Текст книги "Солнце взойдёт"

Автор книги: Том Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Том Холт
«Солнце взойдёт»

Посвящается МОЕЙ МАТЕРИ, чьей неустанной поддержке и самоотверженной заботе о продвижении моей писательской карьеры (в ущерб собственному недюжинному таланту писателя детективного жанра) я обязан тем, что являюсь сейчас сыном и наследником автора бестселлеров, а не еще одним нищим автором.

ОДИН

Солнце взошло.

Оно было грязным. Оно опаздывало. Оно было в тридцати биллионах миль от того места, где должно было находиться в этот момент. Его поверхность была покрыта тонкой бензиновой пленкой – текли прокладки. Но оно было на небе и работало, что само по себе было в какой-то мере чудом, учитывая все обстоятельства.

– Давай, сынок, – сказал Старший Техник, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Только не урони его, слышишь?

Младший Техник обиженно нахмурился.

– Вы постоянно это говорите, – ответил он. – Разве я когда-нибудь…

– Ну, кто знает, кто знает.

Пожилой мастер взглянул вниз на огромный пылающий Диск, и помимо воли на лице его появилась широкая улыбка.

Да, конечно, он не мог не слышать отчетливого скрежещущего звука и не чувствовать запаха горящей смазки, однако это все же было впечатляющее зрелище. В старые времена умели делать долговечные вещи. Правда, тогда и финансирование было не то, что нынче.

– Ну вот, – произнес молодой помощник. – Гироскоп опять барахлит.

– Гироскоп, – презрительно отвечал его собеседник. – Все эти современные финтифлюшки! Придется тебе вести его вручную, только и всего.

– О, только не это! – простонал Младший Техник. – Так не пойдет. Если я полечу на мануалке, я опять пропущу обед!

– Ну ты даешь, – Старший Техник перебрал в уме несколько наблюдений относительно младшего поколения, с особенным акцентом на тех его представителях, которые ходили с серьгами в ушах. – Когда мне было столько лет, сколько тебе…

– Хорошо, хорошо, вы уже говорили мне это.

– Я бы отдал все что угодно, ей-богу, лишь бы мне позволили вести его в одиночку. – Он помолчал, вспоминая. – Мы гордились своей работой в те дни, – добавил он.

– Ладно. Хорошо.

Младший Техник тоже был в чем-то прав. Сейчас многое изменилось, – не мог не признаться себе Старший Техник, укладывая свою сумку и надевая велосипедные очки. Начнем с того, что тогда повсюду не царил такой бардак. Большая Медведица в те времена не крепилась к небесной тверди на трехстах тысячах миль изоленты и гнутом гвозде.

– Ты должен еще считать себя счастливчиком, – сказал он без особой убежденности, – что у тебя вообще есть работа.

Его младший коллега даже не потрудился ответить; склонившись на рукоятку автоматического тормоза с наушниками плеера в ушах, он отсутствующим взором глядел куда-то в направлении Бетельгейзе. Что-то подсказывало Старшему Технику, что если человечество доживет до заката, отделавшись лишь несколькими часами необъяснимой темноты, можно будет считать, что ему повезло.

«С другой стороны, – говорил он себе, взбираясь на свой древний велосипед и начиная размеренно крутить педали вдоль по сверкающему звездному тракту, – если ты хочешь гордиться своей работой, твоя работа должна быть чем-то, чем можно гордиться. А если все дело, можно сказать, заброшено на произвол судьбы, чего еще можно ожидать? Неудивительно, что парень чувствует разочарование. Какой смысл заботиться о том, на что всем остальным наплевать?»

Дорога домой вела его мимо лунного ангара, и, следуя цепочке своих мыслей, он притормозил рядом, наклонился к рулю и заглянул внутрь через огромные ворота. Луну на день оттащили лебедками в сухой док. У него всегда перехватывало дыхание, когда он глядел на нее на расстоянии. Но вблизи зрелище было не из приятных.

– Ничего себе, – пробормотал старый мастер сквозь зубы.

Признаться, прошло уже некоторое время – может быть, несколько столетий – с тех пор, как он последний раз улучил минутку, чтобы остановиться и посмотреть на нее вблизи, но нельзя было отрицать тот факт, что старушка находится в довольно плачевном состоянии.

– Что они с ней делали? – вслух вопросил он.

Один из ремонтников, устрашающего вида парень с гребнем на голове и кольцом в одной ноздре, обернулся и пристально поглядел на него. Старик, по-видимому, его не заметил.

– Тебе чего, дед? – окликнул парень.

– Надеюсь, ты не собираешься работать с ней наждаком? – в ужасе проговорил старый мастер.

– А тебе чего?

«Неудивительно, – раздумывал старик. – Неудивительно, что старая колымага вся покрыта ямами и кратерами по всей своей когда-то гладкой поверхности». Он вздохнул; он знал, что не было смысла произносить слова, рвавшиеся наружу сквозь дыру в его зубах, но все же он произнес их.

– Нельзя использовать наждак на наружной оболочке, – сказал он. – Это первое, что ты должен был уяснить, ты же протираешь на ней ямы.

– И что?

Действительно – и что? Всем наплевать, это очевидно; и, вновь налегая на педали, старый мастер не мог в своем сердце винить их за это. Какой смысл пытаться поддерживать ее в рабочем состоянии, когда она все равно на ладан дышит? Поговаривали, что ее в любом случае скоро отправят на свалку и выпишут взамен новую. Впрочем, об этом поговаривали уже давно.

Как обычно, он остановился в Общественном Клубе, чтобы выпить чаю и съесть бутерброд с ветчиной, прежде чем отправиться домой. Он припарковал свой велосипед, привязав его цепью к фонарному столбу, и вошел в комнату, которая выглядела скорее как заброшенная восточногерманская железнодорожная станция. Еще одно свидетельство, – не мог он не отметить, – того, что все предприятие катится под гору.

– Что случилось с игральным автоматом, Нев? – спросил он.

– Что-то заело, – отвечал бармен, моя стаканы. – Попозже обещали кого-нибудь прислать.

– Ну-ну.

– По крайней мере, – добавил бармен, – так мне сказали.

– Ну-ну.

Бармен издал нечленораздельный звук и сунул бутерброд с ветчиной в микроволновку. Еще одно чертово нововведение.

– Будешь завтра состязаться в дартс, Нев?

Бармен вздохнул.

– Соревнования отменили, Джордж, старина, – сказал он. – В связи с недостатком интереса со стороны общественности. Ты разве не слышал?

* * *

Джейн оторвалась от своих занятий и подняла голову, чтобы посмотреть в окно на солнце.

Вот что выходит, – подумала она, – когда хорошей вещи слишком много. Это все, конечно, замечательно – с умилением вспоминать длинные жаркие летние дни твоего детства, но когда целыми днями сидишь в офисе со стеклянной крышей, окнами, которые не открываются, и отопительной системой, по какой-то мистической причине не выключающейся даже летом, начинаешь с тоской вспоминать старый добрый проливной дождь.

– Я помню дождь, – сказала она вслух. – Проклятье, так и состариться недолго.

Прошло три недели плюс-минус день, а читатели газет уже мрачно толкуют о нехватке напора в стояках и запретах на полив клумб. Что не так с этой страной, если за три недели солнечной погоды все резервуары умудрились превратиться в пыльные чаши?

Она отвернулась от окна и попыталась сосредоточиться на экране компьютера, стоявшего перед ней. Экран ответил ей пустым взглядом наркомана, нанюхавшегося клея. Она сняла телефонную трубку.

– Триш, – сказала она, – у меня что-то с компьютером.

– Компьютерщики все в Рединге, – отвечал Триш. – Вернутся после обеда.

– Великолепно, – сказала Джейн. – Можешь им передать, что я лучше попробую обойтись с помощью карточного каталога и палочки с зарубками.

«Ничего, у меня еще куча дел, которыми я могу заняться, пока они не вернутся, – утешала себя Джейн. – Смотреть в окошко, например».

Но вместо этого она полезла в свою сумочку, нашла в ней телефонную книжку и набрала номер.

– Бюро подбора персонала «Аполлон», – произнес на другом конце линии голос, похожий на леди Далек. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Да, – звонко сказала Джейн. – Я ищу новую работу.

* * *

– Мы можем дать объявление, – сказал Директор Штата.

Остальные члены комитета посмотрели на него.

– Что ж, – сказал наконец Персонал, – это, конечно, мысль. И где вы предлагаете его разместить?

– Хм-м.

– Это не так-то просто, не так ли? – продолжал Персонал с видом человека, готового вколотить в землю предложение собеседника. – То есть вряд ли такое объявление можно послать в «Биржу и Рынок», правда?

– Давайте хоть раз попробуем посмотреть позитивно, – раздраженно отвечал Штат. – Вот в чем наша беда; все мы очень проницательны, когда речь заходит об отрицательных сторонах, а когда…

– Ну да, – прервал его Филиалы. – А вы делаете всю работу. Но знаете, мне кажется, что точка зрения Персонала тоже имеет право на существование.

«Точка зрения всех детей Господних имеет право на существование, – сказал сам себе Штат, – только вот некоторые из них чертовски дурацкие». Он нарисовал в записной книжке космический корабль и попытался успокоиться.

– Я все же думаю, – произнес он, сведя вместе кончики пальцев, чтобы удержаться от желания сжать кулаки, – что мы должны дать объявление. А что, почему бы и нет? В частном секторе так постоянно делают. Они не делают из недостатка кадров такой секрет, словно в этом есть что-то постыдное. Они просто берут и объявляют об этом, чтобы люди к ним обращались.

– Что ж, верно, – проговорил Персонал с энтузиазмом трупа. – Так где же мы будем искать?

Наступило молчание.

– Ну хорошо, – произнес Штат, – что предлагаете вы? Нам нужен кто-нибудь, и как можно быстрее. Вы ответственный за подбор персонала. Выскажите ваше авторитетное мнение.

– Я считаю, что этот вопрос нуждается в обдумывании.

Снова молчание, во время которого Штат заметил, что пылающие троны, на которых они восседали и которые служили знаком их высокого административного статуса, более не пылали. Они только светились помигивая и тихо гудели.

– Ну что, вы придумали? – спросил он.

– Нет, еще нет.

– Хорошо, – произнес Штат. – Думайте сколько вам надо. – Он скрестил ноги и нарочито терпеливо принялся ждать.

– А почему бы нам не прибегнуть к обычной процедуре? – раздался голос с другого конца стола.

– Потому что… – начал было Штат, но прервал себя. Временами, когда его паранойя уступала первенство и смешивалась с его angst,[1]1
  Страх, беспокойство (нем.).


[Закрыть] он всерьез верил, что Финансы и Общие Направления был неким управленческим зерном, специально высеянным в этот комитет с целью обеспечить его полнейшее бездействие. Поскольку это с большой долей вероятности так и было, он неизменно выбрасывал эту мысль из головы; люди не единственные, кто не выносит слишком реальной реальности. – Потому что, – продолжал он, – обычные каналы на три фута заросли мхом, а мы все же должны что-то предпринять.

– Ну, с этим-то все согласны, – сказал Филиалы. – Здесь спорить не о чем, что-то мы должны предпринять. Но, с другой стороны, не стоит бросаться очертя голову неизвестно куда, не проработав сперва вопрос как следует. Я хочу сказать… – он сделал легкое, но выразительное движение и умолк, вновь принявшись изображать собой дверной косяк. Штат взял себя в руки, что-то при этом в себе повредив, и попытался говорить примирительным тоном.

– Ну хорошо, – произнес он, – как насчет агентства? Я слышал, что они там неплохо справляются с подобного рода вещами. Ну, вы знаете: охотники за головами.

– Какое агентство вы имеете в виду? – спросил Персонал.

– Послушайте, – сказал Штат, – у нас здесь совещание, верно? Предполагается, что мы должны быть мыслящей машиной, из которой идеи вылетают как из пулемета. У кого-нибудь здесь есть хоть какие-нибудь идеи?

Последовало легкое замешательство; затем Персонал, в совершенстве выдержав паузу, улыбнулся и кашлянул.

– У меня есть идея, – заявил он. – У меня есть идея, что этот вопрос требует тщательного обдумывания.

– Согласен, – произнес Филиалы. – Мне кажется, это надо рассмотреть со всех сторон.

– Я все же считаю, – сказал Финансы и Общие Направления, – что мы должны следовать установленной процедуре.

Штат прикрыл глаза.

– Боже милосердный, Норман, – сказал он, обращаясь к потолку, – что за гениальная мысль! Хорошо, давайте все займемся этим, ладно? От всего сердца могу сказать, что сегодня мы значительно продвинулись вперед. Что ж, через неделю, в это же время?

Вместо того чтобы вернуться в главное здание, Штат свернул по коридору налево, быстрым шагом миновал почтовое отделение, свернул направо у архива и нажал кнопку лифта. Через две минуты он выругался в пустую шахту и полез вверх через семнадцать пролетов, отделявших его от офиса А.Д.

– Я покажу вам, ублюдки, – бормотал он, задыхаясь. – Хоть один раз, но я вам покажу…

Чем выше он взбирался, тем грязнее становилась лестница. Было что-то такое в окружающей обстановке, что-то неосязаемое, но отчетливо дававшее понять, что этим путем уже давно никто не ходил, и что, возможно, для этого имелись весьма веские основания. «Может быть, – сказал себе Штат, – дело в том, что половина ступеней насквозь прогнившие».

В конце концов, отдуваясь и потея, он вскарабкался на верхний этаж здания. Здесь было темно (лампочка перегорела) и холодно, и как-то необъяснимо не по себе. Прошли годы с тех пор, как он в последний раз забирался так высоко. Можно было поручиться, что, кроме него, здесь нет ни единой живой души.

Перед ним была стеклянная дверь, покрытая таким слоем грязи, что ему пришлось протереть ее рукавом, чтобы прочесть надпись.

Однако за дверью горел свет, предполагавший наличие разумной жизни. Что, по мнению Штата, представляло собой приятное разнообразие. Прищурившись, он вгляделся в буквы на двери.

Д. Гангер

гласила надпись, и ниже, более мелким шрифтом:

Адвокат Дьявола

– Ну вот, – сказал сам себе Штат, подавляя нервную дрожь, – наконец-то я добрался.

Он смело постучал в дверь и повернул ручку.

* * *

– Попробуй вставить кусочек фольги на клею, – предложил Техник-Консультант.

Телефонная трубка затрещала.

– А это сработает? – донесся голос на другом конце провода.

– Почем я знаю, – Техник-Консультант откинулся на спинку стула и положил в рот мятную подушечку жевательной резинки. – Может, и сработает.

– Слушайте, – прохрипела трубка, – у меня тут здоровенный гелиевый диск застрял над Восточной Африкой. Внизу все уже начинает гореть. Посоветуйте вы хоть что-нибудь!

– Я не виноват, – автоматически откликнулся Техник-Консультант. – Я говорил им в Депо, что нужен новый запасной комплект, но разве они будут слушать? Куда там! – Он раздавил мятную подушечку зубами прямо в трубку, послав по проводу такой звук, словно рушился мир. – Слушай-ка, – произнес он, после того как очистил нёбо от мятной шрапнели, – я знаю, что я сделаю. Я вышлю к тебе ремонтников с фургоном. Они без проблем вытащат тебя обратно на дорогу.

Треск в трубке напомнил ему, что ремонтная служба была упразднена два года назад как часть устаревшей программы, а весь ее штат переброшен в Океаны.

– А как насчет аварийной техпомощи? – предложил он.

– Отличная идея, – отозвался Техник-Консультант, листая расписание нарядов. – Проблема только в том, что сейчас они в Депо, чинят игральный автомат в Общественном Клубе. Чтобы вызвать аварийщиков, тебе нужно было выслать желтый бланк за сорок восемь часов.

– Тогда что же вы предлагаете?

– Попробуй вылезти наружу и подтолкнуть.

Трубка немного похрипела, обдумывая это предложение, затем высказала Технику-Консультанту несколько пожеланий интимного свойства и разъединилась.

Рыбы в озере Виктория внезапно обнаружили, что потолок нависает над ними гораздо ниже обычного.

* * *

– Войдите.

К вящему удивлению Штата, дверь подалась без труда. Он моргнул.

Внутри все было не совсем так, как он ожидал. Во-первых, тут было чисто. Фактически здесь было чище, чем где-либо в остальной части здания. Помещение было заново обставлено. В одном углу находился факс последней модели, который тихо помигивал, выдавливая из себя свой завтрак, в другом стоял компьютер, о каком мог бы мечтать Джордж Лукас, если бы был одержим демонами. Здесь находилось также, как заметил Штат, упитанное растение в горшке. Натуральное, не пластмасса.

– Дело в том, что у нас отдельное финансирование, – произнес голос позади него. – Выгоды децентрализации и все такое. Вы ведь Директор Штата, не так ли?

Личность, стоявшая у него за спиной, обескураживала не меньше, чем окружающая обстановка. А.Д. был молод, он, казалось, вибрировал от избытка энергии. Что поражало еще больше, похоже было на то, что он был способен наслаждаться жизнью.

– Вы… – Штат замялся. Личность ухмыльнулась.

– Меня зовут Гангер.[2]2
  Ganger (англ.) – слово имеет несколько значений, среди них «надсмотрщик», «быстрая лошадь», также «бандит, член банды». Еще одно значение имени этого персонажа раскрывается в конце книги. (Прим. пер.)


[Закрыть] Мы, в общем-то, не встречались, но такая уж у меня работа – знать обо всем.

В качестве дезориентирующего замечания, – сказала душа Штата, обращаясь к любому участку мозга, который почему-либо хотел слушать, – это должно стоять в ряду с фразами вроде «Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?» или «Простите, но в этом банане спрятана бомба». Возможно, выводить оппонента из равновесия – тоже часть его работы. Штат заставил себя расслабиться.

– Простите, что врываюсь к вам так неожиданно, – произнес он, – но не найдется ли у вас для меня пары минут?

– Разумеется, – кивнул Гангер. – Кэрол, я буду в заднем офисе. Если кто-нибудь позвонит, запиши сообщение.

Голова Штата повернулась, как крылья ветряной мельницы под порывом ветра, и он углядел белокурую головку между двумя наушниками. Напускное безразличие, конечно, хорошая вещь, но всему есть пределы.

– Не хотите ли вы сказать, – прошептал он, – что у вас есть секретарша?

– Даже две, – отозвался Гангер, и Штат отказался от дальнейшей борьбы. Такие люди наклеивают стикеры с надписью «Моя вторая машина – Порше» на заднее стекло своей «Мацерати». – Пройдемте со мной. Кофе?

Штат издал тихий звук, не разжимая губ.

– Полагаю, ваша секретарша приготовит его для нас?

Гангер приподнял бровь.

– Ну да, – сказал он.

– Одна из двух ваших секретарш?

– Вот именно. Если вы не возражаете, конечно.

– Нет, все в порядке, – проговорил Штат. – Думаю, я пришел как раз туда, куда надо.

Штату показалось, что они шли до заднего офиса очень долго, но потом он понял, что дело было в том усилии, которое ему приходилось прикладывать, чтобы пробраться через ковер. В этом ворсе мог свободно затеряться город майя, и вы никогда не узнали бы об этом.

– Итак, что мы можем сделать для вас? – спросил Гангер, делая жест в сторону кресла. Штат недоверчиво посмотрел на него. Возможно, это было приглашением сесть, но это казалось маловероятным. Судя по внешнему виду, эта вещь принадлежала к числу тех, за разрешение посмотреть на которые люди платят большие деньги.

– Садитесь, прошу вас, – подтвердил Гангер. – Мы здесь не на торжественной церемонии.

…возможно, и нет, но наверняка, сидя на такой роскоши, чувствуешь себя чертовски неудобно. Штат сел, на мгновение запаниковав, пока вновь не нашел точку опоры, и попытался очистить свой ум.

– Видите ли, – начал он, – вообще-то я…

Слова замерли у него на губах. Гангер проследил за его взглядом и поднял бровь.

– Это фотокопир, – пояснил он. – Ну, знаете, кладете листок бумаги с одного конца и…

– Прошу прощения, – пробормотал Штат. – Как я говорил, у меня возникло небольшое затруднение, и я подумал… знаете ли, свежий взгляд на проблему…

– Знаю, – кивнул Гангер. – Давать объявление или обращаться в агентство? Хороший вопрос.

– Однако послушайте… – Штат попытался выпрямиться, но кресло ему не позволило. Он отчаянно боролся. Самоуважение не было наиболее существенной частью его личности, но будь он проклят, если закончит свою карьеру тем, что завалится на спинку кресла.

– Откуда я все это знаю? – спросил Гангер. – Очень просто. Это моя работа. – Он помолчал, затем мягко улыбнулся. – Попробуйте выпрямить спину, – сказал он. – Это вытолкнет вас с подушки вперед.

Штат последовал его совету; затем он нахмурился.

– Вы…

– Нет, этого я не делаю, – ответил Гангер. – Читать мысли смертных, разумеется, возможно, но не наши. Вы же знаете, эти устройства для создания помех… На самом деле это все лишь интуиция и знание психологии.

– О!

– Ну и микрофоны, разумеется.

– А!

Дверь открылась, и особа женского пола внесла в комнату поднос, на котором стояли две чашки кофе. С блюдечками. Из одного сервиза.

«Ей-богу, я, наверное, умер и попал на небеса», – подумал Штат.

– А вот это вряд ли возможно, учитывая обстоятельства, – Гангер вежливо засмеялся. – Спасибо, я польщен. На самом деле все, что для этого нужно, – это хороший вкус и аккуратное ведение дел.

– И отдельное финансирование.

– Ну, и это тоже помогает, разумеется. – Гангер посмотрел на него поверх чашки. – Я бы поставил на агентство.

– Вы думаете?

– Уверен, – кивнул Гангер. – Это сберегает время – и в конечном счете деньги. Ни того ни другого, если я прав, вы не имеете в достаточном количестве.

Штат безуспешно попытался пристроить блюдечко у себя на колене, но кресло, казалось, дышало под ним.

– Ну хорошо, – произнес он. – И что мне сказать остальным членам комитета?

Гангер, казалось, был удивлен: возможно, совершенно новое для него ощущение…

– Ничуть, – отрывисто сказал он. – Окружающий мир постоянно удивляет меня. Какое кому дело до того, что думает комитет? В любом случае, – добавил он, – если уж вы так беспокоитесь об этом, просто не говорите им ничего.

– Но я же должен поставить их в известность…

– Зачем?

Штат был шокирован; это было все равно как если бы ему посоветовали дышать другим образом. Затем он понял. Другие правила…

– Расскажите-ка поподробнее, – проговорил он.