Текст книги "Сердце пустыни (СИ)"
Автор книги: Тома Шкарупа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 8
На землю Мари спускалась, уже мечтая вернуться в Андагару. Она даже не представляла, что такое возможно.
– Ты остаешься на берегу, – рявкнул Генри первым делом на сестру. Та слишком уж полнилась энтузиазмом.
– С кем, с Ральфом? – парировала Эмма.
– Демон с тобой.
Мари не могла не заметить, как Генри перебрал себе ее ругательство. Это показалось ей очаровательным.
– Не, так не пойдет. Я один не останусь тут, – подал голос Ральф.
– Ну, тогда мы идем все вместе! – рявкнула Мари, похоронив последние остатки терпения.
Рядом сгружались моряки, которые сейчас должны были заняться своими делами, отплыть, и, по договору, вернуться через пять дней за всей компанией. Сейчас Мари была более чем рада присутствию напарника. Еще пока она валялась в кровати после электрической клетки, Генри достал всё необходимое для выживания в дикой природе. Ну, или все, что пришло ему в голову.
Прежде чем пойти вглубь острова, Мари спросила у одного из моряков, кивнув на попугая, который все еще сидел у нее на плече:
– А что с этим делать?
– А, что хотите, – пожал плечами в ответ мужчина. – Не думаю, что кто-то будет против, если он к нам снова не прицепится.
Мари попробовала встряхнуть плечами, но попугай и не собирался никуда улетать, так что она решила, что пока походит с ним. Воспоминания об острых когтях еще были живы в памяти.
Мари шла шаг-в-шаг за Генри, сзади плелась Эмма, и замыкал цепочку Ральф. Генри, идя первым, высматривал, чтобы под ногами не ползал никто ядовитый и, если было нужно, срезал лианы, перегораживающее дорогу.
Когда компания ушла вглубь острова так, что между деревьями уже не видно было берега, Мари увидела животное, напоминающее растение с глазами: длинная, зелено-коричневая вытянутая палочка, с кружками-глазками сверху. Сначала она отскочила от удивления, увидев как одно такое чудо проскакало прямо у нее под ногами – попугай на плече недовольно ухнул. Мари не могла поверить, что такое вообще бывает. А потом интересное животное вызвало у нее умиление. Эта палочка не имела вообще никаких лап, но не ползала, как змея, а передвигалась пружиня.
Генри немного ушел вперед, но потом заметил, что Мари отстала, и вернулся.
– Я таких никогда не видел, – он проследил за взглядом.
– Я тоже. – Мари, на всякий случай, отошла на шаг. Умиление умилением, а жить еще хотелось. – А они не ядовитые, как ты думаешь?
– Вряд ли.
Ей хотела пойти дальше, но Генри придержал ее за руку.
– Подожди, давай проследим за ним? Может к воде приведет.
Ничего против Мари не имела – климат на острове оказался похожим на андагарский, только более влажным. Узнать, где находиться вода было важно.
Компания пробиралась за странным животным по грязи, и у Мари то и дело разъезжались ноги. Когда она в очередной раз чуть не села на шпагат, поскользнувшись, то не сдержалась и хорошенько выругалась. Закончив, она заметила, что на нее возмущенно смотрит Генри.
– Ты его спугнула!
Мари обернулась вокруг своей оси и тоже не заметила зверька. Пожав плечами, она вытянула из рук Генри нож, которым тот срезал препятствия, и вышла вперед. Пока у них было с собой немного пресной воды, и цель найти место для ночлега и пещеру с лориском. И в тоже время нужно высматривать артефакт и два растения.
Кучу времени они бродили по зарослям и грязи, но не нашли ни воды, ни подходящего места для привала, ни пещер, ни возвышенностей с трилистником. В очередной раз поскользнувшись, Мари все-таки села на шпагат прямо в лужу, как следует проругалась, а когда Генри протянул ей руку, заявила:
– Не-е-е, я отсюда никуда не встану.
Генри ничего не сказал, не убрал руку, только выгнул бровь.
– Да ты посмотри на это! – Мари эмоционально махнула руками в сторону того, во что превратились ее штаны. – А мы даже не нашли… Ничего мы не нашли!
– Можем оставить ее тут и прохлаждаться на берегу до возвращения моряков? – с надеждой спросил Ральф.
– Сомневаюсь, что так сидеть очень удобно, – сказал Генри, обращаясь к Мари.
– Говорят, грязь полезная.
Мари не сдвигалась с места.
– Пошли, найдем тебе воду.
Генри взял Мари под руки и поднял ее. Потом повернулся к Ральфу и выразил их общую с Мари мысль.
– Если ты забыл, тебе никто не просил идти с нами, и не мешал остаться на берегу. А где Эмма, демон ее подери?!
У Мари наконец-то перестали разъезжаться ноги, и она, чтобы уж наверняка, схватилась за ближайшее дерево и огляделась, выискивая Эмму. Та как раз вылезала из кустов, с полным восхищения взглядом.
– Там целая куча тех… ну, тех… этих штук!
Мари сразу же отцепилась от дерева, и, забыв о грязи, побежала в те кусты, надеясь, что животные-палочки приведут к воде, и она отмоет штаны. Пару раз проехалась по грязи, как по льду.
А вот то, что прилипло ко штанам, уже начинало каменеть. Куст тоже оказался каким-то особо труднопроходимым, и в попытках пролезть через него, Мари оцарапала себе руки и лицо. Чертыхнувшись, она вывалилась с другой стороны куста, и распугала стайку сидящих там странных зверьков-палочек. Они дружно начали прыгать в сторону, где земля уходила вниз. Мари, не вставая, то ли не хотя их спугнуть, то ли пребывая в настолько раздражённом состоянии, что ей уже было все равно, поползла за ними.
Те доползли до спуска и пропали из виду. Когда Мари доползла до обрыва и свесилась, она успела увидеть только как последние из животных прыгают в поток воды. Внизу раскинулось небольшое озерце.
Первой ее догнала Эмма, и, не сумев вовремя остановиться, столкнула Мари прямо вниз. Пока Мари скатывалась по склону, она, в который раз за один день, ругнулась и решила, что смысла пытаться остановиться нет, все равно штаны нужно стирать.
Мари перестала катиться и улеглась в воде, уперевшись на локти и задрав вверх голову.
– Все, вот теперь я точно никуда не встану.
– А если я скажу, что к тебе плывет земля?
К воде подходил Ральф. Мари скосила на него глаза и помотала головой.
– Мари, там правда змея, – за Ральфом спускался Генри.
Она пискнула, выпрыгнула из воды и со скоростью укушенного кисторога отбежала подальше от озера.
– Все! Получу деньги за эту работу и ухожу на пенсию, чтоб их всех! – Мари почувствовала, как по мокрому телу пробежали мурашки и поежилась.
– Через пару недель умрешь со скуки, – критично добавил Генри.
– Ты что, змей боишься? – а вот и Эмма решилась подойти.
– Конечно, – Мари посмотрела на Эмму, страшно расширив глаза, как будто та спросила самую элементарную вещь на свете. – А ты оглянись вокруг, и представь, какие только твари тут могут водиться. А теперь, сколько из них ядовитые? – Эмма не успела ответить, как Мари сама ответила. – Много. Мно-го.
Мари, стоя поодаль, косилась на воду, но потом не выдержала и опять залезла в озеро. В этот раз отплыла подальше, чтобы постирать одежду и сполоснуться.
Теперь они вернулись к своей первоочередной задаче – поискам двух растений, минерала и артефакта. Проблема с грязью решилась, Мари даже кое-как приноровилась не так сильно скользить, только штаны никак не хотели высыхать, что порядком ее раздражало. Вокруг стояла жара, но иногда повевало ветром с океана – в такие моменты холод пробирал до костей.
Никаких пещер или возвышенностей с трилистником пока видно не было, к тому же, у Мари так и не появились идеи о том, где искать сердце воина. Древние артефакты просто так, к ее сожалению, под ногами не валялись. Маков цвет рос в воде, так что его решили доставать последним.
Вся компания безрезультатно бродила по джунглям до вечера, а когда потемнело, пришлось остановиться на месте, которое больше остальных могло сойти за полянку. Генри предложил поискать веток помягче, чтобы слепить какие-нибудь лежанки, а Ральфа Мари отправила собирать хворост для костра. Сама она чистила и резала фрукты и съедобные листья растений. Потом Мари почистила рыбу, которую Генри предусмотрительно захватил с корабля. По крайней мере, Мари очень надеялась, что это Генри ее купил, а не Ральф позаимствовал. Плыть обратно своим ходом уж сильно не хотелось.
– Мари? – Эмма, собиравшая еще ягод, вернулась.
– Да?
– А ты уверена, что на ветках можно спать? Вдруг туда кто-то заползет, – на Эмму слова Мари про ядовитых обитателей острова, видимо, произвели неизгладимое впечатление.
– Ну, вообще это идея Генри, у него и спрашивай. Но, ты думаешь, если ты ляжешь на землю – будет безопаснее? Так и заболеть можно, – в завершение диалога Мари сладко зевнула, предвкушая сон после целого дня лазанья по грязи.
Ужин съеден, подобия кроватей слеплены, а вот сон никак не шел.
Мари бесконечно долго ворочалась, пытаясь найти удобное положение, попробовала считать прыгавших через забор овечек или вообще ни о чем не думать. Но как не ляг, было неудобно, овцы то и дело противно мекали или Мари сбивалась со счета. А ни о чем не думать просто не получалась: мешало взявшееся ниоткуда чувство тревоги и какое-то непонятное предвкушение. От нечего делать, Мари начала анализировать их.
С тревогой все ясно, кому не будет не по себе на отдаленном от цивилизации острове, полном опасных и неизвестных животных и растений? К тому же, ей вот-вот предстояло залезть в первую попавшуюся пещеру. А вот откуда взялось предвкушение, не ясно. Такое чувство возникало перед особо интересными заданиями и работой, когда намечался отдых не потому, что работы не нашлось, а потому что она могла себе его позволить. Мари понимала, что сейчас ничего такого не предвиделось, но никак не могла избавиться от этого странного предвкушения.
Она перекатилась на другой бок и зевнула. Похоже, сна все-таки ей не видать. С неохотой она подтянулась и села на своем лежаке. Генри и Ральф дрыхли, как убитые, а вот Эмме тоже не спалось. Мари подсела поближе к ней.
– Не спится? – спросила шепотом.
– Да, – так же тихо ответила Эмма, – я за змеей наблюдаю.
Мари встрепенулась и испуганно заозиралась по сторонам, выискивая змею. Рептилия обнаружилась совсем рядом, крутилась на месте, иногда поднимая голову и, как Мари, оглядываясь по сторонам. Та облегченно вздохнула, когда рассмотрела змею получше.
– А, это не ядовитая, таких полно в столице ползает. Они ими кормят своих ненаглядных птиц.
В отблесках угасающего костра Мари заметила, как Эмма выгнула бровь.
– Андагарцы очень любят хищных птиц. На охоту с ними таскаются в пустыню, новые виды пытаются выводить, хвастаются друг перед другом. В общем, развлекаются, как могут. Так они такими змеями подкармливали свои игрушки в периоды между охотой. Иногда змеи сбегали, вот их и развелось куча.
– У столицы Андагары вообще есть название? Почему все называют ее просто столицей? – Эмма говорила уже куда более сонным голосом.
– Есть, Ангротрец. Понятия не имею, почему название редко используют.
Мари усмехнулась.
– Но есть у меня одно предположение, что в этот раз любовь Адагарцев к тяжело произносимым названиям сыграла с ними злую шутку.
Эмма дослушивала с медленно закрывающимися глазами, а когда Мари договорила, смело погрузилась в сон.
Мари вернулась на свою лежанку. Чувство тревоги и предвкушение никуда не делись, но заснуть в этот раз, почему-то, оказалось легче. К этим ощущениям прибавилось чувство легкости и комфорта, как будто Мари сидела возле камина, вместе с семьей, в полной безопасности. Она заснула, когда последние искры от костра полностью погасли.
Утром ее разбудили птицы. Песнями это тяжело назвать, скорее уж воем. Мари оглянулась, и увидела, что все остальные перепугались и подскочили, как будто на них напала армия аборигенов. Коих на острове не водилось.
– Нормально, – Мари говорила так, как будто вчера перебрала с алкоголем. Она с грустью поняла, что совсем не выспалась. «Лучше б уж это было похмелье» – проскочила мысль. – Они тут как местные петухи.
– Петухи, по сравнению с ними, очень сладкозвучны, – буркнула Эмма.
По сравнению со всей компанией этим утром даже сонные мухи казались очень активными. Лежанки решили оставить как есть – если что, можно будет вернуться сюда же, а если не получится, то все равно остров необитаемый и никто их следы не найдет.
План оставался все тем же. Пустяки. Но неопределенность все больше начинала раздражать. Где и как искать пещеру? Что значит “возвышенность”? Где найти еще одно растение и артефакт? Как они выглядят? И Мари, в кой-то веке, заинтересовало, зачем же заказчикам понадобился такой внушительный список. Чертов Ральф с его расспросами.
Куча вопросов и отсутствие ответов раздражали все больше. Все проблемы превратились в огромный снежный ком, который продолжал катиться и катиться. Мари пыталась разобраться с одним, сразу же все валилось, и градус напряженности повышался. Через утро, полное ходьбы, прошедшей в бесплодных поисках, она не выдержала.
– Хватит! Хватит! Прекрати! – Мари резко развернулась и начала кричать на Ральфа, который до этого шел, присвистывая. – Невыносимо же просто!
Она развернулась и пошла в противоположную сторону от той, куда изначально планировалось идти. Ее раздражал не столько свист, сколько Ральф в целом. Своим поведением, своими вопросами, манерой врываться в разговоры, и, больше всего, то, что он вел себя, как будто ничего не произошло. Как будто он не был очередным подставившим ее человеком. Мари злобно вышагивала все дальше и дальше в заросли, пока не вышла к огромной скале, которая перегораживала проход.
Камень весь зарос мхом, а уже сверху по нему обвязались ползучие лианы. Мари краем глаза увидела резкое движение, но убедила себя, что это колышется ветром лиана.
Послышалось, что где-то в далеко ее кто-то звал, но это все было таким незначительным. Из самых потаенных уголков сознания как будто выныривало то предвкушение, что мучило ее прошлой ночью. “Вот! Вот там, совсем близко, именно то, что тебе нужно!” была мысль, захватившая Мари. На секунду промелькнула светлая идея о том, что стоило бы дождаться остальных. В том, что Мари ищут, она не сомневалась, кто же еще будет звать ее на необитаемом острове?
Мари решила обойти скалу, потому что была уверена – там, где-то совсем рядом, кроется что-то, что ей обязательно нужно. С чего она взяла? Если бы сейчас кто-то об этом спросил, может до нее и дошел бы весь абсурд ситуации, но никого рядом не оказалось.
Через пару шагов, которые Мари с трудом пролезла, несколько раз застряв в кустах и запутавшись в колючем растении, камень начал уходить внутрь, образуя в скале пещеру. Будто сквозь туман пробивалась адекватная мысль, что лезть туда одной – плохая идея. Однако Мари к ней не прислушалась. Она потянулась за рюкзаком, и достала оттуда маленький металлический артефакт идеальной овальной формы. Нажала на нем кнопку, и возник огонь, как от свечи.
Держа его в руках, Мари пересекла порог пещеры. Пламя танцующими бликами отражалось на каменных, поблескивающих стенах. С потолка свисали вытянутые кристаллы, а на стенах прижился мох и какое-то странное растение с маленькими листьями.
Может эти кристаллы и были лориском? А какая Мари была уже разница, когда там, где-то в глубине ждало что-то прекрасное, гораздо более значительное, чем какой-то там кристалл! И опять откуда-то из глубины создания пробивалась здравая мысль: Мари ведь приехала сюда за минералом.
Та, что тот минерал, там где-то – самое важно! Она шагнула вглубь пещеры.
Ходы всё чаще раздваивались, а то и троились, но чем дальше вглубь проходила Мари, тем меньше ее это волновало. Спустя какое-то время ее перестало волновать и то, что должно ждать ее внутри пещеры. Теперь важно только идти, идти вглубь. Поворот за поворотом, ход за ходом.
Казалось, что она идет уже целую вечность. Все громче звучал тот адекватный голос, но Мари теперь понятия не имела, где остался выход. Ей показалось, что одну особо сильно обросшую мхом стену она проходит уже в седьмой раз. Сначала разум и та ниоткуда появившаяся навязчивая идея вступили в конфликт – Мари, уже не думая ни про то, что ждало внутри пещеры, просто ходила, куда глаза глядят. В один момент за шиворот с потолка упал большой мохнатый паук, и она вступила ногой в настолько глубокую лужу, что вода затекла в ботинок.
С Мари слетело наваждение.
С прошлого вечера и посейчас, она будто бы ходила с прикрытыми глазами, закрытыми ушами и носом, ничего не ощущая и спя на ходу, и в один миг вся пелена слетела, и к ней вернулись все ощущения. Что-то мягкое на спине, холодная вода в ботинке, мурашки по коже от прохлады пещеры и нагретый от огня артефакт в руках.
Дальше нахлынула паника – паук под рубахой! И как отсюда выйти?! Следом шло чувство вины – она ведь не с того ни с сего бросила Генри и Эмму, и смылась непонятно куда. И даже немного стыда перед Ральфом. Возможно, не стоило не него кричать. Потом дикая усталость в ногах, в руке, которая держала зажатой кнопку на артефакте, в глазах, высохших из-за такого освещения, и во всем теле. Последней пришла злость на саму себя.
Мари не понимала, почему она сюда потащилась, какое ей вообще было дело до того жалкого предвкушения? Научилась сдерживать гнев, жажду мести, а тут провалилась. И вот так просто. Сил идти дальше не оставалось, а артефакт нагрелся настолько, что удерживать кнопку становилось больно. Мари оперлась о холодную, влажную стену и сползла на пол, расслабляя руку и погружаясь в полный мрак. Палец, удерживающий кнопку, застыл и не хотел разгибаться. Пришлось помогать второй рукой. Где-то в далеко было слышно, как капает вода, и ползет, похоже, что змея. Все, что Мари хотелось – не шевелиться, замереть, а желательно вообще отключиться. Она знала, что сама загнала себя в такое положение, и это убивало ее еще больше. Сделав над собой огромное усилие, она медленно поднялась. Что-то было не так.
Поразмыслив, Мари вспомнила, что убрала огонь, и снова его зажгла. «Славно, – усмехнулась она про себя, – я тут всего ничего, а уже туго соображаю». Понадеявшись, что артефакт будет подолговечнее свечи, и не затухнет в любой момент, Мари выдвинулась в ту сторону, с которой пришла. Идти вперед не хотелось – именно оттуда доносились отзвуки капель и шорох ползущей змеи. Большой, на слух, змеи. Мари попыталась вспомнить, сколько раз она проходила эти развилки и повороты – ничего. Время, которое она потратила, бродя по пещере, будто стерлось из головы.
Уже на первой развилке возникли трудности. Держа в руках огонь, Мари обшарила стену, перегораживающую дорогу. Три полноценных хода и один, в который она могла бы пролезть, очень сильно согнувшись. Она, вроде как, через такой не пробиралась. Или пробиралась? Дела были плохи. Мари тщательнее осмотрела каждый, и поняла, что все три крупных прохода ведут в один широкий тунель. Туда она и свернула, не руководствуюсь, на самом деле, ничем, кроме нежелания ползти по земле.
Идя по длинному ходу, Мари задумалась, где сейчас Генри и Эмма. Ральф, она не сомневалась, уже точно вернулся к берегу и прохлаждается на пляже. Вряд ли они особо продвинулись бы без нее. Рано или поздно Мари бы начали искать, но вопрос в том, насколько поздно?
В покровах души затаилась мысль, что, возможно, они и без нее смогут справиться, но Мари откинула ее подальше. Она знала, что если скатится в истерию, то останется гнить где-нибудь в одном из ходов этой пещеры.
Помимо прочего, Мари ужасно волновало, как ее сюда занесло. Чего стоило просто пройти мимо, зачем нужно было пробираться сквозь колючие кусты – царапины от которых до сих пор неприятно жгли, – а потом еще и лезть в непонятную дыру в камне?
Мари бесконечно долго бродила, но ни намека на выход не было. Ее сильно раздражала собственная потеря во времени. Сначала она думала, что прошло совсем ничего, но по ощущениям как будто бродила тут несколько дней. В один момент Мари поняла, что сил идти дальше у нее не было. Снова оперлась о стену и сползла вниз, но в этот раз хотя бы посветив артефактом и проверив, чтобы на стене не оказалось ничего опасного. Гася огонь, подумала, что будет, если во сне ее укусит какая-нибудь змея. Ответ сам собой всплыл в голове – лучше уж закончить все быстро, чем бесцельно бродить здесь, умирая от голода.
Проснулась Мари с противным сосущим чувством в желудке и сухостью во рту. Конечности затекли, а пальцы были ледяными. «Какая ирония, замерзнуть рядом с Андагарой», – подумалось ей. Но все мысли выбил один лишь единственный звук. Мари прислушалась, и подскочила, как ужаленная. Недалеко от нее проходил человек. Она уж было хотела броситься навстречу шагам, но потом подумала – а вдруг это не человек, а какая-нибудь обитающая в пещерах человекоядная обезьяна? От Андагары можно ожидать всего. Мысль о том, что в одиночку она может отсюда и не вылезти, победила, и Мари с обреченным видом попыталась выйти к источнику звука. Пока она шла, исследовательский интерес взял свое, хотелось посмотреть, кто же туда осмелился полезть.
Все размышления прервал появившийся впереди силуэт человека. Мари вздрогнула. Собравшись с силами, и порадовавшись, что это все-таки человек, она протянула вперед руку с огнем и пошла навстречу. Подойдя ближе, уже точно могла сказать, что силуэт принадлежал мужчине. Чем ближе она подходила, тем более знакомым он казался.
Мари подошла вплотную и ткнула артефактом почти что в лицо незнакомцу. Незнакомцем оказался Генри.
Мари не поверила своему счастью. Она уж было хотела в порыве радости наброситься на напарника, когда заметила, что тот никак не отреагировал ни на нее, ни на свет в лицо. Мари щелкнула у него перед носом пальцами – никакой реакции.
– Но я не хочу! – эхо от голоса Генри разнеслось по пещере.
Мари вздрогнула от неожиданности. Таким отчаявшимся она Генри еще никогда не видела. Через пару секунд парень развернулся на пятках и с самым невозмутимым видом побрел внутрь пещеры. Мари раздраженно зашипела и схватила его за плечо. Генри остановился, но никак не отреагировал.
– Эээй! – Мари помахала перед ним рукой. – Ты помнишь, с какой стороны пришел?
Генри ничего не ответил, но предпринял попытку опять пойти вглубь пещеры. Мари его удержала.
– Прекрасно. Очаровательно, – едко прокомментировала она.
Мари снова поводила огнем перед лицом напарника, и тот снова никак не отреагировал. Он смотрел прямо перед собой, не обращая ни на что внимание. Мари чертыхнулась, схватила Генри за руку и потащила в ту сторону, где, как она думала, мог быть выход. Надежда на стороннюю помощь отпала: Ральф сюда точно не полезет, и, хотелось надеяться, что у Эммы тоже хватит ума сидеть себе спокойно. На острове никакие люди не жили, а ближайший корабль будет через несколько дней, но моряки вряд ли искали бы каких-то потерявшихся идиотов.
Мари вздохнула. Казалось бы, шанс на спасение утерян, но она, наконец, свыклась с мыслью, что рассчитывать придется только на себя. Как ни странно, от этой мысли стало гораздо легче. Только вот пробираться через узкие ходы, таща за собой Генри, задачу отнюдь не облегчало. Парень не сопротивлялся, но то и дело начинал что-то бурчать, извиняться перед кем-то, обсуждать какие-то растения, деньги, болезни. Один раз даже начал вести диалог, в котором говорил, что надеется, что кто-то вернется. Создавалось впечатление, что Генри и вправду слышал ответы собеседника, от чего Мари стало не по себе. Ей не особо хотелось, чтобы Генри свихнулся.
На Мари приземлилась капелька воды. Она запрокинула голову, и увидела на потолке пещеры лориск. Ей показалось, что она уже это видела. И точно видела! Где-то на середине пути. Она опять вздохнула. С одной стороны, это хорошо. Они идут в нужную сторону. С другой стороны – до выхода еще шагать и шагать. Артефакт снова перегрелся, и Мари решила собрать кристалл и сделать привал.
Она отпустила руку Генри, и тот, видимо устав от ходьбы, все еще ни на что не реагируя, уселся на пол, оперившись о стену, как Мари до этого.
Сама же Мари взялась за сбор кристалла. Проблема не стояла в том, чтобы до него дотянуться – потолок в пещере был довольно низким, и добраться до кристалла можно было не напрягаясь. Но вот отковырять его…. Мари достала из рюкзака маленький ножичек, с ручкой из самого крпекого в мире камня и гравировкой на лезвии. Она уже и не вспомнила бы, откуда он взялся, но Мари очень нравился его внешний вид и качества – ножом, если приложить усилия, получится расколоть камень, не повредив при этом ни камень, ни нож. Она не была уверена, но подозревала, что на него наложили какое-то заклинанье.
Мари вручила артефакт с огнем в руку Генри, и тот, даже не моргнув, его взял. Вопрос со светом решился. Полупрозрачные сиреневые кристаллы шикарно поблескивали, отражая свет огня, выделяясь на фоне темного камня пещеры. Мари нашла самый тонкий и вытянутый кристалл и попыталась сделать хотя бы маленькую зарубку у его основания. Руки, поднятые к потолку, затекли, а вот лориск никак не поддавался. У Мари, подначиваемой злостью на себя, поведением Генри и общей атмосферой, сдали нервы, и она с силой стукнула по кристаллу ручкой ножа. Такого не выдержали ни хваленый нож, ни кристалл. Нож разломился на две аккуратные части: ручку и лезвие. Ручка осталась у Мари в руках, а вот лезвие отлетело куда-то в сторону и с грохотом приземлилось. Кристалл же полетел вниз, и приземлился прямо Мари на ногу.
– Да что ж я такого сделала-то! Чтоб эту несчастную Андагару, пещеру, остров, лориск чертов… – Список затянулся на несколько минут, – молнией накрыло. Маги чтоб повыводились, с заказами своими!
Эхо от ругательств Мари разносилось по всей пещере. И только успокоившись, и вдоволь нажалевши пострадавшею ногу, Мари услышала расходящийся по пещере шипящий шепот, который будто закрадывался внутрь головы: «Иди ко мне. Я раскрою тебе все тайны…».
– Спасибо, мне не надо, – опешивши, ответила Мари.
Шепот утих, видимо, шокировавшийся таким отказом, но Мари хватило и одного зазывания. Она выкинула рукоятку ножа, и та все с тем же грохотом приземлилась где-то впереди. Быстро запихнула кристалл в рюкзак, не особо заботясь об упаковке – выдержал нож, выдержит и неаккуратное обращение. Она еще раз попыталась привести в чувство Генри, но тот пробубнил что-то про деньги и еду, так что она снова схватила его за руку и, как в прошлый раз, просто потащила за собой.
Эффект, произведенный голосом, возымел колоссальное влияние на Мари. До этого-то она была уверена, что на острове людей кроме них не было. В голове промелькнуло подозрение, что это мог быть вовсе и не человек, но Мари и его откинула – нечего сейчас впадать в панику. Строить теории можно и потом, главное сначала выбраться из пещеры.
И снова все те же ходы один за другим. Теперь Мари приходилось еще и тащить за собой бубнящего Генри, который то и дело норовил завернуть куда-нибудь не туда.
Она и сама не поняла, как вышла к кругу, к которому выводили еще очень много туннелей. Стены повсюду утыканы арками-выходами. Из центра зала доносилось журчание текущей воды. Там же разлилась огромная лужа. Мари от неожиданности – она, вообще-то, пыталась выбраться, а не зайти еще глубже, – отпустила руку Генри.
Что-то влекло вперед. Часть Мари смотрела на всю абсурдность ситуации, и не понимала, что она тут еще делает. Но вторая ее часть перевесила, и Мари осторожно, подсвечивая артефактом места, на которые наступала, пошла вперед. Эхом от стен пошел тихий звук, не то текущей воды, не то змеиное шипение.
Мари уже дошла до центра лужи, даже не обратив внимание на то, как в ее ботинки залилась обжигающая, ледяная вода. Все вокруг затянулось белой дымкой, через которую не выходило рассмотреть ничего дальше пары шагов. Мари начала крутиться, пытаясь высмотреть Генри, но смогла увидеть только каменный пол пещеры. Ей показалось, что кто-то кричал, очень похоже Генри, но она уже ни в чем не была уверена.
Вокруг будто добавилось света. Мари видела, как впереди нее, в водовороте пара, очертился силуэт девочки. Младше Эммы в раза два. Девочка шла к Мари. Чем ближе она подходила, тем больше Мари могла рассмотреть. Бедняжка была просто миниатюрной, и, смотря на ее движения, казалось, что от любого прикосновения она рассыплется. Ее каштановые волосы с легким рыжим отливом поблескивали, выделяясь в тумане. Мари до боли напряглась, пытаясь вспомнить, где она такие видела, пока, покосившись на кончик своей косы, не покрылась мурашками. Все вокруг начало напоминать замысловатый ночной кошмар.
Девочка продолжала идти, и Мари уже могла рассмотреть черты ее лица. Одного глаза у нее не было, а на его месте расползся длинный шрам. Подойдя поближе, девочка остановилась. Она наблюдала за Мари, но без особо интереса, отстраненно.
Теперь была очередь Мари присматриваться. И чем дольше она смотрела, тем больше ей хотелось выколоть себе глаза. Она видела в этом ребенке черты лица той женщины с дочерью, которые были на ярмарке. Она видела в девочке свои черты. Она видела на месте глаза ужасающий, не страшный, а пробирающий до костей шрам, телесно-розового цвета с фиолетовыми прожилками.
Мари хотелось прижать к себе эту несчастную девочку, пожалеть, защитить от всех. Забрать отсюда. Но она не сделала ни шагу в ту сторону. Девочка тоже стояла на месте, продолжая рассматривать Мари своим единственным глазом. Она смотрела, не обвиняя, а скорее даже… сочувствуя. Но самой Мари казалось, что девочка смотрела с презрением, ей казалось, что этот тяжелый взгляд можно почувствовать кожей. Тут-то все и обвалилось. Мари начала рыдать, слезы градом покатились из ее глаз, а губа предательски подрагивала.
– Прости меня. Прости, пожалуйста.
Вся вина, преследовавшая ее годы, вылезала наружу. А девочка все так же стояла, казалось, безразлично смотря на Мари.
Почти разразившись новой волной рыданий, Мари присмотрелась к девочке, и поняла, что у той на шее не было цепочки, а значит, не было и амулета. Оно и не удивительно, как у ребенка, который лишился глаза и оказался в сердце громадного лабиринта из пещер, сохранился амулет, данный при рождении? Но именно это отвлекло от переживаний. Мари осмотрелась – туман вокруг вдруг показался не таким уж и непроглядным. А то, что ребенок оказался один в лабиринте ходов внутри горы, еще и смог прожить там непонятно как долго, показалось несуразным.
Мари снова попыталась высмотреть Генри, но в этот раз удачно. Она разглядела его силуэт сквозь угасающую дымку. Тот смотрел вперед, но не на что-то конкретное, а куда-то в пустоту, и на лице у него был чистый ужас. Мари двинулась в сторону напарника, но потом повернулась обратно к девочке, когда той уже и след простыл.
По коже снова пробежали мурашки. Она не была уверена, было это видением, призраком или чем-то еще.
Она добралась до Генри. Тот все еще ни на что не реагировал, но стоило взять его за локоть, как выражение ужаса у того на лице сменилось отстранённостью. Мари казалось, что у нее прочистилась голова. Все эти ходы, по которым она прошла уже не один, и, наверное, даже не десяток раз, выложились в голове в карту.
