Текст книги "Сердце пустыни (СИ)"

Автор книги: Тома Шкарупа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Светлое каменное здание отблескивало на солнце. Оно выделялось высотой среди всех домов на улицах города.

Мари никогда не бывала в библиотеке в Шеольце, но часто пробиралась туда в столице. Она знала чего ожидать. Но, стоило только подойти поближе, у нее уже захватило дух от предвкушения. Годами она только вспоминала о холлах, полных древних фолиантов.

В небольшой пристройке у входа сидел сухонький старик.

– Пропуск? – прокаркал он, стоило приблизиться напарникам.

Мари протянула монетку.

– По одной на человека.

– Так и я тут одна, вы что? – хлопнула глазами Мари. Жеста старик не заметил – он говорил, не открывая морщинистых глаз.

Генри все это время стоял рука об руку с Мари. Старик махнул на нее рукой.

Тяжеленые с виду двери раздвинулись перед напарниками сами.

Первый холл, казалось, вылит из цельного камня. Внутри царила идеальная температура, ни холодно, ни жарко – всё, ради драгоценных книг. Окон там не нашлось, но белые стены отбивали свет. Ни свечей, ни любого другого огня вокруг тоже не было. Казалось, свет внутри библиотеки просто был.

После следующего прохода открылся захватывающий вид. Этажи книг пролетами сливались один с другим, и бесконечным потоком уходили в потолок. Мари подняла взгляд вверх и поняла, что у нее кружиться голова – а конца все равно не видно.

К одному из рядов приставили шаткую лестницу. Где-то на ее конце, почти под вторым этажом, висел старик. Маленький, чахлый, он держался на лестнице одной рукой, в другой удерживая стопку книг.

– Чем могу помочь? – отозвался он, не опуская головы. Как взгляд напарников почувствовал.

– Нам нужны труды по кристаллам… – начала Мари, но закончить так и не успела.

– У нас три пролета заняты минералами, дорогая, – фыркнул библиотекарь, все так и не отвлекшись от своего занятия.

– Хорошо, мне нужна информация про Лориск, Сердце воина, Трилистник пылающий и как же его… – она повернулась к Генри, пощелкивая пальцами, и пытаясь вспомнить еще одно название, – пять листков у него, и цветы такие яркие… Точно! Маковый цвет, да. Не подскажете?

– Про Сердце воина на восьмом этаже, пятый шкаф от лестницы, четвертая от потолка полка. Лориск на несколько полок ниже. Трилистник и цвет будут на последнем этаже, точнее не скажу, их недавно кто-то брал и не туда поставил, бестолочи. Маков цвет где-то рядом будет, – на ту минуту, что старик говорил, его глаза стали будто стеклянными, неживыми, а голос отстраненным. Но стоило перевести тему, как вернулись те же морщинки от усмешки и осознанность во взгляде. – Позвольте поинтересоваться, что же вас привлекло в столь редких экземплярах?

– Работа у меня такая, – вежливо улыбнулась Мари.

Она мигом развернулась, ухватила Генри за локоть и потащила к закрученной, с виду бесконечной лестнице. Старик-библиотекарь вызывал у нее мурашки.

Когда Мари, только немного запыхавшись, собиралась свернуться на восьмом этаже, Генри с трудом плелся следом.

– Сколько еще до последнего? – спросил он и закашлялся.

– Ты же з Налорилиса, так разве не одни горы?

– Там может и одни горы, но там и нормальная погода. У меня будто песок в легких, – ответил он с остатками достоинства, когда снова смог нормально дышать.

– Да пару этажей осталось, – отмахнулась от него Мари. Она уже рассматривала ряды книжный полок. – Помоги лучше достать парочку, а?

Мари смотрела на эту «четвертую полку от потолка» и у нее кружилась голова. И говорить не стоило о томчтобы лезть по этой шаткой лестнице на самый верх. От одной мысли руки тут же покрылись мурашками.

– Какая книга и на какой полке?

– Четвертая сверху полка, – Мари нахмурилась, вспоминая, как могли выглядеть фолианты по теме. Не зря же она излазила столичную библиотеку вдоль и поперек. – Толстенная, очень потертая темно– коричневая книга. И на несколько полок ниже будет тонкая книга, тоже очень старая, на корешке пара рубинов, обложка темно-алая.

Потратив некоторое время на поиски, и пару раз сильно расшатав лестницу, Генри все-таки добрался до нужных книг. Спустившись с ними, он оставил Мари и потопал на верхушку башни, в отдел с травами.

Мари отыскала укромный стол, окруженный с трех сторон шкафами, а с четвертой – окном. Пролезши в щелочку, она поудобнее устроилась, положила перед собой обе книги и просто на них смотрела. Она понимала, что у нее оставалось крайне мало времени, но никак не могла решить с какой начать. Да к тому же книги были настолько ценными и старыми, что к ним страшно и дотронуться. Затаив дыхание, она все-таки потянулась к тонкой книге с рубинами.

Открыв ее, Мари принялась перелистывать страницы в поисках нужной. В настолько старых книгах никто не тратил драгоценную бумагу на такие вещи как содержание. К сожалению Мари, это явление только начало обретать популярность. Уже во второй раз пересматривая книгу, Мари наткнулась на маленький рисунок в углу страницы – ребенок, привязанный к дереву, а по кругу от него был разожжён огонь. Картинка заинтриговала.

Мари слышала о жестоких обрядах в глубинках, но никогда не сталкивалась с таким. Она пробежалась глазами по тексту.

«…выбирать нужно молодое, не причинявшее вреда создание, предпочтительнее человеческого отпрыска… Крепко привязав объект, необходимо вырезать серебряным ножом, покрытым раскрошенной мертвой душой и собственной кровью, в пропорции три к одному, символы на объекте. После, идеальным кругом разжечь огонь вокруг объекта… Сие действие приведет к передаче жизненных сил от объекта к исполнителю… При этом, важно помнить, что зависимо от обстоятельств (указано в части про особенности энергий при темных обрядах) негативная энергия исполнителя может затмить незапятнанную энергию объекта, в таком случае следует попробовать снова, выбрав более молодой сосуд… При замене символов, можно продлить молодость…»

Ниже пометка мелким подчерком: «Дети аристократии считаются более подходящим материалов, чем дети, к примеру, рабов. Информация не точная».

Часть текста стерлась не то водой, не то временем. Как бы книгу не пытались сохранить, а страницы все равно еле читались. Еще ниже были приведены картинки человеческого тела, – рисунки сохранились гораздо лучше, – с нанесенными на него упомянутыми символами. Мари захлопнула книгу, и представила, сколько людей до нее читало это, после применяя полученные знания на практике.

Она потянулась ко второму фолианту, в надежде хоть как-то выбить картинки, что застряли перед глазами.

«Лориск, или мертвая душа, как его называют в народных страшилках, растет преимущественно в местах, куда не проникает свет, высокая влажность и прохлада. Естественно, только на Лотрингеле»

Выдохнув, Мари открыла вторую книгу. Она была гораздо толще предыдущей, но в ней так же не было содержания, и Мари опять принялась перелистывать страницы в поисках информации об артефакте – сердце воина. Эта книга была полной противоположностью первой. В ее основе лежали записки западного путешественника, жившего несколько столетий назад. Он рассказывал о своих ожиданиях касательно Андагары, и о том, как большинство из них не оправдалось. В описаниях путешествий, раскиданных в непонятном порядке, были заметки о разных камнях, минералах и артефактах, о которых он что-то узнал, или которые он сам видел. В надежде переключиться с прошлой книги на что-то более жизнерадостное, Мари решила почитать несколько заметок.

«К утру я, наконец, добрался до небольшого поселения. Имен они не называли, говоря, что это не то, о чем они сообщают чужакам. Подозреваю, что это ответвление племени из Налорилиса, насколько я помню, именно они наделяли имена огромной силой. Хотя, после стольких часов под палящим солнцем, память может мне изменять… Сразу же мне дали какой-то напиток, от которого шел холодный пар. Подумать только – холодный пар в пустыне! Народ довольно дружелюбный, помимо этой воды мне предложили поужинать вместе с ними. Повсюду снуют маленькие дети, за ними бегают, кудахкая, матери. Мужчин, помимо главного в поселении, я пока видел несколько… Понятия не имею, почему андагарцев описывают агрессивными, корыстными нелюдями с талантом к магии. За первые сутки в стране все показались мне вполне дружелюбными, и не одного мага пока не попадалось.»

Мари, читая, про себя отметила, что маги ему не попадались потому, как в мелких поселениях они бывают разве что проездом.

Она вспомнила, что все то время, пока была за пределами Андагары, крайне негативно отзывалась про страну и местный народ в частности – и было, в общем-то, за что. Но попав сюда, она снова пользовалась гостеприимством в, как минимум, двух местных семьях.

Мари поняла, что окончательно запуталась, и уже сама не знает, что думать. Она вздохнула, переключаясь обратно на поиски информации об амулете.

Прервал этот процесс Генри, похлопав ее по плечу.

– Ты еще долго? – Он зевнул. – Я уже все, что нашел, перелопатил. А там уже темнеет.

– Как темнеет?

Мари выглянула в окно за спиной. Если в Андагаре темнеет, то это дело к полуночи идет. Мари не сдержала зевок и захлопнула книгу.

– Что-то толковое нашла? – спросил Генри, когда они уже петляли по темным улицам. Ночью они не опустели, а, наоборот, народ вышел гулять. Приближался какой-то праздник.

– За одним придется лезть в пещеру. А про пещеры на Лотринге никто не слышал. А амулет искать вообще непонятно где. Может его там и не окажется вовсе.

– Это еще что, – отозвался Генри. – Одна моя растет «на возвышенностях». И ни одной иллюстрации нигде. Надеюсь, это маленький остров.

Мари то и дело пыталась незаметно опереться на Генри. Собственное тело казалось ей слишком тяжелым, чтобы держаться на ногах.

– Может мне тебя еще и на руках понести? – в голосе так и сквозила насмешка.

– Можешь и понести, – вяло отгавкивалась Мари.

Напарники наощупь пробирались к своим кроватям наверху таверны. Мари нашла свободный лежак и, не задумываясь, повалилась и заснула.

Просыпать было сложнее, чем восставать из мертвых.

Вокруг стоял шум и гам. Мари слегка приоткрыла глаза – этого никто не заметил. Ральф стоял к ней боком со стаканом воды в руках, Генри сидел на лежаке, обхватив голову руками, а Эмма заняла место на другом конце лежака.

– Да проснется быстрее и делов-то! – донесся возмущенный голос Ральфа.

– Только попробуй, – процедил сквозь зубы Генри.

Эмма что-то неразборчиво хмыкнула из своего уголка.

– А ты бы вообще молчала! – сорвался на нее Генри, но, говоря, понизил голос.

Мари с трудом приподнялась. Ее тело хотело полноценного отдыха и выспаться без кошмаров. Реальность, однако, была категорически против.

Она обнаружила Ральфа, со стаканом в руках нависшего над ней. Лет так пять-шесть назад, когда они работали вместе, он никогда не упускал шанса ее так разбудить. Мари, не сдержавшись, вывернула Ральфу руку так, чтобы вся вода оказалась на нем.

– Мне все еще семнадцать по-твоему?

Ральф покосился на нее и хотел что-то сказать. Но потом перевел взгляд на выражение лица Мари и что-то его остановило.

– В чем проблема? – спросила Мари, отчаянно пытаясь одновременно сдержать зевок и натянуть ботинок.

Наконец-то поднял голову растрепанный Генри.

– Этот, – он кивнул на Ральфа, – говорит, что корабль отчаливает через несколько часов. – Эту, – кивнул он теперь на Эмму, – нужно успеть отправить домой. И желательно привязать где-то там. И братьям ее надавать по шее. А точки телепортации сбоят по всему городу.

– С чего бы это? – отозвалась Мари.

Смотрела она на Ральфа. Если у кого-то и был шанс знать, то у него. Но Ральф и сам выглядел слегка встревоженным. Он хрустел костяшками пальцев. На миг у него даже едва заметно дернулся глаз. Мари убедила себя, что ей показалось.

Диалог сошел на нет. Дальше все вели себя, как сонные и прибитые мухи. Ральф волновался о своих тайных делах – Мари твердо решила потом из него все выпытать, чтоб не свалились неожиданные проблемы. Генри заботило, как отправить Эмму домой, а Эмму как туда не отправиться. Мари просто хотела спать. И пить. Привкус вчерашнего шаррота остался на языке и дразнил.

В порт они выдвигались в спешке. Каждый мог участвовать в конкурсе «у кого меньше пожитков», но сборы все равно заняли время. Мари потеряла свой мешочек с орехами. Их они грызла, когда нервничала. И уходить без них наотрез отказалась.

Порт в основном заполняли корабли для рыбалок. Грузовые перевозки с фруктов, с двух островов, где выращивали еду. И единственный корабль, который отправлялся на Лотрингель. В порту же должна была быть самая мощная точка телепортации.

До нее компания добраться не успела. Впереди замаячило что-то сверкающее, и оно украло на себя внимание Мари.

Впереди собрала толпу вокруг себя клетка. Вместо металла в решетке сплетались маленькие молнии. Внутри жались друг в друга люди в ободранной одежде. На некоторых остались только ободранные тряпочки. Вымазанные в грязи и пыли до неузнаваемости, они больше напоминали загнанных в угол зверей.

Рабство в Андагаре официально запретили. По факту, оно процветало. Но никогда никому еще не хватало наглости так открыто нарушать законы.

Заинтересованная толпа собралась вокруг, рассматривая сцену, но не подходя слишком близко. Молнии, переплетающиеся в решетке, иногда бились друг в друга и тогда в стороны летели искры. Среди зевак собрались и аристократы в дорогой одежде только с иголочки и обычные работяги с портовыми рабочими. Никто из них, правда, не сделал и потуги на помощь заключенным.

Мари расталкивала толпу, совсем позабыв про Генри, Ральфа и Эмму. Она не успокоилась, пока не добралась до первого ряда. Встала рядом с мужчиной в дорогой мантии, что задумчиво уставился вперед. На его лицо не промелькнуло ни одной эмоции. Где-то сзади раздавался приглушенный голос Генри. Мари стояла, как завороженная.

– Удивительные люди, – обратился к ней мужчина. – Все голосят, всем их жаль, а ни один ничего не сделает.

– А вы? – глухо отозвалась Мари.

– А я не голошу. Мне все равно.

Мари как неведомая сила вперед потянула. Она видела на клетке узел энергии – место, где маленькие молнии связывались. Достаточно только расплести его, и рассыплется вся клетка. Об этом, скорее всего, знала большая часть толпы. Такую примитивную магию в Андагаре понимали почти все.

Мари подошла, подняла руку. Толпа замерла в предвкушении.

– Куда она?.. Какого?! – раздался как из-под воды голос Генри.

Пальцы Мари прикоснулись к молниям. Боль пробежала по коже, поднимаясь к локтям, к плечам, к сердцу, перехватывая дыхание. В глазах потемнело, а звуки пропали, но она продолжала распутывать узелок.

***

Мир размеренно покачивался из стороны в сторону. Мари попыталась разлепить глаза. У нее даже получилось, но толку от этого оказалось мало – ее сразу укачало.

Запах морской воды невозможно было не почувствовать. Голоса вокруг звучали как из-под воды. Мари показалось, что она тонет. Будто чувствует воду, заливающую легкие. Она попыталась встрепенуться и подскочить, но что-то мешало ей подняться.

– Демон побери! – донеслась до нее первая понятная фраза.

– Держи ее! – вторил другой мужской голос.

– Сам держи!

Вот теперь Мари к земле пригвоздили чьи-то руки.

Когда она открыла глаза и увидела что-то помимо белой пелены, то первой смогла рассмотреть Эмму. Та сидела на кровати в каюте, мотала ногами и гипнотизировала еду на столе.

– Ну раз она проснулась, можно уже? – спросила она, не открывая глаз от стола.

Только потом Мари заметила, что к кровати ее прижимал Генри.

– Что это такое? – хотела спросить Мари, но изо рта вышли только непонятные хрипы.

Ситуация слишком уж напоминала то, что произошло у знахарки. Мари совсем не нравилось, как часто такое повторялись. Не успела она запаниковать, как перед глазами у нее все поплыло и мир потемнел.

В ее ногах, на краю кровати, сидела Эмма, весело размахивая ногами.

– О! Ты уже проснулась.

Говорить Мари не хотелось, поэтому она медленно моргнула, смотря на Эмму, пытаясь передать этим жестом свое желание тишины и покоя.

– Ладно-ладно, ты смотри лучше, тут спорят, кто тебя лучше знает, – Эмма подавила смешок, заметив, что Генри вот-вот ударит Ральфа, и побежала встревать в заварушку.

Мари глубоко, с раздражением, вздохнула и снова почувствовала адскую боль во всем теле. Ошибки, как всегда, ничему не учат.

– Да было же очевидно, что если есть, кого спасать – она полезет спасать! – это, очевидно, говорил Генри. Ральф бы скорее умер, чем такое сказал о Мари.

– Она?! Да я настолько зацикленных на своей шкуре людей никогда не видел. А людей я видел много, уж поверь.

Мари плюнула и на Ральфа и на Генри, и обратила внимание на себя. Она, конечно, примерно понимала, какие последствия ее ждут, но легче от этого не было. Даже не столько физически, сколько морально она ощущала пустоту. Чувство напоминало голод. Как когда ты очень долго не имеешь возможности нормально поесть и кажется, будто всю энергию забрали и уже не вернутся силы, и уже даже есть не хочется. Вот и сейчас Мари чувствовала себя пустой, но и что-то делать, чтобы себе помочь не хотелось. Вставать тоже не хотелось, поэтому она продолжала наблюдать. Отметила, что находились они в каюте на корабле, и вернулась к созерцанию разворачивающегося рядом выступления.

– Можно подумать! Сколько лет ты с ней не общался, а? И почему же при твоем виде она раздумывала, не убежать ли подальше?

– А вот у нее и спроси. – Ральф, заметивший пробуждение Мари, кивнул в ее сторону. – Я вот понятия не имею.

– А кто с амулетом воду намутил тогда?! – начала было Мари.

Потом поняла, что спор повернул не в то русло, и перекинула внимание на другую интересующую ее тему.

– Эмма! А скажи мне на милость, что ты тут делаешь?

– А вот не надо так на меня смотреть! – довольно таки радостно воскликнула в ответ Эмма. – Это, между прочим, из-за тебя.

– Не поняла, а я уже в чем виновата? – опешила Мари.

– Вообще-то, да, Эмма в чем-то права. В какой-то мере, в закрытии точки в порту виновата ты.

Мари с интересом повернулась к Генри.

– Продолжай.

– После того, как ты открыла клетку и отключилась – я еще потом тебе расскажу про твою глупость, подожди радоваться! – начальник порта в панике точку-то и закрыл, но так как формально рабство в Андагаре не поощряется… – Генри фыркнул, – кому я говорю? В общем, останавливать рабов никто не решился.

– А с ними что сталось? – Мари подумала, что у нее, наверное, мозги как-то повредились. Только сейчас вообще про самих людей спросить!

– Что-что, везучие они, – вклинился Ральф. – Они везучие, а ты безмозглая.

– Я сейчас тебя за борт выкину, ясно? Нашелся умный.

Мари снова повернулась к Генри.

– Продолжай.

– Мужчина в черной мантии сказал, что ему как раз работники нужны.

– За борт ты меня сейчас очень вряд ли выкинешь, – не забыл вставить свое слово Ральф.

– Что, – ахнула Мари, игнорируя выпад, – опять в рабство?

– Да нет, он платить им собрался.

– Да это ж магистр был. На какой-то глупый, важнейший прием сюда приехал, как это ты не признала? – снова вклинился Ральф.

– Я тебя на острове какому-нибудь хищному попугаю скормлю! – собрав все силы, гаркнула на него Мари. – А что мы с ней делать будем? – уже нормальным, немного осипшим голосом спросила у Генри и кивнула на его сестру.

– А что с ней делать? – Генри пожал плечами. – На телепортационные точки надеяться не приходится. К какому-то племени я же на время ее не пристрою, – Генри с удовольствием отметил реакцию самой Эммы на такой вариант, – за нами потаскается немного.

– А вот не надо тут! Тот человек в мантии сказал, что Мари еще долго будет очень слабой, так что я буду полезней, – Эмма не удержалась от комментария.

– Сколько там еще плыть? – Мари не сдержала зевок, скорчив страдальческое лицо. Прислушавшись к своим ощущением, она поняла, что Эмма была права. Обузой скорее будет Мари, чем Эмма.

– Два дня, – и снова вклинился Ральф. – Считай, еще полтора.

Эмма резким движением схватила странный фрукт со стола и впилась в него зубами – за что получила осуждающие взгляды от Ральфа и от Генри. Они, несмотря на взаимную неприязнь, сделали это настолько синхронно, что Мари хихикнула.

– Полдня уже плывем! – с набитым ртом возмутилась Эмма. – Я так с голоду умру.

Придя в себя Мари стояла на борту, отдыхая от гама, что стоял в их каюте. Видела краем глаза, как следом поднялся Генри, но толком не обратила внимания.

Неожиданно, она почувствовала тяжесть на плече, как будто кто-то положил на него свою руку. Но, повернувшись, Мари никого сзади не обнаружила, а тяжесть на плече никуда не исчезала. Поискав глазами Генри, она заметила, что тот как раз смотрит на нее глазами-монетками. В панике она крутилась, готовясь увидеть там какую-нибудь оторванную бегающую кисть или огромного ядовитого паука, Мари обнаружила попугая яркой окраски. От животного внимание Мари не ушло незамеченным, оно повернуло к ней голову и мерзким, высоким голосом, с довольно властной интонацией, сказало:

– Женщ-щ-щина.

Мари подпрыгнула, испугавшись.

– Им что, медом на тебе намазано? – прокомментировал сие действо еще не отошедший от кисторога Генри.

– А, не пугайтесь, – сказал член экипажа, проходящий мимо, и ковыряющийся в зубе деревянной палочкой, – эта хрень всегда к нам цепляется, когда мы на Лотрингель плывем. Его наш бывший капитан говорить научил.

У Мари по коже пробежала новая волна мурашек, а попугай отвернул наглую морду и принялся чистить свои перья, все еще сидя у нее на плече. Она глубоко вздохнула, прежде чем начать говорить, обращаясь уже к Генри.

– Но вот этого я точно оставлять себе не буду! – И продолжила уже тише, – а ты можешь его убрать, пожалуйста?

Попугай крайне осуждающе покосился на Мари, но потом продолжил мирно чистить свои перышки.

– Мне кажется, он сам скоро улетит.

– Откуда вы еду взяли, кстати?

– Ральф взял с собой.

Мари поверить не могла, что Ральф, – Ральф! – о чем-то позаботился заранее. Он даже девушек себе на ходу подыскивал.

– А почему вы раньше тогда не поели, если еда с самого начала была?

– Да и кусок как-то в горло не лез, никто не знал, когда ты придешь в себя. Да и очухаешься ли вообще. Кстати об этом. Не показалось ли тебе, что это не лучшая идея – лезть в электрическую клетку, нет?

Попугай переступил с лапы на лапу, надавив большими когтями Мари на плече, от чего та поморщилась. Генри все-таки решил попробовать его снять, но птица отчаянно цеплялась за рубаху Мари. А когда все же оказалась у Генри в руках, то быстро вырвалась, отлетела подальше и села на краю корабля, да там и осталась.

Остаток дороги прошел вполне мирно: все компания просиживалась в каюте Мари и Эммы, потому что подниматься наверх было зябко, да и брызги от воды счастья не прибавляли. Как бы все не мечтали сбежать от андагарского климата, солнце все еще нещадно палило. Почему выбрали именно их каюту, а не каюту Генри и Ральфа, Мари так и не поняла, но в итоге просто смирилась – время проводили не так уж и плохо. Мари и Генри по очереди рассказывали свои истории с работы, периодически что-то интересное вспоминала Эмма, или в разговор вклинивался Ральф.

До прибытия оставалось совсем ничего, и такая компания Мари уже порядком надоела. Генри рассказывал о случае, который приключился с ним, пока он пытался достать Гросикон – конечно же, очередное редкое растение. Ральф, который лежал на кровати Эммы, закинув ноги на стену, перебил его.

– Так что вам на том острове надо-то?

В ответ Мари не сдержала, да и не пыталась, недовольный вздох. Рассказ Генри ей был гораздо интереснее, чем пятая попытка что-то объяснить Ральфу.

– Ой, можно подумать, тебе про ту растючку интересно слушать.

– Гораздо интереснее, чем говорить с тобой, – осадила его Мари.

У Генри вырвался смешок, Ральфа он тоже не взлюбил.

– Я же уже рассказывала: надо два растения, минерал и артефакт.

– Да-да-да, это все я уже слышал. А зачем надо?

– Как зачем? – Опешила Мари. – Деньги зарабатывать, понимаешь? Де-ньги. Де-е-еньги. Не все могут к кому-нибудь в окно влезть, и жить потом месяц припеваючи.

Ральф махнул на нее рукой.

– Я не о том. Зачем эти ваши растючки и камушки с железяками тому, кто их заказал?

Мари смотрела на него, как на блаженного.

– А мне-то покуда знать?

После Ральф, видимо, решил, что пытаться поговорить с Мари бесполезно, и принялся развлекать своими историями Эмму, которая с огромным удовольствием все это слушала.

С корабля уже невооруженным взглядом можно было увидеть остров. Как только Мари поднялась на палубу, ей на плече сразу же приземлился все тот же попугай. В этот раз птица сидела молча, так что Мари особо не возражала, слишком впечатленная видом. Представить, что такое место находиться рядом с засушливой Андагарой было крайне тяжело. С такого расстояния Лотриенгель казался небольшим куском земли, маленькой точкой вдалеке, но уже выделялся ярко-зеленым цветом. Чем ближе к нему подплывал корабль, тем отчетливее выделялись пальмы, и полоска почти белого песка на берегу.

Облегчение почти сразу улетучилось, когда выходя на сушу моряки первым делом сказали:

– Лианы ядовитые, старайтесь не трогать.

– Но они же везде.

– Только у берега. Дальше – еще лучше, – совсем как мальчишка подмигнул капитан корабля.