Текст книги "Безрассудная принцесса (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Ты нервничаешь? – спрашивает Стелла.

– Да, и взволнована, – признаюсь я. – Это… тусоваться с вами, ребята, встречаться с его друзьями и семьей – это большое дело.

– Тебе не нужно беспокоиться о парнях по ту сторону этой двери. Мы держим их под контролем, – объявляет Эмми, когда Стелла входит в квартиру под звуки криков и приветствий.

– Что за—

Мы сворачиваем за угол и обнаруживаем парней, борющихся посреди комнаты, обеденный стол отодвинут, чтобы освободить им место.

– Демон, – объявляет Тоби, заставляя Алекса и Нико остановиться, когда он перепрыгивает через них и сбивает меня с ног. – Ммм… ты пахнешь божественно, – говорит он, утыкаясь носом в мою шею, заставляя меня хихикать, как школьницу.

Он прижимает меня спиной к стене и запускает пальцы в мои волосы, оттягивая мою голову назад, так что у меня нет выбора, кроме как смотреть ему в глаза.

– Значит, они тебя не отпугнули? – спрашивает он. Его тон поддразнивающий, но глаза выдают его настоящую озабоченность.

– Какое-то время все шло своим чередом, но я проголодалась, поэтому подумала, что должна максимально использовать еду на вынос, которую они мне обещали.

– Ах, Тоби, – кричу я, когда он вцепляется в мою шею, посасывая мою кожу, пока она не начинает гореть.

– Ты демон, – стонет он, хватая меня за челюсть свободной рукой, прижимая меня к стене ничем, кроме своих бедер.

– Именно такая, какой я тебе нравлюсь, – успеваю сказать я, прежде чем его губы обрушиваются на мои.

Секунды три я слышу неистовые приветствия от его друзей, но затем его язык скользит по моему, и я забываю обо всем, включая свое проклятое имя, в пользу того, чтобы отдаться ему.

Я понятия не имею, как долго мы остаемся в наших объятиях, наши тела прижаты друг к другу, но в конце концов глубокое мужское «Снимите гребаную комнату» прорывается сквозь мой туман.

– О, ты скучаешь по моей девочке, Нико? – Спрашиваю я, бросая на него дразнящий взгляд через плечо Тоби.

– Э-э… кто? – спрашивает он, хмуря брови, изображая замешательство.

– Ты дерьмовый лжец.

Я оглядываю гостиную, где все развалились на диване – Стелла на коленях у Себа, а Эмми у Тео, – прежде чем останавливаюсь на новом лице. Или… не новое лицо, очень похожее на другого в комнате.

– Я думаю, коктейли были крепче, чем я думала. У меня двоится в глазах.

Тоби смеется, ставя меня на ноги, когда Калли выходит из его кухни с напитками для девочек.

– Угощайся, Кэл, – ворчит Тоби.

– Я уже сделала, спасибо, – язвит она, ставя пиво на кофейный столик, видя, что губы Стеллы и Эмми сейчас заняты другим.

– Я возьму одну из них, если ты предлагаешь, Малышка Си, – говорит Алекс.

– Я не предлагала. Подвинь свою задницу. – Она пинает его в голень, и его брови взлетают вверх.

– Нет, иди прижмись к своему любимому мальчику.

Она фыркает от смеха, но, очевидно, решает не спорить с ним и падает рядом. Хотя она жесткая, как гребаная доска, когда он обнимает ее за плечи и притягивает к себе.

– Ты так вкусно пахнешь, что хочется съесть, Малышка Си, – объявляет Алекс, уткнувшись носом в ее волосы.

– Засунь свой рот куда-нибудь, блядь, рядом с ней, и я—

– Итак, я предполагаю, что Алекс – близнец, – говорю я Тоби, игнорируя угрозу Нико засунуть что-нибудь так глубоко в задницу Алексу, что он никогда не сможет это вытащить.

– Деймон, – громко говорит Тоби, заставляя двойника Алекса обернуться. – Джоди, Деймон. Деймон, Джоди.

Он кивает в знак приветствия, когда я быстро замечаю различия между ними. Физически они почти идентичны, но их аура совершенно разная. Глаза Деймона также темнее, загадочнее, и он выглядит чертовски намного напряженнее, чем его близнец прямо сейчас, когда он продолжает насмехаться над Нико.

– Твои друзья—

– Придурки, но я все равно их люблю. Пойдем. – Тоби берет меня за руку и тащит к группе. Он занимает свободное место рядом с Эмми и Тео и сажает меня к себе на колени.

– Итак, что мы будем есть? Я умираю с голоду, – спрашивает Алекс.

– Чувак, ты только что съел два огромных пакета чипсов, – указывает Себ.

– Да, я растущий мальчик. – Он наклоняется к Калли и громко шепчет. – Я покажу тебе, какая часть вырастет позже, если захочешь.

Нико раздраженно рычит.

– Нико, брат. Ты заработаешь себе аневризму, если будешь продолжать. Алекс не собирается трахать твою сестру.

– Перед тобой, – добавляет Алекс, просто чтобы продолжить подначивать медведя. И, судя по тому, как лицо Нико становится чертовски багровым от раздражения, я должна сказать, что понимаю, почему они так сильно его дразнят, даже если это немного подло.

20

ТОБИ

– Из-за тебя действительно трудно уходить, демон, – рычу я, когда она подтягивает ногу, перекинутую через мое бедро.

– Ты когда-нибудь думал, что, возможно, это было моим намерением?

– Я предложил остаться дома, – напоминаю я ей, ложась на нее сверху и утыкаясь носом в ее шею.

– Я знаю, – выдыхает она, – но тебе нужно ходить в школу.

Она прижимает руки к моей груди в жалкой попытке заставить меня подняться.

– Я уверен, ты могла бы научить меня нескольким вещам, Демон.

– О, я не знаю. Это у тебя столько причудливого дерьма.

– Тебе нравится мое причудливое дерьмо.

Она пожимает плечами, на ее губах играет откровенно мерзкая улыбка.

– Иди в школу, Тобиас. Я не могу скучать по тебе, пока ты все еще здесь.

– Ты обещаешь, что будешь здесь, когда я вернусь? – Спрашиваю я, касаясь своим носом ее и почти крадя поцелуй.

– Обещаю. Если ты будешь хорошим мальчиком, я могла бы даже оказаться прямо здесь, такой же голой, как сейчас.

– Черт возьми, Джоди. Теперь я собираюсь быть твердым весь гребаный день, – признаюсь я, протирая головку своего твердого члена сквозь ее складки, покрывая ее своей спермой, которая вытекла всего несколько мгновений назад.

– Я думаю… – Я начинаю, но останавливаюсь, когда обвожу ее клитор, и ее сладострастный стон разрывает воздух. – Мне нужно трахнуть все это обратно в тебя, прежде чем я уйду.

– Тоби, – кричит она, когда я толкаюсь вперед, позволяя ее бархатным стенам снова окружить меня.

Можно с уверенностью сказать, что к тому времени, как я надеваю блейзер и завязываю галстук на шее, я основательно опаздываю.

– Если с этого момента я не буду получать нужные мне оценки, я обвею тебя, – говорю я ей, когда она следует за мной, одетая только в одну из моих рубашек.

– Тогда, я думаю, мне нужно поработать над своими мотивационными навыками.

– О, да? И как они могут выглядеть, Демон? – Спрашиваю я, разворачиваясь к ней, как только оказываюсь у двери.

Она на минуту задумывается. – Минет за каждую пятерку.

– Звучит заманчиво, но я думаю, ты, вероятно, можешь придумать что-то получше.

– Хм… Я что-нибудь придумаю, когда буду кататься по твоей кровати сегодня, пока ты сидишь на уроке.

Она подходит ко мне и берет мои причиндалы через брюки.

– Ты плохая, – рычу я, обхватывая ее рукой за горло и удерживая в плену.

– Ты хуже, – поддразнивает она.

– Ладно, мне действительно нужно идти. У тебя есть все, что тебе нужно, верно?

– Конечно, – соглашается она.

– И ты помнишь, как пользоваться биометрическим сканером, чтобы входить и выходить?

– Да, мам, – протягивает она. – Я все предусмотрела. А теперь иди, пока не опоздал еще больше и не потерпел неудачу. Вечность – это долгий срок, который не проходит у меня через горло, Тобиас.

– Ты заключаешь жесткую сделку. Увидимся позже. – Я краду еще один поцелуй, прежде чем распахнуть дверь и заставить себя уйти от нее.

Изначально она хотела, чтобы я отвез ее домой. Но после небольшого обсуждения и пары оргазмов я заставил ее изменить свой образ мыслей. Есть что-то чертовски горячее – такое чертовски правильное – в мысли о том, чтобы вернуться домой и найти ее здесь.

Я оглядываюсь назад по коридору, когда подхожу к лифту, желая, чтобы она стояла там и смотрела на меня, и продолжаю бороться с собой, чтобы просто не остаться с ней.

Я знаю, что она права. Я мог бы очень легко позволить своим чувствам – моей одержимости – к ней поглощать каждую секунду моей жизни. Снова.

Но в глубине души есть настоящий страх, что она собирается сбежать. Что последние несколько дней были ничем иным, как подтруниванием над тем, чего я не могу получить.

Все было слишком… просто, и я жду, когда упадет вторая туфля.

Она слишком хорошо восприняла новость о том, что Стелла застрелила Джокера. Она слишком легко вписывается в мою жизнь, в круг моих друзей, весь мой гребаный мир. И никогда ничего не бывает так просто.

Мои кулаки сжимаются, когда двери лифта открываются передо мной, и я зажмуриваю глаза, пытаясь убедить себя, что оставить ее прямо сейчас – это правильный поступок.

Я слежу за ней, я узнаю, уйдет ли она и куда направится. То, о чем она более чем осведомлена и, что удивительно, не попросила меня остановиться.

Я просто… Я не могу отмахнуться от того, что что-то не так. Но я проглатываю это, когда захожу в лифт и увеличиваю дистанцию между нами.

***

– Братан, ты выглядишь чертовски уставшим, – Говорит Себ, когда первым находит меня в общей комнате за обедом.

Я решил не сидеть в ресторане, как мы обычно делаем, и просто взял сэндвич, чтобы спрятаться здесь. Может быть, немного поспать, потому что он не ошибается. Я не особо отдыхал с тех пор, как нашел Джоди в своей квартире в субботу днем.

– Дела с Джоди настолько хороши, да?

– Да, в этом-то и проблема.

– Ухх… разве плохо трахаться до тех пор, пока ты не сможешь держать глаза открытыми? – спрашивает он, опускаясь на диван рядом со мной.

Мы в самом дальнем углу общей комнаты, спрятанные за несколькими рядами книжных шкафов. Обычно его окружает группа батаников, но я сделал нехарактерный для меня ход, чтобы превзойти их по рангу, когда попал сюда не так давно, чтобы воспользоваться одиночеством. Это скорее ход Нико или Алекса, и, вероятно, поэтому они целую минуту смотрели на меня так, как будто у меня только что выросла лишняя голова. Но вскоре они поняли, что я не шучу и представляю достаточно большую угрозу для их оставшегося времени в Найтс-Ридж, чтобы быстро схватить свои вещи и отъебаться.

Я некоторое время смотрю на него, потребность поговорить с кем-то, кто понимает все это безумное дерьмо, сжигает меня.

– Это… Я не могу… – Я выдыхаю, когда он весело улыбается мне.

– Она выебала твой мозг прямо из тебя, не так ли?

– Что она делает, Себ? Почему, после всего, она все еще хочет быть где-то рядом со мной? – Спрашиваю я, решив просто пойти на это и излить на него всю кровь.

– Потому что, несмотря на все это, ей не все равно, чувак.

– Но почему? После всего, что я сделал, ей следовало бы бежать в противоположном направлении.

– Да, прямо рядом со Стеллой и Эмми, но они тоже все еще здесь.

– Стелла рассказала ей о Джокере.

– Да, она мне рассказала.

– И Джоди не против этого. Она едва обмолвилась об этом словом.

– Вероятно, она просто пытается разобраться во всем. Разбраться со всем этим. Эта ситуация, мы… с нами многое предстоит вынести.

– Да, я просто этого не понимаю.

Он некоторое время смотрит на меня, ерзая на своем стуле, показывая мне, насколько ему некомфортно говорить со мной по душам. Я благодарен, что он не отступает от этого.

– Как быстро ты понял, что она создана для тебя?

Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но слова не приходят.

– В первую ночь, когда ты с ней разговаривал? До этого, когда ты просто преследовал ее? – Он должен увидеть что-то в моих глазах, что даст ему ответ, который он ищет. – Значит, ты влюбился в нее еще до того, как она узнала о твоем существовании, и все же сомневаешься, что она может влюбиться в тебя после нескольких недель, проведенных вместе? – Он приподнимает бровь, глядя на меня.

– Но все, что я сделал… – начинаю я.

– Мы не влюбляемся в поступки людей, Тоби. Мы влюбляемся в человека, в его сердца.

Мой подбородок опускается от его слов, весь воздух вырывается из моих легких.

– Спасибо, черт возьми, потому что иначе я точно не заслуживаю Стеллу.

– Черт, Себ. Это—

– Глубже, чем ты ожидал? – он спрашивает, явно понимая, насколько нехарактерны его слова.

– Ну… да.

– Ты сидишь здесь, чувствуя, что никто не может понять, но ты, блядь, упускаешь суть. Я был там. Я там. Тео тоже. Ты думаешь, у нас не было точно таких же страхов, что и у тебя прямо сейчас?

– Мы оба невероятно облажались с нашими девушками. Но они смотрели сквозь пальцы. Они покопались в том дерьме, которое мы показываем остальному миру, и обнаружили живущих глубоко внутри испуганных маленьких мальчиков, которые отчаянно хотят, чтобы их любили так, как мы считаем невозможным.

– Да, ты облажался. Это то, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Но это не определяет тебя, Тоби. Твое прошлое, твои ошибки… это не самые важные вещи, когда дело касается Джоди. Она хочет то, что здесь. – Он наклоняется и похлопывает меня по груди. – И, несмотря на все дерьмо с Джонасом и Джокером, у тебя чертовски доброе сердце, чувак.

Эмоции застревают у меня в горле, когда я смотрю на него.

– Доверься ей. Доверься ей, что она знает, чего хочет. Доверь ей разобраться с этим по-своему. Не все там такие, как мы. Не все они убивают своих врагов или любого, кто причинил боль тем, кого они любят. Как бы трудно в это ни было поверить, некоторые люди на самом деле сидят сложа руки, и все обдумывают, должным образом все обрабатывают и приходят к разумным выводам.

– Ты показал ей так много. Слишком много, чтобы уже успеть обработать. Я уверен, она еще долго будет переживать все это дерьмо, это горе. Ничем не отличающаяся от меня. – Его глаза опускаются на мгновение, когда он думает о тех, кого он потерял. Его папа, его мама, его младшая сестра.

– Горе… уникально. Каждый человек справляется с этим по-своему. Но кто сказал, что только потому, что она горюет, она не может влюбиться? Что она не может видеть под броней, которую ты носишь каждый день, реального человека, который существует под ней?

– Если она хочет, чтобы ты был рядом с ней, пока она разбирается во всем этом и приводит себя в порядок, тогда какого хрена ты сомневаешься в этом?

– Если ты действительно любишь ее, используй каждый гребаный шанс, который можешь получить, потому что, поверь мне, оно того стоит.

Я стараюсь подавить эмоции, которые угрожают дать о себе знать.

– Ты действительно любишь ее, не так ли? – спрашиваю я.

Себ в замешательстве хмурит брови, когда я перевожу разговор на него. – Стеллу? Да. Да, блядь, люблю. Она… все.

– Поверь мне, я точно понимаю, что ты чувствуешь прямо сейчас. Я сражаюсь с этим большую часть дней, думая, что она заслуживает гораздо большего, чем это, чем я. Но, в конечном счете, она выбрала это. И я должен верить, что если бы она этого не хотела, она бы позволила этому факту стать известным. Возможно, это болезненно. Тебе нужно сделать то же самое.

Я задерживаю дыхание, прокручивая в голове несколько слов, которые не хочу произносить.

– А что, если она передумает?

– Тогда будет чертовски больно отпускать ее, но, по крайней мере, ты проведешь с ней это время. Ты пытался. Ты отдал этому все свои силы. Чего еще ты можешь желать?

– Черт, – выдыхаю я, откидываясь на диванные подушки.

Может, я и закрываю глаза, но я чувствую, когда к нам присоединяется кто-то другой.

– Что происходит? – Спрашивает Тео, подходя и становясь перед нами.

– Просто даю нашему мальчику несколько советов о его личной жизни.

– Судя по тому, как они приставали друг к другу прошлой ночью, я не уверен, что у них так уж много проблем, – язвит он. Но когда я открываю глаза и смотрю на него, я вижу это. Я вижу те же муки, затаившиеся в его темных глубинах, о которых только что рассказал Себ.

Он смотрит в пол, прежде чем опуститься на задницу и положить предплечья на согнутые колени напротив нас.

– Добро пожаловать в клуб, Тобс. Это весело, но, черт возьми… это настоящий трах по голове.

– Никто не может сказать тебе, что правильно, а что нет, когда дело касается любви и отношений. Просто, блядь, посмотри на меня. – Он поднимает левую руку. – Я, блядь, женат.

– Ладно, так что, возможно, мне следует меньше беспокоиться о скорости всего этого, когда ты говоришь подобные вещи.

Тео усмехается. – Наслаждайся поездкой, Тобс. Никакого давления, никаких ожиданий. Ты хочешь ее, просто сделай, блядь, все, что в твоих силах, чтобы удержать ее.

– И заставь ее кричать, – предлагает Себ. – Часто.

Я качаю головой, на моих губах играет улыбка, когда я смотрю на них обоих.

С моих плеч падает огромный груз, тяжесть которого я по-настоящему не оценил.

Если самые важные люди в моей жизни стоят за мной – за нами – тогда какого хрена я вообще в этом сомневаюсь?

***

Мои последние уроки на сегодня, а потом тренировка по футболу, черт возьми, затянулась. Осознание того, что она в моей квартире, возможно, обнаженная и ждет меня, означало, что каждая секунда казалась часом.

К тому времени, как я выхожу из душа после тренировки с полотенцем вокруг талии, мое терпение почти на исходе.

– У кого-то планы, – шутит Нико, когда я пытаюсь натянуть пару спортивных штанов на все еще мокрые ноги, с треском проваливаюсь и заканчиваю тем, что падаю задницей на скамейку.

– Лучше, чем то, что ждет тебя, – поддразниваю я. Босс ранее отправил сообщение ему и Тео, чтобы позвать их сегодня вечером. Ситуация в Ловелле накаляется, и у меня такое чувство, что дерьмо вот-вот разразится. Я просто чертовски надеюсь, что они не планируют ничего делать сегодня вечером или в любую другую гребаную ночь и испортить мне время с моей девушкой.

– Не все так плохо. Встречаюсь с боссом, затем спущусь в подвал, посмотрю, какие девушки работают сегодня вечером.

– Никто из тех, кто захочет находиться в радиусе квадратного фута от тебя, – присоединяется Тео. – Ты просто ревнуешь, братан. Тоби, Себ и я все позже возвращаемся домой к нашим женщинам, а тебя даже золотая рыбка не ждет.

– Пошел ты, у меня мог бы быть целый гарем женщин, ожидающих в моей квартире, если бы я захотел.

– Конечно, я в этом не сомневаюсь. Просто жаль, что есть только одна, которую ты действительно хочешь, да?

Нико издает лающий смех, который является ничем иным, как фальшивкой, прежде чем натянуть толстовку через голову, выводя всех нас из себя, он вылетает из раздевалки, оставляя нас всех смеяться ему вслед.

– Нам нужно познакомиться с этой цыпочкой, которая его полностью связала. Она, должно быть, действительно нечто, – размышляет Алекс.

– Она такая, – говорю я с улыбкой. – Она – Нико с потрясающим телом и умным ртом.

– Не позволяй своей девушке слышать это от тебя, Дукас, – дразнит Себ.

– Здесь нет конкуренции. Нико встретил свой конец.

– Моя точка зрения все еще остается в силе. Я хочу встретиться с ней.

– Значит, ты можешь довести его до грани безумия, флиртуя с ней так же, как с его сестрой? – Спрашиваю я с ухмылкой. Как бы забавно это ни было наблюдать, как он дразнит Нико Калли, мы все знаем, что он играет с огнем. Я также не совсем уверен, что все это совершенно невинно и исключительно для того, чтобы подразнить медведя. В том, как он смотрит на нее, есть что-то такое, что заставляет меня задуматься, не пошел бы он с ней дальше по своей воле. Я имею в виду, я понимаю, она горячая. Та маленькая девочка, которая раньше раздражала нас своими Барби и угрожала нам блестками, несомненно, выросла хорошенькой. Тем более, что теперь Стелла и Эмми оказывают на нее дурное влияние. Возможно, мне не интересно туда идти, но я уверен, что вижу ее привлекательность.

– Да, возможно. Я всегда готов к развлечениям, – говорит Алекс, потирая руки.

– Так, значит, это все, что связано с Калли? – Себ спрашивает, явно думая о том же самом, что и я.

– Чертовски верно, – рявкает Тео, не желая даже рассматривать возможность того, что Алекс действительно может заинтересоваться его кузиной.

– Могло быть хуже, чувак, – говорю я, пытаясь разрядить ситуацию, в то время как Тео продолжает свирепо смотреть на Алекса.

– Как? – огрызается Тео.

– Ты все еще мог бы отбиваться от этого итальянского ублюдка, – напоминает ему Себ.

– Это мог быть Волк, – предлагаю я.

– Никто из них не настолько чертовски глуп. Мы уже показали, что происходит, когда они приближаются к ней.

– Итак, с чем ты остался? – Спрашиваю я. – В конечном итоге она будет с одним из нас, – говорю я, имея в виду не буквально одного из нас пятерых, а кого-то в Семье.

Тео скрипит зубами, когда я уверен, что он представляет несколько лиц младших членов Семьи, с которыми мы работаем. Не могу отрицать, что я действительно не могу выбрать хорошего кандидата из многих. Может быть, Алекс не так уж плох.

– Она может просто вечно оставаться одинокой, – наконец говорит он, доставая свою сумку и перекидывая ее через плечо. – Заведет кошек или что-нибудь в этом роде.

– Чертов лицемер, – бормочет Алекс, когда Тео уходит.

Мы с Себом оба смотрим на него, когда он наклоняется, натягивая носки.

– Что? – огрызается он, чувствуя наше внимание.

– Она тебе действительно нравится?

– Калли? Нет, я просто дергаю их цепь. Мне нужно какое-нибудь гребаное развлечение, пока вы все будете трахать своих девочек.

Я наблюдаю за ним несколько секунд, пытаясь понять, издевается он над нами или нет, но, в конце концов, я сдаюсь. У меня есть куда более привлекательное занятие, чем стоять и вести эту дискуссию в нашей вонючей раздевалке.

Я еду домой, как летучая мышь из ада, и в рекордно короткие сроки заезжаю в наш подземный гараж и направляюсь к лестнице. Лифт, вероятно, быстрее, но мысль о том, чтобы стоять там и просто смотреть, как растут цифры, отталкивает меня, и я направляюсь к лестнице.

К тому времени, как я добираюсь до предпоследнего этажа, где находятся наши квартиры, у меня болят легкие, а ноги становятся как желе, но я не позволяю этому замедлить меня, мчусь к входной двери и прижимаю руку к сканеру.

Я врываюсь в свою гостиную, мои глаза мечутся повсюду, пока я ищу ее.

– Демон, где ты прячешься? – Я зову ее, волнение шевелится у меня в животе.

Не найдя ее, я поворачиваюсь к спальням.

– Ты голая в моей постели, детка? – Я рычу, мой член твердеет при мысли о том, что она лежит на моей кровати и ждет меня.

Черт, я чуть не пускаю слюни и бросаюсь вперед.

Но в ту секунду, когда я облетаю дверной проем, я резко останавливаюсь.

И все рушится вокруг меня.

21

ДЖОДИ

У меня были все намерения встать и отправиться к маме, чтобы захватить кое-какие вещи. Я не планировала переезжать к Тоби, но подумала, что пара дней для продолжения разговора, вероятно, хорошая идея. Не похоже, что у меня было занятие получше.

Я знаю, что для всех остальных это между нами выглядит слишком просто. И я предполагаю, что часть этого такова. Влюбиться в Тоби, быть с ним и позволить ему взять на себя часть моего веса, моего горя, моего беспокойства – это легко. Это так естественно, что почти кажется, что он всегда был частью моей жизни. Но есть и другая уродливая часть нас, то, с чем я едва ли даже знаю, как справиться, не говоря уже о попытке справиться.

Кажется, прямо сейчас моя голова и мое сердце находятся в состоянии постоянной войны.

Я хочу быть с ним. То, как он заставляет мое сердце биться быстрее, кожу покалывать, а в животе порхать бабочек, не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Но я просто настраиваю себя на серьезное падение?

Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой?

Могу ли я действительно забыть все, что произошло?

Действительно ли любовь всегда побеждает?

Я задержалась в его квартире, пытаясь глубже проникнуть в его жизнь, заглядывая в его шкафы и пытаясь найти что-нибудь, что могло бы убедить меня, что я сумасшедшая, раз даже думаю, что это возможно, и заставляю себя повернуться ко всему этому спиной.

Но я ничего не нашла.

На самом деле, я обнаружила целую кучу вещей, которые еще больше убедили меня в том, что парень, которого я впервые встретила, милый, заботливый, любящий парень, действительно тот, кто он есть. На дне одного из его шкафов я нашла коробку с поздравительными открытками от его мамы и друзей за эти годы. Там были и другие приятные сувениры на память, например, рисунки, сделанные маленькими детьми. У Тоби нет младших братьев и сестер, кроме Стеллы, поэтому я могу только предположить, что они младшие братья и сестры его друзей. Я даже нашла плюшевого мишку его детства, сидящего на полке рядом с фотографией его и его мамы.

Все, что я обнаружила, только сильнее заставило меня влюбиться, что еще больше сбило меня с толку.

Только когда я спускалась по зданию, стояла одна посреди лифта и смотрела на нижние этажи, на меня обрушилось все сразу.

Я вырвалась из этого замкнутого пространства с сердцем, подступающим к горлу, и слезами, струящимися по щекам.

У меня в руке был ключ от машины, которую, по словам Тоби, я могу использовать сегодня, и я крепко сжимала в руке, и единственное, о чем я могла думать, это о побеге.

И это именно то, что я сделала.

Я даже не помню путешествие через город. Я понятия не имею, как я – или машина – добрались сюда целыми и невредимыми, но, к счастью, нам это удалось.

Даже несколько часов спустя мое сердце болит, голова кружится, а глаза горят от слез, которые я пролила из-за всего, что потеряла.

Но, как я и сказала Стелле вчера, те мужчины, о которых я скорблю, – это не те мужчины, которых я на самом деле потеряла. Это огромный пиздец, знать, что хорошие воспоминания, которые у меня остались о моем отце и моем брате, теперь были испорчены реальностью.

Я сижу на скамейке с видом на игровой парк, в котором мы с Джо провели много-много часов в детстве. Это всего в нескольких улицах от нашего дома. Мы играли здесь от восхода до заката, часто совершенно теряя счет времени, и наши дни заканчивались тем, что мама приходила к нам с разъяренным выражением лица.

Джо всегда брал вину на себя. Он был старше и с радостью взял на себя ответственность за наши промахи.

Так трудно представить, что маленькому мальчику настолько промыли мозги, что он попытался бы кого-то убить. Но каким бы невероятным я это ни считала, я знаю, что это правда.

Я собственными глазами увидела перемены в моем брате. Я увидела, как воцарилась тьма, его потребность в насилии, которую я никогда не понимала. Это было так не похоже на мальчика, с которым я выросла, но это не оставляет у меня сомнений в том, что он сделал то, что Стелла объяснила мне вчера.

Возможно, я не знала правды о своем отце, но я знаю, насколько Джо боготворил его. Раньше он смотрел на него так, словно тот буквально повесил луну в небе. Я тоже, в какой-то степени, но Джо был одурманен. Все, что папе нужно было сделать, это попросить его прыгнуть, и он сразу же спрашивал, как высоко. На самом деле не должно быть шоком, что папа устроил свое окончательное падение. Я могу только надеяться, что он действительно думал, что у этого будет лучший исход, что они победят.

От этой мысли у меня по спине пробегает сильная дрожь, потому что, если бы они победили, Стеллы бы сейчас здесь не было. Скорбеть будут Тоби и Мария. Вся семья Тоби была бы в трауре. И разве они уже не прошли через достаточно боли?

Что было бы дальше? Тоби сказал, что план игры Джонаса был о власти. Так за кем бы он пошел следующим? Кому в конечном итоге повредит следующая часть его плана?

Лица друзей Тоби мелькают перед моими глазами, и я не могу не задаться вопросом, как все они вписывались в больные и извращенные игры Джонаса.

Мое тело дрожит от холода, и я крепче обхватываю руками ноги в надежде одновременно согреться и держать себя в руках.

Я понятия не имею, который час, но я знаю, что мне нужно двигаться. Но быть здесь… это заставляет меня чувствовать себя ближе к тому маленькому мальчику, которого я когда-то знала, к той жизни, которая у меня когда-то была.

Рыдание вырывается из моего горла, когда я смотрю, как пара детей максимально использует последние несколько минут света на небе.

Я принимала все это как должное. Я думала, что у меня идеальная жизнь, и хотя оказалось, что это далеко от истины, я хотела бы сейчас остановиться хотя бы еще раз, чтобы сказать Джо, как сильно я его любила, каким потрясающим я его считала.

Вероятно, это мало что изменило бы в общем плане вещей, но, по крайней мере, я бы знала, что он осознает, как много он для меня значит.

– Прости, Джо, – всхлипываю я от внезапного отчаяния, чувствуя, что каким-то образом подвела его, что я могла бы что-то сделать по пути, чтобы остановить цепь событий.

– Ни в чем из этого нет твоей вины.

Все мое тело содрогается от его слов, от глубокого рокота его голоса, и у меня перехватывает дыхание.

Я действительно была здесь так долго?

– Тоби, – выдыхаю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него через плечо.

Он выглядит разбитым, его лицо бледное, губы сжаты, но в его глазах облегчение. Столько гребаного облегчения, что у меня начинает болеть грудь.

– Черт. Мне так жаль, я—

Он качает головой, обходя скамейку, на которой я сижу, и я, наконец, разворачиваюсь и опускаю ноги на землю.

– Шшш, – успокаивает он, протягивая руку и притягивая меня к своему телу.

Он крепко держит меня, когда мое тело дрожит в его руках.

– Я держу тебя.

Его нежные слова только усиливают мучения внутри меня, и я снова сдаюсь. Единственное отличие от остальной части этого дня в том, что у меня есть кто-то, кто поддержит меня.

Я понятия не имею, как долго мы так стоим, но к тому времени, как я отстраняюсь от его груди, солнце наконец садится, и дети на игровой площадке уходят.

Взяв меня за руку, Тоби усаживает меня на скамейку и прижимает к своему теплому телу.

– Поговори со мной, детка. Расскажи мне, что происходит у тебя в голове.

И я так и делаю. Я погружаюсь так глубоко в свои счастливые детские воспоминания, как только могу. Я говорю о Джо и Джонасе до тех пор, пока у меня не пересыхает во рту, не саднит в горле, а сердце болит так сильно, что я уверена, кто-то засунул руку прямо мне в грудь и разорвал ее начисто.

Тоби молчит, впитывая мои истории о более счастливых временах. Он – опора, в которой я нуждалась, чтобы полностью погрузиться в это. И хотя я знаю, что мои истории, должно быть, причиняют ему боль, он никак не реагирует, кроме как подбадривает меня, поддерживает и не дает мне окончательно рухнуть к его ногам. Не думаю, что я когда-нибудь смогу объяснить ему, как я благодарна за это.

Помимо очевидного, он всегда был таким. Он всегда точно знал, в чем я нуждалась, и дал мне это утешение, несмотря на его собственную боль, чтобы позволить мне горевать. Так я узнаю, что он действительно такой милый, заботливый парень. Снова и снова он отбрасывал своих демонов и кошмары в сторону, чтобы просто помочь мне справиться со своими собственными.

К тому времени, когда мои воспоминания начинают иссякать, и возникает чувство вины из-за того, что я больше ничего не помню, я дрожу от холода.