Текст книги "Вампиры тут беспризорные (СИ)"

Автор книги: Тони Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

Глава 43
Для тех, кого давно не били

– Так мы будем драться? – уточнил вампир, залпом допив чай.

Успокаивающее варево нервов пока не прибавило, попаданец задумчиво посмотрел на оставшиеся закуски. А вдруг он просто с ума от голода сходит, вот и лезет всякое в голову?

Он вампир, у него такое вполне может быть.

– Чашку не разбей, она как твой дом стоит. – предупредил дракон, когда Степан чуть не уронил пустую чашку на пол, – А то застрянешь ещё в долговом рабстве. – Керналион отложил перо и рассудил, что выгодна потасовка одному вампиру. – Ты получишь увольнение в случае победы. А что получу я?

Степан пожал плечами. Как будто у него ещё что-то можно было забрать. Про его миллионы герцог не знал, дом в глухой деревне тоже дракону ни к чему.

– Можете забрать себе Вальдернеских. – с улыбкой предложил попаданец. Их ему жалко не было, может хоть порядок в клане появиться, если герцог придавит этих пиявок своим авторитетом.

– Ой как смешно. – поморщился Ибенир, – Они и так висят на мне мёртвым грузом.

– У меня ничего нет. Разве что артефакты могу изготовить вам один раз вне очереди. – печенье было сухим, царапало рот и жирно намекало, что либо бюджет герцога сильно прохудился, либо этому миру нужен попаданец-кондитер. Срочно.

Но бутерброды с мясом были вполне съедобны. Жаль, быстро кончились.

– Нет, это ты и так можешь сделать, если я заплачу больше. – Керналион нахмурился. Что-то, что нельзя получить за деньги. Взгляд метнулся к стопам документов, расставленных на полу возле стола, – Если ты проиграешь, то возьмешь на себя весь документооборот герцогства. На три месяца.

Степан аж подавился печенькой. Ничего себе мотивация.

– А не пойти ли вам лесом, Ваша Светлость? – огрызнулся вампир. Слишком уж задрал ставку дракон. В увольнении разве они не оба заинтересованы?

– Ты подумай, подумай. И соглашайся, пока я не увеличил срок до четырех месяцев. – бросил Керналион, выравнивая стопу. Вампир лишь скрипнул зубами. И согласился.

Дворецкий вытирал холодный пот со лба платком и сосредоточенно отсчитывал двадцать капель успокоительной настойки. Его слабое сердце не выдержит таких потрясений!

Мало того что господин изволил подраться со своим секретарем, так ещё и приказал ему, Эдгару, быть судьей. И, что самое страшное, судить непредвзято!

А этот Эринар Шэбтав – совсем дурной – против дракона врукопашную выходить. Два сумасшедших!

– Только не плачь, если я ударю слишком больно. – ехидно улыбаясь, попросил Ибенир.

– Обещаю не звать мамочку. – язвительно парировал попаданец, разминая плечи.

– Долго разогреваться будешь? – спросил дракон, скинув камзол на пыльный пол тренировочного зала. Где-то у стены дворецкий наливал себе вторую дозу успокоительного, как мог господин забыть, сколько стоит его одежда и как трудно ее чистить⁈

– Хорошая подготовка – залог победы. – произнес вампир так, словно требовал герцога заткнуться и не торопить.

– Вот и узнаем. – кивнул Ибенир, не утрудившись даже переодеться в более удобную одежду.

Через три минуты Степан собрался с мыслями, повторил все приемы самообороны, которые знал, пожалел, что не ходил в детстве на бокс, и коротко выдохнул.

Ладно, что он, не дрался что ли ни разу? Правда никогда ещё ставки так высоко не поднимались, но и медлить смысла особо нет. Мышцы он уже разогрел, так что должно обойтись без травм.

Эдгар досчитал до трех, Степан, глядя на стойку дракона, уже чувствовал вкус легкой победы. Одного взгляда было достаточно, чтоб понять, что вампир выше и крупнее. Да и как можно сравнивать нормально парня с каким-то тепличным герцогом?

Степан оскалился в улыбке, уже готовясь хорошо вдарить Керналиону по его раздражающей роже.

Перед глазами на секунду потемнело, и вот, вампир уже смотрит на потолок.

– Мда, и секунды не прошло. – констатировал Ибенир, – Я ожидал чего-то большего, когда ты так самонадеянно нарывался. – навис над попаданцем, сочувствующе хмурясь.

– Я должен был победить. Я ведь сильнее. – Степан сел, зажимая пальцами кровоточащий нос. Вот же ж дурак, так глупо продаться в рабство на три месяца!

А ведь герцог ещё даже не вошел в полную силу.

– Теоретически. – согласился Керналион, – Но ты не учел, что для всех аристократов есть обязательная военная подготовка. А вот у тебя она вряд ли была. – протянул платок, насмешливо щурясь. Степан неохотно принял помощь.

– Была. – прогундосил вампир, – У нас она для всех обязательная. – видеть довольного дракона было противно. Осознавать свое поражение ещё и неприятно.

– Толку, вижу, от нее мало. – пожал плечами Ибенир, – меня на протяжении ста лет тренировали каждый день. Я мог бы в наемные убийцы податься, если б захотел. – но на такое просто не хватало времени с его сумасшедшим графиком.

– И почему вы не сказали? – скривился попаданец. Нос противно пульсировал, герцог раздражал.

– Хоть сейчас включи мозги. – вздохнул дракон, поднимаясь с корточек. – Я распоряжусь, чтоб тебе подготовили отдельный кабинет.

Степан зло сплюнул кровь. Вот же гадство.

Вампир поменял рубашку на чистую, умылся и несколько раз прополоскал рот – противный вкус собственной крови не покидал.

Герцог, сволочь, расстарался – когда попаданец привел себя в порядок, все уже было готово: небольшая комнатушка со столом в центре и горы документов. Но у вампира была гордость, поэтому он решил принять поражение достойно и смириться. Может, если он будет справляться лучше Керналиона, народ поднимет бунт и свергнет герцога. Хотя это все, конечно, глупости.

Рабочий день закончился так же плохо, как начался: нос распух, на лице наливался синяк, несмотря на все эти присказки про потрясающую регенерацию вампиров.

То ли она сегодня не работала, то ли Степан недооценил дракона куда сильнее, чем представлял.

Когда он зашел в таверну за вином, его там приняли за своего – уж больно побитый вампир походил на алкаша. Такая правда Степану не нравилась до зубного скрежета.

И даже артефакт иллюзии, делающий из него полукровку, слабо спасал – синяки бездушный камень скрывал от силы на одну треть.

– Всего две? – уточнил хозяин таверны, когда вампир отсыпал монеты, – Эй, потом ведь за ещё двумя бежать придётся. Давай я дам тебе одну хорошую бутылку, и три дешевле. Всё равно после первой на вкус пойла плевать будет. – попаданца, подавленного и уставшего, оскорбило, что его приняли за непросыхающего пьяницу.

– Мне хватит двух. – проскрипел Степан, мысленно выругавшись, – Или десяти серебряных недостаточно для двух бутылок хорошего вина? – требовательно спросил он.

– Этих денег хватит на тридцать бутылей самогона. Сам делал, не пожалеешь. – подмигнул хозяин заплывшим глазом.

– Не стоит. – отрезал вампир, морщась. От хозяина трактира за милю несло перегаром. Уф, завтра и от вампира будет так же разить, какая гадость.

Забрал две бутылки и вышел, хлопнув дверью. Свежий вечерний воздух казался особенно чистым после душной провонявшейся таверны. Вампир рвано выдохнул, ну что он за дурак?

Так наивно поверить герцогу и так нелепо подставиться! И ведь сам предложил, ничего не возразишь.

Попаданец открыл портал домой. Жизнь в деревне медленно утихала – в домах гас свет, только скот шумел, да слышались веселые детские визги. Степан потер шею, Веце его засмеет, лучше уж сбрехать мелкому, что ходил на рейд, чем слушать подколы месяц.

Возле дома Степана висела мертвецкая тишина, слабо колыхался тусклый огонек в окне кухни, тонкой струйкой вился дым из печной трубы. Вампир сильнее запахнул плащ и выдохнул облачко пара, снег не таял уже неделю или две, из-за работы попаданец окончательно потерялся во времени.

Зима и правда была холодной, снег скрипел под ногами, снежинки медленно кружились, сверкая в ярком лунном свете. Степан улыбнулся, он и не думал никогда, что вообще окажется в чужом мире, но такая знакомая зима, сугробы и холодный ветер навевали приятные воспоминания. И кажется, он начинал любить свой новый мир.

Дом встретил вампира удивительной чистотой, Степан разулся у порога, стряхнул снег с сапог и прошел на кухню. И везде, куда мог достать его взгляд, было до странного чисто, даже старый половик в гостиной, потемневший до коричневого, оказался выстиран до нежно-бежевого. Эй, а разве он не был изначально коричневым? Веце что, так старался, что выбелил ткань?

Попаданец присвистнул, полукровка так сильно увлекся работой по дому, что уход Аламии стал выглядеть праздником – дом сиял от уборки, возле камина ровной стопкой лежали поленья, вся одежда и одеяла пахли свежестью, а алхимическое оборудование, валявшееся в корыте грязным больше месяца, слепило чистотой.

Веце сидел и методично затачивал меч господина, повторяя десять основополагающих теорем алхимии из академического учебника, купленного на черном рынке. Перевернул страницу магией и продолжил, тихонько вздохнув.

Мда, если кому расставание и идет на пользу, то это Веце. И все эти истории: «Я расстался с ней и стал миллиардером!» теперь стали выглядеть более реалистично. Степан опустил бутылку на стол, бросив полукровке:

– Накрывай. Я пока схожу, переоденусь.

Веце поджал губы, закрыл учебник и убрал точильный камень в пространственное хранилище. Поставил на стол два стакана, тарелку с засохшими корками хлеба, соль, три яблока и нарезку козьего сыра и колбасы.

Господин вернулся через пять минут, осмотрел поляну и слабо кивнул сам себе.

– Негусто. – вынес вердикт вампир, присаживаясь.

– Чем богаты. – безразлично пожал плечами Веце, задумчиво глядя в свой пустой стакан, – Все остальное я съел. Мне было грустно. – признался полукровка, стыдливо вырисовывая пальцем круги на столешнице.

– Ясно, наливай. – произнес попаданец и придвинул бутылку к Веце.

Пацан растерянно взял бутыль в руки и осмотрел. Без бирки и этикетки, и в какой дыре хозяин купил такую дешевку?

– Я не умею. – наконец, прервал затянувшееся молчание Веце, и поставил бутылку обратно на стол.

– Учись. – хмыкнул вампир, протягивая полукровке карманный кинжал.

– Разве это не делают штопором? Или как та штука называется? – слабо возразил Веце, прокрутив кинжал между пальцев. Он надеялся, что все будет более… цивильно что ли.

– Чем богаты. – чуть улыбнулся Степан, вернув пацану его же ответ.

– Ясно все с вами, господин. День не задался, да? – Веце подцепил пробку магией и начал медленно вытягивать, – Впрочем, какая разница, верно? Вы теперь дома можете без иллюзии ходить. – и так это прозвучало, словно попаданец намеренно подставил Аламию и всю эту Санта-Барбару разыграл только ради того, чтоб не использовать артефакт иллюзии дома.

Вампир с беззвучным смешком отвел глаза, сложно с подростками все же.

– Да. – вздохнул попаданец, прощупывая синяк, – С герцогом сцепился. – Веце вытянул пробку из второй бутылки и косо посмотрел на господина.

– Вот врать вы так и не научились. – осуждающе протянул полукровка, наливая себе и хозяину, – Так и скажите, что дракон вас избил. – о, Степан сразу почувствовал эти торжествующие нотки в показательно равнодушном тоне пацана. Словно горе вампира могло чуть скрасить день полукровки.

Предатель мелкий!

– Не было такого. – буркнул вампир, хмуро отхлебнув вина.

– Как скажете. – снисходительно улыбнулся Веце, величественно отпивая из своего обшарпанного стакана. Тьфу, словно на светском рауте, а не на попойке. Ещё и мизинец оттопырил.

Первая половина бутылки прошла в тишине, Веце то и дело не мигая смотрел в свой стакан, изредка пил, и уныло грыз засохший хлеб.

– А я ведь всё ещё люблю ее. – на выдохе сказал Веце, громко поставив пустой стакан на стол, и подлил себе и господину, – У меня все внутри бунтует как будто. Мне кажется, я без нее не могу.

– Что ты сопли развел, каждого мужчину хоть раз кидала женщина. – уверенно заявил вампир, – И герцога тоже кинет! – добавил уже злорадно.

– У вас плохо получается утешать. – бесстрастно отозвался Веце, самую каплю тронутый. Но раздраженным взглядом продолжил сверлить, почему-то желая в тот миг, чтоб его любимый и такой хороший господин издох. Желательно вчерашним днем.

– Не смотри так на меня, я с твоей девушкой не спал. – упрекнул полукровку вампир и надкусил яблоко. Сладко.

Степан неохотно дожевал откушенный кусок и переложил яблоко на другой стол – пустит на опыты. Что поделать, именно такие нежно сладкие яблоки он ненавидел.

Веце то и дело поджимал губы, тихо клацал едва заметными клыками о край стакана, и пытался облечь свой возмущенный крик души в слова.

– Вы с ней может и не спали, а она с вами – да!

Полукровку прорвало, он стойко сцепил зубы, чтоб не разрыдаться в голос, и мутным взглядом смотрел, как слезы, одна за другой, капают в его стакан. И ни черта это все не романтично!

Какой урод придумал, что разбитое сердце – это по-своему красиво?

– Первый раз всегда больно, когда предают, да? – спросил пацан, дергано стирая слезы рукавом.

– Всегда больно, Веце. – вампир ободряюще улыбнулся и взболтнул вино на дне стакана, – Скажу тебе по секрету, это не то, к чему можно привыкнуть. – хотя никаким секретом это не было. Так, просто опыт не слишком удачных отношений.

– И часто вас кидали? Ну чтоб прям так? – недоверчиво спросил Веце, потому что несмотря на неловкие и какие-то кособокие отношения господина и Маниэр, полукровка все же в глубине души считал хозяина очень крутым и опытным в делах сердечных.

И как его господина, вампира с высшим образованием, могли бросить⁈ Хозяин же, даже будучи простолюдином в своем мире, умел читать и считать, даже науки знал! За такого зубами держаться надо!

– Ну-у, прям так, чтоб я кого-то в постели поймал, не было. – пожал плечами Степан, – А так… наверно раза два? – Веце с прищуром посмотрел на господина.

А сколько вообще отношений у господина было? Наверно не меньше пятидесяти, он вон какой видный.

Два раза, считай, ничего. Но и хозяин не из тех, кто от скуки в подобное ввяжется, это выходит, что переселенец-то ещё и очень влюбчивый…

Мда, и как только хозяин до сих пор держался и с одной только Маниэр интрижку закрутил? А ведь таким ответственным, таким серьезным казался! Наверно поэтому Аламия на вампира и повелась! Почуяла его блудливую натуру!

– И как вы это пережили? – спросил Веце, не став высказывать хозяину, какой он, сволочь, кобелина! И что это все его вина!

– Само прошло. – скупо поделился Степан, наблюдая за сменой эмоций полукровки. Мда, больше он ни разу пацану выпить не предложит. Уже по одному только оскалу ясно, что крайним во всех бедах в эту секунду Веце считал попаданца.

– Вы наверно, просто не любили никого по-настоящему. – пришел к выводу Веце, раз господин не стал прям тут рыдать и сокрушаться о разбитом сердце и растоптанном доверии.

Вампир тихо усмехнулся в стакан, пригубив несколько глотков вина. Может и не любил, ему-то откуда знать?

– Первый раз девушка не дождалась меня из армии. Впрочем, такое часто случается, неприятно, конечно, но с кем не бывает. – собственно, он с самого начала не ожидал много от тех отношений.

Да и когда в армию идешь, уже морально готов, что тебя бросят, как бы ни надеялся и ни бахвалился. Проще было тем ребятам, кого на гражданке никто не ждал.

– И вам не было больно? – Веце нужно было докопаться, залезть в самую душу и поковырять там палочкой, чтоб хотя бы отдаленно понять, в какое дерьмо влип. И как теперь с этим жить.

– На моей родине мужчинам не принято говорить про боль, только если не оторвало руку. – тут, конечно, Степан преувеличил, но суть передал.

Да и что-то он уже начинает жалеть, что вообще помыслил о том, чтоб оказать неблагодарному поганцу моральную поддержку.

– Какой ужас. – зевнул полукровка, – Но мы ведь сейчас не на вашей родине. Никто не узнает. – и лукаво улыбнулся, хотя улыбка эта на раскрасневшемся тухлом лице смотрелась отвратительно. Словно алкаш-бомж у подъезда подмигивает.

– Только потому, что мне тебя жаль, учти. – предупредил попаданец, идя на уступку, чтоб просто не видеть это отвратительное выражение лица. И чтоб совесть потом не докапывалась, – Я чувствовал себя потерянным. Ненужным. Выброшенным. Словно мусор какой-то. Знаешь, одно дело, если б я узнал это от нее, да хоть в СМСке, а не от друзей услышал, что она беременна. Вот это было очень неприятно. – Степан поморщил нос, – Хоть бы сказала, что мы расстались. Стремно узнавать об этом от посторонних.

– Вы планировали пожениться, когда вы вернетесь? – деловито уточнил Веце, взбалтывая бутылку, чтоб посмотреть, сколько осталось. На ещё один стакан хватит, а потом можно начинать вторую.

– Нет, мы не настолько хорошо друг друга знали. – вампир прожевал кусочек сыра. И зачем он вообще встречаться начал за несколько месяцев до армии?

Ох уж эти ошибки молодости.

– Тогда почему вы вообще за эти отношения цеплялись? – Веце вот было непонятно. Зачем расстраиваться и грустить, если в принципе ничего не потерял? Как влюбился, так и разлюбится.

Жаль, на себе такие доводы применять не выходило. Полукровка поджал губы и задумчиво обмакнул оставшийся недогрызеный сухарь в соль.

Может Аламия пошутила просто неудачно? У господина вон, шутки жесть какие тупые и скучные. Вдруг у нее тоже с чувством юмора беда?

Веце тряхнул головой. Нет, хозяин запретил оправдывать чужое предательство, а это именно оно и было, как ни поверни. Полукровка горько рассмеялся, а ведь он все ещё ее любит, как бы ни злился, как бы не ненавидел.

– Не задавай дурацких вопросов, Веце. – Степан отставил пустой стакан в сторону, пожалуй, пока хватит. Хотя бы один из них должен оставаться относительно трезвым, – Нравилась она мне. Безумно нравилась. – вздохнул вампир, печально прищурив глаза. На губах играла легкая улыбка.

Вспоминать родной мир было на редкость приятно, даже если в таком контексте.

– А второй раз? – полукровка был из тех, кто предпочитал учиться на чужом опыте, но только в теории. На деле же, пока не набьет сотню шишек, может и не дойти.

Глава 44
Для тех, кого мы отпустили

Степан отвечать не хотел, вспоминать тоже, скривил рот и отвел глаза. Но кто тогда вообще даст ума этому малолетнему беспризорнику?

Вампир приклацнул зубами, вечер выходил каким-то слишком уж… ностальгирующим. Если про свой первый разрыв попаданцу было ещё нормально и вспоминать, и рассказать, то про второй он всегда предпочитал молчать. Там и правда очень стремно все вышло.

Но об этом он обычно не давал знать ни словом, ни жестом, когда разговор сворачивал в русло бывших.

– Тоже нехорошо получилось. – слабо мотнул головой вампир, – Мы встречались года два наверно, я тогда как раз начал думать, вдруг она та самая? Хотел, если все хорошо будет, двигаться уже к браку. А потом она приходит ко мне с моим лучшим другом и извиняется. – Степана перекосило, мда, дружба это так сложно. И отношения штука не проще.

– За что? Тоже беременна? – с живым любопытством спросил Веце, словно главная сплетница на районе.

– Нет, она все тянула с расставанием, оказывается, не хотела меня ранить. А с Женькой они уже полгода с друг друга глаз не сводили, встречались за моей спиной. Он мне поклялся еще, что ее не трогал, типа дружба и все такое. Но какая блин разница, если мы расстаемся?

– Нет, вот я вам скажу, что разница очень большая! – заявил Веце, как сторона, у которой не спрашивали и рога наставили, без всякого там уважения и обременения моралью, – Она хотя бы имела стыд, воспитание, чтоб не поступить так, как моя! Или ваша первая!

– А ты вот представь, что Аламия твоя не забиралась бы мне в постель, а просто встречалась полгода со мной, а потом: «Ой, прости, Веце, я вот Степана люблю, и мы с ним поженимся через три месяца! Но мы даже не целовались, чтоб тебя не обидеть! Нам очень стыдно, и ты наш хороший друг, приходи на свадьбу!» – передразнил вампир.

– И что? Пошли? – Веце окинул господина оценивающим взглядом, чтоб примерно прикинуть насколько тот безумен.

– Пришел конечно. – поморщился вампир, – Женькина ж свадьба, как я мог не прийти? – они дружили с садика, как братья друг другу были. И терять дружбу из-за нелепиц на личном фронте Степан не желал.

И плевать, что на свадьбе все на него взгляды косили и шептались за спиной. Он пришел поздравить друга, ни больше, ни меньше.

– Он же вас предал. – удивленно возразил полукровка, словно пытался отговорить хозяина от подобной глупости.

– Он не переступил черту. Хотя и разозлил меня ужасно. Как я мог из-за девушки лучшего друга потерять? Они даже за руку не держались, пока она со мной не порвала. Хоть и погано себя чувствовал, но они поступили честно. Не делали из меня идиота.

– А зачем? Вы и так идиот. – прицыкнул полукровка, смиряя хозяина разочарованным взглядом.

Веце-то надеялся, что господин расскажет, мол, пришел на свадьбу и все столы перевернул, торт в жениха швырнул, стулья переломал и прокричал, чтоб весь честной народ услышал, что та девчонка – бесстыжая вертихвостка!

Но вампир, как и всегда, оставался верен себе, то есть был до неприличия скучен.

– Вот сейчас отхватишь хорошенько и научишься со старшими разговаривать! – пригрозил попаданец, отодвигая вторую бутылку подальше от пацана. Хватит мелкому, и так не следит, что языком свои мелет.

– Возрастом давите? А мы с вами все равно оба дураки! – раздосадованно заявил Веце, бахнув стакан на стол, – Подлейте ещё, не могу от этого вкуса мразотного во рту избавиться.

– Вкуса хлеба с солью? – скептично уточнил Кифен, иронично глядя на полукровку.

– Крови. Язык прикусил. – полукровка широко открыл рот, показывая окровавленные зубы и маленькую ранку на языке. Степан без вопросов налил полукровке полстакана, – А вообще, я догадывался. Ну, сами понимаете, как это бывает. Подумал, да нет, это просто у меня крыша от любви течет, вот и стал таким ревнивым и дерганым, а оно вона как вышло… Нормальный я, не сумасшедший. – с сожалением выдохнул Веце, растирая лицо.

Они замолчали, Веце давился своей печалью и медленно смаковал вкус разбитого сердца, чтоб пострадать один день, а потом все забыть и продолжить жить так, словно Аламии и не было никогда.

Степан с теплым умилением думал о Маниэр и как ему с ней повезло. И очень надеялся, что с ней все получится, потому что так, как с ней, он не чувствовал себя ещё ни с одной другой девушкой.

И, пожалуй, ее он действительно боялся потерять.

– Вот что такое любовь для вас, господин? Может это я, молодой и зеленый, ничего не понимаю? – почти всплакнул Веце, положив голову на стол.

Вдруг он повел себя недостойно, поэтому Аламия решила поступить так, отказалась от него или пыталась проучить подобным образом?

– Я, кажется, уже раньше отвечал на этот вопрос. – с недовольством буркнул Степан. Когда он разжевал все Веце, как родному сыну, а тот лишь скривился и сказал, что дерьмовая у него любовь.

Получать ушат говна снова, когда почти душу нараспашку выставляешь, вампир не собирался.

– Расскажите снова, может, мне хоть от ваших бесчувственных слов полегчает? – мда, а ведь Степан даже на секунду засомневался. Но полукровка оставался все таким же поганцем и ничуть это не скрывал.

Хотелось рассерженно сплюнуть, а при Аламии своей, подлец, шелковый ходил, слово бранное сказать боялся, вежливый весь из себя такой и воспитанный. А сейчас мало чем отличался от школьника-гопника, курящего за гаражами после школы. И морда такая же бесстыжая.

– Ну ты и засранец, Веце. – скривился попаданец, подливая себе вина, – Не надейся, что я буду потакать твоему хамству из-за сочувствия. – полукровка вяло поднял бровь и слегка наклонил пустой стакан в сторону хозяина, мол, и мне подлейте чутка.

– А могли бы. – с укором подметил полукровка, мысленно подмечая, что они как-то неправильно пьют вино. Вот совсем не так себе это Веце представлял!

И вообще, разве не лучше было чего покрепче купить?

Господин как девчонка, в самом деле, ещё бы сок принес. А полукровка вот предпочитал коньяк, да, как матерый взрослый мужик. Правда ему его удавалось лишь понюхать пару раз, поэтому он был безумно раздосадован – в глубине души теплилась надежда, что сегодня его ждет алкогольный шведский стол, где он бы мог все попробовать.

И разочарование в хозяине наложилось на опьянение и общую драму этого дня. Веце гонял тревожные мысли в голове, грыз яблоко и мелко запивал его вином. Ладно, ничего так, вкус у господина все же есть.

И шмыгнул носом. Вампира он простить смог, коньяк ещё попробует, жизнь длинная, а Аламия…

– Я ради нее даже вас был готов бросить, если б только она захотела! – пролепетал заплетающимся языком полукровка, растирая глаза до красноты.

Степан тихо хмыкнул, пацан совсем ещё зеленый, от вина вон как повело. Пить совсем не умеет.

– И что бы ты делал с контрактом? – спросил вампир, когда Веце слезливым мутным взглядом уставился на последнюю бутылку.

– Ну что вы, в самом деле? Думаете, я бы не нашел способ от него избавиться, если бы захотел? Совсем за дурака меня считаете? На крайний случай выкрал бы документ и уничтожил. – у него ведь и правда был план! И даже запасной! И деньги отложенные, на случай, если Аламия захочет жить в другом месте. Он бы дом купил, хозяйство бы завели и жили тихо вдвоем.

Или свой дом построили в этом поселке.

Веце и на свадьбу отложил, но какая теперь вообще разница? Мир, который он был готов сложить к ее ногам, оказался не нужен Аламии.

– Чистое безумство. Соваться в кабинет главы старейшин или к графу Бермиану ради такой малости. Не думал, что это слишком опасно? – Степан мыслил трезво. То ли оттого, что не так много выпил, то ли оттого, что по жизни был трезвее полукровки.

– Да плевал я на опасность, мне жизни без нее нет, какая разница, умереть ради нее, или от разлуки? – провыл Веце, снова опустив тяжелую голову на стол. Ему было тошно, дурно и погано одновременно. А ещё невероятно больно.

– Ты перебрал, дружок. – сделал вывод попаданец. Сопли подтирать он не подписывался.

Выпить купил, пацана за дурной выбор не попрекал, вон, даже своим опытом поделился. Так что моральный долг друга вампир считал выполненным.

– Да что вы вообще понимаете-то? – растроено-злобно прикрикнул пацан, скидывая пустую бутылку на пол в знак протеста.

– Уж побольше твоего. – осуждающе ответил попаданец, поднимая бутылку и аккуратно ставя под стол. Не хватало ещё, что битое стекло по кухне валялось, хотя куда больше вампир опасался, что пацан, увидев стекло, решит отправиться в мир иной.

Что поделать, первая любовь и первое разбитое сердце у всех переживаются особо остро.

– Дурацкий переселенец! Гадский граф! Вампир беззубый! – обозленно вырвалось у полукровки.

– Олень. – бросил ответное оскорбление Степан, посыпая засохшую корку хлеба солью.

Веце подтекст понял, обиделся и выпил с горла.

Больше они не разговаривали – Степан отобрал оставшееся вино и спрятал в пространственном хранилище, Веце словно под гипнозом облизывал край своего стакана и нюхал осевший на дне терпкий запах вина. Изредка полукровка начинал какой-нибудь слезливый монолог, вампир слушал и ничего не говорил. Просто слушал, пока мелкий не уснул.

Магией отволок Веце на ковер в гостиной, кинул рядом одеяло и подбросил дров в камин. Время было ближе к двум часам ночи.

Попаданец вышел на улицу и растер лицо снегом, чтоб взбодриться. Нужно закончить отчет по пожарам за эту осень, чтоб герцог отдал приказ о гуманитарной помощи пострадавшим.

Ближе к трем в дверь робко постучали, вампир сонно тряхнул головой, отложил бумаги и спустился вниз, активируя иллюзию. И на всякий случай достал кинжал из пространственного хранилища, пряча оружие за спину.

Защитный купол привычно окутал тело.

– Кто там? – спросил вампир, не открывая двери.

– Это я. – раздалось глухо с улицы. Попаданец убрал кинжал и, он готов поклясться, это было самое лучшее «Это я» в его жизни.

Отворил дверь и впустил Маниэр, не скрывая широкой улыбки.

– У тебя не будет неприятностей? – только и сказал он, заключая ее в объятия и уткнувшись носом в макушку. Маниэр пахла снегом, зимней свежестью и чем-то приятным.

– Кому какое дело, где я хожу? – вздохнула, прижимаясь в ответ. И закрыла глаза.

Он ещё ни разу не обнимал ее так, и Маниэр с трепетом в сердце пыталась запечатлеть этот момент нежности.

– Я скучал. – и плевать, что работы ещё на полночи, а завтра опять тащиться на работу. Степан был безумно рад вот так стоять с ней в прихожей и слушать, как бьется ее сердце.

– Не ври. – буркнула она, хотя собиралась сказать совсем другое. Она тоже скучала. – У нас теперь не получится видеться так часто. – с сожалением добавила Маниэр.

«Мы и так впервые встретились с того дня, как помирились. Почти месяц прошел.» – печально подумал Степан.

– Тебя не пускают? – похоже, все же придется приплатить старейшине Доллиру. Степан медленно разжал объятья, переплел их пальцы и повел за собой на второй этаж.

– Нет, не в этом дело. – торопливо ответила Маниэр, стараясь скрыть смущение. Ночь, все спят, и он зачем-то ведет ее в свою спальню… Фантазия у девушки была плохая, и потому дальнейший поворот событий вырисовывался всего один.

Маниэр сжала губы в трубочку, шумно выдыхая. Успокойся! Он столько продержался, когда его буквально к стене прижали, и когда почти раздели, с чего бы Степан сейчас поступится своими принципами?

– Садись. – он сел и похлопал по кровати рядом с собой. У Маниэр ноги подкосились от дрожи. Она морально не готова! – Так какая причина? В смысле, почему ты будешь приходить ещё реже? – у клана обострились отношения с внешним миром или черные маги активизировались?

– Ах, ты об этом. – она осторожно присела рядом, бросая на мужчину робкие взгляды, – Гнездо на зимний период обычно изолируется и все отлучки фиксируются. И время отсутствия тоже. Будет сложно ускользнуть. – ей и сегодня с трудом удалось вырваться под предлогом охоты на монстров.

Если тварей в начале зимы не выкашивать, они начнут нападать на мирных жителей, поэтому граф Бермиан обязал каждого совершеннолетнего вампира раз в месяц выходить на охоту. Рейды были групповыми и ускользнуть сегодня оказалось непросто. Маниэр несколько часов выжидала, когда все заснут.

– А порталы? – не то чтобы у Степана в принципе было время на полноценный сон, какие уж там частые свидания? Но мысль, что они, возможно, не увидятся до самой весны, неприятно скрипела, словно песок на зубах.

– В гнезде установлен специальный артефакт, он не может запретить телепортироваться, но исправно отслеживает, где и когда открылся портал. – девушка растерянно посмотрела на Степана. Может сломать тот артефакт?

Но если не получиться, ей ведь голову оторвут в прямом смысле, и не посмотрят, что внучка главы совета. Да и если получиться, но поймают…

– Ясно. – он поцеловал ее руку, тяжело вздыхая. Кольцо на ее пальце смотрелось превосходно. Маниэр вздрогнула и шумно втянула воздух, глядя на Степана расширившимися глазами, – Я обещал не трогать тебя до свадьбы. Не переживай. – напомнил он, с легкой улыбкой отметив ее чрезмерно бурную реакцию на простой поцелуй.