Текст книги "Безрассудная принцесса (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

С того момента, как я появилась, она говорит то же самое. Она не верит, что то, что я прячусь в ее доме, приносит мне какую-то пользу. И хотя она, возможно, права, водка, которой Джесси продолжает меня снабжать, определенно имеет значение.

Но по прошествии дней я знаю, что то, что она говорит, правда. Как бы мне ни хотелось избежать реальности всего происходящего, я знаю, что не могу. Особенно сейчас, если что-то случилось.

Если маму выселили, я не могу просто бросить ее. Да, она лгала, но это не все, чем она является. Я не могу допустить, чтобы одна ошибка заслонила ту невероятную работу, которую она проделывала, будучи матерью все эти годы. И, в конце концов, она, вероятно, наименее виновата во всем этом. Джонас был монстром. Если бы он хотел меня спрятать, то я не уверена, что у нее когда-либо хватило бы сил что-либо с этим сделать.

Думаю, я действительно должна быть благодарна за то, что он никогда не относился к нам так, как к Марии и Тоби.

– Я знаю. Я сделаю это, – обещаю я.

***

– Доброе утро, – говорю я больше, чем несколько часов спустя, когда Джесси заходит на кухню в спортивных штанах, засунув руку за пазуху.

Я не могу не покачать головой, когда он хмыкает мне в знак приветствия.

Даже спустя столько времени меня все еще поражает, что именно он украл сердце моей милой, нежной Сары.

Его чернила искажаются и вытягиваются, когда он подходит к кофеварке и, наконец, высвобождает руку. И когда он поворачивается ко мне спиной, я сталкиваюсь лицом к лицу с доказательствами, которые упускала все это время.

На его спине огромная татуировка волка.

Думаю, если бы я увидела его без рубашки до того, как влезла в середину его жизни, то вся эта история с «Волками», возможно, не была бы таким шоком.

– Ты была бы удивлена, если бы я сказал тебе, что прошлой ночью поступили сообщения о подозрительно выглядящем сделанном на заказ BMW, стоящем на улице?

Мое сердце подскакивает к горлу при мысли о том, что он может знать, где я, не говоря уже о том, что он рядом.

– Э-э…

Он поворачивается ко мне, прислоняясь задницей к стойке, открывая мне беспрепятственный вид на свой пресс. Черт возьми, Сара – везучая сучка.

Его губы приоткрываются, но я уже слышу точные слова, которые вот-вот сорвутся с него.

– Я знаю. Я знаю, что мне нужно поговорить со всеми, включая его. Сара уже читала мне лекцию об этом сегодня утром.

Его брови изогнуты в ответ на мою тираду. – На самом деле я собирался сказать, что он тебя не заслуживает. Но он устраивает хорошее шоу, чтобы попытаться доказать, что мы все неправы.

– Сидя перед твоим домом посреди ночи? Вряд ли что-то доказывает, – усмехаюсь я.

Он кивает, отворачиваясь к своей полной кружке, пряча от меня лицо. Что-то подсказывает мне, что его ухмылка стала только шире. Мудак.

– Чего ты мне не договариваешь, Джесси?

– Не много. Только то, что он говорил с Арчем о тебе.

Мой лоб морщится. – Какого черта он это сделал?

– Они были в «Логове» в понедельник вечером.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас?

Его губы подергиваются от удовольствия. – О, прости, я думал, ты прячешься от него, а не тайно преследуешь его.

– Ты забавный, – шиплю я. – В любом случае, как он узнал, что я здесь? – Спрашиваю я, бросая на него неодобрительный взгляд.

– Не смотри на меня так, Уокер, – рычит он. Я уверена, что тон привел бы в ужас многих, но я видела плюшевого мишку Джесси рядом с Сарой, поэтому мне трудно даже поверить, что он может быть жестоким гангстером, когда захочет. Я всегда просто предполагала, что он подходит для этой роли; я никогда не верила, что он так же может сыграть эту роль. – Я слишком дорожу своими яйцами, чтобы вот так рисковать тобой. Сара может выглядеть как милая маленькая женщина, но я могу заверить тебя, у моей девочки есть коготки.

– Это правда? – спрашивает дама, о которой идет речь, входя в комнату с пустой кружкой, ее глаза прикованы к полуобнаженному телу Джесси.

– Ты знаешь это, заботливая медведица, – дразнит он, трахая ее глазами в ответ так же сильно.

– Откуда он знает, что я здесь, Джесси? – Спрашиваю я, пока они полностью не забыли, что я в комнате.

– Черт его знает. Он Чирилло. Они безжалостные ублюдки. Вероятно, поставил жучок тебя.

– Жучок? – Визжу я.

– Что? Нам нужно следить за нашими ценными активами, – бормочет он, обхватывая лицо Сары своими гигантскими, покрытыми татуировками руками, когда она подходит прямо к нему. Она похожа на мышь, которую вот-вот растерзает лев. – Разве это не так, детка?

– Хм… Я всегда знаю, где ты. Я ежедневно слежу за твоей задницей.

– Да, потому что тебе не все равно. Единственная причина, по которой он хочет меня, – это месть. Тебе не кажется, что он уже причинил достаточно вреда?

– Ты думаешь, ему все равно? – Спрашивает Джесси, его глаза встречаются с моими поверх макушки Сары.

– Все это было притворством. Подделка. Он сыграл роль идеального парня, чтобы заставить меня влюбиться. Все это было ненастоящим, – усмехаюсь я, гнев начинает зализывать мои внутренности, когда я вспоминаю все хорошие времена, которые у нас были, но теперь были отравлены правдой.

– Если ты так говоришь.

Я, прищурившись, смотрю на него. – Что ты знаешь такого, чего не знаю я? – Шиплю я, раздражаясь от его расплывчатых заявлений.

– Ничего. Просто чувство.

– Ты даже не видел нас вместе. Откуда ты вообще знаешь, что было между нами?

– Ты права. Я не видел. Наверное, будет лучше, если я не буду вмешиваться.

Сара визжит, когда он хватает ее за задницу и поднимает, меняя их позы и обвивая ее ноги вокруг своей талии.

– Скучал по тебе, заботливый медведь, – говорит он, прежде чем завладеть ее губами в поцелуе, который заставляет ревность гореть во мне докрасна.

Черт. У меня это было. Даже если это было на самое короткое время и полной ложью, я все равно чувствовала, что нашла что-то особенное.

Именно из-за этого так больно. Во всей моей тьме я действительно думала, что нашла хоть немного света.

Сара выкрикивает имя Джесси еще до того, как я добираюсь до ее студии, говоря мне, что мне действительно нужно выйти.

От этой мысли у меня по спине пробегает дрожь страха, но я знаю, что это должно произойти.

Бри всего на неделю освободил меня от начала работы в «Лисах», и я не забыла, что пообещала Кортни, что сделаю воск и посещу парикмахера перед началом работы.

Натягивая пару леггинсов, спортивный бюстгальтер и толстовку с капюшоном, я завязываю волосы и беру телефон и наушники.

– Я собираюсь на пробежку, – кричу я, хотя не уверена, почему меня это беспокоит. Судя по стуку, кряхтению и стонам, доносящимся с кухни, они более чем немного озабочены. Хорошо для них. Сара должна максимально использовать этого Адониса как можно чаще. Насколько это физически возможно.

– Пока, – объявляю я, прежде чем хлопнуть дверью и сбежать вниз по лестнице. Я делаю глубокий вдох свежего воздуха, когда выхожу на улицу. Но я не позволяю себе наслаждаться этим больше секунды, поскольку слова Джесси из кухни возвращаются ко мне.

Мои глаза сканируют улицу в поисках его менее чем неприметной машины.

Он должен быть в школе прямо сейчас. Я должна быть в безопасности. Но я уже знаю, что он не из тех, кто следует правилам.

Когда я не вижу ничего, что вызывает у меня подозрения, я надеваю наушники и включаю музыку.

Я не очень хорошо знаю Ловелл, но я знаю, где находится главная улица, поэтому я направляюсь в том направлении, надеясь, что пробежка будет достаточно длинной, чтобы дать моему телу необходимую нагрузку.

Я останавливаюсь в конце главного ряда магазинов и прислоняюсь спиной к стене. Я даю себе минуту, чтобы перевести дыхание, прежде чем открыть дверь соседнего салона с фальшивой улыбкой на лице.

Каким-то чудом мне удается записаться в это первое заведение на все, что мне нужно, и я ухожу, сделав первый шаг в своей новой жизни. Теперь мне просто нужно разобраться с остальным.

Мой желудок урчит, напоминая мне, что я пила только кофе с тех пор, как проснулась перед рассветом, и в ту секунду, когда я поднимаю глаза, я нахожу кондитерскую.

Будучи храброй и пытаясь притвориться, что я борюсь с некоторыми из своих демонов, даже находясь вне дома, я следую указателю на парк с бумажными пакетами с вкусностями в руке и приступаю к поиску скамейки.

Я останавливаюсь, выходя на игровую площадку, заполненную дошкольниками и в основном их мамами.

Я изучаю каждую из них, пока ем, задаваясь вопросом, справились ли они со своим дерьмом, есть ли у них муж и счастливая жизнь, удается ли им совмещать карьеру и материнство, или их дни наполнены улыбками на лицах их детей и тем, что они уделяют им все свое внимание.

Я позволяю всему остальному вылететь у меня из головы, поскольку мой кусочек курицы исчезает, прежде чем я его по-настоящему попробую, и я тянусь за следующим теплым пакетом.

Я занята тем, что улыбаюсь про себя, наблюдая за тем, как маленькие дети проводят лучшее время в своей жизни, когда дрожь пробегает у меня по спине.

Моя спина немедленно выпрямляется, и я расправляю плечи.

– Черт, – шиплю я про себя, чувствуя себя глупо из-за того, что не помчалась обратно к Саре после того, как сделала то, что должна была сделать.

Мое сердце громыхает в груди, а кожа покрывается мурашками, пока я жду звука шагов по тротуару и того, что на меня упадет тень.

Но этого никогда не происходит.

Мой телефон прожигает дыру в кармане, и у меня чешутся пальцы дотянуться до него, потребовать, чтобы он показался и просто сказал то, за чем пришел.

В конце концов, моя сила воли уступает моему иррациональному мышлению, и я высвобождаю ее, открываю экран и нахожу наш последний разговор.

Мой желудок переворачивается, когда я читаю наши последние несколько сообщений.

Я была так зла на него той ночью. Я так сильно хотела услышать правду из его уст, но я никогда не могла представить, как пройдет ночь.

Джоди: Я знаю, что ты там.

Я колеблюсь, держа большой палец над кнопкой отправки, и почти нажимаю на нее, но прямо в последнюю секунду мой телефон вибрирует от входящего сообщения, от которого у меня перехватывает дыхание.

Тоби: Мне жаль.

– Недостаточно хорошо, – бормочу я себе под нос.

Тоби: Я знаю, этого никогда не будет достаточно. Я никогда и близко не подойду к тому, чтобы загладить то, что я сделал, за то, как я причинил тебе боль. Но мне жаль. Моя извращенная жажда мести затуманила мои суждения, исказила то, что было действительно важно.

Мое сердце учащенно бьется, а рука дрожит, когда я смотрю на его извинения.

Я не видела его целую неделю, и, несмотря на то, что не могу забыть ни единого момента из наших последних минут вместе, в глубине души я скучаю по нему.

За эти несколько недель он стал таким важным для меня. Он был светом в моей тьме, моим рыцарем в сияющих доспехах.

Мой телефон снова вибрирует, но на этот раз от звонка.

Эмоции застревают у меня в горле, когда я даже подумываю о том, чтобы услышать его голос, но, когда я смотрю на экран, я не нахожу фотографию Тоби, которую я сделала в коттедже, но вместо этого на моем экране появляется яркая, слегка пьяная улыбка моей кузины.

Проводя пальцем по экрану, я подношу его к уху, собираю оставшийся бумажный пакет и начинаю выходить из парка, подальше от него.

– Наконец-то, черт возьми, Джо-Джо. Я сходила с ума.

– Извини, мне просто нужно было несколько дней, – признаюсь я, не поднимая головы, заставляя себя не искать его.

– Я знаю, я понимаю. Как у тебя дела?

– Я записалась на прием к парикмахеру, готова приступить к работе, – говорю я, на самом деле не желая вдаваться ни во что другое.

– Что ж, это начало, – говорит она с облегчением в голосе. – Я знаю, ты, вероятно, не захочешь это слышать, но тебе действительно нужно пойти домой и поговорить со своей мамой.

– Случилось что-то плохое, не так ли?

– Что? Нет. Что заставляет тебя так говорить?

– Потому что вы обе взрывали мой телефон прошлой ночью, как будто наступал конец света. Ее выгнали?

– Н-нет, ничего подобного. Ничего плохого, я обещаю.

7

ДЖОДИ

Несмотря на обещание Брианне, что я пойду домой и повидаюсь с мамой, только на следующий вечер я, наконец, отбрасываю свой затаенный гнев в сторону в пользу выяснения того, что происходит.

Едва я вставляю ключ в замок, как с другой стороны двери загорается свет, и она распахивается.

– Джоди, – выдыхает мама, немедленно подхватывая меня на руки, как будто ничего не случилось. – Я так беспокоилась о тебе.

– Я просто была с Сарой, мам. Я недалеко ушла.

– Я знаю, но… Мне так жаль, детка. – Она отстраняется и берет мое лицо в свои руки. Ее полные слез глаза осматривают каждый дюйм моего тела, прежде чем она поправляет мои волосы. – Это выглядит невероятно, – говорит она, пропуская сквозь пальцы прядь моих недавно подкрашенных волос.

– С-спасибо. Это то, что ты должна делать, когда парень разбивает твой мир вдребезги, не так ли? Сделать что-нибудь новое. – Я выдавливаю из себя смех, чтобы согласиться со своим заявлением, но это более болезненно, чем что-либо еще.

– Заходи, здесь холодно.

Взяв меня за руку, она тащит меня в дом, вытаскивает мои ключи и оставляет их на приборе в прихожей.

– Хочешь кофе или чего-нибудь покрепче?

– Что ты думаешь?

– Думаю, я знаю, – говорит она с улыбкой, которая почти такая же натянутая, как у меня минуту назад.

Она оставляет меня за столом и немедленно достает из буфета два бокала для коктейлей, прежде чем бутылки с крепкими напитками выстраиваются на стойке.

Обеспокоенная дочь во мне хочет спросить, должна ли она пить после ее нездоровых отношений с алкоголем после смерти Джо, но я держу язык за зубами.

Она взрослая женщина, которая способна принимать собственные решения.

Она отмеряет порции в шейкер, прежде чем достать фруктовый сок из холодильника, чтобы дополнить наши напитки.

– Держи, – с гордостью говорит она, передавая мне розовый напиток.

– Что это?

– Сладкое извинение в стакане, – говорит она, ее глаза умоляют меня простить ее.

– Мам, – вздыхаю я, я пока даже близко не готова отпустить все это. – Бри сказала, что мне нужно прийти и поговорить с тобой.

Весь воздух вырывается из ее легких, когда разочарование отражается на ее чертах.

– Мы не собираемся терять дом. – Мои глаза расширяются от ее заявления, облегчение наполняет мои вены. – И все, что Джонас оставил нам, лежит на моем банковском счете.

– Что? Как? Я думала, что ничего не было.

Она качает головой, и в эти несколько секунд тишины наступает реальность.

– Тоби, – выдыхаю я.

Легкая улыбка подергивается в уголках ее губ, что заставляет меня нахмуриться.

Не говори мне, что все, что ему нужно было сделать, это появиться здесь, предлагая вернуть наш дом, и она внезапно на его стороне.

– Он пришел во вторник вечером, чтобы все объяснить и сказать мне, что он организовал для нас все, чего мы заслуживаем.

Отведя глаза от стола, я пытаюсь все это переварить.

– Дом был оформлен на меня, и у нас более чем достаточно средств, чтобы нам не нужно было беспокоиться о деньгах в течение долгого, долгого времени.

– Но почему? – Шепчу я, все еще уставившись на старую деревянную столешницу передо мной. Она была в этом доме всю мою жизнь. В ней запечатлен весь наш почерк, на который мы всегда слишком давили, чтобы писать, маленькие рисунки, которые мы с Джо создали, когда были маленькими.

Протягивая руку, я просматриваю некоторые детские записи Джо из тех времен, когда мы были детьми, и в груди у меня ноет от потери.

– Он не монстр, Джоди. Он просто—

– Трахнутый садист, которому нужно было—

– Сломленный маленький мальчик в теле мужчины, – перебивает мама.

– Господи, – бормочу я, тянусь за своим коктейлем и опрокидываю его одним глотком. – Ты действительно наивна, не так ли?

Ее глаза вспыхивают негодованием, но она, к счастью, прикусывает язык. – Я знаю, ты думаешь, что я плохо разбираюсь в людях, но—

– Джонас обычно запирал Тоби в их подвале в качестве наказания. – Мама бледнеет от моего откровения. – Он контролировал каждый аспект жизни Марии. Ее лечение от опухоли головного мозга. Он вынудил мужчину, которого она любила, и ее собственную дочь уехать из страны, так что ей пришлось прожить восемнадцать лет без своего ребенка.

Мама нервно сглатывает, но ее глаза не отрываются от моих. – Именно поэтому Тоби на него не похож.

– Как ты можешь так говорить? – Я кричу, стул, на котором я сидела, падает на пол позади меня, когда я встаю. – Ты должна быть здесь на моей стороне, мама. Он подставил меня за кражу у моего работодателя. Он забрал все наши деньги. Он наблюдал, как мы горевали, как страдали, зная, что это его вина. Он… он п-показал м-мне– Рыдание прерывает мои слова, и я плотно сжимаю губы.

Понятия не имею, почему я скрываю от нее тот факт, что Джонас жив – или, по крайней мере, был жив на прошлой неделе. Но что-то кажется неправильным признаваться в том, что я его видела.

– Насколько нам известно, его убил Тоби.

– Нет, он бы сделал это раньше, если бы это было так просто.

– Господи, мам, – киплю я. – Не могу поверить, что ты на его стороне.

– Я не на его стороне. Я на твоей стороне, детка, всегда. Я просто думаю, что он не такой законченный монстр, каким ты его себе представляешь.

– Клянусь Богом, с тобой что-то чертовски не так, – заявляю я. – Он причинил мне боль, мама. Он вырвал мое сердце и растоптал его просто ради гребаного удовольствия. Ты должна сидеть здесь, угрожая его жизни за то, что он причинил мне еще больше боли, чем я уже испытала. Не сражаться за него. Не пытайся заставить меня дать ему еще один шанс.

– Я не пытаюсь заставить тебя что-либо делать, Джоди, – огрызается она в ответ. – Я просто хочу, чтобы ты увидела, что у этого есть две стороны, что ты не единственная, кто страдает.

– Почему тебя это волнует? Ты его даже не знаешь.

– Я знаю, как много он для тебя значил, и я знаю, как сильно он страдал, и я не могу не чувствовать себя отчасти виноватой за это. Если бы я просто не сидела сложа руки и не принимала то, какой была моя жизнь с Джонасом, возможно, я могла бы…

– Чувство вины. Ты, блядь, издеваешься надо мной?

– Я не знаю, Джоди. Я не знаю, что чувствовать. На прошлой неделе я оплакивала своего любящего партнера. На этой неделе я узнаю, что он был монстром, который фактически убил моего сына.

Я ахаю, не понимая, что она знала это.

– Тоби рассказал мне. Он рассказал мне, как Джонас превратил Джо в монстра, заставил его выполнять его приказы. Мужчина, которого я любила всю свою жизнь, сделал это с нашим собственным ребенком. Я не… я не– Она падает обратно в кресло и роняет голову на руки. – И теперь я тоже потеряла тебя, и я не знаю, что делать, – рыдает она.

Мое сердце разрывается из-за сломленной женщины передо мной, и внезапно я понимаю это. Она так же противоречива во всем этом, как и я.

Хотя я ненавижу Тоби за то, что он сделал, эта привязанность, это желание все еще трепещут у меня под кожей.

Связь, которую мы разделяли. Это было нечто. Что-то сильное. И я не уверена, как я могу просто покончить с этим, как будто этого никогда не существовало.

– Я знаю, мам. Я знаю, – говорю я, опускаясь перед ней на колени и отводя ее руки от лица. – Мы собираемся пройти через все это. Вместе.

Она кивает, слезы продолжают капать с ее ресниц. – Прости, что давила.

– Все в порядке. Я знаю, ты просто пытаешься помочь.

– Ты всегда для меня в приоритете, Джо-Джо. Всегда. Надеюсь, ты это знаешь. Я просто… Я хочу помочь. Я хочу, чтобы мы все смогли двигаться дальше от этого, и, несмотря на то, что никогда не встречали его раньше, я вроде как чувствую связь с ним через все это.

– Я тоже в замешательстве, – шепчу я, опускаясь обратно на задницу. – Он написал мне ранее.

Ее глаза удерживают мои, умоляя меня открыться.

– Он извинился. – Говорю я, игнорируя тот факт, что он наблюдал за мной в то время. Может, я и не искала его, но я, блядь, хорошо знала, что он был там.

– И что теперь, детка? Ты возвращаешься домой? – спрашивает она с надеждой, наполняющей ее глаза.

– Завтра я приступаю к работе. Я собираюсь остановиться у Сары просто потому, что это ближе. Я вернусь на следующей неделе, – обещаю.

– Хорошо, – печально говорит она. – Прости, что скрывала все это от тебя.

– Я знаю, – говорю я печально, снова поднимаясь на ноги.

– Позвони мне в субботу и дай знать, как прошла твоя первая смена.

– Я так и сделаю, – соглашаюсь я, внутренне содрогаясь от того, что повлечет за собой этот сдвиг. Мне это больше не нужно. У нас есть деньги. Но дело не в этом. Я хочу сама за себя расплачиваться, быть самостоятельной женщиной.

Эмоции застревают у меня в горле и жгут глаза, когда я выхожу из маминого дома в темную ночь снаружи.

Плотнее запахнув пальто, я иду вниз по улице. Воздух наполнен ароматом надвигающегося дождя, темные тучи тяжело нависают надо мной. Часть меня жаждет этого, но другая часть знает, что это просто вернет меня в ту ночь с ним. Ночь, когда все было легко, весело. Когда я могла позволить ему просто забрать всю мою боль и огорчение и превратить их в смех и желание.

Я даже не дошла до конца улицы, когда замечаю позади себя медленно движущийся свет фар.

– Черт возьми, Тоби, – шиплю я себе под нос.

Достав свой мобильный, я набираю быстрое сообщение.

Джоди: Я должна вызвать полицию из-за твоей назойливой задницы.

Несмотря на то, что он за рулем, его ответ почти мгновенный.

Тоби: Я думаю, ты бы скучала по мне. Как поживает твоя мама?

Джоди: Пытается убедить меня поговорить с тобой. Я просто пытаюсь вспомнить, как легко ею манипулировать.

Тоби: Ой. Хотя я думаю, что в ее словах есть смысл. Тебе действительно стоит поговорить со мной.

Джоди: Ты этого не заслуживаешь.

Тоби: Скажи мне это в лицо.

Я двигаюсь так быстро, что у рациональной части моего мозга нет шансов остановить меня. Я выскакиваю на дорогу и стою, уставившись на мужчину за рулем машины.

Он вздрагивает, когда видит, что я стою там. Может, он и едет медленно, но шок не позволяет ему действовать так быстро, как, я уверена, ему хотелось бы, и капот машины не останавливается, пока не оказывается в нескольких миллиметрах от моих ног.

Мое сердце громыхает, позволяя мне чувствовать его неистовое биение каждым дюймом моего тела. Мои кулаки сжимаются от разочарования, когда он распахивает дверь и выбирается наружу.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

– Хочешь поговорить? Давай поговорим, – выплевываю я.

Его глаза встречаются с моими, когда он огибает дверцу машины. Они светятся от волнения, что я признала его, но в них также есть что-то более темное – и не только тени от того, что он явно не спал.

Вид его передо мной на несколько секунд делает меня бесполезной. Связь, которая всегда существовала между нами, по-прежнему сильна, как никогда, и сбивает меня с толку еще больше, чем я уже есть.

– Здесь? – рычит он, глубокий тембр его голоса поражает меня именно там, где не должен.

– Конечно, почему бы и нет? В конце концов, именно за этим ты меня преследуешь, не так ли? – Я огрызаюсь, вновь обретая дар речи.

– Нет, – заявляет он, продолжая продвигаться вперед, расстояние между нами становится опасно близким. – Мне нужно было тебя увидеть. Мне нужно было знать, что с тобой все в порядке. Я не заслуживаю шанса поговорить. Не раньше, чем ты будешь готова.

– Итак, ты написал мне, почему?

– Почти уверен, что это ты начала, Демон.

Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но потом я вспоминаю, что он, вероятно, видел, как я пялилась на свой телефон, собираясь отправить ему сообщение в парке, и именно я начала это прямо сейчас.

Когда он подходит так близко, что жар его тела прожигает мою одежду и проникает в кожу, я делаю огромный шаг назад.

Я отказываюсь позволить ему обезоружить меня своим прикосновением. Он не хуже меня знает, насколько это мощно.

– Я просто хочу получить шанс поговорить с тобой. Наедине, – добавляет он, не сводя с меня глаз.

– А как насчет того, чего я хочу?

– Я дам тебе все, что угодно, – говорит он, искренность его слов заставляет мою грудь болеть.

– Знаешь, это забавно. Не так давно я думала, что ты занимаешься именно этим. Прошу извинить меня.

Я разворачиваюсь и успеваю сделать шаг, прежде чем его пальцы обхватывают мое запястье, останавливая меня от побега.

Я дергаюсь, пытаясь освободиться от его захвата, но его хватка слишком сильна.

Ничего не сказано, пока мы стоим там в молчаливой битве желаний.

– Пожалуйста, Джоди. Ты нужна мне. Мне нужно—

Разворачиваясь, я поднимаю свободную руку, прежде чем у него появляется шанс заметить, и замахиваюсь ею так сильно, как только могу. Моя ладонь соприкасается с его щекой с громким и болезненным треском, заставляя его голову отклониться в сторону.

Вздох вырывается из моего горла, когда реальность обрушивается.

Прижимая горящую руку к груди, я жду его реакции, в ужасе от того, что я увижу, уставившись на меня в ответ, когда он оглянется.

– Тоби, – выдыхаю я, мой голос дрожит сильнее, чем мне бы хотелось.

Еще через две секунды он снова поворачивает голову ко мне, и уличные фонари над головой делают его темные, коварные глаза еще более устрашающими из-за того, как они сверкают.

Он поднимает руку к своей щеке, когда мое тело начинает дрожать от страха.

Его пальцы касаются красной сердитой кожи там, когда он смотрит на меня.

Тоби, в которого я влюбилась, – это не тот мужчина, который смотрит на меня прямо сейчас. Я не сомневаюсь, что монстр передо мной – это тот, кого мой отец превратил в идеального, жестокого солдата.

– Садись в машину, Джоди, – кипит он низким голосом, когда капли дождя начинают угрожающе падать на землю вокруг меня.

– Я-я не думаю, что—

– Я сказал, садись в машину.

Его пальцы сжимают мое предплечье, и я задыхаюсь, когда от его прикосновения исходит боль.

– Тоби, – хнычу я, когда он подталкивает меня вперед.

– Я не причиню тебе вреда, Джоди. Но мне действительно нужно, чтобы ты не испытывала мое гребаное терпение прямо сейчас, – выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

Зная, на что он способен, я быстро решаю, что лучший способ действий здесь, вероятно, просто делать то, что мне говорят.

Он распахивает дверь и не слишком мягко заталкивает меня внутрь, когда дождь вокруг нас усиливается.

В ту секунду, когда моя задница ударяется о сиденье, он захлопывает дверь, обрывая любую связь, которая все еще потрескивала между нами, несмотря на его очевидный гнев.

Дождь начинает хлестать вокруг меня, и через несколько мгновений по ветровому стеклу стекают маленькие речки, скрывая от меня его, когда он обходит машину спереди.

Я держусь за плечо, моя кожа горит от его прикосновения, и ахаю, когда он останавливается и поворачивается ко мне.

Его глаза находят мои сквозь пелену дождя, прежде чем он наклоняется вперед, прижимая ладони к капоту.

Я не дышу, когда тяжесть его боли и сожаления ударяет меня прямо в грудь.

Мама была в чем-то права. Прямо сейчас на меня смотрит один очень сломленный мальчик.

Слезы обжигают мои глаза, когда я выдерживаю его взгляд.

Каково ему было на самом деле расти, живя с монстром? Монстр, который был полон решимости сломить его, терроризировать его, заставить его почувствовать себя совершенно никчемным?

Дождь усиливается еще сильнее, пока не начинает отскакивать от машины, пропитывая толстовку Тоби и стекая по его лицу.

В конце концов, он отрывает свои глаза от моих и опускает взгляд, его плечи опускаются вместе с головой, когда он позволяет себе погрузиться в свою боль.

Отпускаю руку, мои пальцы сжимаются вокруг дверной ручки, моя потребность предложить ему утешение почти слишком велика, чтобы ее игнорировать.

Но я так и не открываю дверь. Вместо этого я сосредотачиваюсь на его темной стороне. Сторона, которая была неспособна увидеть правду о том, кем мы могли бы быть, и была слишком поглощена жаждой мести, чтобы разрушить все, что у нас могло быть.

Мое сердце все еще колотится, кулаки сжимаются на коленях, когда он, наконец, вылезает из машины, его одежда насквозь промокла.

Он марширует к водительскому месту, открывает дверцу и заскакивает внутрь. Меня обвевает прохладный воздух, отчего моя кожа покрывается мурашками, а по спине пробегает дрожь.

Напряжение в воздухе становится невыносимым, когда он заводит машину и выезжает на тихую улицу.

Миллион вопросов вертится у меня на кончике языка, но я недостаточно храбра, чтобы задать их, когда он, черт возьми, почти сворачивает за угол в конце улицы, не глядя.

– Тебе, наверное, не стоит сейчас садиться за руль, – шиплю я, мои ногти впиваются в мягкую кожу подо мной.

Он не отвечает, но я не упускаю из виду, как крепче он сжимает руль и как белеют покрытые шрамами костяшки пальцев.

Его скорость только увеличивается, заставляя мое сердце биться быстрее, когда он пролетает светофор за светофором.

– Тоби, ты собираешься нас, блядь, убить, – кричу я, когда он почти поворачивает не туда, из-за чего мы могли врезаться в магазин на углу.

– По крайней мере, ты была бы со мной.

Весь воздух вырывается из моих легких от искренности в его словах.

К счастью, он немного замедляет свое сумасшедшее вождение после того, как мы чуть не промахнулись, и мне удается немного расслабиться.

– Я знаю, что ты делаешь, – заявляю я, когда он, кажется, успокаивается.

– Это так, Демон?

– Ты не можешь убежать от всего этого, ты знаешь. Если ты не разберешься с этим, это всегда будет тянуть тебя ко дну.

Его хватка смещается на руле, но он больше ничего не говорит, сворачивая с проселочной дороги на двухполосную и снова выжимая педаль газа.

8

ТОБИ

Мое сердце бешено колотится в груди, все мое тело дрожит от сдерживаемого адреналина, а ноги продолжают давить на педали, унося нас вперед все быстрее и быстрее.

Я всегда знал, что моя машина – чудовище, просто у меня никогда раньше не было необходимости использовать ее с пользой. Кое-что, чему я быстро учусь, вероятно, было ошибкой. Чем быстрее мы летим по дороге, тем свободнее я себя чувствую. Тем больше мой гнев, мое разочарование, моя вина смываются, и я просто остаюсь довольным тем, что она сидит рядом со мной. Я даже могу притвориться, что она не ненавидит меня, поскольку она притворяется, что не наслаждается поездкой.

Ее пальцы вцепились в край сиденья, но невозможно не заметить легкую улыбку, играющую на ее губах.

Да, в моей девочке есть безрассудная жилка, даже если она еще не осознает этого.

– Черт, я скучал по тебе, – выдыхаю я достаточно громко, чтобы она могла услышать меня сквозь рев двигателя.

Она заметно напрягается, но ее реакция не совсем такая, на какую я надеялся.

– Куда мы едем?

– Никуда, – признаюсь я. Честно говоря, я даже не собирался следовать за ней по улице, не говоря уже о том, чтобы сообщать о своем присутствии. Но вот мы здесь, так что я явно облажался.