Текст книги "Танцуй для меня (СИ)"
Автор книги: Тина Рамм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8. Бывшая балерина
Я всегда подавала большие надежды. Росла послушным и внимательным ребенком. Рано начала читать и считать. В шесть лет мама отвела меня в подготовительную группу хореографического лицея, и с и тех пор началась моя творческая жизнь. Двенадцать лет подряд я мечтала стать профессиональной балериной. Судя по словам педагогов, у меня действительно был талант. Насчет таланта я не знаю, но зато отчетливо помню изнурительные многочасовые тренировки. Нас, будучи маленькими детьми, тянули так, что мы кричали и рвались к маме от боли. Постоянные диеты и не Дай Бог ты поправишься на 500 грамм, тебя тут же выкинут из концертной программы и обзовут безвольной коровой.
«Держи осанку, Адель!»; «Тяни носок, Адель!»; «Ты делаешь недостаточно, Адель!» – жесткий голос хореографа раз за разом звучал в моей голове и после этого следовал несильный удар указкой по пояснице. Жестоко? Ничуть. Только благодаря таким порой жестким и суровым требованиям мне удалось добиться успеха. Многолетняя боль во всем теле, ограничения в еде, отсутствия свободного времени, изрезанные в мясо ступни – все это меркло, стоило мне выйти на сцену. О, как же я любила это благородное чувство. Натянутая струной, грациозная, утонченная ты исполняешь кабриоль или эшаппе, и получаешь заслуженные восторженные овации. Мне даже однажды дали сольную роль в программе «Жизель». Как я была счастлива в те времена, мною гордилась вся семья.
Все изменилось, когда я должна была поступать в балетную академию. Моя мечта выступать в Большом театре вдребезги разбилась на мелкие острые осколки точно также, как и вся моя жизнь. Родители погибли в автокатастрофе по вине пьяного мужчины, который был за рулем грузового автомобиля. У них не было шансов, машина была всмятку, тела родителей собирали по частям. С тех пор я ненавижу запах алкоголя. Именно в ту трагичную ночь мне пришлось навсегда забыть про слезы и слабость, засунуть свои мечты и амбиции куда подальше и взять на себя ответственность за воспитание младшего брата и уход за больной бабушкой. Два года подряд я вертелась как могла: бросила школу, не доучившись пару месяцев до выпуска, корячилась на двух работах лишь бы свести концы с концами. Так продолжалось до того момента, пока Рома не подбросил мне вакансию в клубе «Рrovocateur». Так я и оказалась здесь.
Поднимаюсь по ярко освещенной лестнице, громко стуча каблуками по темной плитке. То ли от накатывающей паники, то ли от ядовитых неоновых светодиодов начинает кружиться головой. Хватаюсь за перилла, чтобы в конец не потерять равновесие. Иду медленно, чтобы как можно больше оттянуть неизбежное. Знаю ведь, что это все равно случится, как бы медленно я не ползла. Останавливаюсь перед злополучной дверью и глубоко втягиваю ртом воздух. У меня нет выбора. У меня действительно нет выбора. Успокаиваю себя подобными мыслями, но паника все равно вонзает в мое тело свои острые когти. Распахиваю дверь и вижу картину, которую всю ночь представляла в своей голове.
В просторном помещении стоит один большой круговой диван из белой кожи, в центре – круглый стеклянный столик, на котором полно долларовых купюр, дорожки наркотиков и стаканы из-под алкоголя. Чуть поодаль от столика шест, точно такой же как и на главной сцене, только размерами чуть меньше. На нем в ярко-зеленом костюме извивается одна из пташек, имя которой я так и не смогла запомнить. На диванчиках сидят двое взрослых мужчин, вокруг которых вьются несколько девушек, среди них я замечаю Энжел. Девушка окидывает меня презрительным взглядом и затем продолжает ласкать плечо одного из мужчин.
Заставляю себя идти и подхожу ближе к столику.
– Присаживайся… – седоволосый мужчина облизывает нижнюю губу, пока его взгляд блуждает по моим оголенным плечам, затем спускается к пупку, а потом скользит между ног, задерживаясь на бедрах.
Молча киваю и иду по направлению к дивану, и в этот момент ощущаю на своем лице пристальный взгляд. Поворот головой – и мои глаза встречаются со взглядом Ромы. Он стоит за барной стойкой и намешивает коктейли. Присаживаюсь на гладкую поверхность дивана, и лицо моментально наливается кровью. «Пожалуйста, не осуждай меня»– проносится в моей голове. Не в силах больше терпеть его обвиняющий взгляд, я стыдливо опускаю глаза в пол.
– Нюхаешь? – оборачиваюсь. Я не ошиблась, адресовано мне. Мужчина улыбается и указывает на белую дорожку на столе. Отрицательно мотаю головой. Его рука ложится мне на спину, начиная медленно поглаживать. Первое желание – отбросить его липкую руку в сторону, но я продолжаю послушно сидеть на своем месте. Далее его рука поднимается и убирает прядь волос с моих оголенных плеч. Ненавижу свой сегодняшний костюм: тонкий бюстгальтер из золотой ткани, который, благодаря множеством ленточек, все еще чудом держится на моей груди. Тонкие золотые цепи, берущие начало от низа бюстгальтера, спускаются косыми линиями к лобку, превращаясь в короткие шортики.
– Возьму выпить, – пытаюсь натянуть улыбку, но она выходит больше кривой, нежели красивой. Я совсем не хочу пить, мне всего лишь нужно было избавиться от его скользких прикосновений. Идти больше некуда, поэтому подхожу к бару и встречаюсь с холодным взглядом Романа.
– Налей воды, пожалуйста. Со льдом, – кидаю быстрый взгляд на холодное лицо друга и опускаю глаза вниз, будто рассматривать поверхность барной стойки – супер интересное занятие.
Шаг в сторону. Шум открывающейся минералки. Стакан перед моим лицо, с краев которого стекают капли воды. Небрежно брошенные кубики льда. Рома до краев наполняет стакан.
– Не смей осуждать меня! – я надрываюсь, не в силах больше терпеть его тяжелый взгляд на моем лице. – Не говори ничего. Ты ничего не знаешь.
– Нет, я все-таки скажу. Ты здесь пару недель я хочу понять, в какой момент ты свернула не туда, – парень гневно натирает и без того чистую барную стойку, не сводя с меня осуждающего взгляда. – Сколько это старик заплатил за то, чтобы лапать тебя?
Двести тысяч. Эрик сказал двести тысяч. Столько этот нефтяной магнат готов отдать за время, проведенное со мной.
– Ты ведь потом пойдешь и переспишь с ним, да?
Короткий выдох. Поднимаю глаза. На этот раз его взгляд наполнен сожалением и сочувствием. Он жалеет меня. Рома жалеет меня.
– Адель, не делай этого. Я не могу смотреть, как человек, годившейся тебе в отцы, раздевает тебя взглядом. Сколько тебе нужно? – Рома опускает руку за барную стойку и достает оттуда темный бумажник. – Я дам тебе деньги. Забирай все, только уходи с этого притона.
Сильная мужская ладонь небрежно бросает на гладкую поверхность слегка скомканные купюры с разными цифрами. Пятьсот рублей, пять тысяч, одна тысяча рублей. И так несколько бумажек. Поднимаю глаза и вижу, что Рома убирает назад пустой бумажник.
– Хватит! Убери эти деньги, ты с ума сошел? Ты и представить себе не можешь, что происходит с моей жизнью! – резко отталкиваюсь от барной стойки, – Я думала, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я никогда бы не взяла твои последние деньги.
В груди что-то неприятно надламывается, и под невыносимым взглядом друга я возвращаюсь к диванчикам.
Стоило мне оказаться рядом с этим стариком, как его лицо моментально оказалось рядом с моим ухом. От него пахнет крепким алкоголем и мужским потом. Отвратительно.
– Сколько тебе лет? – произнесено томно, грязно и липко.
– Восемнадцать… – с силой сжимаю свои колени, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
– Восемнадцать…. – мужчина пробует на вкус это слово. – Мне нравится. Люблю юное тело.
Меня сейчас стошнит. То ли от того, что от этого пузатого старика неприятно пахнет, то ли от произнесенных им грязных слов. Страх окончательно завладел моим телом, полностью взяв под контроль ситуацию.
– Пошли за мной… – мужчина встает и кладет свою липкую ладонь на мое запястье. Тянет меня вверх. Покорно встаю. Следит за каждым моим движением. Смотрю на его лицо. Грязные зелёные глаза с мутным оттенком. Наклоняет голову и целует мое оголённое плечо. Отворачиваюсь. Его рука уже вот несколько секунд покоится на моей пояснице и начинает подталкивать вперед. Начинаю шагать онемевшими ногами в сторону выхода в объятиях пузатого старика. Чувствую на себе пристальный взгляд с барной стойки. Мысленно умираю.
Темная дверь распахивается, делаю первый шаг и оказываюсь в знаменитой Розовой комнате. Почему розовая? Три из четырех стен покрыты зеркалами так, что я вижу умноженную версию себя. Помимо зеркальных покрытий в этой комнате присутствует большое количество решетчатых балок, покрытых светодиодной лентой. Яркий свет множества маленьких лампочек на ленте заполняет комнату розовым цветом. Поэтому то и розовая комната. В центре небольшой комнаты серый мягкий диван, рядом – стеклянный круглый столик на коротких железных ножках. Пара стеклянных бокалов для шампанского и бутылка вина рядом. Почти около выхода – шест.
– Смелее, девочка, – продолжаю стоять у входа, не решаясь хоть на шаг пройти в комнату. Массивные руки подталкивают меня за бедра, и я прохожу вглубь комнаты.
Клиент обходит меня и плюхается на серый диван, вальяжно раскинув руки на спинку. Обводит взглядом мое тело в следующем порядке: тонка шея, оголенные плечи, плоский живот и задерживает взгляд на длинных ногах. Мне очень хочется прикрыться, чтобы он не оставлял след своего жадного взгляда на моем теле.
– Приступай.
Короткий приказ, за которым следует движение красного языка по нижней губе. Покорно разворачиваюсь и подхожу к шесту, проглатывая унижение и стыд. Закрываю глаза, чтобы как-то спасти ситуацию, и пытаюсь представить на месте отвратного деда кого-то другого. В сознание яркой вспышкой выстреливает наглое лицо Тимура, его статная фигура, вальяжно расположившаяся на месте старика, его небрежный взгляд, кричащий о звериной мощи. Резко распахиваю глаза, пытаясь отогнать дурные мысли. Почему именно он?
С момента моего появления в этой комнате проходит минут десять. Я продолжаю скованно танцевать на шесте до того момента, пока низкий мужчина не решается подойти ко мне. Идет прямо на меня, останавливаясь в паре сантиметрах.
– Знаешь почему я выбрал именно тебя?
Молчу, но продолжаю смотреть в его противное лицо.
– Потому что ты самая молодая из них. Можешь считать меня педофилом, но мне нравится трахать таких молоденьких, как ты. Тебя ведь еще никто не опорочил, да?
Во рту пересыхает от его гадких слов. Его и без того неприятная физиономия приобретает еще больше противные оттенки. Хочется влепить ему жесткую пощечину и уйти. Но вместо этого, я продолжаю тонуть в той грязи, на которую сама и нарвалась.
– На колени, – один приказ и я стою на холодном полу подрагивающими коленями. – Снимай это, – один кивок и мужчина опускает взгляд на мой бюстгальтер. Слово клиента закон. Дрожащими и непослушными руками тяну вниз тонкие лямки золотого топа, пытаясь как можно дольше это делать. Клиент замечает мою нерешительность и силой опускает вниз мой бюстгальтер. Слышится звук рвущейся ткани и цепочки, отходящие от топа, отрываются и некрасиво повисают вниз. Золотая ткань летит вниз, к моим коленям, и я машинально прикрываю руками оголенную грудь.
Холодный воздух терзает обнаженные соски, заставляя плечи покрыться мурашками. Набираюсь смелости и поднимаю голову вверх. Зеленые глаза старика блуждают по моему телу сверху вниз, на лице самодовольная улыбка. Глаза пустые и стеклянные, взгляд затуманен. Он явно пьян и накурен. Мужчина заносит ладонь вверх и начинает расстегивать верхнюю пуговицу рубашки. Я резко зажмуриваю глаза, не в силах больше видеть его. Меня лихорадит, бросает то в жар, то в холод. Я еще в полной мере не смогла понять, что прямо сейчас меня собирается обесчестить пузатый старик, который годиться мне в отцы. В голове появляются образы маленького Матвейки и бабушки. Вот мы сидим на кухне, бабушка разливает ароматный чай из нового красивого чайника, младший брат болтает ногами из стороны в сторону и ест шоколадные конфеты. На душе спокойно и тихо. У нас нет долгов и кредитов, у нас не могут отобрать квартиру в любой момент. И чтобы эта картина стала реальностью, мне нужно пережить эту ночь. Просто потерпеть. Позволить клиенту взять то, за что он отдал большие деньги.
Из собственных иллюзий и мечтаний меня выдергивает звук растягивающейся молнии. Нехотя раскрываю глаза и вижу, что мужчина уже успел избавиться от рубашки. Он широкой груди виднеется много черных волос, на выпирающем животе тонкая линия, спускавшаяся к лобку. Расстегнув ремень и спустив молнию, мужчина останавливается и протягивает руку к моему лицу. Аккуратно касается подбородка и тянет его вверх, заставляя заглянуть в его глаза.
– Когда я буду тебя трахать, будь добра, кричи громче.
Не знаю, что лежит в основе его слов: страх недавно появившейся импотенции или уязвленное мужское эго, но от произнесенной фразы мое сердце забилось в разы быстрее.
– Кто сказал, что ты будешь ее трахать?
В комнате эхом раздается еще один мужской голос. По ноткам хрипоты и то, с какой уверенностью были произнесены слова, мне сразу удается понять, кто стоит за моей спиной. Резко оборачиваюсь, все еще продолжая стоять на коленях и стыдливо прикрывать ладонями грудь. Клиент тоже поднимает глаза и смотрит в сторону входной двери.
Тимур делает два размеренных шага вперед, не сводя серьезного взгляда с седого старика.
– Ты кто еще такой? – клиент начинает хмуриться и делает шаг в сторону, от чего кончик раскрытого ремня начинает раскачиваться из стороны в сторону.
– Владелец этого клуба. Тимур Басманов.
Воздух в комнате заметно потяжелел, и мне моментально стало душно. Что он здесь делает? Его взгляд направлен на мужчину, он делает вид, что меня здесь и вовсе нет. Как всегда, в темно-угольном костюме, который идеально сидит на его фигуре, но на этот раз на замену привычной белой рубашки пришла точно такая же, только черного цвета.
– Ну и какого черта ты мешаешь нам? Убирайся! – сказав эти слова, старик возвращает свои глаза ко мне, давая понять, что разговор окончен. Но я все еще продолжаю изумленно смотреть на ворвавшегося в комнату Тимура. Если он явился сюда, то точно не для того, чтобы представиться этому богатому педофилу.
– Проваливай.
Одно слово и из моих легких будто вышибли весь воздух. Я резко оборачиваюсь и смотрю на клиента, который изумленно поднимает глаза вверх. Красноватое лицо старика за долю секунд становится багровым, а на носу появляются заметные складочки.
– Чего? Я заплатил за эту девчонку, и она будет ублажать меня. А ты, щенок, проваливай, пока я не решил уничтожить твой бизнес.
Я не успеваю опомниться, когда Тимур оказывается рядом с нами и припечатывает наполовину раздетое тело старика к зеркальной поверхности стены.
– Эта девчонка моя и мне решать, кого она будет ублажать.
– Ты вообще знаешь, кто я?
– Знаю. Передам привет твоей жене и расскажу, как ты только что хотел поиметь ровесницу своей дочери.
Все происходит так быстро, что я на пару секунд теряюсь и не предпринимаю никакой попытки уйти. Изумленно смотрю на то, как Тимур Азатович продолжает налегать всем телом на старика, гневно вцепившись в его шею руками. Вскакиваю на ноги и вижу, что мои колени покраснели. Подбираю с пола изорванную ткань золотистого топа и плотно прикрываю ею грудь. Тимур буквально вышвыривает мужчину за дверь, где его ждет охрана и после того, как дверь с грохотом захлопывается он, впервые смотрит на меня.
Его черные глаза медленно обводят мое лицо, спускаются к шее и останавливаются на груди, которую я так усердно пыталась прикрыть ошметком ткани. Это так странно, но я рада, что мужчина, которого я побаиваюсь, избавил меня от страданий.
Если бы…
Тимур Азатович идет в сторону серого дивана, по пути расстегивая пуговицу помятого пиджака. Снимает его и небрежно кидает на обивку дивана. Заворачивает рукава черной рубашки, открывая вид на его мощные руки, покрытые бронзовой кожей и на которых до сих пор вздуваются синие вены. Кладет правую руку на спинку дивана и смотри на меня исподлобья так, что все тело пробивает током.
– Танцуй. Танцуй для меня.
Глава 9. Привкус крови
Как можно быть такой глупой? Я наивно полагала, что Тимур вышвырнет того старика из приватной комнаты и позволит мне уйти? Дурочка. Он пришел занять место клиента, только и всего. Только теперь у меня больше связаны руки. Потому что он не обычный клиент, которые заплатил за секс со мной, он мой наглый босс, не принимающий слово «нет».
– Я не могу.
Тимур приподнимает одну бровь и этого достаточно, чтобы понять, что он начинает терять терпение. Хищник. Это слово первым приходит на ум при одном взгляде на его тело. Оно крепкое, мускулистое, из-за того, как вальяжно он сидит с широко расставленными ногами он выглядит еще устрашающе.
– Это еще почему?
– Мой топ порван, – говорю неземную глупость, чтобы хоть как-то себя оправдать.
– Избавься от него, так еще лучше.
Пульс предательски учащается, заставляя пальцы сильнее сжимать тонкий кусок ткани и плотнее прижимать к обнаженной груди.
– Недавно ты говорила, что не посещаешь Розовые комнаты, а спустя несколько дней я нахожу тебя здесь голой и готовой отсосать пожилому педофилу, – Тимур усмехается и один уголок его рта лезет вверх. – Так в чем разница между мной и этим стариком? Дело принципа или тебе просто нравится вялый член?
От того, какие резкие и ужасные вещи он говорит, меня всю передергивает. В комнате невыносимо жарко и душно от палящего света розовых ламп, но мне холодно, меня знобит и трясет. В отражении зеркал я вижу свое хрупкое тело: плечи опущены, трясущиеся руки ненадежно прижимают ошметок золотистой ткани к груди, от трусов отходят оборванные золотые цепочки, которые некрасиво свисают вниз, а на лице все еще красуется царапина, оставленная Энжел.
– Ты мне противен. Я бы предпочла переспать с тем стариком, чем с таким заносчивым подонком, как ты.
Лучшая защита – это атака. Безусловно, я бы предпочла Тимура вместо седоволосого мужчины, но я ни за что на свете не дам ему возможность это понять. Наверное, я единственная из пташек, кто не готов отдать все на свете, лишь бы оказаться в списке использованных девушек нашего босса. Тимур – нахальный, циничный, мерзкий хам, который привык все брать деньгами, властью и статусом.
– Ты можешь купить любую в этом клубе, но только не меня. Меня не интересуют твои деньги, твой статус и ты сам. Я презираю таких людей как ты.
– Каких? – в его недавно темных глазах появился игривый блеск. Тимур наклоняет голову набок, продолжая всматриваться в мое лицо и считывать мои эмоции. Очевидно, это все для него игра, не больше.
– Высокомерных и напыщенных. Которые думают, что могут купить человеческую волю и гордость. Считаешь, деньги самое главное в жизни? Ты будешь удивлен, но есть люди, мир которых не крутиться вокруг богатства и роскоши.
– Полагаю, речь идет о тебе, – Тимур медленно подносит руку к вороту чёрной рубашки и расстегивает две верхние пуговицы. Я ненароком слежу за его движениями и теперь отчетливо могу увидеть его татуировку, которая окаймляет правую часть его груди. – Именно поэтому ты решила продать свою волю и гордость за двести тысяч?
И тут я мысленно признаю поражение. Он прав. Я с пеной у рта доказываю Тимуру, что в этом мире не все можно купить, но сама продолжаю стоять посреди комнаты для утех, стыдливо прижимать к оголенной груди ткань, которую совсем недавно на мне порвал мужчина, заплативший за секс со мной.
– Ты такая же, как и все, падкая на деньги, власть и статус. Готовая отдать свое тело ради грязных денег. Что ты собиралась купить на этот заработок? Новые шмотки? Новую модель телефона? Пакетик наркотиков? Будь ты другой, я бы не встретил тебя в своем клубе.
Его руки напряглись, челюсть плотно сжалась, густые темные брови сведены к переносице, а на лбу вздувается венка.
– На колени, – один рявк, который эхом разнесся по комнате. Меня передернуло от неожиданности и, увидев в его взгляде отражение самого дьявола, послушно опустилась на все еще покрасневшие колени.
В попытке успокоить сбивчивые удары сердца я разглядываю его туфли. Тимур встает, медленными и размеренными шагами подходит ко мне. Одно резкое и уверенное движение и единственная моя броня в виде золотой оборванной ткани летит в сторону. Я ахаю от неожиданности и остаюсь обнаженная, но почему-то в этот раз не предпринимаю никакой попытки прикрыть свою грудь. Взгляд вверх. Его взгляд целиком и полностью сосредоточен на моей груди. Я знаю, что она у меня красивая, поэтому мне не о чем переживать. Тимур делает то, что полностью сбивает меня с толку: проводит большим пальцем по нижней губе, а затем просовывает ее глубже, проникая в мой рот. Я дергаюсь, но остаюсь на месте. Во рту концентрируется его вкус с солоноватыми нотками.
Не знаю, что со мной творится, но я прекращаю владеть своим телом и поэтому смыкаю раскрытые губы и провожу языком по его пальцу. Смотрю на его реакцию. Его лицо непроницаемое, как всегда.
– Ты только что подписала себе приговор, – Тимур резко хватает меня за волосы на затылке и больно оттягивает их назад. В глазах начинает щипать от слез, а в горле першить. – Даже не представляешь, что я с тобой сделаю.
Подносит руку к ремню и начинает его расстегивать. Я вновь впадаю в ступор и продолжаю смотреть, как Тимур расстёгивает свой ремень, слышиться лязг железной бляшки, тянет молнию вниз и замирает.
– Я не буду этого делать, – когда до меня доходит, что сейчас может произойти, в груди зарождается неприятное чувство страха.
– А кто тебя спрашивал? – его рука начинает давить за затылок и приближать мою голову к его паху. Я упираюсь руками в его бедра и отталкиваюсь назад, пытаясь увеличить расстояние между нами.
– Не боишься, что я укушу тебя? Тогда ты останешься без единственного, что делает тебя мужчиной.
– Сучка.
Резкий рык и его руки с силой вцепляются в мою талию. Я не успеваю ничего понять, как мы оказываемся на мягком диване. Я сижу на его бедрах, широко раздвинув ноги и упираясь промежностью в выступающую эрекцию, руки Тимура покоятся на моих оголенных ягодицах, нагло сжимая их. Моя обнаженная грудь совсем близка к его лицу и он бесстыдно ее рассматривает. От его жаркого взгляда соски моментально начинают твердеть. А сама грудь покрывается стаей мурашек. Я упираюсь руками в его мощную грудь и чувствую подушечками пальцев рельефные изгибы мышц. Я сопротивляюсь, пытаюсь слезть с его бедер, но в ответ на мой протест, Тимур сильнее вжимает мои ягодицы в свой член, а одной рукой хватает мою шею, притягивая лицо к нему.
– Хочешь проверить насколько я мужчина? Уверен, тебе понравится.
Тимур сжимает мою шею так, что я распахиваю губы в надежде сделать вдох, но вместо пьянящего кислорода чувствует его вкус на своих губах. Тимур жадно вонзается в мои губы своими, терзает их, проталкивая язык внутрь моего рта. Я, обескураженная его дерзкими словами и наглыми поступками, прикусываю его нижнюю губу, от чего слышиться приглушенный мужской рык. Я надеялась, что Тимур отстраниться от меня, но вместо этого он углубляет поцелуй и теперь ко вкусу его слюны примешивается железистый аромат крови.
– Ты будешь моей. Будешь жаждать моих прикосновений, моей страсти и мощи.
– Никогда.
Внизу живота все натягивается, а разум покрывается туманом и я, вовсе потерявшая рассудок и опьяненная его мужской силой, отвечаю на поцелуй, на этот раз сама вжимаясь промежностью в его возбудившейся член. Эффект асфиксии, его рот, нахально изучавший мой, коктейль из вкусов крови и мускуса, его сильные руки, до синяков сжимавшие мои ягодицы, до предела налитый кровью член – все это вызывает вспышки внизу живота и опьянение разума.
– Ненавижу тебя, ненавижу… – приглушенно мычу в его губы, продолжая целовать его. Накрываю руками его голову, вплетая пальцы в короткие волосы. Жесткие и непослушные. Его щетина продолжает царапать мою кожу, но на этот раз шею, потому что он, оторвавшись от моих губ, спустился ниже и начал покусывать шею, ключицы… И когда его рот накрыл мои соски, начал покусывать и облизывать, меня подбросила в вакуум. Я закинула голову назад, растворяясь в райском блаженстве. Впервые мужчина касается меня в настолько интимных местах, впервые я испытываю настолько сильные эмоции.
Когда его пальцы резко дергают тонкую ткань моих трусиков в сторону, полностью раскрывая меня для него, в мою голову ударяет, словно отбойным молотком. Его горячие пальцы касаются меня там, раскрывая мои влажные складки.
– Ненавидишь? Ты вся течешь.
Еще бы мгновение, и он вошел в меня пальцем, но я резко дергаюсь вверх и соскакиваю с его колен. Трясущиеся ноги не позволяют мне устойчиво стоять на полу, поэтому я едва заметно шатаюсь и чуть не падаю с высоких туфель. Смотрю на него, я впервые вижу его таким удивлённым и ошарашенным. Грудь быстро вздымается от нахлынувшей страсти. Волосы растрепаны от моих прикосновений, а руки гневно сжаты в кулаки.
– Не трогай меня. Я не хочу тебя и никогда не захочу, – я делаю шаг назад и впечатываюсь жаркой спиной в холодный шест.
Тимур встает и, не сводя с меня звериного взгляда, начинает застегивать ремень. Он даст мне возможность просто так уйти? Он действительно отпустит меня?
Подправляю отдернутые трусы, поднимаю с пола разорванную ткань топа. Произношу тихое «черт». И как мне идти в этом тряпье? Боковым зрением вижу, как высокая фигура в темной рубашке подходит ко мне и я, уже собравшись выпрямиться и оттолкнуть его, ощущаю, как плотная ткань накрывает мои оголённые плечи.
Поднимаю глаза и вижу, кто Тимур накинул на меня свой черный пиджак. Он в последний раз кидает быстрый холодный взгляд на меня и покидает Розовую комнату, оставив меня наедине со случившемся.
