?

– Чему? – не поняла девушка.

– Что стала дочерью академика…

– Я рада за отца. Академик Академии наук Узбекской ССР. Ты тоже им станешь, не беспокойся…

– Не надо шутить.

– Я хорошо знаю тебя, – сказала Саяра и взяла его за руку. – Ты этого достигнешь.

– Не смейся.

– Я не смеюсь. Я не смеюсь над тобой.

– Я тебе не верю.

– Зря…

Они зашли в комнату. Девушка повернула выключатель и бросила плащ на диван.

– Я сейчас, – сказала она. – Ты посиди пока, не скучай. А я заварю покрепче.

– Делай по своему вкусу.

– Ладно…

Саяра сняла с подоконника фарфоровый чайник, прихватила со стола жестяную коробку с фамильчаем и вышла. Абдулла постоял немного у окна, открыл форточку. Все равно в комнате не стало прохладней. Когда он снял пиджак и стал прилаживать его на спинку стула, от его рубашки внезапно отскочила пуговица, упала на пол. Абдулла поднял ее и положил на стол. Потом уселся на диване. В это время и вернулась Саяра.

– Скоро будет готово, – сообщила она и стала прибирать со стола. – Откуда взялась эта пуговица? – вдруг удивилась девушка.

– Прости, Саяра, это моя, – сказал Абдулла. – Сейчас только от рубашки оторвалась.

– Что же ты мне сразу не сказал? – обиделась Саяра. – Я тебе пришью.

– Не надо, я сам…

– А почему не я?..

Она открыла шкаф и стала выдвигать ящики один за другим. «Какая милая девушка, – подумал Абдулла. – Красавица. Дочь академика и не кичится, не важничает. Вот пуговицу мне будет пришивать… Но это впечатление обманчиво. Потому что, несмотря на внешнюю простоту, она совсем не простая. Как правильно сказал Сергей, Саяра не нашего поля ягода. Тонкая, художественная натура… Она необыкновенная, и нравиться ей, конечно, должны люди особенные, например музыканты или поэты. А потом в один прекрасный день узнаешь, что это неземное существо вышло замуж, разумеется, за существо высшего порядка. Жаль».

– Саяра…

– Что?.. Куда я положила белые нитки, никак не могу отыскать…

– Оставь ты это. Я сам пришью. Саяра…

– Да, Абдулла?

– Я слышал, что ты… выходишь замуж. Это верно?

Саяра рассмеялась:

– Как сказать… И за кого же, по-твоему, я выхожу?

– Тебе лучше знать.

– Тот, кто тебе об этом сказал, должно быть, не в курсе дела… Нашла!

Саяра присела на диван рядом с Абдуллой, стала продевать нитку в ушко иголки.

– Не в курсе дела, – повторил Абдулла, глядя на ее открытые колени. – А как, на свадьбу-то позовешь?

– Если она будет. Куда пришивать?

– Непременно будет. Вот сюда, вторая пуговица сверху.

– Значит, по-твоему, я выхожу замуж?

– Тут нет ничего невероятного. Это может случиться с каждым человеком.

– Но только не со мной.

– Почему?

– У меня нет никого, – печально сказала девушка и положила иглу на стол, – Нет у меня никого…

– А вот это уже невероятно. Этого быть не может, – сказал Абдулла, – потому что ты красавица. Или это для тебя новость?

– Это все пустые слова.

– Нет, это правда. Ты очень красивая. Ты всем нравишься.

Саяра глянула на него краем глаза:

– А тебе? Я нравлюсь тебе?

«Что я слышу?» – пронеслось в голове у Абдуллы. Нравится ли ему Саяра? Да если бы не Гюльчехра, он бы давно влюбился в нее без памяти, а потом бы страдал. Любовь без взаимности… Подумать страшно! Как Чередниченко с третьего курса – тот чуть с собой не покончил. Нет, но неужели она… Неужели он ей…

– Да, – наконец ответил он, – А я? Нравлюсь я тебе?

Саяра улыбнулась.

– Давай пришью пуговицу.

После того как пуговица была пришита, Саяра наклонилась, чтобы зубами оторвать нитку, и горячей своей щечкой коснулась его открытой груди. И тут Абдулла не смог удержаться. Он порывисто обнял Саяру и стал целовать ее шею, затылок, уши. Саяра не поднимала головы.

В коридоре раздался какой-то шум. Саяра неловко высвободилась и побежала к двери. Абдулла с силой провел ладонью по лицу. Вот это да… Ну, Инамджан, такое тебе, дорогой мой, даже и не приснится.

Виновато улыбаясь, вошла Саяра с двумя половинками чайника в руках:

– Вот, расколола. Не ошпарилась. Это к добру, к счастью. Так говорят русские.

Он подошел к ней, взял у нее из рук то, что осталось от чайника, и положил на стол.

– Ты веришь этой поговорке?

Саяра кивнула.

– Снова заварить? Чайник есть у соседей.

– Нет, – сказал Абдулла и притянул девушку к себе.