Текст книги "Танцуй для меня (СИ)"
Автор книги: Тина Рамм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 14. «Бесконечная ночь»
Раньше я ненавидела одиночество. Мне всегда было необходимо живое общение, я любила большие скопления людей. Мой телефон постоянно разрывался от сообщений подруг и друзей. Так было до гибели родителей. Потом, что-то во мне надломилось, и я полюбила безмолвную тишину вокруг себя. Я отстранилась от подруг и школьных друзей, и только с Ромой по-прежнему поддерживала связь. Не знаю, почему именно он остался со мной, может потому что он был единственным, кто все равно продолжал мне писать, звонить, приходить даже несмотря на то, что я кричала и говорила, что не хочу больше ни с кем разговаривать. Он навязывал мне свое общение, и оно было действительно необходимым.
Помню, после гибели родителей, я неделю не выходила из своей комнаты. Темная туча вопросов возвышалась надо мной, и с каждым днем она только росла. Нужно было учиться жить заново, идти дальше и не позволять балласту прошлого тащить на дно. К тому, же Матвею нужно было как-то объяснить, почему мама больше не целует его на ночь, а папа больше никогда не вернется с работы.
Когда я подошла к нашему дому, мои наручные часы показывали 23:45. Я еще никогда так рано не возвращалась домой. По пути я купила любимую сладость Матвея и немного продуктов. Возле подъезда, пока я искала ключи в сумочке, из окон первого этажа высунула голову наша соседка – баба Маша. Эту женщину я знаю с самого детства, но не очень ее люблю. Баба Маша отличалась скверностью своего характера и вечным презрительным взглядом. Летом, когда мы с Матвеем играли во дворе, и мяч случайно залетел в ее клумбы с лилиями, баба Маша так накричала на Матвея, что мне пришлось успокаивать младшего брата весь вечер. Бабушка тоже не выносила эту женщину и всегда советовала держаться от нее подальше.
– Васяяя, – баба Маша горланила, что есть мочи. – Вааасяя.
Это она так искала своего белого кота, который любил лазать по деревьям и убегать на всю ночь.
– Ваш Вася в соседнем дворе, я видела его, – говорю я, чтобы хоть как-то дать своим ушам отдохнуть от неприятного голоса старушки.
Баба Маша медленно поворачивает свою растрепанную голову и притворно удивляется.
– А, это ты Адель, опять возвращаешься домой поздно ночью, – я кидаю быстрый взгляд на торчащую из окна седую голову, и произношу тихое «Ага». – Что-то тебя совсем не видно стало, уходишь куда-то поздно ночью, возвращаешься под утро, мне уже все рассказали, я все знаю.
Я начинаю усерднее рыться в сумке, дабы быстрее отыскать ключи и больше не слышать неприятных слов от местной сплетницы. Не сумка, а бермудский треугольник. Зеркало, телефон, наушники… Где эти чертовы ключи?
– Ох, бедные твои родители, они же видят, чем ты там занимаешься. Царство им небесное, – баба Маша поднимает голову к небу и тычет вверх указательным пальцем. – Поговаривают, что ты занимаешься проституцией, Адель.
– Кто поговаривает? Вы?! – я начинаю злиться и уже выкидываю содержимое сумки на асфальт.
– А что это сразу я? Все во дворе так говорят! Римма, Света, Аглая – все так говорят!
– Вы бы так за своим Васей следили, а то глядишь, его ночью машина переедет. Случайно разумеется… – я, наконец, нахожу злополучные ключи, и приставляю их к домофону. Баба Маша, шокированная моими дерзкими словами, раскрывает рот в попытке что-то произнести, но я успеваю зайти в подъезд, прежде чем на меня польется поток ругательств.
В квартире темно, и только лишь неяркий свет настольной лампы просачивается в прихожую. Тихо снимаю обувь и прохожу в гостиную. Бабушка лежит на разложенном старом диване, накрывшись белым одеялом. На ее лице красуются круглые очки, она, сморщив нос, что-то увлеченно вяжет. Заметив меня, бабушка отвлекается от своего занятия и напряженные черты ее лица разглаживаются.
– Ты сегодня рано.
– Пораньше отпустили. Вот, прикупила немного продуктов и любимое печенье Матвея. Он спит уже? – я присаживаюсь на край дивана, засунув холодные руки под теплое одеяло. На душе разливается тепло, прям как в детстве.
– Да. Бедненький весь уже измаялся: «когда придет Адель?» «где Адель?». Он так скучает по тебе.
– Знаю… – я тяжело вздыхаю. Моему братику действительно меня не хватает. Всю ночь я на работе, а днем, пока он в садике я высыпаюсь, вечерами делаю работу по дому, поэтому времени на Матвея совсем не остается.
– Адель, хочу кое-что у тебя спросить…
– Подожди, бабушка, давай сначала я скажу одну вещь, – мне приходиться перебить бабушку, так как мне быстрее хочется ее обрадовать. – Ты можешь больше не переживать насчет квартиры, у нас ее не заберут. У меня есть деньги, и я смогу погасить наш долг.
Я смотрю на бабушку и предвкушаю ее радостные эмоции. Но на ее лице нет и намека на счастье. Она продолжает непроницаемо смотреть на меня через свои толстые очки. Затем подправляет их на переносице и глубоко вдыхает воздух.
– Вчера ночью, примерно часов в десять, когда ты ушла на работу к нам позвонили в дверь. Я подумала, что ты что-то забыла, но на пороге оказался мужчина. Такой высокий, статный, большой, темноволосый и с густой щетиной. Я поначалу испугалась, подумала, что это коллекторы пришли забирать нашу квартиру, – бабушка делает небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, затем вновь продолжает: – Мужчина назвался твоим другом с работы. Несмотря на суровую внешность, он показался мне вполне хорошим человеком. Ну не похож он был на бандита или вора, одет был в дорогой костюм, да и держался статно, сдержанно и воспитано. Я пригласила его на чай, но он отказался. Он протянул мне выписку с банка, что долг наш погашен.
– Где эта бумажка?
Я до последнего не верила словам бабушки, пока в моих руках не оказалась выписка из банка. Я лихорадочно вчитывалась в каждое слово и каждую букву этого документа. Пока действительно не поверила в то, что Тимур оплатил наш долг. Я срываюсь с места и бегу к оставленной в коридоре сумке, нервозно роюсь в ней, пока не нахожу телефон.
– Адель… – бабушка зовет меня из гостиной, но я продолжаю стоять в прихожей и смотреть в телефоне на свой счет на карте.
400 000 рублей. Перевод осуществлен сегодня днем, сразу после того, как я покинула кабинет Тимура. Получается, он погасил наш долго еще вчера, до того, как мы переспали, а потом еще перечислил мне деньги. Что это все значит? Он был уверен, что я приду к нему, и поэтому заранее оплатил наш долг? Я ничего не понимаю.
– Адель… – бабушка вновь называет мое имя и я, шокированная недавними новостями, вновь вхожу в гостиную. – Милая, я понимаю, что тебе пришлось рано повзрослеть. Ты много работаешь, чтобы обеспечить нас. Но скажи мне правду, внучка, этот мужчина содержит тебя?
Глаза бабушки смотрят прямо на меня, заглядывают в душу. В ее взгляде читается сожаление вперемешку с разочарованием. Она еще никогда так на меня не смотрела.
– Что ты имеешь в виду, бабушка?
– В каком кафе ты работаешь, чтобы получать такие хорошие деньги? Ты работаешь только по ночам. Я видела твои синяки на коленках и ступнях, которые ты так умело прячешь. На прошлой неделе, во время уборки случайно уронила твой рюкзак и оттуда вывалилась дорогая косметика. К тому же сын Риммы с соседнего подъезда сказал, как видел тебя у одного дорогого клуба. Скажи мне правду, Адель, ты торгуешь своим телом?
Мне словно дали сразу несколько пощечин. Щеки начинают гореть, кровь застывает в жилах, а дыхание и вовсе прекращается. В голову лезут самые разные мысли, но я не могу придумать ни одного путного ответа на вопрос бабушки. Говорить правду нельзя. Ни в коем случае. Я не хочу разочаровать ее, не хочу видеть огорчение в ее взгляде, я этого не вынесу.
– Как ты могла такое подумать, бабушка! Я не занимаюсь ни чем постыдным, если ты про это. По ночам я работаю потому что в ночные смены платят больше денег, кажется, я это уже тебе говорила. Синяки у меня от того, что мне приходиться ползать по полу и собираться упавшую еду с подносов. А в тот клуб я ходила один раз, потому что меня позвала подруга.
Я смотрю на бабушку и надеюсь, что она не прочтет ложь в моих глазах. Я никогда не умела врать, но сейчас этот навык был бы очень кстати.
– Тогда кто был тот мужчина? Он явно не из людей нашего круга, про его машину у нашего подъезда до сих пор говорит весь двор.
– Это мой друг. Друг с работы. Его зовут Тимур и он постоянный клиент нашего кафе. Там мы с ним познакомились и он, проникнувшись нашей ситуацией, решил нам помочь. Он дал мне в долг, чтобы я смогла оплатить квартиру и, разумеется, я отработаю эти деньги дополнительными сменами.
Когда я заканчиваю свою браваду, то падаю без сил на кресло. Я смотрела бабушке в глаза и нагло ей врала. Мне тошно самой от себя. Обманывать родного человека – что может быть хуже?
– Ладно, внучка, я тебе верю. Иди сюда, – на онемевших ногах я подхожу к бабушке и сажусь рядом с ней. Она накрывает меня морщинистыми и теплыми руками, и только по контрасту температур наших тел я понимаю, насколько была холодная и дрожала. – Но имей в виду, что никакие деньги мира не стоят того, чтобы моя внучка занималась постыдными вещами.
Бабушка продолжала гладить меня по голове что-то говорить, но все ее слова абсолютно не запоминались. Я все думала о Тимуре. Что он пытается этим добиться? Откуда он вообще знает про наши проблемы? Я ему говорил только, что деньги нужны моей семье и ни слова о кредитах. Оплатил наш долг, пополнил баланс моей карты на баснословную сумму, при каждой нашей встрече говорит, что я принадлежу только ему. Я могла бы подумать, что он влюблен в меня. Ведь так ведут себя влюбленные мужчины? Совершают поступки ради любимой, ревниво не хотят ее делить с другими, всячески привязывают к себе. Да не может этого быть. Ни о каких чувствах и речи быть не может. Тимур – нахальный владелец клуба, который хочет присвоить меня, как очередной трофей. А еще он мой первый мужчина, который иногда приходит ко мне в самых пикантных снах. Наваждение какое-то. Нужно держаться от него подальше, пока я не сгорела тем огнем, с которым играю каждый день.
* * *
– Ты почему еще не готова? А? Мне вышвырнуть тебя на улицу? – Эрик носиться по гримерке, словно ужаленный, и кричит на всех, кто еще не готов к выходу.
Его можно понять, сегодня, наконец, наступила та самая «бесконечная ночь» – как ее называют в этом клубе. Ежегодная громкая вечеринка в клубе «Provocateur», к которой мы готовились почти неделю. За это время был подготовлен общий номер на главной сцене, к тому же поменялись места выходов. Моя привычная золотая клетка теперь сменилась на главную сцену. Мы с Энжел теперь поочередно выходим к главному шесту. Я, наверное, должна радоваться такому успеху, но моя интуиция мне подсказывает, что Энжел это так просто не оставит. Судя по ее постоянным злобным взглядам в мою сторону, которые я ловлю на себе уже на протяжении всей недели, она точно желает мне смерти.
В честь грандиозной вечеринки нам сшили одинаковые костюмы. Серебреное платье из множества пайеток и страз, которые сверкают на свету лучше любого бриллианта. Спереди глубокое декольте, которое с трудом прикрывает грудь, сбоку высокий вырез на бедрах, который доходит до уровня пупка, понятия не имею, какое белье подойдет под это платье. Спина полностью оголенная и ткань начинается только на уровне ягодиц. Высокие стрипы были заменены более удобными серебренными шпильками.
Ну и главной вишенкой на торте стали маски. Нам всем выдали серые кружевные маски, покрытые серебренными блестками. Учитывая то, что все пташки в идеальной форме, нас можно было отличить только по цвету волос и по стилю танца. Ну Роза, конечно, была исключением и выделялась на нашем фоне благодаря ярко-красным волосам.
– И так, пташечки мои, мы должны зажечь этот клуб! – Эрик вскрикивает и открывает шампанское. Пробка вылетает из его рук и бьет прямо по потолку. Вспененное шампанское начинает литься, забрызгивая сладкими каплями пол. На фоне играет громкая музыка, все смеются и веселятся, Эрик разливает всем шампанское.
Я отпиваю из стеклянного фужера, и ставлю его на свой туалетный столик. Пузырьки шампанского приятно щекотят нос, заставляя меня улыбаться и немного расслабиться.
– Вкусное шампанское, да? – Роза подправляет бретельку сползающего платья. – Черт, уверена, что мое платье с кем-то перепутали. Посмотри, как оно сползает с меня. Будет неловко, если кто-то из присутствующих увидит мой сосок, – Роза начинает хихикать и смотрит на меня. – Ты посмотри ка! Вот сто процентов, Луиза натянула на свой толстый зад мое платье. Оно ведь буквально трещит на ней по швам.
Подруга переводит взгляд с моего лица и смотрит куда-то за мою спину. Я оборачиваюсь и вижу, что платье Луизы действительно сшито ей не по размеру.
– Может портные ошиблись, оно ей действительно маловато, – я делаю небольшую паузу и, когда Луиза делает резкое движение и пытается сесть на диван, в комнате раздается звук треснувшей ткани. – О Боже, маловато – это мягко сказано.
Возвращаюсь к своему столику и беру в руки уже потеплевшее шампанское. Залпом выпиваю содержимое бокала и с трудом проглатываю.
– Волнуешься, да?
– Немного. Я впервые на таком громком событии.
Роза хочет что-то сказать, но Эрик своим громким криком перебивает ее. Пришло время выхода и поэтому я в последний раз смотрю на свое отражение, надеваю маску и иду в сторону сцены. Первую часть этой ночи на главной сцене танцую я, после выходит Энжел.
Как только я выхожу на сцену, сразу замечаю, что интерьер клуба изменился. Много новых украшений, светодиодов, некоторую мебель заменили на более новую, барменов и официантов надели в более солидные костюмы, а людей в помещении стало гораздо больше.
На этот раз все по-другому: нет противных мужчин у края сцены, пускающих слюни на всех танцовщиц, никто не устраивает пьяные драки, парни не пытаются всунуть деньги в мои трусики. Сегодня здесь собрались люди из списка Forbes, нефтяные магнаты и долларовые миллиардеры. Не то, чтобы в обычные дни здесь собирается обычный сброд, просто в этот раз статус посетителей выше ровно также, как и толще их кошельки.
Я поднимаю взгляд на темные окна на втором этаже клуба и всматриваюсь в отражении стекол. Знаю, что он там и он смотрит на меня. Это я понимаю интуитивно, чувствую, как кожа покрывается мурашками и подрагивают ноги, и это точно не от страха или одного бокала алкоголя.
На середине танца из-за кулис мое имя выкрикивает Эрик. Я, не понимая, что здесь происходит, дотанцевав песню, ухожу со сцены.
– Что такое?
– Луна, срочная перестановка! Идем за мной! – Эрик смотрит в свою бумажечку, в которой четко расписан план проведения мероприятия.
– А как же мой выход? Сцена пустует!
– Энжел заменит тебя, – после этих слов я замечаю Энжел, которая идет на нас и на пути завязывает маску на затылке. На ее лице довольная улыбка, словно она выиграла эту жизнь.
– Куда ты меня ведешь?
– Даян позвал тебя в VIP, будешь танцевать для нашего начальства и самых богатых людей этого мира! Повезло тебе, а!
Да уж, повезло…
Глава 15. Чертова ведьма
Тимур
– Тим, пусть придут другие девушки, с этими я уже был, – Аскар небрежно отбрасывает в сторону оголенные ноги одной из пташек. – Неужели у тебя нет новеньких?
– Оу, у нас есть одна горяченькая, – Даян отпивает виски и продолжает держать за талию блондинку, имя которой я не запомнил. – Только он нет хочет ею делиться.
– Я не делюсь своими женщинами, ты же знаешь.
– Один хрен ты ее трахнешь и на утро выставишь за дверь, как делал всегда, – Аскар, наш деловой партнер из Эмиратов, все-таки решил принять внимание навязчивой девушки из моего клуба и позволить ей залезть на его колени.
Пара новых девочек, которых мы заказали с другого агентства, протягивают тоненькие ручки к моим плечам и начинают их гладить. Каждая из них знает примерную сумму в моем кошельке и готова сделать все, что я им прикажу. Им плевать на собственное достоинство, у них напрочь отсутствуют моральные принципы и уважение к себе. И поэтому большинство девушек в этом клубе готовы пасть на самое дно, лишь бы уйти после этой ночи с крупной суммой в трусах.
Я бы мог сказать так про всех окружающих меня женщин, но только не про нее. Каждый раз, когда Адель задирает свой острый подбородок или хмурит красивый нос при одном упоминании денег, мне хочется ее придушить и поцеловать одновременно.
А еще мне нравиться дразнить ее и видеть смущение в зеленых глазах, когда я шепчу на ухо о всех грязных вещах, что собираюсь с ней сделать. Она краснеет, сжимает пухлые губы и часто моргает. Меня это забавляет.
– А как выглядит эта девчонка? – произносит Аскар с заметным акцентом, пока девушка на его коленях медленно спускается к ногам.
– Посмотри сам… – весьма вдумчиво произносит Даян и кивает в сторону входа.
В комнату входит Адель в чертовом коротком серебряном платье. На ней маска, но я сразу узнаю ее по плавной походке и манящим изгибам тела. Она совсем на нас не смотрит, презирает. Подходит к шесту и кладет на него свои тонкие ладони. Стоит к нам спиной и начинает свой танец. Вертит плавно бедрами из стороны в сторону, делает несколько медленных поворотов вокруг шеста, затем протяжно сползает по нему вниз и поднимает глаза. Смотрит прямо на меня так, будто вокруг нет дорогих шлюх и других мужчин. Медленно, не сводя своих хитрых глаз с меня, поднимается и заносит руки вверх, к шесту. Что-то в ней изменилось, но что конкретно, пока не могу понять.
– Что у тебя с ней? Трах на одну ночь или все серьезно? – я только сейчас вспоминаю о существовании других людей в этой комнате. Аскар вцепил взгляд в короткую юбку Адель и уже воображает, как задирает ее. Снятые шлюхи продолжают ползать в моих ногах, трогать меня за плечи, спину и грудь, но я смотрю лишь на нее.
– На одну ночь, – произношу я и облизываю пересохшие губы. Никогда не признаю, что эта девчонка разжигает во мне страсть и только ей удастся потушить этот огонь.
Адель начинает улыбаться, запрокидывает голову, продолжая вертеться на пилоне в изящной позе, и дальше делает то, что заставило сорваться с цепи моего внутреннего зверя. Она медленно, словно играя со мной, подходит к нам и останавливается в паре шагов. Размеренно обводит взглядом присутствующих и останавливает его на Аскаре. Делает шаг в его сторону и, будто не замечая обнажённую шлюху на его коленях, ставит оголенную ногу между его ног, упираясь каблуком в кожаную обивку дивана.
– Потанцуешь со мной?
Блядь, да что она творит?! Глаза Аскара вспыхивают и он, очарованный ее шармом, одним резким движением скидывает блондинку со своих колен. Проводит ладонью по ее гладкой ноге, начиная от щиколотки и постепенно поднимаясь к колену. Ее это только забавит и она, запрокинув голову, начинает тихо смеяться. Я дергаюсь, когда мой друг наклоняет голову к ее ноге и целует мягкую кожу. Еще мгновение и я размажу их обоих по стене.
Аскар – важный партнер нашей фирмы. Не сказал бы, что мы близкие друзья, в мире бизнеса нет друзей, но если он продолжит облизывать ее ноги, я переломаю его длинные пальцы, которые с каждой секундой поднимаются ближе к ее юбке.
Аскар встает и Адель, схватив его за ворот белоснежной рубашки, тянет за собой. Они отходят ближе к пилону, и она прилегает оголенной спиной к его груди. Аскар, не медля ни секунды, кладет свои липкие клешни на ее бедра и вжимает ягодицы в свой пах. Он запускает свои пальцы под ее юбку и касается там, где ему быть запрещено.
Внутри меня разжигается огонь, он заставляет вскипать и бурлить кровь. Адреналин мощным скачком бьет в голову и я, словно сорвавшийся с цепи, подрываюсь с места и одним резким движением тяну Адель в сторону. Она ахает и, запутавшись в своих ногах на высоких каблуках, спотыкается. Хватается за ткань моей рубашки, и я одним рывком тяну ее на себя так, что она оказывается в моих объятиях.
– Тим, ты чего? Мы же просто развлекались, – Аскар вскидывает руки, показывая удивление.
– Развлекись с той блондинкой, что недавно отсасывала тебе, – я продолжаю испепелять взглядом Аскара и максимально сдерживаю себя, чтобы не сломать ему руки за то, что попытался стянуть с нее трусы прямо на моих глазах.
Адель начинает ерзать в моих руках, и я резко поворачиваю к ней голову.
– Шлюха. Обыкновенная шлюха, – я с силой стискиваю ее скулы одной рукой, другой продолжаю сжимать ее талию. Первое время она продолжительно смотрит на меня, а после начинает смеяться. Да что, блядь, с ней такое?
Я тяну ее в сторону бара, и она, еле волоча ноги, шатается и едва не падает со ступеней. Вывожу ее на свет светодиодов, подцепляю пальцами подбородок, заставляя поднять голову.
– Что такое, Тимур? Нравится разглядывать мое лицо? – Адель прыскает и вновь заливается истеричным смехом. И я понимаю, в чем дело.
– Что ты принимала?
Ее черные зрачки расширены до того, что почти полностью доходят до радужки. Капилляры в глазах лопнули и поэтому глаза кажутся жутко красными.
– Я спросил у тебя, что ты нюхала?
– Я? – она закусывает изнутри щеку и вновь широко улыбается. – Я ничего не нюхала. Нюхала. Какое смешное слово.
Адель вновь начинает смеяться, что окончательно действует мне на нервы. Удивительно, но она где-то нашла наркотики и приняла их. Причем сильные, учитывая то, как ее прет. Понятно, почему она собиралась трахнуться с Аскаром прямо у шеста.
Мы входим в мой кабинет, я выдвигаю верхний ящик своего стала, беру некоторые важные документы и ключи от машины. Адель тем временем снимает туфли, небрежно бросив их на пол, и подходит к панорамным окнам.
– Я бы хотела, чтобы ты трахнул меня прямо здесь, – я резко поднимаю голову и смотрю на нее. Адель закусывает нижнюю губу, мне хочется подойти и самому сделать это. – Чтобы ты прижал меня к этому холодному стеклу и весь город видел, как ты натягиваешь меня на себя.
В штанах бьет пульсация от того, как она плавно поднимает подол платья на своих ягодицах, повернувшись ко мне спиной. На ней нежно-розовые стринги из тонкой сетчатой ткани. Когда я подхожу к ней, во рту собирается слюна и она, почувствовав мое присутствие, выгибается в пояснице и едва касается ягодицами моей эрекции.
– Еще одно движение, Адель, и я воплощу твои слова в действие.
– Да? – она томно выдыхает и поворачивается ко мне лицом. – А если я сделаю так?
После ее слов следует одно искусно выполненное движение: она скидывает тонкую бретель платья, от чего мне открывается вид на ее грудь с розовым соском.
– Блядь.
Я хочу прижать ее к этому окну, сорвать блядское платье с ее идеального тела, войти в ее мокрые складки и на протяжении всей оставшейся ночи слышать ее стоны и крики. Но вместо этого, я возвращаю бретель платья на место, хватаю ее за руку и тяну к выходу.
– Бери свои туфли и больше ни слова.
* * *
– Куда ты меня везешь? – Адель распласталась по всему сиденью, не удосужившись пристегнуться. От ее свободного положения, край декольте немного съехал, слега открывая сосок. – Мне нельзя домой.
– Поэтому я везу тебя к себе. Чтобы твоя бабушка не видела, что ее внучка превратилась в наркоманку.
– Эй, я не наркоманка. Мне просто очень весело, – Она откидывается на сиденье и обводит взглядом салон автомобиля. – Ты должен на мне жениться, знаешь?
– С чего это?
– С того, что ты был моим первым мужчиной, – я усмехаюсь и перевожу взгляд с дороги на ее довольное лицо. Она заливает салон звонким смехом, от чего на моем лице появляется редкая улыбка. – Я шучу. Я не выйду за тебя замуж. Никогда. Я ведь тебя ненавижу, забыл?
– Я помню.
Мы едем в тишине примерно минуту, после чего Адель, явно устала наблюдать за пролетающими мимо высотками, поворачивает свою красивую голову ко мне.
– Здесь очень жарко… – на меня смотрят большие оленьи глаза шоколадного цвета. Ее рука ползет вниз по платью, стягивая плотную серебряную ткань. Уже в следующее мгновение на рычаг переключения передач летят ее розовые трусики. Я резко окидываю ее взглядом, а она, виновато строит глазки и произносит: – Мне было жарко.
Адель безмолвно, закусив нижнюю губу и посмотрев на меня из-под полуопущенных век, разводит скрещенные колени и трогает себя в промежности.
– Ты назвал меня шлюхой, – она стонет и шепчет каждое слово томным и тихим голосом. – Шлюхи делают вот так, верно?
Я резко жму по тормозам, от чего автомобиль с громким свистом останавливается. На трассе ездят единичные машины, и поэтому я сворачиваю на обочину. С силой сжимаю руль, когда она вновь стонет и входит в себя одним пальцем.
– Ты ведь хочешь меня, да? Хочешь испортить меня до конца, – ее правая рука начинает поглаживать грудь через плотную ткань платья. Адель распахивает пухлые губы и вновь маняще стонет.
– Если ты не прекратишь прямо сейчас, я сорвусь. Я не железный, – я чувствую бешеную пульсацию в члене, мои ладони жаждут ее горячего тела.
Я не успеваю понять, как она оказывается на моих коленях. В салоне довольно тесно, поэтому она плотно прижата бедрами ко мне.
– Я пиздец как тебя хочу, – Адель в очередной раз удивляет меня, используя нецензурную лексику.
– Наркотики та еще дрянь, но мне нравится, когда ты материшься, как сапожник и ведешь себя, как конченная шлюха, – я с силой сжимаю ее оголенные ягодицы, чувствуя большим пальцем влагу ее промежности.
– Сделай со мной самые грязные вещи, умоляю, – она трется об меня, словно кошка, извиваясь на моих коленях. Накрывает мой рот своим, проникая глубоко языком. Черт, какая же она охринительная. Такая скромная всегда и такая раскованная со мной. И я хочу отодрать эту юную девчонку, показать ей, как бывает хорошо и невесомо, грязно и порочно. Хочу испортить ее, чтобы она жаждала только мой член и моей мощи.
– Если я трахну тебя сейчас, завтра ты меня возненавидишь, – произношу я, местами отрываясь от ее жаркого поцелуя.
– Я тебя уже ненавижу, – произносит Адель мне в губы.
Мне дважды повторять не нужно, я обрушиваю на ее губы свои, истязаю их до изнеможения, оттягиваю ее нижнюю губу. Мои пальцы уже давно под подолом платья, раздвигают ее влажные складки, с громким хлюпом входя в ее тело. Она стонет и извивается в моих руках. Я чувствую, как дрожат ее пальцы, взлохмачивая мои волосы. Я вхожу и выхожу из нее пальцами, она двигается мне навстречу, ее стоны превращаются в крики, Адель закатывает глаза и по моим пальцам начинает стекать ее финальная влага. Она так неопытная и ее так легко довести до финиша.
Ее обмякшее тело падает на мою грудь, продолжая содрогаться в конвульсиях оргазма. Но уже через несколько секунд она выпрямляется и начинает расстегивать мой ремень трясущимися пальцами. На темной ткани моих брюк красуется большое влажное пятно ее соков. Она так торопиться, что ей не с перового раза удается спустить вниз молнию. Все делает сама. Умница.
Оттягивает вниз резинку моих белых боксеров и достает оттуда налитый кровью член. Распахивает губы и широко раскрывает глаза.
– Напомни в следующий раз сделать тебе минет, – Адель вскользь смотрит в мои глаза. Завтра она вновь возненавидит меня и будет стыдиться этих слов, но сейчас я наслаждаюсь ее раскрепощенностью и грязным поведением.
Адель поднимается на коленях, подстраивает мой член под себя. Это у нее получается плохо, поэтому я помогаю ей. Плевать на защиту, сегодня я хочу чувствовать ее без остатка. Она медленно опускается на мой член, и когда ее клитор касается моей кожи, она вскрикивает «как глубоко!», продолжая еще глубже вгонять меня в себя.
– Ты чертова ведьма, – я выдыхаю в ее лицо, когда она начинает движения бедрами. – Я больше не хочу ни одну женщину кроме тебя.
Она молчит и продолжает скакать на мне. Мокро, быстро и хлюпающе. Ее руки сжимают мои плечи, вонзая острые коготки в кожу. Моя рубашка прилипла к коже, окна салона запотели от высокой влажности. Мой телефон, находящийся на панели, начинает вибрировать, я смотрю на экран и вижу, что мне звонит Инесса.
– Т-Тимур… О боже, – Адель стонет, продолжая тяжело дышать. Я чувствую, что ее силы на пределе по тому, как амплитуда и скорость ее скачков уменьшилась. Поэтому я обхватываю ее тонкую талию, фиксируя в одном положении, и начинаю сам вколачиваться в нее в бешеном ритме.
– Кто тебя трахает?
Ее прерывистые стоны превращаются в хриплые крики. Она кусает свою губу до крови, сжимает мои плечи. Бретели платья падают с ее плеч, оголяя тонкую кожу и обнажая грудь.
– Кто тебя трахает? – я повторяю вопрос, увеличивая ритм.
– Т-т-ты, – прерывисто произносит она, явно одурманенная настигающим оргазмом. – Только ты.
Капля пота стекает по ее декольте между грудями, я наклоняюсь к ней и, уткнувшись в ее шею, совершаю последние более глубокие толчки. Мы кончаем вместе, прижимаясь друг к другу так плотно, что мне отчетливо слышится бешеный стук ее сердца. Я успеваю выйти из нее, и моя сперма брызгает ей на живот, пачкая клубное платье.
– Только попробуй завтра сказать, что эта ночь была ошибкой.
