Текст книги "Танцуй для меня (СИ)"
Автор книги: Тина Рамм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12. Сделка
На мне сейчас один из моих новых костюмов: откровенное нижнее белье черного цвета, верх состоит из тонкой сетчатой ткани, которая лишь наполовину прикрывает грудь и заканчивается примерно на пару сантиметров ниже соска, одно неловкое движение и разрез растянется, полностью оголив грудь. Низ состоит из кружевных тонких трусиков из похожей ткани. А еще на мне чулки. Чертовы черные чулки на подтяжках. Накидываю на себя свой черный шелковый халат с широкими рукавами и отправляюсь в главный зал на поиски Эрика.
– Не стой как истукан! Работай на эрекцию! – Эрик упирается руками об край небольшой сцены, пытаясь докричаться до девушки, которая танцует у шеста.
Я аккуратно подхожу к парню, кладу руку на его плечо, знаю, что лучше его не беспокоить, когда он работает. Эрик кидает на меня быстрый взгляд, а после вновь возвращает его к танцовщице.
– Прижмись грудью к шесту как к мужчине!
– Грудь то новая! – девушка отвечает Эрику, схватившись за свою недавно сделанную силиконовую грудь.
– Что тебе, моя голубушка? – Эрик закатывает глаза, махает рукой на танцующую девушку и полностью поворачивается ко мне так резко, что я дергаюсь.
– Эрик, у меня к тебе просьба, – я наклоняюсь чуть ближе к его уху и снижаю тон. – Мне нужен новый клиент, запиши меня в Розовую комнату.
Сроки оплаты квартиры поджимают, а нужной суммы все еще нет. Пара клиентов, пара Розовых комнат, немного терпения – и я смогу расплатиться за квартиру.
– Дохлый номер, принцесса. Владыка запретил вписывать тебя в Розовые комнаты, – Эрик вновь подходит к девушке и начинает что-то кричать. А я продолжаю стоять на месте и обдумывать услышанное.
– Как так? Он не может!
– Еще как может.
– Эрик, придумай что-нибудь. Мне очень нужны деньги! Пожалуйста! – я подхожу к голубоволосому парню и намертво вцепляюсь острыми ногтями в его плечи.
– Прости, конфетка, я не могу. Владыка вышвырнет меня из клуба, если узнает, – Эрик подправляет прядь моих волос наманикюренными пальцами. У этого парня всегда отменный маникюр. Он хлопает накрашенными синими ресницами, затем вновь разворачивается к танцующей девушке и кричит что-то вроде «двигай бедрами, иначе ни один мужчина тебя не захочет».
Запретил мне посещать Розовые комнаты. Как вовремя. Что Тимур хочет этим добиться? Чтобы я приползла к нему на коленях вымаливать доступ к клиентам? Очередная попытка унизить меня. Внутри меня разгорается адское пламя злости и оно вот-вот вырвется наружу.
Я даже понять не смогла, как оказалась возле его кабинета. Стою вот уже несколько секунд и смотрю на темную дверь из древесины. Сейчас я слишком злая, чтобы церемониться и проявлять вежливость. Поэтому я врываюсь в кабинет Тимура без стука. Собираюсь застать его либо за письменным столом, либо у панорамных окон, как это было в прошлый раз. Но его кабинет пустует. О недавнем присутствии владельца этой комнаты говорит лишь витающий в воздухе аромат: мускусные и немного резковатые нотки его дорогого парфюма. Прохожу вглубь кабинета, внимательно осматривая интерьер. Все лаконично и минималистично. Чертов перфекционист. На столе серый ноутбук, пара документов, красная папка, черная гелиевая ручка. Ничего, что могло бы мне помочь получше узнать этого бездушного робота. Ни фото семьи или любимой женщины, ни памятных вещей, ни сувениров, к примеру привезённых его матерью с отдыха. НИ.ЧЕ. ГО.
В мою голову проскальзывает одна очень опасная, но жутко интересная мысль. Смотрю снова на дверь, еще раз удостоверившись, что никто не собирается войти в кабинет. Тянусь к верхнему шкафчику и тяну выдвижную полку на себя. Внутри несколько пачек идеально сложенных документов и ключи от дорогого автомобиля. Отодвигаю второй ящик и мое внимание привлекает тонка черная папка. Под папкой в углу ящика лежит темный пистолет. Зачем ему оружие в столе?
Беру в руки и, поглощённая жадным интересом, раскрываю темную папку. Первое, что вижу – моя фотография в левом углу листа. Эту фотографию я делала совсем недавно, когда меняла документы. Что это все значит? Быстро пробегаюсь глазами по содержанию первой страницы: ФИО, возраст, дата и место моего рождения, место прописки, место жительства, номер школы, в которой я училась, мое семейное положение.
Я, пораженная таким количеством подробной информации о себе, быстро перелистываю страницу. На обороте: должность на момент жизни моего отца, матери, полная информация о моей бабушке, Матвее. Все расписано до мельчайших подробностей и тонкостей. Сердце начинает биться в разы сильнее, разгоняя кровь по всему организму. Мне невыносимо жарко и хочется пить.
Открываю третью страницу и вижу свои фотографии, сделанные из укромного места. Первая: сделанная явно с улицы около нашего дома – я стою у окна, оперевшись руками об подоконник и смотрю куда-то вдаль. На мне моя белая ночная рубашка, я немного растрепанная и сонная. Боже. Я ведь даже не помню, когда это было. На следующем фото я держу Матвея за руку и мы переходим дорогу. Это же было совсем недавно, когда я отводила младшего брата в спортивный комплекс. Дальше еще куча моих фотографий в разных ситуациях и местах.
Когда я собираюсь перейти в четвертой страницы, дверь кабинета резко раскрывается и на пороге вырастает он. Я дергаюсь от неожиданности и папка предательски выпадает из моих рук.
– Надо же, ты сама ко мне пришла, – он захлопывает дверь и начинает двигаться ко мне быстрым шагом. Тимур, кажется, взбешен и зол.
– У тебя досье на меня! Как это понимать? – я и быстро опускаюсь на пол и поднимаю выпавшую папку. Я ужасно нервничаю и боюсь его реакции на мое проникновение в его личные вещи. Но больше меня интересует эта чертовая черная папка.
– Рылась в моих вещах? Бабушка не учила тебя, что нельзя трогать чужое? – Тимур обходит стол и останавливается рядом со мной. Резко вырывает папку из моих рук, кладет ее обратно в стол и ногой задвигает ящик.
– Эта папка касается меня и моей жизни! Для чего она тебе? Ты собираешься досье на всех пташек?
Тимур смотрит на меня, его губы кривятся в едва заметной улыбке и он кивает головой.
– Должен же я знать, кого набираю в свой клуб.
– А цвет моих трусов ты записал в свою книжечку? – я скрещиваю руки на груди и цокаю языком.
– Цвет твоего нижнего белья я и так знаю, Адель.
Адель? Он впервые за все это время назвал меня по имени. Из его уст мое имя звучит как-то по-особенному красиво и уникально. Боже, да о чем я думаю?
– Ты не имел право врываться в мою личную жизнь! – я тычу указательным пальцем в его мощную грудь и замечаю, как его мышцы начинают напрягаться. – Какой же ты козел! Пытаешься всем доказать свою власть, да? Хочешь все контролировать? Зачем ты запретил Эрику вписывать меня в Розовые комнаты?
Я надвигаюсь на него, словно смерч. Я не помню момента, чтобы я хоть когда-то была настолько зла, как сейчас. Посмотрев в зеркало, я бы сама себя испугалась, но Тимуру все равно, он продолжает стоять на месте и изучать мою реакцию. Одно быстрое движение, его ладонь перехватывает мою руку и опускает вниз. Он не сжимает мое запястье, не давит, а лишь ограничивает движения. Его ладони грубы и шершавые, а еще немного сухие и горячие.
– Потому что ты будешь танцевать только для меня, – наконец, отвечает он, и в его тоне режутся новые ноты: вибрирующие и хриплые.
– Хочешь меня присвоить? Мне нужна Розовая комната. Мне нужны деньги, понимаешь? – уже чуть тише, почти шёпотом поизношу я. Я смотрю на его черные бездонные глаза и внутри что-то обманно екает.
– Для чего тебе деньги?
– Они не для меня, для моей семьи, – я решаю опустить подробности о долге и кредитах. Смотрю на него и думаю, что он может мне не поверить. Может посчитать, что я лгунья и манипуляторша. Тимур не из тех людей, которые слепо верят услышанному. Поэтому я решаюсь на отчаянный шаг. – Ты ведь хочешь меня, так? Хочешь обладать моим телом?
Моя новая жизнь каждый раз заставляет меня совершать опасные поступки. Каждый день я хожу по лезвию острого ножа, рискую быть использованной и кинутой, брошенной и обманутой. Каждый день, ложась в пастель я смотрю в потолок и мысленно спрашиваю у Бога "для чего мне эти испытания?". Разве не много я вытерпела для обычной девчушки, жаждущей лишь спокойной жизни? Мне ведь много не надо: лишь видеть здоровой бабушку и счастливым младшего брата.
Я делаю шаг назад и глубоко вдыхаю горячий воздух. Развязываю пояс халата, и черные края свободно падают вдоль моего тела. Знаю, что сегодня я выгляжу особенно сексуально. Стоит поблагодарить Эрика за очередной обворожительный костюм. Спускаю с плеч тонкую ткань халата, оголяя плечи. А когда черный халат и вовсе падает с моим ногам, я вижу в глазах Тимура то что не видела никогда. Смесь похоти, жажды, вожделения борется с чем-то иным и чуждым мне, что заставляет Тимура все еще держать себя в руках.
Его томный и жадный взгляд темных глаз блуждает по моему телу, мысленно спускает лямки моего бюстгальтера, срывает верх комплекта и спускается ниже. Когда его внимание концентрируется на моих ногах, а именно на черных чулках, он приподнимает брови и сглатывает слюну, от чего его Адамово яблоко сексуально дергается.
– Ты можешь делать со мной все что угодно. Я буду податливой, обещаю, – я возвращаю Тимура на землю, заставляя поднять взгляд на мое лицо. – Но мне нужны деньги. Все деньги, которые я смогла бы заработать при посещении Розовых комнат.
Тимур делает первый шаг ко мне, останавливается совсем близко. Мне требуется поднять голову, чтобы заглянуть в его глаза.
– Тогда тебе придется быть податливой долго.
– Буду. Сколько нужно.
Я дергаюсь, когда его жесткие ладони ложатся мне на талию, резко поднимают и сажают на его письменный стол. Ягодицы моментально обжигает холодом, и я невольно ёрзаю от неприятных ощущений. Дыхание сбивается, пульс начинает молотить в утроенном режиме. Я сама пришла к нему, сама предложила себя, так почему же меня так лихорадит изнутри?
Я теряю контроль, я теряю свою уверенность. Почему каждый раз, когда он оказывается рядом, моя броня с грохотом разваливается, и я остаюсь перед ним слабой и беззащитной? Чтобы хоть как-то вернуть себе былую уверенность, я решаю сама проявить инициативу.
Тяну к нему руки и, когда кончики пальцев касаются задней стороны его шеи, я притягиваю его голову к себе. Тимур, словно ждал этого момента, накидывается на мои губы. Они кажутся более горячими, чем в прошлый раз, а щетина, задевающая мой подбородок, ощущается непривычно. Поцелуй – обычный человеческий порыв, и он никак не связан с чувствами. Все просто: он хочет мое тело, мне нужны деньги. Это просто сделка.
Ладонь Тимура окольцовывает мое горло, заставляя рот распахнуться, язык проталкивается мне в рот. Живот резко скручивает, между ног становится влажно и горячо, с губ слетает непроизвольный всхлип. Тимур, как всегда, заставляет отступать, задыхаться, подчиняться вопреки ненависти приводит меня в состояние возбужденной эйфории.
Тимур опускает мою шею, резко дергает бюстгальтер вниз, от чего он срывается с лямок. Его ладонь обхватывает мою грудь, сжимает так сильно, что глазам становится влажно. Я не знаю почему мое тело отзывается на такую грубость: вместо того, чтобы воспротивиться ей, ярче зажигается.
Тимур разводит руками мои колени в сторону, еще больше раскрывая для него. В эту минуту, я почему-то чувствую себя еще больше обескураженной и уязвимой, даже несмотря на то, что совсем недавно он ласкал мою обнаженную грудь.
Я вздрагиваю, когда он тянется к моей промежности. Машинально стараюсь свести ноги, но его тело между ними не дает мне это сделать.
– Подожди… Мне нужно кое-что сказать…
Глава 13. Родинка на бедре
Он чуть отстраняется, но его жаркие ладони все еще продолжают сжимать мои бедра. Пальцы Тимура оттягиваю резинку чулок, и я уверена, что он еле себя сдерживает, чтобы не сорвать их с меня силой.
– Эта ночь ничего не изменит. Я всегда буду тебя ненавидеть, – в голове моя бравада звучала намного уверенней, но из-за сбившегося дыхания, некоторые слова мне удалось произнести шёпотом и по слогам.
– Мне плевать, – Тимур сжимает руки на моих бедрах и притягивает меня к себе за ноги, от чего я одним рывком оказываюсь у края стола. – Можешь ненавидеть меня сколько угодно.
Тимур наклоняется к моему лицу и проводит большим пальцем по правой скуле. Место прикосновения начинает щипать от того, что именно там находился небольшой синяк, оставленный Даяном. Тимур хмурится и сводит густые темные брови к переносице.
– Помню, ты говорила, что я могу и не надеется, – негромко произносит Тимур и рвет правый чулок на моей ноге. По капроновой ткани к пальцам ползет несколько уродливых стрелок. Затем то же самое он проделывает со вторым чулком. – Теперь я рву на тебе чулки.
– Замолчи.
– Что такое, Адель? Не хочешь этого слышать? Хочу тебя расстроить, с этого момента я собираюсь видеть тебя голой и кричащей мое имя.
Я хочу что-то ответить, возразить, послать с черту этого засранца, но в этот момент Тимур тянется в своему ремню. Звуки сменяются один за другим: звон пряжки ремня, шорох расстегиваемой молнии, шелест фольги. Его член в приглушенном свете настольной лампы кажется по-настоящему огромным. С трудом оторвав взгляд от того, как Тимур растягивает латекс по себе, я поднимаю глаза и смотрю на него.
Я вздрагиваю, когда Тимур еще плотнее прижимает меня к себе и подстраивает под себя. Сейчас это случится. Сердце начинает грохотать так, что проламывает грудную клетку. Скользкий и твердый орган упирается мне во влагалище. Я дышу глубже, уговаривая себя не боятся. Ничего страшного не произойдет. Все через это проходили. Давление усиливается, становится нестерпимым, и в следующее мгновение живот окольцовывает резкая боль. Я взвизгиваю, скребу ногтями по дереву стола, щекам становится мокро и горячо.
– Надо было мне сказать, – произносит Тимур спустя паузу, он замирает и находит мои глаза. Но уже в следующую секунду следует новый толчок, более глубокий и резкий.
Движения Тимура разливаются по внутренностям горячей ноющей болью, стекает по ноге влажной горячей дорожкой. Я дала себе слово молчать все время, но это слишком больно, чтобы не стонать и не вскрикивать.
Ладонь Тимура ложится на мою грудь и давит на нее, заставляя меня откинуться и лечь спиной на холодную поверхность его письменного стола. Моя девственность его не остановила, и он продолжает двигаться, не меняя темпа, медленно и глубоко.
Не понимаю, как от секса можно получать удовольствие. Промежность жжет и тянет, его член ощущается раскаленной палкой. Неужели так будет всегда? Я должна стерпеть.
Проходит минута, две, кажется, словно целая вечность. Его движения меняются, становиться более прерывистыми и быстрыми. Боль тоже меняет свои оттенки: теперь вместо резких и простреливающих ощущений, я чувствую тупые и ноющие покалывания в промежности. Тимур обхватывает руками мою грудь, сжимает ее так сильно, что в голову выстреливает, окольцовывает мое горло, давит да гортань. От взвизгов и криков болит горло, я совершенно лишаюсь сил.
Тимур все делает молча: не стонет и не охает, слышно лишь его сбавившиеся дыхание. Капельки пота стекают по его напряженному лицу, продолжая свое движение по его шее. Мне почему-то хочется прикоснуться к нему, собрать всю его влагу.
То, что Тимур близок к финалу, я узнаю интуитивно: его движения ускоряются, шлепки наших тел делаются оглушительными, его пальцы сильнее сжимают кожу моих бедер, давление внутри меня усиливается и кажется, что меня вот-вот разорвет.
Спустя мгновение все прекращается. Я продолжаю лежать на столе и наблюдать за Тимуром: он останавливается, восстанавливает дыхание, его горячие ладони покидают мое тело, он выходит, и меня одолевает чувство неправильной пустоты, стягивает наполненный спермой презерватив и только потом смотрит на меня.
Я моментально скрещиваю ноги, приподнимаюсь и сажусь. Подправляю чашечки бюстгальтера и только сейчас понимаю, что Тимур порвал бретельки. Тихо ругаюсь, подправляю трусы и запахиваю края халата. Тимур следит за каждым моим движением, параллельно застегивая ремень и подправляя помятую белую рубашку.
– Ты получил, что хотел, – я спрыгиваю со стола и чувствую онемение в ногах. Мне с трудом удается удержаться на ногах, поэтому я хватаюсь за край деревянного стола. – Теперь мне нужны деньги.
– Ты получишь свои деньги. Я всегда держу свое слово, – Тимур, полностью одевшись, теперь выглядит, как всегда, неизменно, разве что чуть растрепанные волосы и блуждающий взгляд меняют его внешность.
– Отлично, – я медлю и продолжаю стоять возле него, неотрывно смотря в его глаза. Нужно разворачиваться и уходить, но почему-то ноги словно слились с полом воедино, не давая возможности сделать первый шаг.
Тимур делает то же самое: смотрит в мои глаза, от чего мое сердцебиение, и так до конца не восстановившись, вновь увеличивает свой ритм. Я разворачиваюсь и иду к двери. Знаю, что он смотрит мне вслед, поэтому подкашиваются ноги.
– Родинка на бедре, – раздается голос, разрывающий тишину. Я оборачиваюсь и смотрю на него из-за своего плеча. – Вот почему Луна.
Я молча едва заметно киваю и машинально прикасаюсь рукой к бедру, к тому месту, где покоится родимое пятно в виде полумесяца.
***
– Какие планы на вечер? – Роза распускает красные волосы и начинает их расчесывать.
– Такие же, как и всегда пойду домой, к братишке и бабушке.
– Мы с Данилом думали выбраться сегодня куда-нибудь, пошли с нами. Давно хотела познакомить тебя с ним, – моя подруга в последний раз смотрит в зеркало и поворачивается ко мне, размахивая в руке расческой.
Каждый раз после смены я возвращаюсь домой ранним утром, собираю и отвожу Матвея в садик, а после весь день высыпаюсь после изнуряющей смены. И так постоянно. Но в этот раз, из-за предстоящей вечеринки, Эрик отпустил нас пораньше. Мысль провести пару часов в компании хохотушки Розы и ее парня кажется мне весьма заманчивой.
– Хорошо. Мне только нужно предупредить Рому. Он должен был отвезти меня домой.
– Это тот самый бармен симпатяшка? Зови его с нами, Данилу будет с кем поговорить, когда он устанет от наших женских разговоров.
Я киваю и набираю другу сообщение, в котором приглашаю его провести с нами ночь. Рома отвечает спустя пять минут и говорит, что его смена закончится через 20 минут, после чего мы сможем пойти погулять.
– Данил ждет в такси у входа. Оставишь машину здесь? – я закидываю на плечо темный рюкзак и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Рому.
– Да, если уж я выпью, то точно захочу сесть за руль. Дурная привычка.
Я смеюсь и подхожу к другу, Рома улыбается в ответ и, к моему удивлению, обнимает меня за плечо. Я немного смущаюсь, но ничего ему не говорю. Обычный дружеский жест. Мы проходим по коридору и идем к служебному выходу, Рома рассказывает про очередного буйного клиента, как я случайно замечаю Тимура у входа в VIP-комнату. Он стоит в компании длинноногой блондинки в коротком красном коктейльном платье. Не видела здесь ее раньше. Она точно не входит в число пташек, для персонала она слишком дорого выглядит. Кто она такая? Но больше всего меня волнует то, почему я так остро реагирую на нее. Они о чем-то разговаривают, девушка кладет руку на плечо Тимура, а он собирается открыть дверь, как внезапно его глаза находят мои. Он словно почувствовал мое присутствие, его взгляд скользит по моему лицу, затем опускается на плечо, в то место, где покоится рука Ромы. Тимур хмурится совсем на мгновение, а после возвращает взгляд на свою спутницу.
– Ты слышала, что я сказал, Адель? – Рома сжимает руку на моем плече, выдергивая меня из раздумий.
– Нет, прости. Что ты говорил?
– А вон и Данил! – Розы взвизгивает и бежит к высокому парню с темными волосами и широкой белоснежной улыбкой.
На работе мы устаем от грохота музыки и вечного гула голосов, поэтому сегодня мы решили сесть в тихом ресторанчике. Приятная девушка в униформе официанта приносит нам меню, я быстро пробегаю взглядом по ассортименту и не могу понять, откуда такие высокие цены? Один салат с морепродуктами стоит как два похода в магазин. Моя бабушка и Матвей точно не смогут мне простить, если я оставлю здесь половину пенсии бабушки. Поэтому я заказываю легкий салат и бокал вина.
– Сколько лет вы дружите? Двенадцать? – Роза прожёвывает пасту с грибами и чуть не давиться едой.
– Да, почти всю сознательную жизнь, – Рома смеется и окидывает меня взглядом.
– С ума сойти, мне бы такую дружбу. Мы вот с Адель знаем друг друга больше месяца, а я только сейчас узнала ее настоящее имя, – Роза отпивает вино. – Ну в клубе принято называть по псевдониму, сами понимаете.
– Неужели? И какой у тебя псевдоним? – произносит Рома удивленно и начинает улыбаться.
– Луна.
– Почему Луна?
– Просто так, – я решила опустить подробности выбора псевдонима. Посчитала, что сейчас не время и не место для таких разговоров.
– Роза решила не брать псевдоним и выбрала свое имя, – Данил накрывает своей ладонью руку Розы. Эти двое отлично смотрятся вместе.
Тему Розовых комнаты мы не затрагивали. Рома тактично молчал, а я избегала этой темы. Понятия не имею, знает ли Данил, что в нашем клубе девушки занимаются проституцией, пусть даже если его невеста не входит в их число.
Спустя некоторое время, парни, увлеченные разговором о выборе машины, уходят на улицу курить и я, явно пьяненная двумя бокалами выпитого вина, решаюсь на откровенность.
– Я переспала с Тимуром, – выпаливаю я и чувствую, как кровь начинает приливать к лицу. Выражение лица Розы моментально меняется, она, недавно красившая губы, отбрасывает в сторону розовый блеск и раскрывает недокрашенные губы в букве «О».
– Что? Как это произошло? Мне нужны подробности! – подруга подсаживается ближе и вцепляется пальцами в край моей кофты.
– Все очень сложно. Помнишь, я говорила тебе, что у моей семьи проблемы с финансами? Так вот Тимур запретил мне посещать Розовые комнаты.
– Какая ему разница?
– Он хочет меня в личное пользование, что-то в этом роде. Но я ему так просто не дамся, – я делаю паузу, отпиваю белое вино, чтобы смочить горло. – У нас была некая сделка: он хотел переспать со мной, а мне нужны были деньги. Вот так и случилось.
– Когда это было?
– Сегодня днем.
– Божечки! Эрик взорвется от восторга, когда узнает! А Энжел сгниет от ревности!
– Погоди. Никто не должен об этом знать. Если узнает Эрик, то узнает и весь клуб, – я хватаю Розу за руку и чуть сжимаю ее тонкое запястье. – Пообещай, что никому не скажешь.
– Обещаю. Обещаю, что не скажу, что ты трахнулась с нашим боссом, – Роза вскидывает руки, продолжая смеяться.
– Что ты сделала? – за спиной раздается мужской голос. Мы оборачиваемся и замечаем Рому, позади которого стоит Данил. – Ты переспала с Тимуром?
– Черт, – я выдыхаю и смотрю, как Рома обходит стол и встает напротив меня.
– Ты сейчас серьезно, Адель? Ты сама говорила, что он тот еще ублюдок.
Рома повышает голос и люди, сидящие за соседними столиками, начинают оборачиваться и любопытно осматривать нас.
– Тише, пожалуйста, – я встаю из-за стола, обхожу Розу и делаю шаг к другу. – Я не понимаю, почему ты так реагируешь.
– Потому что он плохой человек. Занимается нелегальным бизнесом, торгует оружием, наркотиками и людьми, – Рома тяжело и прерывисто дышит, его глаза с каждым словом наполняются несдерживаемой злобой и разрывающим душу гневом. – Ты ведь его ненавидишь, терпеть не можешь. Скажи, он тебя изнасиловал?
Охрана ресторан напрягается и настороженно смотрит в нашу сторону. Я чувствую на себе множество любопытных и осуждающих взглядов. Вечер начинался так хорошо. Я впервые за долгое время смогла почувствовать себя такой же, как все. Обычно девушкой, которая иногда ходит на встречи с друзьями, немного выпивает и веселиться. Которой не приходиться вертеться вокруг шеста перед богатыми мужчинами и считать каждую копейку, чтобы хоть как-то свести концы с концами.
– Нет, он меня не изнасиловал. Все было по обоюдному согласию. Я переспала с ним за деньги, ясно? Можешь считать меня кем угодно после этих слов, но я сделала то, что считала нужным, – я дрожащими руками достаю из кармана толстовки немного помятые деньги и кладу их на стол. – Хорошего вечера, – кидаю быстрый и виноватый взгляд на Розу и Данила, и отхожу от столика. На Рому совсем не смотрю, я ужасно злюсь на него. Понимаю, что он переживает за меня, но устраивать прилюдно сцены скандала – за гранью.
На выходе ресторана меня догнал Данил и предложил подбросить до дома. Они с Розой живут чуть дальше меня, поэтому им было по пути. Но мне пришлось отказаться, хотелось пройтись по городу и побыть одной.
