Текст книги "Солнце взойдёт"
Автор книги: Том Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Джейн закусила губу; ей показалось, или она действительно услышала глухой удар сорвавшегося блефа?
– Срывы, – проговорила она. – Такого рода срыв был в Сан-Франциско в 1906 году.
Змея подняла голову, поразмыслила, что ей с ней делать, и просунула ее сквозь ручку своего портфеля.
– Мы подвергнем все, что вы рассказали, самому серьезному анализу, – проговорила она. – Но в настоящий момент, может быть, вы чувствуете потребность перевестись в какой-нибудь другой департамент?
Гнев – очень странная вещь; его поведенческая модель сильно напоминает мотоцикл «Хонда-СХ550». Иногда вы лишь едва заметно касаетесь газа, и в следующий момент уже видите лицо хирурга, вынимающего куски изгороди из вашей брюшной полости. Иногда вы переключаете рычаг на четвертую передачу и газуете во всю мочь, а это животное только глядит на вас коровьими глазками с инструментальной панели и сбрасывает скорость до прогулочного шага. Единственное, на что в нем можно с уверенностью положиться, – это на то, что его топливный бак опустеет ровно посередине между двумя автозаправками.
Гнев Джейн, если продолжить ассоциацию, выгорел досуха; и пока она глядела змее в глаза и пыталась придумать, что ей еще сказать, что-то внутри нее напомнило ей, что у нее впереди еще долгая, утомительная прогулка до дома.
– Может быть, так будет лучше всего, – мягко произнесла она. – Спасибо, что нашли время выслушать меня. – Она поднялась, взяла свою сумочку и вышла из кабинета.
Когда она прибиралась на своем столе, зазвонил телефон.
– Тебе не следовало этого делать, – послышался голос Гангера. Он звучал весело. – Это было неблагоразумно.
– Думаю, вы правы, – отозвалась Джейн. – Кто был тот человек в ресторане?
Трубка, казалось, онемела.
– Это был Роки, – произнес наконец Гангер; его голос звучал так, словно он говорил сквозь две наволочки и шерстяной носок. – Твоя встреча с ним также не была предусмотрена.
– Но он, кажется, ожидал этой встречи, – заметила Джейн.
– Знаю. Ну, в любом случае, что есть, то есть. Приходи ко мне завтра в полдевятого, потолкуем. Да, и кстати.
– Что?
– У тебя выходит очень хорошо. Поверь мне. – Гангер улыбнулся в ухо Джейн и повесил трубку.
ТРИНАДЦАТЬ
Небо здесь очень высокое.
В большинстве мест небо просто – ну, высокое; всего лишь голубой тент, который отделяет звезды снаружи от воздуха внутри. Здесь все совсем по-другому. Здесь небо находится на такой высоте над уровнем моря, что существование земли представляет собой немногим более чем непроверенный слух. А еще здесь есть замок.
Большой, со множеством архитектурных излишеств, и абсолютно бесплатный – во вкусе Людвига Баварского. Он парит, покачиваясь на несущих его течениях, как пузырек в рюмке хереса, выпитой на голодный желудок, не поддерживаемый ничем, кроме мысли о том, какой плачевный эффект он произведет на земле, если когда-нибудь рухнет.
Когда сила тяготения вступает в потасовку с общественным сознанием, тяготение проигрывает.
Если вы приблизитесь, осторожно выбирая путь между восходящими потоками и стараясь не наступать на головы высоко залетевшим птицам, вы сможете услышать обрывки странного, непонятного шума, доносящегося до вас полудикими ветрами, которые уже угасают на этой высоте. Если вы примете во внимание расстояние и сильные искажения, вносимые ветром и допплеровским эффектом, вам даже может показаться, что вы слышите, как несколько тысяч человек насвистывают – фальшиво и не в той тональности – разъединенные кусочки полузнакомой мелодии.
Добро пожаловать в Воздушный Замок, главную резиденцию департамента Знаков и Знамений. Люди, стоящие во дворе, выстроившись выверенными до дюйма шеренгами, – это Посланники-стажеры. Когда они сдадут зачеты, их работа будет состоять в доставке сновидений, активизации картин из прошлого, внедрении ощущений, дежа вю и других сообщений подобного же рода. В настоящий момент они обучаются крайне непростому искусству производить единственный в своем роде звук, известный как свист почтальона.
Теперь, если вы будете смотреть очень внимательно, вы можете заметить невысокую фигуру человека в департаментском голубом с золотом мундире, чьи волосы значительно длиннее, чем у остальных. Если вам удастся каким-то образом заставить свои уши абстрагироваться от окружающей какофонии, вы обнаружите, что этот человек, единственный из всех, упрямо насвистывает – правильно и без досадных неожиданных пауз – мелодию, в которой вы с уверенностью сможете распознать «Клуб Одиноких Сердец Сержанта Пеппера».[19]19
Надеюсь, читатель также с уверенностью сможет распознать это название. Для тех же, кто не сможет, все же поясню, что это одна из известнейших песен группы «Битлз». {Прим. пер.)
[Закрыть]
Угадайте, кто.[20]20
Дядя автор шутит. «Guess who» («Угадай, кто») – название известной рок-группы 60-х годов. (Прим. пер.)
[Закрыть]
* * *
– Ты не должна так думать об этом, – сказал Гангер, когда они взбирались по дорожке, ведущей к Замку. – Все совсем наоборот.
– Правда? – откликнулась Джейн. Она выразилась бы полнее, но дорожка была слишком крутой, и она уже начинала подозревать, что какой-то шутник вытащил у нее из коленей поджилки, пока она не видела.
– Поверь мне, – сказал Гангер. – Даже если бы мы действительно хотели убрать тебя с дороги на некоторое время, а это не так, мы бы не стали для этого устраивать тебя Посланником. Это работа слишком высокого профиля.
– Высокого… – проговорила Джейн, сардонически задыхаясь (можете попробовать сами), – …профиля. Бегать с поручениями. Доставлять сообщения.
– Вот-вот. – Гангер приостановился, оттянул пальцем воротник своей розовой рубашки от Эберкромби и Фитча и сделал вдох. – Вряд ли можно сказать, что мы решили засунуть тебя в какую-нибудь второстепенную полузаброшенную контору, а?
Джейн смахнула с лица пот.
– Однако, нельзя также сказать, чтобы эта работа предъявляла большие требования. Едва ли для нее нужны такие уж выдающиеся исполнительные качества. Мне казалось, вы говорили, что я работник высочайшего уровня.
Гангер хотел было взглянуть себе под ноги, но тут же спохватился.
– Если ты хочешь, можешь попытаться найти уровень выше, чем здесь, милости прошу.
Джейн, однако, сохраняла серьезность.
– Вы что, боитесь высоты? – спросила она.
– Я ужасно, чертовски боюсь высоты. Подумай об этом. Мое естественное место обитания расположено не сказать чтобы очень высоко; фактически, совсем наоборот. У меня иногда начинает кружиться голова, когда я стою на ковре с высоким ворсом. И если, – добавил он, – тебе это кажется таким ужасно забавным, мы можем как-нибудь нанести визит в резиденцию моего департамента, посмотрим, как тебе там понравится.
Джейн постаралась придать своему очередному судорожному вдоху извиняющийся оттенок, и они продолжали карабкаться вверх в молчании; по крайней мере, какое-то время они ничего не говорили. Потом Джейн, покусав губу, вступила снова:
– Я прошу прощения. Я очень ценю, что вы решились пойти со мной, чтобы представить меня. Спасибо.
– Не стоит благодарности, – улыбнулся Гангер. – Всегда пожалуйста.
– Простите?
– Я говорю – пожалуйста.
– Простите, – прокричала Джейн, – я не могу вас расслышать, у меня кровь шумит в ушах.
– Неважно.
– Что?
– Я говорю, что… Ничего.
– Мы уже пришли?
Гангер открыл рот, но передумал и просто кивнул. Перед ними, опустив подъемный мост, перекинутый через совершенное ничто и покоящийся на еще меньшем, возвышались ворота Воздушного Замка.
На замковом камне арки ворот висела деревянная табличка. Ветер и барометрическое давление давно свели на нет когда-то покрывавший ее лак, но на ней до сих пор можно было различить слово
ЛАВРЫ
написанное выцветшей белой краской. Джейн подняла бровь.
– Мы некоторое время пытались его так называть, – пояснил Гангер, – но это название почему-то так и не прижилось. Постой здесь, я постучу.
Он подошел к массивным воротам и поднял дверной молоток – обеими руками и изо всех сил напрягая спину. Ему удалось поднять его на целый дюйм, прежде чем он сдался.
– Понимаешь, это не реальный молоток, – сказал он, осторожно потирая руки. – Точнее, он, конечно, реален, но это идеальный молоток. Знаешь, какими должны быть дверные молотки в идеальной вселенной. А в идеальной вселенной у людей гораздо более крепкие мускулы, чем у нас.
– Гм.
– А поэтому, – продолжал Гангер, – думается мне, мы лучше поступим вот как.
Он слегка наклонился и прошел под воротами. Джейн неуверенно последовала за ним.
– С этого момента будь осторожна, – крикнул ей Гангер, когда они вынырнули во внешнем дворе. – Все это место является Зоной Исключительной Ответственности.
Джейн моргнула.
– Простите? – переспросила она.
– Зоной Исключительной Ответственности, – повторил Гангер. – Это абсолютно необходимо, если учесть, чем они тут занимаются. Видишь ли, если нас сочтут ответственными за любую вынесенную отсюда информацию – с самыми благими намерениями, как ты понимаешь, – то мы предстанем перед судом, не успев и шагу ступить. Да, к слову, смотри под ноги, здесь может быть колючая проволока.
– Колючая проволока?
Гангер кивнул.
– И собаки, разумеется. Понимаешь, это все входит в программу обучения.
– Собак я еще могу понять, – сказала Джейн, снова вспомнив о работе почтальона. – Но при чем здесь колючая проволока?
– Мы доставляем сверхъестественные внушения некоторым из самых охраняемых людей в космосе, – ответил Гангер с ноткой гордости в голосе. – Ты понимаешь, что я имею в виду. Торговые магнаты, которые не заключат ни одной сделки, не получив одобрения своего астролога. Полубезумные диктаторы третьего мира, строящие свою политику в соответствии с указаниями духов своих предков. Двойники латиноамериканских наркобаронов. При такой работе колючая проволока даже приносит облегчение. А самое ужасное во всем этом, – продолжал Гангер, ухмыляясь, – это что тебе приходится постоянно свистеть. Положено по уставу.
– Гм.
– Свистеть, разбрасывать повсюду резинки, которыми скрепляют пачки писем, и никогда не появляться со Срочной Доставкой, если ты не уверен, что получателя нет дома. Это вопрос чести. У них очень строго на этот счет.
Прямо у них под ногами мимо пропыхтело солнце, идя с опережением графика на двадцать минут. Это была игра ее воображения, или пилот действительно помахал им рукой? Гангер остановился и поправил галстук.
– Ну вот, – сказал он, – мы и пришли. Знаешь, мне почему-то кажется, что ты прекрасно справишься.
– Забавно, что вы это сказали, – ответила Джейн. – У меня тоже.
– Естественно, – сказал Гангер. – Подумай над этим.
* * *
Бьорн помедлил.
В его адрес не так давно было выдвинуто несколько весьма тяжелых обвинений, так что необходимо сразу уточнить некоторые вещи относительно него. Да, ему случалось оступаться, но если говорить о порохе в пороховницах, то у него его было больше, чем все население Китая успело произвести за все время существования Китайской Империи. Вооруженный топором, самодельным абордажным крюком и бельевой веревкой Прабабушки, он был готов штурмовать Врата Заката.
Он еще раз напомнил себе о необходимости сохранять хладнокровие, но в этом не было большой нужды. Не спеша и методично он проверил свое снаряжение, натянул на лицо маску (один из черных чулков Старой Гретхен с прорезанными в нем отверстиями для глаз) и пополз вперед.
Где-то здесь должна была быть невидимая электрическая изгородь.
Насчет изгороди он знал все. Много лет назад, когда он работал в Безопасности, он сам устанавливал ее вместе с Толстым Миком и Кевином-Бесштанником. Была пятница, был вечер, и лил дождь. Ее установка отняла у них тогда немного времени, и, как он и ожидал, сейчас она тоже ненадолго его задержала.
Прожектора на Третьей и Четвертой смотровых вышках могли бы представлять для него серьезную опасность, если бы смазка и ремонт их механизма еще со времен Грехопадения не находились в ведении Трухлявого Нобби из Снабжения. Нобби уже давно понял, для чего создана смазка. Он ел ее.
Так что пока все было нормально. На Пятой Вышке были три пулеметных гнезда, но со всей этой экономией и недопоставками пулеметчикам никогда не выдавали больше пяти боекомплектов на человека в год, и им были отданы строгие распоряжения сохранять их для двадцатиодноствольного салюта в день рождения Коменданта. С такими ограничениями пулеметчики (скорее всего, это были по-прежнему Чудик Терри и Бездонный Дэйв, несмотря на то что прошло уже много лет) обычно проводили свои дозоры в караулке за бесконечной игрой в домино, в которой каким-то образом ни один ухитрялся никогда не выигрывать.
Добравшись до ограды внешнего периметра, Бьорн остановился, чтобы оценить стоящую перед ним задачу. Здесь уже начиналось веселье.
По причинам, о которых нам нет надобности здесь упоминать, никто из жителей деревни никогда не видел нужды тратить кровные деньги на покупку кусачек. Бьорн, истративший все свои скудные сбережения на игру «Угадай Свой Вес» на автовокзале в Вулфхаунде по пути сюда, теперь должен был импровизировать. Либо поверх, либо насквозь.
Сверху он решил не лезть. Если память ему не изменяла, столбы ограды ставили его друзья из департамента Работ, и поэтому шансы, что они выдержат его вес, были невелики. Ломиться насквозь, однако, значило проделать дыру в проволочной паутине, не перебудив при этом всю охрану. Он нахмурился и полез в свой рюкзак за вдохновением.
После того как он отверг запасную пару кальсон, упаковку мятной жевательной резинки двойной свежести, сломанные часы и номер «Стрит-Байка» за июль 1985 года, у него остались консервный нож, текущая гелевая ручка и складной армейский нож Замбийской Армии. Последний пункт имел в глазах Бьорна одно подавляющее преимущество перед своим швейцарским соперником, которое перевешивало в его глазах все его отрицательные стороны: нож был отдан ему совершенно бесплатно в придачу к литровой канистре бензина для газонокосилки. Бьорн вытащил его из рюкзака и начал перебирать лезвия, ища пилу.
В качестве характеристики качества департаментских проволочных изгородей можно сказать, что у Бьорна заняло ровно три минуты, чтобы оказаться на другой стороне. (Заметим, что когда бойцы Замбийской Армии хотят пробраться через ограждение, они не тратят время, ломая ногти, чтобы вытащить требуемое лезвие; они попросту вызывают по рации эскадрилью МИГов.)
В соответствии с инструкцией по организации периферийной защитной полосы между внутренним и внешним периметрами располагаются семнадцать акров минного поля. В соответствии с отчетом последней ревизии департамента Безопасности в распоряжении департамента на момент ревизии находились пять мин, по крайней мере три из которых были в рабочем состоянии. Бьорн стиснул зубы и побежал. В жизни человека бывают моменты, когда приходится просто полагаться на удачу.
Что привело его, запыхавшегося, но невредимого, к подножию ограждения внутреннего периметра. Это ограждение было более серьезным вызовом, поскольку оно не было установлено департаментом, а досталось ему по наследству без каких-либо существенных изменений от цыплячьей фермы, располагавшейся на этом месте до того, как департамент реквизировал ее. Здесь Бьорн получил первый серьезный отпор. Он порвал себе правую штанину; дырка под коленом составила в длину около дюйма.
* * *
– О чем не следует забывать на этой работе, – сказал Генерал-Мастер Сновидений, – никогда не поворачивайтесь спиной к маленьким собачкам.
– Хорошо, – кивнула Джейн, – думаю, я смогу это запомнить. А все остальное, – добавила она, – например, как отыскать получателя, пробраться сквозь закрытые и заложенные на засов окна и прочие мелочи – полагаю, все это придет само собой?
Мастер Сновидений с неодобрением посмотрел на нее.
– Не беспокойтесь, мисс Сообразительная, – сказал он, – мы пройдем все варианты, когда до них дойдет дело. Знаете, очень трудно бегать, когда не умеешь ходить. Сейчас я лишь говорю вам, для вашей же пользы: не забывайте о маленьких собачках.
– Я всегда о них помню, – с чувством ответила Джейн. – Особенно когда вхожу в чужой дом. Послушайте, я совсем не имела в виду высовываться, просто мне хочется поскорее перейти к делу – я имею в виду практическую сторону.
Мастер Сновидений кивнул.
– Всему свое время, – сказал он. – Сперва вам надо пройти базовую подготовку. Она включает в себя навыки проникновения в помещение, тренировку по идентификации получателя и основы просачивания в его мозг. Это легкая часть.
– Гм.
– Самое заковыристое, – продолжал Мастер Сновидений, – это выбраться потом наружу.
* * *
За перилами Девятой смотровой вышки Всадник 2314 Звездное Копье опознал мишень и тщательно прицелился. Щурясь вдоль широкого ствола, он удостоверился, что его ноги стоят твердо, а рука крепка и поднята на нужную высоту, глубоко вдохнул, мягко выдохнул и…
– Неудача, – прокомментировал Всадник 8345 Лунный Клинок. Он подошел к доске, вытащил дротики и поставил ноги на меловую черту.
– Два по шесть за игру, – доверительно сообщил он.
У подножия башни Бьорн остановился и принялся вытаскивать из рюкзака десять футов бельевой веревки. Прошло уже немало времени с тех пор, как он проделывал что-либо подобное, – фактически ближайшим, что он мог припомнить, был тот случай, когда была его очередь устраивать налет на столовую Судьбы за галетами, – но есть такие вещи, которые просто невозможно забыть. Он размял пальцы и умело привязал к веревке абордажный крюк тремя последовательными бабьими узлами.
Высоко над его головой – и под ногами тоже, если уж на то пошло, но не будем излишне запутывать наше повествование – мерцали звезды. Пара бродячих фотонов без всякого вреда для себя отрикошетили от зубцов крюка, когда он трижды крутанул его над головой и запустил ввысь.
Существуют, разумеется, и такие вещи, которые все же забываются, и искусство бросания абордажных крюков – одна из них. Посвятив несколько минут серьезным размышлениям, Бьорн выпрямился, яростно потер затылок и начал наматывать веревку вокруг предплечья длинными свободными кольцами.
– Два по два за игру, – беспощадно произнес Всадник 8345 Лунный Клинок. Он встал попрочнее, перенес вес своего тела на переднюю ногу в своей излюбленной манере и…
…И, не веря глазам, увидел, как большой черный крюк взмыл над перилами вышки, запустил свои когти в мишень и одним рывком утащил ее со стены в непроглядную тьму.
Сразу же после этого далеко внизу он услышал мягкий удар, за которым последовал слабый возглас.
– Думаю, нам придется считать это ничьей, Дэйв, – произнес Всадник 2314 Звездное Копье, с трудом добившись, чтобы из его рта вместо этих слов не вылетел победный вопль облегчения. На ставке стояло семь крейцеров, а ему за последние шесть выстрелов удалось выбить лишь два по одному.
– Какой-то ублюдок спер нашу доску, – гневно ответил ему Всадник 8345 Лунный Клинок. – Ты видел, Нев? Какой-то ублюдок взял и…
Раздался свистящий звук, и крюк появился вновь. Он завис в воздухе, скажем, на две пятидесятых секунды, и упал на перила. Когда он уже почти соскользнул вниз, один из зубцов зацепился, и крюк повис.
– Кажется, в правилах было что-то на этот счет, – настаивал Всадник 2314 Звездное Копье. – Насколько я помню, там говорилось, правда, о том случае, если доска будет съедена проходящей мимо колонной рабочих муравьев, но ведь это почти то же самое, что…
– Нев, – испуганно прошептал его напарник, – кто-то карабкается на вышку.
Они переглянулись.
– К нам осуществляется вторжение, Дэйв, – произнес Всадник 2314 Звездное Копье. – Как ты думаешь, мы должны что-нибудь сделать или…
Всадник 8345 Лунный Клинок посмотрел на него долгим взглядом.
– Конечно, должны, – проговорил он. – Мы должны доложить об этом.
У них под ногами раздавалось пыхтенье и тихие ругательства, какие может издавать (к примеру) человек плотного телосложения, с трудом взбирающийся без перчаток по тонкой нейлоновой веревке.
– Доложить? – повторил Всадник 2314 Звездное Копье. – Ты уверен? А разве мы не должны, ну?.. – он показал на свою винтовку, прислоненную к перилам в дальнем углу. Его напарник яростно затряс головой, отметая все возможные варианты.
– Не неси чепуху, Нев, ради всего святого, – настойчиво зашептал Всадник 8345 Лунный Клинок. – Подумай сам: если мы… начнем здесь что-нибудь, может завариться каша. Ну, сам понимаешь – дипломатические отношения и все такое. Мы можем влипнуть в серьезные неприятности. Нет, мы будем держаться в своих водах, мы просто подождем, пока они уйдут, и доложим о них.
– Но, – в голове Всадника 2314 Звездное Копье повседневная гражданская логика вела бой с логикой военной. – Но что если они, ну, атакуют нас, Дэйв?
Всадник 8345 Лунный Клинок посмотрел мимо него на перила, над которыми появилась огромная рука и начала шарить, пытаясь ухватиться. Он шумно сглотнул.
– Думай головой, сынок, – прошипел он. – Давай, прячемся, идет?
Тяжело дыша, Бьорн подтянулся до подбородка, перекинул ногу через перила и тяжело плюхнулся на пол вышки. Несколько мгновений он лежал там, где упал, переводя дыхание и тихо ругаясь. Затем он приподнялся на локтях и осмотрелся.
Никого нет. Что ж, он догадался об этом уже по тому, что ему удалось забраться так далеко, и никто не пристрелил его. Странным было только то, что единственной вещью, указывавшей на то, что здесь никого нет, было фактическое отсутствие людей. Все остальное говорило об их деятельном присутствии: еще теплые кружки с чаем, тлеющий однополосный электрокамин, две винтовки, прислоненные к перилам, фуражки, повешенные на радиоантенну, две пары башмаков, торчащие из-под шторы затемнения…
Бьорн на мгновение застыл на месте. Затем ухмыльнулся.
Легким движением он освободил абордажный крюк, перецепил его на перила с противоположной стороны и перекинул туда же веревку. Затем, с легким содроганием и приглушенным вскриком боли, он перекинул себя через перила, скользнул вниз по веревке и исчез. Минутой позже крюк закачался, отцепился и исчез вслед за ним. Затем – тишина.
– О, смотри-ка, – произнес голос за шторой затемнения. – Здесь есть запасная доска!
– Дэйв…
– Вот это удача, а, Нев? Знаешь, если подумать, я, пожалуй, согласен. Это была ничья.
– Дэйв…
– Так что – кружки в сторону и сразимся еще разок? – Штора раздвинулась, и из-за нее целеустремленно возник Всадник 8345 Лунный Клинок с доской, которую он повесил на крюк.
– Дэйв, – произнес Всадник 2314 Звездное Копье, – нам лучше поставить в известность штаб, как ты и говорил, пока он не забрался слишком…
– Я говорю, – повторил Всадник 8345 Лунный Клинок со значением, – кружки в сторону. – Он втиснул дротики в руку напарника.
– Но, Дэйв, он же всего один, и если они начнут искать сейчас, они найдут его, и…
– И он расскажет им, как двое ребят из знаменитого департаментского отряда особого назначения прятались за шторой, пока он без помех перебирался на другую сторону. – Всадник 8345 набрал полные пригоршни лацканов боевого мундира своего напарника и подержал их на протяжении двух исполненных значения секунд. – Слушай, – произнес он, отпуская его, – мы не станем заниматься ерундой, отсылая всякие придурочные сообщения вроде этого. Для начала, никто тебе не поверит.
– Не поверит?
Всадник 8345 Лунный Клинок покачал головой.
– Не-а. Они просто решат, что ты все это выдумал. Или что тебе начинает мерещиться всякая чепуха из-за того, что ты сильно ударился головой.
– Но я не ударялся головой, Дэйв.
– Это всегда можно исправить, Нев.
В течение двух, может быть трех секунд они обменивались невербальными репликами. За три секунды можно многое сказать, если тебе не нужно возиться со словами.
– Ну ладно, – проговорил наконец Всадник 2314 Звездное Копье, аккуратно ставя левую ногу вдоль меловой черты и беря первый дротик в правую руку. – Удвоим для начала.
* * *
В этом нет ничего сложного, решила Джейн.
Она повернулась и, нахмурив брови, посмотрела на окно, которое услужливо скользнуло вниз и закрылось без малейшего шума. Знак, поданный ее левой рукой, наполнил комнату мягким зеленым светом, не воспринимаемым иначе, чем через особые контактные линзы, какими снабжались Посланники, но более чем достаточно ярким, чтобы осветить простую операцию по доставке сновидения.
Джейн натянула резиновые перчатки, затем кончиком вытянутого указательного пальца легчайшим движением прикоснулась к плечу спящего. Тот всхрюкнул, как боров, и перекатился на бок, подставляя ей правое ухо.
«Бревно бревном, – пробормотала Джейн. – Это слишком просто, ей-богу».
Из черной холщовой кобуры, свисавшей с ее пояса, она достала длинный черный шприц, отломила кончик и нащупала в боковом кармане запечатанную капсулу, в которой содержалось сновидение. Зубами, как ее учили, она вытащила пробку и опрокинула капсулу над цилиндром шприца. Зеленый свет на мгновение блеснул на выливающимся из капсулы содержимом. Джейн чуть не выронила шприц.
На тренировках они, разумеется, пользовались холостыми. Это был первый раз, когда она видела сновидение наяву, и его вид ей совершенно не понравился. Оно лежало в цилиндре шприца, отсверкивая и извиваясь. Она содрогнулась.
В этом зеленом мерцающем свете оно напоминало прозрачную колбаску, битком набитую маленькими копошащимися человечками, цветными огоньками, взрывами и молниеносными сменами декораций. Поскольку колбаска едва достигала трех дюймов, а ее содержимое, очевидно, исчислялось тысячами действующих лиц, отдельные детали были слишком малы, чтобы их можно было разглядеть, но впечатление, которое они производили в целом, отнюдь не было приятным. Она на мгновение задумалась, кем был их получатель, и что с ним случится, когда он получит свое послание.
«Это не мое дело», – твердо сказала она себе. Легким движением она защелкнула шприц, брызнула в воздух несколько капель и аккуратно поместила шприц над ухом спящего. Она чувствовала, как ее губы шевелятся, беззвучно говоря: «Давай, малыш, это совсем не больно…»
Быстро и решительно она утопила поршень и мягко вытащила шприц. Спящий слегка дернулся, застонал и перевернулся на другой бок. Миссия выполнена. Замечательно.
Резким движением спящий сел на постели.
Он был одет, как только сейчас заметила Джейн, в темно-пурпурную сатиновую пижаму с монограммой на нагрудном кармане. Если в ней и начинала зарождаться какая-либо симпатия к спящему, сейчас она тихо и быстро ускользнула сквозь заднюю дверь в ее мозгу. Один быстрый взгляд уверил ее, что он по-прежнему крепко спит; его глаза были плотно закрыты, дыхание равномерно.
– Эй! – сказал он.
Джейн моргнула. Ни о чем подобном ее не предупреждали.
– Какого дьявола, что значит «мартовские иды»? Сейчас середина сентября, и вообще, что такое «иды»?
– Э-э… – проговорила Джейн. Спящий продолжал спать.
– Это не ответ, – сказал он. – Послушайте, а вы уверены, что доставили послание по адресу?
– Вроде бы да, – растерянно ответила Джейн. – Это ведь Ньюпорт-драйв, 47, Кардифф, так ведь?
Спящий кивнул.
– Все верно. Но слушайте, в этом же нет смысла. Я ожидаю очень важного сновидения насчет 9 1/2-процентных конвертируемых необеспеченных заемных акциях «Маршфилд Консолидейтед», а вы суете мне в уши всякую чепуху про то, что я должен остерегаться мартовских ид. Вы уверены, что у вас на линии нигде ничего не перепутали?
– Подождите-ка, – сказала Джейн. Она начинала чувствовать отдаленное беспокойство. – Дайте, я проверю, что написано на упаковке. Ну-ка… Вот, – продолжала она, разглаживая фольгу и вглядываясь в шрифт. – Джереми Ллойд-Перкинс, Кардифф, Ньюпорт-драйв, 47. Это вы, не так ли?
Спящий медленно кивнул, как кукла с заржавевшим шейным шарниром.
– Разумеется, я, – сказал он. – Но это не мое послание. Должно быть, их перепутали на складе.
Джейн наморщила нос.
– Вы, кажется, много чего знаете об этом, – сказала она. – Я имею в виду – для человека.
– Я являюсь подписчиком уже пять лет, – отвечал спящий, и Джейн заметила, что его губы почти не шевелились, когда он говорил. – Думаю, к этому времени мог бы уже и привыкнуть. Однако это все же немного надоедает, если хотите знать мое мнение. Только в прошлом месяце я ждал конфиденциальной информации насчет выпуска «Би-консфилд Интернешнл», а получил груду какой-то чуши насчет того, что я не должен плыть на «Лузитании». Не хочу показаться придирчивым, но очень трудно планировать долгосрочную стратегию капиталовложений, когда не можешь положиться на своих надземных консультантов.
– Гм.
– Посмотрите на это с точки зрения того, другого, – продолжал спящий, слегка покачиваясь взад-вперед. – Представьте себе этого беднягу, которому придется встретить этих мартовских ид, кто бы они там ни были, не вооружившись ничем более подходящим, кроме прозрения относительно курса акций на 18 сентября. Он, знаете ли, может влипнуть в серьезные неприятности.
– Мне очень жаль, – удрученно сказала Джейн, – но я не…
Не сдвинувшись и на миллиметр, спящий каким-то образом сумел добиться впечатления, что он сделал нетерпеливый жест.
– Все это очень хорошо, – сказал он, – но это ничем не может мне помочь, и я не думаю, что тот бедолага, который поплыл на «Лузитании», испытывает на этот счет более радостные чувства. Несмотря даже на утешительное сознание того, что если он не утонет, он сможет разобраться с кое-какими финансовыми махинациями, – добавил он.
Джейн пожала плечами.
– Я доложу об этом, когда вернусь в управление, – сказала она. – Но боюсь, это все, что я могу сделать.
– Ну уж нет, – произнес спящий, и его рука, метнувшись, сомкнулась на ее запястье. – Ты никуда не уйдешь, пока я не получу свое сновидение. И не пытайся вырываться, не то я проснусь.
Джейн почувствовала, как ее челюсть отвисает, но не видела никакого выхода. Если уж ты влипла, то ты влипла.
– Вы делаете мне больно, – заметила она.
Спящий насмешливо ухмыльнулся.
– Расскажи мне об этом, когда я проснусь, – ответил он.
– Но сами подумайте, – умоляла она, – как я смогу дать вам ваше сновидение, если вы меня не отпускаете?
Спящий рассмеялся, не разжимая губ.
– Ну, это уж не моя забота, – сказал он. – Я сплю, не забывай, и я не расположен думать за тебя. Давай улаживай это дело, а то будут проблемы.
– Понимаю, – ответила Джейн; в ее голосе появилась режущая кромка. – В таком случае, посмотрим, что я могу для вас сделать.
Свободной рукой она наугад выудила еще один пакет из фольги, разорвала его и, держа капсулу в зубах, наполнила шприц. Мгновенный взгляд на содержимое лишь наполнил ее своеобразным угрюмым удовлетворением.
– Вы хотели получить другое сновидение, мистер Ллойд-Перкинс, – произнесла она. – Ну так получите.
Быстрая, как молния, опаздывающая на автобус, она утопила поршень, и прозрачная колбаска коротко взблеснула, пересекая три сантиметра воздушного пространства. Спящий яростно дернулся и разжал руку; Джейн нырнула к окну, лишь в последний момент вспомнив нахмуриться на него. Оно моментально распахнулось, бормоча извинения, пока она проплывала наружу, и защелкнулось за ее спиной. Легко приземлившись на пятки, она услышала, как мистер Ллойд-Перкинс завопил во сне. «Сам виноват, – сказала она себе, включая зажигание своего звездоцикла. – Нечего было вымещать злобу на ни в чем не повинном посланнике».
