Текст книги "Сердце пустыни (СИ)"
Автор книги: Тома Шкарупа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 9
Черная дыра осталась позади, и Мари от облегчения рассмеялась. Довольно нервно, надо сказать, рассмеялась.
Вечерело. Небо залилось оранжевыми, сиреневыми и розовыми красками, а вокруг солнца разлилось огромное желтое пятно. То тут, то там проглядывались золотые отблески. С плеч Мари будто свалилась огромная ноша. Она до этого и не замечала, как тяжело в пещере было думать. Даже дышать. Как будто из нее по чуть-чуть, но верно высасывали жизнь. А теперь, вместе с небом, и душа Мари снова заиграла яркими красками.
Она увидела недалеко от себя маленький ручеек. Странно, но когда она заходила в пещеру, на ручеек не обратила ни малейшего внимания. Вообще, с момента прибытия на остров, она почти ничего не замечала, кроме того странного ощущения. Мари вслух перечислила всех богов, которых только знала, и поблагодарила за вновь обретенную способность здраво мыслить.
Облегченно перевела дух и вспомнила про Генри. Он стоял там же, где Мари его оставила. Она метнула взгляд к ручейку. А что ей остается? Набрала полные ладони прозрачной, холодной воды, подавила желание ее выпить, и выплеснула в лицо Генри. А уже под возмущение напарника, принялась хлебать из ручья воду.
– Ты что творишь? – Генри ошарашенно смотрел на Мари.
– Что-что, тебя к реальной жизни возвращаю, – Мари с крайней неохотой оторвалась от питья, чтобы ответить, и сразу же вернулась к своему занятию.
– Я, вообще-то, собирался тебя идти оттуда вытаскивать, – он ткнул пальцем на пещеру.
– Кто кого еще вытащил. Ты сам не свой был, вечно бурчал что-то, и как будто был в другом месте.
– Вообще не помню, что бы я туда успел зайти, – растерянно сказал он.
– Все-таки, тут происходят чересчур странные вещи, – пробормотала Мари в ответ.
В голове у нее опять заиграл шипящий голос из пещеры, и появилось неудержимое желание держаться подальше. У Мари появилась причина заглянуть в библиотеку опять – она собиралась снова, теперь уже внимательно, перечитать от корки до корки те две книги. Части про жертвоприношения, по крайней мере. Пришло время все-таки начать разбираться с тем, от чего она бежала последние года.
– А где Ральф и Эмма?
– На берегу. Они подождут там, пока мы найдем все остальное. Я думаю, тут слишком небезопасно для Эммы.
Мари мысленно добавила, что слишком нудно для Ральфа.
– Кристалл ведь у тебя?
Мари порылась в рюкзаке, чтобы вытащить лориск. Если бы она не прочитала про ритуалы с кристаллом, то ни за что не поняла бы, почему в народе его мертвой душой называли. Кристалл полностью подходил под стиль Астора – полупрозрачный, пастельный голубой цвет, он и без огранки выглядел чарующе. Никогда не подумаешь, что такая прекрасная вещь может служить таким целям.
Только теперь уже Мари аккуратно завернула его в ткань, чтобы он уж точно никаким образом не повредился, учитывая, как тяжело его было достать. Закрыв рюкзак, и бережно поставив его на землю, Мари с размахом плюхнулась на землю рядом с ручьем и закрыла глаза.
– Ты что делаешь? – оторопел Генри.
Мари не открывала глаз, но была почти уверенна, что Генри нависает над ней.
– Я нас обоих вытаскивала, дай мне немного отдохнуть. Воздухом свежим спокойно подышать.
Не успелиГенри определиться с ответом, как Мари уже подскочила.
– Куда? Это ты все, что ли, уже отдохнула?
– Подальше от вот этого, – Мари с опаской указала на пещеру, – я все еще не понимаю, что это было. Там внутри…
Она остановила саму себя. Нечего сейчас нервничать, выбрались и хорошо.
– Но да ладно, пошли твои растючки искать.
Напарники шли обратно уже известной дорогой. Или им так казалось. Когда впереди начала вырисовываться старая полуразрушенная лестница, Мари выразила общую мысль:
– Мы точно идем куда-то не туда.
– Мы же ищем растения, так? Пошли, – вполне уверенно ответил Генри.
Лестница явно выложили очень давно, в некоторых местах не хватало громадных кусков камня, а то и целых ступеней. И не удивительно, если вспомнить, как давно этот остров был обитаем. Генри начал взбираться вверх. Мари неуверенно пошла следом.
Ступеньки кое-где осыпались до безобразия, почти в песок. Из него попроростали фиолетовые цветки. Мари захотелось наклониться и понюхать один из бутонов, но отказалась от этой затеи, ведь никогда не знаешь, что окажется ядовитым. Она подняла голову и поняла, что уже не видит Генри.
– Эй!
– Иди сюда, быстрее! – откуда-то сверху откликнулся он.
Лестница под ногами начала осыпаться. Мари чертыхнулась. Она заметила корягу, торчавшую из земли парой-тройкой высоченных ступеней выше, подпрыгнула и ухватилась за нее. С трудом подтянувшись, оказалась на вершине.
Вдалеке, рядом с обрывом на другой стороны холма, склонившись, стоял Генри.
– Вот вам и возвышенность, – пробормотал он.
Мари подошла поближе, чтобы рассмотреть, что же так заинтересовало ее напарника, что он заставил ее залезть наверх. Генри крутился вокруг растения с маленькими вытянутыми побегами, на вершине которых красовалось по три светло-зеленых листка. Мари присела рядом.
– Я так понимаю, это трилистник пылающий?
Генри в ответ кивнул, не отвлекаясь от созерцания такого, на первый взгляд, неприглядного растения.
– А почему пылающий-то?
– А как ты думаешь, почему я просто сижу и смотрю на него, а не срываю? – отозвался Генри. – Он обжигает, если до него дотрагиваешься. Я пытаюсь найти место, с которого я смогу сорвать один побег, не задев другие.
Мари отошла в сторону. Растения – дело Генри, она все равно понятия не имеет, как ему помочь. Ее сейчас гораздо больше волновало, где искать сердце воина. Все, что удалось узнать – это артефакт. Кольцо это, амулет, браслет, кусок метала, корона, в конце концов – никакой информации.
Спустя непонятно сколько времени – солнце еще не успело полностью уйти за горизонт, и то радовало, – ноги у Мари затекли от стояния на одном месте, а смотреть на то, как Генри крутиться вокруг куста, пытаясь просунуть в ветки руку, порядком поднадоело. Мари рассматривала цветные линии заката, которые уже начали темнеть и пропадать. Генри зашипел. К моменту, когда Мари перевела взгляд на напарника, тот уже держал в руках пагон трилистника пылающего. Он кинул его на землю, но на ладони уже красовался свежий ожог.
– Ты в порядке? – глупо спросила Мари.
– Да, – Генри присмотрелся к ожогу, и, достав чистую ткань из своей сумки, начал обматывать ее вокруг ладони. – Пустяки. Обычно все гораздо хуже, этот быстро зарастет.
С земли Генри поднимал росток уже через ткань.
– А почему нельзя было срезать крайний?
– Так принято. – Генри пожал плечами, упаковывая цветок. – Нужно выбирать одну из центральных веток, и срывать голой кожей, своего рода ритуал.
Генри был воодушевлен своими находками, тогда как Мари совершенно сбита с толку. Искать информацию про сердце воина, а найти про электрические клетки, и спасти десяток рабов – пожалуйста! А как найти один несчастный артефакт – так нет, тяжело.
Пока Генри возился с трилистником, успело окончательно потемнеть.
Выйдя на берег, Мари хлюпнулась на песок. Светало. Напарники пробродили по зарослям все это время, сначала ища артефакт и второе растение. Потом искали хотя бы берег.
Небо снова заливалось красками. Мари подумала, что давненько не спала нормально, с комфортом и долго. Не критично, конечно, но после таких злоключений хотелось бы.
Мысли о сне мигом вылетели, когда она увидела приближающуюся Эмму. Где-то за ней волочился Ральф, но Мари больше интересовал металлический амулет, болтающийся у Эммы на шее. Она нехотя подтянулась, и пошла догонять Генри. Добравшись до Эммы, первым делом стянула с нее амулет.
– Это у тебя откуда?
Дожидаясь ответа, Мари пыталась как можно лучше его рассмотреть.
– А, я в песке отрыла, пока мы вас ждали.
Мари покосилась на песок. И как она не додумалась? Если амулет был потерян на острове, то очевидно, что стоило хотя бы попробовать поискать его на берегу.
– Кому очевидно? – с искренним удивлением спросил Ральф. – Тут же песка, рой – не перероешься.
Мари поняла, что думала вслух. Она помахала головой, что бы Ральф отстал, и принялась отдирать налипшую грязь с амулета. По центру находился череп, вокруг проглядывались очертания вьющейся лозы.
– Точно он! Всё! Всё! – Мари повернулась к Генри. – Всё! Можем наконец-то уходить отсюда, всё есть.
– На всякий случай напомню, что нам, вообще-то, корабля дождаться нужно. Ну, вдруг ты забыла. И мне еще один водяной цветок нужно собрать, я его недалеко отсюда видел.
– А почему сразу не собрал? – спросил Ральф.
– Завянет же, да и водяные тяжелее сушить, не хотелось с ним тогда возиться, – на удивление, в очередной раз, Генри снизошел до ответа.
Мари проигнорировала заявление о том, что смываться отсюда им рано, и бросилась обнимать Эмму и Генри, пропустив Ральфа.
– Всё, – она счастливо вздохнула. – В библиотеку, за моим чудищем, и больше сюда ни ногой.
Покосилась на Генри, который начал набирать воздух в легкие, чтобы что-то сказать:
– Да-да-да, я помню, цвет какой-то.
– Маков, – помогла Эмма.
Мари и Генри оба удивились тому, что она запомнила название, но не придали этому значение – мало ли, может в память врезалось.
Лагерь на берегу был поставлен, костер догорал – лагерь, в общем-то, костром и ограничивался, – а еда переваривалась в желудке. Ветки решили не стелить. Спать на нагретом за день песке оказалось вполне комфортно. Мари лежала так, что по сторонам от нее разместились Эмма и Генри, и она, еще не заснув, но уже не вполне в сознании, посматривала на догорающие угольки.
Все в мире казалось настолько простым, впереди ждали конкретные цели и ясность. Мари сама раньше не понимала, как сильно скучала по этому умиротворению. Она почти погрузилась в сон, когда почувствовала, что кто-то дотронулся до ее головы.
– Ммм? – промямлила она.
Никто не отозвался, и оставшиеся крохи сна мигом слетели с Мари. Она протянула руку к своей голове, и почувствовала… перья.
– Чертов попугай!
Мари повернула голову, и посмотрела на наглую птицу. И правда, все тот же попугай, ничем не изменился: яркие перья, озорные глазки-бусинки, и только в этот раз на голове у него выделялась взлохмаченная пара перышек. Мари была настолько шокирована его беспардонным поведением, что ничего не делала, просто смотрела огромными глазами на чистящую перья птицу. Ту, казалось, ситуация ничуть не смутила. Мари вздохнула, смирившись со столь наглым вторжением в личное пространство, и провалилась в тягучий сон.
Наутро она все еще пребывала в прекрасном настроении. Создавалось впечатление, что все время до этого над ней витала туча, и вот, наконец-то, рассеялась. Мари даже смогла справиться со старой обидой на Ральфа, и сейчас вполне дружелюбно с ним перешучивалась. А поводы для шуток находились. Как минимум, попугая все еще сидел на ее плече.
– Ты похожа на пирата, ты знаешь об этом? – сказала Эмма.
После завтрака из собранных фруктов и моллюсков, они все развалились в тени старой пальмы. Мари рассмеялась, вспомнив, как этот завтрак собирали. Эмма и Ральф лазили по мелководью, в поисках устриц, и оба кучу раз поскальзывались и хлюпались в воду. У Мари и Генри, которые собирали фрукты, тоже не обошлось без казусов. Генри укусил паук. Ему повезло, что Мари признала в этом насекомом очень распространённый в Андагаре вид, который хоть и больно кусается, но для человека не ядовит. Сама же Мари, пока лезла за одним очень спелым, но высоко висящим фруктом, свалилась с дерева. Вспомнив и об этом, она потерла ушибленную ногу.
– Болит? – подал голос Генри.
– Немного.
Генри подвинулся поближе, и предложил растереть Мари ногу. Та и не думала от такого отказываться.
Она удивилась самой себе. Пошевелила костяшками пальцев руки, которую обожгло соком золотой клетки. Не сказать, что раньше она вела спокойную и размеренную жизнь, но риска и травм в последнее время определенно прибавилось. Мари растянулась на песке, как кошка. Боль в ноге перестала так резко ощущаться. Хотелось просто немного спокойствия, но потом в голову пришла мысль, что стоит смириться с его отсутствием. Как в подтверждение мысли, завопила, подскочив, Эмма.
– Корабль!
Мари тоже подскочила, охнув, потому что боль все же отозвалась с новой силой. Попугай, до этого сидевший на дереве рядом, видимо, тоже заметил приближение судна, и снова переметнулся Мари на плечо.
– Другой корабль, – добавил Генри.
Мари присмотрелась. Древесина, из которой было выполнено судно, была более светлой и однородной. Да и паруса другого оттенка. Но что самое интересное, на борту были уж точно не андагарцы – еще издали видно.
– Сюда плавает только один корабль, – бессмысленно, в пустоту сказала Мари.
Ральф молча кивнул. Она радостно отметила, что у него наконец-то закончились слова.
– Значит, теперь плавает второй, – Генри совсем не разделял общего удивления. – Кстати, а почему так?
– Сюда то и дело пытается кто-то организовать поездки, но андагарцы упорно не хотят делиться тайнами Лотриенгеля. А контролировать передвижения легче, когда есть только один корабль, который сюда подпускают, – объяснила Мари.
– Я не думаю, что это хороший признак, – к Ральфу вернулся голос.
– Ну, чтобы не случилось, по крайней мере, среди нас нет коренных андагарцев, – попытался приободрить компанию Генри.
– Я только не знаю, хорошо нам от этого или только хуже, – отозвалась Мари. – Оттуда остров хорошо просматривается, прятаться смысла нет. Пошли, узнаем, что они тут делают. Вдруг они нас сразу отсюда и заберут.
Ральф фыркнул.
– Размечталась.
Пока вся компания брела по берегу в сторону корабля, он подошел к Мари.
– Помнишь, я говорил про свое последнее дельце?
Мари с опаской угукнула, поняв, что разговор не предвещает ничего хорошего.
– Я совсем не уверен, что они с ним не связаны.
Мари остановилась, как вкопанная, пытаясь обдумать, стоит ли бежать прятаться обратно в пещеру.
– Развивай тему, – только и сказала она.
– Ну, понимаешь, они говорили что-то про то, что Андагара слишком закрывается от ученых, и вообще остальной мир пугает магия, и… В общем-то они много говорили, я просто не запомнил. Но не думаю, что этот корабль – хороший знак.
Мари подозвала Генри, который успел уйти вперед.
– Так, я понятия не имею, что здесь происходит, но мы здесь как путешественники, которые пробились благодаря связям.
Генри кивнул, не увидев смысла что-либо расспрашивать, и вся компания в тишине шла дальше. Чем меньше оставалось дойти, тем сильнее ныла нога Мари, и под конец она начала прихрамывать.
Корабль бросил якорь, на берег уже начали сходить люди. Море как будто протестовало против непрошеных гостей, тихая гладь покрылась нарастающими волнами. С первой лодки сошел зрелый мужчина, одного взгляда на которого достаточно, чтобы понять – это их лидер. Во внешнем виде он ничем не отличался от остальных, кроме длинных волос, собранных в хвост, но было что-то в создаваемой им атмосфере такое, что не хотелось вставать у него на пути. Он шел так, будто и не на безлюдном острове оказался, а на аристократическом приеме.
Мари вышла вперед и первой подошла на встречу. Мужчина обратил на нее внимание, прищурился, присматриваясь.
– А, мне про вас говорили, да… – он немного смягчился, но попугай у Мари на плече вытяну крыло и мужчина вздрогнул. Заметно, что нахождение в этом месте его все-таки напрягало. – Мы тут надолго, так что добираться вам придется самим.
Глаза мужчины вдруг заблестели, как будто он нашел клад. И след былого напряжения исчез.
– А вы тут уже все облазили, да? Не поделитесь наблюдениями?
Мари понятия не имела, что делать. Отказаться – не вариант, их слишком много. Делиться информацией демон пойми с кем – абсурд. Непонятно, откуда и кто про них говорил. И что говорил. Мари разрывалась между разными вариантами, и не один ее не устраивал. Вмешался Генри.
– Почему же не поделимся.
Он схватил за локоть Мари и притянул поближе Эмму.
– Если найдете пещеру – будьте аккуратней. Вы уж нас извините, но за нами там корабль должен заплыть, так что нам пора.
Пока мужчина заново не обрел дар речи, да и большая часть его команды не высадилась, компания поспешила ретироваться. Генри тащил за собой Мари и Эмму, а Ральф пытался поспевать где-то сзади.
– И что ты об этом думаешь? – первой способность говорить вернулась к Мари, и она сразу обратилась к Генри.
– За нами обещали приплыть через день. Ждем и сматываемся отсюда.
– Слишком долго, они по острову расползтись успеют. Но да ладно, выбора особо нет. Вот только кто и зачем рассказывал про нас?
– Может они, – Генри помедлил, подбирая слова, – работают вместе с нашими заказчиками.
Пока что это интересовала Мари больше всего. То, что сказал Ральф про панику среди аристократии, связь нанимателей Мари и Генри с людьми на острове – все происходящее сформировалось в кусочки головоломки, которую у Мари никак не получалось сложить.
А она так и просилась, раздражала и не давала думать ни о чем другом. Каждая следующая теория получалась все абсурдней. К обеду Мари вся извелась, и, дождавшись момента, когда Ральф и Эмма увлекутся разговором, решила рассказать Генри все то, что узнала от Ральфа.
– … И я хочу узнать, на кого мы работаем. Вот ты хоть что-нибудь про них знаешь? Зачем им все это?
– Обычно, даже если заказчик сам не говорил, то он все равно чем-то себя выдавал. В крайнем случае, все видно по тому, что он просил найти, – вслух начал размышлять Генри. – Если просили цветок пассифлоры, листья розовой смерти или сок гордруба, то нужно средство для потенции. Это сразу понятно.
Точно так же Мари по типу артефакта могла сказать, кто боится сглаза, у кого похрамывают физические характеристики, а кому нужно избавиться от докучающего врага. Но в этом случае ничего не прояснялось.
– А тут растения разнятся от макового цвета, которым снимают проклятье, золотой клетки, которой лечат кучу заболеваний, до трилистника пылающего, которым проклятия и насылают, – продолжал Генри.
Мари подумала, что раньше-то ее совсем не волновали цели заказчиков, что же случилось сейчас? Генри выглядел задумавшимся, теперь, из-за Мари, его волновал тот же вопрос. Допытываться, что и зачем кому-то нужно – не профессионально, но ситуация с каждой новой деталью становилась все темнее и темнее.
– Мы сможем разобраться с этим, когда окажемся на материке, – наконец сказал Генри и присмотрелся к горизонту.
Корабля, конечно же, не было. На день, который только начинался, планов никаких не строили.
Сначала вся компания, отойдя подальше от чужаков, улеглась на песке. Но чем выше поднималось солнце, тем сложнее ставало находиться на берегу. Когда Мари почувствовала, что ее кожа, пережившая годы жизни в Андагаре, начинает гореть, она не выдержала. Прошло совсем немного времени, как остальные переползли поближе к ней, в тень.
Но и так спокойно сидеть не получилось. В тени песок был влажным, и поддувал прохладный ветер. Немного посидев, не почувствуешь, но со временем – проберет до костей. Мари встала, медленно потянулась во все стороны, разминая затекшие конечности, и огляделась. Эмма сидела наполовину в тени, наполовину на солнце, выставив ноги. Рядом, сидя под пальмой, что-то, как обычно, щебетал Ральф. Заползши подальше под прикрытие деревьев, уснул Генри. Тому, на удивление, совсем не было зябко.
Прямо рядом с Мари пролетел огромный орех, упавший с одной из пальм. В этот момент она поняла, что больше сидеть без дела она не может. Ральфа и Эмму она трогать точно не стала бы, от них уже порядком успела утомиться. Генри тоже будить не хотелось. Да и за все это время Мари почти не выпадало возможности побыть одной, что само по себе ее утомляло. Так она и решила, что пришло время немного поисследовать остров. Непонятно, как она окажется тут снова, – и окажется ли, – поэтому, решила Мари, упускать такой шанс нельзя.
Примерно наметив, в какой стороне пещера, Мари пошла в противоположную.
Стоило ей хоть немного зайти вглубь, как сразу стало понятно – остров делился на совершенно разные части. Она и раньше это видела, просто не замечала.
Некоторые заросли выглядели так, будто на них никогда не ступала нога человека. Как то место, где вся компания впервые проходила – со свисающими, преграждающими путь лианами. Но другие части выглядели так, как будто на них не так давно жили люди. Как та лестница, на которой рос трилистник. Она разваливалась, стоило по ней пройти, но вокруг нее все было почти расчищено от сорняков и лиан, что совсем не вписывалось в пейзаж необитаемого острова.
Немного побродив по зарослям, Мари снова наткнулась на отголосок цивилизации. Она шла, уткнувшись в пол, и рассматривала интересные дорожки мха, выросшие на камнях, из которых выложена тропинка. Которая, на удивление, тоже не заросла сорняками.
Так Мари и сама не заметила, как вышла на руины чего-то непонятного. Наполовину рассыпавшиеся, возвышались остатки высоченных колон. Чтобы они раньше не поддерживали – от этого ничего не осталось. Колоны не выше некоторых, особо высоких близрастущих пальм. Между четырьмя колонами квадратом выложена старая плитка. Ее возраст ужасал. Пожив в Андагаре, имея доступ ко всем безграничным библиотекам, хочешь-не хочешь, а начнешь хоть немного, но разбираться в архитектуре. Мари была почти уверена, что эта плитка – самая старая вещь из всех, что она видела.
Чуть поодаль, залитая чудом проникшими сквозь густые кроны деревьев лучами солнца, выглядывала толстенная стена. На материке таким не промышляли, от погоды там защищали заклинания на тонких стенах. Это в лишний раз подтверждало необычность и древность этих сооружений. На стене, как и на плитке до этого, обжился мох. Сверху по нему обивались редкие побеги лианы. Мари готова была поклясться, что уже кучу раз такую видела, и не только в Андагаре. Но определиться, виноград это или ядовитый плющ, так и не смогла. Тут бы точно пригодился Генри. Базовые знания о растениях тоже пригодились бы, но на это Мари махнула рукой.
Она протянула ладонь и дотронулась до камня, из которого выложена когда-то огромная стена. Маленькие жучки, шелушившиеся во мху, разбежались в разные стороны от ее руки. Камень оказался слегка влажным и холодным – солнце, видимо, сюда заглядывало, как сейчас, в очень редкие моменты. Мари убрала руку и краем глаза заметила, как жуки поползли обратно на свои места. Наверное, она своим вторжением прервала их важную работу.
Пошла дальше, вдоль развалин. В самом конце стены, там, где она рассыпалась почти полностью, и была ниже колен Мари, что-то неестественно блеснуло, освещенное солнцем. Пригнувшись, Мари пригляделась к земле под ногами. Чуть дальше, ровно в том месте, где заканчивался последний камень, вложенный в стену, снова блестело лезвие. Она придвинулась ближе, и увидела и рукоятку тоже. Та чем-то напоминала рукоятку ножа, который Мари сломала в пещере – тоже камень, изящно инкрустированный внутрь, серебряные завитки вокруг. Время, которое нож тут пролежал, ничуть его не испортило. Мари с опаской, не удержавшись, запихнула его в свою подвязку на штанах, где хранился предыдущий. Она решила, что отмытый от земли, он станет прекрасной заменой.
Больше Мари таких сооружений не встречала. Остров оказался гораздо больше, чем мог показаться на первый взгляд. Проходя дальше, она видела перед собой только заросли и все остальные прелести тропиков. Лишь раз наткнулась на не то маленькое озеро, не то большую лужу. После этого решила, что пора бы и возвращаться, потому страх застрять где-то в глубине острова в одиночку не давал покоя. И не зря.
Мари уже была готова скатиться в панику, блуждая не в первый раз мимо одного и того же огромного, толщиной с десяток людей, дерева. Но, в какой-то момент, она услышала подозрительное шуршание в кустах. Отчаявшись, туда Мари и свернула. А за пышными, колючими кустами скрывалось то же озерце, в которое прыгали странные зверушки-палочки. Они тут тоже были. Мари решила не упускать возможность налить в свою флягу пресной воды и только потом пошла в ту сторону, где, как она сейчас понимала, находился берег. Вышла в том месте, где вся копания впервые заходила вглубь.
Место оказалось довольно далеко от того, где они остановились в последний раз. Мари видела впереди маленькую точку на горизонте – корабль чужаков, туда и пошла. Песок за солнечный день успел раскалиться, отчего обжигал ступни. Ботинки Мари сняла – из-за тяжести они увязали в песке, идти бы так пришлось целую вечность. Пока Мари брела, небо снова залилось красками. В этот раз однотонными – только яркий, насыщенный красный. На Западе, да и в Вольтаре, в таких случаях говорили, что дело к холоду и туману, но Мари сомневалась, что в Андагаре это так же работало.
Мари устала идти.
Солнце уже полностью ушло за горизонт, вокруг потемнело. Берег освещала только луна и звезды. Она не замечала, что почти дошла до корабля, пока не врезалась в какого-то человека. Тот держал в руках ящик, переполненный вещами. Столкнувшись с Мари он чуть не упал, отскочив назад. Мари опасливо отошла на несколько шагов в сторону, но мужчина просто пошел дальше, смерив ее крайне недовольным взглядом.
Не на шутку перепугавшись, она решила обойти это место, завернув с берега обратно в дебри. Там уже пришлось надеть ботинки и прикрыть рукой лицо, чтоб ненароком не напороться глазом на ветви. Свет почти не просачивался сквозь листву. Мари шагала с опаской, боясь наступить на какое-то недружелюбное животное или свалиться в яму.
Она понятия не имела, сколько прошло времени, когда, наконец, вышла обратно к воде и увидела впереди силуэт Генри. После последний событий она была уверена, что его очертания уже никогда ни с чем не спутает. Чем ближе Мари приближалась, тем злее казалось ей выражение его лица.
– Ты… ты, что, издеваешься? – выпалил Генри.
– Почему? – опешила Мари.
– Ты понимаешь, что ты ушла в полдень, сейчас дело к полночи, и от тебя ни слуху, ни духу?
– Боги, да я просто пошла прогуляться, – она все еще не понимала гнева напарника.
– Мари, ты никому не сказала, что уходишь, а тут еще и эти, – Генри кивнул на новоприбывший корабль, и запнулся. – Не делай так, пожалуйста.
Что-то в его голосе не дало Мари отшутиться. Генри казался не на шутку напуганным, на себя самого не походил. Она просто кивнула. Тот сразу успокоился, как кот, опустивший вздыбленную холку. Мари решила не расспрашивать.
Генри с Мари подошли к догорающему кострику, возле которого уже сидели Эмма и Ральф. Вечера на острове оказались неожиданно холодными, как для Андагары, и тепла от затухающего огня не хватало, чтобы спасти от мурашек, пробегающих по коже.
Мари хвасталась своей находкой. Когда нож попал в руки Генри, тот подозрительно долго рассматривал его.
– Тут маков цвет, – Генри вернул напарнице нож, показав на выгравированный цветок, – за ним завтра и пойдем…
Генри, возможно, и хотел что-то договорить, но фразу прервал зевком. Какими бы авантюристами не казались все в этой компании, а остров навевал атмосферу безделья. Хотелось растянуться на песке и спать. Этим Мари бы и занялась, но стоило ей попытаться заснуть, как на руку снова приземлился навязчивый попугай. Она уже одним глазом видела сны, и птица очень не вовремя выдернула ее из этого сладкого, затягивающего состояния. Больше заснуть не получалось – все время слышались какие-то шаги.
Мари прислушивалась к звукам, и пыталась убедить себя, что ей кажется. Когда ветка хрустнула от того, что на нее наступили уже очень близко к их ночлегу, Мари не выдержала. Она рывком села, проверила, не было ли никого рядом, и решила, что будет дежурить так всю ночь – мало ли. Под шум, к ее сожалению, проснулся Ральф.
– Ты чего? – он еле разлепил глаза.
Мари в ответ шикнула. Ральф замолк и тоже смог услышать шаги.
– Так они ж вроде на вашей стороне? – спросил он.
– Кто их знает. Заткнись и иди обратно спать, а?
После этого Мари сначала не обращала на Ральфа внимания, думая, что тот и правда лег спать. Но чуть позже глянула и обнаружила, что тот тоже уселся на песке и уставился в сторону корабля.
Мари проснулась в очень неудобной позе – руки и ноги затекли, а солнце слегка припекало. Эмма еще спала, свернувшись клубком, Генри колдовал над какой-то едой, превращая ее в завтрак, а Ральф так и сидел, уставившись на горизонт. Под глазами у него проявились синяки, и стоило Мари посмотреть, тот протяжно зевнул.
Этим утром Генри должен был собрать маков цвет, потому что забрать их с острова могли уже в любой момент. Раньше сделать бы тоже не получилось – оказалось, что он забыл взять какой-то из своих растворов для водных растений, так что по прибытию на материк придется срочно бежать за ним в лавку, иначе цветок долго не протянет.
Поев и окончательно проснувшись, Генри с Мари собрались идти к месту, где он видел маков цвет. Ральфа и Эмму тащили с собой. Эмму Генри побоялся оставлять на берегу из-за людей с корабля, а Ральфу было скучно оставаться одному, остров явно его не восхищал.
По словам Генри, цвет рос рядом с тем местом, где они впервые вышли на берег. Чтобы туда попасть, нужно пройти через новоприбывший корабль. Его решили обходить по чаще – как оказалось, корабль навевал опасения не только на Мари.
Идти по дневному свету, да еще и не в одиночку, оказалось гораздо приятнее. Правда, в этом тоже нашлись свои минусы, ведь Мари совсем не помнила дорогу, которой шла наощупь всего полдня назад. Поэтому, когда Ральф свалился в яму, достающею ему по бедра, и с укором посмотрел на Мари – мол, могла бы и предупредить, – она лишь пожала плечами. Ральфа оттуда вытащили, но теперь он ко всему прочему еще и прихрамывал, чем сильно задерживал весь процесс. И подбешивал Мари. Злиться на него в полную силу у нее не получалось и Мари сама не могла понять, почему. Не спать ночью его никто не заставлял.
Пройдя достаточно далеко от корабля по зарослям, Генри вынырнул из них на берег. Чем дольше компания шла, тем сильнее пекло солнце. Когда Генри внезапно остановился, на грани были уже все.
Он повернулся и пошел к воде. Там и остановился, стоя по щиколотку в морской воде и присматриваясь к водяной глади. Мари подошла к нему, но в море заходить не решалась – высохшая соль на коже неприятно жжет, если ее не смыть пресной водой.
– Ты уверен, что искать нужно тут?
– Да, – Генри кивнул, но растерянность в голосе его выдавала.
Когда он, стянув рубаху, кинул ее на песок и пошел в воду, опешила уже не только Мари. Она ожидала, что цветок рос где-то у берега.
– Мы шли сюда, чтоб ты поплавал? – донесся вопрос Ральфа.
Эмма пнула того в бок, и, если Мари услышала правильно, шепнула, что ее брат знает, что делает. На удивление, Ральф замолк. Однако, как бы Мари не доверяла напарнику, сейчас его план она совсем не понимала.
