Текст книги "Безрассудная принцесса (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Верно, ну… есть шанс, что ты мог бы отвезти меня домой? Завтра я приступаю к работе, и я…

– В баре? – Спрашиваю я, уже зная ответ.

– Д-да, – соглашается она, отводя взгляд от окна.

– Ты так и не сказала мне, какой именно.

– Тот, который продает напитки, – язвит она себе под нос.

– Я не собираюсь приходить и наблюдать за тобой всю ночь, если это то, о чем ты беспокоишься.

– Серьезно? – огрызается она, наконец поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

В ту секунду, когда наши взгляды встречаются, она словно выбивает воздух из моих легких.

Желание протянуть руку и дотронуться до нее обжигает меня, и мои пальцы сжимаются на руле, чтобы остановить себя.

Она не хочет быть здесь, это очевидно, и я уже достаточно поимел это маленькое воссоединение сегодня вечером.

Мои глаза все еще прикованы к ней, когда она внезапно кричит и бросается на меня, хватая руль и выкручивая его у меня в руках.

– Черт. ЧЕРТ, – рявкаю я, когда замечаю, что нос моей машины не дотягивает до центральной брони, должно быть, на несколько дюймов.

– Теперь ты просто отвезешь меня домой? – огрызается она, снова опускаясь на свое место и скрещивая руки на груди.

Видя, что дорога позади свободна, я срезаю по переулкам и спускаюсь обратно к городу.

Никто из нас не произносит больше ни слова, и слишком скоро я подъезжаю к дому Сары. Я предполагаю, что, поскольку она не сказала мне, что я направляюсь не в ту сторону, это то, где она хотела быть.

– Ты действительно злишься на свою маму, да? – Бормочу я, ставя машину на стоянку.

– Не так зла, как на тебя, – огрызается она в ответ, расстегивая ремень и открывая дверь.

– Справедливо, – бормочу я. – Подожди, – кричу я в спешке, прежде чем у нее появляется шанс закрыть за собой дверь. – Могу я увидеть тебя снова? Нам нужно поговорить.

Она наклоняется и смотрит мне прямо в глаза. Я знаю, что сорвется с ее губ еще до того, как они разомкнутся.

– Нет. Наслаждайся остатком своей ночи.

Она хлопает дверью, прежде чем я успеваю ответить, и смотрю, как она обегает машину спереди, прячась под пальто, и бросается к двери, ведущей в квартиру Сары и Джесси.

– Черт, – выдыхаю я, опускаясь на свое сиденье и откидывая голову назад, как только она скрывается из виду. – ЧЕРТ. – Я хлопаю ладонями по рулю, отчаянно пытаясь разрядить накопившееся разочарование.

Я понятия не имею, как долго я там сижу, но этого достаточно, чтобы Джесси, наконец, вышел из квартиры, несколько раз выглянув из окна, чтобы убедиться, что я все еще сижу здесь.

Опустив окно, я жду, когда он скажет то, ради чего пришел.

– Ты выглядишь как слабак, сидящий здесь и тоскующий по ней, ты знаешь это, верно?

– Как будто ты поступил бы по-другому, если бы твоя девушка тебя отвергла.

– В этом большая разница, – самодовольно указывает он. – Я бы не стал так сильно трахать свою девушку, чтобы даже пришлось подумать о том, чтобы упасть на колени и молить о прощении.

– Неважно. Если у тебя нет достойного совета, тогда… – Я нажимаю кнопку окна, и оно начинает подниматься.

– Тебе нужно сделать что-то большее, чем сидеть здесь, как первоклассный сталкер. Ты хочешь ее, докажи это ей. Ты сожалеешь, докажи это. Тебе не все равно, докажи это.

– Как? Она не хочет со мной разговаривать.

– Здесь тебе нужно мыслить нестандартно. И нет, я не имею в виду посылать ей цветы ежедневно или что-то в этом роде. Покажи ей, кто ты на самом деле. Что ты действительно хочешь, чтобы она была в твоей жизни.

– О, значит, не так уж много, – бормочу я.

– Она того стоит?

– Да.

– Тогда я предлагаю тебе отвалить, пойти и придумать, как ты собираешься совершить немыслимое и вернуть ее.

Он хлопает по капоту машины и поворачивается, чтобы уйти.

– Подожди, – зову я. – Какая она… на самом деле?

– Грустная. Злая. Одинокая. Как будто… она в нашей квартире, но на самом деле ее там нет. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, позволяя ей начать завтра вечером в «Лисах», – предупреждает он. – Это место может быть—

– Я знаю, – подтверждаю я, более чем осведомленный о его репутации. – Арчер пообещал мне, что за ней будут присматривать парни. – Бровь Джесси приподнимается. – И я буду прямо за дверью.

– Она разозлится, когда узнает.

– Мне нужно, чтобы она была в безопасности. У тебя есть какие-нибудь другие предложения, кроме как испортить ее вторую работу всего за несколько недель?

– Нет, не совсем. Я просто знаю, что ни за что на свете не позволил бы этим подонкам смотреть на Сару так, как они смотрят на девушек в этом заведении.

– Я должен позволить ей делать то, что она хочет делать. И если кто-то из этих отморозков в конечном итоге лишится глаза, пальца или двух, тогда… – Я пожимаю плечами.

– Иди домой, Тоби. Немного поспи и подумай, что, черт возьми, ты собираешься делать.

– Спасибо, – говорю я, когда на этот раз ему удается отойти немного дальше. Он вопросительно оглядывается через плечо. – За то, что присматривал за ней.

Он кивает один раз в знак согласия, прежде чем продолжить, куда бы он ни направлялся.

Доставая телефон из кармана, я отправляю сообщение, прежде чем последовать совету Джесси и отправиться домой.

Только я не задерживаюсь надолго в своей квартире, как раз достаточно времени, чтобы переодеться в спортивные штаны и футболку и спуститься в наш тренажерный зал в подвале, где, я знаю, меня ждет пара человек.

– Итак, ты решил, что пришло время наконец-то подставить мне свою задницу, Дукас, – говорит Эмми с ухмылкой на лице, надевая на руки пару приторно-сладких розовых перчаток.

– Я мог бы вырубить вас с закрытыми глазами, миссис Чирилло, – поддразниваю я в ответ.

– Да, да. Как насчет того, чтобы ты действительно вкладывал свои деньги туда, где твой рот, братан. Очевидно, ты пришел сюда в поисках вызова, иначе позвал бы парней.

Стелла бросает мне пару перчаток, прежде чем они вдвоем ныряют под канаты нашего ультрасовременного ринга.

Если бы они были кем угодно, кроме моей сестры и жены одного из моих лучших друзей, я бы сейчас был в гребаном раю. Но на самом деле все, что я вижу, это двух более чем готовых, более чем жестоких противников. И Стелла права. Мне это чертовски нужно.

– Тогда поехали, – говорю я, натягивая перчатки и поворачивая шею в сторону. – И когда мы закончим. Мне нужен совет.

– О, так здесь есть скрытый мотив, – шутит Стелла. – Я уверена, мы сможем помочь что-нибудь придумать. В конце концов, у нас есть опыт прощать непростительное, когда дело касается вас, мальчики.

Как только я выхожу на ринг, они набрасываются на меня, как пара гребаных гиен.

Кулак Эмми в перчатке врезается мне в ребра, прежде чем апперкот Стеллы отбрасывает мою голову назад.

Боль пронзает мой позвоночник, но черт возьми, если мое тело не поет.

***

Некоторое время спустя, мы втроем лежали на полу ринга, наши груди вздымались, а кожа блестела от пота после танцев, когда мы изворачивались от ударов друг друга и нанесли больше, чем несколько.

Мое тело болит именно так, как я надеялся, когда звонил Стелле из дома Джесси.

– Тогда продолжай, – говорит Стелла после долгих минут молчания, пока мы все пытаемся отдышаться. – Какой совет тебе нужен?

– Она не хочет со мной разговаривать, – признаюсь я.

– И ты удивлен? – Изумленно спрашивает Эмми.

– Н-нет. Я просто… Я надеялся, что она, по крайней мере, захочет меня выслушать.

– Так и есть, – подтверждает Стелла.

– Н-но—

– Она не готова, – услужливо предлагает Эмми.

– Я понимаю это. Но я не могу продолжать ждать.

– Прошла неделя, – издевается она. – Она едва коснулась поверхности того, чего ты заслуживаешь.

– Я знаю. Я просто—

– Смотри, – говорит Стелла, садясь прямо, чтобы она могла смотреть на меня. – Мы знаем, что ты хочешь это исправить. Взмахнуть волшебной палочкой, и вся твоя ложь и неблагоразумие исчезнут. Но это не так работает.

– Ты облажался, Тоби. Ты здорово облажался. И теперь тебе придется страдать от последствий.

– Но что, если—

– Нет. Здесь нет «что, если». Никакое громкое признание в любви не сработает. Рана слишком свежая, слишком болезненная. Я знаю, это не тот ответ, которого ты хочешь, но время действительно еще не пришло. Затем, если тебе повезет, она сможет забыть о плохих сторонах того, что произошло, и сосредоточиться на хорошем.

– А если она не сможет?

– Значит, этому не суждено было сбыться, – предлагает Эмми. – Она служила своей цели в твоей жизни, и лучшее, что ты можешь сделать, это двигаться—

– Нет, – выпаливаю я, отказываясь принимать это как вариант.

– Прости, Тоби, я знаю, это не то, что ты хотел услышать. Но это правда.

Я киваю, не в силах говорить из-за беспорядочного комка эмоций, который застрял у меня в горле, когда я обдумываю возможность того, что у нас нет будущего, кроме этого.

Я бросаю девочек в спортзале после того, как они выложили мне правду, которую я заслуживал, но в равной степени и не хотел, и спускаюсь ниже, в самые глубокие глубины нашего подвала, где обитают паразиты.

Я направляюсь не к его двери, а вместо этого в диспетчерскую с односторонним стеклом. Найдя панель управления, я позволяю себе заглянуть в его камеру.

Я хмурю брови, когда смотрю, как он спит на жесткой кровати под ним. Действительно ли он был таким невероятным отцом, каким его считала Джоди? Был ли он вообще способен на заботу? О воспитании? О том, что помог создать невероятную женщину, с которой я проводил время?

Думаю, ответ на все эти вопросы очевиден. Возможно, он не всегда был рядом, но он помогал ее растить.

Одной мысли о том, что в ее жилах течет его кровь, должно быть достаточно, чтобы отпугнуть меня. Мысль о том, что он запятнал ее, должна приводить меня в ужас. Но я полагаю, что для этого уже слишком поздно.

Она хороша. Так чертовски хороша.

Единственный, кто действительно был запятнан им, это я. Я монстр. Я тот, кто вызвал все это. И она права, что хочет сохранить дистанцию между нами, даже если мне больно признавать это.

– Почему? – Выдыхаю я, прижимаясь головой к стеклу, наблюдая за ним. – Зачем облажаться со мной и отдавать ей все? Почему к Джоанне относятся как к королеве, а не как к маме? Я понимаю, что она была неверна, но ты был первым. Почему ты не мог просто отпустить ее? Отпустить нас? Было ли все это просто для того, чтобы удержать власть над нами, контролировать нас? Обратил бы ты эту потребность на Джоди, если бы отпустил нас? Это потребность, которая укоренилась так глубоко внутри тебя, что в некотором смысле мы защищали их от тебя? Дали тебе людей, на которых ты можешь обратить свой гнев, чтобы ты мог их любить? Потому что, если бы ты был, тогда, возможно, я смог бы это понять. Я бы все отдал, чтобы защитить ее прямо сейчас. Это то, чем ты занимался? Защищал ее от себя? Дал ей мужчину, которого она заслуживала, и в то же время натравил на нас своего внутреннего монстра? Незаконнорожденный ребенок, с которым ты притворялся связанным, и твоя многострадальная жена, которую ты никогда не любил.

Я выдыхаю, зная, что он меня не слышит, что я не получу ответов, которых так жажду.

Да, я мог бы войти в эту камеру и потребовать их у него. Но опыт подсказывает мне, что я не продвинусь далеко.

Это первый раз с той ночи с Джоди, когда я вообще был здесь, даже признал, что он все еще существует. Я должен был быть счастлив, что победил. Что я достиг всего, к чему стремился. Но реальность побледнела по сравнению с тем, что я ожидал почувствовать.

Поэтому вместо того, чтобы злорадствовать, что мне удалось победить монстра и поставить его на колени, я пополз обратно в спальню и позволил себе утонуть в сожалениях, в боли, которую я причинил себе, наблюдая, как единственный человек, о котором я действительно заботился, разбивается вдребезги у меня на глазах.

Я прижимаю тыльную сторону ладони к груди в надежде, что это поможет унять боль там. Но этого так и не происходит. Единственный раз, когда это уменьшилось с той ночи, когда мы сидели с ней в машине всего час назад. Когда она рядом со мной, когда я чувствую ее запах. Это успокоило все внутри меня. Впервые за неделю я смог нормально дышать.

– Черт, – выдыхаю я, ударяя кулаком по стеклу.

Мужчина на другой стороне вздрагивает, но этого недостаточно, чтобы разбудить его. И я понимаю, какое облегчение испытываю от того, что мне не нужно смотреть ему в глаза.

Что касается меня, я никогда не хочу делать это снова.

Есть только одна проблема, связанная с тем, что я делаю это сейчас. И это Джоди.

Когда все это уляжется, захочет ли она его видеть? Она знает, что он жив. Она знает правду. Нужно ли ей будет сказать последнее «прощай», она думала, что у нее это украли?

Одно можно сказать наверняка. Я больше не могу этого делать. Я не могу стать еще большим монстром в ее глазах. Как бы мне ни было больно отказываться от всех своих планов, я просто не могу.

Ради нее.

9

ДЖОДИ

От внимания, которое, как мне кажется, обращено на меня миллионами глаз, мою кожу покалывает, как будто по мне ползают муравьи.

За все годы, что я представляла, какой могла бы быть эта жизнь, я никогда не думала, что буду чувствовать то, что чувствую сейчас.

Я думала, это придаст сил, освободит, даже осветит.

Но прямо сейчас, когда на меня смотрит кучка старых, неряшливых мужчин, я просто чувствую себя грязной, дешевой, как полная дешевка.

Ладно, я всегда думала, что буду выступать на модной сцене, трясти попой в каком-нибудь гламурном наряде, который заставил бы меня чувствовать себя на миллион долларов, но реальность моей нынешней ситуации совсем, совсем другая.

Кортни надела на меня пару золотых трусиков – она назвала их шортами, – которые слишком сильно подчеркивают мою задницу, учитывая, что я то и дело натыкаюсь на этих ухмыляющихся мужчин с подносом с напитками в руке, что лишает меня возможности защищаться, если кто-то решит немного подурачиться. Она соединила их с топом-лифчиком, в котором, по крайней мере, есть подкладка и кисточки, свисающие снизу, помогая немного прикрыть меня, и парой туфель на заоблачных каблуках в тон.

Когда я стояла в раздевалке с другими девушками, я чувствовала себя хорошо. Даже сексуально. Но в ту секунду, когда я вышла сюда, все это вылетело из окна.

Добавьте к этому тот факт, что я новенькая, и я получаю гораздо больше внимания, чем хотелось бы в мою первую ночь.

Несколько других девушек на сцене, танцуют вокруг шестов и выглядят потрясающе. Я бы предпочла быть там, но, по словам Кортни, быть там – это привилегия, которую я должна заслужить. Сначала мне нужно доказать, что я могу постоять за себя на главном этаже. Она могла бы объяснить их как правила, которым все следуют, когда они только начинают, но я не мог не видеть в этом какой-то долбанутый ритуал инициации, чтобы отделить сильных от слабых.

Я ненавижу это. Все это.

Я думаю о зарплате и чаевых, которые сейчас у меня в лифчике, но теперь, когда я поговорила с мамой и знаю, что наше финансовое положение в порядке, даже мысль о том, сколько я могла бы здесь зарабатывать, лишает меня блеска.

Мне не место в таком заведении, как это.

Я должна была бы быть в университете и наслаждаться лучшим временем в своей жизни. Я должна сосредоточиться на карьере, жизни, будущем.

– Откуда босс нашел тебя, красотка? – усмехается парень в засаленном комбинезоне, когда я ставлю на стол по кружке пива для него и его друзей. – Ты выглядишь так, как будто тебе нужно немного взбодриться.

Я прикусываю язык, чтобы не ответить оскорблением, за которое меня, вероятно, уволили бы в течение первых двух часов моей смены здесь.

Хотя, на самом деле… меня это волнует?

– Приятного вечера, джентльмены.

– О, она еще и вежливая. Интересно, что нужно, чтобы замарать этот рот.

Мои зубы так сильно скрипят, когда я ухожу от этих засранцев, что я удивлена, что не сломала ни одного.

– Не обращай внимания на Фрэнка, он все время болтает, – говорит Кортни, когда я возвращаюсь в бар с пустым подносом.

– Он просто придурок, – бормочу я себе под нос, все еще пытаясь игнорировать покалывание на коже.

– Вот, пожалуйста, шестой столик. – Она дергает подбородком в том направлении, куда я должна была направиться, и пододвигает ко мне поднос. Быстрый взгляд через плечо говорит мне, что они для группы парней помоложе, которые кажутся не такими плохими, как остальная толпа сегодня вечером.

Делая глубокий вдох и подтягивая трусики большой девочки, я беру поднос и направляюсь к ним.

Все шесть пар глаз следят за моими движениями, но от их внимания у меня не переворачивается живот, как за предыдущими столами, которые я посещала.

И только когда я разливаю четвертую кружку пива, у меня появляется подозрение относительно того, почему.

– Спасибо, куколка, – протяжно произносит парень, протягивая руку за стаканом и обнажая испачканное чернилами предплечье. Вид очень знакомой татуировки волка заставляет что-то внутри меня расслабиться.

Они могут не знать, кто я, но они друзья Джесси. Или, может быть, они действительно знают, кто я, и он послал их присматривать за мной.

– Я думала, вы, ребята, обычно тусуетесь в своей берлоге? – Я спрашиваю смело.

– Иногда нам хочется сменить обстановку, и сегодня была одна из таких ночей, куколка.

– Тебя послал Джесси, не так ли?

Его брови в замешательстве сходятся на переносице, заставляя мое сердце учащенно биться, когда я понимаю, что неправильно это поняла. – Джес—

– Нет, он не упомянул, что сегодня вечером мы найдем потрясающую новую девушку, разносящую напитки. Однако для нас приятный маленький сюрприз, – перебивает парень слева от него, заставляя меня еще больше заподозрить неладное.

– Верно, ну… У меня есть работа, которую нужно сделать.

– Ты, конечно, должна, милая. Будь осторожна. В этом месте есть несколько интересных персонажей.

– Да, я начинаю понимать это.

– Ты уверена, что это действительно то место, которое тебе нужно? Нам бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал.

Первый парень хрустит костяшками пальцев, когда его друг говорит это, и я прищуриваюсь, переводя взгляд с них двоих.

Меня осеняет мысль, но Кортни зовет меня по имени, прежде чем она успевает по-настоящему расцвести.

– Приятного вечера, джентльмены, – говорю я еще раз и ухожу.

***

К тому времени, как моя смена подходит к концу, внимание к моему почти обнаженному телу не ослабевает, и мои ноги болят все сильнее с каждым шагом, который я делаю, до такой степени, что, клянусь, они в синяках.

От одной мысли о том, что завтра вечером мне снова придется надевать их на следующую смену, мне хочется плакать.

Сегодняшняя ночь была ужасной. Ничего подобного, на что я всегда надеялась.

Я чувствую себя грязной и вульгарной, и все, чего я хочу, это пойти домой и свернуться калачиком в своей постели.

У меня ноет в груди от осознания того, что сегодня ночью я собираюсь лечь не в свою постель.

Возможно, я совершила ошибку, сказав, что останусь с Сарой на выходные, и мне следовало просто оставить все дерьмо с мамой позади и согласиться поехать домой. Я не могу избавиться от ощущения, что в этот момент я только мучаю себя.

– Ты ходишь так, словно тебе в задницу засунули палку, – комментирует Кортни, когда я возвращаюсь к бару с подносом, полным пустых бутылок.

– Сколько времени нужно, чтобы привыкнуть к туфлям? – Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

– Пару недель. Ты думаешь, что продержишься так долго? – спрашивает она смертельно серьезно.

– Что? – Я ахаю, немного отступая назад. – Неужели я была настолько плоха? – Спрашиваю я, странно оскорбленная.

– Нет, вовсе нет. Ты была великолепна, и мужчины, кажется, любят тебя.

– Моя задница. Они любят мою задницу.

– То же самое. Все, что я знаю, это то, что твоя привлекательность новой девушки приятно заполнила мою кассу сегодня вечером. Но что-то подсказывает мне, что мне нужно наслаждаться этим, пока это длится.

– Что ты пытаешься сказать?

Она выдыхает, кладет предплечья на стойку между нами, выпячивает свои сиськи, к большому удовольствию нескольких парней, сидящих немного дальше от нас.

– Ты не создана для такой жизни, Джоди.

– Это так, и мне нужно… – начинаю я, хотя не уверена, зачем спорю. Мне не нужна эта работа. Больше нет. Не благодаря Тоби. Но хочу ли я деньги этого монстра теперь, когда я знаю, кто он на самом деле?

– Ты можешь спорить сколько угодно, но ты знаешь, что я права.

– Позволь мне просто провести выходные. Все могло бы стать лучше.

Она приподнимает бровь, глядя на меня, как бы говоря: «Правда?», но она, наконец, уступает. Все это время мой желудок болезненно сжимается, когда я молча сомневаюсь в своем здравомыслии из-за того, что прошу о продолжении этой пытки.

– Мы пересмотрим ситуацию в этот воскресный вечер. Если ты все еще будешь здесь.

– Я не лодырь, – утверждаю я, раздраженная ее мнением обо мне.

– Я не говорю, что ты такая. Если бы я была сукой, я бы сказала тебе, что ты прирожденная прямо сейчас из-за денег, которые ты заработала мне сегодня вечером, просто ковыляя в своей обуви, но я не такая. Мои девочки важны для меня. Я хочу, чтобы они были счастливы, им было комфортно на их работе. А ты, новенькая, совсем не такая. Итак, я даю тебе выход.

– Иди сегодня вечером домой, подумай об этом и дай мне знать завтра к обеду, если вернешься.

Я киваю, не в силах больше спорить.

– Иди, убирайся отсюда. Сними обувь.

– Но моя смена заканчивается только через двадцать минут.

– Это прекрасно. Вперед. И подумай о том, что я сказала.

– Л-ладно. Спасибо тебе, – говорю я, заставляя себя улыбнуться.

Расправив плечи, я выпрямляюсь и выхожу из главного бара, перенося как можно меньше веса на носки ног, направляясь в заднюю часть здания, к раздевалкам.

Всего за несколько минут я надеваю леггинсы и толстовку безразмерного размера и вздыхаю с облегчением, натягивая угги.

– Да, – шиплю я, бросая туфли смерти в шкафчик, который выделила мне Кортни, прежде чем скомкать мой наряд и запихнуть его в корзину для белья. Определенно, это преимущество работы, не нужно стирать это самой.

Закидывая сумку на плечо, я выхожу с высоко поднятой головой.

Кортни вполне может быть права, возможно, я не гожусь для этой работы, но, черт возьми, я позволю этому отразиться на моем лице.

Выхожу через боковую дверь, и на меня сразу же обрушивается свежий воздух. Возможно, кое-где и появляются первые весенние цветы, но мы все еще погружены в агонию зимы.

Мысли о Дне Святого Валентина, который не за горами, заставляют мое сердце сжиматься, когда я обхожу здание, чтобы встретиться с Сарой, которая обещала составить мне компанию по дороге домой.

Я никогда не была большим романтиком, предпочитая связи без обязательств серьезным отношениям, но встреча с Тоби все это исказила. Я не отдавал себе отчета в том, какое будущее планирую – в основном это было подсознательно, – но, тем не менее, мое сердце бежало вместе со мной.

Ветер свистит вокруг меня, мои уши начинают гореть от холода, пока я ищу Сару.

Не видя ее, я убегаю в направлении их квартиры в надежде столкнуться с ней.

Я слишком погружена в свои мысли, чтобы действительно обращать внимание на свое окружение. Мне хотелось бы думать, что если бы я была в здравом уме, то я бы немного больше соображала, прогуливаясь глубокой ночью по такому месту, как Ловелл. Но я не могу утверждать ничего подобного прямо сейчас, после недавних событий.

В ту секунду, когда я выхожу на аллею, ведущую вокруг «Лисы», чья-то рука протягивается и тащит меня в темноту.

Запах застоявшегося сигаретного дыма и виски наполняет мой нос, когда я делаю вдох, готовая закричать. Но у меня нет шанса, потому что горячая грязная рука закрывает мне рот за мгновение до того, как меня прижимает спиной к стене. Моя голова рикошетом ударяется о кирпичную кладку, вызывая стреляющую боль в шее.

Мое сердце подскакивает к горлу, когда страх обволакивает меня, делая мое тело совершенно бесполезным, когда я смотрю в темные глаза человека, который дразнил меня внутри.

Фрэнк.

Очевидно, что он не так уж и безобиден в конце концов.

– Значит, босс думает, что ты слишком хороша для ее места, да? – ухмыляется он. – Думает, что ты слишком милая, слишком невинная для таких, как мы, – рычит он, когда раскаленные слезы обжигают мои глаза.

Мой телефон звонит, и пронзительный звук, доносящийся с расстояния в несколько футов, является первым признаком того, что я уронила его, когда он схватил меня.

Хныканье вырывается из моего горла, но его прерывает его рука, сильнее прижимающаяся к моему рту.

– Что ж, давай посмотрим, все ли будут считать тебя такой уж чертовски особенной после того, как я закончу с тобой.

10

ТОБИ

Я не останавливаюсь, чтобы подумать. Я не задумываюсь о последствиях. Я сосредоточен только на своей девушке.

Я облажался, когда она ушла из клуба. Я не сводил с нее глаз, когда она завернула за угол здания. Затем, я вытащил телефон из кармана, чтобы написать ей сообщение.

В следующий раз, когда я поднял глаза, ее уже не было, и мое сердце ушло в пятки.

Поднимая пистолет, я целюсь прямо в голову ублюдка, который стоит на другом конце переулка.

– Нет, нет, пожалуйста, – умоляет Джоди, когда он грубо разворачивает ее и резко прижимает к стене, его рука немедленно тянется к ее поясу.

Страх, которого я никогда в жизни не испытывал, грозит затянуть меня на дно, но я не могу в нем раствориться.

Я всю свою жизнь учился сохранять спокойствие под давлением. Уничтожить наших врагов прежде, чем они даже поймут, что мы прибыли. Сейчас ничем не отличается.

В ту секунду, когда он успокаивается достаточно для того, чтобы я воспользовался единственным шансом, который у меня есть, я нажимаю на спусковой крючок и доверяю своим навыкам.

Глушитель гарантирует, что его не предупредят в последнюю минуту, и всего через мгновение тупой ублюдок падает на пол, как мешок с дерьмом, которым он и является.

Джоди оборачивается и пронзительно кричит, прежде чем я добираюсь до нее.

– Все в порядке, детка. Это я.

Ее глаза становятся огромными, как блюдца, прежде чем у нее подкашиваются ноги, и она падает передо мной.

Я более чем готов, и я ловлю ее задолго до того, как она падает на землю.

– Все в порядке, детка. Я держу тебя. – Подхватывая ее на руки, я прижимаюсь губами к ее лбу и улучаю момент, чтобы вдохнуть ее. – Я держу тебя.

Я выхожу из переулка с ней на руках, потерявшей сознание, только для того, чтобы Сара врезалась прямо в нас.

– Что за черт? – визжит она, переводя взгляд с меня на свою подругу в моих объятиях.

– Тоби, – ворчу я, на случай, если она не знает.

– Я знаю, кто ты, – выплевывает она. – Что, черт возьми, произошло?

– Подонок там, внизу, с пулей в черепе, пытался ее изнасиловать.

– ЧТО? – визжит она.

– Давай, я отвезу тебя домой.

– А как насчет Джоди? И что насчет… этого? – спрашивает она, оглядываясь через плечо и вздрагивая при мысли о том, что именно может скрываться в темноте.

– Джоди в надежных руках. И с этим разберемся, как только я смогу позвонить.

– Кем он был?

– Гребаный отморозок, жаждущий смерти.

Сара открывает мою пассажирскую дверь, и я осторожно опускаю Джоди на сиденье, ненавидя то, что мне приходится ее отпускать, но зная, что прямо сейчас у меня нет выбора.

– Садись, – рявкаю я, когда Сара продолжает колебаться.

Джоди все еще без сознания, когда я запускаю двигатель и открываю свои контакты.

– У меня возникла ситуация, с которой нужно разобраться, – говорю я Тео, как только он поднимает трубку.

– Что ты наделал?

– В переулке рядом с «Лисами» находится насильник с пулей, застрявшей у него в черепе.

– Что? – Сара шипит с заднего сиденья, в ее голосе слышится неподдельный ужас.

– Что бы ты предпочел, чтобы я сделал за несколько секунд до того, как он… – Я захлебываюсь словами, мне не нравятся эмоции, которые переполняют меня, когда я в разгаре чего-то. – Ты можешь послать кого-нибудь навести порядок? – Спрашиваю я, не снимая маску.

– Я сделаю, но, клянусь Богом, Тобс, если он окажется оппозицией «Волков», мы вляпаемся в серьезное дерьмо.

– Когда это не так? – Спрашиваю я, игнорируя то, как болезненно сжимается мой желудок от этого заявления. – Просто избавься от него. Никто меня не видел, и девушка Джесси ничего не собирается говорить. Это так? – Спрашиваю я, задерживая ее взгляд в зеркале на мгновение.

Она качает головой, ее глаза широко открыты.

– Просто разберись с этим, хорошо?

– Я сделаю. Джоди в порядке? – он спрашивает, и я не могу сдержать легкой улыбки, которая подергивается на моих губах. Тео может быть холодным, безжалостным ублюдком, но с тех пор, как он влюбился в Эмми, его мягкая сторона проявляется все больше и больше. То, что, я уверен, он бы не хотел, чтобы кто-либо увидел за пределами нашей маленькой группы.

– Она будет. Сейчас я забираю ее домой.

– Звони, если тебе что-нибудь понадобится.

– Конечно. Спасибо, чувак.

– В любое время. – Он прерывает звонок прежде, чем у меня появляется шанс, и я снова оглядываюсь на Сару. Она свернулась в клубок, дрожа на моем заднем сиденье. – Ты в порядке?

– Д-да.

– Верно, – хихикаю я, не веря ни единому слову, когда нахожу своего следующего собеседника.

– Алло? – низкий голос грохочет в моих динамиках.

– Джесси, – плачет Сара.

– Сара? Что происходит? Чей это телефон?

– Тоби. Я в его машине с Джоди. На нее напали возле клуба.

– Черт. С ней все в порядке?

– Ты сможешь добраться домой? – Я рявкаю, обрывая их на полуслове. – Сейчас я везу Сару обратно туда. Ты нужен ей.

– Д-да, – говорит он, и звук движения шуршит вдоль линии. – Я покидаю Логово сейчас. Кто был тем парнем?

– Не знаю. Он мертв.

– Нам нужно—

– Мы сами решаем свои проблемы.

– Ладно, черт. Я просто спросил. Я буду через десять минут.

Сара прерывисто выдыхает, когда я сворачиваю на их улицу и останавливаюсь возле букмекерской конторы, над которой они живут.

– Ты не заберешь ее к себе, – внезапно говорит она, яд в ее тоне застает меня врасплох. – Это последнее место, где она захочет быть после чего-то подобного.

– Я в курсе. Я не гребаный идиот, – бормочу я, раздраженный, но понимающий, почему она так мало верит в меня.

– Просто отнеси ее внутрь.

– Нет.

– Ради всего святого, Тоби. Просто делай то, что лучше для нее.

– Это я, – рычу я. – А теперь убирайся. Джесси уже в пути. Ты можешь доверить ее мне. – Я не отрываю от нее взгляда, умоляя ее просто поверить мне и оставить меня наедине с моей девушкой.

– Прекрасно. Но я клянусь всем, что свято, если ты повредишь хоть один волос на ее голове, я приду за тобой сама. Джесси научил меня стрелять, ты знаешь. – Она предупреждающе прищуривает глаза, и мне требуется вся моя сила, чтобы не рассмеяться над тем, как мило она выглядит, угрожая мне.

– Я буду иметь это в виду, – каким-то образом удается выдавить мне, сохраняя ровный тон.

– Она собирается убить меня за это, – бормочет она, открывая дверь.