Текст книги "Сердце пустыни (СИ)"
Автор книги: Тома Шкарупа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Связано. Терпеть не могу об этом говорить.
– Извини.
И снова повисла тягучая тишина.
– Ее вырвали у меня из рук, а я даже ничего не сделала. Пытаюсь убедить себя, что не могла, но самой в это не верится, – выпалила Мари и закрыла рот рукой.
Мари боялась даже брать на руки детей – мало ли, что может произойти. Она не доверяла самой себе, казалось, она не сможет никого уберечь даже от малейших неприятностей.
– Ты знаешь, что с ней стало? – шепот Генри, казалось, стал еще тише.
– Нет. Наверное. Просто не хочу признавать.
Мари решила не вспоминать про девочку, что привиделась ей в пещере.
В дом ворвалась растрепанная Васса, таща в руках кувшин – кувшинище! – полный молока, локтями к себе она прижимала какую-то ткань, а в зубах держала пучок высушенных трав. На скамью, рядом с Мари, грохнулась сколоченная из дерева игрушка-погрызушка для детей.
– Спасибо, – девушка забрала из рук Генри ребенка, – дальше я уже справлюсь. А! – добавила она, выпроваживая напарников, – и позовите ко мне Эмму, если увидите. Пожалуйста.
Дверь в дом захлопнулась. Изнутри доносилось тихое хныканье младенца и женский шепот, перетекающий в умиротворяющую песенку.
Генри немного постоял, смотря на закрытую дверь. Пожал плечами, развернулся и пошел в другую сторону. Мари, не до конца понявшая, что вообще сейчас произошло, пошла за ним. Не впервой.
– А куда мы все-таки идем? – вскоре подала она голос.
– К Карлу.
– Вопрос кто это, пожалуй, упущу. Все равно же не ответишь. Скажи лучше, почему к нему.
– Потому что из людей, которым я доверяю, тут живет только Карл и Васса. Вторая, как ты понимаешь, нам сейчас не вполне помощник.
На горизонте вырос огромный дом. Он выделялся на сельском фоне. И выглядел весьма мрачно. Хозяин дома, тем не менее, контрастировал своей дружелюбностью и гостеприимством. Только стоило Генри постучать в дверь, ее открыла служанка. Мигом позже появился и сам Карл – служанку он отодвинул и ринулся вперед к Генри. Карл порывисто его обнял. Отодвинулся, поправил накинутое пальто и только потом заметил Мари.
– Карл, я ненадолго, но нам нужно поговорить. Это Мари, моя напарница, – объяснил Генри.
Карл провел напарников в гостиную. Темные тона, несчетное количество картин, полки, набитые книгами – Мари с трудом сдерживалась, чтобы не начать невежливо рассматривать чужой дом, вместо участия в разговоре. Хотя она мужчинам и не нужна было. Стоило Мари на миг отвлечься, как те уже начали что-то бурно обсуждать. До нее долетели только обрывки слов.
– Генри, может расскажешь для начала, что свело тебя с такой прекрасной напарницей?
Мари поймала себя на том, что уже почти привыкла к его манере общения. Карл говорил со всеми так, как будто вот-вот собирался попросить о каком-то одолжении.
– Ну, мне предложили одно очень, – Генри подчеркнул слово «очень», – выгодное дело, но с условием, что работать нужно будет с напарником…
Он пересказал их с Мари приключения, упустив некоторые моменты. Например тот, что произошел в пещере. Когда дело подошло к той части, где напарники поняли, что что-то тут нечисто, Карл перебил друга.
– А дальше я знаю, спасибо. Долетели кой-какие слушки от обеих сторон.
Мари вздернула бровь.
– От обеих сторон?
– Предпочитаю быть объективным, – Карл пожал плечами и отпил вина.
Генри оторвался от спинки кресла и наклонился в сторону друга.
– Так ты все-таки влез в это все, да? – в его голосе звучали нотки интереса и азарта, как у человека, который делал ставку.
– Все мы не без грешка.
– Может, ты с нами информацией поделишься?
– Я сам не больше вас знаю, – с грустью вздохнул Карл.
Мари разрывалась между желанием узнать, что происходит, и нежеланием влезть в какие-либо новые заварушки. Все-таки та ее половина, которая устала от всего и хотела спокойствия, перевесила ту, которая еще сохранила способность проявлять интерес. Мари смирилась с ролью случайного наблюдателя. Удобно устроившись на диване, она следила за Генри и Карлом.
– Кстати, что ты сделал с той работорговщицей?
– Она даже не работорговщица, просто поставщица «товара». Только подбирала девочек, а дальше уже ничего не знала.
Карл кивнул на стену над камином. Посмотрев туда, Мари заметила длинную косу черных, переливающихся волос. У нее у самой волосы стали дыбом. Разговор граничил с абсурдом. Генри посмотрел туда же, разочарованно помотал головой, и снова повернулся к Карлу.
– Ты обещал, что до такого не опустишься.
– Что ты обо мне думаешь? – казалось, Карл впервые за все время выглядел всерьез оскорбленным. Он добавил объяснения, произнеся его таким тоном, каким детей учат, что лошадиные лепешки есть нельзя, – это же коса, а не голова.
– А где голова? – Мари уточняла с опаской.
– Ну, даже не знаю. Предполагаю, что на плечах ее хозяйки. Хотя, кто знает… – снова вздохнул Карл с грустинкой.
Мари и Генри одновременно вздохнули с облегчением. Мари не давал покоя только один вопрос.
– Могу я спросить, почему именно коса? Зачем вообще? Кхем… чья она?
– Можешь, – Карл очаровательно улыбнулся…
Генри перебил его раньше, чем тот успел продолжить.
– У Карла свои счеты с Андагарцами и рабовладением, остановимся на этом.
Карл закончил бокал вина. И поставил его рядом с несколькими пустыми на столе.
– Так что вам нужно? К сожалению, мой дорогой друг заявляется только тогда, когда мир начинает крушиться.
– Вообще-то, ничего особенного. Проблем у нас, конечно, полно, но я просто хотел проверить, как ты там поживаешь.
– Да, ты, конечно, хотел проверить, как я поживаю. И заодно проверить, знаю ли я чего полезного.
Карл пересел со своего кресла на скамью к Мари.
– Ну, раз вы уже тут. Мари, мне бы очень хотелось послушать немного о тебе. Понимаешь ли, ты первый человек, которого Генри вообще сюда привел, и мне не терпеться узнать, почему.
Она поняла, что все интересное закончилось, и можно вернуться к созерцанию стены. Мари очаровательно улыбнулась Карлу.
– Я думаю, что об этом ты можешь узнать от самого Генри, – она повернулась в сторону напарника, который как раз рассматривал стоящую над камином статуэтку. – Он, как я вижу, не сильно занят. Тем более, рассказы обо мне будут не особо увлекательными.
Мари вообще-то было уверена, что честный рассказ о ее жизни развлечет кого угодно, но это она решила упустить.
– Зато я могу рассказать про камни, металлы, где найти какой древний, как мир, артефакт, и все о андагарской культуре, – продолжила она.
– И откуда же у тебя такие познания в последней?
Мари поняла, что слегка прокололась.
– Да так, пришлось пожить там.
Карл не стал дальше расспрашивать и переключился на Генри. Мари крайне удивилась, как они с Генри могут нормально общаться. Характеры и манера поведения у них, казалось, были совершенно разные. Но когда эти двое разговаривали, вокруг всё было спокойно. Общались они, как старые друзья, которые давно не виделись, и не хотят тратить на такие пустяки время. Так оно, в общем-то, и было.
Карл подлил Мари вина. Она, краем уха слушая их диалог о каком-то там случившемся дни назад инциденте с дочерью местного главы, и смотря в потрескивающий огонь, немного задремала. Когда проснулась, то обнаружила вокруг все так же делящихся новостями Генри и Карла, все так же потрескивающий огонь и все тоже недопитое вино, которое она поставила на пол. Кто-то накинул на нее одеяло из очень теплой шерсти. Мари сонно пощупала его кончик.
Разговор шел о чем-то, о чем Мари явно от Генри еще не слышала. Мелькали незнакомые ей имена, несколько смутно знакомых мест, и еще что-то про оружие.
Оставив попытки хоть что-то понять, Мари снова улеглась щекой на руку, и попыталась заснуть – уж больно соблазнительно теплым было одеяло. Стоило только начать навеваться сну, как она почувствовала, что ее шатают за плечо. Генри не первый раз ее так будил, так что Мари, удобно устроившись, хотела от него отмахнуться. Тот не сдавался, так что ей все же пришлось разлепить глаза. Пусть и тусклый, но свет от свечей ударил в глаза. Мари смотря на Генри, сонно потирая глаза. Тот стоял вполне довольный собой.
– Вставай. Карл говорит сегодня какой-то праздник, так что в кабаке должно быть весело.
Мари подскочила в надежде, что наконец-то происходит что-то человеческое. И тут же залезла обратно под одеяло, промерзнув на прохладном воздухе. Генри почти не раздраженно, шутливо закатил глаза.
– Накинь его на себя и пошли.
После нескольких кочек, об которые Мари успела споткнуться, она окончательно проснулась и прокляла западные рельефы. Карл жил не так уж и далеко от кабака, но между заведением и его домом не было даже нормальной тропинки, что уж говорить про освещение.
Дойдя, Мари остановилась у входа, пока Генри и Карл присматривались, выбирая местечко получше. Она огляделась – толпа и правда была большая, видимо, это какой-то очень важный праздник. Мари показалось, в дальней половине пивнушки проскочила смутно знакомая ей голова Эммы, но все подозрения быстро забылись, когда Генри потащил ее за локоть быстрее занимать стол в самом углу.
Мари так и не решилась скинуть с себя такое теплое одеяло, и теперь на нее периодически косились люди. Издали доносилось бренчание скрипки. Чуть позже и отголоски песни, исполняемой женским голосом. Мари редко встречались девушки-менестрели, обычно нанимали мужчин. Тем не менее, сегодняшняя исполнительница не разочаровывала: голос был приятный. Мари приподнялась на стуле, и вытянулась, в попытке разглядеть девушку за другими посетителями, но увидела лишь ярко-рыжую макушку. «Специально, наверное, выкрашивает – подумалось Мари, – надо будет спросить у Генри, какими травами, вдруг знает».
А Генри и Карл, тем временем, бурно обсуждали Вольтарскую историю. Генри вспоминал о том, как недавно услышал теорию, что на эти землю пришли не то северяне, не то андагарцы, а, может, и те, и те, и в итоге получилось то, что получилось. Оба парня с этим не соглашались, придерживаясь более распространённой версии, что каждый мир исконно населял свой народ. Потом, конечно, появились телепортации, и начались смешения крови, но… Мари особо в разговоре не участвовала, только с интересом слушала. Так обсуждение само собой перешло и к музыке.
Рыжеволосая девушка запела какую-то особо тоскливую песню, не понятно, на какой мотив: то уходя в западный диалект, то обращаясь к асторовским, а потом и к андагарским мифам, а то и приплела северный холод. Генри отвлекся, чтобы окликнуть официантку и заказать еще вина, как раз когда девушка пела рядки, связанные с Андагарой.
– Она пропела что-то про «Летрояна», который, вообще-то, Левиатроян, а потом про встречу в восьми кругах загробной жизни, а потом про тоску и ниверский мороз, – Карл пересказывал Генри ту часть песни, которая его больше всего возмутила. – Интересно, она сама такие гениальные слова пишет?
– Ну, вообще-то, – не удержалась Мари, – он Левиатр. Да и чего ты к девочке цепляешься, голос неплохой, струнами перебирает терпимо.
Карл в шутку раздраженно махнул на нее рукой, и вернулся к разговору с Генри. Не то чтобы он сильно хотел ее заткнуть, просто таким личностям всегда обидно оказываться неправыми. Так и не решив ничего по поводу происхождения Вольтарских людей, они перешли на обсуждение потока людей, переезжающих в Вольтар, политических проблем в Асторе, немного про артефакты, из этого переползли в минералы, камни и ресурсы в общем – тут Мари навострила уши, несколько раз исправила уже обоих парней в названиях, и снова отключилась от разговора.
Потом Карл начал рассказывать про выходки братьев Генри. Мари все устраивало. Она не участвовала активно в диалоге, но все слушала, и иногда лениво что-то добавляла. Но только на те темы, в которых хорошо разбиралась – поэтому каждая ее реплика осаживала то одного, то второго парня.
Внутри, несмотря на то, что на улице было не так уж и холодно, ради праздника даже разожгли камин. Огонь приятно потрескивал, музыка убаюкивала, алкоголь расслаблял – в общем, у Мари не нашлось ни одной причины на что-либо жаловаться. Она чувствовала себя кошкой – все, чего ей хотелось, приткнуться где-нибудь в уютном и теплом местечке и спать. Долго спать. Такой роскоши ей, к сожалению, не позволяли.
В этот раз несерьёзная заварушка закрутилась из-за какого-то там металла. Из-за этого в разговор втянули Мари, и она, злая, как черт, доходчиво объяснила, что и Генри, и Карл оба неправы.
Расслабиться снова уже не получалось, поэтому она с самым кислым лицом наблюдала за парнями. Разговор у тех опять перешел в другое русло, и Мари, даже не вслушиваясь, бесцеремонно их перебила.
– Что за праздник-то хоть сегодня?
– Я тут так редко бываю, что не у меня точно спрашивать.
Генри, разморенный непонятно каким по счету стаканом вина, так и сказал. В повседневном жизни, Мари готова была поклясться, тот бы никогда не говорил о том, что редко сюда попадает, ему было стыдно. Карл просто пожал плечами – ему вообще ни за что стыдно не было.
Не успели они вернуться к прошлой теме разговора – или начать препираться из-за темы праздника, как Генри увидел, что Эмма выходила на улицу.
– Слушай, – он легонько ткнул друга локтем, – может, ты ее проведешь? Поздно ей одной ходить…
– Ну да, негоже девушку одну оставлять, – подмигнул Карл, поднимаясь.
Мари очень явно показалось, что, говоря, имел он в виду отнюдь не Эмму.
Мари с Генри возвращались последними. Оба не хотели уходить этим вечером, зная, что завтра начнется единственная и оттого самая трудная часть их плана. Внутри было так тепло и уютно, а плечо напарника, на которое Мари уложила голову, так ее пригрело, что она еле заставила себя подняться, когда последние люди начали уходить.
Выпила она немного – даже ноги не подворачивались, язык ни капли не заплетался. Разве что, стало жарко, да и смелости прибавилось. Мари заставила напарника напрячь голову, и узнала, что отмечали они канун дня сбора урожая. Она и не заметила, как подобралась осень. Хотя, прохладный ветер и сейчас чувствовался. Хорошо, что Мари захватила с собой это одеяло. «Надо будет его как-то вернуть», – проскочила мысль, но сразу же и выскочила.
Они шли по тропинке, лежащей через поле. Сзади уже не было видно питейной и последних огоньков, но впереди еще не просматривались дома. Луна только начинала расти, а света от звезд не хватало. Мари сильнее оперлась на напарника в надежде об него погреться. Злаки, покрывающие все поле, подозрительно зашелестели, но ни один не придал этому значения, списав все на ветер.
А вот будто из ниоткуда появляющихся людей на ветер списать уже не получилось. Первой их заметила Мари: впереди как из-под земли выросла девушка. Потом очнулся и Генри. Мари порадовалась своему решению больше никогда не напиваться до чертиков – по крайней мере, она была уверена, что это не галлюцинация.
К этому моменту стало понятно, что людей как минимум четверо, и что они уже окружили напарников. Мари выхватила запрятанный кинжал, Генри достал свой топор. Мари готова была поклясться, что никогда до этого, не считая случая с оборотнем, не видела у Генри оружия. Тот просто взмахнул рукой, как будто выхватывая что-то из-за спины, и все. Она пообещала себе все-таки узнать у Генри об этом, если они, конечно, останутся в живых.
Напарники сориентировались за доли секунды, встав в оборонительные стойки спина к спине. Создавалось впечатление, что они не раз попадали в такие ситуации вместе. Незнакомцы продолжали смыкать кольцо. Мари уже приготовилась расстаться с одним из своих ножиков, запустив им в девушку, которая все наступала и наступала на нее, когда все они, как один, замерли.
– У вас есть что-то, что вам не принадлежит.
Говорил мужской голос, и звук шел с противоположной стороны. То есть, мужчина стоял напротив Генри. Мари продолжила следить за движениями стоящей напротив девушки, подавив желание повернуться. Голос продолжал.
– Мы надеемся, вы примете правильное решение.
Все четверо незнакомцев растворились в воздухе, будто их тут никогда и не было – может, и правда не было. Мимо носа Мари пролетел и уткнулся в землю ножик для метания. Она нагнулась над ним, пытаясь разглядеть в такой темноте, и уже хотела поднять, но ее остановил Генри, перехватив руку. Он провел ладонью над ножиком, очень тихо и невнятно что-то пробормотав. Ножик растворился, оставив после себя тот же дымок, что и люди.
– Что это было? Это как-то связано с тем, что у тебя из ниоткуда появляется оружие?
Генри поднял с земли листок пергамента.
– Это, – он махнул находкой, – предупреждение.
– А они могли ведь нас сразу и прирезать, и вещички свои забрать, – прошептала Мари.
– Это вряд ли, – помотал головой Генри, – тогда они рисковали бы их никогда и не найти.
Потом ненадолго воцарилась тишина. Мари озвучила мысли Генри еще до того, как они пришли ему в голову.
– Нам нужно уходить отсюда, мы привлечем слишком много внимание к твоей семье.
Генри кивнул. Он тихонько проскользнул в дом, забирая их с Мари вещи и обходя каждую скрипящую половицу, так что попрощаться не получилось – после сразу двинулись к точке телепортации. Мари думала было заикнуться о том, чтобы переждать ночь, закупиться хоть какими-то запасами, но недалеко послышался все тот же подозрительный шорох. Она покрутила головой из стороны в сторону, но никого вокруг не оказалось. С этого момента ее не отпускало ощущение чужого взгляда на себе.
С трудом отыскав легкое, едва заметное синие мерцание в темноте, среди густых зарослей из высоких деревьев, Мари остановилась перед сгустком энергии.
– Куда?
– Нужно ведь уничтожить хотя бы один артефакт? И чтобы андагарцы не захотели туда сунуться? – Мари кивнула и Генри продолжил, – на Север.
Даже зная направление, она не спешила активировать кольцо.
– Ты хоть раз был там?
– Нет. Ты?
Мари отрицательно помахала головой, и добавила:
– Это обещает быть весело.
Глава 12
Напарники оказались на снежном склоне ночью. В первые же мгновения у Мари начали стучать от холода зубы, а по коже пробежали мурашки. Сразу же пришло сожаление о потерянном где-то посреди поля пледе.
– Знаешь, – обратилась она к Генри, то и дело сбиваясь, потому что челюсть сводило от холода, – что-то мне подсказывает, что мы плохо подготовились.
Генри не ответил, но и ему было не лучше. Напарники начали спускаться со склона. Именно туда, вниз, где еще можно было разглядеть свет от разожжённого людьми огня. Через несколько шагов Мари начало казаться, что ног у нее и вовсе нет. Они, погрязшие в снегу, переставали слушаться. Ботинки из тонкой кожи ничуть не спасали. В волосах запутывались, таяли, а потом снова застывали снежинки. Сначала Мари пыталась активнее шевелиться, греть руки подмышками. Потом даже это перестало помогать. Делая очередной шаг, она неправильно вывернула ногу, и в итоге упала коленями в снег. Пока она шагала, то грузла в нем почти до колен, а сейчас и вовсе почти полностью погрузилась.
– Эй, – ее отсутствие заметил Генри. – Вставай, пойдем.
Говорил он неразборчиво – губы онемели и начали синеть.
Генри протянул руку, но у Мари уже не было никаких сил шевелиться. Они прошли всего лишь половину пути, и склон, вроде бы, был не сильно крутым, но при таком холоде в летней одежде идти было гораздо тяжелее. Генри схватил Мари за плечи и попытался поднять, но ему и самому приходилось не сладко.
– Ну, давай же! Ты же не собираешься тут замерзнуть насмерть?
Мари не собиралась, но ответить что-либо не позволили синие обмерзшие губы, отказывающиеся подчиняться. Шевелиться не хотелось, да и смысла она в этом не видела. Собрав все силы, Мари кое-как поднялась, и, неуверенно покачиваясь, медленно поползла-пошла вперед.
***
Люди у костра, одетые в теплые меха и толстую кожу, пили и веселились. Время шло к полуночи, и пора уже бы закругляться, но сегодня выдался особо приятный вечер: молодые собрались в круг и танцевали, женщины и мужчины играли в грорр, местную карточную игру, а старики переговаривались между собой, решая насущные вопросы.
Один из них как раз отпивал очередной глоток горячего вина с пряностями, наблюдая за спором своих ровесников, когда по толпе пошел шепот, и веселье прекратилось – со стороны горного склона вышли двое, одетые в одни рубахи. Никому из старейшин и слова сказать не пришлось – молодежь сразу принялась стягивать с себя теплую одежду, чтобы накинуть ее на замерших чужаков. Жизнь на Севере отличалась не абы какой суровостью. В таких условиях, начинаешь видеть в чужаках не возможных врагов, а просто таких же людей.
Ребята, первыми стянувшие с себя шубы, подошли к девушке и парню, накинули меха на них. Девушка, не выдержав тяжести, сразу же упала на колени, ее подхватил рядом стоящий северянин. Парень оказался посильнее, ему удалось удержаться на ногах. Другой северянин закинул его руку себе не плечо и потащил в тепло.
***
Мари то и дело приходила в себя, но потом опять проваливалась в темноту. В первый раз очнувшись, она еще могла чувствовать сосульки у себя в носу и лед на ресницах. Вернее – уже могла, потому что в тот момент, когда они с Генри все-таки доползли до людей, она не чувствовала ничего. Кроме боли по всему телу.
Находясь без сознания, Мари видела, как из снегов к ней выходит девочка. Обычный милый ребенок лет пяти-шести, если не смотреть на лицо. Правый глаз отсутствовал, вокруг него следы старого ожога. Через этот же глаз проходил огромный вертикальный шрам. Девочка шла в легком, на андагарский манер платьице, Мари на встречу, расставив руки, будто хочет ее обнять. Картина показалась до боли знакомой, но не получалось уловить эту мысль.
Вынырнув в реальность в очередной раз, Мари уже начала понемногу соображать. Поняв, что дикая боль из всех двадцати пальцев никуда не делась, она не на шутку перепугалась. Пугал ее и не уходящий из головы образ девочки. Придя в себя, она уже не задавалась вопросом, откуда он взялся. Она помнила его еще с пещеры.
– Ты не спишь?
Мари не видела Генри, но по звуку поняла, что он где-то не далеко.
– Нет.
Она ответила и сама испугалась своего осипшего и едва слышимого голоса, скорее похожего на карканье вороны. У Генри голос тоже охрип, но даже близко не так сильно.
– Они говорят, что я гораздо лучше тебя переношу холод. Поразительно, мы ведь оба с Запада, – пробормотал Генри. – Нам повезло – еще немного и тебе бы уже никто не помог. Только какой-то там их бог, но насколько я помню, это проводник в мир мертвых. Да, кстати, над тобой еще и их маг поработал.
– Исчезающее оружие. Объясни.
Любое слово, произнесенное Мари, резало ей горло хуже лезвия. Она пыталась выражаться как можно короче. Генри это понял, поднес ей чашу с теплой водой, и поддержал, чтобы Мари ее не уронила.
– Я как-то давненько работал на кое-каких наемников. Они часто получали серьезные раны, и их лекарь нанял меня, чтобы я доставал редкие растения. Впрочем, это ты уже знаешь. Ну и они, когда совсем нечего было делать, учили меня всяким своим штучкам.
Мари отчаянно хотелось узнать об этом больше, но она все еще не могла нормально говорить. Только посмотрев на нее можно было понять всю боль ситуации, она всеми силами пыталась выразить лицом весь одолевающий ее интерес. Генри сделал вид, что не заметил.
В комнату без стука зашел старик. Он прихрамывал на одну ногу, а на его седой бороде остались засохшие капли бордового вина.
– Та-а-ак, – он посмотрел на Мари, – ну и ну! Я был удивлен, что твой друг перенес холод гораздо лучше тебя. Но то, с какой скоростью и последствиями ты выздоравливаешь, это что-то!
– Это хорошо… – Мари прервалась, схватившись за горло. Ей казалось, что его изнутри раздирали лезвием свежо наточенного кинжала. В голове неожиданно появилась тяжесть, – Выздоравливаю?
– Угу.
Старик внимательно присмотрелся к Мари и прислонил руку к ее лбу. Ее будто погрузили в теплую воду, а все волнения ушли. Ушла и боль в горле, и мысли о преследователях, об артефактах, про оружие, преследующая ее девочка. Вместо них пришел сон.
Проснувшись, Мари уже могла нормально говорить – все еще каркая, но уже без боли. Повертевшись, Мари увидела Генри в другом конце комнатки. Она не отличалась большим размером, но внутри спокойно помещались две кровати, которые – что было самым важным для Мари сейчас – накрыты кучей теплых шкур. Свет в комнату поступал через продолговатое окно, находящееся прямо под потолком. Внутри царила темнота, потому что небо затянули плотные серые тучи – чего еще ожидать от Севера? Генри листал маленькую книгу с потрепанными листами и почти полностью распавшейся обложкой. Мари никак не могла понять, как он умудряется что-либо видеть при таком-то освещении.
– Что за книженция?
Он оторвался от потрепанных страниц.
– Да так, про местную растительность. Удивительно, но тут полно растений, о которых я никогда не слышал. Даже не знал, что что-то похожее существует.
Мари, немного покряхтев, сползла со своей кровати и села рядом с напарником, заглянув в его книгу. На одном, почти оторвавшемся листе, красовался довольно яркий рисунок маленького цветка с ярко-зелеными листьями и некрупными фиолетовыми цветами. На соседнем листе аккуратно выведены слова на непонятном Мари языке.
– Что это? – она кивнула в сторону рисунка.
– Честно? Не знаю, как перевести название. Отвар из его цветов помогает избавиться от шрамов.
Генри дальше листал распадающиеся листы, а Мари сидела рядом, прислонившись к нему. Прочитав описание растения, Генри в несколько слов его пересказывал. Они просидели так почти до заката, пока уже засыпающая Мари резко не подскочила.
– Тебе не кажется, что нам бы сейчас артефактами заниматься?
– Нет, – Генри закрыл книгу. – Ты до сих пор хрипишь. Да и неужели ты можешь сказать, что хорошо себя чувствуешь? Я отсюда ощущаю, как тебе трясет.
– Ладно, но мы можем хотя бы начать собирать информацию…
– Не-а. Хватит, благодетельность уже закинула нас в горы на Север в летней одежде. Дай себе передохнуть. И мне заодно.
Генри ушел за едой, а Мари с неохотой перелезла с нагретого места обратно на свою кровать и закуталась в одеяло. Все-таки тут Генри был прав, ее все еще потрушивало от холода. Она собиралась продолжить листать ту же книгу, но задумавшись, вовсе о ней забыла. На Севере можно найти гениальнейших кузнецов – это знали почти все. А вот где этих кузнецов искать – уже другой вопрос.
Мари пообещала себе разобраться со всем позже.
Генри продал местному травнику растения, притащенные из Андагары, и выудил из него побольше информации про местную флору. Мари пообщалась со старейшинами, и узнала, в каких направлениях можно найти подходящих мастеров. В благодарность за помощь отдала старику, который ее лечил, мертвую душу. Кристалл полезный, достать его трудно, так приняли его с благодарность. Старик даже пообещал, если что снова вылечит Мари. На что та понадеялась, что до такого больше никогда не дойдет. Узнать у старейшин что-либо, не раскрыв, зачем ей уничтожать древние артефакты, было нелегко – на то они и старейшины, но и Мари свое дело знала.
До ближайшего подходящего кузнеца было около трех часов верховой езды. Вроде бы пустяки, если не учитывать дикий холод. Северяне даже предложили одолжить две лошади, и у Мари не было ни одной идеи, как Генри добился от них такого доверия. Еще и вспомнилась оставленная на его семью кисторогша, отчего сразу стало тоскливее. Кто бы что не говорил, а Мари сильно привязалась к этой потрепанной жизнью рептилии. Второй кузнец, который мог помочь с сердцем воина, жил в пяти часах езды в другую сторону.
Мари и Генри попали как раз на конец снежной бури и сильное похолодание – дорога обещала быть веселой. Мари, наконец-то ощутившая тепло, совершенно не хотела никуда ехать. Не то, чтобы у нее оставался выбор. Генри же, чувствовавший себя гораздо лучше нее все это время, полнился энтузиазмом. Он долго в красках расписывал, сколько новых растений можно найти по дороге. Мари перспектива останавливаться каждые десять минут, чтобы он собрал очередной очень редкий замороженный черенок, погребенный под слоем снега, отнюдь не радовала. Но ее заинтересовал цветок, убирающий шрамы – так что с этим пришлось смириться.
К сожалению, находить общий язык с рептилиями для Мари оказалось гораздо легче, чем с лошадьми. Конь, вопреки ее желанию, то и дело пытался увильнуть куда-то не туда, перейти на галоп, когда нужна рысь и наоборот. Один раз он испугалась отломавшейся от дерева ветки и встал на задние лапы, чуть не скинув с себя Мари. И за все это время напарники только немного отошли от деревушки. Повезло, что между поселениями, которые разделял густой лес, прорубили тропинки. Довольно узкие – один всадник проедет, а два уже с трудом, отчего приходилось ехать друг за другом. Вел Генри, но он то и дело оглядывался проверить, но свернула ли Мари себе шею.
Дальше становилось только веселее. Снегопад усилился, Мари все тяжелее было держаться в седле. Видимость и так была никакая. Вчера снега выпало много, а сейчас стало еще больше – даже лошадям сложно через него пробираться. Напарники выехали на рассвете, и за то время, пока они в пути, небо ни на оттенок не посветлело. Теперь еще и густая пелена снега маячила перед глазами. Пальцы Мари сначала просто перестала чувствовать, а потом уже в них появилась сильная, тупая боль.
– Мне кажется, что ад именно тут, – не выдержав, сказала она, и холодный воздух противно ударил по зубам. – Посуди сам, в Андагаре все ужасы создают люди, а тут сама природа против нас.
– Ну не скажи, – ответил ей Генри, – иногда мне кажется, что с природой разобраться проще, чем с людьми.
Как будто подтверждая слов Генри, из-за тяжелых и плотных туч на короткий миг вылезло солнце. Мари огромным усилием остановила лошадь, и встала под маленький проблеск света, пробивающийся между вытянувшихся деревьев. Подумать только, как изменилось настроение. Мари будто вернули каплю ее энтузиазма. Конечно же, сразу за лучиком света снова пришла непроглядная тень, усугубленная снегом.
Так и тянуло остановиться, разжечь костер и нагреть на огне какой-нибудь отвар, но северяне ясно выразились – если выпить горячего, температура снаружи покажется еще холоднее. Оставалось только скрипеть зубами, и пытаться согреться движениями. Именно поэтому Мари погнала лошадь еще быстрее. Даже при этом умудряясь ехать аккуратно, боясь упасть. Впереди виднелось обгоревшее дерево, и Мари, от нечего делать, крикнула напарнику:
– Кто быстрее до него?
Генри такого не ожидал, но вызов принял.
Вскоре напарники на огромной скорости неслись по заснеженному лесу. Получалось услышать хруст снега, и иногда, когда под копыта попадался лед или земля, в тех местах, где весь снег снесло порывом ветра, раздавалось стучание копыт.
