Текст книги "Безрассудная принцесса (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Да? – говорит она тому, кто находится на другом конце, ее глаза загораются, когда они встречаются с моими.

Меня переполняет облегчение.

Они нашли его.

– Хорошо, да. Теперь мы возвращаемся. – Она замолкает, когда на линии раздается низкий голос. – Да, с Джоди и ее мамой. Да. Ладно. Я тоже тебя люблю.

Я не могу сдержать сочной улыбки, которая играет на моих губах, когда она вешает трубку.

– Он с Нико и Алексом. Они забирают его домой, – говорит Стелла, поднимаясь со стула и хватая свою сумку с пола. – Ты готова? – Ее глаза удерживают мои, не оставляя мне ни дюйма для спора.

Я все еще пытаюсь.

– Я не уверен, что—

– Надевай туфли, Джоди. Что бы ни происходило, ты нужна ему. И что-то подсказывает мне, что ты хочешь быть рядом с ним.

Я отрываю взгляд от нее, перевожу его на полные надежды глаза Марии, а затем на поддерживающие глаза моей мамы.

– Да, – говорю я, вставая. – Я хочу. Дай мне две минуты.

Я выбегаю из комнаты и поднимаюсь по лестнице, чтобы схватить то, что мне нужно.

Они втроем едва добрались до коридора, когда я мчусь обратно вниз.

– Готова? – спрашивает Стелла.

– Готова.

– Хорошо. Пойдем, доставим тебя к твоему парню.

14

ТОБИ

Даже когда солнце встает вокруг меня, воздух, кажется, никогда не прогревается. Мое дыхание продолжает вырываться облаками вокруг меня, пока мое тело дрожит в попытке побороть стихию.

Мне следовало захватить толстовку с капюшоном или даже простыни с кровати – это был бы не первый раз, когда я поддавался таким радикальным мерам в прошлом.

Скрестив руки на груди, я смотрю на маленькое облачко, несущееся по голубому зимнему небу.

Весна уже в пути. Мы должны праздновать новое начало. То, в котором нет этой оскорбительной пизды в нашей жизни. Но его присутствие, похоже, все еще сохраняется. Даже из глубины нашего подвала он оказывает влияние на мою жизнь.

Я добился всего, чего хотел. Но этого было недостаточно.

Это заставляет меня задуматься, будет ли вообще когда-нибудь достаточно.

Даже когда он уйдет и, наконец, превратится в пепел, моя жизнь всегда будет отравлена его ядом.

Мамина жизнь. Жизнь Джоди. Жизнь Джоан.

Все мы запятнаны его жаждой власти, контролировать все вокруг.

Мои кулаки сжимаются, ногти впиваются в ладони, пока я борюсь с постоянными сожалениями, которые теперь гноятся внутри меня, медленно съедая меня заживо, как будто по моим венам течет яд.

Часть меня думает, что я должен был просто убить его в ту первую ночь. Отправить его прямиком в ад в ту ночь, когда Стелла всадила пулю в Джокера.

Но тогда мне никогда не понадобилось бы искать Джоди. У меня не было бы причин копаться глубже в его скрытой жизни и открывать его тайную семью.

И прямо сейчас, несмотря на то, насколько все это болезненно, я не могу представить свою жизнь без нее.

Громкие слова, учитывая, что я знаю ее совсем недолго, я знаю. Но это правда.

Мне хватило одного взгляда, одного прикосновения, одного слова, чтобы понять, насколько сильной была связь между нами.

Это неправильно. Все это такой пиздец.

Я должен уйти от нее и просто продолжать двигаться. Пусть она попытается перестроить свою жизнь так, как она хочет, без меня.

Но я не могу.

Она моя.

Она моя, и я ни за что не смогу уйти от нее.

Даже если она попытается заставить меня.

Я вздыхаю и закрываю глаза, мгновенно сожалея об этом, когда образ той пизды с прошлой ночи снова заполняет мои глаза, и мой гнев раскаляется докрасна в моих венах.

Если бы я уже не знал, что с ним покончено, я бы, блядь, вернулся и пристрелил этого ублюдка снова.

Никто не прикасается к тому, что принадлежит мне.

Но даже с представлениями о всех способах, которыми я мог бы покончить с этим больным ублюдком гораздо менее гуманным способом прошлой ночью, и холодом, атакующим мое тело, я каким-то образом умудряюсь поддаться своему изнеможению.

Но это совсем не успокаивает, поскольку кошмары заполняют мой разум, образы прошлой ночи, Джоди, рыдающей на полу в моей ванной, смешиваются с воспоминаниями о моем детстве.

– Ты неуважительный маленький засранец, – стонет папа, его пальцы сжимают мою рубашку на затылке, заставляя ее стягиваться вокруг моего горла.

Будь я любым другим ребенком, я бы запаниковал. Но это не первый раз, когда происходит нечто подобное, и я уверен, что это не будет последним, когда я боюсь, что он может зайти слишком далеко и, наконец, положить конец моим страданиям.

Я, спотыкаясь, иду вперед, мое тело отключается задолго до того, как передо мной появляется дверь в подвал.

Нет смысла бороться, просить, умолять. Я уже пробовал все это раньше.

За эти годы я перепробовал все. Но в какой-то момент я понял, что на самом деле ему нравилось, когда я сражался, страдал. Итак, где-то около моего двенадцатого дня рождения я просто сдался.

Мое согласие злит его. Я вижу это по пульсирующей жилке у него на виске, и я не могу не испытывать некоторого болезненного удовлетворения от осознания того, что я каким-то образом влияю на него. Даже если это вызывает раздражение.

Он перестает водить меня за шиворот, как будто я не более чем нелюбимая семейная шавка, и открывает тяжелую дверь подвала.

Мамы здесь нет. Каким-то чудом ей удалось убедить папу разрешить ей провести несколько дней с моей тетей. Я рад, что у нее есть немного покоя, но в равной степени я чертовски напуган, потому что это оставляет меня здесь во власти этого монстра. И его наказания за неподчинение ему всегда хуже, когда нет шансов быть пойманным.

В ту секунду, когда дверь открывается достаточно, чтобы я мог пролезть, он толкает меня вперед. Мое тело движется быстрее, чем ноги, и я спотыкаюсь, спотыкаясь о верхнюю ступеньку и падаю в темную бездну внизу.

Сначала мое бедро ударяется о край верхней ступеньки, прежде чем мое плечо врезается в другую ступеньку чуть ниже, и я переворачиваюсь, падая в холодные, темные глубины моей камеры пыток.

Мое тело ломит, боль пронзает руку, но я проглатываю любые стоны, которые угрожают сорваться с моих губ. Я отказываюсь доставлять ему удовольствие от осознания того, что он причинил мне боль, что он каким-либо образом повлиял на меня.

Дверь скрипит, свет, льющийся из дома позади него, становится более тусклым, когда он захлопывает ее, погружая меня в темноту.

Эхо от того, что дверь захлопывается, и тяжелый замок поворачивается, заставляет все мое тело содрогаться, а разум медленно отключается.

Я просыпаюсь, задыхаясь, мое сердце колотится от громкого хлопка двери, отдающегося во мне, как будто это произошло на самом деле.

Делая глубокий вдох, я снова откидываю голову назад, когда над головой пролетает стая птиц и меня обдувает ледяной ветерок.

До моих ушей доносится грохот, и я задыхаюсь, на самую короткую секунду возвращаясь в свой кошмар, когда мое сердце готово выпрыгнуть из груди при мысли о том, что Джонас найдет мой маленький кусочек рая в этом отвратительном доме.

Усиливается шум, заставляющий мое сердце гулко стучать в груди, когда я смотрю на обрыв на крыше, который позволяет мне забраться сюда.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда знакомая голова появляется над черепицей.

Облегчение наполняет глаза Нико, прежде чем он поднимается.

– Ты в беде, Дукас, – предупреждает он.

Я вздыхаю, снова откидываюсь назад и позволяю своей голове прислониться к неумолимой крыше подо мной.

– Не могу сказать, что я удивлен, – бормочу я. – Чего ты хочешь? – Вопрос звучит резче, чем я намеревался, и я морщусь.

Но если его и обидел мой вопрос, он никак это не комментирует, пока я слушаю, как он устраивается поудобнее рядом со мной.

Его плечо касается моего, когда он ложится, его тепло заставляет меня вздрагивать, когда он не отстраняется.

Тяжело сглатывая, я пытаюсь бороться с эмоциями, которые переполняют меня из-за того, что он нашел меня и мирится с моим дерьмовым настроением.

– Что происходит, Тобс? – спрашивает он, после того, как его молчание затягивается дольше, чем я предполагал.

Я вздыхаю, пытаясь подобрать слова, чтобы должным образом объяснить, в каком состоянии сейчас моя голова.

– Джонас действительно меня испортил, – признаюсь я.

– Не, ты не более испорченный, чем все мы, братан.

Я качаю головой, неуверенный в том, смотрит он на меня или нет, и крепко сжимаю глаза.

– Раньше он запирал меня в подвале, – признаюсь я.

Мой лучший друг ахает от ужаса, когда я признаюсь в том, чего никогда не рассказывал ему о своей жизни раньше.

– В-в подвале? – он заикается, между его бровями образуется глубокая морщина.

Я пожимаю плечами, не зная, что сказать.

– Почему? – Его полный ужаса взгляд прожигает мне щеку, но я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Я не могу. Стыд сжигает меня изнутри, когда я думаю о вещах, которые я позволил злобной пизде сделать со мной.

– В наказание. Чтобы научить меня стойкости, силе. Чтобы—

– Это чушь собачья. Ты в своей жизни не сделал ничего, что могло бы заслужить такое наказание.

– Не в его глазах. Просто родиться было гребаным грехом.

– Господи, – бормочет он, пытаясь осознать то, в чем я только что признался. – Как долго ты был там, внизу?

– Это было по-разному. Иногда около часа. Иногда дни.

– Дни? – выпаливает он. – Какого черта ты нам ничего из этого не рассказал?

– Я не мог, – бормочу я. – В его руках была вся власть, он выполнил достаточно угроз, чтобы я не мог рисковать. Если бы он причинил маме боль еще большую, чем уже причинил, потому что я не смог с этим справиться, я бы никогда себе этого не простил.

– ЧЕРТ, – рявкает он так громко, что стая птиц срывается с ближайшего дерева и разлетается в разные стороны.

– Если бы не он, я бы не был таким чертовски сломленным, – шепчу я. – Я бы не стал заниматься всем этим дерьмом с Джоди. Но моя ненависть к нему чертовски ослепляет меня.

– Он не сломал тебя, Тоби. Ты, блядь, лучший человек, которого я знаю.

Горький смех срывается с моих губ.

– Не смейся, блядь, над этим. Я серьезно. Я бы не отдал роль моего лучшего друга кому попало. Это не та позиция, которую я легко сдаю.

– Никто другой, блядь, не взял бы тебя, – бормочу я.

Он издает лающий смешок. – Да будет тебе известно, в прошлом я отказал не одному претенденту.

– Ты полон дерьма.

– Да, это так. Но ты любишь меня за это.

Я не могу не улыбнуться, потому что он прав. Мне чертовски нравится его странный стиль.

– Что заставило тебя уйти из сети и прятаться здесь, как в старые добрые времена?

– На Джоди напали прошлой ночью после ее смены в «Лисах».

– О, черт, она в порядке? – он спрашивает в шоке.

Мои брови удивленно приподнимаются. Я вроде как предполагал, что Тео уже рассказал ребятам.

– Да. Я остановил его как раз вовремя, отвез ее домой. Присматривал за ней.

– Я знаю, тебе неприятно это слышать, но ты хороший парень, Тобс. Она была бы дурой, если бы не понимала этого.

– Нет. Это сделало бы ее чертовски разумной. Она не должна меня прощать.

– Это зависит от нее, а не от тебя, ты так не думаешь?

– Я не могу выкинуть из головы образ того, как она разбивается на полу в моей ванной. Это, блядь, преследует меня днем и ночью.

– Тебе не кажется, что, возможно, это хорошо? Я был бы более обеспокоен, если бы ты уже забыл об этом. Уверен, это показывает, что тебе не все равно, что ты сожалеешь об этом. Чтобы ты понял, как чертовски сильно ты облажался и причинил ей боль.

Я смеюсь над его рассуждениями.

– Как ты думаешь, Джонас когда-нибудь боролся со сном после всего того дерьма, которое он натворил?

Смех недоверия срывается с моих губ.

– Эта больная пизда ни разу не сомкнула глаз из-за этого дерьма.

– Точно. Я знаю, ты беспокоишься о том, чтобы быть похожем на него. Но ты не такой, Тоби. Тебе не все равно, ты сильно любишь и хочешь быть хорошим человеком. Ты хороший человек. Это просто сложная вещь в нашей жизни. Иногда мы облажаемся. Иногда наши внутренние монстры выходят поиграть. Но это не значит, что мы все такие.

– Все девушки, которые думают, что справятся с этой жизнью, должны ценить, что у всех нас есть две стороны. Стелла видела это в Себе снова и снова. То же самое с Эмми и Тео. И они обе любят наших мальчиков такими, какие они есть. Нет причин, по которым у тебя не может быть того же.

Улыбка подергивается на моих губах, когда я позволяю его словам немного крутиться у меня в голове.

– Ты действительно немного мягкотел, не так ли, Ник?

Он цокает языком. – Думаю, у меня могут быть свои моменты, – признается он. – Но, если серьезно, я видел, каким счастливым она делает тебя, чувак. Я хочу этого для тебя. Я хочу видеть, как ты улыбаешься, как ты улыбаешься, когда ты с ней.

На меня нахлынули воспоминания о времени, проведенном с Джоди, и я не могу удержаться от улыбки, потому что он прав.

Его телефон звонит, и я смотрю, как он вытаскивает его и садится.

Он отправляет ответное сообщение, прежде чем повернуться и посмотреть на меня.

– Хочешь выбраться из этой адской дыры?

Я некоторое время смотрю на него.

– Спасибо тебе.

– Я прикрою тебя, чувак. Всегда. – Он улыбается мне, прежде чем выражение его лица становится жестким.

– Но… – Подсказываю я, чувствуя, что за этим утверждением кроется нечто большее.

– Но, если ты снова выйдешь из сети и заставишь нас всех паниковать, я буду надирать тебе задницу всю следующую, черт возьми, неделю.

– Пфф, хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь.

Его брови изгибаются, а губы кривит ухмылка. – Проверни этот трюк еще раз, и мы узнаем.

Его телефон снова звонит, и на этот раз, когда он читает то, что написано на экране, его лицо светится.

– Секс по вызову?

– Черт возьми, да. – Его глаза сверкают, когда находят мои.

– Что? – Спрашиваю я, мне не нравится выражение его лица. Обычно это предшествует неприятностям.

– Ничего. Пошли. Алекс болтается на подъездной дорожке, ждет нас.

– Он сидит там, внизу? – спросил я. – Недоверчиво спрашиваю я. – Почему ты не позвал его?

– Потому что это твое место. Я не думал, что ты захочешь, чтобы каждый ублюдок знал об этом.

– Спасибо, чувак. Ты чертовски крут, ты знаешь это?

– Черт возьми, да, знаю.

– Тоже скромный, – шучу я, скользя задницей по плиткам, когда он переваливается через край, бросаясь обратно в мою комнату за секунду до того, как я следую за ним.

– Пора завязывать с этим дерьмом, Тобс. У тебя слишком много хорошего в будущем, чтобы зацикливаться на прошлом. – Он обнимает меня за плечи и тащит к двери моей спальни. – И это начинается прямо сейчас.

15

ДЖОДИ

– Ты уверена, что это хорошая идея? – Спрашиваю я после того, как Стелла впускает меня в квартиру Тоби.

Я до сих пор понятия не имею, где он был. Все, что я знаю, это то, что они возвращаются сюда, и Стелла думает, что это поможет с тем, где сейчас находится его голова.

Не могу сказать, что чувствую себя настолько уверенно, но на данный момент у меня нет особого выбора в этом вопросе.

– Я собираюсь отвезти маму домой, а потом буду прямо по коридору. У тебя есть мой номер. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

– Господи, – бормочу я, впервые как следует осматривая его квартиру.

Должно быть совершенно неправильно находиться здесь после всего, но я чувствую себя странно комфортно среди всех его вещей и в окружении его запаха.

Я киваю, мое сердце бешено колотится, нервы сдают.

Прежде чем у меня появляется шанс возразить, Стелла закрывает за собой входную дверь, оставляя меня одну в доме Тоби.

– Черт, – Шиплю я, сжимая дрожащие руки в надежде остановить их, когда подхожу к дивану.

Потребность исследовать сжигает меня изнутри, но я и так достаточно вторгаюсь в его личную жизнь.

На кухне есть часы, которые громко отсчитывают каждую проходящую секунду, пока я пытаюсь успокоить свои нервы. Я использую тиканье, чтобы заземлиться, и это начинает срабатывать только тогда, когда раздается стук во входную дверь.

Ключи брошены на комод, прежде чем раздаются два глухих удара. Возможно, его ботинки были отброшены к стене.

Все мое тело начинает дрожать, когда я сажусь на край дивана, мои ногти впиваются в мягкую серую ткань, пока я жду его появления.

Это пойдет одним из двух путей, и я чертовски надеюсь, что это будет так, как я хочу, и я не окажусь на заднице всего через несколько минут, чтобы Стелла снова нашла меня.

Его шаги начинают приближаться, и у меня кружится голова, пока я жду.

Мой желудок переворачивается, и я беспокоюсь, что меня вот-вот вырвет на весь его шикарный пол, когда он появится.

В ту секунду, когда мой взгляд останавливается на нем, все мои нервы улетучиваются. Внезапно моей единственной заботой становится он.

Я вскакиваю на ноги, даже не осознавая, что сдвинулась с места, и сокращаю расстояние между нами.

– Тоби, – выдыхаю я.

Его лицо бледное, глаза затуманены и налиты кровью от истощения. Но именно тьма в его глазах по-настоящему выводит меня из себя. Боль, мучения. Видеть это так ясно, физически больно.

Связь между нами трещит, и ее сила только усиливается по мере того, как мы становимся ближе.

Его глаза удерживают мои, но, несмотря на все то, что, я чувствую, он хочет сказать, ни одно из них не слетает с его губ.

Пока я не оказываюсь прямо перед ним.

– Черт возьми, ты действительно здесь, не так ли?

– Д-да, я– Мои слова обрываются, когда его рука обвивается вокруг моей шеи сзади, притягивая меня к нему и прижимаясь своим ртом к моему.

От неожиданности я становлюсь бесполезной, когда он проводит языком по моим губам.

В ту секунду, когда он касается моего, мое тело наконец реагирует, и я обвиваю руками его шею, в то время как его руки хватают меня за задницу.

Мои ноги отрываются от земли за секунду до того, как я ударяюсь спиной о стену, и поцелуй Тоби становится глубже.

Его язык облизывает мой рот, как будто он пытается поставить свое клеймо на моей душе.

– Джоди, – стонет он в наш поцелуй, прежде чем оторвать свои губы от моих и поцеловать меня в шею. – Ты здесь.

– Да, – кричу я, когда он посасывает чувствительную кожу у меня за ухом. – О Боже, пожалуйста, – стону я, прижимаясь к нему бедрами, чтобы найти хоть какое-то трение.

– Ты уверена, детка? Потому что, как только это случится, я, блядь, клянусь тебе, что я тебя не отпущу.

Его слова должны осесть в моей голове как предупреждение, в качестве которого они предназначены, но этого не происходит.

– Я уверена. Пожалуйста, Тоби.

– Черт, – ворчит он, отрывая меня от стены и разворачивая нас, прежде чем направиться в сторону своей спальни.

Я цепляюсь за него, как паукообразная обезьянка, задаваясь вопросом, действительно ли его спальня – последнее место, где я хочу быть, но мои мысли вскоре улетучиваются, когда он укладывает меня на свою кровать и встает, возвышаясь надо мной, как бог.

Потянувшись за спину, он одним быстрым и сексуальным движением стягивает с себя футболку, которую дала ему мама, открывая мне твердые, подтянутые дюймы своего торса, чтобы я могла насладиться.

Его грудь вздымается, когда он смотрит на меня сверху вниз, и мои глаза ненадолго задерживаются на его шраме, прежде чем я опускаюсь ниже, обнаруживая, что его член натягивает штаны.

У меня текут слюнки, а пальцы подергиваются от желания дотянуться до него.

– Ты такая чертовски красивая, – выдыхает он, прежде чем упасть на меня, его руки по обе стороны от моей головы, когда он наклоняется, чтобы снова завладеть моими губами.

Мои ноги обхватывают его спину, и я тяну, отчаянно пытаясь повалить его на себя, чтобы почувствовать, как его вес вдавливает меня в матрас.

– Жадный маленький демон, – стонет он, целуя и покусывая мою челюсть, когда его пальцы находят низ моего джемпера.

Выгибая спину, я помогаю ему снять его со своего тела, прежде чем он швырнет его через комнату. Его губы немедленно опускаются к моей груди.

– Тоби, – кричу я, когда его зубы впиваются в меня сквозь кружево лифчика.

– Ты для меня все, Джоди. Абсолютно, блядь, все.

Он засовывает два пальца в мой бюстгальтер и оттягивает ткань в сторону, обнажая меня перед собой. Его губы тут же оказываются рядом, обхватывая мою чувствительную вершинку, заставляя меня выгибаться дугой на кровати, когда он жестко сосет.

– О Боже, – кричу я, мои пальцы запускаются в его волосы, удерживая его на месте, нуждаясь в том, чтобы он продолжал. – Да, – кричу я, когда он переходит на другую сторону, задевая зубами мой сосок.

Его рука проскальзывает подо мной, когда я выгибаюсь, и он расстегивает мой лифчик, позволяя ему получить доступ ко всей мне. Которым он более чем пользуется по максимуму, целуя, покусывая и посасывая мою чувствительную кожу, пока я не начинаю задыхаться от желания, и он тщательно помечает мое тело как свое.

Это именно то, что мне было нужно прошлой ночью. Это бессмысленное удовольствие, которое он может мне предложить.

Жизнь вне нас двоих, за пределами этих четырех стен перестает существовать, когда мы вместе, и это все. Черт возьми, все.

Мои пальцы сжимаются в его волосах, когда он пытается опуститься ниже, но, когда его глаза встречаются с моими, я сомневаюсь в своем здравомыслии и отпускаю его.

Через несколько секунд он стягивает мои джинсы и трусики с ног и стаскивает их с моих ступней.

– Черт, я скучал по этому, – говорит он, прижимая руки к внутренней стороне моих бедер и широко раздвигая меня для себя.

– Черт, пожалуйста. Тоби, – Я скулю, когда он выпускает струю воздуха по всей длине меня. Мои мышцы напрягаются, отчаянно желая втянуть что-нибудь внутрь себя – в основном, его член.

Мои бедра двигаются, когда он остается неподвижным между моих ног, просто дразня меня тем, чего я хочу больше всего.

– Скажи мне, что ты моя, – требует он.

Его слова на долю секунды подействовали как ведро холодной воды, когда на меня нахлынули воспоминания о том, как я была здесь в последний раз.

– Я знаю, что не заслуживаю этого. Я знаю, ты ненавидишь меня. Я все это знаю. Но, черт возьми… Я не могу жить без тебя, Демон. Я потрачу каждую секунду оставшейся части моей жизни, пытаясь загладить свою вину перед тобой, доказать тебе, что я чувствую к тебе.

Мое сердце принимает решение за меня, в то время как моя голова все еще так же неуверенна, как и с тех пор, как я сбежала из этого места той ночью.

– Я твоя, – честно говорю я, удерживая его взгляд, чтобы он мог прочитать это сам.

– Черт возьми, Джоди. Черт.

Прежде чем у меня появляется шанс придумать, что на это ответить, он ныряет в меня.

Его язык скользит по всей длине меня, прежде чем остановиться на моем ноющем клиторе.

– Тоби, – кричу я, когда он ест меня так, словно не ел месяцами.

Все мое тело дрожит от потребности отпустить, но он никогда не позволяет мне упасть.

– Ты собираешься кончить для меня, Демон?

– Если ты когда-нибудь, черт возьми, позволишь мне, – огрызаюсь я в ответ, к его большому удовольствию.

– Я буду. Когда вы будешь готова.

Его пальцы потирают мою точку G с нужным нажимом, чтобы снова подтолкнуть меня к краю, но я уже знаю, что он не позволит мне этого. Я вижу это в темных глубинах его глаз.

– Скажи мне, чего ты хочешь. Честно.

– Я-я хочу… – Мои слова запинаются, когда он наклоняет голову и обводит мой клитор. – Я х-хочу вспомнить, как нам хорошо вместе.

– И ты не делаешь этого прямо сейчас? – спрашивает он, приподнимая бровь в мою сторону.

– Я хочу всего этого. Я хочу поджечь весь гребаный мир вместе с тобой.

– Черт возьми, да.

Очевидно, это было правильно сказано, потому что, когда на этот раз он ныряет в меня, он не сдается, пока я, черт возьми, почти не выдираю волосы у него из головы, крича о своем освобождении.

Он не останавливается, пока я не превращаюсь перед ним в задыхающуюся кашу.

– У тебя райский вкус, детка, – говорит он, засовывая пальцы в рот и очищая их.

Одно это зрелище заставляет все к югу от моей талии сжиматься, а покалывание от толчков пробегает по моим конечностям.

– Тоби, – хнычу я, и близко не удовлетворенная только этим.

– Жадный маленький демон, не так ли?

Я нетерпеливо киваю, когда он засовывает большие пальцы за пояс своих спортивных штанов и стягивает их вместе с боксерами вниз, обнажая передо мной свою солидную длину.

У меня текут слюнки, и я втягиваю нижнюю губу, когда вспоминаю, какой он на вкус, как он касается задней стенки моего горла, и какие звуки он издает, когда я ставлю его на колени.

– Мне нравится, куда только что ушел твой разум, Демон. Но это о тебе, не обо мне.

Взяв себя в руки, он обхватывает пальцами основание своего члена, когда заползает на кровать между моих ног.

– Я не остановлюсь, пока твой голос не охрипнет от выкрикивания моего имени. И тогда, и только тогда, я мог бы позволить себе кончить.

– Нет, – наполовину стону, наполовину отчитываю я, когда осознаю, что он говорит, в то же время он трет мой клитор головкой своего члена. – Я хочу, чтобы ты тоже кончил.

Он качает головой, печаль снова омывает его черты.

– Тоби, я не хочу спорить, – кричу я, когда он толкается вперед, заполняя меня одним быстрым движением.

Он прижимает мое бедро к груди и вгрызается в меня самым безумным образом, отчего по моему телу разлетаются фейерверки.

Склонившись надо мной, он касается своими губами моих в сладчайшем из поцелуев, в то время как остальные части его тела проделывают со мной грязные вещи.

– Этому не суждено было случиться. Я не должен был влюбляться так чертовски сильно, – признается он у моих губ. – Ты не должна была быть настолько чертовски идеальной, чтобы я был убежден, что ты создана для меня. Создана, чтобы спасти меня. Чтобы вытащить меня из тьмы и позволить мне снова увидеть свет.

Слезы подступают к моим глазам, когда он смотрит в них.

– В ту первую ночь ты была намного больше, чем я когда-либо мог ожидать. Тогда я знал, что у меня проблемы, но я был так чертовски ослеплен своей жаждой мести, что отказывался видеть это, чувствовать это. Но еще до того, как мы ступили в «Аид», ты держала мое сердце мертвой хваткой, и ты понятия не имела.

– Остановись, – умоляю я, мое сердце едва способно слышать честность в его тоне.

Какая-то часть меня все еще хочет цепляться за ненависть, гнев, тьму. В некотором смысле, это проще, потому что я контролирую ненависть, отталкиваю его. Но быть втянутым обратно… это чертовски страшно, потому что я знаю, как сильно это может ранить, если я снова ошибусь.

– Я не могу. Мне нужно, чтобы ты знала правду. Я люблю—

– Нет, – кричу я, в панике зажимая ему рот рукой. – Нет. Не сейчас. Пока нет. Нам нужно пройти через гораздо большее, чем один горячий трах, чтобы справиться с этим. Я не готова. Пожалуйста.

Он кивает один раз, и я снова опускаю руку на его плечо.

– Прекрасно. Вместо этого я просто должен показать тебе.

Его бедра снова двигаются, и я вскрикиваю, когда он снова и снова попадает в это сладкое местечко.

– Кончай для меня, демон. Позволь мне посмотреть, как ты падаешь.

Его рука скользит вниз по моему животу, прежде чем он зажимает мой клитор, и я срываюсь с места, как гребаная ракета, мои ногти царапают его спину в надежде заставить его упасть вместе со мной.

Мне ненавистна мысль о том, что он наказывает себя за все это. Он уже так много выстрадал.

– Тоби, пожалуйста. Мне нужно почувствовать тебя внутри себя, – стону я, переживая конец своего освобождения.

Он подается вперед, на его губах растягивается ухмылка.

– Почти уверен, что это именно то, где я нахожусь, детка.

– Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь, – говорю я, мой голос уже звучит хрипло.

– Просто дай мне это.

Он вырывается и переворачивает меня, прежде чем я даю ему ответ, и мой крик шока быстро следует за громким шлепком его руки по моей ягодице.

– Черт, – я тяжело дышу, когда он делает это снова, прежде чем успокаивать ожог нежным прикосновением, от которого моя кожа покрывается мурашками.

Он снова находит вход в мою жизнь, дразня меня тем, чего я действительно хочу больше.

– Немного боли делает тебя такой чертовски мокрой для меня, Демон, – стонет он, как будто ему больно – что, вероятно, так и есть, учитывая, что он отказывает себе в любом удовольствии.

16

ТОБИ

Я толкаюсь в нее еще раз, стиснув зубы, когда ее тепло окружает меня, ее мышцы засасывают меня глубже, когда громкий стон срывается с ее губ.

У меня не было никакого намерения возвращаться сюда сегодня вечером, но я наивно думал, что никто не заметит, что я выключил телефон, как только вышел из дома Джоди, первым делом этим утром.

Я должен был знать лучше. Мне следовало ожидать, что всем будет не все равно, куда я ушел, особенно после того, как Тео точно знал, что произошло прошлой ночью.

Я думаю, действительно прошло время, прежде чем Нико вспомнил о моем старом убежище.

Увидеть его там было одновременно благословением и проклятием.

В глубине души я не хотел оставаться один в своих страданиях, и его внезапное появление помогло справиться с одиночеством, но это также означало, что мне в первую очередь пришлось разобраться с причиной, по которой я прятался на крыше.

Когда он сказал мне перед нашим отъездом, что у него есть кое-что, от чего мне станет немного легче, я предположил, что он имел в виду дно одной-двух бутылок. Никогда за миллион лет я не думал, что они привлекли Джоди к охоте и что, войдя в свою гостиную, я найду ее поджидающей меня.

Лучший, блядь, сюрприз в моей жизни.

– Чееерт, – стону я, когда почти полностью выхожу из нее, прежде чем погрузиться обратно внутрь, впитывая каждое чувство, которого я жаждал с тех пор, как все испортил.

– Иисус, Демон. Твоя пизда, блядь, умопомрачительна.

– Тоби, – стонет она, отталкиваясь от меня, заставляя меня глубже войти в нее.

– Черт возьми, да, – ворчу я, наблюдая, как она берет каждый дюйм меня.

Отпустив бедро, она напрягается, ее киска крепко сжимает меня в ожидании того, что, как она знает, последует дальше.

Если бы я уже не был на грани самоконтроля, я бы воздержался, но я не могу. Мне надоело дразнить ее, надоело дразнить себя. Я просто хочу смотреть, как она кончает снова и снова. Наблюдать, как ее кожа краснеет, когда она теряет себя в удовольствии, которого она так заслуживает после того, через что я заставил ее пройти.

Треск.

Она, блядь, воет, когда моя рука соприкасается с ее нежной кожей, и мне приходится бороться с желанием сделать то же самое при виде того, как она склонилась передо мной.

Мои бедра набирают скорость, когда она начинает повторять мое имя, ее киска сжимается вокруг меня, угрожая заставить меня кончить, но я полон решимости сдерживаться. Показать ей, что все, что для меня важно, – это она.

– Давай, Демон. – Я провожу рукой по ее позвоночнику и запускаю пальцы в ее волосы, поднимаю ее с кровати и прижимаю спиной к своей груди.

Моя рука обхватывает ее за горло, и я сжимаю ее ровно настолько, чтобы напомнить ей о той стороне меня, плохого парня, которую она так сильно любит.

– Ты собираешься снова кончить на мой член, детка? – Я рычу ей на ухо.